В инструментальной нише я нащупал монтировку и, стараясь действовать неслышно, попытался загнать ее плоский конец в щель между потолком и стеной. Однако, как я ни старался, мое робкое царапанье вскоре было услышано. Грубый и неинтеллигентный голос, усиленный сталью перекрытия, заставил меня вздрогнуть.
      - Что, козел, очухался, на волю захотелось?
      - Ага, - доверчиво и простодушно ответил я. - Холодно тут, тесно, как в могиле, и воздуху не хватает.
      - Не переживай, - цинично успокоил меня садист, - скоро мы могилку тебе взаправдашнюю сварганим, бетонную, а она потеснее будет. Так что наслаждайся пока теми просторами, что имеешь.
      - Господи, да за что же вы меня так? Чем я перед вами провинился?
      - Нос у тебя длинный, а мозги короткие, прежде чем его совать, надо было все как следует обдумать. Не туда ты вперся, парень, да только сделанного не воротишь. Ты не переживай, друг, как говорят в одном хорошем фильме, мы тебя не больно зарежем. Чик - и ты уже на небесах. Есть у нас на это дело один мастер, скоро должен приехать, подожди немного.
      - Да вы что, ненормальный? - сглотнув тошнотворный страх и успокаивая возмущенный желудок, спросил я. - Вы, наверное, что-то перепутали, не за того меня приняли? Я знать вас не знаю и знать не хочу. Отпустите меня, пожалуйста. Наверное, произошла какая-то чудовищная ошибка.
      - Это ты, братан, неправильно придумал, - довольный своим остроумием заржал подонок. - Да ты не переживай, нет тут никакой ошибки. Женька тебя с самого начала засек, как только ты на хвост ему сел. Предупредил нас по сотовому, так что считай - ждали мы тебя с нетерпением.
      - Какой, к черту, Женька? Первый раз о таком слышу.
      - Ну-ну, пой, голуба, пой, недолго уже осталось. Он, кстати, вот-вот должен сам подойти. Дружка твоего отловит и придет.
      - Какого дружка? - продолжал я дурачиться, уже понимая, что моя последняя карта бита. - Полная чушь. Дружка какого-то придумали. Не было со мной никого.
      - Может быть, может быть. Это мы скоро выясним.
      - Хоть сто раз выясняйте. Куда вы мою машину дели?
      - Этот вопрос тебя волновать не должен. На том свете тебя будет возить колесница, запряженная или ангелами, или чертями. Это уж кто как заслужил.
      - Не знаю, как мне, но тебе дьявольский эскорт обеспечен.
      - Возможно, ничего не имею против. Я с ними давно сдружился. О, а вот и твой дружок к нам в гости пожаловал, - сквозь разноголосый перемат и скрип открываемых дверей известил меня собеседник. - Кажется, с ним обошлись не так деликатно, как с тобой. Наверное, сильно сопротивлялся. Принимай гостя.
      Судя по многообразию голосов, доносившихся сверху, я мог судить, что вновь прибывших было не менее трех-четырех человек. Поимка Макса обсуждалась восторженно и бурно. Наверное, подобным образом охотники на привале делятся своими впечатлениями о только что забитом звере.
      - Прикинь, Евгеша, я его сразу накнокал, - бахвалился молодой, приблатненный голос. - Шепчу Коляну: стой здесь, а сам, в натуре, наверх полез...
      - Чё ты тюльку гонишь? - обиделся кто-то, наверное, Колян. - Это я наверх полез, а ты внизу оставался. Я его и достал...
      - Закройте свои помойки, - властно распорядился резкий, с хрипотцой голос. - Достали они его! Козлы! Это не вы его достали, а он вас, сучье отродье. Если бы Серый не прострелил ему костыль, он бы вам обоим головенки пооткручивал, козлодеры дешевые. Ладно, кончай разборки. Фара, где клиенты?
      - Так ведь они сразу схиляли. Как только первого принесли, они увидели, что каша заваривается, так сразу и слиняли.
      - Говно, не мог удержать! Ты знаешь, сколько бабок мы потеряли? Кто будет отвечать? Пушкин?
      - Не знаю, Евгеша, я пробовал их удержать, да какое там... Только их и видели, а бабки наверстаем, ихнюю тачку обработаем и продадим. Так на так и получится, а еще и товар останется.
      - И что же прикажешь с этим товаром делать? Назад его везти? Или, может быть, вообще его из багажника не доставать, прямо с ним ездить? Козел ты, Фара, и с тачкой ихней опасно связываться. Где уверенность, что они, отправляясь к нам, не поставили кого-то в известность?
      - Это ты прав, - понурым голосом признал Фара. - А что с ними прикажешь делать?
      - Не знаю, надо подумать.
      - А чего тут думать - перо в бок да до весны в овраг. Или бетонный макинтош им прикинуть, тоже хорошо будет.
      - Ты дурак или притворяешься? Говорю же тебе, они могли идти на поводке. Что тогда? Нас вычислят за шесть секунд.
      - Ну и нечего было в таком случае их сюда тащить. Сам виноват, а других нагружаешь.
      - Смотрю я на тебя, Фархадик, - весело и ласково вдруг заговорил Евгеша, - и кажется мне - больно башковитый ты стал, и умнеешь прямо не по дням, а по часам. Может, ты сам хочешь до весны в том овраге отдохнуть? Проблем нет, этот курорт тебе Данила организует в один момент. Хочешь? Я тебя спрашиваю, хочешь? Козел! - завизжал истерично Евгеша, беря на блатной испуг. - Отвечай! Хочешь?! Мочи его, Данила. Из-за этого самаркандского козла мы все сгорим. Мочи, Данила!!!
      - Не надо, мужики, - жалостливо захныкал приговоренный к смерти, - вы что, я пошутил. Ты меня не так понял, Евгеша...
      - Кто? Что ты сказал?
      - Прости, Евгений Владимирович.
      Комически-уголовная драма надо мной, так и не дойдя до своей кульминационной развязки, похоже, утухла. Опущенный Фара раболепно и заискивающе спросил, что же делать с плененным моим товарищем.
      - Который час?
      - Почти восемь.
      - Мочить их все равно рановато, люди кругом. Забрось его вниз, я пока подумаю.
      Один из щитов потолка на секунду приоткрылся, и в освещенный квадрат на бетонный пол свалилось стонущее тело Ухова. Опять мой товарищ расплачивался своей шкурой за мою глупость и авантюризм. Удивительно невезучий вы тип, господин Гончаров. Да еще каштаны из огня норовите таскать чужими руками. Попомните, до добра это не доведет.
      С этими совестливо-покаянными мыслями я подполз поближе к разбитой птице и, вытащив грязный кляп, прошептал ей прямо в ухо:
      - Что, Ухов, не помираешь?
      - Все нормально, Иваныч, только вот жалко - ляжку мне прострелили. Перетяни чем-нибудь, а то кровь до сих пор уходит. Кажется, опять мы с тобой влипли в историю.
      - Ничего, Макс, прорвемся, - оптимистично пообещал я, расстегивая ему штаны.
      - Погоди, я сам, только развяжи мне руки.
      Левое бедро было прострелено в верхней его части, но кость не задета, и потому дальнейшее уже не казалось мне таким мрачно-безнадежным. Остановив кровь, я плотно перебинтовал волосатую его конечность и авторитетно заверил, что чечетку или яблочко он сможет плясать уже завтра.
      - Оно возможно, - согласился Макс. - Только было бы оно, это самое завтра.
      - И не сомневайся, дорогой, не слушай ты их, понт наводят, на испуг берут. Бздиловато-блатная публика. Мы и не с такими разбирались.
      - Так-то оно так, Иваныч, я с тобой согласен, только вот дело, которым они занимаются, не оставляет им иного пути, как отправить нас в расход.
      - Что ты такое говоришь? Сопливая публика, дешевые наперсточники, и говорить-то о них противно.
      - Нет, Иваныч, тут ты маленько ошибаешься. Знаешь, что было у него в том тюке, что он грузил в багажник? Ни много ни мало, а партия "калашей" и к ним куча рожков и патронов. И я это видел своими глазами. Старков привез их на продажу, и потому у них нет иного выхода, как отправить нас к прабабушкам. В такую-то историю мы с тобой вляпались.
      - Ничего, безвыходных ситуаций не бывает, - бодро заверил я друга, мало, впрочем, веруя, что на этот раз нам удастся выкрутиться. - А вообще, как все получилось? Я ничего не успел сообразить, как меня полностью вырубили.
      - А тут и соображать нечего, ждали нас. Ждали и приготовились к достойному приему. Действовали они одновременно. Когда тот хрен подошел к твоей машине, я все видел, но помочь тебе уже ничем не мог, потому что на меня самого накинулось несколько человек. Откуда они взялись - не знаю до сих пор. Все было бы нормально, не потеряй я сознания. Меня подстрелили, когда я бежал по крышам гаражей в сторону дороги за подмогой. Я прекрасно понимал, что один с пятью вооруженными шакалами не справлюсь, оттого и решил на время тебя оставить, да только не получилось. Короче, навернулся я с верхотуры головкой вперед. Ну а когда очнулся, то оставалось только плакать. Ладно, о чем теперь говорить. Да и время для анализа мы выбрали неподходящее. У тебя какие-то соображения есть?
      - Нет, единственное я знаю точно: чем позже они приступят к выполнению своего гнусного замысла, а именно - нашего умерщвления, тем больше у нас шансов выжить. А следовательно, нам нужно затягивать и затягивать эту неприятную для нас процедуру.
      - Тяни не тяни, а конец один - перо в бок или пуля в затылок.
      - Макс, я тебя не узнаю. Откуда такой компрессионный пессимизм?
      - В общем-то, если говорить честно, мы стареем, Иваныч. И все же давай подумаем, можно ли нам отсюда выбраться.
      На этом наш таинственный, ничего не разрешивший разговор окончился. Тишина и полная прострация. Макс сопел, а я думал. Думал о том, что пути Господни неисповедимы. Загремевший над нашими головами стальной лист дал понять, что лирическое время кончилось и пора спускаться на бренную землю.
      - Эй, вы, вылезайте, сыщики недоделанные, - распорядился голос посрамленного Фары. - Да смотрите у меня, без глупостей - замочу без всякого этикета.
      Подсадив Макса, я выбрался следом и осмотрелся. Внутри бокс оказался довольно большим помещением, не меньше ста квадратных метров. Кроме моей машины, здесь нашли укрытие еще пять автомобилей: преследуемая нами "Нива", две светлые "шестерки" и два новых, полуразобранных "жигуленка". Очевидно, кроме торговли оружием, банда не брезговала и криминальным автомобильным бизнесом - переделкой и продажей ворованных машин. И бокс представлял собой, по сути, компактную, хорошо оборудованную станцию технического обслуживания с подъемником, талями и прочими причиндалами. Слева, в дальнем углу возле небольшой оцинкованной двери, пили водку и резались в карты два дюжих мордоворота. К ним и погнал нас сволочной Фара, мало обращая внимание на покалеченную Максову конечность.
      - Сильно-то не налегайте, - укоризненно предупредил он парней, кивнув на бутылки, - кто этих козлов мочить будет?
      - Не боись, замочим, - успокоил его рыжий, плохо выбритый верзила.
      Что-то недовольно пробурчав, Фара открыл дверь и впихнул нас в крохотную комнатенку, залитую ярким неоновым светом, и почтительно доложил:
      - Вот, Евгений Владимирович, как просили. Мне остаться?
      - Пошел вон, - приказал Евгеша не в меру зарвавшемуся подчиненному, а нам любезно предложил располагаться и быть как дома. Кроме современного кожаного дивана, его кабинет был меблирован письменным столом, креслом и холодильником, на котором громоздился большой телевизор. - Располагайтесь, господа, - повторил он, когда Фара прикрыл дверь. - Что будете пить? Водку или коньяк?
      - Твою поганую кровь, - категорично пообещал Макс и здоровой правой ногой обрушил на хозяина стол.
      Сразу же сориентировавшись, я навалился сверху и, нащупав упругий Евгешин кадык, как следует его сдавил и замер в упоительном ожидании хруста хрящей. Подобравшийся сбоку Макс со стоном и матом судорожно пытался вытащить у него так нужную нам пушку. Время, отпущенное нам, исчислялось секундами, но чертов Евгешин кадык никак не желал ломаться. Он противно и подло выскальзывал из-под рук, а сам страдалец, чувствуя, наверное, некий дискомфорт, надоедливо извивался, конвульсивно пытаясь сбросить с себя стол и мое красивое тело.
      Нам оставалось совсем немного, но все-таки этот сет мы проиграли. Ворвавшиеся вооруженные головорезы в считанные секунды вернули потерянные позиции. Пока их главарь кашлял и приходил в себя, они старательно и добросовестно занялись нами. Били качественно, долго и с упоением. Совсем как прилежная хозяйка, когда готовит любимому мужу кровавый бифштекс.
      - Может, сейчас прямо здесь и кончим их? - откатывая мое немощное, тряпичное тело в угол, услужливо спросил Фара. - Чего тянуть-то?
      - Пошел вон! - не меняя своего мнения, распорядился Евгеша. - И ты, Колян, иди. Со мной останется только Серый.
      - Ну что, суки? - подождав, когда неугодная ему челядь покинет комнату, весело спросил Старков. - Не получилось у вас одурачить дядю Женю? И не получится, менты вы поганые, легаши дешевые.
      - Извини, старик, - не давая Максу ответить, взял я инициативу в свои руки, - не хотели мы... Уж не знаю, как и получилось... Можно сказать, бес попутал. Не имели мы никаких агрессивных намерений. Затмение какое-то...
      - Пой, пташка, пой, недолго вам чирикать осталось.
      - Что такое вы говорите? Простите, но я вас не понимаю. Говорю же вам русским языком, что ничего дурного мы не замышляли.
      - Конечно, - язвительно усмехнулся Старков. - А мне на хвост вы тоже сели случайно? И домой ко мне приходили случайно? И Ухов под стеной тоже оказался случайно? Не слишком ли много случайностей? Что вам от меня нужно?
      - Просто мы хотели обратиться к вам с пустяковым вопросом, да уж ладно, вижу, не ко времени мы. Настроение у вас скверное. Поговорим как-нибудь в другой раз. А пока, если вы не возражаете, мы пойдем домой.
      - Веселый ты человек, Гончаров, - в ликующем кабаньем хрюканье зашелся Старков. - Нет, я не могу! Серый, ты слышал? В другой раз он зайдет! Неизлечимый ты оптимист, Константин Иванович. Только другого-то раза не будет, и домик мы вам новый приготовим. С вечной пропиской и постоянной спальной плацкартой.
      - С вашей стороны это было бы неразумным и поспешным решением.
      - Что? Что ты там прокашлял?
      - А то, что лично вы давно на крючке. В отделе прекрасно знают, к кому, зачем и на какой машине отправился мой товарищ, лейтенант Ухов. Я вас уверяю, что уже завтра утром, не обнаружив его на месте, по вашу душу явятся его многочисленные коллеги. Им потребуется совсем немного времени, чтобы вы и эти холуи заговорили охотно и красноречиво.
      - Возможно, - задумчиво согласился он. - Мне непонятно только одно: каким боком к этому делу приклеился ты.
      - Нештатный сотрудник, - коротко и весомо ответил я.
      - Вот как? - разочарованно и огорченно протянул Старков. - Это же в корне меняет дело. Придется нам немного подсуетиться, ускорить ваше свидание с Богом, потому как к утру нужно все тщательно прибрать, чтоб вашими портянками тут и не пахло.
      - Не стоит так беспокоиться, - досадливо упрекая себя за промах, поспешно заверил я Старкова. - Мы не торопимся.
      Похоже на то, что брошенная мною палка, миновав цель, благополучно ударила по нашим же головам, причем своим худшим концом. Вместо того чтобы отдалить смерть, я только приблизил ее. Сколько живу, столько не перестаю удивляться своей непорочной тупости. Такой результат я вполне мог предвидеть, если бы не был лишен разума. Лихорадочно соображая, как поскорее выправить пиковое положение, я вылепил очередную глупость, повторив:
      - Мы не торопимся, а в вашем приятном обществе тем более.
      - Ну-ну, песни ты поешь мелодичные и слушать тебя приятно. Напой-ка мне, ласточка, за какой такой надобностью вы ко мне пожаловали.
      - Я бы от водочки не отказался, - мечтательно признался я и добавил: Перед началом нашего серьезного разговора это было бы нелишним.
      - А ты, Гончаров, наглец, как я погляжу, - усмехнулся Старков. - Не боишься? С огнем играешь. Серый, наплюхай ему пять капель, пусть долгое путешествие в заоблачные дали ему покажется легким и приятным.
      Открыв холодильник, рыжий холуй поспешно, не скупясь, выполнил приказание и, подцепив кривой огурчик, с поклоном мне преподнес:
      - Пожалте, батюшка, на посошок, перед дальней дорожкой.
      - Благодарю, ублюдок. Непременно возьму тебя в спутники, - ласково потрепав его по колючей щетине, пообещал я.
      - Не угадал ты, мужик, не буду я твоим спутником, а вот диспетчером обязательно. Препровожу тебя куда надо точно и в срок.
      - Он мне отрицательно действует на нервы, - выпив предложенную водку, пожаловался я. - Дядя Женя, вели ему заткнуться, а то у нас не получится емкого, конструктивного разговора.
      - Заткнись, - посоветовал он мне. - Или ты будешь говорить по делу, или мы начнем действовать.
      - Конечно буду, - искренне заверил я. - С нашим к вам великим почтением и удовольствием. Мне кажется, что от живого осла проку куда больше, чем от мертвого.
      - Не скажи, - усмехнулся Старков. - Мертвый козел тем и хорош, что не козлит. Не орет по утрам над ухом и не пугает базарной толпы.
      - Зато и не пашет, прибыли по вечерам не приносит, - рассудительно парировал я, старательно не замечая умышленной подмены животного.
      - Вот ты о чем. - Плюнув на эзоповский язык, Старков грубо и вульгарно спросил: - И сколько же бабок ты можешь отстегнуть за свою козлиную шкуру?
      - Много у меня нет, но тысяч десять наскребу, - смиренно и скромно пообещал я.
      - Это за себя, а сколько отстегнешь за своего кента? - проявляя некоторую заинтересованность, осведомился Евгеша.
      - Я столько же заплачу за себя сам, - подал голос молчавший до сих пор Макс.
      - Итого выходит двадцать тысяч, - проделав несложные подсчеты, резюмировал он. - Негусто, господа, негусто, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что в дальнейшем эти деньги вы отнимете, а меня сдадите в ментовку.
      - Ну что вы, господин Старков, как можно? - поспешил я развеять его подозрения. - Да никогда в жизни.
      - Это уже от вас зависеть не будет. Если заведено дело, то меня так или иначе достанут. Кстати, с чьей подачи и какую статью мне хотят пришить?
      - Никто и ничего вам пришивать не собирается. По крайней мере, мы такой информацией не владеем. Должен вам сказать, что я вам немножко солгал, но исключительно в целях самосохранения. На самом же деле мы действуем сугубо по личной инициативе, по частному заявлению одной гражданки.
      - Какое еще, к черту, заявление и при чем здесь я?
      - Видите ли, у госпожи Носовой неделю тому назад бесследно исчез супруг, и у нас есть некоторые основания предполагать, что вы можете пролить на это дело свет.
      - Сгинул, значит, писака? - брезгливо скорчив рожу, обрадованно спросил Евгеша. - Есть все-таки Бог, услышал мои молитвы. Завтра же в церковь схожу, возблагодарю Всевышнего за его деяния, за то, что наказал щелкопера. Но только моей тут заслуги нет и никакого света на сей счет я пролить не могу.
      - Жаль, но мы особенно и не надеялись, - не веря ему ни на грош, поспешил я закрыть тему. - Нет так нет. На нет и суда нет. Не больно-то он нам и нужен. О себе пора позаботиться.
      - Это ты правильно отметил, - цинично одобрил мою капитуляцию Старков. - Своя рубашка ближе пахнет. Или спасение умирающих дело рук самих умирающих. Только вот цену за свои жизни вы положили смехотворно ничтожную. Неужели вы так низко себя цените? Я разочарован. Короче, ровно столько же надо добавить.
      - Откуда у нас такие деньги? Поимейте совесть, друзья.
      - Как хотите, один раз живем.
      Все это походило на дурацкую игру, где никто никому не верил, но тем не менее продолжали потеху. Блефуя, мы рачительно торговались с ним больше получаса и только к девяти часам ударили по рукам, остановившись на тридцати тысячах в новом эквиваленте. Теперь дело оставалось за малым - где найти искомую сумму.
      Но стоит ли ее искать? Я прекрасно понимал, что сразу же после получения денег Старков не задумываясь отправит нас к праотцам. И совсем не потому, что он кровожадный зверь, попросту у него не будет другого выхода, не тот он парень, чтобы под честное благородное слово нас отпустить. Зачем же затевать всю эту канитель? Кого-то напрягать, у кого-то просить помощи, наперед зная, что одолженную сумму отдать мы не сможем по причине своего физического отсутствия в этом мире. Что же вы, господин Гончаров, предлагаете? Сложить лапки и смиренно, еще при жизни лечь в бетонный гроб? На-кась выкуси, Евгеша, не будет у тебя такого плезира. Пока еще есть отсрочка, нужно ею и воспользоваться.
      - Ну и что? - прервал мои печальные мысли Старков. - Где бабки-то брать будете?
      - Пусть тебя это не чешет, - ввязался в игру Макс. - Где надо, там и найдем. Не волнуйся, все привезем, как договорились.
      - Ой насмешили, ой не могу, держите меня, сейчас лопну, - гнусно развеселился Евгеша. - Вы что же, думаете, я вас вот так и отпущу?
      - А то как же? Кто-то должен ехать, - разыгрывая недоумение, возмутился Ухов.
      - Кто-то должен, но только не вы. Слава богу, парней у меня хватает. Обойдемся без вашей помощи.
      - Ну вот и отлично, как говорится, баба с воза - кобыле легче.
      - Чего там, от вас требуется только позвонить или написать записки тем людям, к кому вы собираетесь обратиться. Когда парни привезут деньги, я вас отпущу.
      - Нет, - возразил я, - так у нас ничего не получится. Позвонить, конечно, можно, но за бабками мы должны явиться лично, иначе они сразу же заподозрят неладное. В лучшем случае они просто не дадут деньги, а в худшем... тревогу забьют.
      - Ладно, - подумав, хмуро согласился Евгеша, - поедет один из вас, второй останется здесь. Поедешь ты! - резко ткнул он пальцем в мою разбитую грудь. - И учти, сволота, времени тебе даю один час. Если к десяти тебя не будет, то в десять ноль пять из твоего мента-кента мы сделаем сито. Ты этого, к сожалению, не увидишь, поскольку тебя самого в это же время будут мочить.
      - Увы, за час мне никак не управиться. Чтобы собрать такую сумму, нужно проехать по нескольким адресам. В наше-то дурное время одалживают неохотно.
      - Это твои проблемы. Жить захочешь - бабки из-под земли достанешь. А чтобы тебе не было скучно, прикомандирую к тебе Серого с Коляном. Спину твою защищать будут. Веселые они ребята, скучать не дадут. Чуть чего не так, они тебе в два перышка бока пощекочут. Так что прежде чем делать дяде Жене козу, ты подставь член к носу и хорошенько подумай.
      - Думай не думай, а за час мне все равно не управиться, - упрямо стоял я на своем, заранее выторговывая себе дефицитное время. - Это же физически невозможно.
      - А ты предварительно позвони по телефону и заранее предупреди своих корешей, чтоб к твоему приезду все было на мази, тогда и обернешься побыстрее.
      - Давай сначала я своим позвоню, - решительно заявил Макс, и я напрягся, понимая, что игра началась.
      - Давай номер, я сам наберу, - с готовностью вызвался Евгеша. - Только учти, одно лишнее слово - и ты труп. Даже не успеешь проститься с абонентом. Кому собираешься звонить?
      - Есть у меня дружок старинный, Серега Медов. Последние штаны за меня отдаст. Только бы дома застать. Набирай тридцать шесть...
      Тщательно выполнив команду, Старков передал телефон Максу и, стараясь подслушать весь разговор, космической антенной раскрылатил ухо.
      - Здорово, Серега! - спокойно, с естественной ухмылкой начал Макс разговор. - Ага, все нормально... Как у тебя?.. Ну и отлично... А сам-то ты мне часто звонишь? То-то и оно... Да как тебе сказать... И откуда ты все знаешь? Есть проблема, ты прав. Ну, не так чтобы глобальная... Да, иномарку я трахнул, "ауди" новая. Нет, но всю задницу ей порвал... В том-то и дело, что сам виноват... Да под балдой я хорошей, сам понимаешь. Да нет, если бы крутые, я бы назавтра с ними сам почирикал. Ну, ты меня знаешь... Начальник большой оказался, да не просто, а начальник моего начальника. Короче, бабки надо отдать немедленно. Подсуетись там... Да сколько можешь... Нужно много... Тридцать штук... Ну, сколько наберешь, столько наберешь... Ага, на пару месяцев, пока раскручусь. Лады. Нет, сам я не приеду, а почему - и так понятно. Приедет Константин Иванович, ты его знаешь. Не говори, Серега, вечно я с ним в переплеты попадаю. Он тоже обещает помочь. До встречи.
      Отложив телефон, Макс вопросительно посмотрел на Старкова, ожидая дальнейших указаний и директив. Кажется, состоявшимся разговором Евгеша остался доволен, потому как, откинувшись в кресле, благодушно пробубнил:
      - Вот видишь, Ухов, можно же быть нормальным мужиком. Правду говорят не имей сто рублей, а имей сто друзей. Сколько твой кореш обещал отстегнуть?
      - Не знаю, сейчас по соседям пойдет, но тысяч десять обещает.
      - Для начала неплохо. А ты, Гончаров, куда звонить будешь?
      - Там, где мне могут дать деньги, телефона нет. Заедем без предупреждения.
      - И это очень плохо, но это уже твои проблемы, я тебя предупредил и повторяться не намерен. Если надумаешь меня обуть - копыта откинешь на месте. Учти, что у нас с Серым связь двусторонняя. Все. Вперед.
      На заднем сиденье светло-бежевой "шестерки" в жарких объятиях Серого я отправился в неведомую и рискованную экспедицию, результаты которой мне пока что рисовались смутно. Многое, если не сказать все, зависело от моей встречи с Медовым, а точнее сказать, от ее первых мгновений. Макс верно сориентировался, позвонив ему. Неоднократно попадая в наши переделки, часто рискуя жизнью, этот двухметровый старлей понимал ситуацию с полуслова. Поймет ли на этот раз? Вот в чем вопрос. А если и поймет, то как будет действовать? Не навредит ли он своими, мягко говоря, неадекватными действиями? С него станет. Крут мужик, недаром афганец, долго разговаривать не будет, открутит моим стражникам бестолковки, и тогда пиши пропало, нам останется только выпить за упокой души раба Божьего Максимилиана. Очень уж резок Сергей Медов. О чем он сейчас думает? Неужели на сто процентов поверил Максовой болтовне? Ладно, пусть подумает еще немного, а мы тем временем достанем денежки из моего тайника, там немного, но пусть бандюги видят чистоту наших помыслов. К тому же это в какой-то степени притупит их бдительность и поднимет наш рейтинг.
      К моей однокомнатной квартире, где нынче квартировала Милкина подружка и моя неожиданная метресска с мужем, мы подкатили в нервном молчании. К сожалению, как я и предполагал, оба дуболома бок о бок со мной поднялись на этаж.
      - Ведите себя прилично, в доме дети и старики, не перепугайте их, предупредил я и нажал кнопку звонка.
      - Господи, Константин Иванович! - открывая дверь, отшатнулась Тамара. Что случилось? Вас избили? Боже мой. Кто же это? Нужно сообщить в милицию.
      - Оставь, Тамара, никто меня не избивал, просто попал в авиакатастрофу. В районе Южного полюса нас атаковал "F-16", он снес нам половину крыла и треть фюзеляжа. С большим трудом, благодаря смекалке и мужеству, мы дотянули до родного города. Просто чудо, что мы остались живы. Можно войти?
      - Конечно заходите. - Обалдевшая Тамара шире распахнула дверь. Заходите, а почему без Милочки? Ой, о чем это я... Совсем зарапортовалась. Ты не один...
      - Со мной мои боевые товарищи, штурман и механик, но ты не суетись, докучать тебе не станем, мы на секундочку.
      - Почему же на секундочку, я вас так просто не отпущу. Проходите, сейчас будем пить чай. Ой, а почему вы такой озабоченный?
      Тебе бы, дуре, приставить два ножа к жопе, раздраженно подумал я, но вслух говорить не стал, а, улыбнувшись, пояснил:
      - Я тут одну вещицу оставил, за ней и пришел, можно нам на кухню пройти?
      - О чем разговор, мы уже поужинали, проходите. Только сначала умойтесь.
      - А вот это с превеликим удовольствием.
      - Вот и отлично, а я вам помогу.
      - Я сам его помою, - бесцеремонно отодвигая Тамару, мрачно сообщил Серый.
      На кухне, взобравшись на табурет, я опустил розетку плафона и под изумленными взглядами присутствующих начал выуживать денежные прессы достоинством в десять рублей. К великому моему сожалению, их оказалось не так уж и много.
      - Хитер, братец! - уважительно задребезжал седой дедок, то ли Томкин свекр, то ли папаня. - Это ж надо, чего удумал, а я от своей бабки под ванну гроши прятал. Ага, кладу в конверт деньги и магнит, потом руку-то поглубже запихаю, шлеп, и на месте. Никак не могла, старая, догадаться. Но у тебя тоже хорошо придумано.
      - Стараемся, отец, да при таких-то учителях, как ты, это немудрено. Спокойной ночи, - игнорируя Тамарины призывные глазки, пожелал я святому семейству.
      - Этаким манером мы всю ночь будем колесмать, - заталкивая тощую пачку денег в карман, недовольно пробурчал Серый.
      - Я вас об этом предупреждал, - садясь в машину, огрызнулся я. - В отличие от вас, я не работаю ни рэкетиром, ни "каталой"...
      - Заткнись, сучонок, куда нам теперь?
      - Сначала сообщи своему Евгеше, что все идет по плану и первые бабки ты получил, ну а потом отправимся к уховскому дружку, он обещал поболе.
      Перед квартирой Медова я на секунду остановился, стараясь успокоиться и поставить сердце с мозгами на прежнее место. Через куртку Коляна мне под лопатку волнующе упирался нож, и я ни на грамм не сомневался, что он не задумываясь проткнет мою ангельскую душу, едва лишь возникнет какая-то неординарная ситуация. Господи, только бы Серега сам не создал этой самой ситуации.
      - Пенек, ну что стоишь, как бычий член? - тыча мне в бок мерзкое рыло пистолета, грубо спросил Серый. - Или адрес забыл? Мы тебе его быстро напомним. Звони, козлина вонючая.
      - Конечно, конечно, ребятушки, - вдавливая кнопку, ответил я, - только и вы будьте умницами. На рожон не лезьте, чтоб все, как у Клавы. Кажется, идет.
      В квартире послышались тяжелые, упругие шаги. Сомнений быть не могло дверь открывал сам старлей Медов. Мышцы напружинились, и в голове просветлело. Едва только его двухметровая фигура показалась в проеме, как я, издав щенячий визг, обезьяной прыгнул к нему на шею и, захлебываясь от восторга, заорал:
      - Серега, так твою растак, где ты пропадаешь! Сколько уже не виделись! Ну же, отвечай! Отвечай, ядреный корень. - Чуть не плача, я прижался к его щеке и торопливо, сквозь всхлипывание, зашептал: - Северозападная свалка. Райгаз. Большой бетонный блок. Шесть рыл. Вооружены до ушей. Нам хреново. Сейчас не дергайся.