Толстяк, как мячик, отлетел в сторону, споткнулся и, не удержав равновесия, шлепнулся прямо на свою авоську Завязки у сетки лопнули, и крупные, золотистые апельсины раскатились под ноги спешащих пассажиров. Крайнов торопливо шагнул к уже закрывающимся дверям, поезд тронулся, и сквозь стекло он увидел устремленные прямо на него беспомощные глаза немолодого мужчины, все еще сидящего на полу. Эти несчастные глаза как бы спрашивали Алика: - За что ты меня так?! Алик поспешно втянул голову в плечи, чтобы только не видеть этих кричащих, несчастных глаз. Воровато оглянувшись - не видел ли кто его "подвига",- он встретил устремленный прямо па него, негодующий и одновременно презрительный взгляд пожилой женщины с усталым интеллигентным лицом. Алик почувствовал, как загорелись от стыда его щеки и торопливо вышел на следующей станции. В тот вечер он долго не мог заснуть, ворочался, вспоминал мужчину с апельсинами, лицо женщины в вагоне метро. Алик понимал, что но своей натуре не смог бы всего этого сделать, но от факта никуда не уйдешь. Все произошло автоматически. Несомненно, что всему виной последний опыт в лаборатории, когда он почувствовал странную тяжесть в затылке. Этот опыт изменил поведение и мысли. Похоже, что он нащупал наконец искомую комбинацию напряжений на электродах Но что делать дальше? Нужно ли продолжать этот эксперимент, если в результате он превращается в такую малосимпатичную личность? До полуночи он проворочался в постели и наконец решил, что поскольку действие "синтезированной энцефалограммы очень кратковременно, то эксперимент нужно продолжить, хотя бы в интересах науки, а контроль всегда в его руках. Но Алик не учел того, что действие энцефалограммы было слабым, но могло сохраниться какое-то время. Для такого опытного физиолога, как он, это было непростительно. На следующий день, в конце рабочего дня он попробовал усилить эффект, полученный накануне. Сохраняя найденное соотношение между напряжением на каждой из двенадцати пар электродов, он вдвое увеличил общее напряжение на выходе энцефалографа и включил тумблер реверса. Несколько секунд с ним ничего не происходило, затем затылок налился уже знакомой тяжестью, а в ушах возник высокий звук, на этот раз похожий на визг циркулярной пилы Тяжесть в затылке все нарастала, постепенно перешла в тупую пульсирующую боль, и вдруг все разом прекратилось -кончилась пленка с записью энцефалограммы. В голове Крайнова стоял легкий звон. Лаборантка Людочка Шмелева, в чью обязанность входило опечатывать помещения лаборатории на выходные дни, зашла в 512-ю комнату поторопить Крайнова и была удивлена, застав его уже в дверях. - Сан Саныч, вы сегодня почти вовремя. На вас как-то непохоже. Вы не заболели? - Нет, Людочка, я не заболел, просто решил начать новую жизнь. Если хотите, можете помочь мне в этом. - Каким образом?-лаборантка удивилась не столько самой просьбе, сколько тому, что зачуханный, как она его называла, Крайнов способен заговорить с ней таким легкомысленным тоном. - Я еще никогда не пропивал зарплату в один день, вот хочу сегодня попробовать. Приглашаю вас составить компанию. Идеи ваши, деньги наши. - Но мне завтра рано утром на дачу к родителям ехать под Волоколамск. Хотела сегодня пораньше спать лечь,- неуверенно сказала девушка. - Людочка, а электричка-то на что? В ней и отоспитесь. Ну что, решено? Девушка засмеялась, еще раз удивленно оглядела Крайнова, словно сомневалась: он это или не он, и согласилась. Несколько часов спустя они выходили из "Арагви", слегка покачиваясь и беспричинно смеясь. Люда была уже почти влюблена в Алекса, как он просил его впредь называть. Стояла теплая летняя ночь, над крышами улыбалась чистая ласковая луна, а рука Алекса, обнимавшая ее за плечи, была такой нежной и надежной. Они свернули во двор, где жил Крайнов, и тут Алекса словно подменили. Рука его напряглась, в глазах появился недобрый блеск. Людочка, испуганная выражением его лица, проследила направление взгляда Алекса. В маленькой деревянной беседке посередине двора вокруг круглого стола, врытого в землю, сидела компания из двух молодых ребят и двух девчонок, ровесниц Люды. Они слушали магнитофон. Судя по звону бутылок и повизгиванию девчонок, они не скучали. Людочка потянула Крайнова за рукав: - Ты что, знаешь этих ребят? - Да, знаю, встречались один раз в этом дворе в день моего рождения. - Вы его вместе отмечали? - Угу, отмечали. Они, во всяком случае, очень веселились. Люда, подожди меня здесь минутку, я пойду поздороваюсь с ними. - Алекс, не ходи, я боюсь. Ты ведь что-то нехорошее задумал, да? Ну скажи же! Не слыша ее, Крайнов вытянул из своих брюк старомодный толстый кожаный ремень, сложил его вдвое и направился к беседке неторопливой уверенной походкой. Компания, пустившая в это время по кругу последнюю бутылку пива, заметила его только тогда, когда он уже был в беседке. Один из ребят поднял глаза на Крайнова и дурашливо воскликнул, явно красуясь перед своими спутницами: - Мужик, тебе чего надо? В твоем возрасте в это время уже спать пора, а ты по дворам бродишь. Лунатик, что ли? - У вас закурить не найдется? - вежливо осведомился Алекс, подходя вплотную и, вглядываясь в часы у того на руке. - Мы не курим, нам мама не разрешает,- радостно загоготал акселерат. - Может ты еще и не пьешь? - также весело спросил Алекс и со всей силой рубанул парня ремнем по лицу. От дикой боли тот упал со скамейки и, схватившись руками за лицо, заскулил, катаясь по земле. Алекс со всего размаха всадил ему поддых носок ботинка и резко повернулся к пытавшемуся выбраться из-за стола второму парню, пониже ростом. Тот уже почти вылез, тогда Крайнов с силой взмахнул рукой, и ремень со свистом врезался ему в лицо. От удара кожа на скуле у парня лопнула и брызнула кровь. Девчонки, сидевшие рядом, завизжали, но тут же сориентировавшись в обстановке, выскочили из беседки и бросились бежать, налетая в темноте на кусты. Парень с залитым кровью лицом, получив еще два удара ремнем, перепрыгнул через перила беседки и скрылся в темноте, не оглянувшись. Крайнов повернулся к первому. Тот сидел на земляном полу, прижав руки к животу и судорожно заглатывал воздух. На левой щеке у него вздулся багровый рубец от удара ремнем. Алекс наклонился, чтобы попасть в конус света от фонаря и спросил: - Узнаешь меня? Нет? Ну как же так, приятель? Носишь мои часы, а узнавать не хочешь. Он протянул руку, парень торопливо стянул со своего запястья часы и вложил их ему в ладонь. - С тебя еще четыре рубля, дружок. Или тоже забыл? Парень попытался подняться с пола, но Алекс всей своей тяжестью встал ему на руку. - Оу-у! Пусти, гад, больно! - Ты разве не слышал, что я сказал,- спокойно произнес Алекс, не сходя с его ладони,-с тебя четыре рубля, которые ты вырвал у меня вместе с карманом в этом дворе три недели назад. Мне казалось, что до тебя дошло, а тебе,. выходит, надо еще объяснять. Он переступил правой ногой с носка на каблук, и маль-чишка взвыл от боли. - У меня нету, правда, нету,-в отчаянии прокричал он, пытаясь выдернуть ладонь из-под ботинка своего мучителя. - Ну ладно, я не тороплюсь. Когда придешь в этот двор в следующий раз, не забудь захватить деньги и отдать должок. Алекс отодвинул ногу и шагнул, было, к выходу, но, вспомнив что-то, остановился и поискал глазами на скамейке. - Чуть не забыл, приятель, представляешь? Память совсем никудышная стала. Он взял со скамейки продолжавший еще звучать голосом Оззи Осборна двухкассетный "Шарп" и с силой ударил его о перила беседки. Магнитофон с треском разлетелся на куски. Алекс дважды всадил в его развороченные внутренности каблук ботинка и направился к выходу из беседки. Длинный парень, беззвучно размазывающий слезы по грязному лицу, отвел глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. Людочка ждала Крайнова у беседки, глядя на него расширенными от ужаса глазами. - Сан Саныч,-робко спросила она,-это вправду вы? - Нет, не я. Меня зовут Алекс, я же тебе ясно сказал. А Сан Саныч сейчас, наверное, спит сном праведника у себя дома. Хочешь, пойдем к нему в гости? - Хочу,- несмело улыбнулась девушка,- а он меня обижать не будет? Понимаешь, я... ну, в общем, я несовременная и не могу вот так... сразу... - Если этот негодяй тебя обидит, он будэт иметь дэло со мной!-с грузинским акцентом и напускной свирепостью сказал Крайнов и схватился за воображаемый кинжал на поясе. - Ой,- взвизгнула от удовольствия Людочка,- а что ты с ним сделаешь? - Зар-р-рэжу!-пообещал Алекс, и молодые люди, обнявшись, направились к его дому. Они улеглись в разных комнатах, но спать не хотелось, разговаривать через стенку было неудобно, поэтому пришлось устроиться вдвоем на диване в большой комнате под разными одеялами. Но уже через несколько минут выяснилось, что старый диван узковат для того, чтобы спать на нем под разными одеялами, и от одного одеяла пришлось отказаться. Все это закончилось тем, чем и должно кончаться, когда молодые здоровые мужчина и женщина спят в одной постели. Потом по очереди плескались в ванной, потом вдруг обоим ужасно захотелось есть, и они стали опустошать холодильник. Заснули лишь в третьем часу. Когда рано утром Людочка уходила от него, надеясь успеть на семичасовую электричку, она не удержалась и осторожно, чтобы не разбудить, поцеловала спящего Крайнова, не подозревая, что целует уже не Алекса, а того Алика, которого она сама же прозвала "Зачуханным". Проснувшись около десяти утра, Алик с недоумением увидел, что лежит не на кровати в своей комнате, а на диване в гостиной. Он приподнялся на локте, посмотрел на вторую подушку и сразу вспомнил все, что произошло с ним вчера: лаборатория, ресторан "Арагви", избиение двух парней в беседке во дворе, потом ... Люда Шмелева. В голове Алика все это не укладывалось. Он поспешно вскочил, убрал постель и спрятал вторую подушку в шкаф, стараясь не смотреть на нее. Какой-то жуткий кошмар-и все за один вечер! Что теперь делать? Вдруг избитые парни пойдут в милицию? Может быть, его уже ищут. К тому же он умышленно разбил их магнитофон, который, наверняка, стоит не меньше тысячи рублей. Где взять такие деньги, чтобы расплатиться? Деньги с маминой сберкнижки можно будет получить только через полгода после ее смерти-так сказал нотариус. А эта девушка, что провела с ним ночь,- она ведь совсем молоденькая, только год, как школу окончила. Слава богу, что ей уже исполнилось восемнадцать лет, а то бы его могли обвинить в развращении несовершеннолетних. К тому же они работают в одной лаборатории. Она ведь может раззвонить обо всем, и весь институт узнает об этом позоре. Подумать только, он, взрослый, отвечающий за свои поступки человек, бессовестно соблазнил молоденькую девушку, почти девочку, к тому же в какой-то степени подчиненную ему по службе. Наверное,. будут неприятности, предложат уйти "по собственному желанию", а куда он пойдет? С его узкой специализацией найти работу будет очень трудно. Крайнов не знал, что ему предпринять. Одно лишь он решил твердо: эксперименты с синтезированной энцефалограммой нужно окончить раз и навсегда. Они получились слишком "успешными", а электронный супермен оказался совершенно асоциальной и аморальной личностью. Совершенно измучившись от стыда и сомнений за двое суток, Крайнов пришел в понедельник на работу раньше всех. Он надеялся встретить Люду, переговорить с ней, хотел попросить у нее прощения, чтобы хоть на душе было легче. Алик отпер дверь 512-й комнаты, сел за свой стол и стал зачем-то просматривать свой лабораторный журнал. Потом, двигаясь медленно, похожий со стороны на робота, он надел шлем с электродами, повернул до отказа вправо ручку регулятора напряжения и включил реверс. В голове Крайнова словно что-то взорвалось, возникший в ушах визг мгновенно перешел в немыслимый вой, перед глазами заплясали ослепительные белые круги, и он, потеряв сознание, тяжело ткнулся головой в стол. Приехав на работу прямо с дачи, Люда Шмелева забежала поздороваться в 512-ю комнату, и увидела, что Крайнов, бледный, но с торжествующей улыбкой на лице, выдирает страницы из лабораторного журнала и методично рвет их на мелкие кусочки. - Алекс! - испуганно вскрикнула девушка,- что случилось? У тебя кровь на лбу. - Во-первых, здравствуй,- Крайнов поцеловал ее в губы, и сердце у Людочки екнуло,- а во-вторых, ничего не случилось, если не считать безвременной кончины одного убогого гражданина по имени Алик. - А кровь на лице у тебя откуда? - Лбом ударился об стол. Сейчас вытру. Иди работать, время уже десятый час. Он легонько шлепнул Людочку пониже спины, и та, засмеявшись, умчалась в свою комнату переодеваться. После ее ухода Крайнов аккуратно сложил в бумажный мешок свой драгоценный энцефалографический атлас, на создание которого потратил несколько лет, и все материалы по электронному супермену, вынес мешок на задний двор к мусорным контейнерам и поджег. Лишь, переворошив минут через десять весь пепел и убедившись, что все сгорело, он поднялся к себе на пятый этаж и быстро набросал заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Через месяц, подписав "бегунок" и получив причитающиеся ему деньги, Крайнов покинул лабораторию, даже не устроив для сотрудников традиционное прощальное чаепитие с тортом. О его увольнении никто особенно не пожалел, кроме, как ни странно, Снежной королевы. Дело в том, что в освободившейся 512-й комнате временно устроили фотолабораторию и перекурам Натальи Николаевны пришел конец. Еще через месяц уволилась лаборантка Людочка Шмелева. Последнее время у нее часто были красные глаза и такой отрешенный вид, что даже ее непосредственный начальник, Николай Евгеньевич, перестал над ней подтрунивать и частенько в обеденный перерыв приносил ей из буфета что-нибудь сладенькое. До последнего дня своей работы в лаборатории Людочка вздрагивала при каждом телефонном звонке и с надеждой глядела на телефон, но человек, звонка которого она так ждала, не вспомнил о ней. У него уже были другие заботы. Использовав старые институтские связи, Крайнов устроился санитарным врачом в районную санэпидемстанцию Если не считать главного врача, он был там чуть ли не единственным мужчиной, и его сразу стали продвигать по службе. Уже через год он стал заведующим коммунальным отделом, развернув такую бурную деятельность по наведению чистоты и порядка в районе, что главный врач только крякал и вытирал вспотевший лоб, подписывая составленные Крайновым акты о штрафах и закрытии из-за несоблюдения санитарных норм то заводского буфета, то столовой. Акты были прекрасно аргументированы и подкреплены необходимыми пробами,. замерами и посевами, так что не подписать их было просто невозможно, но и выдержать бурю, поднятую руководителями районного общепита из-за жесткого курса, взятого Крайновым, бедному покладистому главврачу тоже было нелегко. Он пытался по-дружески поговорить с Алексом, намекал ему на нереальность соблюдения в наших условиях всех правил и норм, но Крайнов, внимательно выслушивал все доводы своего начальника, неизменно отвечал ему: - Григорий Михалыч, от меня здесь ничего не зависит, Пусть Минздрав изменит нормы, и я тут же перестану составлять свои акты. Мы с вами стоим на страже здоровья почти трехсот тысяч человек, живущих в нашем районе, и рисковать их здоровьем ни вы, ни я не имеем права. Когда Крайнов только начал работать в санэпидемстан-ции, ему несколько раз пытались всучить взятку. Обнаружив в первый раз при обследовании буфета лежащий на его дипломате сверток, он удивленно спросил: - А это что такое? - А это вам курочка, доктор, отдадите жене, она супчик сварит,-ответила заведующая буфетом, не стараясь даже скрыть своего пренебрежения к очередному попрошайке, посаженному на ее шею. - Супчик-это хорошо,-невозмутимо констатировал Крайнов. Развернув сверток, он внимательно осмотрел лежащее в нем синее, плохо ощипанное создание, топорщащее страшные когтистые лапы. В составленный акт он вписал дополнительный пункт о том, что, исходя из органолептических данных, куры отечественные, полупотрошенные, имеющиеся в ассортименте в буфете, продаже не подлежат. После чего, брезгливо взяв курицу за желтую когтистую лапу двумя пальцами, он выбросил ее в стоящее неподалеку мусорное ведро. О его поступке стало каким-то образом известно, видимо, растрезвонила сама возмущенная до глубины души заведующая буфетом. Продукты Алексу больше не предлагали, но несколько раз пытались всунуть в карман конверты с деньгами. Впервые обнаружив такой конверт в кармане пальто, он просто молча швырнул его на стол директору кафе, где проводил обследование. Но когда то же самое повторилось в забегаловке, громко называвшейся вечерним рестораном, он прямо из кабинета директрисы позвонил в управление БХСС, и только униженные мольбы этой уже немолодой женщины побудили его положить телефонную трубку. Алекс не переоценивал свои возможности и "не посягал" на два шикарных ресторана при интуристовских гостиницах, расположенных в его районе. Он составлял акты в маленьких буфетах, заводских столовых, рабочих забегаловках, пельменных. После назначения заведующим отделом, он всерьез взялся за кафе и рестораны, но при первой же попытке оштрафовать руководство популярного в районе ресторана, убедился, что столкнулся с серьезной силой, причем организованной. Впечатление было такое, что все директора ресторанов в районе выступили против него единым фронтом. На Крайнова писали анонимки во все инстанции, против него организовывали настоящие провокации. Он в ответ составлял? новые акты, выискивал новые вопиющие нарушения санитарных норм, составлял докладные об использовании при приготовлении пищи явно испорченных, актированных продуктов. Однажды, когда он вторично за одну неделю нагрянул поздно вечером с проверкой в один из самых крупных ресторанов района, его просто не пустили в пищеблок два дюжих молодца в грязно-белых халатах. - Слушай, доктор,-с наглой ухмылкой заявил один из них, ковыряя толстым татуированным пальцем в зубах и сытно отрыгиваясь,-шел бы ты отсюда, а то тут ненароком на тебя бак с кипятком опрокинуться может. - Иль на полу поскользнешься, упадешь, головкой ударишься,- цыкнув зубом, добавил второй, жилистый худощавый мужик лет тридцати пяти. Его недобрый взгляд скользнул но Крайнову. "Ну и типажи",-усмехнулся про себя Крайнов, а вслух сказал: - Это что же, директор распорядился не пускать меня в пищеблок? - Они переглянулись, и татуированный здоровяк сказал, напирая на Алекса грудью: - Ты директора нашего не касайся, понял? Он сам по себе, мы сами по себе. А тебе добром говорят: мотай отсюда, пока тебя ненароком здесь не уронили. Если увижу тебя здесь еще раз с твоими бумажками, пеняй на себя. - Ну что ж,- невозмутимо пожал плечами Крайнов,- отделение милиции в двух кварталах отсюда. Придется сейчас обратиться туда и заявить, что на пищеблоке, судя по всему, опять вместо мяса сварят на завтра харчо на костном бульоне. Кости ваш директор покупает на мясокомбинате по сорок семь копеек за килограмм, а мясо, отпущенное ему на харчо, он пустил на неоприходованные чебуреки, которыми Мария Тимофеевна Храпова-тетя Маша-сегодня весь день торговала с лотка на улице. Я сам у нее утром купил чебурек и еще подумал-с чего это в нем такое хорошее сочное мясо? Не иначе, думаю, на завтра в меню ресторана суп-харчо. Сутки, стало быть, будут варить костный бульон, а потом наперчат так, что вкус вообще не разберешь. А весь доход от левых чебуреков положат себе в карман. А тетя Маша, между прочим, оформлена у вас уборщицей. Когда же ей убирать, если она целый день чебуреками из ворованного мяса торгует? Алекс явно издевался над двумя вышибалами, стоящими перед ним со сжатыми кулаками. Он прекрасно понимал, что, не получив от директора точных инструкций, они его в ресторане тронуть не посмеют. А директор сейчас, наверное, дома, значит, один из этих двух должен обязательно позвонить ему и спросить, что делать в ответ на угрозу наглого докторишки привести на пищеблок работников БХСС. Алекс давно уже разобрался в несложных манипуляциях директора ресторана Станислава Владимировича Цветкова. По его подсчету, только на неучтенных чебуреках тот имел в месяц около тысячи рублей. Правда, ему приходилось со многими делиться, чтобы бизнес шел гладко. Наверняка, он связан и с сотрудниками соседнего райотдела милиции, которые закрывали глаза на торговлю чебуреками без накладных, продажу "левых" кур в буфете на первом этаже и на все, что творилось в самом ресторане. Но одно дело, самому не замечать "фокусов" Цветкова, а другое дело, не реагировать на письменное заявление о них официального лица, каковым, безусловно, является Крайнов. На это ни один из руководителей райотдела милиции не пойдет. Это прекрасно понимали и Алекс и вышибалы. Поколебавшись, худой, бывший, видимо, в этой паре старшим, хмуро сказал, сверкнув золотой коронкой: - Ладно, доктор, мы люди маленькие, работаем здесь подсобными рабочими, и этих делов не знаем. Нам сказали не пускать посторонних на пищеблок, вот мы и не пускаем. Посидите пока в зале, а я схожу, поищу администратора. Разрешит он-пожалуйста, идите проверяйте, что хотите. Алекс молча повернулся и пошел в зал, ощущая спиной злобные взгляды подсобников. Он заказал мороженое с мандариновым вареньем, до которого был большой охотник, и пока, не спеша, слизывал его с ложечки, окончательно решил, что Станиславу Владимировичу Цветкову пора дать хороший урок. Если этого не сделать сейчас, он решит, что с Крайновым можно не считаться, и тогда цель, ради которой была затеяна эта "война" с районным трестом ресторанов и столовых, никогда не будет достигнута. Доев мороженое, Алекс поднялся, оставил деньги на столе и, больше не пытаясь проникнуть на пищеблок, вышел из ресторана. На улице было уже темно, чувствовалось наступление осени. Оглянувшись случайно, он увидел, как в кабинете на первом этаже ресторана трижды включился и погас свет. Алекс остановился как вкопанный. Это совпадение-его уход из ресторана и мигание света в окне-показалось ему не случайным. Похоже,. кого-то на улице предупреждали, что он вышел. Неужели Цветков тоже решил преподать ему урок? Или Станислав Владимирович испугался угрозы раскрыть его аферу с чебуреками? Алекс раздумывал недолго. Сняв галстук, он сунул его в свой "дипломат" и зашагал вниз по плохо освещенной улице, держась ближе к мостовой. Из темного переулка навстречу ему выступила внушительная фигура мужчины в сером плаще с поднятым воротником. Темнота не позволяла рассмотреть его лицо, руки он держал в карманах плаща, До него оставалось всего несколько метров, когда сзади послышались торопливые шаги и, оглянувшись, Крайнов увидел? догонявшего его второго мужчину, худощавого, тоже в плаще с поднятым воротником и надвинутой на глаза кепке. Несмотря на то, что ситуация, в которую он неожиданно попал, становилась явно опасной, Крайнов не мог удержаться от усмешки про себя: "Ну прямо-таки пара чикагских гангстеров, только без автоматов". Он двинулся было вправо, но* человек, поджидавший его впереди, тоже шагнул вправо, загораживая дорогу. Алекс, все время напряженно прислушивавшийся к шагам сзади, уловил движение за своей спиной и мгновенно прыгнул влево, уклоняясь от удара. Нападавший сзади, промахнувшись, по инерции пролетел пару шагов вперед. Алекс рванулся за ним и в прыжке из всей силы ударил его каблуком по пояснице. Дико вскрикнув, тот осел на тротуар. И тут же коренастый, загораживающий дорогу,. ударил правой, целясь в висок. Крайнов успел блокировать удар левым предплечьем, качнулся всем корпусом вперед и боднул противника головой. Тот отшатнулся, схватившись руками за залившееся кровью разбитое лицо. Прежде, чем тот пришел в себя, Алекс успел дважды с размаху ударить его носком ботинка по правой голени. После второго удара хрустнула сломанная кость, и коренастый распростерся на асфальте, видимо, потеряв сознание от страшной боли. Крайнов круто повернулся и увидел, что первый, так и не встав, ползет к стене дома, волоча за собой безжизненные ноги. Алекс шагнул к нему и, присев на корточки, снял с него кепку. На него глянули сузившиеся от боли глаза подсобного рабочего из ресторана. Блеснув золотым зубом, он прохрипел: - Повезло тебе, гад, промахнулся я. В следующий раз так не повезет. - Следующего раза, приятель, у тебя не будет,- "сочувственно" сказал Крайнов, отпихивая ногой валявшийся возле золотозубого тяжелый стальной кастет. - Посадят, что ль? - пренебрежительно ощерился тот. - Не посадят, а положат,- объяснил Крайнов,- сидеть тебе теперь долго не придется, а уж о том, чтобы в ресторане работать, и вовсе забудь. Теперь тебе только надомником трудиться: коробочки бумажные клеить. - Что? Что ты говоришь, гад?! - То, что слышишь. Ноги-то свои чувствуешь? В глазах золотозубого появился ужас. - Не-е-ет, не чувствую. - Ну вот, видишь, а ты о каком-то следующем разе мечтаешь. Проси теперь Станислава Владимировича, чтобы он тебе хоть пенсию приличную положил. Ведь инвалидом-то ты стал на производстве. При исполнении, так сказать, служебных обязанностей. Ну ладно, приятель, мне пора. Да не лежи долго на холодном асфальте - простудишься. Алекс подобрал "дипломат", отброшенный в драке, достал галстук и, надев его, двинулся назад в ресторан составлять акт об отсутствии мяса в бульоне для харчо. Около двенадцати часов следующего дня к нему на работу пришел аккуратно одетый молодой человек, предъявивший удостоверение инспектора уголовного розыска райотдела милиции и спросил, не подвергался ли Крайнов вчера вечером нападению на улице При этом он изучающе рассматривал лицо и руки своего собеседника, очевидно, в поисках последствий вчерашней драки. - Я знаю, что у вас вчера был конфликт в ресторане,- многозначительно начал инспектор, напуская на себя таинственный вид. - Вы что-то путаете, инспектор,-довольно естественно удивился Крайнов.-Да, я вчера составил акт о том, что увидел в пищеблоке, пришлось даже вызывать из дома директора ресторана и заведующего производством, но это довольно обычное дело при моей работе. А что касается конфликта, так ничего такого не было. - Значит, не было,говорите? - Не было,-решительно отрезал Алекс.-А что собственно случилось-то? Или это тайна? - Да какая тут тайна,- махнул рукой инспектор.- Вчера вечером милицейский патруль обнаружил на улице в двухстах метрах от нашего райотдела двух рабочих из ресторана. По моим сведениям, незадолго перед этим у вас был разговор с ними на повышенных тонах. Обоих сильно избили, можно сказать, изуродовали, и сейчас они лежат в институте Склифосовского. Судя по тому, что в кармане у одного из них был нож, а возле другого валялся кастет, и нашли их в самом темном месте улицы, где разбит фонарь, они явно кого-то подкарауливали, но, похоже, сами попали в засаду. Может быть, их специально заманили в ловушку. - Надеюсь, вы не думаете, что это я их избил? - Да нет,- инспектор даже засмеялся такому предположению,- чтобы эту парочку так отделать, нужен пяток здоровых парней. Они ведь оба всего год, как освободились из колонии. Сидели вместе за злостное хулиганство. Их хлебом не корми, только дай кого-нибудь измордовать, так что, чтобы их избить...- он опять засмеялся и покрутил головой. - А во сколько их нашли на улице? - В 20.10. - Ну вот, видите, а я только в 21.30 составил в ресторане этот акт смотрите, вот на нем время стоит. Так что они поджидали там кого-то другого, а не меня. А сами-то они оказали вам, кто их так отделал? - Эта публика в таких случаях всегда одно и то же говорит: шел, поскользнулся, упал... - Очнулся - гипс? - Да, вроде того. - Вы меня, инспектор, извините, но если у вас ко мне ничего больше нет, то я должен работать. - Ну что ж, извините. Просто думал, может, вы нам сможете чем-нибудь помочь? - Я бы с удовольствием, но, увы, нечем. Всего вам доброго. - Спасибо, до свиданья. Крайнов проводил разочарованного инспектора до двери и только вернулся к своему столу, как зазвенел телефон. Он снял трубку: - Санэпидемстанция. - Это Александр Александрович? - Да, я. - Это Цветков вас беспокоит. Я бы хотел с вами поговорить. - О чем же, Станислав Владимирович? Мы ведь вчера обо всем в ресторане поговорили. Акт о недовложении продуктов и фальсификации блюд я собираюсь сейчас переслать на Петровку, 38. Так что вам надо будет не со мной, а с ними говорить. В трубке помолчали, потом голос Цветкова осторожно произнес: - Я собственно, хотел поговорить с вами не только об этом акте. Ко мне сегодня утром приходил инспектор из угрозыска. Утверждает, что кто-то вчера вечером до полусмерти избил двух рабочих из нашего ресторана. А они, между прочим, перед этим вам угрожали. Спрашивал, не знаю ли я что-нибудь об этом. Сказал, что собирается еще и вас спросить. - Да, он у меня только что был. Тоже интересовался моим мнением по этому вопросу. - И что вы сказали, если не секрет? - осторожно спросил Цветков. В голосе его ощущалась тщательно скрываемая тревога. - Ну какие у меня могут быть от вас секреты, Станислав Владимирович,-с иронией продолжал Крайнов,-я рассказал этому инспектору из угрозыска все, как было. Он сделал долгую паузу. Цветков тоже молчал, даже дыхания его не было слышно в трубке. Крайнов одобрительно подумал про себя, что выдержка у директора неплохая: - Я сказал ему, что мои отношения с вашим рестораном начинаются и заканчиваются на пищеблоке и попыток не пускать меня туда никто никогда не предпринимал. А что касается личной жизни подсобных рабочих ресторана кто их бьет и за что,- об этом мне тем более не известно. - Ну что ж, Александр Александрович,- в голосе Цветкова проскользнуло почти неприкрытое облегчение - я почему-то так и подумал, что вы не совсем тот прямолинейный идеалист и борец за правду, каким вас считает большинство моих коллег. Вероятно, мы неверно оценили ваш масштаб? Это так, Александр Александрович? - Говорите, говорите, Станислав Владимирович, я вас внимательно слушаю,-подбодрил собеседника Крайнов. - Вы по-прежнему не хотите со мной ни о чем поговорить? - Нет, Станислав Владимирович, с вами лично я ни о чем не хочу говорить. - Надеюсь, это не из-за вчерашнего инцидента? - Ну что вы, это здесь ни при чем. Я просто не хочу говорить ни с кем в отдельности. Пришлось бы вести слишком много таких отдельных разговоров. Вы меня поняли, Станислав Владимирович? В голосе Цветкова звучало явное облегчение, когда он ответил: - Думаю, что я вас понял. Что ж, тогда вам следует поговорить с Ангелиной Ивановной Протасовой. Она уже много лет работает заместителем управляющего трестом ресторанов и столовых района. Мы вое се очень любим и уважаем, надеюсь, и вы с ней найдете общий язык. - И я на это надеюсь, Станислав Владимирович. Когда вы сможете устроить с ней встречу? - Думаю, через недельку, не раньше. Вы же понимаете... - Конечно, конечно, я не спешу. Чтобы наша встреча носила конструктивный характер, ее надо как следует подготовить. - Александр Александрович, вы по-прежнему собираетесь отослать вчерашний акт обследования на Петровку? - Нет, я думаю, что мне надо над ним еще поработать с недельку.
