Глава 9

Болан был не только снайпером. Еще во Вьетнаме он овладел ремеслом оружейника и получил обширные и глубокие знания в сфере стрелкового вооружения. Естественно, что в ходе своих головокружительных операций он собрал настоящий арсенал, который перевозил в бронированном фургоне. У него имелись практически все виды наступательного стрелкового оружия, какое только можно было купить на черном рынке.

Однако из всего многообразия смертоносных игрушек для взрослых дядей Мак особенно выделял карабин «уэзерби» Mk.V, который он пристрелял и отрегулировал для собственных нужд. И хотя это оружие было широко распространенным, имелось в свободной продаже и купить его не составляло труда, Болан очень дорожил им как трофеем, захваченным в Лондоне, и с большим трудом привезенным в Штаты.

Большой знаток оружия, Мак влюбился в «уэзерби» — карабин с рычажной системой перезарядки — с первого взгляда. Утяжеленные пули «магнум 460» он посылал на тысячу метров с убойной силой свыше двух тонн. Попадание такой пули в голову человека с расстояния пятьсот метров приводило к однозначному итогу: от несчастного оставался жуткий обезглавленный обрубок.

Однако вовсе не расстояние до цели беспокоило Болана. Основная проблема заключалась в освещении. Телескопический прицел окажется бесполезным, если солнце в нужный момент не покажется над горизонтом. Если самолет приземлится до рассвета, Болану придется отступить не солоно хлебавши. Кроме того, он не мог позволить себе работать вблизи цели, так как в этом случае все пути отступления были бы отрезаны.

Но Мак точно знал, где приземлится самолет. Частный лайнер никогда не зарулит в ангар авиакомпании. Скорее всего, он остановится там, где пассажиры смогут без задержек пересесть в ожидающие их лимузины — стандартный прием мафиози. Длинную вереницу восьмиместных машин, которые использовались в Организации для перевозки «солдат», Болан без труда засек в самом конце посадочной полосы — в двухстах метрах от бетонного забора, рядом со служебным ангаром. Тут же, только с другой стороны забора, Болан спрятал в густом кустарнике свой боевой фургон.

Мак насчитал девять лимузинов, и на основании простого арифметического подсчета сделал вывод, что этим рейсом в Лас-Вегас прибывает около шестидесяти человек, а может, и больше. Нельзя было сбрасывать со счетов экипаж самолета — человека четыре, как минимум, — все профессиональные убийцы. Одним словом, рассчитывать приходилось приблизительно на человек пятьдесят — семьдесят пять да плюс еще девять шоферов и несколько боссов средней руки, прибывших встречать охотников за скальпами. Таким образом, общее количество вооруженных противников возрастало до девяноста человек.

Мак невольно поежился — баланс сил складывался явно не в его пользу. Численное превосходство противника показалось ему пугающим. Болан с самого начала хорошо понимал, что перебить всю шайку ему не удастся, поэтому рассчитывал лишь как следует встряхнуть их, нагнать на них такого страха, чтобы они не скоро опомнились.

Внезапно Болану пришла в голову неожиданная мысль, заставившая его улыбнуться, несмотря на всю серьезность момента. Если обстоятельства сложатся должным образом, если цель выйдет за пределы зоны, опасной для жителей города, тогда он сможет всыпать мафиози по первое число и тем самым выразить то презрение, которое испытывал по отношению к братьям Талиферо.

Относительно братьев Талиферо ходило немало легенд. В одной из них утверждалось, будто близнецы изучали право в каком-то престижном университете восточного побережья. Одни называли Иейл, другие — Гарвард. По другой версии, братья исправно посещали занятия, но по очереди.

Как бы то ни было, факт оставался фактом: братья походили друг на друга как две капли воды, обладали одинаковыми голосами и говорили с теми же интонациями. Более того, они даже мыслили одинаково.

Братья пользовались теми же привилегиями, что и члены «Коммиссионе», а их команда убийц была столь же грозной и таинственной, как и гитлеровское гестапо. Собственно, бригада Талиферо на самом деле представляла собой тайную полицию преступного мира.

Поговаривали, будто Талиферо имели право прикончить любого капо и никто из его коллег не посмел бы даже пикнуть в ответ. Вероятно, тут имело место определенное преувеличение, но братьям уже не раз приходилось ликвидировать капо без предварительной консультации с советом боссов. Одним словом, Талиферо обладали реальной силой и являлись орудием устрашения в рамках Организации.

Однако при первой встрече братья производили самое благоприятное впечатление. Они обладали безупречным вкусом и одевались в превосходно сшитые костюмы классического кроя, их речь отличалась четкостью и непринужденностью в изложении мыслей. Поведение и манеры близнецов свидетельствовали об отличном воспитании и высокой культуре. Они охотно улыбались, особенно один другому, словно постоянно вспоминали только им двоим известную шутку.

Но ни один из них не улыбался, когда самолет, сделав круг над аэропортом Маккарран Филд, пошел на посадку. Талиферо молча сидели в переднем салоне, который служил им рабочим кабинетом, и через иллюминаторы мрачно рассматривали мелькающий внизу однообразный пустынный пейзаж, кажущийся серым в предрассветной мгле. Может быть, в этот момент оба брата вспомнили о Майами и том фиаско, которое потерпели в борьбе с Боланом. Возможно, Пат думал о полученных тогда ранах, а Майк в душе кипел, вновь переживая унизительный арест и допрос в полиции со снятием отпечатков пальцев. Тогда ему предъявили обвинение в совершении двенадцати преступлений, и он был вне себя от ярости, когда его вину удалось доказать на суде перед суровыми и неподкупными присяжными.

Братьям было что вспомнить, и, совершенно естественно, их мысли постоянно обращались к источнику всех их неприятностей — к сукину сыну Болану.

Они поклялись отомстить ему и объявили вендетту. Талиферо жаждали вымыть руки в крови Болана. Только тогда, быть может, они смогут смотреть друг другу в глаза, не испытывая горечи и внутреннего стыда.

Внизу, за стеклом иллюминаторов, замерцали огни, и из динамика донесся голос пилота:

— Полоса перед нами. Посадка через пару минут.

Братья переглянулись. Один из них встал и вышел в задний салон, чтобы отдать своим людям последние указания. Другой заглянул в кабину пилотов и, остановившись за креслом первого пилота, положил руку ему на плечо.

— Нас встретят?

— Да, сэр. В это время нет никакого другого рейса, поэтому мы сразу пойдем на посадку. Наша полоса 2-5. Потом я сверну на боковую рулежку и остановлюсь рядом с машинами.

— Отлично, Джонни.

Второй пилот оторвал глаза от приборов и, взглянув на босса, улыбнулся:

— Может, у нас будет свободная минутка, чтобы заглянуть в казино, мистер Талиферо?

— Тебе не хватит времени даже трахнуть девчонку, — ответил босс.

Оба пилота благодушно рассмеялись.

— Вы полагаете, что Болана удастся так легко взять? — спросил Джонни.

— Думаю, да. — Талиферо устроился в пустом кресле и застегнул ремень безопасности. — Если только Джо Станно не сошел с ума и не испортил все дело.

Пилот поморщился.

— Этот Станно пугает меня. Иногда мне кажется, что он психопат.

— Да, но полезный. Очень полезный.

Внимание пилотов переключилось на подготовку к посадке. Их руки проворно запорхали над бесчисленными кнопками и тумблерами, выравнивая большой самолет и сбрасывая скорость. Машина опустила нос и пошла на снижение. Открылись воздушные тормоза, фюзеляж самолета слегка задрожал и почувствовалась вибрация, за ней последовал несильный толчок — самолет выпустил шасси. Земля замелькала за остеклением кабины пилотов.

Майк Талиферо всегда заходил сюда при взлете и посадке. Таким образом он пытался преодолеть свой страх перед самолетом. Ему говорили, что эти этапы полета являются критическими, и в кабине пилотов его охватывала настоящая паника. Однако Майку нравилось преодолевать свои страхи — он отказывался рассказывать о них психиатру или молча холодеть от ужаса, забившись в темный угол в момент наибольшей опасности... Полет в самолете напоминал Майку историю с Боланом. Человек — особенно такой, как Майк Талиферо, — должен уметь смотреть опасности прямо в лицо.

Он судорожно сжимал пальцами колени, побледнев и неестественно прямо сидя в кресле. Наконец колеса самолета коснулись земли, взвизгнув под тяжестью машины, которая, несмотря на большую скорость, плавно покатилась по бетону посадочной полосы. Холодея от страха, Майк пытался разглядеть расплывчатые предметы, пролетавшие за бортом самолета с головокружительной скоростью.

Пилот перевел двигатели на реверсный режим работы. Турбины взвыли на высокой ноте, и многотонная машина, присев, задрожала под воздействием обратной тяги. Самолет начал замедлять свой бег. Талиферо облегченно вздохнул и расстегнул ремень безопасности.

— Замечательная посадка, Джонни, — похвалил он пилота удивительно спокойным и ровным голосом.

Внезапно произошло нечто непредвиденное. Самолет все еще мчался со скоростью более ста километров в час и ни с того, ни с сего начал опасно раскачиваться и опрокидываться на одну сторону. Второй пилот заорал:

— Прокол!

Бледный как полотно первый пилот обеими руками вцепился в штурвал, пытаясь выпрямить и удержать в горизонтальном положении огромный самолет, который стало неумолимо заносить и наконец резко развернуло поперек полосы и понесло дальше боком, как краба. Машина начала опрокидываться, под фюзеляжем раздался жуткий треск, и изувеченный самолет распластался на взлетно-посадочной полосе, как подбитая птица.

Талиферо слышал только стук своего обезумевшего сердца и ужасающий скрежет металла по бетону полосы. Неясные, размазанные скоростью объекты, как в калейдоскопе, мелькавшие за иллюминаторами самолета, слились в стремительном вращении в единое целое.

Настал момент, когда Майк действительно должен был смотреть опасности в глаза. И в этот критический момент его осенило: Болан!

Палач устроился на невысоком холмике, у самого конца взлетно-посадочной полосы и немного в стороне от ограды. Он удовлетворенно улыбнулся, увидев, как краешек солнца вылупился из-за горизонта, словно цыпленок из яйца. Скоро солнце поднимется достаточно высоко, выглянет из-за гор, возвышавшихся впереди, и будет светить прямо в глаза.

Однако через несколько минут положение солнца больше не будет играть никакой роли. Мак засек цель, идентифицировал ее и с большой точностью рассчитал момент посадки. Аэропорт был пуст и тих. Болан заранее убедился, что в случае успеха не пострадает ни один невинный человек.

Болану улыбнулась фортуна, и он не собирался упускать свой шанс. В аэропорту Маккарран мафиози ожидал «горячий» прием...

Все шоферы разошлись по машинам и сели за руль. Высокий широкоплечий здоровяк, которого Болан не мог узнать, несмотря на многократное увеличение бинокля, размахивал руками и отдавал последние указания встречающим.

Наконец-то в небе появилась огромная металлическая птица. Сделав круг над аэропортом, она клюнула носом и стала снижаться.

Болан приник глазом к телескопическому прицелу «уэзерби» и проводил цель до выбранной им точки. Он слышал, как взвыли турбины, заработав в реверсном режиме, едва лишь самолет проскочил разметку, означавшую начало зоны торможения.

В окуляр прицела вплыло огромное колесо самолета. Болан внес поправку на скорость движения крылатой машины и нажал на спусковой крючок.

Мощный «уэзерби» гулко рявкнул и послал навстречу делегации убийц свою «визитную карточку». Болан справился с отдачей, выстрелил второй раз и тут же снова нажал на курок.

Самолет покачнулся и стал заваливаться на крыло. Стойки шасси подломились, и самолет распластался на бетонке, оставляя за собой длинный сноп искр.

У машин возникло замешательство, переходящее в настоящую панику. Шоферы повыскакивали из машин и с ужасом наблюдали за катастрофой, не в силах вмешаться в трагедию, разыгравшуюся у них на глазах.

Тот самый здоровяк, которого Болан заприметил еще раньше, указывал пальцем в ту сторону, где Мак устроил огневую позицию. Даже находясь на своем пригорке, Болан знал, что кричал тот мафиози своим людям. Три шофера побежали к концу взлетно-посадочной полосы, туда, откуда раздались выстрелы.

Мак опустил ствол «уэзерби», увидел в прицел мрачное и напуганное лицо мафиози и нажал на спусковой крючок. Голова шофера взорвалась обломками костей, ошметками мозга и фонтаном крови. Обезглавленное тело покачнулось и исчезло из поля зрения Болана. Мак оторвался от окуляра прицела и понял, что его послание очень хорошо поняли. Двое других водителей моментально развернулись и припустили в обратную сторону, пытаясь как можно скорее убраться с открытого места. Остальные мафиози укрылись за машинами и открыли беспорядочную и бесполезную на таком расстоянии стрельбу.

Самолет, тем временем, продолжал со страшным грохотом скользить по бетонным плитам посадочной полосы, быстро разваливаясь на части. Сначала отвалилось крыло, потом обломалось хвостовое оперение. Обломки полетели во все стороны, и часть из них упала в песок, взметнув облако пыли, меньше чем в ста метрах от Болана.

Длинные языки пламени начали лизать полуразрушенный фюзеляж. До Болана доносились вопли ужаса и отчаяния тех, кто уцелел в катастрофе и пытался выбраться из своей металлической гробницы. Наконец из охваченных пламенем и окутанных удушливым черным дымом обломков появились едва стоящие на ногах силуэты людей.

Болан приник было к окуляру телескопического прицела, но потом передумал. Он и так сделал немало. Издалека донеслись пронзительные завывания пожарной сирены — времени оставалось в обрез. Но главное было сделано: послание отправлено и получено адресатом.

Мак всадил еще несколько пуль в лимузины, прибывшие встречать воинство Талиферо, и быстро покинул свое укрытие.

Добро пожаловать на поле боя! Таков был смысл его послания. Форма тоже не подкачала: горячий прием, сервированный в холодном виде и прямо в физиономию.

В это время в нескольких километрах отсюда, на авиабазе Неллис, приземлился другой самолет, украшенный государственными эмблемами и битком набитый крупными военными чинами и агентами ФБР. С ними прибыл представитель федерального правительства, которого можно было легко узнать по хмурому, озабоченному лицу: он получил приказ положить конец войне, развязанной Боланом.

Палача ожидали крупные неприятности.

Глава 10

Поодаль от искореженных останков самолета лежали и сидели пассажиры, пострадавшие при катастрофе. Некоторые были с головой накрыты простынями. Для них все уже закончилось. Другие ощупывали себя и ошалело смотрели на пожарные машины и суетящихся пожарников, пытающихся погасить огонь.

Джо Станно нашел братьев Талиферо в компании с начальником спасательной команды. Джо впервые видел их такими — они не были похожи друг на друга! Оба выглядели не лучшим образом, тем не менее, к удивлению Станно, они не потеряли самообладания.

Громила оттолкнул шефа спасателей и рыкнул:

— Пойди посмотри, что с пилотом. Он на носилках возле «скорой помощи».

Спасатель смерил Станно взглядом, собираясь запротестовать, но передумал. Однако уйти не поторопился.

С видом побитой собаки Станно обратился к своим боссам:

— Я такого ужаса никогда раньше не видел.

Один из Талиферо — Джо не понял кто — ответил:

— Просто чудо, что мы еще живы, Джо.

Другой, пытаясь остановить кровь, текущую из глубокого пореза на лбу, добавил:

— Начальник спасателей сказал нам, что его люди, якобы, слышали выстрелы непосредственно перед катастрофой. Что ты можешь сказать по этому поводу, Джо?

— Мне кажется, что за выстрелы приняли звук лопающихся колес, — ответил Станно, поняв, какой ответ хотят получить от него боссы.

— То же говорил и я, когда ты подошел к нам.

— Однако диспетчеры и служащие контрольной башни утверждают, что слышали выстрелы также после катастрофы... или во время ее, — продолжал настаивать начальник спасательной службы.

— Чего только не услышишь в такой момент, — проворчал Станно. — Что вас вообще-то интересует?

— Только факты.

— Факты? Пожалуйста! Взлетно-посадочная полоса находится в плачевном состоянии, что явилось причиной гибели нашего самолета! Вот вам факты! А теперь проваливайте отсюда!

— Мы во всем разберемся, — спокойно ответил спасатель и отошел в сторону.

Талиферо посмотрел ему вслед, потом тот, у кого была рана на лбу, спросил:

— О'кей. Так что там насчет выстрелов?

— Дело рук Болана, — вздохнул Станно. — Он стрелял из большого карабина и попробивал вам колеса.

Один из близнецов чертыхнулся, другой спросил:

— Ну, а что Болан?

— Я послал ребят, чтобы вышибить его с пригорка, но он пристрелил Бинги Бингелоу, едва тот успел сделать три шага. Другие галопом примчались обратно, и я их понимаю. Болан просто страшен, когда держит в руках мощный карабин с телескопическим прицелом. В это время самолет уже несло хвостом вперед, и я не мог думать больше ни о чем другом.

— Как он узнал о нашем прибытии?

— Вот этого я не знаю, — буркнул Станно.

— Какая-то сволочь сообщила ему.

— Да... Похоже, что у него действительно есть контакт с кем-то из наших. Я приехал сюда прямо из «Голд Дастера». Болан устроил налет на казино, и я...

— Что?! Налет на наше казино?..

— Да, сэр. Он каким-то образом проник в отель и взял в заложники Вито, потом...

— Что-то я тебя не пойму, Джо.

— Я тоже ничего не понимаю, сэр...

— Я же велел тебе закрыть город так, чтобы муха не могла пролететь незамеченной.

— Так-то оно так, сэр, но Болана остановить невозможно. Более двухсот человек патрулируют город, а он разгуливает по улицам, словно по собственной квартире. Он...

— Ты начал говорить о Вито?

— У меня не было времени выслушать всю его историю. Как бы то ни было, Болан проник в квартиру Вито и имел с ним беседу. Вито наплел ему кучу всяких небылиц, и этот подонок убрался восвояси.

Один из братьев многозначительно кашлянул, другой сказал «Чудовищу»:

— Я в это не верю, Джо. Еще никому не удавалось провести Болана.

— Э-э... я... — начал Станно.

— Будет лучше, если мы поедем к Вито и сами побеседуем с ним, — перебил его Талиферо.

— Я никак не могу понять такого пренебрежения безопасностью, — добавил второй. — В аэропорту нужно было повсюду расставить своих людей, Джо.

— Да, сэр, но...

— Но их не было даже на посадочной полосе. Почему, Джо?

Вопрос был задан спокойным тоном. Но вселенная Станно пошатнулась. Он проглотил слюну и, топчась на месте, как нашкодивший мальчишка, начал оправдываться:

— Черт! Кто бы мог предположить, что этот сукин сын явится сюда, чтобы заняться самолетом?

— Я все время считал, что кое-кому платят за то, чтобы они думали о подобных вещах, — заметил один из братьев.

Станно густо покраснел, закашлялся и лишь потом ответил:

— Да, но вы себе представить не можете, что здесь произошло.

— Что вы говорите?! — с иронией воскликнул Талиферо. — А кто, по-твоему, находился внутри этого саркофага, который тащило на брюхе по всей посадочной полосе?

— А-а, вы об этом! Я испытывал такое чувство, словно нахожусь в самолете рядом с вами, сэр, — смиренно произнес Станно. — Я еще никогда в жизни не чувствовал себя так плохо.

— Мы прибыли сюда во главе команды из шестидесяти человек, теперь у нас осталось всего лишь сорок, причем большинство из них ранены.

А сколько человек благополучно доберется до Вегаса?

— Извините, сэр, — запротестовал Джо «Чудовище», — этот негодяй не может...

— Не ты ли сказал, что один из твоих людей был убит?

— Его спрятали в машине. По поводу стрельбы не беспокойтесь: никто ничего не скажет, я сам прослежу за этим.