За окном волновалось море. На горизонте виднелся белый парус яхты. Ликтория с удивлением наблюдала за действиями мужчины: он устанавливал в узкую вазу перья павлина, а из них выводил провода. Она только сегодня приехала во дворец Павлина, к родному мужу можно сказать вернулась! А он ее и не замечал!
      – Мюрлий Ич, ты, что делаешь с перьями павлина? – спросила Ликтория седоватого мужчину, поднимая руками пышные белые волосы над своей головой.
      – Антенну, обычную антенну, – ответил спокойно Мюрлий Ич, продолжая прятать провода в перьях павлина.
      – Зачем такие сложности, милый, можно сказать – таинственность?
      – Все тебе расскажи, дорогая, я минирую жизнь от случайных неприятностей, слежу за своим царством – государством с постели, и за своим дворцом Павлина.
      – Поподробнее объясни, – кокетливо попросила Ликтория, хотя меня меньше всего это интересовало, она еще надеялась, что вернулась домой навсегда.
      – Ликтория, сказку помнишь: 'Царствуй лежа на боку!', вот я и выполняю завет великого сказочника. Я очень люблю лежа руководить людьми!
      – Объясни, пожалуйста, для тех, кто не понимает! – воскликнула Ликтория.
      Она все еще пыталась привлечь к себе внимание мужчины, занятого делом.
      – Хорошо, я объясню. Дело в том, что у меня существует сеть подслушивающих устройств, а антенна мне помогает улучшить качество связи, а если кто ее тронет…
      – И меня ты прослушивал?! – удивленно спросила Ликтория, поправляя воротничок белой блузки, да и вся она была одета в белую, кожаную одежду.
      – А то! Любимая женщина должна быть под контролем императора!
      – Ты уже и князь, и царь, и император, все, я обиделась.
      Ликтория, можно сказать красивейшая из женщин задумалась, всхлипнула, в ее голове пронеслась каша слов, которую она наговорила в разное время по разному поводу. Она взяла кожаный чемодан на колесиках, вызвала такси и уехала, пока Мюрлий Ич настраивал свою антенну. На смену Ликтории уже ехали новые девушки…
      Степь звенела в солнечных лучах, трава на корню превращалась в сено. Жарко. Я с подругой Арлилой ехала на попутной машине, мы сидели в большой кабине вместе с шофером, мы ехали к морю. Я постоянно трогала жемчужные бусы на шее, словно они были моим талисманом. Мы проехали степной заповедник с павлинами, и в моих руках затрепетали три пера павлина, из-за которых я стала забывать о жемчужных бусах на шее.
      Вскоре мое внимание привлекли аисты, их огромные гнезда находились, как это ни покажется странным, на столбах линии электропередачи. Машина быстро проехала маленький городок, окруженный морем. С левой стороны городка располагались два пляжа: один дикий, с обрывистыми берегами, а второй обычный. Дома просвечивали сквозь деревья.
      – Центральный пляж отличается мелким песком, и мелководьем, по морю можно идти долго – долго, а оно все не поднимется выше колен, – сообщил шофер, забирая у меня оплату за проезд.
      Приехали мы к морю, сняли маленький домик с удобствами во дворе. Напротив нашего домика стоял дом, в нем жила пожилая пара. Когда-то пожилая пара лет шесть встречалась каждое лето на местном пляже, потом они поженились и купили маленький домик, позже построили свой дом по модному тогда проекту. Два дома связывала арка с виноградными ветвями, точнее виноград обвивал деревянную решетку. Во дворе росли абрикосовые и сливовые деревья. Снаружи участок окружали деревья айвы.
      Удобства во дворе включали в себя холодную воду из трубы, она еле-еле бежала на посуду или в чайник. Рядом стоял столик и две лавки, здесь ели в летнее время.
      Хозяин этих двух домов чаще всего работал в мастерской, пристроенной к большому дому, и девушки его редко встречали. Во дворе хозяйничала Лидия Ивановна, она сдавала приезжим маленький домик и выращивала для продажи помидоры. Помидоры покрывали весь пол веранды, оставляя маленькую дорожку для ходьбы. Хозяйка постоянно рассказывала, как трудно ей было первое время продавать помидоры. Мы, выслушав ее, уходили к морю.
      Солнце светило, море лениво набегало на берег, мы никуда не спешили. На пляже талию не затянешь, но можно прикрыть тело сплошным купальником. Мы лежали на ковриках для загара и наслаждались покоем. Нам было хорошо. Желанья полностью отсутствовали.
      Эйфория от отпуска была в полном разгаре. Лень опьяняла. Рядом никто не лежал, значит, никто и не мешал. С моря усилился ветер. Молодой ветер оказался пронизывающе холодным. Я от холода стала вращаться, а потом села. Ветер прилетел таинственный, в нем таились целые стаи белых бабочек. И все это таинство природы закружилось над загорающими людьми. Пляжная публика стала принимать вертикальное положение, надевать светлые одежды, соответствующие солнечному летнему дню, который незаметно превратился в пасмурный день.
      – Лиана, идем домой мне холодно и страшно, погода так резко изменилась! Эти бабочки! Я не люблю насекомых с крылышками! Ой, они на меня сели! Ой, я их боюсь! – прокричала Арлила, поднимаясь со своего места, размахивая шляпой над собой, смахивая с себя белых бабочек, подпрыгивая на месте в такт шляпе и ветру.
      – Арлила, давай еще на бабочек посмотрим. Так красиво, так здорово они летают!
      Когда мы еще встретимся с живым, белым облаком летающих крылышек! Это чудо! – вдохновенно воскликнула я, касаясь своих светлых волос, и с любопытством взирая на стаи белых бабочек.
      – Лиана, бабочки неколлекционные, что на них смотреть!? Гусеницы они недоделанные! – раздраженно проговорила Арлила, изгибаясь всем телом показывая, как ей не нравятся белые бабочки, летающие вокруг них.
      – Не знаю, куда нам торопиться? До обеда два часа. Надень покрывало на себя и успокойся, перестань так дергаться! – поучительно сказала я.
      – Ну, ты, гусеница плодожорка, ты о еде можешь не думать? Думай обо мне!
      – Нет, Арлила, я всегда есть хочу, я всегда помню про обед, но здесь так хорошо, свежо! Мне нравиться. И не жарко. И так красиво с этими летающими бабочками по всему пляжу!
      – Лиана, ты меня убиваешь! Да, посмотри ты на нас со стороны! Хоть бы один мужчина к нам подошел, как будто их и на пляже нет! Из-за тебя любительницы покушать, и на меня не один мужчина не смотрит!!!
      Слова Арлилы услышал ветер, он закружил вокруг двух молодых людей и потащил их по пляжу к девушкам. Парни пошатывались в струях ветра, они были обвернуты белыми бабочками и, как две гусеницы в коконе, упали от порыва ветра у ног девушек.
      – Арлила, тебе подарок от ветра, что просила, то и получила! – воскликнула я весьма довольная ситуацией. – Как мужчины забавны в белых бабочках! Они словно в белых сорочках! У них и на лицах бабочки! Сиропом, они намазаны что ли? Липкие какие!
      – Девушки, выручайте! – закричал блондин. – Это крем для загара медовый!
      Я взмахнула ковриком над молодыми мужчинами. Бабочек, как ветром сдуло.
      – Я младший помощник ветра! – воскликнула я, не отрывая взгляда от блондина, складывая коврик, и укладывая его в сумку.
      Молодые люди стали подниматься с земли, пытаясь стряхнуть с себя последних прилипших к ним бабочек. Они словно выросли большие и красивые. Молодые, загорелые и сильные парни, или мне так показалось.
      – Филсир, смотри какие девочки! Нет, простите, девушки. Какие девушки! Блеск!
      – Паркел, они тебе зачем, для коллекции? Тебе, что девушек не хватает?
      – Мальчики, мы не коллекционные девушки, – ввернула игриво Арлила.
      – Девочки, и мы не из коллекции, – сказал темноволосый Филсир, молодой человек среднего роста, лет двадцати шести.
      Я быстро надела на себя шорты и топик, как это не покажется странным, я не была в сплошном купальнике и выглядела со своей точки зрения вполне нормально. Арлила медленно поднялась и оделась. Молодые люди посмотрели на нас оценивающим взглядом, переглянулись. Они оценили нас довольно быстро.
      – А вы ничего девочки! – воскликнул светловолосый Паркел, мужчина крепкой наружности, лет двадцати семи. – Объединим свои усилия в проведение праздных дней? У нас отпуск еще не кончился.
      – Мы согласны, – быстро произнесла Арлила, боясь, что они передумают.
      Молодые люди медленно пошли по пляжу. Ветер быстро налетел, и быстро исчез, но прохлада осталась. Каждый нес свои пляжные принадлежности. У парней в руках были ласты, а девушки несли свои полиэтиленовые пакеты с портретами незнакомок.
      – Арлила – Лиана – вы, где остановились? Вам ехать или идти? – спросил Филсир и продолжил говорить, не дожидаясь ответа, – а мы пришли на центральный пляж с ластами, а нырять здесь некуда, шли, шли по воде, а здесь все мелко, явно это детский пляж, мы на другой пляж ходим, там глубже.
      – Паркел – Филсир, мы живем в частном секторе у нас домик на двоих, – ответила Арлила, – а плавать мы не умеем, ходим по воде.
      – Отлично! – воскликнул Паркел. – Значит у нас с вами одинаковые условия быта, мы живем вдвоем в одном номере из двух комнат и в песке плавать не умеем.
      – Ничего себе! – воскликнула Арлила. – И еще говорят условия одинаковые! Да в нашем домике всего две крохотные комнатки, в одной мы едим, а в другой спим, и окна малюсенькие и не открываются. Форточка одна и та крошечная!
      – Девушки, мы забросим вещи в пансионат, и будем у ваших ног. Сегодня же! – проговорил Паркел, не слушая возмущения Арлилы по поводу их суровой жизни.
      – Господа, мы тоже коврики свои занесем и выйдем, а где встретимся? – протараторила Арлила, довольно улыбаясь таким приятным мужчинам, без белых бабочек.
      – У фонтана! Она еще спрашивает, – Паркел показал фонтанчик для питья в конце пляжа, из которого лениво поднималась и опускалась струйка холодной воды.
      – Хорошо, – ответила я.
      Мы быстро пошли к домику в тени фруктовых деревьев, улыбаясь и переговариваясь о пляжном ветре чудес и о молодых мужчинах. Мы зашли в свою маленькую, светлую комнату, упали на древние метАрлилические кровати с перинами и огромными белыми подушками. У окна стояли три пера павлина, прислоненные к стеклу.
      – Арлила, давай не пойдем на свиданье?! Я не хочу приключений с этими мужчинами!
      Я их боюсь! Вот ты бабочек боишься, а я боюсь мужчин. Я их не понимаю и не знаю, – заныла я, глядя на перья павлина.
      – Лиана, и мне лень идти, но очень хочется приключений, мне надоела скука!
      – Что будем делать, подруга? И лень, и боимся, и очень хочется приключений?!
      – Не знаю, – честно вымолвила Арлила, – в кои-то веки молодые люди появились на нашем горизонте, а нас лень разбирает. Знаешь, я все-таки пойду, ты лежи на боку и бойся, я одна пойду к ним.
      – Арлила, сходи одна, скажи, что мы вечером придем к фонтану или туда, куда позовут, а сейчас я не пойду.
      – Согласна, я одна пойду к фонтану с питьевой водой, а ты обед готовь, не пойдем сегодня в столовую, надоело в очередь за кашей стоять.
      Я осталась в комнате одна, посмотрела на себя в зеркало и увидела на жемчужных бусах белую перламутровую бабочку, хотя я прекрасно знала, что ее здесь никогда не было! Откуда она взялась? Мне даже показалось, что бабочка качает своей маленькой головкой в такт дыханию.
 

 
      К фонтану подошла Арлила, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филсир, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.
      – Меня зовут Арлила, – представилась Арлила, – Лиана осталась дома.
      – А меня зовут Филсир, – улыбаясь Арлиле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.
      – Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филсир, я вас сразу приметила, – ответила елейно Арлила, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.
      – И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филсир.
      – Что будем делать, Филсир? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?
      – Арлила, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Паркел не хочет. Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.
      – Филсир, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.
      Арлила и Филсир пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.
      – Филсир, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?
      – Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филсир и плотнее взял руку девушки.
      Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.
      – Филсир, а вы с Паркелом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Арлила, игриво впиваясь взглядом в глаза Филсира.
      – Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.
      – А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.
      – Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!
      – Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Арлила.
      – Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филсир.
      – Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.
      – Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?
      – Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.
      – Арлила, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!
      – Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.
      – Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?
      – Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.
      – Вы замужем? Арлила, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!
      – Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Арлила.
      – Арлила, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?
      – Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.
      – Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Паркелом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.
      – Филсир, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.
      – А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.
      – Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.
      Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Арлила раскрыла зонтик. Филсир к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…
      – Поднимайтесь, Арлила, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Паркелом будем вас ждать!
      – Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!
      И Арлила с Филсиром разошлись в две разные стороны. Дождь покапал и прошел.
      Дома я спросила Арлилу:
      – Арлила, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…
      – На свидание пришел Филсир, он спрашивал кто мы и откуда.
      – Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я.
      – Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.
      – О, а вы все-таки до чего-то договорились! Здорово! Обед готов! Садись!
      Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.
      К нам заглянула Лидия Ивановна:
      – Девочки, а вы похорошели! Куда идете? А то вы все дома сидите!
      – На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.
      – Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!
      – Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.
      Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались, ни о чем. Нарастало общее напряжение.
      – Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.
      – Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже.
      – Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю.
      – Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут.
      – Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Арлила, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики!
      – Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?
      – Ой, Арлила, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.
      – А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!
      Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома. Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.
      – Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Паркел, запуская пятерню в свои светлые волосы.
      – Ждали, когда ваш ужин закончиться, – ответила я и подошла к Паркелу.
      Арлила подошла к Филсиру. Они посмотрели друг на друга, как знакомые люди.
      Филсир заметно повеселел и сказал:
      – О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?
      Все дружно рассмеялись. На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки.
      Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.
      – Ничего себе контингент! – воскликнул Паркел. – Нам, что с ними делать?
      – Отпочковываться, – ответил Филсир, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!
      – Но не до такой, же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Паркел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.
      – Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филсир, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.
      Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети.
      – Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.
      – На маяк, – откликнулся Паркел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?
      – Паркел, ты туда не хотел идти? – удивился Филсир, – я удивлен, ты и на маяк!
      – С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Арлилой возражать не будете.
      – А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Арлила. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.
      – Если заплатить – пустят, – ответил Филсир, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.
      Разбившись по парам: Арлила – Филсир, Паркел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Паркела, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.
      Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря. На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары. Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус. Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса. Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека. Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Паркел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.
      – Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филсир, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.
      Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили. Мы радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю… Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.
      – Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.
 

 
      В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом. Мы вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар.
      Музыка обволакивала их своей назойливостью. Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.
      – Филсир, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Арлила, – нет, положительно вы мне нравитесь.
      Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.
      – Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Паркел.
      – Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.
      – Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.
      – Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.
      – Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?
      – У меня и парня нет, мы с Арлилой давно дружим, но мы не розоватые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.
      – Да и мы не голубоватые, а просто друзья, – ответил серьезно Паркел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.
      – И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.
      Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Арлилы и Филсира была чувственная, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.
      – Арлила, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филсир, – уйдем тихо вдвоем.
      – Филсир, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.
      И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филсир двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.
      – Филсир, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Арлила.
      – Арлила, ты чего? Я думал, ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.
      – Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Влад, в армии сейчас.
      – О, так у тебя и парень Влад есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.
      – Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Владом мы до физической любви не доходили.
      – О, так между нами пропасть! Арлила, это где ты так сохранилась в целости?
      – Филсир, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.
      – Да, не повезло. Все, Арлила, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.
      Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку. Я, заметив, Арлилу и Филсира, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.
      – Паркел, пошли домой, – сказал Филсир, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать!
      – Дойдем, – грустно сказала Арлила, – мы сами дойдем до своего дома.
      – Арлила, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.
      Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.
      – Арлила, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.
      Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!
      – Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Паркелу и Филсиру с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Арлила не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.
      – Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта.
      – Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.
      Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.
      Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.
      – Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.
      – Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Арлила.
      Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.
      – Арлила, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…
      – Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж одни.
      Ясное утро разбудило нас. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.
      – Арлила, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.
      – Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Арлилы вырвался вздох глубокого сожаления.
      День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.
      Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.
      – Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Паркел, – простите, если что ни так.
      – Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.
      Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филсир достал карты.
      – В карты поиграем, – предложил Филсир, – погода не светит, и греет слабо.
      – Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Арлила, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.
      Мы пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство.
      Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.
      – Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Паркел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.
      – Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!
      Мы тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.
      Лица, как шкатулки расписные. Мужчины нас ждали у ДК. Пары сменились: Арлила с Паркелом, Лиана с Филсиром, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта мы остановилась перед входом в ДК.
      – Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филсир, – но в новом составе.
      – Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Арлила и пошла с Паркелом.
      Паркел на Арлилу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.
      Молчали. Я шла с Филсиром и тоже молчала, потом догнала Паркела.
      – Паркел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.
      – А мне нужен Филсир, – отозвалась Арлила и подошла к Филсиру.
      Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.
      – Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филсир.
      – Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная Арлила.
      Мужчины зашли в здание через центральный вход, а мы забрались через окно.
      – Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.
      На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.
      – Я этому очень рад, – сказал Паркел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.
      Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам. Арлила с Филсиром просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду. В комнате Паркела стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Паркел.
      Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты. Комната служила гостиной. Паркел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.
      – Лиана, как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Паркел, обнимая меня.
      – Паркел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.
      Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга.
      Паркел вновь обнял меня за плечи, продолжения я неосознанно боялась.
      – Паркел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие выветрилось из головы.
      – Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Паркел.
      Паркел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.
      Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.
      – Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Паркела, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
      – Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Паркел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.
      – Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.
      Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей. Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что они уже идут.
      – Лиана, ты одна или не одна? А где Арлила? Кто это с тобой? О, это мужчина!
      – Задерживается Арлила, завтра придет.
      – Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!
      – Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте!
      – Счастливо, Паркел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!
      Возвращался Паркел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.
      Паркела остановила дежурная по корпусу:
      – Молодой человек, вы уже приходили, но не выходили и опять входите!?
      – Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?
      – А, что у вас в комнате твориться? Идемте вместе посмотрим ваш номер.
      – Нет, я сейчас туда сам пойду. Я просто гулял по каштановой Арлилее.
      Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Паркел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра. В соседней комнате Арлила и Филсир продолжали шуршать. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Паркелу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.
 

 
      Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Арлилы.
      Или я хотела оплакать судьбу Арлилы? Тут я вспомнила, что Паркел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и спокойно приступила к завтраку.
      В комнату заглянула Лидия Ивановна:
      – Лиана, а Арлила так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!
      – Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.
      На пляже Паркел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.
      – Лиана садись рядом. Арлила с Филсиром еще спят, из комнаты они не выходили.
      – Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые?
      – Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.
      – У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…
      – Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!
      – У меня не получается его снять, словно замок сломался.
      – Давай я сниму твои бусы!
      – Попробуй!
      Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз. Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Арлилу и молчала.
      Паркел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку. Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка.
      Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много. А, что если – эта царица тех белых бабочек? – подумала я и услышала голос Паркела.
      – Лиана, если Филсир и Арлила не придут через пять минут, мы идем в кафе. Я не хочу идти в пансионат на обед. У меня тяжело на душе. Я хочу отдохнуть.
      – Хорошо, Паркел, идем в кафе. Они не придут сейчас на пляж – это ж понятно.
      Рядом с пляжем находился ЗАГС. Лиана посмотрели на вывеску. Мы зашли внутрь, прочитали памятки для тех, кто хочет вступить в брак.
      – Паркел, здесь указаны большие сроки! Нет, брак нам с тобой, не светит!
      – Лиана, я просто читаю. Ты лучше скажи – из какого ты города, какого рода?
      – Нам не быть вместе, так зачем мне исповедоваться до уровня своих предков?
      – А почему нет? Я с тобой поеду к тебе домой, зайду к твоим родителям.
      – Если только ты со мной поедешь ко мне. Слабо в счастье вериться. Я не чувствую общности между мной и тобой.
      Мы зашли в маленькое кафе. Паркел заказал еду на двоих, сам ее оплатил. Поели.
      – Лиана, я бы с удовольствием пошел к тебе. Не хочу в пансионат идти! Не хочу!
      – А вдруг Арлила уже дома? Придем ко мне, а там Арлила спит или Филсир сидит!
      – Пойдем, скажи Лидии Ивановне, что произошла замена Арлилы на меня.
      – Паркел, не шути так! Я отвечаю за Арлилу перед ее мамой, она просила меня за подругой последить. У нее парень на севере служит, а мы с ней на юг приехали.
      – А куда мне идти? Они же там вдвоем спят в нашем номере. Ну, пожалуйста! На пару часов зайдем к тебе, все легче будет ждать.
      – Хорошо, Паркел, на пару часов пойдем ко мне. Отдохнем, потом пойдем на пляж.
      Мы вышли из кафе, и пришли в маленький домик. Хозяйка крикнула вслед:
      – Только до вечера, Лиана, мужчина может быть в домике!
      Паркел лег на кровать Арлилы и уснул. Я легла на свою кровать, долго вертела в руках перья павлина и смотрела на Паркела, потом уснула. Разбудил возглас Арлилы:
      – Спите и врозь! – она покачнулась и села в кресло, – а мне дайте поспать!
      Паркел вскочил с ее кровати. Арлила легла и отключилась – мгновенно.
      Мы с Паркелом взяли свои пляжные сумки, пошли на пляж.
      – Лиана, часок позагораем, искупаемся, а затем пойдем вдвоем в пансионат, мне одному не хочется туда идти. Во мне поселился какой-то тормоз.
      – Я пойду с тобой, не волнуйся, пройдем в корпус через центральный вход.
      Мы прошли через центральную дверь корпуса пансионата, зашли в номер, и замерли: на полу в луже крови лежал Филсир, он слегка шевелил пальцами. Голова его была в крови. Бутылка лежала рядом.
      – Я вызову скорую помощь, – крикнул Паркел и побежал к дежурной корпуса.
      Я вспомнила, что пока они шли в номер, я видела кабинет врача и пошла туда. Я позвала врача. Вдвоем мы прошли в номер. По дороге нас догнал Паркел:
      – Скорую помощь уже вызвал, скоро приедет.
      Врач осмотрела голову Филсира и сказала, что он выживет, хотя удар был сильный.
      Потом она увидела разбитую бутылку из-под водки:
      – Понятно откуда кровь. Он разбил бутылку, рука поранена, вот и кровь.
      – То-то мне идти сюда не хотелось, но на Арлиле крови не было, – сказал Паркел.
      – Молодой человек, помогите положить мужчину на диван. Скорая помощь скоро сюда не приедет. Я его осмотрю, перевяжу. Он жив. Раны на руке не опасны, но крови через них он много потерял. Скорая помощь увезет его на рентген головы. У нас в пансионате есть отдел охраны, сходите за местным сыщиком. Его зовут Илья Борисович, он приехал сюда в отпуск. Пусть он все в номере осмотрит, но вы не уходите, – сказала врач, продолжая осмотр раненого.
      У ворот пансионата один охранник дежурил, остальные находились в служебном помещении, рядом с воротами. В пансионат можно было попасть не только через центральные ворота, но пройти в него могли отдельные личности, а не машины.
      Илья играл в домино с местными охранниками.
      – Илья, по твою душу пришли. Посмотри, какая серьезная пара тебя спрашивает, – сказал охранник.
      – Да, нам нужен Илья Борисович, – подтвердила я.
      – Я весь внимание! – быстро сказал сухощавый молодой человек.
      – Проблемы в корпусе номер пять. Михаил Борисович, необходимо вам туда пойти, – перехватил инициативу Паркел.
      Мы пошли к пятому корпусу. Паркел по дороге ввел Илью в курс дела.
      – Из вашего рассказа я понял, что в кровавой драке вы оба не участвовали, у вас на это время есть алиби, и по вашим словам вас видели в ЗАГСЕ, в кафе, и хозяйка дома девушек. Мне надо бы поговорить с Арлилой, – сказал Илья.
      – Она спит, – отозвалась я.
      – Разбудите, приведите ко мне, меня найдете в пятом корпусе.
      Я попыталась разбудить Арлилу. Она спала очень странно, ее невозможно было разбудить. Все старания оказались напрасными. Мы позвали хозяйку.
      – Ребята, понятно, чем она занималась всю ночь! Все этим занимаются, но и на работу ходят и просыпаются, а с ней проблема другая. Она спит, и не реагируют даже на тряску за плечи. Как она еще до дома дошла? – проворчала хозяйка.
      – Пришла и сразу уснула. Врача вызвать? – спросила я.
      – Скорую помощь вызвать! Не хватало мне смертей в моем доме, а потом никто квартиру у меня не снимет. Телефон на веранде! Звони мужик, у нас одна машина скорой помощи на городок, – продолжала наставлять Лидия Ивановна.
      Паркел второй раз за день пошел вызывать скорую помощь. Дежурная спросила:
      – Мужчина, вы всему городу скорую помощь вызываете? Я ваш голос запомнила.
      – Нет, одной паре, которая распалась на две части в разных местах, – ответил по телефону Паркел, потом он обратился ко мне, – Лиана, Илье надо сообщить, что Арлила спит и не просыпается.
      – Паркел, Илья дал мне свою визитку, возьми ее, и сам позвони.
      Паркел взял визитку и позвонил Илье у:
      – Илья, это Паркел из пятого корпуса пансионата 'Павлин'. Арлила не просыпается.
      – Да, ребята, ваш приятель тоже крепко спит. Раны ему врач перевязала. Скорая помощь его не взяла, сказали, что нет причины для рентгена. Внешне он цел.
      – Илья, они не отравились? Что могло с ними произойти?
      – Хорошая мысль, ее проверим, а когда приедет врач к вам, пусть потом заедет в пятый корпус, заберет второго человека с отравлением, – ответил он телефону.
      Паркел решил внести ясность ситуации своей жизни в пансионате:
      – Лиана, мы вас обманули немного, понимаешь, нас в номере три человека живет. Мы с Филсиром живем в спальне, там две кровати стоят отдельно, это мы для вас – их сдвинули, а в гостиной живет еще один мужик. Поэтому я и не хотел идти в пансионат, там все места в номере были заняты.
      – Паркел, а где сосед? Он кто? Он где? Он пьет? – я стала быстро задавать вопросы.
      – Знать бы кто он! Странный тип. Потом еще непонятно, откуда взялась бутылка водки, ведь Филсир водку не пьет!
      – Водку ваш сосед мог принести. Можно отпечатки проверить, но это долго.
      В это время появилась врач скорой помощи и задавала вопрос:
      – Где больная?
      – Спит, – ответила я обескуражено.
      – Разбудите! – командным голосом сказала врач, нетерпеливо глядя на Арлилу.
      – Не получается разбудить, с ней что-то произошло, есть вероятность, что этой ночью у нее первый раз был мужчина, – сказала я доверительно.
      – Я осмотрю пациентку. Всем выйти за дверь!
      Через пять минут врач вышла во двор домика и сказала:
      – Ребята, одно могу сказать, что ранений у нее нет, что Арлила девушка, и этой ночью у нее мужчины не было. В больницу ее возьмем, она не просыпается.
      – Что!? – в один голос спросили я и Паркел.
      – Я ничего не могу добавить. Мужчина, вы с нами поедите.
      – А я? – воскликнула я.
      – А вы ждите подругу здесь.
      Машина скорой помощи подъехала к пятому корпусу. На скамейке сидел Илья.
      Врач обратилась к нему:
      – Илья, опять шампанское виновато?
      – Так точно! Шампанское они пили.
      – Как будить будем?
      – Не будем будить никого, положите Арлилу на вторую кровать, пусть спит. На первой кровати спит Филсир. К утру проснуться.
      – А мне, где спать? – спросил Паркел.
      – Ты лучше скажи, где шампанское покупал?
      – В местном буфете я купил бутылку шампанского. А что нельзя?
      – Буфетчицу уже увезли в милицию, с ней разговор особый. Она шприцем вводила снотворное, но не глубоко. При вскрытии шампанское доставало введенное снотворное, получался крутой напиток, всем от такого напитка в пансионате появлялось дело. Платили по таксе.
      – Но мы с Лианой тоже пили шампанское! – воскликнул недоуменно Паркел.
      – Вы немного пили, а спать хотелось? – спросил участливо Илья.
      – Я и сейчас спать хочу, да лечь негде. А почему бутылка водки разбита?
      – Ну, ты мужик даешь, ее ты разбил. Стул бросал в комнату с улицы?
      – Бросал, точнее я стул на подоконник положил, а он скатился в комнату.
      – Вот и разбил бутылку водки, ее сосед у ножки стола оставил.
      – А кровь? Откуда столько крови на Филсире?
      – Филсир упал с дивана и поранился о бутылку.
      – А почему Арлила девушка?
      – Ну, ты мужик даешь, проснется Арлила, у нее спросишь, почему она девушка, а сейчас сам ложись спать. Врач корпуса за вами присмотрит. Ха, почему Арлила девушка? Этого у меня еще никто не спрашивал, – и довольный полным разоблачением происшествия Илья удалился.
      Паркел лег на диван и мгновенно уснул. Я спала у себя в комнате, в руке у меня спала перламутровая бабочка, мне снился сон, словно я белая бабочка и лечу через море… На небе собрались грозовые тучи. Молния осветила пятый корпус, пошел дождь. Запоздалые путники бежали по лужам, влетая в корпус мокрыми.
 

 
      Наступило третье утро со дня знакомства. Все проснулись, перевернулись, стали соображать, вспоминать, что с ними было. За окном светило солнце, оно звало своими лучами на пляж. Не сговариваясь, четверка молодых людей появилась на знакомом месте пляжа. Арлила пришла с ребятами. Постелили покрывало на коврики.
      Песок после ночного дождя был еще влажный.
      – Отравились мы все шампанским, – проговорил Филсир с забинтованной рукой, весь слегка помятый и побитый.
      – У вас, что ничего с Арлилой не было? – спросил Паркел, не выдержав неопределенности их отношений.
      – Все тебе Паркел, расскажи, но я Арлилу не вскрывал, как шампанское.
      – Вы чего обо мне говорите?! – заволновалась Арлила, – у нас все нормально.
      – Хорошо, что все целы, невредимы, – подвела итог я, – а где сосед?
      – Какой еще сосед? – спросила Арлила.
      – Девушки, мы вас обманули, – начал было говорить Филсир.
      Но его прервал Паркел:
      – Сосед по номеру – подставная утка, он из шайки буфетчицы.
      – Поясните, – попросила Арлила.
      – Сосед заставлял покупать шампанское в буфете по большой цене, после этого в корпусе номер пять, отсутствовала скука, как и в других корпусах пансионата, – объяснил Паркел, – здесь все по таксе.
      Все четверо замолчали. Солнце припекало молодые спины.
      – Я сегодня предлагаю экскурсию по морю. Хотите поехать? – спросил Паркел.
      – Когда? – очнулся Филсир, поднимая голову от карт.
      – После обеда. Девушки, почему молчите? – спросил Паркел, поднимаясь с песка.
      – Дорого стоит экскурсия? – спросила Арлила, прикрывая лицо шляпой.
      – Мы заплатим за путешествие, – сказал Филсир, собирая колоду карт.
      – Хорошо, мы поедем на экскурсию. Где встречаемся? – спросила я.
      – В порту встретимся, – уточнил Паркел.
      Морской трамвайчик качался на волнах. Публика по узкому трапу заходила внутрь судна. Белый кораблик с двумя палубами, с местами для пассажиров в виде простых сидений, ждал отдыхающих. На нижней палубе располагался буфет. Основная масса людей села на верхней палубе, над которой была крыша, но не было стен, здесь ветер продувал пассажиров со всех сторон. Можно было смотреть во все четыре стороны.
      Звучала музыка. Паркел и я присоединились к публике на верхней палубе. Филсир и Арлила сели на нижней палубе, закрытой со всех сторон, они вновь готовы были то ли спать, то ли смотреть друг на друга. Бесконечное море плескалось с трех сторон кораблика, а с одной стороны виднелся удаляющейся городок. Море, ветер, солнце – в ассортименте. Публика после обеда сидела полусонной. Неожиданно все по очереди стали поднимать ноги, послышались крики женщин. Под ногами у Паркела пробежала такса, маленькая низкая, длинная собачка. Под ногами у меня вторая собачка завертелась и выбежала на свободу.
      – Ой, – только успела выдохнуть я.
      – И здесь таксы бегают, – вздохнув, сказал Паркел.
      Таксы быстро спустились на нижнюю палубу. Послышались крики Арлилы и Филсира.
      Видимо они окончательно проснулись. Вся публика оживленно заговорила. На верхней палубе появился человек в цирковой одежде, поставил тумбу. Таксы к нему подбежали. Несколько номеров с участием двух такс развеселили пассажиров.
      Появились два одинаковых мальчика лет десяти, таксы с ними синхронно выполнили один номер. Публика ликовала. Трамвайчик подошел к первой остановке. Ленивые пассажиры остались сидеть.
      – Уважаемые пассажиры, предлагаем посетить старинный завод марочного вина, вы пройдете мимо виноградника, увидите погреб, расположенный в пещере. Вино можно купить по льготной цене, – проговорила громко экскурсовод.
      Люди прихватили сумки и кошельки. Паркел и я сошли по траппу на берег.
      Виноградник рос в стороне от экскурсионной дороги, метров десять публика шла мимо прозрачной изгороди. Заводик – погребок из старого красного кирпича неожиданно возник на глазах людей, им показали, как хранят вино, предложили его купить, уже разлитое по бутылкам.
      Те, кто ехал за вином, взяли много бутылок в свои крепкие сумки. Остальные взяли по бутылке или совсем ничего не купили. Паркел купил две бутылки марочного вина.
      Число градусов на этикетке не пугало своим числом. Бутылки на ощупь были прохладные. Народ заметно повеселел. Паркел отнес одну бутылку Филсиру с Арлилой.
      Я отказалась пить вино, и купила себе бутылку минеральной воды в буфете, да пару пирожков: себе и Паркелу. Он незаметно выпил всю бутылку прохладного вина, а я выпила бутылку воды.
      – Лиана, значит так, мы за женщин просто так не платим, ты мне отработаешь билет на эту экскурсию, – пьяно заговорил Паркел.
      – Ты много выпил вина, Паркел, вы с Филсиром обещали за нас с Арлилой заплатить, – возмутилась я удивленно.
      – Еще чего! А шампанское! Ты знаешь, сколько мне бутылка обошлась!
      – Я заплачу вам за поездку! Вышлю деньги почтой, как только вернусь домой!
      – Собой, милая моя заплатишь. Сейчас будет пляжная остановка, по требованию, мы с тобой выходим, на обратной дороге нас заберут.
      – Ладно, – испуганно согласилась я.
      Паркел взял свою спортивную сумку и пошел по трапу. Я за ним спустилась по трапу на маленький пляж среди прибрежных скал, жемчужных бус на моей шее не было, они горсткой остались лежать на подоконнике, рядом с перьями павлина. Белый кораблик уплыл. Паркел расстелил знакомое пляжное покрывало. Совершенно неожиданно, он стал срывать с меня одежду.
      – Паркел, я сама сниму одежду, я в купальнике.
      – А я тебя не загорать позвал, мне твой купальник на дух не нужен! – прокричал пьяный мужчина.
      Паркел скинул с себя одежду, представ в одежде нудиста. Я впервые в жизни видела голого мужчину, меня охватил ужас и паника. Он пытался сорвать с меня купальник.
      Я не зря занималась на тренажерах, я стала драться со скользким и ставшим противным мужчиной!
      – Паркел, не надо, не надо, Паркел! Я прошу тебя! – кричала я, удерживая на себе купальник, защищая свое тело от наглых рук мужчины.
      – Хватит, я не отпущу тебя! Лиана, ты моя, а я буду твоим первым мужчиной! Всю жизнь мечтал быть первым! Представляешь, какое это удовольствие! Такого счастья в жизни еще не было! – пьяно кричал Паркел.
      Я извивалась изо всех, пытаясь бить мужчину кулаками. Он скрутил мне руки, мои губы он закрыл своим ртом, пытаясь всем телом производить незнакомые мне действия. Это последнее действие, ему долго не удавалось. Я стала его бить освободившейся рукой. Мужчина рассердился, приподнял меня за плечи, но я вывернулась! Ему стало скучно. Я – молчала. А в ответ тишина. Паркел оделся.
      – Лиана, я люблю тебя! Я очень тебя хотел! Очнись любимая! – кричал трезвеющий мужчина на одиноком, заброшенном пляже среди прибрежных скал.
      – Паркел, мы где? – тихо спросила я.
      – Мы с тобой находимся на диком пляже.
      – А, что со мной? Мы загорали? – пролепетала я.
      – Да, любимая, мы загорали. У тебя был солнечный удар. Все уже проходит.
      – Паркел ложись рядом, мне нужны твои силы, у меня какая-то слабость.
      Паркел лег. Я обняла его, прислонилась к нему всем своим телом.
      – Паркел, я тебя, наверное, люблю.
      Потрясенный мужчина молчал, вино из него выветрилось, он нежно меня поцеловал, и от удивления округлил свои большие глаза:
      – Лиана, я боюсь тебя, честное слово, боюсь.
      Мы встали, оделись. На горизонте показался морской трамвайчик, нас никто на кораблике не встречал. Арлилы и Филсира нигде не было, не было их и на верхней палубе, не было и на нижней палубе. Искать парочку никто не собирался.
      Исчезновение Арлилы и Филсира казалось странным, только для них. Мы вернулись на берег.
      Паркел взял машину, отвез меня домой, а сам уехал в пансионат. Я вымылась, и легла спать, но долго не могла уснуть, мне казалось, что если бы Паркел не срезал с моей шеи жемчужные бусы, то драки не произошло. Я попыталась найти бусы, но они словно испарились, их нигде не было. Тогда я потянулась к перьям павлина, но и они от нее словно отшатнулись.
      Мне стало душно в комнате, хотя бусы на шею не давили, но я явно чувствовала их на шее, хотя руками их не находила, мне стало жутко, и я, наконец, вспомнила друга Илью, ведь я его предала, пусть невольно, но предала. Тогда я поискала глазами перламутровую бабочку, она сидела на перьях павлина и качала маленькой головкой, может от ветра, а может, она была живая царица белых бабочек? Она кивнула мне, и я уснула, точно провалилась в бездну, из которой я вылетела белой бабочкой…
      Утро играло солнечными лучами сквозь занавески. Я проснулась. Арлилы на своем месте не было. Паркел проснулся, но не обнаружил Филсира. Мы с Паркелом встретились на пляже, прикосновения наших рук стали более откровенными, мы заметили внимательные и осуждающие глаза окружающих отдыхающих. Нам вдвоем было хорошо, но совесть подсказывала, что надо вспомнить об отсутствующих.
      – Лиана, я позвоню на мобильный телефон Илье, скажу, что нет Филсира и Арлилы, что они пропали.
      – Звони, любимый, звони.
      Паркел набрал номер телефона Ильи на своем мобильном телефоне:
      – Илья, вас Паркел беспокоит, у нас Филсир и Арлила пропали.
      – А, это вас все беспокоит, 'почему Арлила девушка'?
      – Меня.
      – Мне экскурсовод звонила, о том, что они оба остались на третьей остановке морского трамвайчика, во дворце Павлина, принадлежащего местному князю. Сегодня их привезут.
      – Спасибо, – поблагодарил Паркел и обратился ко мне, – Лиана, они сегодня обязательно приедут, у них экскурсия с продолжением во дворце Павлина.
      Теперь мы лежали на том же покрывале, со спокойной совестью.
      – Паркел, а что будет с нами? – спросила я, проводя рукой по волосам мужчины.
      – Мы поженимся, я тебе об этом говорил, – не веря самому себе, ответил Паркел.
      – А я решила, что ты шутишь, – прижимаясь к нему, пробормотала я.
      – Мы подадим заявление на регистрацию брака в твоем городе, через неделю.
      – Согласна, Паркел, у нас как раз неделя остается до отъезда. Ой, как хорошо! – я легла на покрывале рядом с Паркелом.
      – Лиана, мы будем терять целую неделю? Пойдем ко мне в номер.
      – Пойдем.
 

 
      Мы встали, собрали с песка вещи, и пошли в сторону пансионата в его номер.
      Паркел сходил на обед, принес часть еды мне. Я поела, и мы закрыли дверь в спальню изнутри. Я вела себя значительно спокойней, без страсти и холодности. Я просто отбилась от Паркела рукой. С женщинами у него не очень складывалось, а теперь все было не лучше, чем всегда! Нас вскоре потревожил стук в дверь.
      – Сони, откройте! – послышались знакомые голоса.
      За дверью стояли Арлила и Филсир. Паркел открыл дверь.
      – Чего кричим? – увидев парочку, Паркел, удивленно замолчал.
      Перед ним стояли Филсир и Арлила в новых нарядах, с новым выражением лица, как будто пришли из прошлых веков.
      – Паркел, не удивляйся, – сказала Арлила, – понимаешь, мы попали в старый замок или дворец Павлина. Он не совсем музейный, в нем живут люди, но раз в неделю к ним пускают экскурсии. Правда, у них суровые законы. Первую ночь нетронутой девушки, отдают местному князю Мюрлию Ичу во дворце Павлина. Филсир меня ему отдал, а я не плачу, он меня наградил по-царски, и мы с Филсиром купили новые вещи.
      Филсир стоял и понуро молчал.
      – А утром меня отдали Филсиру, под взглядом Мюрлия Ича, а я не плачу, – она всхлипнула, – мы выпили по бокалу вина и были очень спокойные, даже не возмущались. Мюрлий Ич коллекционирует только тех, с кем можно спать первый раз, а он откуда-то узнал, что я девушка, меня на берегу встречали на ковровой дорожке с цветами, прямо с морского трамвайчика. Рядом с дорожкой стояли суровые мужчины, мы не могли убежать, все было подготовлено.
      – Все было по таксе, – сказал задумчиво Филсир.
      Из спальной комнаты вышла я, посмотрев на Арлилу, сказала:
      – Арлила, идем домой, надо нам с тобой отдохнуть, а встретимся завтра на пляже.
      – Лиана, идем, думаю, они возражать не будут. До свидания, мальчики!
      Дорогой мы обменялись последними новостями и впечатлениями, которые обрушились на наши головы, а точнее на наши молодые тела.
      – Арлила, что мне делать с Паркелом? Я ведь прекрасно помню, что он меня ударил о каменистый пляж так, что я чувств лишилась, а мне сказал, что со мной был солнечный удар, а я делаю вид, что ему верю, и изображаю страстную любовь, на самом деле, я его боюсь!!!
      – Лиана, досталось тебе! Продолжай изображать любовь, а я так рассердилась на Мюрлия Ича и Филсира! Готова была их убить, но потом изобразила полную покорность, даже счастье. Там такая охрана! Сама не знаю, мстить или все забыть.
      – Арлила, говорили нам, чтобы мы не ездили одни, так, нет, поехали за орехами.
      – Я таблетки выпила, в сумке носила их с собой по совету старших подруг, но такая грусть и тоска в душе! В то же время, я видела дворец Павлина, с внешней стороны древний, а внутри модный. А Мюрлий Ич! Бог ты мой! Крутой мужчина.
      – Значит, все забыть, не мстить?
      – Лиана, о чем, ты? Какая месть! У меня такое чувство страха осталось!
      У домика сидела Лидия Ивановна, увидев девушек, она обрадовано заговорила:
      – Девочки! Вернулись! Я уже жду вас, жду.
      – Спасибо, вам за участие, – сказала я, – все у нас нормально.
      Мы зашли в домик, прошли в свою комнату.
      – Как все изменилось! – воскликнула Арлила, – Словно вечность прошла!
      – Это точно, – завздыхала я, – Паркел обещал на мне жениться.
      – А ты веришь? Мне никто жениться не обещал…
      У ворот домика загудели машины, послышался голос хозяйки. В комнату к девушкам вошел красивый, вальяжный господин лет сорока в белом костюме.
      – Арлила, я за тобой приехал! Не хочу быть больше коллекционером! Я женюсь на тебе, сейчас! Вставай! Платье тебе принесут, нас ждут на регистрации брака!
      В комнату принесли в огромных пакетах: платье, фату, туфли, нижнее белье.
      – Извини, что еще и Филсиру тебя отдал, но иначе, ты бы его не забыла, а сейчас ты его забудешь, – сказал спокойно Мюрлий Ич, – мы ждем тебя, возьми свою подругу, будет твоей свидетельницей.
      – Арлила, вот счастье-то тебе привалило!
      – Лиана, он такой необыкновенный! Вот и результаты, – Арлила показала на пакеты.
      Она пошла в летний душ, довольно быстро вернулась.
      – Прохладная водичка! – простучала зубами Арлила, приступая к одеванию.
      Я переоделась, и стала помогать одеваться Арлиле, потом мы вышли во двор домика.
      Хозяйка всплеснула руками. Ворота были открыты настежь, дверцы в машинах были открыты, все люди быстро исчезли в машинах. Все машины одновременно отъехали от домика. В ЗАГСЕ двери были открыты, журнал регистрации брака был раскрыт, все было написано, осталось Мюрлию Ичу и Арлиле поставить подписи. Они поставили свои подписи на бланке заявления, получили свидетельство о регистрации брака.
      Я неожиданно возмутилась:
      – Можно мне не ездить с вами? Я не могу с вами поехать!!! Мне плохо!
      И стала оседать на пол, меня подхватили, положили в одну из машин, увезли в маленький домик. Машина быстро отъехала от домика, и вскоре присоединилась к остальным машинам, которые ехали в сторону дворца Павлина. Арлила ехала в роскошной одежде, в роскошной машине, с роскошным мужчиной. Она была удивлена, тому, что с ней произошло, но держала себя в руках и благосклонно отвечала на внимание князя. Я лежала в бедной маленькой комнате, чувствовала себя всеми покинутой. Слезы стояли в уголках глаз, я смотрела на маленький телевизор, выданный недавно Лидией Ивановной. На экране актеры – юмористы смешили, а я плакала, мне было грустно, болел затылок.
      Зашла хозяйка.
      – Лиана, почему плачешь? Подругу твою, с каким шиком увезли! Ты, почему плачешь, почему с ней не поехала?
      – Ой! Сколько всего нового произошло, а у меня еще голова болит.
      – Да вы на солнце перегрелись, смотри, как ты загорела. Полежи сегодня, отдохни, завтра все будет нормально. Где твой парень? Хороший мужик.
      – Все они хорошие, когда чужие, – ответила я с мудрой болью в голосе.
      В этот момент от пера павлина отлетела белая бабочка и села мне на ладонь, и мгновенно превратилась в белую, перламутровую бабочку, я ее нежно погладила.
      – Лиана, я тут у тебя рассыпанные жемчужные бусы взяла, так я их собрала на тонкую леску, чтобы нитка не рвалась, – и Лидия Ивановна протянула бусы.
      В ворота постучали, хозяйка пошла открывать.
      – Ну, легкий ты парень на помине. Твоя – то Лиана плачет, иди, успокой.
      – Спасибо, Лидия Ивановна, чувствую, что ей плохо.
      Мужчина вошел в комнату.
      – Лиана, ты чего плачешь? Я люблю тебя, у нас с тобой все будет хорошо.
      – Паркел, а любить сейчас будешь, или дашь отдохнуть?
      – Я не злодей, отдыхай, а где Арлила? – спросил он, оглядывая комнату.
      – Замуж вышла за князя Мюрлия Ича, ее увезли во дворец, я с ними не поехала.
      – Сказка. Правда, что ли? – спросил Паркел, садясь на постель Арлилы.
      – Мне не до шуток, – ответила я, надевая на шею жемчужное ожерелье.
      – Лиана, ты прости меня, я ведь не пью вино, а тут меня, как подменили, на женщин я раньше не бросался, самому за себя мучительно стыдно.
      – Ладно, Паркел, выжили, будем жить, – сказала я, держа в руках три пера павлина, и пряча в них свои зареванные глаза.
      – Лиана, давай я куплю билеты в твой город, на нас двоих.
      – Тут ты почти прав, завтра купим билеты, на билет у меня деньги еще есть, сегодня никуда не пойду, Арлила с нами не поедет.
      В ворота постучали. Хозяйка открыла двери. Перед ней стояла Арлила, еле живая, в разорванном платье невесты.
      – Они так шутят, все было в шутку! – крикнула Арлила, заливаясь слезами.
      – Иди, ложись, там одна уже плачет, – проворчала Лидия Ивановна.
      Арлила зашла в комнату. Паркел привычно вскочил с ее кровати. Арлила легла, отвернулась к стенке, она содрогалась от рыданий.
      Паркел вышел и позвонил Филсиру:
      – Филсир, приезжай здесь опять проблемы, обе девушки рыдают.
      – Уже еду, надо было сразу с тобой ехать, но мне позвонили, сказали, что Арлилу увезли на регистрацию брака с князем, вот я с тобой и не поехал.
      Паркел вернулся в комнату:
      – Вас, девушки, нельзя оставлять одних. Мы можем за вас заплатить за неделю в пансионате, будете жить рядом с нами.
      – А это возможно? – Арлила повернула к нему заплаканное лицо.
      – За деньги все возможно. Тут все по таксе.
      В комнату вошел Филсир.
      – Девушки, в нашем корпусе в пансионате, рядом с нашим номером освободился номер на двоих, есть предложение сменить вам место дислокации. В пансионате все удобства, кормят, есть свой пляж с топчанами.
      – Если без шуток, то мы согласны переехать в пансионат, здесь все удобства во дворе, – сказала Арлила, поднимая заплаканные глаза.
      – Арлила, ты не понимаешь мужчин, они говорят серьезно, но обязательно потребуют оплату, – вставила свою мысль я, привычно касаясь жемчужин на шее.
      – Денег у нас, только на жизнь в этом домике, мы вперед оплатили, на общий пляж, да на билеты домой, и все, – тихо сказала Арлила.
      – Мы с вас деньги не просим, – сказал Паркел.
      – Арлила, они возьмут натурой, – съязвила я, я уже не удивлялась, что среди жемчужин на шее находилась перламутровая бабочка.
      – Не поняла, какой натурой? – спросила Арлила.
      – Они возьмут с нас любовью, поняла? – серьезно уточнила я ситуацию.
      – Зачем так откровенно? – высокопарно спросил Филсир.
      – В этом плане мы все уже потеряли, терять нам больше нечего, можно и любовью, мне с кем? С тобой, Филсир? – серьезно спросила Арлила.
      – Ну, девочки, вы растете, Арлила со мной, Лиана с Паркелом.
      – Я не против любви с Филсиром, – поставила точку Арлила.
      – А я не знаю, – честно сказала я, трогая одной рукой перья павлина, а второй касаясь жемчуга на шее – не хочется лезть в новые долги.
      – Решайте, машина ждет у ворот, заберем вас и ваши вещи, – сказал Филсир.
      Арлила встала, взяла свое платье, попросила мужчин подождать во дворе домика.
      Я не двинулась с места:
      – Арлила, я не поеду, меня уже чуть не убили в оплату за морскую экскурсию.
      – Лиана, так тебе терять больше нечего, а где гарантия, что князь до тебя не доберется? Князь – это его прозвище, он не князь, он крутой, я боюсь его.
      – Арлила, но долги… Я боюсь долгов.
      – Смелей, Лиана, без риска богаче не станешь! – сказала Арлила, собирая вещи.
      Я с отчаяньем махнула рукой, взяла свою сумку, но опять села на кровать:
      – Что хочешь, со мной делай, я не поеду!
      – Как хочешь, ты со мной не поехала, а они меня втроем отлюбили…
      – Арлила, я не могу! Я не могу успевать за тобой!
      Арлила махнула рукой и с вещами вышла во двор.
      – Где Лиана? – спросил Паркел у Арлилы.
      – Она остается в домике без удобств, – сказала Арлила и пошла к машине.
      Паркел зашел в комнату к Лиане.
      – Лиана, в чем дело? Я тебе так противен?
      – Уже нет, но я не могу вот так ехать, – сказала я, и обхватила рот рукой.
      – Пойми, глупышка, там я буду у тебя один, а здесь я тебя от людей Мюрлия Ича не спасу, они вышли на ваш след, теперь вас в покое не оставят. Думай: я один, или люди князя?! Где вещи? Быстро собирай! Я говорю быстро!
      Я встала, как под гипнозом забросила вещи в сумку, потом взяла перья павлина, с них скатились две перламутровые бабочки – голубоватая и белая, я их завернула в чистый носовой платок и положила во внутренний карман большой сумки с вещами.
      Паркел взял сумку, мы вышли во двор.
      Тут включилась хозяйка домика:
      – Дамочки, но я вам деньги за оставшуюся неделю не верну, у меня денег уже нет.
      – Это вам за беспокойство, – сказал Паркел, и повел меня к машине.
 

 
      Машина с двумя молодыми парами подъехала к пятому корпусу пансионата 'Павлин'.
      Все молчали. В корпусе мужчины взяли у девушек паспорта, Филсир пошел платить за их номер на неделю. Я с Арлилой зашла в свой номер, где почувствовала себя на порядок выше. Говорить не хотелось. Вскоре чистые волосы украсили наши головы. К нам постучали. Женский, приятный голос попросил открыть дверь. В комнату вошла миниатюрная блондинка со знакомым лицом.
      – Девушки, я певица Алина, сегодня я приехала в пансионат, мой номер находится напротив вашего, я видела вас в фойе, вы мне очень понравились, а вы не могли бы мне немного помочь?
      – Чем мы можем вам помочь? – спросила Арлила, расчесывая каштановые пряди.
      – Ой, все просто, через три дня у меня концерты в этом городе, и один концерт будет в пансионате. Мне нужны две девушки для заднего плана, у вас рост одинаковый, одежду я вам дам, стойте за моей спиной, изображайте поющих девушек.
      Вы петь умеете?
      – Умеем, мы с Арлилой пели в школе, и в художественном училище.
      – А вы знаете мои песни?
      – Думаем, да, – ответила я.
      – Отлично, вечером в местном концерном зале я вас жду, после ужина.
      – Мы придем, – естественно последнее слово произнесла Арлила.
      Женщина ушла. Пришли Филсир и Паркел.
      – Устроились? Хорошо. После обеда поедем на лодках кататься, – сказал Паркел.
      – А нас пригласили петь, у нас сегодня репетиция, – ответила ему я.
      – Какое еще пение? Вы, в какую историю уже попали? – заволновался Паркел.
      – В местную историю. Певица Алина живет в номере напротив, – ответила я.
      – На работу устроились? На лодках с нами поедете? Здесь есть заливчик, в нем волн больших не бывает, – с легким раздражением предложил Филсир.
      – Не сердись, Филсир, репетиция после ужина, – ласково обратилась к нему Арлила.
      – Ой, ты уже ласковую лисицу играешь, может, в театре местном будешь играть?
      – Певица Алина только что вышла, скажите ей нет, – удрученно сказала Арлила.
      Паркел внимательно осмотрел одежду на девушках и сказал:
      – Замнем раздражение. Мы по другому поводу пришли. Лиана, я дам тебе немного денег на одежду, ее продают перед входом в столовую. Мы сейчас идем на обед, ты посмотри для себя что-нибудь интересное, а Филсир даст деньги Арлиле, вот и все.
      Возьмите деньги, в столовой встретимся, у нас один столик на четверых.
      Мужчины вышли.
      – Лиана, просто золотой дождь! В жизни у меня никогда ничего подобного не было!! – воскликнула Арлила.
      – Арлила, у нас тут жизнь, как на вулкане. Пойдем смотреть для себя новые вещи.
      Модная летняя одежда весела и лежала на прилавках. Они выбрали себе пару модных тряпок, спокойно вошли в столовую. В конце зала сидели Паркел и Филсир.
      – Девушки, а на вас все мужчины смотрят! Пока вы шли через столовую, они шеи свернули, садитесь, ставьте в меню птички, как свои пожелания на следующий день, – сказал обходительный Паркел.
      Филсир сидел хмурый и недовольный, истории с Арлилой его мало радовали. Ему стало казаться, что и с этих концертов – репетиций ее кто-нибудь увезет. После обеда четверка пошла на берег залива. На лодочной станции лодки выдавали за деньги, в залог забирали санаторную карту. Взяли друзья две лодки, поплыли один за другим по заливу, в море выплывать не разрешалось. Паркел и я просто разговаривали. Арлила и Филсир оглушительно молчали. Ветер дул слабый, солнце светило за облаками. День царил с переменой облачностью. Такое же настроение было у людей в лодках. Я радовалась жизни, очередному приключению. Арлила пыталась улучшить настроение Филсира:
      – Филсир, я придумала, я этой ночью буду спать в твоем номере, а Паркел в нашем.
      Тебя это немного утешит?
      – Арлила, я боюсь, что сегодня набегут мужчины, а я буду ждать своей очереди.
      – Кто может добежать до меня быстрее тебя? – пыталась рассмешить его Арлила.
      Послышался шум моторной лодки. Моторная лодка сделала круг вокруг лодки с Арлилой. Лодки сблизились. Арлилу сильные руки мужчины вытащили с кормы обычной лодки, пересадили в моторную лодку. Взревел мотор, моторная лодка быстро исчезла за горизонтом. Паркел направил свою лодку к лодке Филсира. Все было понятно.
      Люди Мюрлия Ича нашли Арлилу. Филсир был прав, к Арлиле надо стоять в очередь, которая до него не доходит. Гребцы еще немного покатались на лодках и вернулись на санаторный пляж, где с краю находилась лодочная станция.
      – Лиана, я с тобой пойду на репетицию, – сказал взволнованный Паркел.
      – Паркел, а зачем мне туда идти одной? Певице Алине нужны мы обе, для декорации за ее спиной, а вдруг они еще ее вернут, до вечера?
      Филсир молчал и хмурился.
      – Нет, Арлила не для меня! Я не выдержу таких ее исчезновений! Я не могу тягаться с князем, с его людьми. Они могут ее вернуть, а потом опять заберут! А я кто в этой истории? – безутешно страдал Филсир.
      – Филсир, пойдем, поплаваем! Станет легче, – обратился к нему Паркел.
      – Идем, друг, идем!
      – Я иду с вами, – почти прошептала я.
      – Хоть ты с нами, иди, конечно, – промолвил Филсир.
      Вода охладила страсти молодости. Три человека растянулись на деревянных топчанах.
      Солнце светило и грело сквозь облака.
      – Приеду, пойду учиться на права, куплю машину, – сказал мечтательно Филсир.
      – Молодец, Филсир. Я с тобой пойду учиться, хочу получить водительские права, а то нам все было не до прав, а без прав у нас нет прав. Пока армия. Пока учились.
      Теперь права у нас будут на первом месте.
      – Меня забыли? Я с вами! У моего отца есть машина, я водить ее умею, мне только права получить! – звонко прокричала я, поднимая к верху волосы.
      – Лиана, а у тебя есть голос! – воскликнул Паркел, – мы пойдем слушать тебя.
      Повеселев, все трое пошли к своему корпусу, к ужину надо было переодеться.
      Арлила сидела в номере в кресле, истерзанная. Она не шевелила ни рукой, ни ногой.
      – Лиана, не спрашивай. Изверги, ни себе, ни людям.
      Я пошла в душ, не в силах говорить с Арлилой, и чистая и спокойная вышла к ней, но та уже спала. Измученное выражение лица не покидало Арлилу во сне. Я решила, что надо обо всем сказать Илье у, его номер телефона я помнила наизусть.
      – Илья, опять Лиана беспокоит, у нас Арлилу терзают люди Мюрлия Ича.
      – Лиана, я иду к вам.
      Илья вскоре пришел, посмотрел на Арлилу и сказал:
      – Мы давно знаем про князя и его проделки, но за руку его еще, ни разу не поймали. Ее еще опоили чем-то. Поставить около нее охрану? Трудный случай.
      – Они Арлилу забирают, потом возвращают, – тихо проговорила я.
      – Лиана, сообщай сразу о том, когда они ее заберут, они могут не довозить ее до своего дворца и измотать ее могут вконец. Она может уехать домой?
      – Мы здесь еще неделю будем жить. У нас сегодня репетиция с певицей Алиной.
      – Сегодня они больше не приедут, но завтра вполне могут. Про репетицию похитители узнают, завтра я на ней буду присутствовать, а сегодня мне больше ничего сказать.
      К ужину Арлила проснулась. Душ ее освежил. Она пришла в себя, и как ни в чем, ни бывало, явилась в столовую. Мужчины смотрели на нее удивленно, как на явление с того света. Арлила ничего не говорила им о том, что с нею происходит за пределами периметра пансионата. Все четверо явились на репетицию. Певице Алине четверка молодых людей очень понравилась, и она решила использовать их для массовки за своей спиной.
      Мало того, что девушки были одного роста, так и мужчины были одного роста, к тому же достаточно красивы. Надо было проверить их голоса. Все четверо утверждали, что им репертуар певицы Алины известен. Их дело подтягивать припевы.
      Девушки звучали вообще одним голосом, видимо много раньше пели вместе, мужчины басили вразнобой, но с приятным тембром.
      В двери концертного зала пансионата стали просовывать носы отдыхающее люди, и потихоньку заполнять задние ряды. Когда запела певица Алина, зал был наполовину заполнен, выгнать публику было просто невозможно, народ лез в дверь на репетицию, как на концерт.
      Люди узнавали Алину, своих парней из пансионата Паркела и Филсира, и аплодировали до изнеможения. Надо сказать, что в пансионате требование к концертам естественным образом снижено, здесь любая медь идет за золото. Певица была удивлена популярности ребят. После репетиции, они договорились, кто, в чем будет петь, на следующей генеральной репетиции. Горький опыт с местным шампанским остановил приятелей от принятия спиртного в честь первого успеха.
      Музыканты, а их было пять человек, довольно переглядывались, новая четверка им понравилась.
      Спокойно разошлись артисты по своим номерам. Арлила пошла было в номер к мужчинам, но Филсир ее туда не пустил. Он ее и хотел, и боялся, и любил, и презирал, а сквозь такой набор чувств, секс просто не привлекал. Она вернулась в свой номер, закрыла дверь, уснула.
      Я посмотрела на подругу, поняла, что их сегодня не потревожат, вздохнув, уснула, и тут же проснулась; я вспомнила, что в сумке лежат две бабочки, царица и царь белых бабочек. В руках появилась нервная дрожь, я достала чемодан, посмотрела в карман, там лежал носовой платок, бабочек в нем не было! Я невольно стала осматривать комнату, бабочки сидели на перьях павлина, которые стояли в узкой вазе у окна. Я помахала им рукой, они покачали мне в ответ крыльями, я провалилась в сон. Мне снился Нетронутый остров с пальмами, а на пальме висели мои жемчужные бусы, а рядом с ними стоял мой друг Гирша и усмехался.
 

 
      Утром музыканты зашли за своей певицей Алиной, дабы идти всем вместе на завтрак в столовую, но ее дверь не открывалась. Они позвали горничную, та открыла дверь.
      Комната была пуста, кровать стояла нетронутой, заправленной еще той же горничной прошлым днем. Вызвали Михаила Борисовича а. Публика толпилась у дверей.
      – Прошу всех идти на завтрак в столовую, а я один осмотрю комнату, потом поговорю с каждым, кто видел ее последним, – четко проговорил Илья, и его послушали.
      Коридор опустел. Первой мыслью у него была мысль о местном князе, и его людях.
      Но князь без машины не увозит, а посторонние машины на территорию пансионата с вечера и до утра не проезжали, это Илья знал еще до прихода в номер певицы. Окно было закрыто изнутри, значит, певица Алина по доброй воле вышла в дверь и закрыла за собой дверь. Мысль, что она могла уйти раньше завтрака, в голову ни приходила.
      Явно она не спала в номере. Илья осмотрел комнату, но вещей певицы не обнаружил.
      Их не было! Не было следов певицы Алины совсем. Не было зубной щетки в Ильной комнате! Не было мокрого полотенца! Ничего не было!! Но должен был остаться ее паспорт в администрации корпуса! Илья спустился в администрацию пансионата, расположенную на первом этаже пятого корпуса. Паспорт певицы лежал в сейфе, его ему показала сотрудница пансионата, которая оформляет санаторные книжки заезжих людей, не посланных бесплатно от поликлиник и предприятий.
      Она же сказала, что певице номер не меняли. Куда делась знаменитость из охраняемого пансионата 'Павлин' с чемоданом на колесиках? На асфальте не было следов от колесиков. Илья терялся в догадках. Он пошел в сторону пляжа.
      У лодочной станции с утра еще никого не было, весь народ был в столовой. Вот где заметил Илья следы борьбы, следы колесиков на песке! Лодки все стояли на месте, но были видны следы на песке еще одной чужой лодки! Да, надо ему поговорить с Арлилой, она пока на месте, ведь ее вчера похищали с моторной лодки! Илья пошел искать Арлилу. Четверка, как раз выходила из столовой, но запуганная Арлила отказывалась давать показания. К ним подошли музыканты из группы певицы Алины, один из них выполнял функции директора группы. Илья сказал ему, что пока сказать об Алине ему нечего, но если ее увезли люди князя Мюрлия Ича, то обычно они возвращают сами тех, кого увозят. Надо ждать. Арлила заметно нервничала, но, ни слова не произносила, и ее можно было понять.
      Илья всех отпустил и побрел на пляж. Людей на пляже после завтрака прибавилось, и следы от колесиков чемодана исчезли. У Ильи ничего больше не было о существовании певицы Алины, кроме ее паспорта. Он еще раз пошел в администрацию корпуса, но за время его отсутствия паспорт певицы Алины – исчез. Теперь он мог идти, заколачивать с охранниками козла. В голове было пусто. Четверка пошла на пляж.
      Все попытки ребят вытянуть из Арлилы информацию, о ее исчезновениях, успехом не увенчались. Она не рассказывала. Арлила лежала, загорала, купалась и молчала.
      Через час, кто-то из тех, кто катался в этот день на лодке, привезли некоторые вещи певицы Алины, которые прибило к берегу. Вызвали Илью а. Он сел в лодку, взял с собой Филсира, а Паркела оставил, охранять Арлилу.
      Мужчины поплыли в указанном людьми направлении. Им повезло, в том плане, что они нашли раскрытый чемодан светловолосой певицы Алины. Разбросанные вещи валялись на берегу. Следов людей не было, вещи собрали и положили в лодку. Филсир греб веслами, а Илья осматривал чемодан.
      В чемодане он обнаружил второе дно, под ним лежало в плоском пакете, белое вещество. На наркотик в прямом смысле это вещество не походило, скорее всего, это было то снотворное, которое использовала буфетчица и Мюрлий Ич, для усмирения людей. Илья понял, что он взял след, но чей? Певица Алина в этом деле явно звено проходное. Филсир смотрел на находку, и молчал, он понимал, что попал в черную историю, в такой истории, главное, уцелеть самому. Ох, как он теперь понимал Арлилу!
      Злость к ней стала понемногу проходить. Илья помнил, что буфетчица это вещество растворяла, вводила сквозь пробки шприцом в бутылки, значит, оно должно полностью растворяться. Воды за бортом целый залив, до открытого моря они не доплыли и повернули назад, к санаторию, чтобы попробовать вещество на растворимость. Публика на пляже к прибывшей лодке не подходила. Люди поняли, что дело серьезное, в свидетели никто не спешил попасть. Паркел помог собрать вещи певицы, донести их до комнаты охранников. Филсир шел с девушками. Он взял руку Арлилы и просто сказал:
      – Прости, меня Арлила, я тебя теперь понимаю.
      – Ох, Филсир, мне так трудно и горько все вспоминать, боюсь я вспоминать!
      – Молодцы, что помирились, я вас оставлю одних, у меня дела, – сказала я, и ушла от них быстрым шагом.
      Я шла, шла и вдруг поняла, что идет к маяку, на другой конец городка. Смутно в голове осталась в памяти драка на паруснике, и странная шутка смотрителя про таксу, за которую дрались якобы на яхте два мужика. Но драка была настоящая, так мне показалось. У маяка на ступеньках сидел смотритель. Я присела рядом.
      – Девушка, ты зачем сюда пришла?
      – Я художница, мне здесь морской вид понравился, я его на шкатулке нарисую.
      – Рисуй, девушка, рисуй, за просмотр морского вида с крыльца денег не берем.
      – А, почему белой яхты не видно? Я хотела нарисовать ее на фоне моря!
      – Чего захотела, парусник ей подавай! Умотал парусник по делам по волнам, нынче здесь завтра там. Ты бы мне новости рассказала, что в городе делается, а то со мной здесь и поговорить некому.
      – Новости? Украли белокурую певицу Алину. Прямо из пансионата.
      – Что ты говоришь? А здесь тихо. Певицы не поют. А знаешь, ведь ночью я слышал на море пенье! Правда, слышал, да так звонко женщина пела, я еще подумал, что ли корабль, какой идет, а на нем музыку крутят, но пенье быстро оборвалось. А яхта проплывала в это время, видел я парус. А этих мужиков, на нем я хорошо знаю. Они с меня контрибуцию собирают, за то, что я на маяк пускаю зрителей. А вы подумали, что я им за драку в море заплатил?
      – Да, так и подумали.
      – Чушь, они местные, как это говорят, крутые, или шапка, а нет, они крыша.
      – Ладно, о них мне знать ни к чему, мне бы море запомнить, а потом рисовать его целый год, – решила я из-за безопасности сменить тему.
      Я стала понимать, что здесь есть две группировки местных авторитетов, которые друг с другом не связаны, а области деятельности у них поделены. Что-то мне подсказывало, что Арлилу и певицу Алину увезли одни и те же люди.
      – Спасибо, я пойду море рисовать, не получится, вернусь. Здесь море красивое.
      – Приходи, девушка и новости приноси.
      Я достала мобильный телефон и позвонила Илье:
      – Илья, я была на маяке, смотритель ночью слышал на море женское пенье!
      – Лиана, ты рискуешь. Одна ходила на маяк?
      – Да, одна. Филсир остался с Арлилой. Знаешь, здесь есть странная белая яхта, вероятно, певицу на ней увезли, а Арлилу увозили к Мюрлию Ичу на моторной лодке.
      Это разные люди или одни, я еще не поняла.
      – Лиана, беги к городу, в тебе много информации. Слежки за тобой нет?
      – Нет! Но я пойду быстрее до людных мест.
      – Я иду тебе навстречу.
      Я встретила Илью у скамейки под каштаном, где некогда сидели Арлила и Филсир.
      Оба мы сели на скамейку.
      – Лиана, говори все, что знаешь про парусник у маяка.
      – Странный парусник, на нем владельцы или моряки владельца, собирают дань со смотрителя маяка, и еще с кого-нибудь. На нем смотритель ночью слышал пенье женщины без записи. Звонко пела. Сейчас парусника у маяка нет, это его место стоянки, он у буйка обычно стоит, к берегу плывут на лодке.
      – Вот, оно! Значит, и певицу Алину они взяли на лодку, а потом пересадили на яхту. Этим и объясняется, что вещи ее выбросили из лодки, а дальше следы теряются. Лиана, тебе бы со мной работать!
      – Скажите тоже.
      – Лиана, а ты князя видела? – спросил Илья.
      Сзади мне кто-то зажал рот.
      – Паркел, ты откуда здесь? – повернул голову Илья.
      – Ищу свою любовь, а она тут сидит с сыщиком на отдыхе.
      – Встретились случайно, вот и сидим, – миролюбиво сказал Илья.
      – Так я и поверил. Илья, ты мне смотри, Лиана – моя девушка, я тебе ее не отдам.
      У меня мелькнула мысль, а откуда у Паркела есть деньги? Да и у Филсира? На кого они еще работают, кроме работы? Не верила я, что на фирмах много платят.
      – Паркел, наша встреча абсолютно случайна, я ходила на рынок, посмотреть себе новые вещи за твой счет, – сказала я смиренно.
      – Ну и нашла чего? Купила? – недовольно пробасил Паркел.
      – Нет, у столовой выбор тряпок лучше. Давайте разойдемся, Илья спешит.
      – А с тобой сидел и не спешил, – упрекнул Паркел.
      – До свиданья, Илья. Идем, Паркел, идем, обед прозеваем и продажу тряпок.
      – Ладно, поверю на первый раз, – недовольно пробурчал Паркел.
      Паркел и я пошли в сторону пансионата.
      Илья подумал, что эта Лиана умная девушка, с ней надо будет еще поговорить, но для этого Паркела надо будет где-нибудь точно задержать. А мысли о яхте он получил хорошие, надо посмотреть, на кого яхта зарегистрирована, и он пошел в управление пароходства. Владельцем яхты оказался Мюрлий Ич. Значит, нет второй теневой группировки, в одном районе, здесь один князь Мюрлий Ич. Ясно, что певицу Алину надо искать у Мюрлия Ича во дворце Павлина, но как к нему проникнуть?
      Или на репетицию он ее отпустит? Тогда почему вещи Алины выбросили за борт? А она была доставлена на яхту, это Илья знал точно, из рассказа Лианы. А что если предложить порошок из чемодана певицы самому Мюрлию Ичу? Но ему не поверят.
      Нужна подстава. Лиана бы точно смогла. Есть у нее дар оставаться неуязвимой, такой дар бывает у хороших агентов спецслужб. Вот оно! Порошок надо предложить смотрителю! Лиана могла бы ему передать порошок! Но как быть с Паркелом? Он Лиану от себя не отпустит. Паркела надо послать с Филсиром на лодке, пусть еще берег просмотрят. С Арлилой надо будет поговорить, а Лиану послать к смотрителю.
 

 
      Илья пошел осуществлять задуманное. Еще у него была одна мысль в голове, кто бы мог вывести из пансионата певицу Алину, да так, что она шла и молчала? И дежурная ее не видела. Илья решил обойти пятый корпус. У окон певицы Алины остались следы четырех ножек от стула. Ба! А он, увидел, что окна закрыты изнутри и не подумал обойти здание!
      Вот она разгадка! Или часть разгадки. Так значит, здесь действовало не менее трех человек вместе с певицей Алиной! Один человек вылез с певицей через окно, или ждал ее у окна, он же донес ее вещи до лодки, а второй человек закрыл окно, все поставил на место, убрал и закрыл комнату. Все просто. Или так кажется, что просто. Остался один вопрос, кто такая певица Алина? Она поставщик Мюрлия Ича или пленница? Это две большие разницы. Илья хлопнул себя по голове ладонью, и пошел опять за пятый корпус. Следы под окном сильно напоминали следы – Паркела.
      Нога крупная. Ростом он с Филсиром одного, но размер ног разный, это Илья замечал исподволь.
      Мог ли Паркел донести багаж до лодки на руках? Запросто. Филсир мог закрыть окно и комнату? Мог. Спали эту ночь они не с девчонками, это Илья знал хорошо. Еще он знал от Лианы, что Паркел ее ударил о песок, когда добивался ее любви, но так и не добился. А Филсир у Арлилы был второй после Мюрлия Ича! Это он тоже знал. Не знал Илья, кто был у Арлилы после этих двух. Она молчала. Не знала этого и Лиана, а то бы Илье точно все выложила. Значит, Арлила Лиане не доверяет. Интересно? А еще по слухам они все пятеро хорошо пели, зря он не пошел на первую репетицию.
      Так, так, так… И все по таксе. Но кто кому в этой истории платит? Так думал Илья.
      Но думал, ни он один. Певица Алина думала до своего исчезновения, да попала…
      Певица Алина, посмотрев в зал, четко определила, что все зрители пансионата ее видели и слышали, значит, она свою жизнь в пансионате отработала, и больше всего на свете она хотела оставить своих музыкантов, сбежать на неделю, а их бы из пансионата никто не выгнал, уже все отработано. Под вторым дном чемодана у нее лежал пакет с порошком, но о порошке знал музыкант – директор, это он ей подсунул порошок, а она о порошке, не догадывалась.
      Окна музыкантов выходили на другую сторону корпуса. Чего хотела певица Алина?
      Сбежать и все. Ей все надоели. Она попросила помочь Паркела и Филсира в побеге на одну неделю, потом мол, она отработает концерты в городе. Паркел помог донести ей вещи до причала, побег через охраняемые ворота был бы более заметен.
      На ее счастье или несчастье, на горизонте стояла яхта. Она помахала рукой на фоне фонаря, там спустили шлюпку, доставили ее на борт яхты. Паркел спокойно вернулся в корпус. Дежурная уже привыкла, что он входит, даже тогда, когда не выходил, и не обратила на него внимание.
      Алина посмотрела на мужчин на яхте и поняла, что дала маху. Доверия они ей не внушали, похоже было, что они ни чем на свете не гнушались. Один тут же сунул нос в ее чемодан, второй потянул к ней руки. Певица Алина рассердилась, стала отбиваться, к такому обращению она не привыкла. Чемодан вылетел за борт, до выхода из залива в открытое море. Когда яхта проплывала мимо маяка, Алина запела, чтобы привлечь внимание смотрителя. Он ее услышал, но помочь – это не из его репертуара. Женщина познала прелести жизни без охраны. Один из мужиков ее взял насильно. Второму она на дух была не нужна. Первый понял, что можно выслужиться перед Мюрлием Ичем и взял курс на дворец Павлина. Даме он приказал молчать о насилие, тогда она останется жива. Мюрлий Ич, увидев, что его ребята поймали золотую курочку, не стал их бранить за внеурочный визит. Им оплатили доставку певицы Алины, ее трудно было не узнать, естественно князь ее узнал. Арлила вылетела из его головы, в ней теперь блистала певица Алина. В гардеробе нашлась одежда для певицы, и, поговорив с ней, он попросил Алину добровольно остаться на неделю. От нее он потребовал, чтобы пела каждый вечер по три песни, без музыкального сопровождения, больше ее пения он не вынесет.
      Певица Алина попала в золотую клетку. Золотая спальная комната, золотая терраса, маленький дворик с цветами – это все, что она могла видеть на протяжении недели.
      К ней относились предупредительно, но никуда не выпускали. Мюрлий Ич на близости не настаивал, свою страсть он утолил с Арлилой на полную катушку, и был элементарно пуст.
      Желанья у него отсутствовали, но он не мог отказать себе в удовольствии видеть блистательную певицу Алину на своей территории, тем более что она сама попала в сети яхты. Небольшие усилия его людей, и она у него дома, по своей воле. Вечером певица Алина в пансионате не появилась. Паркел и Филсир не отвечали на вопросы Ильи, продолжала молчать и Арлила. Лиана согласилась отнести порошок смотрителю, но утром. Арлила на ночь ушла к Филсиру. Жизнь продолжалась налаживаться среди четверки, которая в пансионате стала знаменитой.
      Наступила темная, теплая ночь. Луна и та спала за тучами. Стрекотали сверчки и то тихо. Светились светлячки. Я смотрела в окно. В моей голове стояли вопросы Ильи, он мне все больше нравился, наши души как бы играли на одной волне. Илья в это время смотрел в окно и мечтал о Лиане. Наши чувства соединились где-то в ночном небе. Мы мечтали. Потом одновременно легли спать в разных концах города и снились друг другу. Арлила лежала с открытыми глазами. Филсир спал рядом с ней.
      Два ее партнера: Мюрлий Ич и Филсир прошли через ее мысли. Потом она с обидой вспомнила, как князь ее отдал двум охранникам после себя, содрогнулась от ужаса воспоминаний. Третий раз он к ней совсем не прикасался, сразу отдал тем же охранникам, а сам сидел в кресле, пил красное вино из бокала, наблюдал за их действиями. Она брезгливо передернулась. Ее нервы были на пределе, хотелось реветь, рыдать, но она молчала, как затравленный зверь. Она заснула, и слегка стонала во сне.
      Певица Алина лежала одна в золотой спальной комнате. Ее не тревожили, но ей было страшно, очень страшно. Среди золота, роскоши не было простого телевизора, не было радио, не было книг, журналов. Она лежала, смотрела в темную ночь за окном, которое выходило на веранду, а ее окна выходили в маленький цветник. А дальше один большой забор… Князь спал один, его два охранника, с которыми он делился Арлилой, спали за его дверью, сидя в креслах. Совесть его не мучила, он старел.
      Женщины ему все меньше были нужны. Арлила и так дважды его завела, что было для него уже большой редкостью и радостью. А охранников-то он должен был порадовать?
      Вот и поделился, как последним куском хлеба, своей последней любовью, он знал, что Арлила будет об этом молчать.
      Утро пролилось дождем. В пансионате все сидели по своим номерам, в столовую ходили по переходам между корпусами. Музыканты долбили ракетками по белым шарикам. Стук и крик слышно было далеко по коридорам здания. Музыкант – директор сидел один в номере, он думал о порошке, стоил он не малых денег, хоть и не был наркотиком, в том и была его ценность, а действие на организм человека оказывал вполне определенное, как снотворное. Он уже знал, что выловили чемодан, но как его заполучить?
      Илья сам пришел к нему в номер и прямо спросил про порошок. Музыкант – директор вздрогнул, Илья это сразу уловил.
      – Где певица Алина? – строго спросил у директора – музыканта Илья.
      – Этого я не знаю, – боязливо передернулся музыкант.
      – У нее был в чемодане порошок белого цвета?
      – Был, но это не наркотик, это снотворное, успокоительное средство, не спрессованное в таблетки по просьбе заказчика.
      – Откуда порошок, кому предназначался? – продолжил допрос Илья.
      – С фармацевтического завода. А кому предназначался, я не знаю. Я должен был его отнести смотрителю маяка. Дальнейший путь порошка мне не известен.
      – Порошок я вам отдам, вы его отнесете смотрителю, а мы посмотрим, куда он дальше пойдет. Согласны?
      – У меня нет выбора. А насчет певицы Алины, ее надо неделю подождать, если не появиться тогда, искать. С ней такое уже было, сбегала она ото всех.
      – Вот порошок, действуйте, как договорились.
      Илья, закрыв дверь, почувствовал чувство легкости, что не надо в это дело Лиану втягивать. Она ему было дорога. Дождь прекратился. Народ стал выходить из корпусов. Четверка из корпуса направилась к танцевальной веранде. Илья, увидев их шествие, пошел к веранде, по другой дороге.
      – Лиана, я уже не хочу ехать в твой город, – сказал Паркел.
      – Кто бы в этом сомневался, – отозвалась я.
      – И правильно, мы с Лианой одни уедем к себе домой, – сказала Арлила.
      – Да, разъедимся, каждый к себе домой и дело с концом, – сказал Филсир.
      – Мужчины, а где певица Алина, это вы ей помогли бежать? – спросила я.
      – Ну, ты следопыт, от тебя ничего не скроешь, да помогли донести вещи до причала, ее яхта ждала на горизонте, за ней приехала шлюпка, – ответил Паркел.
      – А почему нашли ее вещи? – спросила Арлила.
      – Вот этого я не знаю, – честно ответил Паркел.
      – Интересно, где она сейчас находится? – спросила Арлила, ни к кому не обращаясь.
      – Арлила, она там, где ты была. Ты здесь, значит она – там, – сказал ей Филсир.
      – Что? Она у Мюрлия Ича? – выпалила Арлила.
      – И ты к нему хочешь? – спросил Паркел.
      – Хочу! Вот хочу и все! Да, я хочу к нему, но он меня не хочет, а теперь у него еще и певица Алина! – раскричалась, наконец, Арлила.
      – Арлила, мы тебя можем отвезти на морском трамвайчике, он туда через день ходит, – сказал ей Филсир, с издевательскими нотками в голосе.
      – Сама уеду! – крикнула Арлила.
      – Вот до чего дошла любовь! Женщина к мужику собралась ехать, а у него другая! – заговорил опять Филсир.
      – Не язви! Не трави душу! Денег нет, а то бы поехала, – крикнула Арлила.
      – Арлила, так мы тебе наскребем на дорожку, – сказал Филсир, – мы и до трамвайчика проводим, а хозяйкой станешь, авось про нас не забудешь.
      – О, редиски! Вот издеваются! – Арлила вздрогнула и ушла с террасы.
      – Лиана, а ты куда хочешь? Ты хочешь пойти к Илье в сторожку в домино поиграть, – заговорил Паркел.
      – А почему бы и нет, он надо мной не издевался, как вы, а ты Паркел ко мне больше не подходи, не пущу, считай, что я отработала пансионат, – сказала я и пошла, догонять Арлилу.
      Илья всех четверых выслушал и незаметно покинул свой наблюдательный пункт в кустах. Мысль о причастности Паркела и Филсира к побегу певицы, была полностью подтверждена. Он понял, что певица вернется, не сразу, как Арлила, но вернется от князя. Белая яхта в этих местах была только у Мюрлия Ича. Илья пошел докладывать о событиях директору пансионата, у каждого свой в жизни начальник.
      Директор должен знать все, а его почти никто не знал и не видел. Директором пансионата был Мюрлий Ич, он спокойно сидел в кабинете, как простой чиновник. Но то, что директор и князь одно лицо, мало кто знал. Этого не знал и сам Илья, рассказывая ему все, что сам знал. Его могла узнать Арлила, но Филсир его не видел, когда они были у него во дворце. За ними Мюрлий Ич наблюдал сквозь хитрое зеркало, он их видел, а они его не видели.
      А кто Арлилу пустит к директору? Никто! Но о желаниях Арлилы, Илья сообщил директору. Директор выдал Илье премию, и тот счастливый пошел в свою сторожку играть в домино. Мюрлий Ич задумался. Оказывается, Арлила его не забыла. Мало того, она его ревнует к певице Алине! Это было полной неожиданностью. Это было приятной неожиданностью!
      Ох, как скучно, – подумал директор, – все знаю, нет серьезного противника.
      – Есть! – сказал вслух Мюрлий Ич, – надо, чтобы Лиана следила за смотрителем, когда ему передадут порошок, и набрал сам телефон Ильи а.
      – Илья, Мюрлий Ич тебя беспокоит, сделай так, чтобы твоя мудрая Лиана проследила за музыкантом-директором, когда тот будет передавать порошок смотрителю. Не упусти момент. Пусть она ведет этот порошок до самого князя!
      – Будет сделано, сейчас все на обеде, я их у столовой встречу.
      – Бери машину, важно, чтобы она видела момент передачи товара, оторви ее от сопровождающих ее лиц под любым предлогом! На карте честь пансионата 'Павлин'!
      – Я понял, иду.
 

 
      Илья заглянул в столовую, музыканты ели, пили. На коленях у музыканта-директора лежал пакет, товар был на месте. Вся четверка тоже была в сборе. Направился Илья к служебному столику, быстро поел, пошел наперерез Лиане. Паркел сделал недовольное лицо. Я подошла к Илье.
      – Лиана, быстро идем со мной, есть важное дело, поедем на маяк, сидеть в засаде.
      – Что? Это интересно, поехали Илья, – сказала я и помахала остальным.
      Я и Илья, не оглядываясь, пошли к центральному входу в пансионат, там стояла служебная машина, для разъездов. Илья сам сел за руль.
      – Лиана, я тебя подвезу, но рядом с тобой, при передаче товара, меня быть не должно, ты будешь следить за входом в маяк. Есть предположение, что сегодня будет передана контрабанда смотрителю. Ты проследи, кто передаст ему пакет, постарайся увидеть того, кому смотритель потом передаст пакет. Вот кисточки, бумага сиди, рисуй, на тебя не будут обращать внимание. Ты говорила смотрителю, что художница, так вот и рисуй с натуры морские волны.
      Илья отвез меня к маяку и исчез в сторону городского рынка, я села рисовать.
      Смотритель сам подошел ко мне и спросил:
      – Ну, девушка, что памяти нет? Решила волны рисовать? Рисуй, а мне не мешай.
      Если бы ты еще немного в сторонку села от маяка, вон там, на валуне, и мне бы не мешала.
      – Хорошо, я пересяду. Какие сегодня волны красивые!
      – Чего ты в них нашла? А, все художники убогие, что на них обижаться, – проговорил смотритель и пошел к маяку.
      Минут через двадцать показался музыкант – директор. Он подсел к смотрителю маяка, потом поднялся на смотровую площадку, а вниз спустился без пакета. Я пакет заметила, и заметила, что его в руках, возвращающего домой музыканта – смотрителя, не было. Смотритель после ухода музыканта, заметно повеселел.
      – О, рисует. Смотри ты, а волны, как живые. Ну, девушка, а ты и впрямь художница!
      Мне бы волны свои подарила, я их на стенку повешу.
      – Один рисунок я вам подарю, сегодня и, правда, волны хорошо получились, но мне еще надо немного их дорисовать.
      – Ладно, рисуй, девушка, раз мне рисуешь.
      У меня возникло ощущение, что смотритель принял на душу грамм сто или больше, он был навеселе и взволнован. Я сидела, рисовала, и не поворачивала голову в сторону смотрителя. Прошло полчаса, на волнах перед маяком появилась яхта.
      Смотритель с пакетиком пошел к берегу, взял лодку…
      – Ой, подождите! Я с вами хочу прокатиться! – закричала я.
      – Ну, ты, девушка, чего ко мне привязалась? – спросил смотритель маяка.
      – Я не к вам, я к волнам привязалась, – сказала я и полезла в лодку смотрителя.
      Рисунок я под валуном оставила.
      – Ладно, поплыли, девушка на яхту.
      – Бабу, зачем привез? – спросил матрос.
      – Это не баба, а художница, волны рисует, а теперь она с вами хочет прокатиться.
      – А можно?! – прокричала я свой вопрос.
      – Садись и не мешай, но мы сегодня сюда только к вечеру вернемся.
      – А я не голодная.
      Пакет с белым порошком исчез в трюме яхты. Я села на корме. Мужчины разговаривали. Смотритель сел в свою шлюпку и поплыл к берегу. Яхта взяла курс к князю Мюрлию Ичу. Этот путь мне был знаком по экскурсии на морском трамвайчике, я сидела, смотрела, молчала. Последнее, что я заметила, так это машину Ильи а.
      Смотритель ему что-то сказал. Илья пошел и взял рисунок под валуном. Яхта набрала скорость, и маяк исчез из поля зрения. Ко мне мужчины относились на редкость равнодушно, они меня воспринимали, как убогую личность, рисующую волны.
      С виду я напоминала серую мышь, весьма невзрачную. Это певица Алина была вся из себя, и выпрыгивала при ходьбе из своего платья. А у меня все было закрыто и сама я – скучная. Мужчины обо мне забыли. Яхту встретил сам Мюрлий Ич в шикарной светлой одежде на причале, к которому причалила белая яхта. Он не взял пакет из рук моряков, пакет один из моряков отнес в боковую дверь дворца. Он важно подошел ко мне, когда я по трапу спустилась на причал. Он сказал, что ему уже известно, что я художница, и у него есть для меня заказ.
      Я тут же выросла сама в своих глазах. Яхта покинула причал, а я с Мюрлием Ичем зашла во дворец Павлина. Мне показалось, что число зеркал во дворце, больше числа самих стен, я отражалась со всех сторон, и мгновенно почувствовала, что моя одежда мало подходит к этому дворцу. Он заметил смену моего настроения.
      Князь показал мне свою картинную галерею, сплошь состоящую из одних павлинов, нарисованных на полотнах.
      – Лиана, мне нужен павлин на фоне морских волн. Павлин у меня есть живой, его надо нарисовать на фоне моря. Это возможно?
      – Думаю, да.
      Он внимательно посмотрел на меня и решил, что ему срочно надо отправить певицу Алину назад в пансионат, не волновала его певица. Он вышел, позвонил на яхту.
      Сказал охране, чтобы певицу Алину доставили в пансионат сегодня же на яхте, и чем быстрее, тем лучше. Провожать певицу он не вышел, но охрана предупредила ее о молчании. Певица обрадовалась тому, от чего недавно сбежала.
      Мне предоставили на выбор парчовые халаты с павлинами, они были относительно безразмерными, я надела один халат, и почувствовала себя вполне комфортно.
      Мюрлий Ич посмотрел на Лиану и понял, чем она отличается от нервной Арлилы, и еще больше от нервной певицы Алины – спокойствием. В ней была основательность.
      Она ходила, а не бегала и не летала, она ничего не просила, но внимательно смотрела на картины. Он предложил ей сесть в кресло, им привезли столик с едой и напитками. Впервые в жизни Мюрлий Ич почувствовал себя в своем дворце Павлина – дома. Лиана без жеманства ела пирожки и запивала компотом, и была спокойна. С ней не надо было хитрить, ухаживать, выворачиваться наизнанку. Можно было просто сидеть, есть, пить, молчать. В ней не было кричащей сексуальности певицы, но она приятно радовала глаза, искушенного любителя женщин.
      – Лиана, для вас у меня есть комната, все, что нужно для написания картины доставят, вы только напишите, что нужно.
      Меня проводили в золотую комнату, в которой только что была певица Алина.
      – Я не буду работать в этой комнате! Есть комната выше этажом?
      – Есть, но она намного проще, и сейчас она занята.
      – Пойдемте, посмотрим на вид из окна из комнаты выше этажом.
      Мне показали комнаты на верхнем этаже, я выбрала одну комнату с видом на море.
      Комнату быстро освободили, а того, кто в ней жил, перевели в другую комнату. Я четко написала перечень предметов, необходимый для работы над картиной. Князь – тушевался. Он стеснялся быть назойливым. Меня оставили в комнате, а он пошел в свои покои.
      Я включила мобильный телефон, но он не работал. В окно я увидела, как певица Алина села на яхту, и та поплыла в сторону пансионата. 'Смена пленниц', – подумала я, услышав крик павлина. Страшно мне не было, но скучно тоже не было. У меня появились приятные заботы, мне привезли все, что я заказала для написания картины с изображением павлина и моря. Павлина я нарисовала карандашом. Море на эскизах прорисовала весьма подробно, нужно был объединить рисунки, все изобразить маслом на холсте. Я трудилась в своей комнате на верхнем этаже дворца Павлина.
      Мюрлий Ич иногда заходил к Лиане в комнату, сидел в кресле, смотрел и уходил.
      Она все больше ему нравилась, но совсем, ни так, как все прежние женщины. Он не пытался ею завладеть, не пытался напоить, околдовать ее своим богатством. Он хотел одного, чтобы она всегда была в его доме. У него не было рядом дочери, и впервые в жизни у него возникло желание оберегать, а не нападать. Он так же знал, что через четыре дня ей надо уезжать домой. Успею ли я написать картину? Скорее да, чем нет, но я об этом не думала. Я работала над картиной, и была счастлива.
      На шкатулках я рисовала на заданную тему, размер картинки был сильно ограничен.
      На холсте я писала так, как мне хотелось. 'Так бы и рисовала здесь всю жизнь', – мелькала в голове одна мысль, и тут за окном я увидела белую бабочку, я открыла окно; бабочка быстро нашла перья павлина в вазе на окне. Я посмотрела на перья и удивилась тому, что рядом с ними протянуты провода, но решила, что это не мое дело, не моя комната, и эти чужие перья павлина я не трону.
      Певица Алина пришла на ужин вся из себя. Люди в столовой встретили ее оглушительными аплодисментами. Она в ответ сказала, что всех ждет на концерте в концертном зале пансионата, после восьми вечера. Народ ответил дружными хлопками в ладоши. Алина подошла к трио: Паркелу, Арлиле и Филсиру, пригласила их выступить вместе с ней. Они согласились. О Лиане не вспоминали, все были твердо уверены в одном, раз здесь Арлила и певица Алина, значит Лиана там, где были они.
      Через час все, кто мог передвигаться пришли в концертный зал. Певица Алина хорошо отдохнула, и выступала с чувством и полным голосом, без всякой фанеры.
      Трио за ее спиной пело от души, но их микрофоны звучали глуше. Они ей вторили, как волны, а слышно было ее – певицу. Музыканты играли с вдохновением, они лучились от счастья, ведь их прима, душа и зарплата – Алина вернулась из короткого путешествия, да еще с хорошим настроением. После концерта Паркел крутился у трона певицы Алины. Он таял от ее вида, от звуков ее голоса.
      Музыканты, люди опытные, не стали мешать очередному поклоннику. Естественно Паркел пришел к певице в номер. Купил вновь шампанское и конфеты. Решил, что раз буфетчица другая, значит с шампанским все нормально.
      Певица устала от презрительного невнимания князя Мюрлия Ича, а тут Паркел перед ней просто стелился. Она была польщена. Рабов Алина любила. Вдвоем они уговорили всю бутылку шампанского и часть конфет. Паркела Алина не отвергла, они вдвоем легли на кровать, но, с ними что-то произошло, они забыли, зачем легли, и просто уснули.
      Утром Алина и Паркел не могли проснуться. Филсир и музыканты заглянули в окно Алины, шторы были слегка открыты, они увидели, что певица и Паркел спят в одежде на одной кровати. Директор пансионата получил информацию об Алине и Павле, это его служба добавляла снотворное в бутылки. У них была разработана своя технология, по введению снотворного в вино – водочные бутылки. Новая партия специально была сделана слабее, чтобы не сразу понимали, в чем дело. Результаты всегда докладывались директору санаторию. Его это развлекало, а особенно то, что происходило с его отдыхающими.
      Вот и теперь, не было любви и измен. Певица Алина и Паркел просто спали. Их будить не стали, проснулись они сами к обеду. У певицы вечером был концерт в городе, в ДК. Алина вновь пригласила трио принять участие в ее концерте. Арлила пришла в себя и ничему не удивлялась, но новое блестящее платье – купила. Ей понравилось со сцены смотреть в зал.
      Сцена затягивает, не хуже наркотика. Аплодисменты она частично принимала на свой счет, и это ее радовало несказанно.
      Паркел и Филсир тихо басили, притягивали взгляды женской половины зала. Певица Алина чувствовала, что это трио благотворно влияет на внимание зрителей. Она решила их использовать во всех оставшихся в этом городе концертах. Так для нее легче. Музыканты у нее ничего лишнего не спрашивали, играли из всех своих творческих сил. Все билеты, на оставшиеся четыре концерта, были раскуплены.
      Через четыре дня им предстояло покинуть этот город. О Лиане не говорили. Илья ничего у ребят не спрашивал, хотя они иногда его видели. Он приоделся, выглядел приятно, можно сказать самоуверенно.
      Филсир и Паркел решили себе купить одинаковые брюки, рубашки на четыре концерта.
      Певица их идею одобрила. Арлила добавила к гардеробу новые босоножки на тонком каблуке.
 

 
      На второй концерт, в ДК, публика пришла с букетами цветов. Зал принарядился и надушился. Музыканты и те, приоделись, праздник получался обоюдный. Цветы текли по рядам на сцену. Буфет работал на полную мощь. Концерт шел, зрители засыпали.
      Кое-где слышался обыкновенный храп. Певица Алина начала нервничать. Паркел понял, в чем дело, и сюда дошли длинные руки из пансионата 'Павлин'. Он пытался в антракте это объяснить певице, но она отказывалась его понимать, и еще сильнее нервничала.
      Вечер душный и жаркий, заставил почти всех приложиться к напиткам. К концу концерта – зал спал. Аплодисментов не было. Музыканты уснули на своих местах на сцене. Певица Алина уснула в костюмерной, рядом с ней на стульях спали Филсир и Арлила. Не спал один Паркел. Он осмотрел сонное царство, понял, что местная милиция здесь не поможет, да и не хотел он наживать врагов среди сильных людей этого города. Раз кто-то устроил сон, значит, так было надо.
      Паркел вышел из концертного зала и пошел к маяку, подышать морским вечерним воздухом. Смотритель обрадовался ему, как родному. После отъезда девушки художницы он загрустил. О своей грусти, смотритель сообщил Паркелу. Он ему рассказал, что девушка, которая здесь рисовала волны уехала на яхте и не вернулась. Паркел ожидал такой развязки по поводу исчезновения Лианы. Он опять стал о ней думать, и разговор со смотрителем был более чем кстати.
      – А, вы случайно не знаете, когда здесь вновь будет эта яхта? – спросил Паркел у смотрителя маяка.
      – О, милый человек, этого никто не знает, но приплывет, непременно приплывет, – ответил смотритель. – Девушка – то сидела, вон на том валуне, яхта – то и приплыла. Уехала с ними девушка, думал до вечера, а ее считай двое суток – то и нет.
      Паркел пошел к валуну, под валуном лежал кусочек рисунка моря и несколько штрихов с изображением яхты. Он сел на валун. Опускалась ночь. Сквозь пространство ночи, Паркел понял, где искать Лиану, ему казалась, что она говорит с ним сквозь это темное и теплое небо. Решил он поехать к ней на следующий день на морском трамвайчике, но о планах своих решил молчать со всеми. Сказал он спасибо смотрителю за участие, и поспешил в пансионат.
      Номер был пуст, это не очень огорчило Паркела, он закрыл дверь и уснул сном праведника до утра. На следующий день я вне собственного сознания поджидала морской трамвайчик. Я работала без больших перерывов, мне хотелось написать картину на одном дыханье и как можно скорее. Смотрела я на море и не ошиблась.