Прожить здесь было нелегко. Двенадцать лет он потратил, занимаясь случайной работой за жалкие гроши во враждебном городе, по мелочам накапливая деньги и материалы для создания собственного предприятия и собирая детали, необходимые для создания Железного Дракона, великой бурильной машины, главной цели его жизни. Двенадцать лет он потратил, изучая особенности поведения людей, и так в этом преуспел, что сам поражался, обнаруживая, что иногда думает и говорит, как они, короткими предложениями. Самыми лучшими за все эти годы были мгновения, когда он работал на складе, арендованном в нескольких кварталах отсюда, над Железным Драконом, прилаживая каждые болт и гайку на место.
      Гном-механик состроил гримасу, неосознанно потирая свой огромный нос. Он не хотел уезжать из Палантаса. Ему нравилось в большом городе, изобилующем чудесами и волшебством, полном болезненной красоты и жалкой нищеты. Он был рад, что покинул шум и тесноту горы Небеспокойсь, чтобы увидеть «настоящий мир».
      Гильбеншток не был похож на остальных гномов. Хотя бы он иногда понимал людей. Но что самое замечательное, его изобретения чаще работали, чем нет. Одно из них даже обладало товарными качествами — его Полу-Герметичный Приемник по Уничтожению Загрязнений Растворением, Намагничиванием и Вращением. Но его еще надо было доработать, чтобы грязное белье не превращалось в лоскутки порванной ткани.
      Ему жилось здесь хорошо. У него было свое дело. У него был Железный Дракон. У него был верный Сквиб, его единственный друг и единственное лицо, которому он доверял управление Железным Драконом. Несмотря на то, что овражный гном не мог произнести ни слова, к управлению механизмами у него был настоящий талант.
      Но радоваться было нечему. Они со Сквибом умрут с голоду в мастерской, где можно съесть только моторное масло и машинные детали. Нет, правильнее будет сказать, что он умрет с голоду. Сквиб обычно питался на помойках за овощной и мясной лавками, Гильбеншток же был слишком горд, а желудок его был слишком слаб. Гном печально воззрился на свои туфли. Никаких новых мыслей в голову не приходило, кроме единственной — может, у моторного масла есть какая-нибудь питательная ценность.
      Внезапно раздался сильный стук в дверь. Гном-механик подпрыгнул, а затем громко позвал Сквиба — овражный гном опять исчез. Ворча себе под нос, Гильбеншток ступил на порог и резко распахнул дверь.
      Снаружи под проливным дождем стояли три человека, не обращая внимания на потоки воды, стекавшие по их лицам. Один — неуклюжий и рыжебородый, другой — высокий и черноволосый, третий — мускулистый и светловолосый. По непонятной причине Гильбенштоку сразу же показалось, что все трое — братья.
      — Хорошо… сударь, — сказал стоявший ближе всех рыжебородый мужчина. Он улыбался, но запинался на каждом слове, как будто говорил на незнакомом языке. — Горнодобывающая служба Гильбенштока, вот что мы ищем. — Мужчина замолчал, ожидая ответа.
      Гильбеншток моргнул, дыхание его участилось. Все трое глядели на него как-то странно, но не казалось, что они вооружены или настроены враждебно.
      — Я — Гильбеншток, — в конце концов, произнес он, вспомнив, как говорить по-человечески.
      При этих словах все трое широко улыбнулись, показав зубы.
      — Гильбеншток очень хорошо, — сказал рыжебородый. — Очень хорошо. Шахты мы желаем обзор от вас. Вы мы хотим нанять.
      Гном-механик непонимающе воззрился на них.
      — Вы хотите нанять меня, — повторил он. Затем до Гильбенштока дошло. — О! — Он от удивления раскрыл рот. — О! О да!
      Совсем потеряв голову, гном захлопнул дверь и бросился в кабинет к своему столу. Он беспорядочно разбросал бумаги, пытаясь найти архив, затем вспомнил про дверь и помчался назад, в панике распахнув ее настежь. Трое мужчин все еще стояли под дождем и мокли.
      — Клянусь Реорксом? — закричал Гильбеншток. — Проходите! Проходите сейчас же!
      Они вошли, словно не замечая, что совсем промокли, а Гильбеншток принялся освобождать от бумаг достаточное количество стульев, чтобы всех усадить. Сквиб появился из продуктового шкафа, в его жалкой бородке застряли хлебные крошки и наполовину прожеванные кусочки сушеных фруктов, и был занят работой: принести промокшим под дождем заказчикам теплые чашки свежего козьего молока. Трое мужчин молча заглянули в свои чашки, а затем аккуратно отставили их на ближайшие груды бумаг.
      — Прошу прощения за внешний вид помещения, — сказал Гильбеншток, не в силах сдерживать возбуждение. — Дел особо не было, из-за погоды конечно, но я не терял надежды на то, что благородным господам вроде вас понадобится профессиональная помощь в делах, связанных с геологией, петрографией, минералогией или даже гомологией, такое случается, а я в своей гильдии получил первую степень по горному машиностроению и геологии и вторую по механике.
      Он замедлил темп речи и остановился. Трое мужчин опять смотрели на него как-то странно. На какое-то мгновение Гильбенштоку пришла в голову ужасающая мысль о том, что если он протянет руку и дотронется до одного из них, то человек окажется пустым, как манекен из папье-маше. Дрожь пробежала у него по спине, но гном подавил эту мысль.
      — …но как бы там ни было, все это просто болтовня, — поспешно закончил он. — Какого рода профессиональная помощь вам нужна?
      Все трое переглянулись, а потом посмотрели на гнома-механика. На этот раз заговорил светловолосый гигант.
      — Шахта нам надо, — начал он, но затем исправился: — Нет, шахта есть у нас. Вы нам надо горные работы. Понятно? — Когда Гильбеншток кивнул, человек продолжил: — Шахта, какая есть у нас, сломалась.»
      — Обвалилась, — поправил черноволосый. — Упала в горе.
      — В горах, около Палантаса, — вставил рыжебородый.
      — Да, шахта, которая есть у нас, обвалилась. Нам нужно обзор. Шахту мы должны раскопать. Вы нам нужны раскопать. Понятно?
      — Да, конечно, — ответил Гильбеншток. — Вы хотите, чтобы я изучил вашу обвалившуюся шахту, проверил» насколько она безопасна, и по возможности посмотрел, содержит ли она все еще какие-либо руды или другие полезные ископаемые. И вы хотите, чтобы я все раскопал.
      — Да, — сказал светловолосый. — Рабы у вас есть копать?
      — Рабочие, — резко поправил черноволосый.
      — Рабочие, — быстро кивнул светловолосый, стряхнув капли воды с длинных прядей. — Да. Рабочие.
      «Какое совпадение», — подумал Гильбеншток.
      — Так случилось, что у меня как раз есть машина, которая копает. Я ее изобрел. Присутствующий здесь верный Сквиб является Бортовым Пилотом Командного Отсека Правого Борта. Сквиб будет управлять машиной, и она откопает вам шахту.
      Люди переглянулись и своеобразно развели руками.
      — Мы слышали говорить машина, — сказал рыжебородый, повернувшись к гному. — Как катапульта?
      — Нет, нет, нет, совсем не как катапульта. Не осадная машина. Это копательная машина. Железный Дракон. Я сам ее построил. С помощью преданного Сквиба, конечно.
      — Дракон? — спросили одновременно рыжебородый и светловолосый, широко открыв глаза от изумления. — Дракон?
      Гильбеншток неожиданно рассмеялся, расслабившись:
      — О боги, нет! Это не настоящий дракон. Простите за оговорку. Это огромная машина, механизм, работающий на пару, который движется на колесах как быстровоз… о, да вы, наверное, таких не видели, если только не были на горе Небеспокойсь, но ладно-ладно, речь не об этом. В округе нет настоящих драконов — по крайней мере, таких, о которых стоило бы говорить, — со времен Войны Копья, уже пятнадцать лет, так что здесь вполне безопасно, более-менее. — Он засомневался, но затем осмелился: — Знаете, не хочу показаться грубым, конечно, но я вынужден спросить — исключительно из собственного огромного любопытства, понимаете, я подвержен ему с малых лет, — но мне кажется, что вы не отсюда, не из Палантаса. Я как раз подумал, что у вас… очень интересная манера говорить, и мне она так понравилась — поверьте, в этом нет ничего плохого, — но мне показалось, ну, что вы здесь проездом откуда-то еще, может даже не издалека, — закончил он, закашлявшись. — Это не очень важно, и мы можем…
      — Восток, — сказал рыжебородый. — Восток мы отсюда, очень далеко. И вот вы нанять мы желаем, сделать обзор.
      — Конечно, — ответил Гильбеншток, смутившись и радуясь возможности сменить тему. Новая мысль немедленно пришла ему в голову: — Гм, я надеюсь, вы не посчитаете, что я слишком забегаю вперед, обращаясь к вам с просьбой, но мне потребуется предварительная оплата, если возможно, — задаток, понимаете.
      Светловолосый гигант снял с пояса мокрый кошель и бросил его гному. Тот несколько растерялся — мешочек оказался легче, чем он надеялся. Он рассчитывал получить стальные монеты. Кошель слабо позвякивал.
      Нервы Гильбенштока были напряжены до предела событиями этого утра. Он развязал шнурок и заглянул внутрь мешка, повернув его так, чтобы лампа осветила содержимое.
      — О, — произнес гном приглушенным голосом.
      — Деньги у нас нет, — сказал светловолосый. — Алмазы — да, но деньги у нас нет. Алмазы вы брать?
      Произошла заминка, пока Гильбеншток решал, падать ему в обморок или нет.
      — Конечно, — наконец пропищал он. — О, конечно.
      Вся троица улыбнулась, обнажив сверкающие зубы.
      Через два часа после того, как люди ушли, Гильбеншток шлепал по лужам длинными кривыми улочками Торгового Района Палантаса. Он забыл застегнуть плащ и надеть сапоги, но его совсем не беспокоило то, что он насквозь промок. Гном-механик бежал так, как будто ничего не весил. Он только что заплатил домохозяйке и владельцу склада, каждому на год вперед, хотя домохозяйка потребовала арендную плату в двойном размере как обеспечение в случае будущих неплатежей. Оставшиеся драгоценности Гильбеншток, разбогатевший выше всяких мечтаний, запер в торговом банке. А когда ему заплатят всю сумму после завершения горных работ, он станет еще богаче. Финансовые проблемы навеки отошли в прошлое.
      Дождь на некоторое время прекратился. Темно-серые облака укрыли крутые склоны Вингаардских гор, окружавших древний город. Притихшие ослы и лошади, промокшие и несчастные, смотрели на пробегавшего мимо гнома. Он уже различал красную крышу мастерской и ускорил шаг, хотя выдохся и чуть не валился с ног от полного изнеможения.
      У огромных двойных дверей мастерской Гильбеншток замедлил темп и остановился, тяжело дыша, прислонившись головой к отслаивающейся краске. Отдышавшись, он стал на ощупь искать в карманах ключ от висячего замка, но не нашел. Гном ужаснулся, подумав, что забыл кольцо с ключами дома или потерял по дороге, когда носился туда-сюда, отдавая долги. Но вскоре, засунув дрожащую руку в карман штанов, он нащупал холодный металл — ключи оказались в целости и сохранности.
      Ослабев от облегчения, Гильбеншток аккуратно вставил один из ключей в цепной замок, закрывавший двери. Поворот руки, и замок открылся. Гном чуть-чуть приотворил дверь и проскользнул внутрь.
      Холодный воздух был пропитан запахом масла и смазки, от полудюжины металлических шаров, подвешенных к высокому потолку на тонких веревках, струился бледный свет. Гильбеншток дорого заплатил молодому магу, чтобы тот наложил заклинание постоянного света, но это того стоило. Светильники безопасно освещали его мастерскую в любое время дня и ночи, позволяя работать, пока он не начинал валиться с ног от голода или усталости.
      Над Гильбенштоком возвышался, почти заполняя огромный склад своими ошеломляющими размерами, результат его многолетнего труда. Гном глубоко вдохнул и взглянул на свое творение со слезами радости на глазах.
      Черное чудовище крепко спало, не подозревая о его присутствии.
      Железный Дракон в длину равнялся трем сцепленным фургонам, в ширину же был втрое больше. Из-за колоссального веса мощенный камнями пол под шестью его высоченными колесами на полфута вдавился в землю. Основная часть представляла собой огромный железный цилиндр. — паровой котел, положенный набок, — из которого торчали в разные стороны трубы и клапаны, похожие на шишковатый черный плющ. Высоко сзади с обеих сторон были установлены две обитые железом кабины для пилота и командира — Сквиба и Гильбенштока соответственно. В передней части цилиндра располагался массивный блок передаточных механизмов и приводных валов, от которых выступали три суживающихся к концу огромных горных бура серого цвета с голубым отливом, два снизу и один сверху, каждый толщиной с шею дракона. Клыкастые концы буров висели в воздухе высоко над головой гнома, тускло мерцая в магическом свете.
      Невероятно огромная холодная машина была страшнее ночного кошмара. Гильбенштоку же она казалась прекрасной, как лицо возлюбленной. По мощности механизм превосходил целую армию драконов. И всего через какие-нибудь несколько дней ему предстояло отправиться в свой первый путь.
      — Спасибо тебе, Реоркс, водивший моей рукой, — прошептал гном, ощутив внезапную робость в присутствии собственного творения. Затем он глубоко вдохнул, вздернул подбородок и шагнул в мастерскую, чтобы полностью смазать и проверить машину.
      Гильбеншток утратил счет времени. Весь измазанный сажей, он что-то мурлыкал себе под нос, работая под ходовой частью центрального колеса правого борта, проверяя рессоры. Кроме пары птичьих гнезд и обычных следов мышей и крыс, огромная машина ничуть не пострадала за прошедшее с тех пор, как он видел ее последний раз, время. Гном потянулся, чтобы проверить, плотно ли закреплена на винте гайка.
      Вдруг что-то с металлическим звоном упало на пол справа от него. Удивившись, Гильбеншток оглянулся и увидел блестящий стальной ключ, которым он открывал ворота. Ключ лежал на мощеном полу поперек щели между двумя камнями.
      Прямо за ключом около колеса стояли два черных сапога, мокрые и грязные. Когда он взглянул на них, носок одного из сапог слегка пошевеливался, сгибаясь и разгибаясь.
      — Время летит незаметно, если проводишь его с пользой, а? — спросил незнакомый человеческий голос.
      Гильбеншток очень медленно выдохнул. Он почувствовал необоснованное желание уползти в механическое нутро Железного Дракона и спрятаться. Дрожащими пальцами гном осторожно подобрал ключ.
      — Ты забыл его в замке, — произнес голос над сапогами, растягивая слова.
      Гильбеншток прикусил нижнюю губу. Может, это какой-нибудь назойливый городской стражник? Если так, то дело легко уладить: когда речь зайдет о взятках, деньги у Гильбенштока, несомненно, отыщутся.
      Гном взял себя в руки.
      — Спасибо, — выкрикнул он, спешно заканчивая проверять гайку и винт. — Я присоединюсь к вам через минутку, если вы подождете. Я тут немного занят. Как правило, небольшой ремонт всегда занимает много времени.
      Человек отошел назад, ожидая, пока Гильбеншток, ворча, вылезет из-под ходовой части, стараясь не задеть шатун, который соединял вместе три боковых колеса. Выбравшись и посмотрев на посетителя, гном с первого взгляда понял, что человек не имеет ни малейшего отношения к городским стражникам.
      Как и все люди, он был высок, черные, сильно вьющиеся волосы обрамляли рябое лицо с землистого цвета кожей. Кольчуги на нем не было, оружия — тоже, по крайней мере, насколько заметил Гильбеншток. Одежда его была совершенно сухой, за исключением сапог, голову прикрывала невысокая серая шляпа — гном-механик видел такие в основном на приезжих из центральной части Ансалона, окрестностей Восточных Дебрей.
      Гильбеншток посмотрел за спину человека и увидел, что входные двери плотно закрыты.
      — Интересно, — сказал человек, разглядывая железную громадину рядом с гномом. Он что-то жевал, возможно кусочек ароматной смолы или камеди — эта сласть приобрела повсеместную популярность после Войны Копья. — Ты сам построил?
      Несмотря на то, что ему было не по себе, Гильбеншток ощутил гордость:
      — Ну да, это сделал я. На то, чтобы все это собрать, ушло двенадцать лет, подобрать все необходимые детали и… и все остальное. — Он прочистил горло. — Признаюсь, я не ожидал, что окажусь сегодня утром у себя в мастерской не один. Господин э-э?…
      Человек кивнул, не обращая внимания на намек. Он продолжал жевать смолу, оценивающим взглядом осматривая Железного Дракона.
      — Деловой маленький парнишка, н-да…
      Гильбеншток разозлился. Очень давно никто не вел себя с ним с такой беззастенчивой грубостью, отпуская замечания по поводу его роста.
      — Да, — отрывисто сказал он. — Теперь разрешите мне вернуться обратно к…
      — Эта штучка как, безопасна или взрывается, если ее завести? — спросил человек с усмешкой. — С гномскими штучками надо держать ухо востро, ведь так? Только не обижайся.
      Гильбеншток на мгновение онемел.
      — Так знай же, это не заурядное устройство, — наконец сердито сказал он. — Я предусмотрел все необходимые для безопасности детали, нет совершенно никакой опасности взрыва из-за неисправности парового котла, если командир левого борта держит клапана сброса давления открытыми, пока механизм находится в бездействии, и если за уровнем воды следят надлежащим образом. Нагревательные элементы не нуждаются в горючем и очень просты в обращении, поскольку их происхождение связано с магией, и осмелюсь сказать, что ездить на лошади опаснее, так что будет необоснованно предположить, что, несмотря на несчастные происшествия в прошлом, только из-за того, что что-то сделано гномами, оно представляет действительный источник опасности для…
      — Эта штука приводится в действие паром? — перебил человек. Он, казалось, развеселился. — Этими большими сверлами на носу она пропалывает клумбы? Паровой пропалыватель цветов?
      Это была последняя капля. Гильбеншток расправил плечи:
      — Извини, но с меня хватит этих разговоров, я собираюсь попросить, чтобы ты был так любезен удалиться и позволил мне продолжить работу, поскольку это очень важно, и у меня просто нет времени на пустую болтовню…
      — У тебя сегодня утром были посетители, — неожиданно сказал мужчина. — Трое парней, не так ли?
      — А если и так, то что? — возмутился Гильбеншток. Человек ответил не сразу. Вместо этого он подошел поближе к Железному Дракону и потер большим пальцем по окрашенной в черный цвет трубе, которая шла над верхней надколесной дугой.
      — Они представились?
      — В отличие от некоторых они… — Едкое замечание замерло на губах Гильбенштока, когда, к своему удивлению, он осознал, что эти трое не представились, и не мог припомнить, чтобы их об этом просил. — Не скажу, — закончил гном. — Какое тебе, собственно, до всего этого дело?
      — Ну… скажем так, в некотором роде я и эти трое занимаемся одним и тем же. Пытаемся что-то найти. Мне просто любопытно, что они разыскивают. По причинам личного характера. — Человек прислонился к надколесной дуге, а затем неожиданно посмотрел на Гильбенштока почти по-приятельски. — Ты ведь занимаешься горным делом, верно?
      «Если бы я был больше, — подумал гном, — я бы дал ему кулаком прямо в нос и одной рукой вышвырнул за дверь. — Его кулаки беспомощно сжались. — Если бы я только был больше…»
      — Верно? — переспросил человек, подняв брови.
      — Да, — буркнул гном.
      Мужчина улыбнулся:
      — Они хотят, чтобы ты что-то для них вырыл?
      — Это, — медленно произнес Гильбеншток, — касается только меня и моих клиентов.
      — Хм… — Человек поднял взгляд и задумчиво воззрился куда-то поверх головы гнома. — Может быть. — Он подумал еще мгновение, потом посмотрел в сторону на молчаливую громаду Железного Дракона. — Ты согласился?
      — Я сказал, что это касается только меня и моих клиентов, а ты ведешь себя хуже гоблина.
      Мужчина перестал жевать, его улыбка погасла. Он почти печально покачал головой, выдохнул через нос и взглянул на гнома сверху вниз холодными пустыми глазами.
      Гильбеншток перестал дышать — от испуга, что он зашел слишком далеко, его гнев испарился — и сделал шаг назад, внезапно осознав ограниченность своих физических возможностей.
      Прошло несколько долгих секунд. Человек спокойно потянулся за чем-то под плащом и не спеша, вытащил предмет.
      Холодный верхний свет высветил поверхность блестящего стального клинка. Это был охотничий нож больше обычного по размерам, с одной режущей кромкой и глубокими желобками для отекания крови — почти меч для Гильбенштока. Оружие было украшено красными рунами. Гному стало худо.
      «Я должен бежать, — пришла ему в голову безумная мысль. — Мне надо отсюда выбраться». Но, что ужаснее всего, его парализовало от страха, он был не в состоянии ничего предпринять и только изумленно таращил глаза.
      Человек поднял охотничий нож и начал царапать им по трубе Железного Дракона, смахивая чешуйки краски пальцами. Соскоблив участок длиною в фут и шириною в полдюйма, мужчина кивнул, как будто был удовлетворен проведенным осмотром.
      — Хорошая работа, — сказал он, опустив руку с ножом. Огромный клинок был направлен Гильбенштоку в ноги. — Думаю, мне лучше уйти, чтобы ты мог продолжить работу.
      Гильбеншток ничего не ответил, не в силах отвести взгляд от ножа.
      Человек слегка улыбнулся и кивнул, затем повернулся и пошел к двойным дверям. Почти дойдя до них, он развернулся. Нож был убран.
      — О, знаешь, я тут подумал, — произнес он. — Если бы твои клиенты вдруг про меня узнали, это, как ни посмотри, было бы нехорошо. На твоем месте я не стал бы рассказывать им о нашей короткой беседе.
      Мужчина подождал ровно столько, чтобы удостовериться в том, что Гильбеншток понял предупреждение, затем распахнул двери и ушел. Уходя, он обернулся и подмигнул гному. А затем исчез.
      Гильбенштоку потребовалось некоторое время, чтобы понять, что снаружи сквозь облака просвечивает солнце. До него донесся уличный шум — цоканье копыт и громыхание телег по булыжникам мостовой. Через пару минут гном нашел в себе силы дойти до дверей и выглянуть.
      Человека не было видно.
      Гильбеншток плотно закрыл створку, вставил на место тяжелый болт, а затем перетянул двойные двери цепями.
      Прохожие заметили, что из склада не доносится ни звука, хотя обычно, если внутри находился гном, там было очень шумно.
      На вечер, когда трое людей должны были прийти подписать контракт и объяснить подробности того, чем Гильбенштоку предстояло заниматься, верному Сквибу было поручено приготовить закуску. Гном прекрасно знал, что представления Сквиба о съедобных продуктах не подходят никому, кроме других овражных гномов, но он также верил, что Сквиб, как всегда, заблудится в Палантасе, воодушевившись совершением покупок. Тогда у гнома-механика и его клиентов окажется несколько спокойных минут, чтобы обсудить задание. Если Сквиб вернется рано, то Гильбеншток всегда сможет великодушно позволить овражному гному съесть свою стряпню (наедине с самим собой на кухне и непременно за закрытой дверью).
      Трое мужчин явились на закате. Они не озаботились тем, чтобы причесаться или привести в порядок одежду, но Гильбеншток придавал мало значения подобной аккуратности — он поприветствовал их и быстро усадил.
      — Да, — вздохнул гном-механик, — целый день прошел с тех пор, как вы заглянули ко мне сегодня утром, господин э…
      Все трое одновременно кивнули.
      — Э… — промямлил Гильбеншток, обращаясь к рыжебородому, который сидел ближе всех. — Мне чудовищно неудобно, но я забыл спросить, как вас зовут.
      На лице человека отразилось понимание.
      — Харбис, — представился он. — Харбис меня зовут.
      Два других удивились, но потом тоже ответили.
      — Клармун, — сказал светловолосый великан.
      — Скорт, — произнес черноволосый.
      Гильбеншток с облегчением вздохнул.
      — О, — сказал он, — не могу выразить словами, как приятно встретить людей, достаточно воспитанных, чтобы представиться, в отличие от некоторых других известных мне. — Гном чуть было не рассказал больше, но вдруг вспомнил об охотничьем ноже. — Хотите козьего молока? — спросил он вместо этого, натянуто улыбаясь, и, схватив кувшин, разлил питье.
      Гости взяли чашки и, не притронувшись к содержимому, как и в первый раз, поставили рядом с тарелками.
      — Мы вы просили говорить о нашей шахте, которую вас наняли копать, — начал светловолосый гигант. Он сунул руку в вырез жилета из оленьей кожи, вытащил свернутый трубочкой пергамент, аккуратно развернул его и разгладил.
      В неровном свете лампы было видно, что лист чистый, за исключением нескольких грубых отметок, казалось сделанных острой, обугленной палочкой. Гильбеншток в замешательстве смотрел на пергамент, пока не узнал Браикальский залив, город Палантас и Старую Южную Дорогу, уходящую далеко в горы к Башне Верховного Жреца, к Соламнии.
      Клармун откашлялся и решительно показал на карту.
      — Теперь мы здесь, — сказал он, указывая на Палантас. — А скоро мы здесь. — Он провел пальцем к точке, которая находилась на восток от Южной Дороги.
      Гильбеншток прикинул, что это место находится где-то в десяти милях от города, и опять почувствовал облегчение. Железный Дракон легко мог преодолеть это расстояние и вернуться обратно на одном полном баке воды.
      — Здесь расположена ваша шахта? — спросил он. Все трое кивнули.
      — С дороги здесь, вы лететь… — Клармун закашлялся и начал заново: — Вы идти здесь, внутри сухого течения воды.
      — Сухой реки, — исправил высокий черноволосый Скорт.
      Клармун быстро кивнул.
      Гильбеншток почти не покидал пределы Палантаса, после того как приехал сюда, и местность, обозначенная его клиентами, была ему незнакома. У Железного Дракона, однако, были полуподвижная ходовая часть и тяжелые амортизаторы. Он вполне справится с подъемом по руслу реки.
      — А дно реки из твердого камня? — спросил он, — Или там ил, или песок?
      — Камень, — сказал Клармун. — Очень широко, легко идти.
      — Отлично. Здесь-то Железным Драконом и займется Сквиб. — Гильбеншток заметил, каким озадаченным взглядом смотрят на него теперь люди. — О да, добрый Сквиб — рулевой. Мне кажется, я уже говорил об этом. Он будет управлять Железным Драконом в его первом путешествии, У него настоящий талант ко всему, что касается механических штучек, многие, как я заметил, этого не ожидают. По правде говоря, он мне немало помог в строительстве Железного Дракона, я бы никогда не достиг того, что мне удалось, без него. Редкий специалист, вот какое слово, полагаю, сюда подходит. — Гном-механик тактично не стал добавлять «крайне узкий». — Он умница, и сердце у него доброе, вам будет приятно с ним познакомиться. Он однажды нашел способ — о, это, должно быть, обед. Я сейчас вернусь.
      Из кухни донесся протяжный свист пара. Гильбеншток слез с табурета и поспешил прочь, из кухни донеслись проклятия и крики боли, и через две минуты гном появился вновь, с мисками разных вареных овощей. Он расставил блюда на столе, по одной миске перед каждым посетителем, и подул на обожженные пальцы. Комбинация Пароварки, Измельчителя и Посудовытирателя была не совсем в порядке.
      — Я понимаю, не принято, чтобы подрядчик угощал тех, кто его нанимает, — со счастливым видом произнес Гильбеншток. — Но этот день был настолько исключительным, что, полагаю, мне будет позволено совершить несколько отступлений от стандартного протокола. Что ж, приступим, угощайтесь. У нас тут овощное конфетти, ламинария вместо брокколи, которая на рынке совершенно закончилась, палантасский картофель, сваренный дважды, а вот тут прямо у вашего локтя пикантный кабачок, совсем свежий, а на десерт я испек — хотя знаю, что сейчас и не время, — праздничный пирог Лорда Амотуса с грецкими орехами и взбитыми сливками. Это замечательный пирог, и впервые мне удалось приготовить его, не устроив на кухне пожар. Я положил в него побольше орехов, надеюсь, вы не против. Сквибу так больше нравится.
      Никто из троих не притронулся к еде. Рыжебородый Харбис проглотил слюну, казалось, что ему нехорошо.
      — Вопрос, — сказал Скорт. Он нагнулся вперед, закрывая руками миску с пикантными кабачками, как будто защищаясь от них. — Как скоро вы вырыть шахту?
      — Как скоро? — Гильбеншток зачерпнул ложкой груду овощного конфетти себе на тарелку, — Ну, сразу после того, как вы ушли сегодня утром, я обследовал Железного Дракона… и, м-м, с ним все в порядке, так что мне осталось только приделать водосточную трубу и дозаправить главный котел, что не займет много времени, принимая во внимание, как с утра лил дождь, затем мне нужно проверить в последний раз систему, потом мне нужно получить разрешение от городского совета на проезд через город транспортного средства повышенных габаритов — хотя, возможно, именно здесь я смогу выйти из положения, поскольку власти могут иногда относиться к изобретателям с пониманием, правда не всегда, как мне довелось узнать…
      — Как скоро? — терпеливо повторил Скорт.
      — Послезавтра, — ответил Гильбеншток. Он потянулся к картошке, но остановился. — Теперь вы можете есть, — сказал он, кивнув на пустые тарелки гостей.
      Харбис заметно вспотел. Клармун играл крошечным кусочком жареной картошки. Скорт ни разу не взглянул на стол.
      — Два дня, хорошо, — с удовлетворением произнес он. — На шахте мы трое в полдень ждать. Для нас ходить хорошо, увидим вы там. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Помни, вы мы просим не говорить о шахте или копании другим. Секрет наша шахта.
      — Простите? — Гильбеншток закончил накладывать еду себе на тарелку и приготовился есть ореховый пирог с взбитыми сливками.
      Все трое переглянулись, и затем Клармун попытался объяснить еще раз, с облегчением отложив огрызок картошки:
      — Вы об этом, наша шахта, не говорить. Нехорошо все знать. Секрет.
      Гильбеншток кивнул:
      — Да, мне помнится, вы говорили об этом сегодня утром перед тем… перед тем как ушли…
      Гном подумал о человеке с большим ножом в мастерской и внезапно почувствовал, как кровь отхлынула от щек.
      «Что здесь происходит?»
      — Алмазы мы выдали, наша вы доверять, — сказал Скорт. Его глаза, казалось, увеличились. — Если все о наша шахта узнать, мы иметь для нас большие проблемы, да» проблемы. Наша вы… и ваша друг доверять. Нет затруднение?
      На некоторое время воцарилось молчание. У Гильбенштока от страха закружилась голова, но он нашел в себе силы ответить: