Глава 13

За свою недолгую историю Сиэтл пережил немало взлетов и падений и сейчас переживал период относительной стабилизации, сохраняя надежды на дальнейшее процветание.

Город возник в середине девятнадцатого столетия как небольшой поселок лесозаготовителей и был назван в честь вождя племени индейцев, обитавших в этих местах. Первый значительный подъем Сиэтла произошел в результате строительства железной дороги после завершения гражданской войны, а расцвет наступил на переломе столетия в связи с золотой лихорадкой на Аляске, превратившей город в главный порт, снабжавший всем необходимым для выживания несметные армии золотоискателей, ринувшихся на Север в те смутные времена в надежде на быстрое и легкое обогащение. С тех пор Сиэтл приобрел репутацию крупного морского порта, и она сохранилась за ним навсегда.

На протяжении двадцатого столетия город продолжал развиваться и расти. Будучи главным городом на северо-западном побережье Тихого океана, он буквально расцвел во время второй мировой войны, став крупным центром морских перевозок и судостроения, а затем в долгий период холодной войны превратился в оплот растущего военно-промышленного комплекса, сделавшего ставку на авиационно-космическую промышленность и сопутствующие высоко технологические производства.

Недавние трудности американской аэрокосмической индустрии особенно тяжело сказались на Сиэтле, где только одной из крупных компаний, обеспечивавшей работой более ста тысяч высококвалифицированных рабочих и служащих, пришлось сократить численность рабочих мест до тридцати тысяч в результате спада производства, который ощущался до сих пор. Серьезно пострадали также связанные с авиацией и космосом отрасли местной экономики, да и весь район оказался затронутым этой своеобразной мини-депрессией.

Однако Сиэтл — город гордых людей, город со славным прошлым. Мало что в его облике предвещало беду. У города было счастливое лицо, и Болану он нравился так же, как и непревзойденная красота окружающей природы. Город вознесся на семи холмах, и в его пределах располагались четыре озера и сорок четыре парка, с двух сторон величественно возвышались горы — Каскады на востоке и Олимпийские на западе. Прекрасный город, раскинувшийся у залива Пьюджет Саунд, представлял собой лакомый кусочек и именно это больше всего беспокоило Болана в данный момент.

В эти напряженные времена измученные многочисленными заботами и проблемами отцы города могли с радостью поддержать любые предложения по подъему экономики без их предварительной тщательной оценки и анализа. И, увы, опираясь даже на скудные откровения Маргарет Найберг, было видно, что именно так обстояло дело в данный момент.

Джон Францискус был человеком с «открытым прошлым», но с исключительно туманным настоящим. Если Найберг являлся «лицом» мафии, стремившейся внедриться в Сиэтл, то Францискус, вероятно, представлял собой ее «мускулы».

Но такое предположение как-то не вязалось с его репутацией. Он был примерно того же возраста, что и Болан. Точно так же большую часть своей жизни он провел на военной службе, но при этом имелось и существенное различие: Францискус закончил Вест Пойнт. Он был кадровым офицером, а не политиком. И тем не менее, казалось, что у него много политических и общественных контактов, куча денег. Он не работал, хотя не был рожден в богатстве, и не имел видимых связей с деловыми или финансовыми кругами.

Маргарет назвала его «этот плейбой».

Тем не менее Алан был «запуган» им, Диана от него «совершенно потеряла голову», некоторые должностные лица, казалось, не могли устоять перед его «предложениями».

Почему так вели себя власти? Что мог этот парень предложить Сиэтлу? Маргарет не смогла ответить на этот вопрос. Болану казалось, что он мог бы дать правильный ответ, но для этого ему не хватало еще нескольких фрагментов мозаики, без которых общая картина создавшейся ситуации никак не хотела выстраиваться в одно целое.

Свою главную задачу Мак видел, однако, не в прощупывании возможностей Джонни Францискуса, а в необходимости вырвать из его лап Диану Вебб. Болан вел с Маргарет Найберг честную игру. У него ни на миг не возникало сомнения в том, что ее дочь была еще одним мотыльком с хрупкими крылышками, вьющимся слишком близко к обжигающему огню.

Болан знал своего врага. Он знал его ценности, вещи, которые он обожал, цены, которые он готов был платить за успех. И платил... жизнью, но только не своей. И если еще не слишком поздно, Мак собирался сорвать торги, которые людоеды намеревались заплатить жизнью Дианы Вебб.

Болан снял для миссис Найберг номер в гостинице «Холидей Инн» на чужое имя, заплатив вперед наличными, и проводил ее в комнату, взяв с нее обещание, что она будет оставаться в ней, пока он с ней не свяжется и не сообщит, что гроза миновала.

Покончив с этим, он пошел поработать над своим боевым фургоном: сменил несколько цветных панелей, чтобы обновить «дизайн», заменил номерные знаки, переставил местами внешние ложные аксессуары.

Время близилось к одиннадцати, когда он повел «новый» сверкающий автофургон по указанному адресу в центральный район Сиэтла. Здесь располагался комплекс многоэтажных домов, окруженных парками и выходящих на озеро Вашингтон, — элитный район для толстосумов, помешанных на безопасности. Каждый вход в здание снабжался устройством электронной блокировки дверей, одетые в форму полицейские патрулировали местность между зданиями в парковой зоне.

Казалось, обитатели лишь одного здания пренебрегали нормальными мерами предосторожности. И именно его адрес был записан в боевом журнале Болана. На проезжей части улицы, как раз напротив подъезда стояла машина, в которой сидели спереди два человека. Еще четверо в дорогих элегантных костюмах стояли, болтая, возле самого входа.

Они не походили на обычных мафиози, зато имели явно солдатскую выправку. Каждый из этой четверки более естественно смотрелся бы в надраенных до ослепительного блеска ботинках и щегольских мундирах военной полиции. Так, во всяком случае, подсказывала Болану его интуиция.

Мак подъехал к обочине, остановился прямо напротив подъезда и открыл окно. Это время ничуть не хуже другого подходило для того, чтобы выяснить глубину отступничества Дианы Вебб.

Четыре пары глаз мгновенно разобрали машину на части, но ни один из стражей даже глазом не моргнул.

Болан крикнул:

— Прошу прощения, джентльмены, где дом номер сорок два?

Один из парней отделился от группы и шагнул к обочине.

— Этот сороковой, — ответил он достаточно дружелюбным тоном. — Вернитесь назад к кольцу и сразу же поверните направо. Там и будет сорок второй.

Пока Болан благодарил его, к машине подошел еще один из четверки и присел на корточки, чтобы рассмотреть колеса и днище.

— Отличный фургон для туризма, — заметил он, поднимаясь и улыбаясь человеку за рулем. — Как он ведет себя в горах?

— Завтра выясню, — ответил Болан, улыбнувшись в ответ. — Собираюсь ехать на Олимпус.

— Было бы интересно узнать, как он себя поведет на горных дорогах, — парень снова расплылся в улыбке. — Вы живете поблизости?

— Пока еще нет. Но мой приятель живет рядом, в сорок втором доме. Мы здесь проведем ночь и отправимся в путь ранним утром.

— Как его зовут?

— Томпсон. Знаете его?

— К сожалению, нет.

— Подсаживайтесь и давайте заглянем к нему, пропустим по рюмочке, если хотите, — радушно предложил Болан.

Парень украдкой взглянул на своих компаньонов. На лице его было написано искреннее сожаление.

— Я бы не против, но как-нибудь в другой раз. И на сколько же вам пришлось раскошелиться?

— Боже, мне противно даже смотреть на эти бумаги, — сказал Болан, усмехаясь. — Стартовая цена была тридцать тысяч. Я просто закрыл глаза и подписал, не глядя. На окончательную цену посмотрю после того, как проверю его в действии.

Парень рассмеялся и отступил назад.

— Загляну к вам, когда вернетесь.

— Буду рад, — сказал Болан и отъехал от дома.

Нет, нет, это не обычные мафиози. По всему было видно, что «молодцы», тусовавшиеся у подъезда, являлись профессионалами — они имели безупречную военную выучку. Значительная часть их дружеской болтовни ориентировалась на бизнес. Безусловно, парень проверял фургон, но главным для него была оценка финансового положения его владельца. Очевидно, Болан «сдал экзамен». И столь же очевидно, Диана обманула его доверие.

Он подкатил к соседнему дому, съехал в парковую полосу, разделявшую оба здания, нашел удобное место для наблюдения и остановился.

Тридцать тысяч, как бы не так! Начинай с сотни тысяч солдат, и поднимай выше. Машина была начинена сверхсовременными электронными и оптическими системами, разработанными в космический век, и на это он не пожалел денег. Она могла «видеть» на дальность более мили с головокружительной четкостью днем и ночью, могла слышать как летит муха на расстоянии двух тысяч ярдов, и все это без помощи каких-либо внешних устройств. При установке внешних приборов в районе цели никакие стены не могли устоять перед всепроникающей аппаратурой, способной записывать свыше десяти одновременных разговоров. И это было далеко не все.

На сей раз Болану хватило ее обычных способностей. Перейдя в боевой отсек, Мак включил систему звуковой разведки, направив скрытые датчики на крышу дома номер 40 по улице Вашингтон Тауэрс, затем включил оптику ночного видения — инфракрасную систему с лазерной подсветкой, позволявшую обнаруживать точечную цель или вести поиск в широком диапазоне.

Спустя несколько минут он уже достаточно четко представлял себе проблему, которую предстояло решить.

Францискус занимал квартиру-люкс на крыше здания — единственное жилье на этом уровне. Извне к ней не было никаких подступов. Через трещину в оконном стекле — вероятно, ванной комнаты — аппаратура уловила и донесла до Болана приглушенные звуки работающего телевизора, перекрываемые время от времени глухими ударами, шумом передвигаемых предметов и топотом ног, неразборчивый разговор «живых» мужских голосов и два четких слова: «Джонни сказал».

Мак наложил графическую проекцию здания на планшет, поэкспериментировал с несколькими вариантами «плана прорыва», затем вызвал по телефону своего друга, воздушного «извозчика» мафии Джека Гримальди.

Тот, похоже, сидел на телефоне как курица на яйцах. Не успел отзвучать первый же гудок, как он ответил, задержав дыхание:

— Ужасающая Летная Служба слушает!

Болан хмыкнул и спросил:

— Джек, как скоро ты можешь добраться до своей ветряной мельницы?

— Она стоит рядом круглые сутки. Думал, ты уж никогда не позвонишь. Что за работенка?

— Помнишь Даллас?

— О Боже! Неужели опять? Но, приятель, тогда ведь был день.

— Что ж, на сей раз тебе придется превзойти себя, — парировал Болан. — Но, Джек, высота здесь всего лишь около четырехсот футов. Погода позволяет?

— Все зависит от того, где ты находишься. Над берегом сейчас нулевая видимость. Горы в основном заблокированы туманом, но над проливом Хуан де Фука идет мелкий дождичек, в вдоль Саунда ливень. Если ты...

— На западном берегу озера Вашингтон, Джек.

— Ну, это другое дело. Подожди минутку.

Гримальди «ушел» на целую минуту. Болан ожидал, изучая на планшете свои проекции. Пилот вернулся и в трубке снова раздался его голос:

— О'кей, есть шансы на успех, только нужно действовать незамедлительно. Там у вас низкий слой тонких облаков с верхним ярусом на уровне около двух тысяч футов. Метеорологическая станция флота в Сэнд Пойнте утверждает, что обстановка приемлемая, но может измениться очень быстро. Кроме того, на высоте двух с половиной тысяч футов есть еще слой облаков, который уже снижается. Невозможно предсказать, как скоро они соединятся — ты понимаешь, что я имею в виду? Если эти два слоя сойдутся, то с полутора тысяч футов и ниже установится нулевая видимость.

— Придется пойти на риск, Джек. Давай хотя бы поднимемся и рассмотрим объект с высоты.

— Хорошо. Где тебя взять на борт?

— Спустись к мосту Юнион Бэй. Затем лети на юг. Кстати, не забудь надеть инфракрасные очки. Ищи маяк. Я буду внизу.

— А что, если я не смогу увидеть твой паршивый маяк?

— У него лазерная фокусировка. Ты его увидишь. Но, на всякий случай, дай мне канал связи.

— Хорошо, — мрачно ответил пилот. — Дай подумать... как насчет 126,7 мегагерц? У тебя есть эта частота?

— Да, я могу настроиться. Это ведь стандартная частота для авиации?

— Конечно. Все пташки работают на этой частоте. Но только следи за тем, что говоришь. Ты — Коротышка. Я — Каланча.

— Ясно. Но учти — ты выходишь в эфир только в том случае, если собьешься с курса.

— Хорошо.

— Через сколько времени тебя ждать, Джек?

— Сейчас прикину... Да, а что от меня потребуется?

— Смелость и мастерство.

Гримальди усмехнулся.

— Что еще? Чем мне придется орудовать?

— Возьми-ка веревочную лестницу, Джек. Пожалуй, больше ничего специального не нужно. Хотя нет, постой... если у тебя есть корзина...

Пилот простонал:

— Что, опять с корзиной?

— Может понадобиться. Лучше быть готовым ко всему.

— Хорошо. Дай мне пять минут на подготовку и еще пять на полет. Через десять минут встретимся, я надеюсь.

Великое слово — надежда!

Практически ни тому, ни другому ничего иного не оставалось.

Глава 14

Высокие здания зловещими клыками торчали из белесого тумана, мрачные в своем одиночестве, словно каплями крови увенчанные мерцающими красными огнями, оповещавшими низколетящие самолеты об опасности.

Болан положил план на колени пилоту и ткнул в него пальцем.

— Вот здесь, направление на два часа, Джек. Облети объект на низкой высоте и скажи мне, можно ли там сесть.

Гримальди негромко просвистел в микрофон своей гарнитуры.

— Если нельзя, сержант, я бы рекомендовал отваливать. У нас всего четыреста футов высоты, в пределах которых мы можем действовать, но облачный покров опускается, да и туман густеет. Если мы сядем до того, как сомкнутся верхний и нижний слои облаков, это ничего. Мы всегда сможем взлететь и с божьей помощью найти место для приземления. Но если ты спрыгнешь вниз, а потом эти чертовы окна затянет однородная серая пелена, тогда — сам понимаешь... Я не смогу найти тебя.

Болан буркнул:

— Ну, хватит болтать, давай посмотрим.

Они медленно облетели здание в пятидесяти футах над ним. На крыше в кажущемся беспорядке было разбросано вспомогательное оборудование, вентиляционные короба, кожухи кондиционеров, вышки с огнями безопасности. По всему периметру крыши шел стальной парапет высотой около четырех футов.

Гримальди первым заметил чистое пространство.

— Юго-восточный угол! — обрадованно воскликнул он. — Там есть место.

Но внимание Болана было приковано к другому: к стене небольшого сооружения, расположенного в северной части крыши, прислонились две фигуры в непромокаемых накидках. Они тоже засекли вертолет и сейчас наблюдали за ним с нескрываемым интересом.

— Сделай еще один круг, Джек. На двенадцать часов вижу двух человек.

— Где?

— Небольшая бетонная коробка у северной стены. Наверное, лифт или лестничная клетка. Ну, давай, Джек, заставь их понервничать.

Пилот усмехнулся, круто бросил вертолет вниз и зигзагами, только что не вращаясь вокруг своей оси, пролетел над крышей, едва не коснувшись надстроек. Оба охранника выбежали на открытое место, изумленные и, очевидно, потрясенные этим трюком.

В это время Болан, полностью экипированный для блица и одетый в свой черный комбинезон, навинчивал глушитель на ствол «беретты».

— А теперь дай им шороху! — скомандовал он пилоту, передергивая затвор пистолета. — Спикируй на них, как орел. Я спрыгну на крышу и начну действовать. Взлетай через три минуты. Точно через три, со мной или без меня. Если без меня, то зависни и ожидай меня еще пять минут, но не больше. Это мой рубеж возврата. По истечении этого времени улетай и не оглядывайся.

— Понял, — весело ответил Гримальди. — Так говоришь, как орел? Вот так?

Вертолет взмыл вверх, завалился на бок, резко клюнул носом и устремился вниз. Охранники побежали на открытое пространство, размахивая оружием, но когда «орел» пролетел у них над самыми головами, они бросились ничком вниз, вжимаясь в покрытие крыши.

Гримальди был асом пилотажа: резко взяв ручку управления на себя, он рванул машину вверх, немедленно выровнял ее и завис над крышей. Расстояние между полозьями и крышей не превышало, пожалуй, шести дюймов.

Болан выскочил из кабины с криком: «Ату!», а «беретта» в его руке дважды дернулась, выплюнув острые язычки пламени. Пули настигли мафиози, когда они пытались подняться на ноги. Болан на секунду замер над ними, убедился, что они больше не представляют опасности, затем побежал к бетонной коробке, где впервые заметил их.

Да, там находился лифт. Но он делал только две остановки: на верхнем и на предпоследнем этаже. Отлично.

Мак вызвал лифт, решительно вошел внутрь кабины, отделанной красным деревом и зеркалами, нажал кнопку верхнего этажа и молнией выскочил из лифта этажом ниже с бесшумной «береттой» в руке.

Мафиози, сидевший на стуле у противоположной стены, от неожиданности раскрыл рот, но так и не успел закрыть его: туда влетела девятимиллиметровая пуля «парабеллум», разнесла череп и размазала по стене серо-фиолетовый мозг. Фонтан крови закрасил однородным красным цветом эту ужасную картину.

Охранник в конце холла успел сунуть руку внутрь пиджака — это было его последнее движение перед тем, как отправиться к праотцам.

Болан просунул руку в кабину лифта и поставил рукоятку стопора в положение «не работает», затем подпер открытую дверь стулом убитого часового, чтобы невозможно было пустить лифт — единственный, который поднимался на этот уровень. Посетителям квартиры, очевидно, приходилось делать пересадку этажом ниже. Подняться сюда можно было и другим путем: по незадымляемой пожарной лестнице.

Мак переступил через труп, лежащий у входа в квартиру, и ногой вышиб дверь.

Похожий на военного полицейского тип, стоявший сразу за дверью, при виде жуткой черной фигуры сначала выпучил глаза, а когда «беретта» послала ему свой бесшумный смертельный поцелуй, издал булькающий горловой звук и рухнул с дыркой во лбу. Второго мафиози Палач нашел на кухне, еще одного застал выходящим из ванной; и того и другого он уложил на месте, не дав им опомниться.

Большая спальня с двумя стеклянными матовыми стенами была пуста; во второй — небольшой комнатке без окон — стояли туалетный столик с зеркалом и кровать, на которой была распластана полуголая молодая женщина, привязанная к спинкам кровати за запястья и лодыжки. Во рту у нее торчал кляп, сделанный из скомканного мужского носового платка.

При виде Болана глаза девушки расширились, а из горла вырвался приглушенный кляпом стон.

Мак наклонился над ней, вытащил платок и холодно спросил:

— Это какая-то забавная игра или юная леди в беде?

Конечно, дешевый трюк, но он испытывал одновременно и гнев, и облегчение и просто не мог упустить такую возможность.

На ней было надето только полупрозрачное платье, больше похожее на мужскую сорочку, да узенькие плавочки. То ли в результате борьбы, то ли под воздействием каких других сил платье ее задралось до самой груди, обнажив упругий плоский живот.

Она отвела взгляд и закрыла глаза.

— Ты готова идти домой, малышка? — спросил он уже более мягким тоном.

— О Боже, да! — прошептала она, и к вискам ее стекли две слезинки.

Болан перерезал бечевку, связывавшую руки Дианы, и положил стилет на ее голый живот.

— Встретимся у лифта, — бросил он. — Где твой друг Джон?

— Я... я точно не знаю. И уж теперь мне точно наплевать на него. Он уехал несколько часов назад, кажется в аэропорт Такома.

Болан крикнул:

— Поторопись! — и выскочил из комнаты.

Он разбросал микродатчики по всей квартире, не забыл рассовать жучки даже в ванных комнатах, а затем побежал в холл.

Диана уже ждала его у двери лифта и тряслась как осиновый лист, расставив ноги, чтобы не ступить в лужу крови. На ее искаженном лице застыли побелевшие от ужаса глаза, взгляд которых она не могла отвести от обезображенного трупа охранника, валявшегося у ее ног.

— Знаешь его? — хрипло спросил Болан.

— Да, это... это Дэвид Тернер.

— Был им, — поправил ее Мак и мягко втолкнул в кабину лифта.

Он пинком отбросил в сторону стул и едва успел перебросить рукоятку стопора лифта в рабочее положение, как Диана вскрикнула и подалась вперед с расширенными глазами, ее испуганный взгляд был устремлен назад, за спину Болана.

Тот обернулся как ужаленный и увидел, что в приоткрытую тяжелую пожарную дверь протискивается какой-то парень, а за ним, наступая ему на пятки, по лестнице поднимаются другие.

Тип, рвавшийся в холл, был одет в легкие светлые брюки, тонкий свитер с высоким завернутым воротником, легкую нейлоновую ветровку и белые туфли с кремовыми подошвами. Даже Болану он показался красивым. Волнистые русые волосы закрывали его уши и завивались сзади в модной прическе; когда их взгляды встретились, раздражение, несколько портившее его лицо, мгновенно сменилось тревогой.

Человек, выглядывавший из-за его плеча, выглядел как актер, игравший Аристотеля Онассиса, — круглолицый толстяк, разодетый в шикарный костюм с шелковыми лацканами, с бутоньеркой, в дымчатых очках и серой фетровой шляпе.

Эта картина запечатлелась в мозгу Болана как стоп-кадр, он застыл на долю секунды, но в следующее мгновенье должным образом отреагировал на ситуацию.

В высоком прыжке Мак пролетел шесть футов и нанес по двери мощный удар обеими ногами. Она захлопнулась с оглушающим грохотом, а блондин и его свита кубарем покатились вниз по пожарной лестнице.

Диана тоже обладала быстрой реакций. Она нажала на кнопку «дверь закрыта» и рукой держала ее створки открытыми до тех пор, пока Болан не поднялся на ноги.

— На крышу! — заорал он, ныряя в лифт.

При выходе он снова поставил рукоятку стопора в положение «не работает», схватил девушку за руку и потащил за собой к ожидавшему вертолету. Пока она поднималась на борт, он шагнул в сторону и прикрепил радиоретранслятор с внешней стороны парапета.

— У тебя оставалось еще десять секунд, — поддразнил его Гримальди, давая газ и поднимая винтокрылую машину в воздух.

— Не думаю, — выдохнул Болан и вытер пот, струившийся по лицу, но никто его не услышал из-за рокота двигателя и свиста лопастей, бешено рассекавших воздух.

Из другой лифтовой коробки восточнее застрявшего лифта на крышу высыпала целая орава рассвирепевших гангстеров. Один из них пальнул наудачу по исчезающему в небе «орлу», но эта бессмысленная стрельба была продиктована лишь бессильной злобой и невозможностью предпринять что-либо более серьезное.

Беглецы были уже вне пределов досягаемости и исчезали в низких серых облаках.

Девушка нерешительно взглянула на Болана, горько вздохнула и прижалась к нему.

Гримальди махал ему рукой, показывая на шлемофон. Болан надел его и спросил:

— Ну, что скажешь?

— Висели на волоске, — прокомментировал пи-дот. — Сейчас там внизу нулевая видимость. Ты едва успел, приятель. Благодари Бога, что я сидел, а не парил над крышей.

Н-да. Такой расчет времени Болан называл «с точностью до секунды». До одного сокращения сердечной мышцы.

Глава 15

Гримальди нашел открывшийся на мгновение просвет и посадил вертолет в нескольких сотнях ярдов от того места, где Болан оставил свой боевой фургон.

Широко улыбаясь, он сказал Палачу:

— Вот и все, сержант, приехали. Поездка уже оплачена, можно выходить. Здесь вы уже в безопасности... пока.

Болан тряхнул руку друга в теплом рукопожатии.

— Ты настоящий артист, Джек. Спасибо. Ты свободен. Может, тебе что-нибудь нужно?

Пилот покачал головой.

— Не мне, тебе нужно. Так что я еще поболтаюсь здесь какое-то время.

Болан улыбнулся, похлопал Гримальди по плечу и вывел девушку из вертолета.

Как только они вошли внутрь фургона, она устало осела на пол со счастливым возгласом:

— Я больше никуда не хочу отсюда уходить.

Мак сухо бросил:

— Проходи вперед, — и сел за руль.

Диана с раскаивающимся видом, но горящими глазами проскользнула на соседнее сиденье. Болан плавно тронул машину с места и направился в мотель, в котором оставил Маргарет Найберг.

— Ну, — нарушила молчание Диана, — начинай орать на меня.

Болан бросил на нее сердитый взгляд, затем мрачно усмехнулся и ответил:

— Что ж, век живи, век учись, не так ли?.. Правда, если останешься жить...

— И это все? Ты не собираешься задать мне трепку?

— А ты заслуживаешь?

— Конечно. Я думаю, ни у кого в городе нет таких заслуг...

— В какой-то степени ты права... Но я рад, что ты жива, Диана. Прибереги свои извинения для Маргарет. Мне ты ничего не должна.

— Но перед ней я в долгу, — Диана опустила глаза и губы ее задрожали.

— Да.

— И перед тобой я в долгу... Послушай, что тебя интересует? Что бы ты хотел знать?

Болан искоса взглянул на нее и пожал плечами.

— А что ты можешь рассказать?

— Не знаю. Спрашивай о чем хочешь.

— Тот блондин? Это был Францискус?

— Да. Сволочь. Какое-то время я думала, что вы оба — два сапога пара. Но теперь вижу, что я ошибалась. Он ведь чуть не убил мою мать.

Болан кивнул.

— Пытаясь убить меня.

В ее глазах стояла печаль, когда она сказала:

— Джонни был вне себя от ярости, когда узнал, что они тебя упустили. Но он даже глазом не моргнул, услышав, как они уничтожили дом, зная при том, что в нем находилась моя мать.

— Этим людям наплевать, кто попадается им на пути. Пора бы тебе усвоить эту простую истину, Диана.

— Да, я... ты говорил мне об этом, — прошептала она еле слышным голосом. — Но мне нужно было убедиться в этом самой. Мне жаль, Мак. Искренне жаль. Прости меня.

Он моргнул глазами и сделал вид, что не слышит ее.

— Скажи-ка, ты заметила такого кругломордого комика на лестнице позади Францискуса?

— Сейчас, что ли? — она медленно покачала головой. — Все произошло так быстро...

— Мужик лет под шестьдесят. Ростом примерно пять с половиной футов. Большое брюхо. Голливудские очки. Разодет, как на похороны. Тебе он никого не -напоминает?

— Нет, такого я не знаю. Возможно, прибыла очередная важная персона. Да, думаю, так оно и есть. Вся шайка ездила в аэропорт встречать гостя из Рима.

— Из Рима?

— Да. Какую-то шишку. Они все трепетали перед ним. Вот почему меня связали и заткнули рот кляпом. Они не хотели, чтобы я...

— Это не единственная причина, — краешком губ усмехнулся Болан.

— Думаю, что нет. Сегодня ночью я дважды пыталась выбраться оттуда до того, как меня связали. Видно, я слишком много носилась и вопила. В конце концов они и решили убрать меня, Мак. Я знаю это. И если бы не ты, они бы так и сделали.

— Вероятно. Так значит, серая шляпа из Рима, а?

— Что?

— Не обращай внимания. Ты все время говоришь «они». Это твой стиль речи или?..

— Нет, их там целая банда. А Джонни — босс. Они все называют его «капитаном» и делают все, что он прикажет, разве только не отдают честь и не целуют сапоги. Я от этого прямо заболела. Но все эти люди на верхнем этаже тоже, похоже, боссы. Я имею в виду, конечно, не Дэвида и тех, кто расставлен для охраны. Но есть еще человек десять, которые постоянно тут бывают. Если честно, то знаешь, что пришло мне в голову, когда я сегодня ночью видела их всех вместе? Что это Гитлер и его клика или что-то в этом роде. Все они маньяки. Но Джонни — маньяк-босс. Помнишь, я тебя спросила, не означает ли тот маленький железный крест, что ты — неонацист? Боже! Как близка я была к истине, только ошиблась адресом!

— Так они на тебя производят такое впечатление?

— Конечно. Хайль Джонни! Все, как у наци, только не ходят строевым шагом и не носят идиотской опереточной формы.

— Как ты думаешь, к чему они готовятся?

— Черт его знает, но все они метят высоко, очень высоко.

— Ну ладно. Давай вернемся к Алану. Ты ведь сказала мне о нем не всю правду, не так ли?

Диана очень спокойно ответила:

— Нет, не всю. Я первой в семье встретилась с Джоном Францискусом, и начала работать на него. И не успела опомниться, как улеглась к нему в постель. Он был... — девушка быстро заморгала глазами и сделала глубокий прерывистый вдох. — У меня было чувство, будто он послан мне с небес, красиво завернутый, как подарок, ну и все такое прочее. Я заметила, что у большинства людей возникает в отношении его такое же чувство, во всяком случае в самом начале. Но он сволочь.

— Я тебя спросил об Алане.

— Что? Ах да. Теперь-то я понимаю, что служила только средством подобраться к Алану. Я не хочу сказать, что Джонни пришлось выворачивать Алану руки или еще что, но... словом, я считаю себя виноватой за все, что произошло с Аланом.

— Не надо. Они точно знали, что делают, как, впрочем, и Алан. Они лишь воспользовались его слабинкой.

— Чем?

— Его привычкой. И очень дорогостоящей.

— Верно! Знаешь, мне такая мысль не приходила в голову. Но все равно, это меня никак не оправдывает. Мак, я... знала, что происходит, с самого начала. Я имею в виду в общих чертах, ничего конкретного. Но прошлой ночью, ну, когда ты ворвался в тот склад... я просто воспользовалась моментом. Мы думали, что это полиция. Никто не грозил мне пистолетом.

Болан мрачно кивнул головой, услышав это откровение.