— Господа, вынужден сообщить вам трагическую весть, — произнес, поднимаясь с места, командующий Базой, генерал Соломатин. — Вчера ночью, в 1 час 37 минут единого времени, четвертая эскадра княжества деметрианского была полностью уничтожена мгновенным ударом неприятеля. Наши товарищи до конца выполнили свой воинский долг. Прошу почтить память погибших минутой молчания.
      Офицеры поднялись. На тех, кто еще не знал о случившемся, новость подействовала как удар. Было видно, что у капитанов, майоров и полковников на языке крутятся слова недоверия и отрицания, и только авторитет командующего не дает тишине взорваться криками о том, что это ошибка, этого не может быть.
      Федор, в числе прочих, приглашенный на заседание штаба наблюдал, как тяжелая тишина давит на плечи и головы собравшихся, как смертельная бледность наползает на лица людей, а колени многих офицеров, особенно штабных, начинают предательски дрожать.
      Конечникову и его командиру было проще. Узнав о гибели эскадры одними из первых, они успели утопить свой страх в вине, сжечь отчаяние и безысходность в пьяном безумии ночной попойки, поминкам по самим себе.
      — Прошу садиться, господа. Начальник штаба расскажет подробности.
      — Итак, — начал доклад начштаба, сухой старик в полковничьем звании с линялыми голубыми глазами со звучной фамилией Томасон, хорошо поставленным, дикторским голосом. — Четвертая эскадра вышла на перехват противника, замеченного в секторе 21/26/54/436.
      Данные гиперпространственной локаторной станции, а также пеленгация квик-передатчиков противника и грависканирование дали основание нам предполагать, что против орбитальной крепости «Солейна» выдвинуто крупное подразделение противника. Предположительно, эланский флот задействовал в этой операции до 4 линейных звездолетов класса «Претендент» и до 15 тяжелых штурмовых крейсеров «Сарацин».
      Мы смогли противопоставить им 5 линейных рейдеров класса «Король неба», 15 тяжелых крейсеров проекта «Муромец» и 2 корабля из сборной эскадрильи малых гиперпространственных ракетоносцев.
      Данная эскадрилья в составе 12 машин, а также линейный рейдер «Князь Иван» были оставлены для охраны станции.
      — Спасибо и на этом, — иронически заметил кто-то.
      — Должен также заметить, что орбитальная крепость проекта «Цитадель» представляет собой весьма мощный военный объект, имеющий на борту до 12000 массометов, лазеров и джаггернаутов среднего и малого калибра. Также, станция может вести огонь противокорабельными дистанционно управляемыми ракетами. Всего имеется в наличии 45 постов, способных проводить наведение на цель до 90 ракет одновременно.
      И, наконец, орбитальная крепость имеет на вооружении четыре 250-ти мегаваттных лазера непрерывного действия, 36 крупнокалиберных массометов и 18 больших плазменных пушек.
      — Умри все живое, — произнес тот же голос.
      — Господа, — строго сказал командующий, — мы здесь собрались решать проблемы ведения военных действий с превосходящим нам по численности, способности к маневру и огневой мощи противником, а не для состязания в остроумии друг с другом. Продолжайте, пожалуйста, Зиновий Альбертович, — предложил он докладчику.
      Полковник Томасон продолжил перечисление тактико-технических характеристик космокрепости, линейных рейдеров и крейсеров деметрианского флота. Потом он также неспешно перешел на ТТХ боевых звездолетов Эланской империи.
      Собравшиеся слушали безо всякого энтузиазма. За правильными, убаюкивающими построениями штабиста как-то сам собой терялся тот факт, что эскадра кораблей, каждый из которых в 1,5–2 раза сильнее звездолета аналогичного класса неприятеля, превосходящая его числом боевых единиц, была во мгновение ока уничтожена «слабейшим» противником.
      Конечников разглядывал убранство огромного зала: все эти знамена, парадное оружие, громадные, до потолка стеллажи с книгами, карты окрестностей станции на стенах, скрытые шторками.
      Под стать циклопически-помпезной, роскошной и основательной отделке зала были портреты правителей деметрианской империи, еще с тех времен, когда данное образование распространялось почти на все Обитаемое Пространство.
      Особенно выделялся портрет нынешнего владыки — великого князя-императора Даниила Корнеевича Громова, рослого мужчины, изображенного в парадном мундире, с регалиями высшей власти, двумя рядами орденов, которыми он периодически награждал себя за успехи в разворовывании государственной казны и поражения в военных кампаниях.
      Даже придворный портретист не смог смягчить высокомерно-презрительного, самодовольно-глупого выражения самодержца. Дубила смотрел на своих подданных и, казалось, радовался затруднительному положению, в которое попали защитники крепости…
      Федор вдруг вспомнил запрещенный анекдот, про эти пресловутые 150 грамм введенные законченным алкоголиком Дубилой, для того, чтобы скрасить верноподданным тяготы службы и подготовить к героической смерти за государя и Отечество.
      Когда князя-императора спросили, зачем в армии официально разрешать спиртное, тот ответил: — «Ведь квасят и будут квасить. На флоте без этого нельзя. Так лучше пусть пьют за мое здоровье. Им все равно, а мне приятно».
      Конечников недовольно посмотрел на бритую голову самодержца, маленькие круглые очки в золоченой оправе, сизый нос, надменно надутые толстые губы и полуприкрытые глаза.
      Федор с раздражением подумал, что именно этой гнусной образине он клялся в верности, обещал умереть. Именно эта дубина в мундире полковника дворцовой стражи затолкала его и других сюда, в морковкину задницу, на задворках галактики.
      И вот теперь властелин ехидно прищурясь глядел с портрета, словно говоря: — «Обещали? Ну, давайте, дохните за мое величество, в чем же дело?».
      Конечников с раздражением подумал, что теперь вот придется погибнуть за то, что имел глупость прочитать по бумажке текст присяги и поцеловать краешек раскрашенной тряпки…
      И еще за 93 целковых ежемесячного лейтенантского жалования, харч и винный порцион.
      От невеселых мыслей Конечникова отвлек голос командира второго форта, полковника Звягинцева:
      — Зиновий Альбертович, мне право же очень интересны теоретические выкладки относительно углов обстрела при параллельном и диагональном расположении фортов на линейных звездолетах, но право же, я, черт возьми, хотел бы знать, как, как они смогли взорвать всю нашу эскадру целиком!!! — последние слова Звягинцев просто выкрикнул.
      Пожилой полковник от обиды поджал губы:
      — Хорошо, раз аудиторию не интересуют теоретические аспекты противодействия противнику, — Томасон скроил на лице презрительную мину, — что характерно, скорее, для нижних чинов, нежели благородных господ офицеров, не буду метать здесь…
      — Зиновий Альбертович, в самом деле, давайте покороче, — не выдержал, наконец, начальник Базы. Теоретизирование хорошо на академической кафедре, а не тогда, когда противник вот-вот появится на радарах.
      — Как прикажете, — совсем оскорбился начштаба. — Вчера, в 23 часа 35 минут с флагмана эскадры были выпущены корабли-разведчики из состава сборной эскадрильи охраны Дальней Разведки. В 0 часов 43 минуты линейный рейдер «Царьград», флагман эскадры, передал при помощи монохромного мазера на частоте 23,315 гигагерц сообщение о том, что разведчики вступили в бой, один скаут подбит, а второй преследует четверка «Сарацинов». Эскадра противника, прикрытая маскировочным голографическим экраном, прячется в поле астероидов, обходя наши звездолеты с трех сторон, беря в классическую «вилку». Командующий принял решение пойти на перехват, и атаковать эланские корабли.
      Последнее полученное сообщение говорило о том, что масса одного из неприятельских крейсеров превосходит, согласно замерам гравиметристов, массу флагмана эланцев. В 1 час 37 минут был зафиксирован мощнейший взрыв, сопоставимый по выделившейся энергии со средним по мощности протуберанцем на звезде класса С, который привел к гибели кораблей нашей эскадры.
      Тонкая аппаратура для приема электромагнитных волн была выведена из строя, поэтому в дальнейшем было зафиксировано лишь одно сообщение в оптическом диапазоне, Томасон взял со стола бумагу и прочел, смешно щурясь и морщась от необходимости произносить вслух это: — «ВСМ КТО МНЯ СЛЫШ Я СК 2801, КОМ КАП СИМОНОВ ЭКС УНИЧТОЖ ПОЛН УПР АСТЕР С ДВИГ И ДЕТОНАТ ОСТ ОДН НА ХВ 4 ОБЗ ЭСК ПРОТ 4 ЦИКЛ И 10 ТУНДР ДВИЖ К БАЗЕ ПРОЩ ПАК БЫЛ ПРА».
      Вы знаете, господа, если вдуматься, это просто какой-то бессмысленный набор знаков, — сказал, закончив чтение начштаба. — Но, по всей видимости, кто-то хотел довести до нашего сведения нечто важное или же это игра службы контрразведки эланцев, которая хочет, чтобы мы так считали.
      Несмотря на очевидный, расхожий, бросающийся в глаза смысл, сообщение не так просто, как может показаться на первый взгляд. Я бы хотел…
      — Зиновий Альбертович, оборвал его командующий. — По дешифровке принятого сообщения выскажется начальник службы связи и пеленгации.
      — Как прикажете, господин командующий, — обиженно произнес Томасон, усаживаясь на место.
      — В отличие от уважаемого Зиновия Альбертовича, — командир подразделения связи и пеленгации майор Семенякин кивнул в сторону полковника и злобно улыбнулся, — содержание депеши не представляет для меня тайны. Капитан Симонов, зная, что аппаратура квик-связи не работает из-за возмущений в пространственно-временном континууме, так называемых также нуль-циклоном, имея повреждение приемо-передающей радиоаппаратуры или же подозревая, что взрыв вывел из строя чувствительные ресиверы электромагнитных колебаний на орбитальной крепости, передал сообщение единственно возможным способом, при помощи боевого лазера, ориентированного на крепость.
      — Это нонсенс, милейший Анатолий Петрович, — взвился начштаба. — Это ловушка для дураков. Все так нелогично, бессмысленно…
      — Зиновий Альбертович, позвольте мне высказаться до конца. Ведь мы же вас не перебивали.
      — Мне бы не хотелось, чтобы у присутствующих сложилось упрощенное представление, о произошедшем, которое господин майор предлагает как единственно возможное. Мы должны понимать, что… — Томасон даже вскочил, и хотел, было продолжить, но его раздраженно оборвал командующий:
      — Право же, уважаемый Зиновий Альбертович, дайте же, наконец, говорить кому-то кроме себя.
      — Как прикажете, господин генерал.
      Томасон сел с видом осмеянного презренной чернью пророка чистой науки. Его терпения хватило почти до самого конца совета.
      Заставив многоречивого Зиновия Альбертовича заткнуться, командующий Базой перевел заседание в деловое русло.
      Быстренько доложился начальник службы перехвата, расшифровав, в общем-то, ясное и без перевода сообщение с погибающего скаута. Сообщил, что на основании записей, сделанных при работе ключом, подтверждает, что передача осуществлялась радистом скаута 2801.
      Выступил руководитель группы астрономических наблюдений, сообщив, что согласно спектрограммам взрыва и последующего мониторинга газового облака в излучениях в огромных количествах присутствуют линии, характерные для кислорода, углерода, кремния, магния, железа, никеля, что подтверждает подрыв противником астероидов для уничтожения деметрианских кораблей.
      Зал наполнился негодующими криками. Один за другим поднимались офицеры, и, брызгая слюной, клеймили подлых эланцев, призывая наказать нарушителей кодекса воинской чести и древнейшего, от начала времен договора, подписанного еще отцами-основателями государств Обитаемого Пространства.
      Несмотря на катастрофические последствия, нарушение Конвенции Семи, было скорее на руку для пострадавшей стороны. В общем-то, народ кричал скорее от облегчения. Все боялись, что было использовано принципиально новое оружие, которое одним выстрелом сожгло эскадру. И теперь этот страх находил выход в припадке ненависти к врагу.
      Когда народ вволю наорался, слово взял начальник Службы Безопасности.
      — Уважаемые господа, — начал полковник Томский, обводя взглядом собрание. — По моему скромному мнению, мы сильно отклонились от темы. Да, эланцы — подонки. Да, они использовали небесные тела, что запрещено Кодексом воинской чести и Конвенцией, в качестве оружия. Но я вас, господа, уверяю, — эсбешник сделал многозначительную паузу, — по этому поводу здесь и сейчас не соберутся, как записано в старинной хартии, флоты семи держав, чтобы покарать военных преступников. Те времена давно прошли.
      Глюкранду посетят несколько чрезвычайных дипломатических миссий разных государств, будут зачитаны ноты протеста, послы получат заверения в том, что данное оружие никогда не будет применено против них.
      В Баалноро потом посмеются и бросят эти договоренности в нужник. На том дело и закончится.
      Галдеж, который сопровождал речь полковника стих. Крикуны тихо опустились на свои места. Томский воспользовался этим и продолжил:
      — Да, господа, наше положение незавидно. Нуль-циклон не дает использовать квик-передатчики и отправить депешу с курьером на гиперпространственном корабле.
      Мы не можем сообщить о тяжелом положении дел, попросить помощи, эвакуировать с Базы женщин и детей, — полковник остановился, давая почувствовать всю серьезность ситуации. — Совершенно очевидно, что противник готовил свою акцию в течение многих месяцев, а то и лет, снарядив достаточное количество астероидов не только для уничтожения эскадры, но и для штурма орбитальной крепости. Как это могло случиться под носом у службы наблюдения и разведывательных частей Базы, — «эсбешник» скользнул сумрачным взглядом по представителям сборной эскадрильи скаутов.
      «Особист» некоторое время жег своим сумрачным взглядом офицеров, держа паузу, которой позавидовал был любой актер, потом он продолжил.
      — Противник совершенно не утратил своего наступательного потенциала. Даже без применения подлого, запрещенного оружия, столкновение орбитальной станции с эскадрой противника, насчитывающей 4 линкора и 10 тяжелых штурмовых крейсеров, серьезное испытание для систем обороны космокрепости.
      Ответом был потрясенный вздох собравшихся. Полковник, поняв, что народ созрел, наконец, задал решающий вопрос:
      — Есть еще один аспект, на котором необходимо заострить внимание присутствующих… Никто не задумывался, отчего, наша База, расположенная вдали от стратегически важных объектов и точек пересечения, информационных и транспортных потоков, и в тоже время сильно вооруженная, стала объектом тщательно подготовленной и чрезвычайно опасной для самих эланцев операции?
      — Наверное, оттого, что крейсера-разведчики нашей Базы участвовали в нападении на Гало… 500 миллионов погибших, ядерная зима. Есть за что мстить… Особенно, если нас атакует вторая эскадра «бессмертных», сплошь укомплектованная «галянцами», — в раздумье произнес командир «05» скаута.
      — Встаньте, пожалуйста, — ледяным тоном предложил ему «эсбешник».
      Капитан Лапин встал.
      — Посмотрите все на этого человека… Возможно, многие думают, что он прав. А он не прав. И я берусь доказать вам это. Попутно хочу отметить, что операция «Зигзаг» была чисто военной, не ставящей целью уничтожение гражданского населения. Независимый суд по правам человека подтвердил, что нападение на военные заводы в окрестностях Гало не должно было привести к катастрофическим последствиям для планеты и жизни на ней.
      — А как же это случилось? — мрачно поинтересовался командир скаута.
      — Все знают, что причиной антипарникового эффекта в атмосфере послужил взрыв подбитого эланского линкора, который случился вопреки нашим знаниям о природе реакции полного распада. Я надеюсь, вы, господин капитан, не скажете, что мы не должны были проводить операцию, по причине близости военного объекта к планете.
      — Нет, — буркнул Лапин.
      — Садитесь капитан, — снисходительно-презрительно бросил Томский. — И впредь, пожалуйста, чаще задумывайтесь над своими словами. Истинная причина нападения кроется в другом. В лазарете орбитальной станции уже 3 месяца, инкогнито, как простая медсестра, трудится, облегчая страдания раненных и больных защитников Отечества, наследница престола, великая княжна Александра Даниловна!
      «Туш, аплодисменты, лучи прожекторов» — мелькнуло в голове Конечникова. — «Явление княжны народу». В своем воображении он заставил Александру продефилировать под светом юпитеров по устроенной на сцене лестнице во фривольном костюмчике танцовщицы канкана.
      — Враг узнал об этом от предателя, который, — Томский театральным жестом стиснул лоб ладонью, — был изобличен слишком поздно. И теперь в опасности жизни не только наших женщин и детей, но будущей государыни.
      Помните об этом господа, когда будете составлять план обороны космокрепости. — «Эсбешник» помолчал и произнес, обращаясь к бригадному генералу: — Я закончил. Продолжайте, пожалуйста, Владислав Павлович.
      — Спасибо, — генерал несколько раздраженно кивнул и продолжил: — Какими бы не были политические, экономические и прочие причины, мы — люди военные, и в первую очередь должны думать о том, как отбить нападение неприятеля. У нас есть рейдер, неукомплектованный командой…
      Бригадный генерал сделал паузу, чтобы все поняли, о каком корабле идет речь.
      — Начальник технической службы, огласите данные по состоянию «Князя Ивана», тяжелого линейного рейдера военно-космического флота его высочества.
      Поднялся полковник Николаев, который так и не выучился говорить на людях. Он долго экал, мекал и бекал, пока зам не подсунул ему лист с текстом. Командир техников преобразился, поправил очки и застрочил без запинки.
      — … состояние артиллерийских систем: до 30 % орудий выведено из строя и до сих пор не заменено, затруднено вращение 1, 4 и 5 артиллерийских палуб на форте 2, 7 палуба с дальномерным постом форта 2-бис до сих пор не приведена в порядок.
      Вообще, артиллерия правого борта пострадала особенно сильно… Имеются затруднения на 4 форте и правом фланге центральной батареи.
      По расчетам специалистов, суммарный коэффициент огневой эффективности правого борта составляет 10 % от нормы, левая сторона имеет индекс боеготовности порядка 0,85.
      — Вы хотите сказать, что линкор к бою не готов? — хмуро поинтересовался генерал.
      — Господин командующий, — ответил ему «технарь», — делать выводы, не моя прерогатива. Разрешите продолжить.
      — Да, пожалуйста, Андрей Александрович…
      — Состояние двигателей: правый маршевый двигатель способен развивать лишь 75 % мощности в кратковременном режиме. Левый маршевый близок к паспортным параметрам. За счет повреждений двигателей маневровой системы, корабль с трудом выполняет поворот налево.
      Общая маневренность составляет 60–70 процентов от нормы. Реакторы практически не пострадали, однако, энергокабели, сращенные при помощи подручных средств на режимах близких к предельным, долго не проработают.
      Лазеры и генераторы защитных полей нагружают энергосеть очень сильно. Велика вероятность самопроизвольного воспламенения, разрыва линии. В общем, со всеми вытекающими…
      Броня… Несмотря на то, что усилиями техников Базы было герметизировано в общей сложности 2,4 квадратных километра пробоин корпуса и орудийных фортов, качество использованного для заделки материала не позволяет рассчитывать на то, что восстановленные участки будут также сопротивляться внешним нагрузкам, как до повреждения.
      — Слушайте, уважаемый, как вас там, ну да, Андрей Александрович, — вступил в разговор полковник Томский. — А чем же это занималась техническая группа все эти годы? Вы что, в бытовках пьянствовали, вместо того, чтобы привести в порядок боевой корабль флота Его Величества!?
      — Обижаете, господин хороший, — ответил Николаев, недобро взглянув на «эсбешника», доставая из-под стола затрепанный, пухлый портфель, раздувающийся от бумаг — Мы тут не пьянствовали. У меня все подшито: акты осмотра повреждений корабля после боя, оценка объема работ, мнение техслужбы о возможности дальнейшего использования с нецензурной резолюцией главкома, план восстановления, оценка предполагаемых боевых параметров после проведения ремонта, список необходимых материалов и запасных частей. Рапорты о необходимости ускорения поставок с резолюциями вышестоящего начальства, наряды на выполнение работ, акты тестирования различных узлов. Мы не пьянствовали, не ковыряли в носике! Интересно, где же были вы, когда много лет подряд нам не поставляли броневые листы и цельнолитые орудийные башни!?
      — Знаете, господин Николаев, давайте все это сюда. Мы разберемся, что вам недопоставили, в каких количествах. Оценим необходимость затребованных материалов и оборудования, проверим выполнение работ по нарядам и актам.
      — Господа! Не время ссориться, — произнес командующий Базой, который с тревогой наблюдал за развитием конфликта. — Обсуждение этих вопросов, дело мирного времени.
      — Да куда ему, пусть попробует, — ворчливо сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, командир техников, вытирая затылок несвежим платком. — Меня не такие зубры проверяли.
      — Проверим, проверим, будьте покойны, милейший Андрей Александрович, — прошипел «эсбешник».
      — Господа! — командующий стукнул кулаком по столу. — Прошу тишины. Итак, согласно доклада технической группы, боеспособность единственного нашего линкора, не дотягивает до половины от номинала. Но выбирать не приходится. Ваши предложения, господа офицеры?
      Бригадный генерал выразительно посмотрел на своих подчиненных. Остановился взглядом на майоре Тихонове.
      — Я думаю, если надо, значит надо. Умрем, но не посрамим князя-батюшку, — выпалил единым духом майор.
      — Прекрасный ответ, Алексей Павлович, — удовлетворенно произнес командующий.
      — Рад стараться, — по-молодецки гаркнул Тихонов.
      — Отлично, — слегка поморщась, произнес бригадный генерал. — Вводимый в строй корабль должен иметь свою команду и, конечно же — командира. Вы уже догадались, — спросил он, обращаясь к Тихонову, кто будет капитаном «Князя Ивана»?
      — Имею определенные соображения, — с надеждой сверля Соломатина глазами, ответил майор.
      — Да, нам нужен командир боевого линкора, который прекрасно знает матчасть, имеет практический опыт службы на крупных кораблях флота, подкован в плане теории и идейно подготовлен для руководства. Алексей Павлович, я говорю о вас.
      — Рад стараться — произнес майор, вытягиваясь во фронт.
      — Полноте, Алексей Павлович, полковнику флота Его Величества, не пристало подражать лейтенантам из роты почетного караула…
      Тихонов быстро-быстро захлопал глазами. Примерно через 30–40 секунд смысл сказанного бригадным генералом, наконец, дошел до сознания новоиспеченного полковника. Дикая, разгульная пьянка этой ночью обернулась не гауптвахтой, судом, списанием и тюрьмой, а получением внеочередного воинского звания.
      — Поздравляю Вас, господин полковник, — произнес командующий. — Подойдите, пожалуйста.
      Тихонов мелкой рысью подлетел к генералу, который сгреб его в охапку и троекратно, со знанием дела поцеловал. Потом он протянул ему погоны с полковничьими звездами, пожал руку и сказал:
      — Надеюсь, наш с полковником Томским выбор сделан правильно.
      — Так точно! Приложу все усилия, не пожалею даже самой жизни, чтобы оправдать доверие.
      — Очень на это рассчитываю, — произнес «эсбешник», который тоже поднялся, чтобы присоединиться к генералу.
      Покачиваясь от волнения, новоиспеченный полковник вернулся на место.
      — Жаль, у нас не будет по этому поводу банкета, — несколько удрученно произнес генерал. — Ввиду чрезвычайного положения, вынужден отменить винные порционы и любые застолья. Всякий, кто будет застигнут за употреблением спиртных напитков, пойдет под суд.
      — Ну что вы, господин генерал, больше никогда в жизни… Бес попутал…
      — Алексей Павлович, отныне я для вас просто Владислав Павлович. Теперь мы оба принадлежим к высшему командному составу.
      — Понял, Владислав Павлович. Как я мыслю, мне нужно будет собрать команду, в количестве достаточном для управления звездолетом?
      — Верно рассуждаете, Алексей Павлович. Списки личного состава бывшего на линкоре, будут вам переданы. Заодно наберете толковых канониров и техников из матросов крепости.