Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Алекс Кросс - Явился паук

ModernLib.Net / Паттерсон Джеймс / Явился паук - Чтение (стр. 2)
Автор: Паттерсон Джеймс
Жанр:
Серия: Алекс Кросс

 

 


Глава 5

      Очередной срочный звонок в дом Сандерсов раздался в четверть одиннадцатого. У меня не было никакого желания с кем-либо беседовать — только что я провел минут десять наедине с журналистами, которые в преддверии новых сенсаций стали моими закадычными друзьями. Вообще в последнее время я сделался любимчиком прессы: обо мне написали даже в воскресном приложении к «Вашингтон пост». Вновь и вновь я говорил о зверских убийствах черного населения в округе Колумбия. В прошлом году из пятисот убитых в столице только восемнадцать жертв были белыми. Два-три репортера отметили сей факт. Уже прогресс.
      Звонил Рахим Пауэлл, молодой проворный детектив из специального отдела. Разговаривая, я рассеянно поглаживал мячик, видимо, принадлежавший Мустафе, испытывая волнующие чувства от этих прикосновений. Ну кому понадобилось убить чудесного малыша? Не могу понять. Покане могу.
      — Сэр, это Джиф беспокоится, — говорил в трубку Рахим.
      — Кросс у телефона. — Голова все еще шла кругом. От трубки пахнуло дешевыми духами, наверное, ими пользовались Пу или Сьюзетт. Хорошо бы поскорее со всем покончить.
      — Говорит шеф полиции Питтмен. Как продвигается дело?
      — Убита вторая семья за неделю. Мать, дочь, маленький мальчик. Полагаю, убийца тот же, что и прошлый раз. В доме отключено электричество — видимо, любит работать в темноте.
      Я кратко обрисовал некоторые детали. Все равно раскручивать это дело предстоит мне одному: убийство в Саут-Исте ни для кого не представляет интереса.
      После моего доклада воцарилось краткое неловкое молчание. Со своего места я видел рождественскую елку Сандерсов, притулившуюся в гостиной. Ее тщательно разукрасили блестящей мишурой, дешевыми шарами, бусами и попкорном. На верхушке красовался самодельный ангел из фольги.
      — Я слышал, что жертвы — маклер и две проститутки, — сообщил Джиф.
      — Неправда, это обычная бедная семья. У них стоит рождественская елка.
      — Алекс, кончай пороть чушь. Только не сегодня.
      Он хотел взбесить меня и добился этого.
      — Вы правы. Одна из жертв — трехлетний малыш в пижамке. Видно, это он приторговывал. Я проверю.
      Мне не следовало этого говорить. Вообще много чего не следовало делать, но в последнее время я был на пределе. Точнее, в последние три года.
      — Вы с Джоном Сэмпсоном срочно направляетесь в Вашингтонскую частную школу, — заявил Питтмен. — Черт знает что кругом. Я говорю серьезно.
      — И я говорю серьезно. — Я изо всех сил сдерживался, чтобы не заорать на него. — Это почерк опасного рецидивиста. Жуткое зрелище. Люди плачут прямо на улице. И это накануне Рождества!
      Тем не менее, шеф приказал нам ехать в джорджтаунскую школу, повторяя, что кругом черт знает что. Прежде чем туда отправиться, я связался с нашим отделом, где имеют дело с рецидивистами, и с более высокой инстанцией — Федеральным бюро расследований. У них есть компьютерные данные на всех убийц-рецидивистов, включающие психологические характеристики, описание почерка преступлений, характерные детали, в том числе данные, никогда не публиковавшиеся в печати. Мне нужен возраст, пол, физические особенности…
      Мне сунули отчет об осмотре места преступления. Как обычно, я поставил крестик — †, свою обычную подпись.
       Cross .
      Я — крутой паренек из крутого района. Вот так.

Глава 6

      В стенах закрытой частной школы мы с Сэмпсоном почувствовали себя малость не в своей тарелке — все разительно отличалось от школ Саут-Иста и их обитателей. Кроме нас, в вестибюле находилось всего несколько чернокожих из обслуги, и, хотя я слыхал, что здесь учатся дети африканских дипломатов, мне что-то ни один на глаза не попался. Мы пробрались сквозь толпу растерянных учителей, родителей, полицейских и детей. Некоторые в открытую рыдали на лужайке перед школой.
      Среди бела дня похитили мальчика и девочку, да не откуда-нибудь, а из одной из самых престижных школ в Вашингтоне. Для всех присутствующих это сильнейшее потрясение. «Делай свою работу, не давай воли эмоциям», — уговаривал я себя. И мы приступили к работе, с трудом сдерживая возмущение. Передо мной маячили печальные глазенки убитого Мустафы Сандерса.
      Нас вызвали в кабинет директора, где уже восседал шеф полиции Питтмен.
      — Успокойся, повоюем с тобой в другой раз, — приветствовал он меня.
      На службу Джордж Питтмен всегда надевает серый или синий деловой костюм, а еще он обожает полосатые рубашки и полосатые же серо-голубые галстуки, а ботинки у него исключительно от «Джонсона энд Мэрфи». Гладко зачесанные седые волосы плотно облегают абсолютно круглую голову. У него масса прозвищ: Джиф, Босс Боссов, Дуче, Питте, Джорджи Порджи и проч. Наши с шефом трения начались после статьи обо мне в воскресном приложении к «Вашингтон пост». Там всячески подчеркивалось, что, мол, как же так — доктор психологии, а расследует особо тяжкие преступления в самых непрестижных районах округа Колумбия. Я объяснил репортеру все наипростейшим образом:
      — Мне нравится жить там, где живу, и никто не заставит меня уехать из собственного дома.
      Более всего шефа (и еще кое-кого в нашем учреждении) взбесил заголовок статьи. Молодой журналист интервьюировал бабулю Нана, которая в свое время преподавала английский и литературу, так что говорить умела. Она долго разглагольствовала насчет того, что, мол, чернокожие — консервативный народ, в связи с чем именно они-то и есть хранители славных традиций, религии, моральных норм и общей культуры старого доброго Юга. Она пояснила журналисту, что по духу я — не кто иной, как истинный южанин, родом из Северной Каролины. Еще она долго удивлялась, почему в репортажах, фильмах и книгах в качестве сыщиков предстают какие-то полупомешанные дремучие личности.
      В результате на первой странице «Приложения» под моей глубокомысленной физиономией красовался заголовок: «Последний джентльмен Юга». Честно говоря, среди сотрудников нашего отдела статья вызвала раздражение. Особенно оскорбился Питтмен. Точно не знаю, но почти уверен, что статью заказали по наущению мэра.
      Я открыл было рот, но Питтмен поднял правую руку.
      — Тихо, Кросс, слушайте меня. — Он подошел к нам вплотную. — Здесь похитили двоих детей. Очень серьезное преступление…
      — Очень, очень скверно, — встрял я немедленно. — К несчастью, где-то в окрестностях Кондон-Террас и Лэнгли бродит опасный рецидивист. Шестеро убиты. Мы с Сэмпсоном ведем расследование. Толькомы с Сэмпсоном. Вдвоем.
      — Я в курсе дел в Кондоне и Лэнгли, — скривился шеф, — приняты срочные меры, держим ситуацию под контролем.
      — У двух чернокожих женщин отрезаны груди и насильно сбриты лобковые волосы. Убит трехлетний малыш. Слыхали об этом? — незаметно для себя я сорвался на крик.
      Сэмпсон лишь укоризненно качал головой. Группа учителей, находившихся в кабинете, застыла с выражением ужаса на лицах. Питтмен жестом пригласил нас в отдельную комнатушку при кабинете, но я лишь мотнул головой. Мне нужны свидетели.
      — Мне известно, о чем вы думаете. Кросс, — прошипел шеф вполголоса, подойдя ко мне вплотную и дохнув прямо в лицо табачным перегаром. — Думаете, я хочу от вас избавиться, но это не так. Вы отличный полицейский и справедливый, честный человек.
      — Нет, я думаю совершенно о другом. Вот о чем: убито шестеро чернокожих. Маньяк-убийца — на свободе, наслаждается содеянным и планирует новое дело. А тут — похищена парочка белых ребятишек. Это ужасно, но я обязан быть там, а не здесь! Там мое место! То, самое поганое дело я должен раскрыть.
      Питтмен с багровым лицом ткнул в меня указательным пальцем и тоже заорал:
      — Здесь я решаю, где и чем тебе заниматься! Только я! — Он взял себя в руки. — У вас есть опыт переговоров о возврате заложников, к тому же вы психолог. У нас найдется кого послать в Лэнгли и Кондон. А здесь на вашей кандидатуре настаивает мэр Монро.
      Ax вот в чем дело. Все прояснилось — мэру нужен только я.
      — А Сэмпсон? Пусть хотя бы он займется теми убийствами, — обернулся я к шефу.
      — Вы оба будете расследовать похищение детей. Претензии к мэру. Это все. — Питтмен развернулся и быстро вышел.
      Итак, не спрашивая согласия, нас запросто перебросили на дело о похищении Данн и Голдберга. Нам это совсем не нравилось.
      — Может, просто-напросто взять и вернуться в дом Сандерсов? — предложил я.
      — Точно, едва ли нас тут хватятся.

Глава 7

      На территорию Вашингтонской частной школы въехал сверкающий черный мотоцикл «БМВ К-1». Мотоциклист предъявил охраннику у низеньких ворот документы и рванул по узкой аллее к школьным строениям. Пробило одиннадцать.
      У административного корпуса мотоцикл резко притормозил, почти не разбрызгав по сторонам гравий, и пристроился рядом с длинным «мерседесом» жемчужного цвета. Джеззи Фланаган стянула черный шлем, и по плечам рассыпались длинные белокурые волосы. С виду ей никак нельзя было дать и тридцати, но на самом деле этим летом ей стукнуло тридцать два, что могло означать конец ее карьеры. Джеззи примчалась сюда из коттеджа на озере, где проводила отпуск, взятый впервые за два с половиной года, потому и одета была не по уставу. Впрочем, ее не портили полинявшие черные джинсы с гетрами и тяжелые ношеные башмаки, из-под кожаной мотоциклетной куртки виднелась мужская рубашка в черно-красную клетку. Она моментально осадила пару подскочивших дежурных полицейских:
      — Порядок, офицеры. Вот мое удостоверение.
      Заглянув в документ, копы вытянулись по струнке:
      — Извините, мисс Фланаган. Пожалуйста, вон боковая дверь за оградой.
      — Ничего, я знаю, что выгляжу не совсем подходяще — я ведь в отпуске и сюда приехала на мотоцикле.
      Джеззи пересекла лужайку, тронутую легким инеем, и скрылась в административном корпусе. Полицейские как загипнотизированные смотрели ей вслед. Зимний ветер развевал длинные пряди золотистых волос. Женщина была необыкновенно хороша, невзирая на старые джинсы и грубые башмаки, к тому же она занимала весьма серьезную должность: из удостоверения дежурные узнали, что перед ними — офицер Секретной службы.
      Пока Джеззи двигалась в толпе по коридору, кое-кто пытался ущипнуть ее. Впрочем, ей не привыкать к тому, что все мужчины округа Колумбия норовят оторвать от нее кусочек. Вдруг кто-то взял ее за руку. Это оказался Виктор Шмидт: некогда, в самом начале ее карьеры, они работали вместе. Сейчас Виктор охранял одного из учеников. Это был лысый, низкорослый, не в меру самоуверенный человек. Он всегда донимал ее требованиями о переводе в более престижное место, например, в охрану дипломатического корпуса.
      — Ну, как делишки, Джеззи? — поинтересовался он вполголоса.
      Виктор всегда отличался редкостной бестактностью, и это окончательно взбесило Джеззи. Она взорвалась. Позже она сообразила, что в тот момент она уже была на грани срыва, а бедняга Шмидт просто стал благовидным предлогом для вспышки. Дело было не в нем, а в жутких событиях того утра.
      — Вик, ты вообще слыхал о том, что утром похитили двоих детей? — неожиданно для себя самой завопила Джеззи. — Похитили сына министра финансов и дочку Кэтрин Роуз? Да-да, актрисы Кэтрин Роуз Данн! И ты еще смеешь спрашивать? Да у меня внутри все кипит!
      — Джеззи, да я просто хотел поздороваться. Я просто имел в виду «привет, Джеззи». Я же знаю, что произошло, — неловко оправдывался ошеломленный ее реакцией Виктор.
      Но Джеззи уже отошла от перепуганного Шмидта, чтобы еще чего-нибудь не наговорить. Она была просто вне себя. Наконец в толпе мелькнули знакомые лица. Вот кто ей нужен! Чарли Чакли и Майк Дивайн, агенты, которых она самолично приставила к Майклу Голдбергу и Мэгги Роуз Данн, с тех пор как дети стали ходить в школу вместе.
      — Как это могло случиться? — заорала она на агентов. Школьный гомон вдруг стих — все обернулись к Джеззи. Выдерживая паузу, Джеззи грозно воззрилась на растерянных агентов. Они оправдывались, она молча с каменным лицом выслушала и вдруг взвилась: — Вон отсюда к чертовой матери! Прочь с глаз! Вон!
      — Мы ничего не могли поделать! — робко заговорил Чарли Чакли. — Господи Боже, ну что мы могли сделать?
      Затем они с Дивайном растворились в толпе. Знавших Джеззи Фланаган ее эмоциональная реакция едва бы удивила. Пропало двое детей — да еще во время дежурства ее людей. Джеззи отвечала за работу секретных агентов, и в ее ведении были практически все, за исключением разве что президента: она отвечала за жизнь членов кабинета и их семейств, за полудюжину сенаторов, среди которых был, например, Тед Кеннеди. Перед министром финансов она отчитывалась лично. Джеззи потратила массу сил, чтобы добиться этой должности, и относилась к ней со всей ответственностью, вкалывая дни и ночи напролет, напрочь исключив личную жизнь и отдых.
      Она представила, какие теперь пойдут разговоры в кулуарах. Двое ее агентов остались в дураках: расследование, вполне вероятно, сведется к поиску виноватого. А она — самая подходящая кандидатура: как-никак первая женщина, занявшая такой ответственный пост. Она не справилась. Краткий взлет завершится скандальным и болезненным падением…
      Взгляд Джеззи выхватил из толпы лицо, которое она в глубине души надеялась там не увидеть. В школу приехал сам министр финансов Джеральд Голдберг. Рядом с ним находились мэр Карл Монро и специальный агент Федерального бюро расследований, известный ей как Роджер Грэхем, а также пара незнакомых рослых негров, один — ну просто громила. Глубоко вздохнув, Джеззи быстро подошла к ним.
      — Джеральд, мне очень жаль, — прошептала она. — Мы их найдем, я уверена.
      Джеральд Голдберг только тряс седой головой, глаза блестели от слез.
      — Учитель, — выдавил он. — Учил детей. Как он мог?
      Сорокадевятилетний министр выглядел сейчас на все шестьдесят: лицо — белое как полотно, под глазами темные круги. До приезда в Вашингтон он работал в компании «Братья Соломон» на Уолл-стрит и в безумные восьмидесятые сумел сколотить состояние в двадцать — тридцать миллионов. Яркая личность — умнейший, расчетливый прагматик.
      Но сейчас Джеззи видела в нем только раздавленного горем отца похищенного малыша.

Глава 8

      Я как раз беседовал с Роджером Грэхемом из ФБР, когда к нам, после безуспешной попытки утешить мистера Голдберга, подплыла Джеззи Фланаган, начальник Секретной службы, и энергично заговорила о мерах, которые следует немедленно предпринять.
      — Откуда стопроцентная уверенность, что детей забрал именно учитель математики? — поинтересовался Грэхем.
      Когда-то мы вместе работали, он — отличный мужик, кладезь премудрости, просто украшение ФБР. Когда-то Роджер написал в соавторстве роман о борьбе с организованной преступностью в Нью-Джерси, и на его основе сняли классный боевик. Мы относились друг к другу с симпатией и уважением, что чрезвычайно редко бывает между агентами ФБР и сотрудниками местной полиции. Когда мою жену убили, Роджер бросил все дела и подключил ФБР к расследованию. Он помог куда больше, чем мой собственный отдел.
      К тому времени я уже поостыл и вновь обрел способность спокойно разговаривать. Теперь я излагал Грэхему все, что мы с Сэмпсоном успели разузнать:
      — Вне всякого сомнения, они ушли вместе. Математик, Сонеджи, зашел в класс во время урока мисс Ким и сказал ей, будто детям угрожали по телефону и ему поручено срочно забрать их. Спецслужба якобы не установила, к кому конкретно относились угрозы — к мальчику или к девочке. Дети полностью доверяли учителю и спокойно ушли с ним.
      — Как вообще мог потенциальный преступник устроиться на работу в такую школу? — изумился агент. Из его нагрудного кармана торчали зимние солнцезащитные очки. Я вспомнил, что роль Грэхема в боевике сыграл — и очень неплохо — Гаррисон Форд. Сэмпсон потом долго называл его «звездой голубого экрана».
      — Не знаю, но скоро буду знать.
      Мэр Монро представил нас с Сэмпсоном министру Голдбергу, хвастливо заявив, что наша опергруппа — лучшая в округе Колумбия и тому подобное. Затем министра и прочих пригласили в кабинет директора. Последним туда прошел агент Грэхем, специально для нас выразительно закатывая глаза — демонстрировал, что он в этом дурацком шоу не участвует.
      Рядом оказалась Джеззи Фланаган.
      — Детектив Кросс, я узнала вас. Читала статью в «Вашингтон пост». Вы, кажется, психолог?
      Она чуть заметно улыбнулась, но я не отреагировал на ее улыбку:
      — Сами знаете, что газетные статьи всегда — полуправда. В моем случае это художественная обработка разных баек.
      — Я так не считаю. В любом случае очень рада знакомству.
      И скрылась в кабинете директора. А героя журнальной статьи, великого детектива-психолога, а также детектива Сэмпсона никто туда не пригласил.
      Из-за двери высунулась голова Монро:
      — Вы оба ждите-ка тут, только ничего не предпринимайте. Не уходите никуда, понял, Алекс? Мне надо с вами кое-что обсудить, стойте на месте, ясно?
      Мы постояли, как два обученных молодых копа, целых десять минут. Потом терпенье наше лопнуло, и мы смылись. У меня перед глазами все еще маячило печальное личико Мустафы Сандерса. Никто не будет искать его убийцу, он уже забыт. А об учениках престижной частной школы позабудут не скоро.
      Вскоре Сэмпсон и я возлежали в школьной игровой на полу из натуральной сосны вместе с ребятишками по имени Луиза, Джонатан, Стюарт, Мэри-Берри и ее старшей сестрицей Бриджитт — с теми, кого еще не забрали домой. Дети были перепуганы: от страха некоторые намочили штанишки, а у одного малыша началась неукротимая рвота. Такой стресс приводит к серьезным психическим травмам, как мне было известно из медицинского опыта.
      Вместе с нами на полу сидела учительница истории Вивиан Ким. Мы хотели узнать от нее все, что можно, о Сонеджи и особенно об их последнем разговоре в классе.
      — Мы — новые ученики, — представился Сэмпсон ребятам, снимая темные очки, хотя в этом не было необходимости. Дети обожают Сэмпсона в любом виде и сразу принимают его в компанию.
      — Никакие не ученики, — пропищала Мэри-Берри. Сэмпсон заставил ее улыбнуться — хороший признак.
      — Точно, мы на самом деле — копы, — признался я, — и пришли сюда, чтобы убедиться, что все в порядке, то есть, что сегодня отличное утро?
      Мисс Ким улыбнулась мне, понимая, что сейчас надо подбодрить ребятишек. Раз полиция здесь — значит, все в порядке. Теперь они под защитой.
      — А вы хороший полицейский? — спросил слишком рассудительный и серьезный для своего возраста Джонатан.
      — Да. И мой коллега, детектив Сэмпсон, тоже.
      — Вы такой большой, — пролепетала крошка Луиза. — Ну прямо с дом!
      — А это чтобы лучше вас защитить, — заверил Сэмпсон, успевший завоевать всеобщую симпатию.
      — А у вас есть дети? — сурово спросила Бриджитт, долго изучавшая меня, прежде чем вступить в разговор. Серьезная ясноглазая девчушка сразу мне приглянулась.
      — Да, сын и дочка.
      — А как их зовут? — начала допрос Бриджитт. Быстро же мы поменялись ролями!
      — Джанель и Деймон. Джанель четыре годика, а Деймону — шесть.
      — А как зовут вашу жену? — спросил Стюарт.
      — У меня нет жены.
      — Ай-яй-яй, мистер Роджерс, — пробормотал сквозь зубы Сэмпсон.
      — А вы разведены, да? — подхватила малютка Мэри-Берри.
      — Мэри, — рассмеялась мисс Ким, — ну разве об этом спрашивают?
      — А они могут что-нибудь сделать с Мэри Роуз и Майклом? — вдруг спросил рассудительный Джонатан. Умница, задал честный вопрос. И получит честный ответ.
      — Нет, Джонатан, надеюсь, что нет. Но точно могу сказать одно: с тобой никто ничего не сделает. Именно для этого мы с детективом Сэмпсоном здесь.
      — Мы — крутые ребята, очччень опасны для врагов, — оскалился Сэмпсон. — Р-р-р, посмейте только тронуть этих малышей! Р-р-р!
      Прелестная маленькая Луиза вдруг заплакала. Я подавил желание обнять малышку.
      — Что, милая? — принялась успокаивать девочку мисс Ким. — Мама с папой скоро приедут.
      — Не приедут, они никогда меня не забирают!
      — Кто-нибудь приедет за тобой, — произнес я спокойно и уверенно. — А завтра снова все будет в порядке.
      Дверь в игровую медленно отворилась — к нам пожаловал мэр Монро собственной персоной. Очень мило с его стороны.
      — От проблем скрываешься, Алекс? — При виде компании на полу Монро невольно улыбнулся. Мэру около сорока пяти — эдакий импозантный мужчина с красивой мужественной внешностью. Предмет особой гордости — пышная шевелюра и густые черные усы. Он всегда одет строго по-деловому: темно-синий костюм, белая рубашка, изящный галстук желтых тонов.
      — Ага. Развлекаюсь в свободное время. На пару с Сэмпсоном.
      Мэр одарил присутствующих лучезарной улыбкой:
      — Тебе это здорово удается. Собирайся, поехали, Алекс. Надо кое-что обсудить.
      Попрощавшись с детьми и мисс Ким, мы двинулись вслед за мэром. Может, выясним наконец, почему именно я должен заниматься похищением, а не убийствами, и есть ли у меня выбор.
      — Алекс, ты на своей машине? — поинтересовался Монро, бодро сбегая вниз по школьному крыльцу.
      — У нас общая — у меня и налоговой полиции.
      — Ладно, возьмем твою. Итак, что сейчас делает твоя группа? Тут главное — выбрать принцип, — принялся разглагольствовать мэр, подходя к стоянке. Судя по всему, народный заступник отпустил своего шофера.
      — Что вы имеете в виду под «принципом»? — Меня куда больше беспокоила текущая работа, особенно грядущий рапорт Джорджу Питтмену.
      Монро одарил меня ослепительной улыбкой. Он вообще ловко умеет произвести впечатление внимательного и благожелательного человека. Может даже притвориться, будто слушает вас, если ему это выгодно.
      — Моя главная цель, Алекс, доказать, что чернокожие в нашей полиции тоже могут успешно продвигаться по служебной лестнице, и не через лизоблюдство, а благодаря своим способностям! В прошлом, как ты знаешь, такое было немыслимо.
      — Сомневаюсь в необходимости показательного расследования. Кстати, слыхали об убийстве в Кондоне и Лэнгли-Террас?
      Мэр неохотно кивнул — это дело в данный момент его не волновало.
      — Убиты мать, дочь и трехлетний малыш, — настаивал я, чувствуя, как внутри закипает злоба. — И всем плевать на это.
      — Алекс, что тебя удивляет? Они и при жизни никого особо не интересовали. Почему кого-то должна волновать их смерть?
      Мы влезли в мой «порше» 74-го года, знававший лучшие дни. Дверцы скрипели, а салон провонял съестным, которым я подкрепляюсь на скорую руку во время работы. Я приобрел машину еще в те времена, когда занимался частной практикой.
      — Тебе известно, Алекс, что Колин Пауэлл стал председателем начальников штаба, а Луи Салливан — министром здравоохранения и социальных служб. Я стал мэром благодаря Джесси Джексону, — признался он, глядя на свое отражение в стекле, пока мы ехали к центру города.
      — А теперь вы поможете продвинуться мне, — заключил я, — замечательно, премного благодарен! Только позабыли спросить — хочу ли я этого.
      — Все так, — согласился Монро. — Алекс, куда тебя заносит!
      Я уже завелся:
      — Хотите мне помочь — помогайте по-настоящему. Мне очень жаль двоих белых ребятишек, но их разыщут уж как-нибудь без меня и без вас. Куча народу встанет на уши, будьте уверены.
      — Совершенно верно, — согласился мэр. — Эти козлы друг другу на пятки будут наступать. Но ты меня выслушай, Алекс. Просто выслушай!
      Когда Карлу Монро что-то от вас нужно, он этого добьется. Я уже неоднократно испытывал на себе его методы давления, и вот оно снова начинается.
      — Милый мой, ты уже не совсем тот легендарный Алекс Кросс, — начал мэр.
      — Не знаю, о чем вы, — у меня все прекрасно. Есть и крыша над головой, и пища.
      — Во-первых, остался жить в Саут-Исте, хотя запросто мог бы уехать оттуда. А в Сант-Эйс все еще работаешь?
      — Ага. У нас смешанная группа для терапевтических сеансов. Называется «Черные самаритяне».
      — Помнится, я видел один ваш спектакль. У тебя, ко всему прочему, неплохие актерские данные.
      — А, «Кровавый узел» Атола Фьюгарда. Это отличная пьеса — при всем желании не сыграешь плохо.
      Я припомнил, как Мария впервые привела меня в любительский театр…
      — Ты следишь за моей мыслью, Алекс? Понимаешь, что я хочу сказать?
      — Понимаю — вы, похоже, сватаетесь ко мне, — расхохотался я. — Только для начала придется поухаживать.
      Монро прямо-таки закатился от моей шутки:
      — Ты правильно понял!
      — Тогда ты на верном пути, Карл. Услаждай меня красноречием, прежде чем трахнуть.
      Мэр захохотал еще громче. Сегодня он мой закадычный дружок, а завтра едва ли узнает при встрече. В нашем отделе его прозвали «Кокос» — сверху темный, а внутри — белый. Иногда мне кажется, что он очень одинок. Я силился понять, чего он добивается от меня.
      Монро вдруг замолчал и заговорил, лишь когда мы добрались до автострады Уайтхерст. Невзирая на слякоть, машин было видимо-невидимо.
      — Алекс, мы столкнулись с трагической ситуацией. И здесь важно, кто именно распутает клубок. И я хочу, чтобы это был именно ты, чтобы ты стал главной фигурой. На этом деле ты заработаешь репутацию.
      — А мне по фигу эта репутация и почетное звание главной фигуры, — отрезал я.
      — Знаю — поэтому и выбрал тебя. Послушай, что я тебе скажу: ты умнее всех нас и должен вершить дела в этом городе. Перестань упрямиться, тебя ждет слава.
      — Мне не нравится ни идея славы, ни подобные пути к ней. Это все не мое.
      — А мне лучше знать. Сделай это для нас обоих, Алекс. — Монро уже не улыбался. — Ты будешь все время держать меня в курсе. Мы с тобой связаны одной веревочкой. Мы оба сделаем карьеру на этом деле! Это верняк!
      «И для чьей же карьеры это верняк», — подумал я.
      У здания мэрии Монро вылез из машины и в последний раз напутствовал меня:
      — Это сверхважное дело, Алекс, и оно — твое!
      — Нет, спасибо.
      Но Монро уже скрылся.

Глава 9

      Ровно в двадцать пять минут одиннадцатого, точно по графику, Гэри Сонеджи выехал из города и свернул на разбитую грунтовую проселочную дорогу. Уже в пятидесяти ярдах от шоссе кусты черной смородины, росшие по бокам дороги, скрывали абсолютно все. Подскакивая на колдобинах, фургон въехал на ферму, миновал загородную дощатую развалюху и подкатил к сараю, точнее, к тому, что когда-то было сараем. Туда Сонеджи и загнал фургон, радуясь, что все прошло успешно.
      Внутри сарай оказался довольно обжитым, чего нельзя сказать о других строениях на ферме. Справа стоял черный «сааб» 85-го года, пахло бензином и сырой землей. Три разбитых окна были аккуратно затянуты марлей. Всякая полевая техника отсутствовала.
      Достав пару банок кока-колы из холодильника под пассажирским сиденьем, Гэри Сонеджи выпил их залпом.
      — Эй, ребятки, как насчет коки? — забавляясь, обратился он к одурманенным хлороформом детям. — Не хотите? Ничего, скоро вам очень-очень захочется пить.
      Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, но представить, чтобы полиция сумела напасть на его след — невозможно. Он — реалист и понимает, насколько глупо верить в полный успех, и все же сейчас им не за что уцепиться.
      Сонеджи давно вынашивал мысль о похищении какой-нибудь знаменитости, точнее, не давно, а всегда. Правда, кандидаты в жертвы часто менялись, но любимой идее он не изменял, она всегда согревала ему душу. За несколько месяцев работы в Вашингтонской частной школе он наконец сделал нужный выбор.
      Мистер Чипс! Вот как они его прозвали. Мистер Чипс! Он классно сыграл свою роль, хоть получай награду академии. Прямо Роберт Де Ниро в «Короле комедии». А славный был фильм. Наверное, Де Ниро и в жизни психопат.
      А теперь — за работу!
      Открыв дверцы фургона, Сонеджи выволок спящих детей из салона, положив бесчувственные тельца прямо на грязный пол — сперва Мэгги, затем легкого как пушинка Майкла. Он раздел их до нижнего белья и тщательно, как фармацевт, отмерил каждому дозу барбитал-натрия. По силе воздействия должно получиться нечто среднее между таблеткой сильного снотворного и анестезией — хватит часов на двенадцать. Он вытащил заранее подготовленные одноразовые шприцы с закрепленной иглой и два тампона. Здесь нужно соблюдать осторожность — малейшая передозировка может вызвать у детей непредвиденные последствия.
      Далее Сонеджи откатил черный «сааб» на пару ярдов вперед. Обнажилось свободное пространство со свежевыкопанной ямой, проложенной досками. Это убежище было заготовлено заранее, в предыдущие наезды на ферму. Все было предусмотрено — вплоть до баллона с запасом кислорода — разве что цветной телевизор отсутствовал. Сначала Сонеджи уложил на деревянный настил самодельного подпола Майкла — как он и предполагал, паренек почти ничего не весил. Дошел черед и до Мэгги Роуз Данн, маленькой принцессы, мамашиной гордости, любимицы семейства. Ну прямо Спящая Красавица, Белоснежка…
      Он сделал каждому укол в вену, вводя лекарство с предельной осторожностью, почти по три минуты: по 25 миллиграммов вещества на килограмм веса ребенка. Затем проследил за дыханием детей. Порядок, спите, драгоценные малютки, стоимостью миллионы долларов.
      С грохотом опустилась самодельная крышка подпола, сверху Сонеджи накидал сырой земли. Теперь дети отлично спрятаны там, где никому не придет в голову их искать — в самом сердце благословенного штата Мэриленд, сельскохозяйственном краю. Точно так же, как Чарльз Линдберг-младший шестьдесят лет назад.
      И никто их не найдет, пока он сам не захочет. Если он вообще захочет. Когда-нибудь.
      Гэри Сонеджи устало поплелся к развалинам загородного домика. Ему хотелось поскорее вымыться и — начать наслаждаться. Он даже прихватил с собой маленький телевизор, чтобы увидеть себя в выпуске новостей.

Глава 10

      Сводки новостей передавались каждые пятнадцать минут — Сонеджи просто не мог оторваться от экрана, любуясь физиономией Мистера Чипса в каждом выпуске. Поступали все новые и новые сообщения, но ничего близкого к истине не прозвучало.
      Это и есть слава! Вот каково купаться в ее лучах! Ему это нравилось. Вот к чему он стремился многие годы. Мамочка, глянь! Это меня, твоего сыночка, Плохого Мальчишку, показывают по телевизору!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19