А теперь Джон Дикстер может оказаться еще полезнее.
Откинувшись в специальном кресле, повторяющем линии его тела, Саган включил любимую мелодию и слушал, как она эхом раздается в пространстве.
Если Туска не знает подлинной личности своего молодого пассажира, то наверняка догадывается. Платус, видимо, вынужден был рассказать ему хотя бы часть правды, а то и всю, чтобы заставить его взять на себя ответственность за мальчика. А не могло ли случиться так, что Туска, сознавая бремя этой ответственности, решил обратиться за помощью к другу? Другу, знавшему Стражей и способному ответить на вопросы, для самого Туски слишком сложные?
Это надо проверить.
По его сигналу дверь каюты открылась, и на пороге появился один из личных охранников.
— Пригласите адмирала Экса.
— Есть, милорд.
Охранник удалился, дверь захлопнулась. Саган мог вызвать адмирала по внутренней связи, но предпочел встретиться с ним и поговорить конфиденциально, учитывая, что на борту находится Мейгри. Он намеревался своим сообщением оглушить ее как взорвавшейся миной.
Дверь открылась, и снова вошел охранник.
— Адмирал Экс, милорд.
Как, однако, вы быстро явились, — заметил Саган.
Он провел рукой по световому лучу, исходящему от музыкального центра, и все звуки смолкли. Командующий давно оставил надежду привить вкус к музыке адмиралу.
— Я был на полпути к вам. Хотел поговорить, милорд.
— О леди Мейгри, сэр.
— Да, но это может подождать. Зачем я вам понадобился, сэр?
— Вот как раз это может подождать. Начнем с леди.
Адмирал, казалось, был смущен.
— Говорите прямо, Экс, не тратьте зря времени.
— Хорошо, милорд. Дело в том, милорд, что леди… подрывает моральный дух на корабле.
Для Сагана это не было неожиданностью. Он предвидел нечто подобное и успокоился, узнав, что происшедшее не так серьезно. Но тут же обозлился на себя. Он что же, тревожится за нее? Следовательно, надо принимать меры, устраняющие сами причины для беспокойства. Однако приходилось признать, что он никогда не был достаточно предусмотрительным в отношении Мейгри.
— Что именно она сделала, Экс? Уж не произносила ли она речи в спортивном зале, призывая солдат отомстить за поруганную честь короля и страны?
— О нет, милорд! — возмущенно воскликнул Экс. — Я никогда бы не допустил подобного. Следуя вашим приказам…
— Я пошутил, Экс.
— О да, милорд. — Адмирал явно не понимал причины столь неуместной шутки.
— Она бродит по всему кораблю, милорд.
— Я разрешил ей ходить куда вздумается. Она находится под постоянным наблюдением охраны, и ей запрещено только заговаривать с людьми.
— Это так, милорд. Ей нет нужды заговаривать.
— Нужда-то есть, — пробормотал Саган так тихо, что адмирал не расслышал.
— Стоит ей появиться на палубе, и все прекращают работу. Они ничего не могут с этим поделать. Я на себе это почувствовал, милорд, а ведь я не слишком впечатлительный человек.
— Одно из ваших бесценных качеств, Экс.
— Благодарю, милорд.
— Это не комплимент, но продолжайте. Я и не знал, что красота этой женщины так завораживает.
Экс давно привык к колкостям Командующего и слишком ценил себя, чтобы принимать их близко к сердцу. Да и отсутствие воображения помогало ему в этом.
— Нет, милорд. Проблема не в том. Солдаты говорят, что она бродит по коридорам, как привидение. От одного ее вида кровь стынет в жилах. Все замолкают. Не могут работать. И в то же время не в силах оторвать от нее глаз. Ужасный шрам…
Экс содрогнулся, но при этом не заметил, как мрачная тень легла на лицо Сагана.
— Несмотря на все ваши, жалобы, она будет продолжать пользоваться предоставленной ей свободой передвижения. Это согласуется с моими намерениями. Что же касается впечатления, которое она оказывает на людей, то это ее единственный способ борьбы со мной. Согласен, она отличается от врагов, с которыми вы привыкли бороться, но она — враг и относиться к ней надо соответственно. Предположим, коразианцты появятся на борту корабля. Не бросят же люди работу, чтобы смотреть на них?
— Любое прекращение работы — нарушение дисциплины, и за это надо наказывать. Понятно, Экс?
— Да, милорд.
— Теперь слушайте. Я хочу, чтобы вы взяли курс на планету Вэнджелис. Полет неоперативный. Никакой боевой тревоги. На планете идет война, адмирал. Оповестите всех, что мы обеспокоены судьбой урановых поставок с этой планеты. Вся информация в компьютере. Изучите ее.
— Есть, милорд.
Экс ждал дальнейших приказаний, подозревая, что не урановые поставки являются причиной изменения курса.
— Я хочу, чтобы вы распространили описание космолета «Ятаган» Туски и назначили вознаграждение за информацию о его местонахождении.
— Там находится Джон Дикстер, Экс. Очень может быть, что мы найдем на планете не только «Ятаган», но и мальчишку. К такому выводу я пришел с помощью дедукции. — Командующий бросил взгляд на адмирала, который смотрел на него молча и внимательно. — Теперь для вас, Экс, самый подходящий момент сказать: «Боже! Холмс, да вы же выдающийся человек!»
— Литературный персонаж, Экс. Пусть это вас не беспокоит.
Адмирал и не беспокоился, но на языке у него вертелся вопрос, почему Командующий не использовал леди для выяснения местонахождения мальчика? Разве не это было главной причиной ее появления на борту корабля? Но Экс помнил лицо Сагана после возвращения с планеты Оха-Ло и решил не задавать такого вопроса.
Командующий откинулся на спинку кресла и устремил темные глаза на адмирала.
Адмирал нахмурился. Он не одобрял философских разглагольствований. Они непременно приводили к тому, что Саган пускался в дискуссии на запрещенные темы.
— Наш прославленный лидер, президент Роубс, — продолжал Саган, — начал бы, без сомнения, уверять, что всех этих людей свел случай. Социологи, используя статистические данные, таблицы, графики, доказали бы, что их свело стадное чувство. Но я-то уверен, что это воля Божья. Это именно Он собрал их всех вместе.
— Да, милорд.
Это короткое «да» могло привести адмирала в тюрьму. Но Экс давно понял, что, связав свою жизнь с Командующим, он свернул с ровной, хорошо наезженной дороги и устремился дальше по опасному бездорожью. Адмирал не был азартным игроком, но знал старую мудрую поговорку из лексикона игроков: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Он так же сознавал, что человеку не обязательно обладать воображением, главное — быть честолюбивым. Правда, честолюбие его было мелковато. Экс не знал, кто такие социологи, не думал о высоком предназначении и не верил в Бога. Однако он верил в Дерека Сагана.
Командующий взмахнул рукой, и снова зазвучала музыка Баха.
Я люблю свой грузовик…
Глен Кэмпбелл, «Я люблю свой грузовик»
Крышка люка под рукой Таска открылась так быстро, что он чуть не упал внутрь.
— Где вы пропадали? — спросил голос из темноты.
— Включи свет! — огрызнулся Таск, скатываясь по поручням трапа.
Тусклая лампочка зажглась в центре потолочной перегородки жилого отсека. Дайен, следовавший за Таском, испытывал большое желание скатиться по поручням, как это делал наемник. Хорош будет у него вид, если он упадет с грохотом на палубу!
— Ты знаешь, который теперь час? — спросил Икс-Джей недовольным голосом. — Ты опять играл. Я слышал…
— Мы ходили повидать Дикстера, — невнятно проговорил Таск, снимая через голову пропитанную потом рубашку, — потом встретились кое с кем, и я показал парню несколько других космолетов. Затем мы присутствовали на оперативном совещании. — Сняв наконец рубашку, он кинул ее в угол. Поднял ногу и попытался стянуть с нее сандалию, прыгая на другой ноге по всей кабине.
— Совещание? — оживился Икс-Джей. — Вы только послушайте, что он говорит. Какое совещание?
В ответ на это Таск что-то прорычал и запустил сандалию в стену.
— Ах-ах, мы сердимся, мы в плохом настроении! — Икс-Джей неожиданно замигал индикаторами, выражая обеспокоенность. — Это не из-за денег? Не из-за того, что тебе предложили: умри сейчас, а деньги потом?
— Ты ведь хорошо знаешь Дикстера, — проворчал Таск. Сидя в гамаке, он возился с другой сандалией. — С деньгами все в порядке. Платят чертовски хорошо. Все дело в том, как я буду их зарабатывать.
— Ну, тогда… — успокоение проговорил Икс-Джей.
— Летать на чертовых «грузовиках»! — возмущенно сказал Таск и выругался. — Я пилот, а не водила грузовых кораблей!
Свет потух. Дайен, предвидевший это, уже лежал в гамаке. Он услышал, как вторая сандалия с грохотом ударилась о стену.
— Ну что, Таск, приступ бешенства прошел? — спросил Икс-Джей. — Тогда скажи мне, что происходит. Ты оставляешь меня торчать здесь часами. Поговорить не с кем. Ближайший сосед — кибер с облезлого прогулочного корабля. Разговаривает только цифрами, если вообще идет на контакт.
— Парень тебе все выложит. — В темноте Таск ходил по кабине, натыкаясь на-предметы. — Где полотенца? Я хочу принять душ.
— Только не здесь. Все системы отключены, кроме освещения и кондиционера. Экономим деньги. Иди тратить воду Дикстера. А полотенца лежат на своем обычном месте, в третьем ящике шкафа, под сухофруктами. Да не забудь просушить, я натянул снаружи веревку. Не хочу утром подбирать мокрое полотенце, которое ты бросил на палубе.
Смачно выругавшись в ответ, Таск, спотыкаясь, на ощупь пробирался к встроенному в боковую перегородку шкафу. Дайен услышал, как он выдвинул ящик и что-то уронил. Раздалось проклятие. Под потолком загорелся тусклый свет. Дайен увидел склонившегося над ящиком Таска, одной рукой потиравшего скулу, другой вынимавшего махровое полотенце. Сандалии снова были на ногах. Он обернул голые бедра полотенцем, двумя прыжками преодолел трап и выбрался из космолета, не переставая сквернословить.
Дайен с восхищением отметил, что в длинной череде ругательств ни одно не повторилось.
— Мои системы на пределе от возмущения, — сказал компьютер. Вспыхнул яркий свет. — А теперь, малыш, расскажи старому дяде Икс-Джею, что произошло. Ты действительно давно пропавший принц?
— Да, — сказал Дайен, положив руки под голову.
— Правда? — Огоньки компьютера ярко вспыхнули. — Дикстер тебе это сказал?
— Нет, — повел плечом Дайен, — но я понял это по его поведению. Он узнал меня. Он знал Платуса, Ставроса и Дерека Сагана. И он был в ту ночь во дворце. Говорит, что не был, но лжет. Он знает многое, но не рассказывает. — Дайен зевнул. Сказывалось влияние разреженного воздуха, переживаний и усталости от долгого дня. — В этом есть смысл.
— Да, хорошо. — Огоньки померкли, указывая на то, что Икс-Джей оправился от удивления. — Может быть и так, но генерал не сказал ничего конкретного.
— И не надо. — Дайен поудобнее улегся в гамаке, стараясь его не раскачивать. — Я знаю, что я принц.
— Не хочу подвергать сомнению сказанное тобой, но ответь мне, что думает об этом Таск?
— Мы это не обсуждали.
Дайен пытался поговорить с Таском, но тот отказался. И юноша почувствовал раздражение.
Икс-Джей молчал, усваивая полученную информацию, затем решил сменить тему разговора.
— Скажи, пожалуйста, что имел в виду Таск, когда говорил о «грузовике»?
— Точно не знаю. — Дайен снова зевнул и повернулся в гамаке. Он чувствовал себя уставшим и взвинченным, мускулы от нервного напряжения судорожно вздрагивали, и он никак не мог найти удобного положения. — Я почти ничего не понял из того, что происходило на совещании. Они говорили на незнакомом мне языке. На обратном пути Таск рассказал, о чем они говорили. Дикстер представил человека по имени Марек — думаю, я правильно запомнил имя. Оказывается, ему принадлежат урановые рудники в какой-то стране — не помню ее названия. Он был корпоративным феодалом. Да, кажется, так. Рудники принадлежали его семье на протяжении нескольких поколений. Но два года назад в этой стране произошла гражданская война и власть оказалась в руках местной олигархии. Они национализировали рудники, а Марека отправили в ссылку. Народ любил Марека, и правительство из предосторожности отнеслось к нему хорошо. Он мирно покинул планету, не желая продолжать войну, которая разрушала экономику. Он мог бы спокойно жить там, куда его выслали, — на самой окраине этой системы. Правительство посылало ему деньги — какой-то процент от доходов, предоставляло все, чего он хотел, лишь бы держать его подальше от рудников.
Но затем Марек узнал, что с шахтерами плохо обращаются, добыча упала, доходы понизились. Шахтеры бросали работу. Правительство послало на рудники войска, произошло кровопролитие. До Марека дошли сведения, что, если поставки урана будут прекращены, Командующий пошлет свои войска, и страна, а может быть, и вся планета окажется под контролем военных…
— Что означает…
— Думаю, это прежде всего означает: прощайте доходы, — сказал, улыбаясь, Дайен. — Никто этого не хочет: ни Марек, ни шахтеры, ни правительство. Но никто не хочет отступать от своего.
— Представляю картину: все стоят, направив дула пистолетов друг на друга, а в это время подходит Командующий и стреляет им в спины.
— Да, но, по словам Марека, руки правительства дрожат сильнее, чем у других. Правительство ни с чем не соглашается, не идет на уступки. Люди сыты им по горло. Они сформировали группы, готовые выступить и захватить всю власть на планете. Таск думает, что Марек причастен к этому, но Дикстер не намерен помогать ему в свержении правительства. Все, чего он добивается, как я предполагаю, так это обеспечить бесперебойную поставку урана, пока Марек пытается захватить контроль над рудниками.
— Вот почему Дикстер так долго живет. Если бы генерал-наемник вроде него вмешался в заговор по свержению правительства, он бы сразу ощутил затылком дыхание Конгресса. Конечно, при условии, что к тому времени его затылок был бы цел, — добавил Икс-Джей, немного подумав. — Но кто пытается помешать поставкам?
Дайен зевнул. Он наконец расслабился и желал только одного: чтобы компьютер замолчал.
— По мнению Марека, есть в правительстве два или три человека, которые считают, что вмешательство Командующего не так уж опасно. Саган, мол, будет им так благодарен, что оставит их у власти…
— Ага, так благодарен, что сунет их в камеру распада. Саган терпеть не может предателей. Забавно! Но если хорошенько подумать и учесть все обстоятельства, то именно он заслуживает премии «Предатель века».
Ответа не последовало.
— Сколько Таск проиграл? — спросил Икс-Джей.
— Двадцать семь золотых, — сквозь сон пробормотал Дайен.
* * *
— Ты сказал Икс-Джею, сколько я проиграл? — наклонившись к Дайену, спросил шепотом Таск.
— Двадцать семь золотых.
— Молодец! — Таск присвистнул, почувствовав облегчение. Достав потертый кошелек, он вынул из него толстую пачку пластиковых банкнот, отсчитал две и протянул их юноше. — Твоя доля. Должен признать, что твоя система сработала. Теперь надо найти подходящее местечко на борту, чтобы припрятать их от…
— Смирно! — раздался голос Беннетта, и разговоры прекратились. В наступившей тишине слышалось шарканье, копошение, царапание ног, лап, щупальцев наемников, строящихся в ряд, чтобы поприветствовать генерала Дикстера: каждый делал это на свой лад, выражая глубокое уважение.
Генерал вышел из трейлера на бетонированную площадку и жестом пригласил присутствующих сесть. Все расположились так, как привыкли, чтобы давать отдых своему телу: кто сел на стул, кто откинулся назад, опираясь на гигантский хвост, другие легли на бетон, а, например, шестеро плавучих кандаров медленно подпрыгивали и опускались.
После нестерпимо жаркого дня ночь на Вэнджелисе казалась прохладной, поэтому инструктаж пилотов проводился под открытым небом. На все еще теплом бетоне расставили раскладные стулья. Вдоль взлетно-посадочной полосы выставили охрану. Приняли и другие меры безопасности.
Дикстер кивнул, приветствуя всех. Взгляд его карих глаз останавливался попеременно на каждом, узнавая и благодаря за присутствие. Остановился он и на Дайене, при этом юноша заметил, как на усталом лице генерала появилась улыбка.
— Зная, как быстро распространяются слухи среди моих подчиненных, мне нет нужды рассказывать вам, что сегодня Марек развернул свои войска и взял контроль над рудниками. На данный момент вы, возможно, знаете больше, чем я, поэтому детали опускаю.
В ответ присутствующие засмеялись и закивали головами. С лица Дикстера сошла улыбка, и оно приняло деловое выражение.
— Причины происходящего нас не касаются, — сказал Дикстер.
Слушая его, Дайен задумался. Он вспомнил карты, развешанные по стенам трейлера, и удивленно поднял брови. Может быть, он ошибается, но, кажется, Дикстер отлично информирован обо всем. Когда он шел на инструктаж, то просто из любопытства заглянул в передвижной полевой центр связи и увидел, как многочисленный штат центра ведет радиоперехват и записывает данные на компьютер. Среди них был и Дикстер, который подходил то к одному, то к другому оператору, внимательно изучал постоянно меняющиеся световые карты на огромных экранах, а потом обсуждал их шепотом с офицерами.
Неожиданно юношу осенила мысль. «Зачем генералу, имеющему под рукой самое современное оборудование, старые карты? Почему он с такой любовью относится к ним? Возможно, — подумал Дайен, — эти карты напоминают ему о тех местах, где прошла лучшая часть его жизни».
Задумчивость Дайена прервал резкий голос Дикстера:
— Слушайте и повторяйте! Твердо усвойте и запомните! Грузы с ураном пройдут.
Наемники хором повторили последние слова.
— Еще раз. Громче: грузы с ураном пройдут! Все послушно повторили, на этот раз со смехом.
— Еще раз и без шуточек. Поймите, ваши головы, шкуры и пузыри, — Дикстер бросил взгляд на подпрыгивающих кандаров, — останутся целы, если грузы пройдут. Стоит одному «грузовику» пропасть — и тогда боевые корабли Командующего обрушатся на нас с такой скоростью, что вы и глазом моргнуть не успеете. Повторите: урановые грузы пройдут!
Все еще посмеиваясь, наемники повторили эти слова с большим энтузиазмом.
Дикстер улыбнулся и кивнул головой.
— Очень хорошо. Большинство тех, кто стоит здесь у власти, хотят появления Командующего на Вэнджелисе не больше, чем мы. Но вы слышали, что говорил Марек. Он уверен, что есть в правительстве и такие, кто попытается захватить грузы с ураном и продать их напрямую Республике. При этом они состряпают легенду, чтобы представить себя перед Командующим в выгодном свете, а Марека очернить. На твой «грузовик», Таск, возлагается роль более важная, чем просто доставка урана.
— Да, этим ты докажешь, что денежки нам платят не зря! — крикнул кто-то из присутствующих.
Все засмеялись. Сидевшие рядом с Таском начали хлопать его по спине, толкать в бок. Таск со злобой смотрел на них. Десять минут он провел в приемной генерала, пытаясь прорваться к нему, чтобы высказать свое недовольство, но Дикстер был очень занят.
— Каждый груз сопровождает экипаж из трех пилотов. «Грузовик», который будет опекать Таск, явится первым и пока единственным. Мне бы чертовски хотелось отправить одновременно много «грузовиков», чтобы им легче было пройти между боевыми кораблями противника. Но из-за вчерашней забастовки и последовавших за ней вооруженных столкновений подача руды задержалась. Шахтеры работали день и ночь, но смогли загрузить только один «грузовик». Придется отправить хотя бы его. Хочу сообщить вам приятную новость. На «грузовик» установили лазерную пушку, позаимствованную у Командующего.
Раздался дружный смех.
— Что в этом смешного? — шепотом спросил Дайен у Таска.
— Командующий даже не догадывается, что одолжил ее нам.
Дайен посмотрел на него непонимающе.
— Пушку украли, парень. Как и большую часть оборудования и вооружения. Все это противозаконно, сам понимаешь.
«Все у вас противозаконно», — подумал Дайен, обводя взглядом пилотов и вспоминая, что рассказал о них Таск в перерывах во время карточной игры. Некоторые дезертировали из армии Галактической демократической республики, разочаровавшись подобно Таску в службе и образе жизни военных. Другие были уволены со службы, кто с почетом, а кто с позором. Привыкшие к сражениям, они быстро убедились, что другая служба или работа их не удовлетворяет, она просто менее прибыльна, а потому продолжали заниматься тем, что знали лучше всего, — военным делом, но уже в качестве наемников. Были среди них и объявленные вне закона, бежавшие с самых разных планет. Каждый был хорошо известен Дикстеру. Генерал лично беседовал с ними, прежде чем принять под свою команду. Тех, кто нарушал строгий распорядок и не соответствовал высоким стандартам службы, рассчитывали и просили больше не возвращаться. Дикстер и его наемники вскоре завоевали репутацию не только отличных и опытных солдат, но и дисциплинированной и хорошо организованной команды. К тому же генерал с осторожностью выбирал дела, за которые он и его люди воевали. В конце концов это могло стоить им жизни.
— Те, кто полетит с первым грузом, собираются на взлетной площадке в 4.00. Таск, доложи о готовности к полету сразу после инструктажа. Остальные свободны.
Вскочив на ноги и опрокинув при этом стул, на котором он сидел, Таск поспешил за Дикстером. Дайен пошел следом. Он испытывал радостное возбуждение от мысли о предстоящем полете, хотя на душе было неспокойно. На память невольно приходили слова Платуса, осуждавшего войны и насилие. Но он отбросил эти воспоминания. Юноше казалось, что Марек и Дикстер правы, а правительственная олигархия поступает нечестно. Марек ведь пытался решить спор о рудниках мирным путем, но потерпел неудачу. Конечно, Платус понял бы это. Дайен был даже несколько озадачен, узнав, что Дикстер не собирается вмешиваться, не хочет участвовать в свержении правительства и в захвате власти.
Пробираясь сквозь толпу пилотов, расходившихся с площадки, Дайен отстал от Таска и настиг его в тот момент, когда наемник говорил генералу с обидой в голосе:
— Я военный пилот, а не водитель транспортного корабля. Разрешите мне лететь в сопровождении. Я принесу больше пользы…
— Я уже принял решение, Таск, — сказал Дикстер, направляясь к трейлеру, в котором находился штаб. — Я не прошу тебя пилотировать «грузовик». У тебя будет пилот-водитель, один из лучших.
— Не пилотировать! Прошу прощения, сэр, но тогда какого черта…
— Ты опытный стрелок, Таск. Умеешь обращаться с лазерной пушкой…
— Стреляющая ломовая лошадь! — выругался Таск.
— О чем это ты? — Дикстер приостановился и покосился на Таска.
— Ни о чем, сэр.
Глаза генерала в сеточке морщин прищурились, губы растянулись в улыбке — горькой улыбке понимания. Таск, в смущении опустив глаза, не заметил улыбки Дикстера, который продолжал говорить строгим, без нотки сочувствия голосом:
— Среди моих стрелков ты единственный имеешь опыт в обращении с новейшим образцом орудия. Кроме того, ты умен, сообразителен и наделен воображением. В трудной ситуации найдешь наиболее логичное решение, а не станешь просто пробиваться, стреляя направо и налево.
Генерал провел рукой по потному лицу. Несмотря на ночь, жара не спадала.
— Догадываюсь, что вы все думаете обо мне: старый дурак. — Он оглянулся на наемников, направлявшихся кто куда: к своим кораблям, в бар или ближайшее казино. — Но я даже выразить не могу, как много это значит — провезти груз без всяких инцидентов. Тебя, Таск, я выбрал по одной причине: я доверяю тебе. — Дикстер одной рукой обнял наемника за плечи. — Не подведи меня.
Кивнув головой, Дикстер дал понять Таску, что вопрос исчерпан.
Таск еще ниже опустил голову.
— Есть, сэр, — пробормотал он.
— А теперь пойдем ко мне в кабинет. Я познакомлю тебя с твоим водителем.
Сняв руку с плеча Таска, Дикстер повернулся к Беннетту, который следовал за ними, нагруженный планшетами и бумагами. Генерал и адъютант быстрым шагом направились к трейлеру, оставив позади Таска. Дайен, во время разговора Дикстера и Таска державшийся в стороне, увидел, что Таск остановился.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Таск. — Ох как не нравится, черт возьми!
* * *
В трейлере Дикстера было многолюдно, шумно и душно. Люди постоянно входили и выходили. Чаще других здесь появлялись связисты из большого белого вагончика — полевого узла связи, на крыше которого поблескивал целый лес антенн различной формы и размеров.
— Они держат связь с Мареком, получая донесения о передвижении его войск, а может быть, прослушивают и переговоры правительственных сил, — объяснил Таск.
Дайен кивнул, стараясь показать, что все понимает. Но взглядом неотступно следил за другим вагончиком, припаркованным рядом с узлом связи. Этот вагончик был меньше и по виду новее. В отличие от соседнего, никто не выходил из него и не входил туда. Тем не менее было очевидно: там идет интенсивная работа. Установленные на крыше локаторы вращались, несколько длинных, из блестящего металла труб были обращены в небо.
— Что там происходит? — спросил Дайен, указывая на вагончик.
Таск посмотрел на него быстрым проницательным взглядом.
— Прослушивают переговоры между кораблями флота.
— Командующего?
— Угу.
Дайен смотрел на вагончик. Пальцы его сжались в кулаки, дрожь то ли от возбуждения, то ли от озноба пробежала по телу.
— Пойдем, парень. Невежливо заставлять генерала ждать.
— Может быть, мне лучше остаться здесь?
Таск посмотрел на юношу, потом перевел взгляд на вагончик и, покачав головой, крепко ухватил его за руку.
— Я знаю, о чем ты думаешь, парень, и это нехорошо.
Дайен уставился на него, стараясь вырваться из рук наемника.
— Что вы имеете в виду?
— «Этот человек знает, кто я» или что-то в этом роде. Да, Саган знает, и ты ради этого готов рисковать своей жизнью, а также моей и Дикстера?
— Вы ошибаетесь! Ничего подобного! Я же не глупец. Кроме того, — добавил юноша холодным тоном, пытаясь освободиться от крепкой хватки Таска, — я уже знаю правду.
— Я в курсе. — Таск ухмыльнулся. — Икс-Джей рассказал мне. Должен сказать, твои слова подействовали на него как удар молнии. В таком шоке Икс-Джей не был с тех пор, как мы попали под перекрестный огонь на Дельте Венус. — Наемник тяжело вздохнул. — Давай покончим с этим.
Дайен понуро побрел за Таском. Напоследок еще раз бросил взгляд на вагончик. Он действительно не помышлял о том, в чем заподозрил его Таск. Он и думать об этом не смел, пока Таск не заговорил.
Думать не смел.
Да, подсознательно такая мысль у него возникла, потому что стоило Таску обвинить его в желании связаться с Командующим, как Дайен признался себе, что действительно подумал об этом, но тут же отверг эту мысль по причине, о которой упомянул Таск. Все это означало, что Таск понимает его лучше, чем он сам. Это смутило и обеспокоило Дайена.
На пороге трейлера Дайен, Таск и еще два пилота столкнулись с выходящим инопланетянином и двумя солдатами и никак не могли разойтись. Наконец, пробившись в дверь, они оказались в душной, шумной, переполненной людьми приемной. Дайен почувствовал удушье. Он не любил толпу. Оказываясь среди простых людей, он понимал, как чужд и как далек от них.
«Я не принадлежу к ним, — думал он, — и никогда не буду принадлежать».
Ждать вызова к генералу пришлось довольно долго. Юноша внимательно прислушивался к разговорам, пытаясь понять смысл жаргонных словечек, которыми перебрасывались военные, и так увлекся, что забыл о своей отчужденности. Наконец Беннетт крикнул: «Таск!»
Поработав локтями, прокладывая путь через душную и шумную приемную, они оказались в кабинете Дикстера, где, в отличие от приемной, было прохладно и тихо. Беннетт закрыл за ними дверь.
Генерал Дикстер сидел за столом. А напротив посетители увидели женщину, читавшую журнал. При их появлении она подняла глаза, но потом снова вернулась к чтению. Очевидно, вошедшие не произвели на нее впечатления.
— Таск, Дайен, входите, садитесь.
Генерал приветливо кивнул. Если он и был удивлен, что наемник привел с собой юношу, то ни словом, ни жестом не выказал этого. Похоже, Дикстер забыл все то странное, что было связано с Дайеном, или делал вид, что из-за срочных и важных дел все это вылетело у него из головы.
— Таск, это твой пилот-водитель Нола Райен. Нола, это Таск, стрелок. Вы будете нашим первым экипажем.
