Большинство военно-исторических комментаторов и конструкторов «альтернативных Реальностей» придерживаются, как единственно возможной, той идеологии вторжения, которая возобладала в германском руководстве летом 1940 года. Иными словами, рассматриваются различные оптимизированные версии все того же «Морского Льва». Например, К. Макси, автор и редактор целой серии англо-американских «альтернативок», предлагает за немцев ускорить подготовку операции и начать вторжение уже 13 июля . В действительности, такое изменение Реальности едва ли возможно: даже если начать подготовку сразу после Дюнкерка, то есть еще до полного разгрома Франции и ее капитуляции, даже если каким-то образом создать за неделю план, а за месяц обучить войска и снабдить их необходимым снаряжением, нельзя ускорить приведение в порядок и сосредоточение высадочных средств (бельгийских, голландских и французских, потому что своих у Германии практически нет), а также проектирование и постройку десантных паромов и тяжелых планеров. Даже при «кооперативной игре» Германия не могла подготовиться раньше конца сентября.
      Но сроки не были главной проблемой. «Морской Лев» во всех своих версиях остается сугубо армейской операцией: авиация рассматривается как род вооруженных сил, прокладывающий дорогу пехоте и изолирующий участок боевых действий от кораблей противника. Что касается флота, то его роль все инстанции стремятся свести к минимуму. Между тем война с англичанами на их территории армейской операцией быть не может, и ход событий в Текущей Реальности это подтвердил.
      Итак, на начало июля перед германским руководством стоят следующие задачи:
      • в области сухопутных сил – сформировать из наличных сил «армию вторжения», обучить части и соединения тонкостям десантных операций (то есть, провести их через учебный лагерь) и сосредоточить на побережье;
      • в области высадочных средств – собрать по бельгийским, голландским, датским, немецким, французским портам тоннаж, мало-мальски пригодный для использования на Ла-Манше, отремонтировать этот тоннаж и найти моряков для его обслуживания;
      • в области морских сил – разработать план прикрытия плацдарма, интенсифицировать ремонтные и достроечные работы на кораблях «кригсмарине», сосредоточить мины на Западном ТВД;
      • в области авиации – перебазировать авиацию на французские и бельгийские аэродромы, любой ценойзахватить господство в воздухе над Ла-Маншем и Южной Англией, создать тяжелый десантный планер.
      Проблемы англичан были, может быть, существеннее, но не требовали столь активной и результативной деятельности:
      • переформировать войска, создать систему позиционной обороны побережья и стратегические рубежи сопротивления внутри страны;
      • легкими силами флота поддерживать господство на море, в том числе и в Английском канале, быть готовым к использованию главных сил «Ноум Флита» против германского плацдарма;
      • авиации препятствовать сбору высадочных средств противника в портах Ла-Манша (У. Черчилль: «Первой линией нашей противодесантной обороны являются порты противника»);
      • любой ценойсохранить аэродромы в Южной Англии.
      Такое понимание сторонами своих задач привело к колоссальной воздушной «Битве за Англию», в которой «Люфтваффе» пытались открыть дорогу силам Вторжения.
      Об этой битве написаны тысячи книг, и едва ли найдется такой любитель военной истории, который забыл историческую фразу У. Черчилля: «Никогда еще столь многие не были обязаны столь немногим». В Текущей Реальности англичане одержали в боях над Южной Англией стратегическую победу, но эта победа была обусловлена неправильной подготовкой Вторжения.
      В течение июля – первых чисел августа стороны прощупывали друг друга, немцы переносили зону базирования авиации к западу, а англичане отрабатывали тактику центрального управления истребителями с использованием радарных станций оповещения. На 13 августа немцы назначали «День Орла». «Воздушного блица», однако, не случилось. Впервые немцы столкнулись с противником, готовым сражаться до конца и не испытывающим чувства обреченности .
      Бои сразу же приняли ожесточенный характер. Обе стороны завышали свои результаты, что сводило на нет все расчеты планировщиков . Люфтваффе несли тяжелые, неслыханные потери. Медленно, очень медленно невидимая черта, обозначающая «рубеж сопротивления», смещалась к северу и западу. Англичане еще могли компенсировать потери в машинах, но были уже не в состоянии покрывать потери в пилотах. Эскадрильи RAF огрызались, они вынудили немцев перейти от тактики «свободной охоты» к эскортированию бомбардировщиков, однако ситуация над Ла-Маншем и аэродромами Южной Англии все ухудшалась.
      Совершенно неожиданно, в начале сентября, Гитлер, до этого в деятельность авиации практически не вмешивавшийся, приказывает прекратить уничтожение английских аэродромов и сосредоточиться на бомбардировках английских городов. Это решение фюрера германской нации практически не обсуждается в литературе, хотя оно было ключевым по своему содержанию и гораздо более загадочным, нежели известный «стоп-приказ», якобы спасший британский экспедиционный корпус под Дюнкерком. Считается, что террористическими ударами по крупным городам Гитлер пытался заставить Англию капитулировать. В действительности в рамках нацистской картины мира англичане относились к арийцам, на которых методы устрашения должны были оказывать обратное воздействие – укреплять волю и решимость сражаться. Насколько можно судить, Гитлер относился к расовой теории очень серьезно. Кроме того, в Первую мировую войну он долгое время находился именно на британском участке фронта и национальную психологию англичан вполне себе представлял. Да и разгром авиации, который казался уже не за горами, был бы куда более серьезным аргументом в пользу окончания войны, нежели бомбардировки городов…
       Спитфайр
      Вероятнее всего, Гитлер к началу сентября понял, что Вторжения не будет, и удары по Лондону были предприняты, чтобы замаскировать первое стратегическое поражение, понесенное Рейхом.
      Как бы то ни было, борьба за господство в воздухе кончилась, а вместо нее началась, по выражению историка А. Васильева, «эдакая доктрина Дуэ для бедных в исполнении средних бомбардировщиков без нормального истребителя сопровождения». Эта стадия «Битвы за Англию» сошла на нет к концу октября .
       ПВО Великобритании в 1940 году
      Пока в воздухе над Ла-Маншем и Англией шли упорные бои, а пехотные части, предназначенные для высадки, тренировались на полосе препятствий, командование ОКХ пыталось согласовать с руководством «Кригсмарине» план десантной операции. Моряки настаивают на предельно узком фронте высадки, штаб вермахта справедливо указывает, что подобная операция не имеет шансов на развитие: «все равно что пропустить высаживающиеся войска через мясорубку».
      Вечером 28 июля, еще до «Дня Орла» и начала решающей фазы воздушной войны, Ф. Гальдер получает ожидаемый уже неделю ответ из штаба ВМС. Шнивиндт сообщает, что никакой погрузки войск с побережья быть не может (хотя англичане в ходе операции «Динамо» проделали это безо всякой подготовки и без особых проблем), а на десантирование первого эшелона войск понадобится не 12 часов, а 10) дней. Взбешенный Гальдер говорит, что «это делает бессмысленным все предыдущие расчеты и невозможной – саму операцию».
      Грейфенберг, начальник оперативного отдела штаба ОКХ, отправляется в Берлин, где продолжает пребывать главное командование О КМ, и получает еще более обескураживающее заявление. «Сделать ничего нельзя, высадочных средств не будет и к маю следующего года, прикрыть район высадки от английского флота флот не может, о широком фронте, включающем Корнуолл и залив Лайм, не должно быть и речи, невзирая ни на какие приказы фюрера, и даже самая ограниченная десантная операция будет означать истребление германских морских сил».
       Воздушные силы Люфтваффе
      После этого руководство вермахта потеряло к Вторжению всякий интерес. Конечно, если бы британская авиация была бы полностью сокрушена к середине августа, и Люфтваффе перешло бы к ударам по портам, мостам и дорогам, операцию постарались бы реанимировать, но, в целом, еще до того, как определился исход сражения в воздухе, высшие командные инстанции Рейха отказались от стратегии высадки в Англии и начали изыскивать другие пути продолжения войны.

      К. Макси вносит в планирование английской кампании два основных изменения. Во первых, он ускоряет начало подготовки, сдвигая ее примерно на месяц (решение о Вторжение принято 24 мая, а не 13 июля, директива № 16 подписана 7 июня, а не 16 июля, «День Орла» назначен на 8 июля, вместо 13 августа). Во-вторых, в альтернативной Реальности К. Макси А. Гитлер дает указание командованиям «найти компромисс».
      Приготовления к высадке, конечно, велись немцами с недопустимой медлительностью. Однако составление сетевого графика указывает, что существует ряд ключевых моментов, которые практически невозможно перенести. Так, только к концу августа в полном объеме восстанавливается железнодорожное и речное сообщение между Германией и побережьем Ла-Манша. К этому же сроку и никак не ранее готовы воздушно-десантные войска и самолеты для них. Баржи и подвесные моторы требовали для их доставки восемь недель, то есть даже по версии К. Макси могли быть готовы только в сентябре. Восемь недель при полном напряжении сил требовалось для перебазирования авиации. Хуже всего дело обстояло со сбором транспортных судов и экипажей для них.
      Что же касается «компромисса», то организация проектноговзаимодействия между родами войск было главной задачей подготовки Вторжения, и вряд ли ее можно было решить формальным указанием – хотя бы даже и фюрера.
      «Альтернатива» К. Макси интересна лишь с одной точки зрения: в ней немцы хорошо ли, плохо ли, но всерьез готовят высадку, а не ждут первого удобного повода, чтобы вообще отказаться от нее (как это произошло в Текущей Реальности). Конечно, не в июле и не в августе, но в конце сентября операция «Морской Лев» вполне могла состояться. Немцы высадились бы в Англии и удержали бы плацдарм, хотя ожесточенность боев в районе Дувра и в заливе Лайм напомнила бы участникам о Вердене, а современным историкам – о Сталинграде. Через шесть – восемь недель от начала операции, уже в декабре, немцы вырвались бы на оперативный простор и, наверное, захватили бы, собственно, Англию. Но понесенные потери в людях, технике и времени не дали бы немцам возможность сорвать отход британской армии в Шотландию. В результате кампания на Островах затянулась бы до бесконечности, причем коммуникационная линия немецкого экспедиционного корпуса на Островах оставалась бы под непрерывным воздействием легких сил английского флота. Чем эта версия Реальности так уж хороша для немцев, понять трудно. Та же война на два фронта, даже более затратная… американцы будут базироваться на Ирландию и северную Шотландию, в 1944 году вместо «Оверлорда» состоится освобождение Англии и, одновременно, высадка в Дании и на севере Германии.

      Операция, которая могла бы в самом деле вывести Великобританию из войны (по крайней мере, отдать немцам все Британские острова целиком, чем действительно затруднить «включение» США в войну в Европе) носит гораздо более сложный характер. Соответствующий план был разработан мною, А. Васильевым, Ф. Дельгядо и Р. Исмаиловым при подготовке к печати второго тома исторических «альтернатив» под редакцией К. Макси. В главе, посвященной «развилке 1940 года, английский историк предлагал частный вариант уже рассмотренной в первом томе версии. Вновь реконструировать эту ублюдочную Реальность было скучно, и, как отрицание „Морского Льва“, была создана оперативная схема, получившая название „Северный гамбит“.
      В этой версии гитлеровское командование с самого начала отказывается понимать высадку в Англии как чисто войсковые действия по «форсированию большой реки», и именно в этом заключается изменение Реальности.
      В известном смысле «Морской Лев» продолжат существовать, но теперь как «тень» основной операции, ее информационное прикрытие. Используются все мелкие «примочки», позволяющие где-то ускорить подготовку: своевременно выдается заказ на тяжелые планеры, паромы и танкодесантные баржи, проводится инвентаризация портов Европы и собственно германского побережья на предмет поиска свободного тоннажа, эскадрильи Люфтваффе перебазируются к побережью. При всем этом командование уже к концу июля приходит к пониманию того, что обеспечить готовность войск к операции раньше конца сентября не удастся никакими человеческими и нечеловеческими усилиями. И тогда фюрер, ранее санкционирующий исключительно удачные апрельские десантные операции в Дании и Норвегии, приказывает осуществить высадку в Англии «поздней осенью 1940 года – в дни туманов и штормов на Ла-Манше», приурочив активную фазу к президентским выборам в США и празднику Октябрьской революции в СССР.
      Подготовка должна быть завершена к 1 ноября. Высадка будет проведена на широком фронте – от Корнуолла до Фолкстоуна, управление сухопутными силами осуществляет штаб группы армий «А» Рунштедта, общее руководство возлагается на командование ОКЛ, то есть, на Геринга и Ешоннека. «Наконец, последнее. При проведении весеннего наступления во Франции отвлекающие операции в Дании и, особенно, в Норвегии себя оправдали. В связи с этим я предлагаю предварить английский десант активными действиями на севере Европы – в Исландии, – Гитлер резко поджал губы, улыбка испарилась, короткий нервный вздох дал понять слушателем, что монолог диктатора окончен, а с ним и все дебаты о невозможности операции».
      Понятно, что такая сложная многосторонняя стратегия требовала для своего обеспечения, по меньшей мере, активизации действий итальянцев на Средиземном море (что достигается операцией немецких спецслужб против Бадольо) и замены командования «Кригсмарине», вовсе не расположенного рискнуть всеми без исключения кораблями германского флота ради одной операции. Понятно также, что лишнее время предоставило Люфтваффе возможность внести в свои действия по завоеванию господства в воздухе некоторые элементы тактической игры. В сентябре и октябре были проведены две имитации вторжения с переключением действий германской авиации на дороги и узлы коммуникаций. В течение октября в Тронхейме были сосредоточены корабли будущего Полярного флота Германии, причем во всех случаях создавалось впечатление вынужденных действий, предпринятых в связи с налетами английской авиации.
      «Первыми в море вышел датский броненосец „Нильс Юэль“ и норвежский эсминец „Тайгер“. Уже в море их команды узнали, что корабли направляются в Рейкьявик со специальной дипломатической миссией. Вероятно, большинство моряков решило, что речь идет о переходе на сторону союзников.
      Утром следующего дня Тронхейм покинула транспортная подводная лодка U-139, сопровождающий ее транспорт начал движение двенадцатью часами позже. Целью этой группы кораблей (соединение А4) были демонстрационные действия в районе острова Ян-Майнен. Никакого смысла в захвате Ян-Майнена не было, именно поэтому склонный к парадоксам фюрер и решил высадить там небольшую десантную группу. «Подводники» должны были действовать ночью. В темноте им предстояло преодолеть полосу прибоя, собраться на берегу и скрытно захватить пирс, к которому утром будет швартоваться транспорт с двумя десантными ротами.
      (– Это невозможно, – сказал командир лодки, – группа погибнет во время ночной высадки на берег.
      – Вы что считаете, что спасательные шлюпки могут быть использованы только днем и в идеальную погоду? – удивился Арренс, бывший командир лайнера «Бремен» коммерческого флота, произведенный в контр-адмиралы и назначенный командующим десантным соединением.)
      1 ноября в 23.00 порт покинули линкоры. Цилиакс предупредил экипажи, что речь идет об очередных учебных стрельбах, которые будут совмещены с испытаниями маневренных свойств «Бисмарка» и «Принца Ойгена» и продлятся не более суток. В действительности, 2 ноября корабли взяли курс на Исландию.
      В Исландии и на Фарерских островах широко использовались десанты с «летающих лодок» – не только флот, но и авиация Рейха использовались в этой операции с максимальной нагрузкой. Резервов выделено не было: ни в портах, ни на аэродромах в решающие дни не оставалось ничего.
      Высадив часть войск в Рейкьявике, «Бремен» и «Европа» в сопровождении Полярного флота Германии направились на юго-восток. 7 ноября, в день «Д», они встали на рейде ирландского города Корк.
      «Ночью 7-го ноября жители города Пензанса, расположенного на полуострове Корнуолл, километрах в тридцати от мыса Гуэннап, были разбужены очередной, третьей за последние полтора месяца, имитационной выходкой немцев, которые, по-видимому, всеми силами старались отвлечь внимание от района Рейкьявика. После „демонстраций“ в сентябре и октябре в Корнуолле никто – от командующего обороной округа до последнего сапера, дежурящего возле заложенного под аэродромные сооружения фугаса – уже не верил в возможность высадки. 7-я парашютная дивизия выполнила свою задачу и почти не понесла потерь этом этапе операции.
      Для Черчилля и Айронсайда высадка также оказалась полнейшей неожиданностью, и в течение какого-то времени они были склонны даже рассматривать ее, как некий отвлекающий маневр. Лишь к середине дня, когда стало ясно, что немцы ведут боевые действия почти по всей южной оконечности Англии – от мыса Лизард до Ярмута, когда в Корнуолле и на побережье залива Лайм уже обозначился явный успех атакующих, которые соединили тактические плацдармы в оперативные и начали проникновение вглубь английской территории, когда попытка Портсмутской флотилии обстрелять плацдарм и уничтожить высадочные средства обернулась гибелью двух эсминцев, попавших под удары пикирующих бомбардировщиков из Шербура, когда выяснилось, что английские истребители отсутствуют в воздухе, несмотря на прямые обращения Черчилля к Даудингу, – только тогда высшее руководство Великобритании убедилось, что оно имеет дело с серьезной операцией противника.
      С началом Битвы за Южную Англию совпало резкое осложнение политической обстановки в Ирландской республике. В два часа дня Дублин неожиданно в ультимативной форме потребовал вывода британских войск «с территории единой и неделимой Ирландии». В 4 часа стало ясно, что в Эйре происходит военный переворот. И еще двумя часами позже Черчилль узнал, что этот переворот поддержан высадкой в порту Корк немецких войск. (…)
      17 ноября, на десятый день высадки и на второй день шторма на Ла-Манше Рунштедт перешел в решительное наступление. Пехотные корпуса 3-й и 6-й армии охватывали Лондон. Танковый корпус Гота, введенный под Солсбери в «чистый» прорыв, уже вечером следующего дня овладел Оксфордом и мостом через Темзу.
      Двадцатого числа фон Рунштедт отдал последнее в ходе Английской кампании оперативное распоряжение: «Оборона противника разваливается. Приказываю, не отвлекаясь на лондонскую группировку врага, преследовать английские войска в общем направлении на Бирмингем» .
      В такой операции, где захватывается Исландия, Фареры (временно), Ливерпуль (последняя цель десантной группы Арренса), Южная Ирландия присоединяет Северную и становится сателлитом Рейха, высадка происходит на очень широком фронте – и именно в тот момент, когда основные силы английского флота растянуты между Гренландией и Норвегией, пытаясь перехватить неожиданно вышедшие в море немецкие корабли, – англичане не смогут предпринять организованный отход, и Острова будут потеряны целиком. В США с неизбежностью будет поставлен вопрос о законности третьей подряд баллотировки Рузвельта, в результате чего президент, даже если не будет смешен, утратит свободу действий и станет заложником изоляционистов. Фашистская Германия установит полное господство в Западной Европе и подойдет очень близко к полной победе во Второй мировой войне…
      Реалистичен ли такой вариант? С формальной военной точки зрения – вполне . Но для того, чтобы решиться на него, во-первых, требовалось сновапойти на колоссальный риск. Для подобных действий, – писал по сходному поводу великий шахматист А. Алехин, нужно «мужество, но и ослепление». А немцам – после французской кампании – было что терять. И, во-вторых, немецким командующим пришлось бы отказаться от очень многих своих убеждений.
      Но тогда они не были бы немцами.
 

– 1 -