Наконец автобус затормозил у очередной остановки, Зоя встала и жестом пригласила Лукашевича следовать за собой. Они вышли на мороз, и Алексей непроизвольно поежился. Его слегка знобило, но он старался этого не показывать.
      Район Мурманска, в котором они оказались, был Лукашевичу незнаком. Тускло светили фонари. У подъезда приземистого трехэтажного здания, к которому направилась Зоя, намело снега по колено, и Лукашевич предупредительно сунулся вперед. Впрочем, провешивать путь для Зои ему не пришлось: в сугробах были протоптаны тропки.
      По деревянной скрипучей лестнице (в Мурманске довольно много домов с деревянными лестницами) Алексей и Зоя поднялись на третий этаж. На одной из дверей Лукашевич увидел надпись:
      «МУРМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ВЕТЕРАНОВ (СЕКРЕТАРИАТ)».
      Зоя остановилась именно у этой двери и, не мешкая, нажала кнопку звонка. Почти сразу щелкнул электрический замок и дверь приоткрылась.
      — Проходите, старший лейтенант, — пригласила Зоя.
      Лукашевич переступил порог,
      С первого взгляда становилось ясно: ветераны устроились неплохо — помещение, открывшееся за дверью, было довольно просторным, на полу лежал ковер с замысловатым рисунком; вдоль стены стоял шкаф, плотно набитый книгами, у окна массивный стол из хорошего дерева, на столе — компьютер, сканер, принтер. За столом сидел массивный бородатый мужик, которого Лукашевич почти сразу опознал. Это был один из членов исторической комиссии — тот самый, который заступился когда-то за «МиГ-23» Лукашевича, обозванный Зоей «летающим бронетранспортером». На мужике были белый шерстяной свитер и выцветшие джинсы; на нос бородач водрузил очки в роговой оправе и, щурясь сквозь них, смотрел на экран монитора. При появлении Зои и Лукашевича он сдернул очки и развернулся вместе с креслом, на котором сидел. Над столом Алексей увидел постер, на котором был изображен спецназовец в полном боевом снаряжении, со снайперской винтовкой, направленной прямо на зрителя. На постере красовалась поясняющая надпись: «Терроризм — это болезнь. Встречайте доктора!»
      — Ага! — сказал бородатый ветеран. — Старший лейтенант Лукашевич в сопровождении прекрасной дамы. Добро пожаловать!
      Зоя отодвинула Лукашевича в сторону.
      — Пора вызывать Зартайского, Роман, — заявила она. — Всё зашло слишком далеко.
      Ветеран порывисто встал, выкатил из угла два кресла.
      — Садитесь и рассказывайте, — распорядился он.
      В голосе его зазвучали стальные нотки. Стало ясно, кто тут главный. Лукашевич, и прежде испытывавший безотчетную симпатию к этому малознакомому человеку, сразу ему доверился. Бородач явно знает, что делает; может быть, лучше всех остальных.
      — У них ракетный крейсер! — объявила Зоя. — Курсирует вдоль побережья. Кроме того, на суше оборудована военно-воздушная база. Истребители, бомбардировщики…
      Роман мрачнел на глазах.
      — Местоположение базы? — перебил он Зою.
      — Не знаю, — Зоя покачала головой. — Базу вычислить не удалось. Но они точно там. Вон его, — кивок в сторону Лукашевича, — сбили над Баренцевым.
      — Так, — бородатый ветеран повернулся к Алексею. — Что скажешь, старший лейтенант? Как было дело?
      — Я скажу больше! — Алексей загорячился; наконец-то ему предоставили возможность говорить. — Сначала они сбили двух наших офицеров: командира части майора Громова и лейтенанта Беленкова…
      Алексей рассказывал минут пять. Рассказал о британском разведсамолете, о том, как НЛО «завалил» Костю и Сергея, рассказал о массированной бомбардировке части, когда были выведены из строя средства ПВО, а канал связи с авиаполком оказался перехвачен противником; рассказал о хитроумном маневре, с помощью которого и удалось сбить вражеский «Су-27», а также о собственном падении в студеные волны Баренцева моря и неожиданном спасении в лице Коломейцева, капитана сторожевого катера «Бдительный». Рассказал он и о своих подозрениях относительно тех, кто засел сейчас на КДП авиаполка «Заполярье». Роман внимательно выслушал.
      — Лихо, — оценил он, когда Лукашевич закончил. — Вы, ребята, молодцы. Вот только нам бы еще расположение базы узнать.
      Лукашевич развел руками:
      — Где-то на северном побережье, — предположил он.
      — Где-то! — бородач фыркнул. — Вот ты, старший лейтенант, способен произвести бомбометание по координатам «где-то»?
      Лукашевич пожал плечами:
      — Если район определен…
      — Вот именно. А «где-то на северном побережье» — это не район.
      — Согласен.
      Роман посмотрел на Зою.
      — Значит, вызываем Зартайского? Без него проблему не решить?
      — Кто такой Зартайский? — встрял Лукашевич. — Нужно обратиться к Маканину.
      Наступила тишина. И Зоя, и Роман уставились на Алексея, как на выходца с того света.
      — А что такое? — насторожился тот. — Я что-то не так сказал?
      — Маканина убили, — сообщил Роман, — еще в октябре. Убили те, с кем мы сейчас воюем.
      Лукашевич яростно хлопнул себя ладонью по колену:
      — Так что же вы?! — возмущению его не было предела. — Что же вы молчали?! Почему мы всё узнаём в самый последний момент? Мы для вас что — пешки? Одноразовые изделия? Использовал и бросил?
      — Спокойнее, старший лейтенант, — Роман поднял руку. — Ты — солдат, и должен понимать, что солдату знать всё совершенно необязательно.
      — Я солдат! — подтвердил Лукашевич. — А вот кто ты такой, чтобы определять, что мне можно знать, а что нельзя?!
      На лице бородатого появилась кривоватая ухмылка,
      — Ливан, Афганистан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Чечня. Заметный послужной список?
      — Откуда я знаю, что ты делал в той же Чечне? — возразил Лукашевич, на которого однако послужной список бородатого ветерана впечатление произвел. — Может быть, в тылу, у кухни подъедался.
      Роман побагровел. И даже привстал в своем кресле:
      — Да как ты смеешь, салабон… — начал он грозную отповедь, но его оборвала Зоя.
      — Перестаньте! — сказала она резко. — Ваша ссора вредит делу. Разборки будете устраивать потом.
      Роман мгновенно взял себя в руки. Овладел собой и Лукашевич.
      — Да, — сказал бородач. — Разборки потом. Главное сейчас — вышвырнуть чернозадых.
      Он повернулся к столу. Лукашевич почему-то решил, что Роман снимет телефонную трубку, наберет номер и переговорит с кем надо, но бородач даже не глянул в сторону телефона. Вместо этого он схватился за «мышку » и быстро защелкал по правой клавише. На экране открылись одно за другим несколько окон. Заверещал пронзительно модем , выходя на линию.
      Роман откинулся в кресле.
      — Ждем ответа, — сообщил он.
      — Какой код ты отправил? — поинтересовалась Зоя.
      — Нулевой, — ответствовал Роман, чем несколько сбил Лукашевича с толку.
      Он не знал их системы кодов, но, подумав, догадался, что «нулевой» — это, видимо, высший приоритет. С иным не стоило и огород городить.
      Ответ пришел через две минуты. Роман ввел пароль, чтобы раскодировать сообщение, быстро ознакомился с содержанием.
      — Черт! — ругнулся Роман. — Зартайский отсутствует.
      — То есть как? — изумилась Зоя.
      — Отсутствует, и всё! — отрезал Роман.
      — Что же мы будем делать? Лукашевич впервые увидел Зою по-настоящему растерянной.
      Роман запустил пальцы в бороду, подергал.
      — Не знаю, Зоя… просто не знаю. И Лукашевич вдруг понял, что пришло его время.
      — Эй, ребята, — позвал он, — я не знаю, кто этот ваш Зартайский и чем он может помочь, но думаю, у нас единственный выход — обратиться в штаб авиаполка.
      Он никого не удивил. Роман посмотрел на Алексея почти с презрением и сказал так:
      — Как ты думаешь, мог бы кто-нибудь из штурманов наведения работать на противника, если бы об этом не были осведомлены в штабе полка?
      — Предали в штабе? — не поверил Лукашевич.
      — Именно, — кивнул Роман. — И мы даже знаем, кто предатель.
      — Так что же вы… — Лукашевич понял, что его снова выносит на скандал, и вовремя себя одернул: «разборки потом».
      — Но это идея, — неожиданно заявил Роман. — В конце концов, в штабе далеко не все предатели. Можно попробовать разобраться своими силами.
      На этот раз он потянулся к телефонной трубке. Два звонка и две минуты ушло на то, чтобы вызвать «подмогу». Еще через пять минут в секретариат «Общества ветеранов» явились двое, оба — донельзя примечательные личности. Лицо одного из них — высокого и худого парня в отороченной мехом куртке — рассекал уродливый шрам; шрам поднимался от подбородка по правой щеке к виску и, видимо, задевал глаз, потому что верхнюю часть лица парня закрывали большие темные очки. У второго — ярко-рыжего крепыша ростом пониже — с лицом было всё в порядке, но на руках были заметны многочисленные следы пересадок кожи. В общем, ни дать ни взять — ветераны.
      — Оружие взяли? — с порога спросил у них Роман. —
      — Так точно, товарищ майор! — ответил за обоих тот, что со шрамом и в темных очках.
      Роман представил «ветеранов». Того, что со шрамом, звали Вадим, второго, рыжего с пересаженной кожей, — Захар.
      — Значит, так, коллеги, — сказал Роман, — наша задача на сегодня — штаб авиаполка «Заполярье». Свиридов в Москве, а потому будем прорываться к подполковнику Лисову. Скорее всего, мы встретим сопротивление. Поскольку сопротивление нам будут оказывать обычные салаги, даю установку: оружие применять только в крайнем случае, целить по ногам…
      Слушая инструктаж, Лукашевич вспоминал, кто такой Лисов. И вспомнил. Глеб Анатольевич Лисов. Подполковник, Заместитель начальника штаба авиаполка «Заполярье». Любит заложить за воротник, а во всем остальном вполне порядочный мужик, отец многочисленного семейства. Он, разумеется, не предатель. Но почему к нему? А не прямо к начальнику штаба? Неужели начальник штаба?..
      Довести эту мысль до конца Алексей не успел. Все как-то очень быстро собрались и уже шли на выход, подгоняемые Романом.
      На улице их дожидался залепленный снегом старый «уазик». Захар сел за руль. Роман рядом с ним. Вадим, Зоя и Алексей разместились на заднем сиденье. Когда «уаз» тронулся и, чуть пробуксовывая, выехал на дорогу, Вадим перегнулся куда-то назад и извлек тяжелую сумку. Положив ее на колени, он вжикнул молнией и спросил у Лукашевича:
      — Какое оружие предпочитаете?
      — А что у вас есть? — заинтересовался Алексей.
      — Пистолеты: «Макаров», «Гюрза». Пистолеты-пулеметы: «Бизон-2», «Клин». Автоматы: «АКС-74У»…
      — Может, у вас и гранатометы есть? — в шутку спросил Лукашевич.
      — Есть, — не уловил юмора Вадим. — Только за ним отдельно заезжать надо.
      — Ну вы, ребята, даете! — восхитился Лукашевич. — А я думал, «Обществу ветеранов» оружие не полагается. Разве что именное.
      — А оно у нас именное, — вставил со своего места бородач Роман.
      — Ага, — Алексей скептически хмыкнул. — Именной гранатомет.
      — Так что вы выбираете? — спросил Вадим.
      — Если есть «Гюрза», то выбираю «Гюрзу». Вадим порылся в сумке и протянул Лукашевичу завернутый в промасленную бумагу пистолет. К пистолету он приложил коробку с патронами.
      Зоя выбрала пистолет-пулемет «Клин». Захар был уже вооружен, а Роман вообще отказался от оружия.
      — Обойдусь, — буркнул он.
      — Вы уверены, товарищ майор? — очень вежливо спросил Вадим.
      — Сказал, обойдусь — значит, обойдусь, — отрезал бородач.
      Лукашевич зарядил свой пистолет, поставил на предохранитель и спрятал в карман бушлата…
      В Оленегорск они въезжали через четыре часа, Короткий день зимнего Заполярья кончился, и стало совсем темно. По дороге к авиабазе их дважды останавливали, но Роман предъявлял некую ксиву, закатанную в пластик, ему козыряли и пропускали без досмотра.
      Захар подогнал машину к массивным воротам с жестяными звездами, с которых кто-то заботливо счистил снег.
      — Ну, братцы, пошли! — сказал Роман, открывая дверцу.
      Он зашагал впереди, направляясь прямо на КПП. Лукашевич шел за ним и ждал окрика. Просто так подпустить к контрольному пункту их не могли. И окрик действительно последовал. Из темного проема, определяющего собой вход в домик КПП, ударил яркий луч света. Роман поднял руку, прикрывая лицо, но не остановился, продолжая вразвалку идти вперед.
      — Стой! — крикнул звонкий мальчишеский голос. — Стрелять буду!
      «Срочник, — подумал Лукашевич. — Салага. Как бы действительно не пальнул».
      Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился — лишь замедлил ход.
      — Не свети в лицо, парень, — обратился он к часовому. — И позови сержанта.
      — Стой! Стрелять буду!
      — В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?
      Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошел, остановившись практически на пороге.
      — Кто вы? — пискнул часовой.
      Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан в форменной ушанке с автоматом и фонарем в руках.
      — «Буду стрелять», «буду стрелять», — передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. — Перед тобой целый майор стоит, а ты: «буду стрелять». А ну зови сержанта!
      — Товарищ сержант! — возопил часовой. — Товарищ сержант!
      Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.
      — Ну что тут? — спросил он скучающе.
      — Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они…
      — Так стрелял бы, — сказал сержант, — а не жевал бы сопли, мля.
      — Здравствуй, Ваня, — обратился к сержанту Роман. — А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.
      Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.
      — Документы, — не попросил, а буквально приказал он.
      — Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!
      — Документы, или я…
      Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.
      — Вперед! — крикнул Роман, и все побежали.
      Первым КПП проскочил сам бородач. За ним — Вадим и Захар, потом — Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:
      — Не спи, старлей!
      Это было ошибкой — оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.
      На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооруженные бойцы — количеством не менее взвода.
      — Ждали, — произнес Роман одно-единственное слово.
      А потом началась стрельба.

Глава двенадцатая. НА ИЗЛОМЕ.

Глава тринадцатая. ОШИБКА РЕЗИДЕНТА.