Глава 6

Бунгало состояло из спальни и небольшого салона, совмещенного с кухонькой-баром, и, по идее, должно было напоминать мексиканскую хижину. Огромное — в полстены — окно выходило на бассейн, который своим видом, однако, сводил на нет всякое сходство. Большая откидная кровать была опущена, разобрана и занимала большую часть салона.

Болан быстро осмотрел квартиру и не нашел ничего, кроме множества предметов женского туалета. В обеих комнатах на полу стояли открытые чемоданы, а в ванной комнате с натянутых веревок свисали разнообразные чулки, лифчики и тончайшие кружевные трусики. Оба стенных шкафа были до отказа забиты пластиковыми мешками со всевозможными сценическими костюмами. На полу в полном беспорядке валялись сапоги, сандалии, кроссовки и изящные туфли на шпильках.

Мак закончил осмотр помещений и вернулся в салон, где Андерс возился у бара с двумя большими стаканами в руках.

— Богатый выбор, — объявил артист. — Виски с содовой или содовая с виски?

— Спасибо, мне ничего не нужно, — объявил Болан. — Сколько всего этих девушек, Андерс?

— Вы имеете в виду девочек Ранджер? Их четверо, одна другой краше, а кроме того, они чертовски талантливы. Их выступления начинаются завтра. Они поют, танцуют, рассказывают безумно смешные истории. В конце концов, они просто восхитительны!

Болану показалось, что за своей словоохотливостью Андерс скрывал не покидающее его волнение и беспокойство.

— Вчетвером они играют на пятнадцати музыкальных инструментах. А сюда девушки приехали заранее, чтобы посмотреть другие спектакли, идущие в театральных залах Стрипа. Такова старая традиция, до сих пор существующая в шоу-бизнесе. Самая большая проблема состоит в том, что наши выступления начинаются почти в одно и то же время, поэтому нужно приезжать за несколько дней до собственных выходов либо задержаться после завершения своего контракта. Они славные девушки, Болан. Мы выступали в одном спектакле в Майами, Тахо, Сан-Хуане... повсюду. Мы стали хорошими друзьями. Они видели, как меня молотили несколько часов тому назад, и тем, что сейчас я нахожусь в более-менее приличном состоянии, я обязан только им. Они подняли крик и спугнули «горилл». Девушки привели меня сюда и позвонили доку. Они оставили свой ключ и разрешили оставаться здесь столько времени, сколько понадобится. Потом они ушли смотреть какой-то спектакль, — он улыбнулся. — Вот он каков — шоу-бизнес. Что вы еще хотите знать?

— Почему на вас спустили собак? Только не говорите, что им не нравится ваш номер.

— Принимая во внимание мой номер, я удивляюсь, что меня не убивают дважды за вечер!

— Вы догадываетесь, о чем я говорю?

Андерс вздохнул и отхлебнул хороший глоток холодного виски.

— Да. Это мафия. Несуществующая мафия. Послушайте, если вас послал Отри, вы должны знать, что к чему.

— Он был не очень разговорчив, потому что сильно ослаб. Отри просто сказал, что у вас возникли проблемы с Организацией и вы пока не хотите обращаться за помощью к полиции.

— Я упорно работал на протяжении пятнадцати лет, чтобы стать тем, кто я есть. И это было не просто, поверьте мне. Если эти негодяи думают, что я позволю им командовать собой, то они глубоко заблуждаются. Всю жизнь я боролся с такими типами, как они, однако думал, что с прошлым покончено. Но я ошибался. Из их мира уйти невозможно, Болан. Это все равно, что пикник без муравьев.

— О каких негодяях вы говорите? О мафиози?

— Да, о мифе. Они взяли под контроль мое артистическое агентство. Я состою в АША с 1962 года, и всегда у меня все было в порядке. Но теперь...

— Что такое АША? — спросил Болан.

— Американская шоу-ассоциация. Они занимаются актерами вроде меня, находят для нас работу во всем мире и всегда были в своем деле лучшими. Но недавно я узнал, что один из партнеров уступил свою долю Организации. Теперь, как я полагаю, он работает на мафию как простой служащий. Послушайте, я, конечно, не расист, но...

— Почему это вас так беспокоит, Андерс? Какое отношение ваша история имеет к тому импресарио, который по-прежнему получает для вас лучшие ангажементы?

— Болан, вы хорошо знаете, что все не так просто. Хотите факты? Если Организация накладывает на вас лапу — вы конченый человек; у вас нет шансов выйти из-под контроля. Дело кончается тем, что вас выворачивают наизнанку, как грязный носок.

— Например?

— Хотите пример? Пожалуйста, вот вам пример: в течение ряда лет я ежегодно открывал сезон в отеле «Фаунтэнс» в Майами. Я отлично знаю его хозяина, можно считать, что мы с ним давние приятели. Каждый раз, когда я приезжал в Майами, он устраивал мне королевский прием и не брал с меня ни цента. Так продолжалось пять лет, понимаете?

— Понимаю. Продолжайте.

— Так вот, этой зимой все традиции полетели к черту. Томми Андерс не открывал сезон в отеле «Фаунтэнс». В шоу-ассоциации мне сказали, что пора менять отель. Мне это не понравилось, но я согласился. Я отправился в Сан-Хуан и работал в отелях острова два месяца. Прошлым месяцем я проездом оказался в Майами и, естественно, остановился в «Фаунтэнс». Скажем просто: мне не устраивали королевской встречи и поселили отнюдь не задаром. Дружба вдруг кончилась. В конце концов, мне удалось поймать старину Джейка у него в кабинете. Спрашиваю, что происходит, и он рассказывает мне занятную историю. Вы готовы слушать?

— Готов.

— Он был до смерти напуган и сказал, что я могу проваливать ко всем чертям, но он не будет играть в мои игры. Он не желает иметь дело с мафией и больше никогда не пригласит к себе ни одного актера от АША, хотя и понесет на этом убытки, поскольку большинство хороших актеров — члены ассоциации. Я ничего не мог понять, но, в конце концов, мне удалось выпытать у него некоторые подробности. Оказывается, к нему приехали какие-то люди и стали нести несусветный вздор: конечно, он может пригласить Томми Андерса на открытие сезона, но только на других условиях. Прежде всего, ассоциации не нравятся некоторые поставщики «Фаунтэнс». Точнее, поставщики спиртных напитков и даже те, кто занимается стиркой и химчисткой. Джейку дали длинный список поставщиков, аккредитованных при мафии, и намекнули, что если он хочет иметь у себя актеров из АША, то должен работать только с теми людьми, которые представлены в списке.

Короче говоря, Джейк выставил «гостей» за дверь. И, естественно, меня тоже. Я больше к нему не обращался, Болан, потому что не знал, что ему сказать. Я пересмотрел мои ангажементы и, чего тут говорить, у меня получился довольно странный сезон. Раньше я об этом не думал, но теперь вижу, что все мои выступления проходили только в новых отелях. Скажем так — новых для меня. Естественно, я задумался над этой ситуаций. Я даже беседовал с полицейскими в Майами, встречался с шерифом отдела общественной безопасности графства Дейд. Бог ты мой! Чего только не рассказал мне парень, занимающийся там уголовными делами. Честное слово, Болан, нормальные люди не поверили бы собственным ушам!

Короче, мне все стало ясно. Я выступал с концертами только в тех отелях, которые сотрудничали с Организацией и которые АША держала за горло. Я не хочу сказать, что они принадлежат мафии, но Организация их несомненно контролирует.

Люди из Синдиката создают свою империю в шоу-бизнесе, Болан, и можете мне поверить, что они наложили лапу не только на АША — они контролируют и другие агентства, создают собственные сети поставщиков спиртных напитков, проституток, продовольствия, игральных автоматов, обслуживающего персонала, короче — всего. Полицейский из Майами сказал мне, что все заведения, входящие в список АША, принадлежат мафии. Дураков вроде меня используют для наживы. Но это еще не все, у меня имеется жалоба личного характера.

— Вас стали продавать дешевле, — догадался Болан.

— Точно. Они получают процент от моих гонораров, но для них это ничто. Они бы продали меня за трояк с полтиной, если бы их это устраивало. Однако больше всего меня беспокоит не это, Болан. Я не отношу себя к категории благородных людей, но дело не в Томми Андерсе. Вы готовы услышать новость?

Болан горько улыбнулся.

— Я слушаю вас.

— АША действует повсюду. Ее артисты выступают на Бродвее, по телевидению, в кино. Мысль о мафии приходит в голову автоматически — настолько широко они развернулись. Вы понимаете, к чему идет дело? Воображаемая мафия очень скоро будет контролировать весь американский шоу-бизнес.

Болан ничего не ответил и прикурил сигарету. Прищурившись, он наблюдал за извивающимися струйками голубоватого дыма, поднимающегося к потолку.

После минутной паузы актер спросил:

— Похоже, вы мне не верите?

— Увы, как раз наоборот, — ответил Болан.

— Конечно, вам все это может показаться незначительным, но... Да, я знаю, среда шоу-бизнеса представляет собой не бог весть что, но каждый раз, когда я думаю, что мафия будет контролировать телевидение, кино... у меня все внутри переворачивается.

— У меня тоже, — сказал, вставая, Болан. — Какие у вас взаимоотношения с АША?

— Этим вопросом занимается Отри, — ответил Андерс. — Я подал жалобу в профсоюз актеров. В ответ мне прислали Отри, который должен был побеседовать со мной и провести небольшое расследование. Он-то и посоветовал мне держать язык за зубами и на время его работы забыть про мафию.

«Вот так, — подумал Болан. — Федеральные власти ведут расследование силами местной полиции. „Калифорнийская карусель“, о которой говорил Лайонс, — должно быть, кодовое название операции».

— Этот ангажемент вам предложила АША? — спросил Болан.

— Конечно, же нет! — возразил актер. — Я сказал, чтобы они проваливали к чертовой матери. В дело вмешался профсоюз актеров и позволил мне самостоятельно решать все вопросы с ангажементами, пока я не аннулирую контракт с АША.

— Теперь понятно, почему «гориллы» приходили вправлять вам мозги, — заметил Болан.

— Да. Но, если честно, я считал себя слишком известным актером, чтобы со мной поступали таким образом. Однако теперь я уже так не думаю.

— Но вы все же продолжаете их дразнить.

— Конечно! Это единственное, что мне остается. Чем чаще я буду появляться перед широкой публикой, тем сложнее им будет со мной разделаться. Это же очевидно, не так ли?

— Не знаю, не знаю... — вздохнул Болан. — По-моему, вашей лучшей защитой будет сотрудничество с Отри. Рано или поздно, за кулисами найдут два трупа. Полиция задаст вам немало вопросов. Советую сказать им всю правду.

— Но я не хотел бы вас...

— Обо мне не беспокойтесь. Расскажите им все, что произошло, только и всего. Для полиции я и так убийца, у которого руки по локоть в крови. Два лишних убийства для меня ничего не изменят... Будет еще лучше, если вы сами позвоните в полицию, Андерс. Как только вы мне сказали, что...

Прервав фразу на полуслове, Болан выхватил «беретту» и резко обернулся на раздавшийся за спиной шорох.

В дверном проеме застыли четыре потрясающие девушки, не сводя округлившихся глаз с угрожающе нацеленного на них черного ствола «беретты».

— Все в порядке, девочки, — торопливо произнес Андерс. — Входите и закрывайте за собой дверь.

Блондинка с огромными миндалевидными глазами, стоявшая последней, втолкнула подруг в комнату и прикрыла дверь. Все четверо были просто восхитительны, и Болан по достоинству оценил их прелести, однако сохранил строгое выражение лица. Он смерил их прищуренным взглядом и сунул пистолет в кобуру.

Девушки были одеты в короткие шорты и полупрозрачные, сильно декольтированные блузки. Легкие наряды подчеркивали их изумительные фигуры и почти не скрывали вызывающе-восхитительных форм.

Болан с любопытством подумал, как им удается прогуливаться по городу в таком виде, избегая при этом домогательств сексуальных маньяков.

Он обернулся к Андерсу и проворчал:

— Пойдемте отсюда.

Блондинка шагнула вперед и в упор посмотрела на Болана.

— Вам лучше не высовываться, — сказала она мелодичным голосом. — Мы только что прошли через холл. Он напоминает сейчас встревоженный муравейник.

— Меня это нисколько не удивляет, — ответил Болан, представив себе эффект, произведенный там этой четверкой.

— На девушек можно положиться, Бо... Фрэнки, — сказал Андерс.

— Веское основание для того, чтобы не впутывать их в эту историю.

— А мы уже впутались, — заявила брюнетка со жгучим взглядом.

Она подошла к бару и коснулась бедром ноги Болана. Повернувшись к Андерсу, она улыбнулась:

— Я вижу, что ты последовал моему совету, Томми. Телохранитель — это то, что тебе нужно.

— Скажем откровенно — странный телохранитель, — произнесла брюнетка, стаскивая с Болана темные очки. — Когда я говорила о тревоге, я имела в виду полицию, старичок. Хотите услышать продолжение?

Болан отобрал у нее свои очки и сунул их в карман.

— Ну, валяйте.

— Сначала не мешало бы познакомиться, — заметила блондинка. — Томми, кто этот вооруженный Адонис?

Андерс неуверенно взглянул на Болана.

— Она знает, — проворчал Мак.

Девушка негромко рассмеялась.

— Действительно, сэр, «она знает». Железный человек, Вершитель правосудия, Робин Гуд нашего времени. Как бы то ни было, для исполнения своих приговоров вы выбрали неподходящее место. За кулисами полно кровищи, в пустующей гримерной валяются два трупа и куда ни сунься — везде полно полиции.

Она провела ладонью по лацкану пиджака Болана.

— Помощники шерифа ищут человека в голубом костюме, который чуть раньше представился им агентом по безопасности казино и предъявил соответствующий документ.

— Очень интересно, — угрюмо сказал Болан.

— Еще бы. Уж не пятна ли крови на вашем костюме приводят вас в дурное расположение духа?

— Оставь, Тоби, — поморщился Андерс. — Он только что спас мне жизнь.

Обернувшись к Болану, он сказал:

— Мак, позвольте представить вам Тоби Ранджер — любопытное сочетание мамы-курицы и феминистки. Ей лапшу на уши не повесишь — она всех видит насквозь.

Болан протянул ей руку и предложил:

— Мир?

— Война была краткой, — ответила девушка и представила Маку своих подруг.

Брюнетку, чье бедро касалось ноги Болана, звали Жоржетта Шебле. Она была канадкой и, судя по всему, обожала телесные контакты. Девушка с серьезным выражением лица и пышными рыжими волосами носила звучное имя Смайли Даблин. Последней представили Салли Палмер — шатенку с кукольным личиком и невинным взглядом провинциалки.

Все четверо были как на подбор высокие, стройные, чертовски красивые. Даже не видев их выступления на сцене, Болан понимал, что театральные подмостки — их естественная среда обитания. Вокруг девушек ощущалась мощная аура таланта.

— Как правило, мы не разгуливаем по улицам в таком виде, — сказала Салли Палмер. — Однако в Лас-Вегасе мы впервые и хотели бы обратить на себя внимание обывателей.

— Насчет этого можете быть спокойны, — заверил ее Болан и обратился к Андерсу.

— Прежде чем я покину вас, я хочу услышать еще кое-какие имена.

— Что за имена? — спросила блондинка, прежде чем Андерс успел открыть рот.

— Тебя это не касается, красотка, — сказал Болан, не глядя в ее сторону.

Он не сводил с Андерса жесткого, тяжелого взгляда серо-стальных глаз и в то же время никак не мог отогнать лукавую мысль о том, что он с удовольствием расслабился бы в компании с этими очаровательными девушками.

— Имена, Андерс! — процедил Болан.

— Перемирие оказалось кратким, — произнесла блондинка. — Ничего не говори ему, Томми.

— Прошу вас, — пробурчал актер, — давайте обойдемся без ваших замечаний.

Он вытащил из бумажника сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Болану.

— Мое завещание. И мой последний монолог. Сохраните его, у меня везде есть его копии.

Болан бегло пробежал лист глазами и сунул его в карман.

— О'кей, — сказал он. — Позвоните, как мы с вами договорились.

— Куда? — опять вмешалась Тоби.

— Он хочет, чтобы я позвонил в полицию и сообщил о его причастности к... к двойному убийству.

— Уже слишком поздно, — ответила она.

— Тем лучше, — заявил Болан. — Отправляйтесь в холл и найдите там полицейского. Вы нервничаете, очень напуганы. Скажите ему, что я силой вынудил вас покинуть казино и вывел на стоянку, чтобы задать несколько вопросов, после чего отпустил. Вы видели, как я застрелил двух «горилл», помимо этого, вы больше ничего не знаете.

— Нет, я действительно ничего больше не знаю, — пробормотал Андерс, одним глотком прикончил содержимое своего стакана и снова пошел к бару.

Тоби остановила его.

— Секундочку. Для тебя все очень хорошо складывается, но что станет со Злым Волком? — Она метнула быстрый взгляд на Болана. — Или вы считаете себя человеком-невидимкой?

— Почти что, — с улыбкой ответил Мак. — Не беспокойтесь, я сейчас уйду.

— Почти? Этого недостаточно. Вы меня плохо слушали. Я же вам ясно сказала, что в отеле полиция кишмя кишит. Я слышала их разговоры. Они перекрыли все входы и выходы и теперь собираются обшарить весь барак от подвала до чердака, номер за номером. К тому же они знают, кого искать.

Болан задумался.

— Что вы предлагаете?

Тоби одарила его широкой улыбкой и обернулась к подругам.

— Ну-ка, девочки! Пора переодеваться. Где ваши прозрачные бикини?

Она повелительно махнула Маку рукой.

— Раздевайтесь!

— Но я все же не человек-невидимка, — заметил Болан.

— Знаю, но должна сказать, что вы просто прелесть, когда краснеете. Не беспокойтесь, мы только искупаемся.

Прошло не больше двух минут, и четверка почти голых наяд вышла в патио. Около дюжины клиентов все еще толклись у бара рядом с бассейном, допивая свою последнюю порцию. Словно по команде, они опустили стаканы и разом обернулись, устремив вытаращенные глаза на дивное зрелище. Какой-то старичок даже вскочил на ноги из шезлонга, чтобы лучше было видно.

Две девушки поднялись на верхнюю площадку вышки для прыжков в воду и под звуки рок-н-ролла, звучавшего в баре, начали танцевать. Две другие проделывали тот же номер внизу, на краю бассейна.

Помощник шерифа вышел в патио и, скрестив на груди руки, поднял глаза вверх, на вышку.

Никто не заметил силуэт высокого мужчины в плавках, пересекшего затемненную часть патио перед бунгало и незаметно скользнувшего в воду. Никто, кроме четырех девушек. Они разом прыгнули в теплую воду и с визгом и криками окружили его.

В то же время взволнованный, запыхавшийся человек шел с полицейским через холл отеля и рассказывал ему невероятную историю о похищении и убийстве, невольным свидетелем которого он стал.

Однажды Болану уже доводилось уходить от преследования водным путем, но то было недалеко от Майами, в водах Атлантики. У него мелькнула мысль, может ли он так же удачно вывернуться из нынешней переделки, отсидевшись среди песков штата Невада в бассейне в компании четырех очаровательных созданий.

Мак почувствовал, как в воде к нему прижалось гибкое упругое тело, и услышал горячий шепот:

— Для убийцы вы необычайно привлекательный мужчина.

По непонятной причине Болану внезапно пришли в голову слова, еще накануне сказанные ему Лайонсом, когда они добрались до города.

Светловолосая Тоби повисла у Мака на плече, перебирая пальцами его мокрые волосы.

— Какой странный убийца, — проворковала она. — Он даже не взял с собой свою пушку.

— Ты уж меня извини, — лукаво возразила канадка. — Что-что, а пушка у него что надо!

— Чем богаты... — извиняющимся тоном произнес Болан.

Глава 7

Вито Алостинни был мудрым и осторожным мафиози. Без этих качеств он просто не смог бы выжить в среде, где ежедневно и ежечасно требовалось проявлять бдительность, дипломатию, хитрость и жестокость. Из боссов казино, принадлежащих мафии, мало кто мог похвастать долголетием, а «Голд Дастер» считался самым старым игорным заведением Организации. Нужно было постоянно интересоваться, с кем имеешь дело, особенно тогда, когда речь заходила о кредитах и других привилегиях. Ведь проситель мог оказаться анонимным хозяином заведения или его другом, к тому же деловым партнером. Точно так же претендовать на кредиты мог «прокаженный» — человек, проклятый и изгнанный из сумрачных джунглей преступного мира.

Более чем за шестнадцать лет работы ни одному мошеннику не удалось объегорить Вито Апостинни, и сам он не совершил ни одной ошибки, общаясь с серьезными людьми. Именно этот рекорд лежал в основе его успеха. Ему удавалось даже сочетать свою основную работу с деятельностью другого рода. Директор казино должен, например, поддерживать на определенном уровне доходы заведения. Если он вдруг слишком много терял или переживал тяжелый период, боссы начинали с подозрением поглядывать на него. Он не имел права злоупотреблять спиртным, чересчур веселиться, слишком часто играть за собственными столами. Ему приходилось обращать особое внимание на процент «сливок» и «снимать» их под самым носом государственных агентов или сотрудников Казначейства.

Такой трюк имел особое значение. «Сливки» шли на выплаты дивидендов «анонимным» акционерам — тем, кому государство отказало в разрешении на открытие казино. То есть тем, кто имел запятнанное прошлое. Около дюжины таких анонимных акционеров имелось и у «Голд Дастера». Перед ними приходилось еженедельно отчитываться и отдавать их долю, на что и уходили «сливки». Помимо этих регулярных выплат, приходилось постоянно заботиться о пополнении черной кассы, средства из которой шли на разнообразные нужды казино. Кроме того, в мире, где большие суммы наличных денег позволяли осуществлять бесчисленные финансовые махинации, скрытые доходы казино имели особое значение.

Что касается «сливок», то они по различным каналам расходились по стране, уплывали за границу: либо на приобретение благосклонности некоторых чиновников, либо оседали на номерных счетах в Швейцарии или Панаме.