Глава 16

Дон Кафу услышал выстрел, разорвавший ночную тишину совсем рядом с виллой. Сердце старика екнуло. Он бросился в прихожую, откуда вела лестница в укрепленный подвал, и набросился на своих телохранителей:

— Что? Что случилось? Что там происходит?

— Сейчас посмотрю, — без особого энтузиазма ответил Тони Гида, с трудом глотая слюну.

— А где Эдди? — завопил старик. — Мне нужен Эдди!

— Вы ведь сами знаете, босс. Он в лагере.

— Вызови его! Пусть немедленно явится сюда!

— Хорошо, босс, — сказал Тони Гида, направляясь к аппарату, связывавшему виллу с лагерем.

Гида принял важное решение: он уже давно видел себя на месте Эдди «Чемпа». Чемп, чемпион... Чемпион, да только по чем? И в чьих глазах? Этот придурок возится в лагере с неотесанными засранцами и вот гляди ты: возомнил себя генералом! Накачал мышцы, отчего стал похож на дирижабль, а как мужланом был, так им и остался.

— Босс, кажется, снаружи все успокоилось. Я, пожалуй, пойду гляну...

Дерзкая мысль созрела в голове Тони. Один из охранников по имени Риарсо пристрастился к наркотикам. За них он мог пойти на все. Риарсо беспрекословно выполнял любые указания Тони. Языком вылизал бы собственное дерьмо, будь на то воля Тони Гида. А причиной тому было одно: только Тони знал о его слабости и только Тони поставлял ему зелье...

Суть задумки Тони была простая: в этот вечер Эдди «Чемп» должен получить пулю в лоб, разумеется, случайно. Охранники так небрежно обращаются с автоматами!

— Успокойтесь, босс, — заговорил Гида, обращаясь к Дону Кафу. — Я сейчас выйду и все узнаю.

Тони Гида прихватил свой пистолет-пулемет «вальтер Р-38» и пошел к двери. В этот момент из переговорного устройства раздался взволнованный голос:

— Алло! Босс? Кто-нибудь! Ответьте! Тони!

— Прекрати орать, кретин! — рявкнул в трубку Тони.

— Тони, у нас тут неприятности! Крупные неприятности!

— Что там еще?

— А Дон дома?

— Да. Рожай же ты быстрее!

Тони повернулся, чтобы видеть Дона Кафу, который входил в комнату.

— Беда, Тони! Эдди мертв! Застрелен!

— Я слышу тебя, не ори. Как убили? Что случилось?

— Болан, — проронил Дон Кафу.

— Нет, — послышалось в переговорном устройстве. — Это Франческо.

— Франческо?! — заорал Тони. — Да ты в своем уме?

— Выслушайте меня! В горах Франческо прятал вино. С поста он вернулся пьяный, и Эдди хорошенько его отметелил. Но Франческо успел выстрелить в Эдди. Мы все проверили: пистолет, гильзу...

«Ну и дела! — подумал Тони. — Я тут строю планы, как прикончить этого ублюдка, а его пристрелил какой-то щенок! Тем лучше! Не надо обращаться к этому маньяку Риарсо...»

— Ну ладно, — заговорил он в микрофон. — Успокойтесь там! А кто у вас теперь командир?

— Э-э... да вроде никто... Джино тут взял на себя командование. Он ведь служил в армии.

— Хорошо, позови его к аппарату!

— Дело в том... Я как раз хотел сказать, что Джино нет здесь. Наверно, он пошел к вам, чтобы предупредить насчет Эдди...

Послышался шумный вздох облегчения, и Дон Кафу опустился в кресло, вытирая лоб белым платком.

— Хорошо, — спокойно продолжал Тони, — бери командование на себя. Я боюсь, что Джино может и не вернуться к вам. Я только что слышал выстрел. Не исключено, что охрана по ошибке пристрелила Джино.

Тони Гида выдержал паузу. Он знал, что в эту минуту на него смотрит Дон Кафу. И не только смотрит. Старик решает, кто придет на смену Эдди. Так что нужно произвести самое благоприятное впечатление. Такой счастливой возможности может больше и не представиться...

— Послушай меня, — снова заговорил Тони. — Поступай так, как я тебе сказал. Передай остальным, что все командование до моего прибытия я возлагаю на тебя. Скажи поварам, пусть приготовят хороший обед. Я подчеркиваю: хороший обед! И о вине позаботьтесь тоже. Пусть все немного отдохнут и расслабятся. Девушек я приведу сам. В общем, успокой людей, а я займусь остальным.

— Хорошо, хорошо, Тони. Так это... ты... будешь вместо Эдди?

— Да, — без всяких колебаний отрезал Тони и повернулся к старику: — Я занимаю место Эдди и говорю от имени Дона.

Дон Кафу скупо улыбнулся и кивнул головой.

Трепетное чувство блаженства охватило Тони, и он продолжал:

— Дон Кафу рядом со мной. Если хочешь получить подтверждение, то...

— Ну что ты, Тони! Какое еще подтверждение? Я за тебя в огонь и в воду, Тони! Запомни: меня зовут Джакоми... то есть Джек Винсент. Я твой человек!

— Хорошо, Джек. А теперь займись делом и бери быка за рога! Если возникнут трудности, обо всем сообщай мне или Дону. Но по пустякам Дона Кафу не беспокой!

— Все понял, Тони. Большинство ребят стоят сейчас рядом со мной. Они все слышат.

— Ну тогда все. Давай шевелись!

— Да, босс!

«Еще один честолюбец, — подумал Тони, выключая переговорное устройство. — Тем лучше. Пусть лезет из кожи вон, пусть надрывается! Из его усилий я сумею извлечь выгоду... Боже, правая рука Дона!»

Он подошел к старику и деликатно положил ему на плечо руку.

— Что я могу для вас сделать, Дон Кафу? Скажите.

— Ты, кажется, правильно во всем разобрался, Тони. Эдди убит, но со мной остается Тони. И ты мне нравишься. Ты смекалистый парень.

— Спасибо, босс. Я сейчас пойду посмотрю, что там стряслось с этим дураком Джино. Как он мог появиться здесь без предупреждения?!

Тони забросил на плечо пистолет-пулемет и вышел, беззаботно насвистывая веселую мелодию. Конечно же, он отправился на улицу совсем с иной целью. Оставалась еще одна работенка. Поддерживать доверительные отношения с наркоманом было слишком опасно. А в теперешних условиях держать его в своем окружении просто глупо. Гибель Эдди «Чемпа» принесла с собой смертный приговор и для Риарсо, который сразу же стал ненужной обузой. Дон Кафу и близко не подпустил бы к себе Тони Гида, если бы знал, что он давал морфий Риарсо.

Лучше всего не откладывать такое важное дело на завтра. Так будет безопаснее...

Только одна, последняя пуля автоматной очереди попала в Болана. Он рухнул на землю и от шока, и оттого, что выстрелы раздались слишком близко.

Как он мог забыть об осторожности? Болан ругал себя последними словами.

Спина горела от боли, но ранение, к счастью, оказалось поверхностным. Болан подумал, что судьба оказалась к нему более благосклонной, чем он того заслуживал.

Болан не мог знать, что ранил его охранник, который слишком далеко отошел от своего поста. И отошел как раз к тому месту, которое Палач считал самым удобным для штурма виллы. Откуда было знать Болану, что охранника зовут Риарсо и он оставил свой пост лишь для того, чтобы принять очередную дозу морфия. Совершенно случайно Риарсо увидел какую-то тень и выпустил в нее всю очередь. Риарсо находился здесь, чтобы защитить виллу, охранять Дона. Впрочем, зачем ему сдался этот Дон? Главное — Тони! А ведь эта тень могла угрожать и Тони. Вот он и пальнул по ней...

Болан растянулся на спине и от боли сжал зубы. Сам охотник, он теперь превратился в жалкую дичь. Его ранили в каких-то пятидесяти метрах от виллы Дона Кафу... Там, сзади, в темноте, спрятался обидчик. Мак был в нескольких километрах от своей базы. Лагерь рекрутов мафии располагался между ним и его арсеналом. «Лень, — подумал Болан, — лень и неосторожность губят солдат. Я был неосторожен, возомнил себя хозяином и получил пулю в спину. Все нормально. Так и должно было случиться».

Не двигаясь, Болан лежал, распластавшись на траве, и ждал. Наконец из темноты вынырнул силуэт охранника. Вскинув руку с «береттой», Болан выстрелил ему в правый глаз. Риарсо поймал кайф последний раз. Он принял чрезмерную дозу Мака, и она оказалась для него фатальной.

Мак перевернулся на живот и попытался приподняться. Не тут-то было: он только скорчился от резкой, почти невыносимой боли. Болан положил «беретту» в траву и ощупал левое предплечье. Пуля вошла в толстую спинную мышцу, едва не угодив в лопатку. Под пальцами Болан ощутил теплую липкую кровь. Пуля скользнула вдоль ребра и вышла под мышкой, где он обнаружил небольшое круглое отверстие с рваными краями.

«Невероятно, — подумал Палач, — ведь где-то тут находится плечевая артерия. Ее тоже задела пуля, и вся кровь стекает в грудную полость». Он стоял на коленях и ждал, что вот-вот закружится голова, все тело охватит слабость — предвестница смерти...

Но ничего подобного не произошло... Только давала себя знать острая боль в спине.

Болан подобрал «беретту» и пополз к убитому охраннику. Он обыскал его карманы и, к своему удивлению, нашел два шприца с морфием, завернутые в носовой платок. Такими пользовались санитары на поле боя. Ни секунды не раздумывая, Болан задрал рукав комбинезона, сжал кулак и, найдя вену, ввел в нее иглу. Он почти сразу же почувствовал эффект воздействия морфия.

Через минуту-другую боль стала утихать, к Болану вернулась ясность мысли. Он ослабел, но не сомневался, что ему все-таки удастся собрать в кулак оставшиеся силы. Другой шприц он на всякий случай спрятал в карманчик своего черного комбинезона.

Болан достал из аптечки два тампона: один наложил на выходное отверстие, оставленное пулей под мышкой, и прижал его левым локтем, а другой положил на рану в спине. Правой рукой он снял с убитого ремень и галстук, связал их, сделал скользящую петлю и, набросив на себя, крепко-накрепко прижал тампоны к рукам. Ослабевший, мокрый от пота, Болан не осмеливался двигаться. Господи! Как дорого он заплатил бы сейчас за то, чтобы спокойно можно было выкурить сигарету!

Мак сунул в кобуру «беретту» и подтащил к себе девятимиллиметровый пистолет-пулемет МР 40-1 «эрма» со складным прикладом. Покойнику он уже не понадобится. Всего в магазине должно быть 32 патрона. Минус три выпущенных, значит, осталось двадцать девять. Палач нашел еще два полных магазина и Сунул в карман комбинезона. В этот момент входная дверь виллы отворилась, и на террасе появился какой-то человек. Он громко крикнул:

— Кто стрелял? Кто дал эту очередь?

Никто не откликнулся, и человек вновь закричал:

— Делаем перекличку!

Ошарашенный Болан с удовольствием услышал, что человек говорил по-английски, на этом же языке доносились и ответы.

— Пост номер один, о'кей.

— Пост номер два, все о'кей.

Перекличка оборвалась на посту номер три. Тони Гида выругался и злобно заорал:

— Риарсо! Отвечай, сукин сын!

Болану сразу стало ясно, кто всадил ему пулю в спину и кого уложил он сам.

Гида вызвал четвертый, пятый, шестой посты и немедленно получил утвердительные ответы часовых.

— Обыщите парк! Этот подонок Риарсо пальнул по одному из наших «солдат», который возвращался из лагеря. Его зовут Джино. Возможно, он еще жив. Разыщите мне обоих!

— Эй, Тони, а может, взять джип?

— Никаких джипов, подлец! Найди мне Джино! Хорошенько осмотри дорогу! А с Риарсо я сам разберусь.

Казалось, удача сама шла в руки к Болану.

Тихо переругиваясь, охранники покинули парк и пошли к дороге, ведущей в лагерь. Палач посмотрел им вслед. Затем быстро пересек парк и спрятался у входа, прижавшись к каменной стене. В данный момент у него не было никакого конкретного плана. Но о такой раскладке можно было только мечтать и грешно было бы ею не воспользоваться. Тем более, что в характере Болана было и авантюрное начало.

Вот она — главная цель его приезда — всего в нескольких метрах!

В доме, охраняемом сейчас одним, в крайнем случае, тремя телохранителями, находился человек, которого необходимо было предать казни. Этот человек замыслил операцию, способную опрокинуть все существующие структуры мафии, он взрастил сотни убийц, способных превратить американские улицы в пылающие джунгли, он натравил свое зверье на людей и думал вернуть времена гангстерских войн, как в тридцатые годы.

Не о том ли мечтал и Фрэнк «Мальчишка» Анджелетти, которому хотелось, как Аль Капоне, железной рукой править всей страной с помощью своей армии убийц, перед которой пасовала даже полиция! Какой кошмар!

Болан приблизился к углу виллы и увидел в глубине двора американский армейский джип, который стоял рядом со старым каменным сараем, крытым черепицей. Болан довольно присвистнул: если удастся без волокиты справиться с делами на вилле, он мог быстро вернуться на базу, где находился его арсенал. Транспорт имеется.

Болан вышел из темноты, постучал стволом автомата в дверь и закричал:

— Эй, Тони! Открой! Мы нашли Джино!

Послышались шаги по каменному полу. Дверь открылась, и Тони Гида гневно заорал:

— Какого черта будишь по пустяк...

Голос Тони внезапно замер, и какое-то мгновение он так и стоял с раскрытым ртом. Наконец он опомнился и схватился за пистолет-пулемет. Болан приставил ствол автомата ко лбу мафиози и нажал на спуск. Десять пуль насквозь прошили голову Тони Гида и, увлекая за собой обломки костей, мозг и фонтан крови, впились позади него в белую стену, раскрашивая ее уродливыми багровыми потеками.

Палач перешагнул через труп и побежал по маленькому коридорчику к двери, которую увидел с левой стороны. Распахнув дверь ударом ноги, Мак выпустил в дверной проем девятнадцать оставшихся пуль, отбросил ставший ненужным автомат и влетел в комнату, доставая на ходу «беретту» и «отомаг».

Дон Кафу был похож на старую морщинистую крестьянку. Оцепенев от ужаса, широко раскрыв глаза, он сидел в своем огромном кресле, словно мумия. Не испытывая ни малейших угрызений совести, Болан поднял «отомаг» и одним выстрелом буквально снес голову Дону Кафу. Пуля 44-го калибра угодила ему в подбородок, раскромсала старую, дряблую плоть, перебила шейные позвонки и разорвала сухожилия и мышцы. Удар пули откинул голову Дона к спинке кресла, от которой она отскочила и упала на колени старого мафиози. Бледные старческие руки со скрюченными пальцами конвульсивно сомкнулись, и Дон Кафу, словно чудовище из фильма ужасов, схватил свою собственную голову.

Чудовищная гримаса исказила черты его лица: глаза вылезли из орбит, губы вывернулись, верхняя челюсть наполовину выскочила изо рта...

В этот момент Болан услышал, что охранники возвращаются. Один из них вскрикнул, а другой начал ошалело палить во все стороны. Болан подбежал к двери, ведущей в холл, снял с пояса гранату и, выдернув из нее чеку, положил у порога. Чтобы фаната не укатилась, он прижал ее к двери вешалкой. Перевернув труп Тони Гида, Болан сунул под него вторую фанату с оторванной чекой. Затем Мак подобрал с пола «вальтер» покойника, а «отомаг» и «беретту» рассовал по кобурам. Выбежав из комнаты Дона Кафу, Палач прихватил автомат «эрма», воткнул в него новый магазин и бросился к черному ходу. Едва он открыл дверь, как вокруг него засвистели пули, расщепляя дверной косяк. Болан отскочил, перевернул небольшой стол с толстой дубовой столешницей и толкнул его перед собой в качестве защиты от пуль. В темноте Мак заметил пульсирующие вспышки на срезе автоматного ствола, он прицелился чуть выше и выпустил две короткие очереди. Из темноты с воем вывалился охранник Дона Кафу. В предсмертной судороге палец его застыл на спусковом крючке, и перед тем, как упасть замертво, охранник выпустил весь магазин в разные стороны.

Возле двери раздались новые голоса. Болан прижался к стене и услышал, как охранники выбивают ногами дверь. Со стуком упала вешалка, и Палач про себя начал отсчет: тысяча один, тысяча два, тысяча три... С оглушительным грохотом взорвалась граната.

До Болана донеслись пронзительные крики боли и ужаса. Он присел на корточки и осторожно выглянул из-за стены. В ту же секунду окровавленная рука, оторванная у локтя, чуть было не угодила ему прямо в лицо.

Ударной волной после взрыва первой гранаты тело Тони Гида отбросило в сторону, и тогда сработал детонатор второй гранаты. Два охранника, которых не зацепили осколки при первом взрыве, вбежали в виллу. Именно в этот момент и грохнула вторая граната прямо под ногами первого мафиози. Взрывом его разорвало пополам от паха до груди. Второго охранника бросило на пол, и он уцелел, однако прожил ненамного дольше своего коллеги. Смахнув с лица кровь, он быстро вскочил, но в тот же миг пуля из «отомага» ударила его в грудь.

У Болана оставались еще две гранаты. Он одновременно сорвал с них чеки и бросил одну во входную дверь в коридоре, а другую — в дверь черного хода. После первого взрыва на дворе послышались неописуемые вопли ужаса и стоны. Ахнула вторая граната, и Болан вихрем вылетел на двор дома через черный ход, поливая всех встречных свинцовым дождем из своего «вальтера». Когда в магазине пистолета-пулемета больше не осталось патронов, Мак отбросил его и сорвал с плеча автомат «эрма», отнятый у Риарсо.

Прилив адреналина придал Болану поистине богатырскую силу. Он устремился к джипу, почти не касаясь земли ногами. Болан запрыгнул на капот машины, ветровое стекло которой было опущено, и вмиг очутился за рулем. Джип был старый — модель военных лет, которую, наверняка, сперли у американцев во время их пребывания на Сицилии. Ключа зажигания здесь не требовалось, и Мак нажал на стартер.

Весь дом был охвачен пожаром, который превратил ночь в день. Несколько пуль вспороли обивку сиденья рядом с Боланом. Охранники, ушедшие на поиски Джино, вернулись назад, как только услышали первые выстрелы на вилле. Болан включил первую передачу, нажал на газ, резко бросил сцепление. Джип, взревев двигателем, сорвался с места. Мак одной рукой крутил руль, в другой сжимал автомат.

Из своего укрытия на крыше поднялся человек и начал целиться в скачущую по двору машину. Болан вовремя заметил опасность и всадил пять пуль в грудь ретивого «солдата». Тот вытянулся во весь рост, на какой-то миг неподвижно застыл и, перевернувшись, рухнул с крыши, все еще сжимая в руке оружие.

Разворачиваясь, Болан заметил выбегающих из дверей сарая еще двух вооруженных людей. Не останавливаясь, держа автомат правой рукой, Мак крутанул баранку левой и выпустил по ним все, что оставалось в магазине. Краем глаза он увидел, что мафиози попадали на землю, как кегли. Автомобиль промчался мимо пылающей виллы. Болан положил автомат на колени и вцепился в руль обеими руками, чтобы вписаться в крутой поворот дороги, которая вела к лагерю.

Палач вихрем влетел в лагерь, надеясь проскочить его неузнанным либо, по меньшей мере, застав противника врасплох.

И это ему едва не удалось... Но кто-то все же открыл по нему огонь нескончаемо длинной автоматной очередью. Первые пули, словно разъяренные осы, зловеще прожужжали над самой головой. Затем они застучали по кузову автомобиля. Болан от неожиданности подскочил, когда злобно зашипело пробитое пулями запасное колесо. Следующей очередью в клочья разнесло оба задних колеса. Джип резко занесло, и он едва не перевернулся. Болан выпрыгнул из машины и скрылся в ночной тьме, слыша за спиной голоса преследователей. Во время бега его повязка из ремня и галстука ослабла, тампоны потерялись, и Палач почувствовал, как кровь снова начала струиться из его ран. Маку показалось, что жизнь капля за каплей покидает его.

Он продолжал бежать. Он снова из охотника превратился в дичь...

Глава 17

Бринато положил трубку телефона ЗАС и захлопнул дверцу сейфа, в котором прятал аппарат. Отвернувшись к своему главному исполнителю Ратьяторе, он приказал:

— Вызови вертолет.

Убийца, внешне похожий на студента американского колледжа, молча кивнул головой и подошел к столику, на котором стояли четыре телефонных аппарата. Он снял трубку с зеленого и, немного подождав, промолвил:

— Гони сюда мельницу. Со всем снаряжением.

Именно за пунктуальность и лаконичность любил этого парня Бринато. Никаких лишних движений, жестов, эмоций. Никаких глупых вопросов типа: «А что, собственно, происходит, босс?» Стоило только сказать: «Сделай мне это, сделай мне то, уничтожь этого, приведи ко мне ту», — и Ратьяторе четко выполнял поставленную перед ним задачу. Без лишних слов. И лишь когда поручалось очередное убийство, на его губах скользила едва заметная, скупая улыбка. Завершив дело, Ратьяторе никогда не хвастался своими подвигами. Во всяком случае в его характере решительно ничего не было от павлина, тщеславно распускающего веером хвост. Совершенно не волновали этого человека сексуальные вопросы, и Бринато подозревал в нем не то педераста, не то бесполого. Впрочем, это не имело никакого значения, ибо к Ратьяторе как к мастеру своего дела претензий никогда не было. Однажды Бринато захотелось кое-чему обучить молодого человека, показать, как готовятся и проводятся операции, как клюет на взятки полиция, как срабатывают скрытые внутренние механизмы в профсоюзном движении... Но увы! Молодой человек не проявил ко всему этому никакого интереса. Он был всего лишь профессиональным убийцей, и его вполне устраивало такое положение дел. О лучшем он и не мечтал. Ратьяторе мало заботили даже собственный внешний вид и одежда. А вот сам Бринато не мог себе позволить появиться в обществе в костюме, сшитом не по индивидуальному заказу. Ратьяторе покупал готовую одежду в магазине, который открыл Бринато, чтобы облапошивать доверчивых туристов. Эти простаки оставляли там свои доллары и марки, приобретая «шикарные» вещи, изготовленные на Цейлоне, но с этикетками супермодных фирм. Олухи!

Как всегда, на Бринато безупречно сидел великолепно сшитый костюм. Он поднял голову, прислушиваясь к ритмичному посвисту лопастей вертолета. Подошел к окну, посмотрел, как вертолет садится на крышу виллы, и сказал убийце:

— Вперед, малыш!

Они вошли в лифт.

Согласно инструкции, пилот заглушил двигатель, и лопасти машины замерли как раз в тот момент, когда Бринато и Ратьяторе ступили на крышу. Босс терпеть не мог пыли, так же как и подставлять свою ногу собачке. Пилот всегда находился в полной боевой готовности, поскольку отлично знал крутой нрав Дона Бринато, который терпеть не мог ожидания. Хозяин остановился возле пилота.

— Готов?

— Конечно, синьор! — ответил Донато, прикоснувшись пальцем к козырьку каскетки. — Запасные баки заправлены, боекомплект на борту.

Донато погладил рукой трубы, которые одновременно служили и пусковыми установками реактивных снарядов, и посадочной опорой.

— Вооружение обычное, босс, — уточнил летчик.

— Ту штуковину тоже погрузили. — Донато нервно сглотнул слюну.

— Хорошо, но сегодня она не нужна. Сними ее!

Отдав эту команду, Дон Бринато превратил Донато в счастливого человека. Пилот получал огромную зарплату — три тысячи долларов в неделю. Правда, его работа стоила того. Каждый день его подстерегала опасность и риск. Частенько летчику доводилось помогать убийце, перевозить контрабанду и даже наркотики. Вертолет официально числился за Бринато, а потому на его борту было установлено взрывное устройство для самоликвидации: полиция ни в коем случае не должна была захватить вертолет во время незаконной операции, а тем более, когда дело касалось наркотиков...

Устройство было абсолютно надежным, но Бринато всегда скептически к нему относился. Впрочем, он уже давно не верил никому и ничему. Даже собственной жене, которую он угробил четыре года назад в подстроенной автокатастрофе.

На извлечение взрывного устройства потребовалось несколько минут. Наконец вертолет оторвался от крыши виллы, взмыв вверх, и, набирая скорость, взял курс на Агридженто.

Бринато не счел нужным информировать других главарей мафии о своем отлете. Это можно будет сделать немного погодя, когда владения покойного Дона Кафу обретут нового хозяина. Вот тогда-то он сообщит уважаемым коллегам о том, что им тоже причитается кусочек от общего пирога. Бринато закурил сигару и похвалил себя за дальновидность: он ведь не спал в шапку, а сразу же после суда над Фроде послал на остров своего человека, который по специальным каналам связи сообщил ему о гибели Дона Кафу.