Мийлора

      Дети уснули, тишина и темнота окутала квартиру, двое взрослых людей лежали неподвижно на разных краях большой, массивной кровати, с полукруглыми спинками, так они и уснули…
      В квартире дети прижились, шла неделя за неделей, а они все еще жили вчетвером.
      Инесса Евгеньевна все чаще забывала о своем отчестве, Марк Денисович называл ее Инесса, дети – тетя Инесса. Но, оставалось большое но, ничего не было между взрослыми. Они спали под разными одеялами на большой кровати, и боялись перейти последнюю границу.
      Стулья отдыхали.
      Отношения Валеры со мной с каждым днем становились прочнее. Валера больше не бегал к матери на обед или ужин, ее квартира была заполнена людьми, и он все чаще готовил сам на кухне, если я зачитывалась очередной книгой. Иногда Валера поднимал крышку глазка в двери и провожал взглядом новое семейство своей матери, после чего еще надежнее оседал рядом со мной.
 

Глава 3

 
      Славянский шкаф До чего я люблю этот славянский шкаф! – думала я, вспоминая, Егора Сергеевича, сидя в своем кабинете. Он стоял у меня перед глазами, я очень хотела, испытать на ощупь этот славянский шкаф. С каждым днем мне все сложнее становилась держать нейтралитет.
      – Маргарита, – ворвалась в кабинет Лена продавщица, – там, там, привезли славянский шкаф!
      – Что с ним? Он ранен? – спросила я, продолжая думать о Егоре Сергеевиче.
      – Это шкаф, он очень старый, нет, сколов на нем не видно.
      – Какой шкаф, Леночка?
      – Идемте со мной, этот шкаф у вас в кабинете не поместится.
      Мы вышли на улицу, на фоне кустов, с цветущей сиренью стоял его величество славянский шкаф! Это был уникальный экземпляр славянского шкафа! Метра два шириной, метра два высотой, немного напоминал сервант, секретер, шкафы для одежды, в одном флаконе.
      Шкаф из дуба, – это я сразу определила по рисунку древесины, из которой выполнен этот чудовищный красавец. Весь шкаф с большим мастерством и вкусом был украшен вензелями из того же дуба. Рядом стояли четыре дюжих молодца в униформе строителей.
      – Кто хозяин шкафа? – обратилась я к рабочим в спецодежде.
      – Мы, – хором ответили богатыри со стройки, – понимаете, мы старые дома сносим под новые застройки. Мы обходили дом перед взрывом, и нашли этот шкаф, он был закрыт старыми досками, хламом. Хозяева его уехали в новый дом, а шкаф сдвинуть не смогли, мы его с трудом к вам привезли, возьмите шкафчик, пожалуйста.
      – Кому ж я его продам, такой большой, – начала я сбивать цену.
      – Понимаем, гражданочка, да вы не беспокойтесь, мы много не просим, заплатите, сколько сможете, мы на четверых деньги и разделим, и забудем друг о друге.
      – Хорошо, занесите его на склад, его еще реставрировать надо.
      – Без проблем, это мы всегда, пожалуйста.
      Рабочие взяли деньги, один из них оказался с паспортом, на него и записали сданный в магазин шкаф. Он взял деньги с чеком через кассу, разделил их перед кассой на четыре части, и они отбыли на свою стройку.
      Я вызвала реставратора мебели, тот при виде шкафа наполнился счастьем до краев, и приступил к любимой реставрационной работе.
      Вскоре на пороге кабинета директора, возник Селедка.
      – Здравствуйте, Маргарита, мое вам почтенье, – заговорил Виталик Селедкин.
      – Виталик, ты откуда и куда? И без пистолета?
      – Простите меня, пожалуйста, мы пошутили, пистолеты у нас были деревянные, их мой отец столяр делал для театра, я взял три штуки, ребята захотели приколоться, мы только пошутить хотели. Из милиции нас выпустили, за отсутствие улик.
      – У меня слов нет, а теперь, что ты от меня хочешь, гражданин Селедкин?
      – Хочу вернуться к вам на работу.
      – Совести у тебя нет, грабить бывшего директора магазина, но работник ты хороший, с этим не поспоришь. Так, что говоришь? Твой отец столяр? Хороший? А шкаф сделать сможет?
      – Да без вопросов.
      – Прощу тебя, ради твоего отца, приведи его сюда.
      – Он здесь, ждет меня на улице, у кустов сирени. Обожает отец сирень.
      Селедкин старший зашел в кабинет, снял кепку, наклонил голову в знак приветствия.
      Я и столяр нашли общий язык. Столяр согласился сделать еще один шкаф из дуба.
      В кабинете раздался телефонный звонок:
      – Маргарита, это я, Инесса Евгеньевна, – у меня есть идея, как продать антикварные стулья.
      – Слушаю вас очень внимательно, – строго сказала я.
      – Не надо ничего придумывать, все придумано, надо написать табличку, что этот стул из гарнитура великого писателя восемнадцатого века и рядом повесить фотографию кабинета этого писателя, на которой ясно виден стул. И все… Стулья состарим без помощи Валеры, договоримся с дежурной, которая испытания проводит на климатических стендах.
      – Спасибо, действуйте, оплачу ваши труды.
      В кабинет опять зашел Селедкин младший:
      – Маргарита, я могу приступить к работе? Спасибо вам за папу, он любит шкафы делать, и очень любит работать с дубом.
      – Действуй, злодействуй, сам все знаешь, дуб ему на днях привезут.
      А я набрала номер телефона Нинель:
      – Нинель, есть для тебя еще одно интеллектуальное задание.
      – Слушаю тебя очень внимательно.
      – В обед ко мне в магазин приезжай, покажу один шкаф. Фотоаппарат цифровой не забудь взять, сфотографируешь дубового монстра, а потом надо ему историю придумать.
      – Постараюсь тебе помочь.
      Затем я позвонила Марку Денисовичу:
      – Марк Денисович, будь человеком…
      – А я, что славянский шкаф? – обиделся Марк Денисович.
      – Кстати, о славянском шкафе, мне тут один шкаф привезли, посмотрите сегодня, очень интересный экземпляр.
      – Приеду…
      Рядом со славянским шкафом собралось несколько человек. Реставратор открывал дверцы и шкафчики. Удивительно, но старый дубовый шкаф, внутри сиял непонятной чистотой. Внутренность шкафа мерцала и переливалась от непонятных источников света. Люди стали издавать возгласы неподдельного восхищения, при открытии очередных дверок и ящичков. Хмурое помещение склада замерцало, и засеяло непонятным освещением. Шкаф был пуст.
      Я позвонила Валере:
      – Валера, мне привезли сегодня удивительный шкаф, он полон технических загадок, мы не в состоянии понять, что такое есть внутри шкафа, что может светиться.
      – Маргарита, немедленно выведи всех из помещения, и закройте все дверцы шкафа.
      Немедленно! Я еду.
      – Товарищи, всем немедленно покинуть помещение! – крикнула я прерывистым от волнения голосом.
      Люди заторопились к выходу, вслед за ними все покупатели магазина и все сотрудники потянулись на улицу, к кустам сирени. Магазин опустел.
      Через десять минут появился Валера с человеком из общества по изучению непонятных явлений цивилизации, по имени Родион. Они прошли на склад. Дубовый, старый шкаф светился в темноте из всех своих щелей, между различными конструкциями. Валера открыл одну дверцу шкафа, его приятель сфотографировал внутренность шкафа, от вспышки в фотоаппарате, произошла ответная вспышка в шкафу, из шкафа вылетело светящееся белое облачко, и как выстрел салюта быстро исчезло.
      Светящихся веществ на свете существует достаточно много, друзья об этом много читали и знали. Первое светящееся вещество, типа белого фосфора было открыто в 17 веке. А, что если это шкаф бывшего химика? Валера со своим знатоком аномальных явлений вышел на улицу, там стояла уже целая толпа людей, сосредоточенных на создании различных предположений и вымыслов.
      – Все в порядке, – сказал Валера, но шкаф лучше отдать на экспертизу в научный институт, он является химической загадкой природы.
      – Валера, да я за него и деньги заплатила! – вспылила я не на шутку.
      – Маргарита, отдадут тебе твои деньги! Тут, такая загадка! Такая!
      Загадка ни загадка, а во двор стали приезжать различные служебные машины. Шкаф с большими почестями отправили на экспертизу. Знатоки дерева отошли в сторону, они хотели одного, изготовить еще один такой шкаф, обычный, без светового эффекта, и продать его за шкаф 17 века. Эксперты постановили, ввиду радиоактивности шкафа, подвергнуть его утилизации.
      Облом, – подумала я и для возвращения своих средств, заставила всех, кто успел увидеть этот удивительный шкаф его нарисовать, изобразить, с размерами, с рисунками украшений. Я решила изготовить новый шкаф.
      Облом, – подумал Марк Денисович, он как-то сразу понял, что дети ему больше не грозят, он рядом с этим шкафом потерял все свои мужские качества, и он решил проверить, а правда ли он еще мужик, или уже все.
      И вот, как-то вечером, дети спали, делать было нечего. Марк Денисович протянул свою огромную руку к дремавшему телу Инессы Евгеньевны. Она повернулась к нему, коснулась своей рукой его руки. И вы, знаете, Марк Денисович решил, что эксперты их надули, он оказался полноценным мужиком, что вполне может подтвердить Инесса Евгеньевна.
      Ее продолжали удивлять дети Марка Денисовича, дома был исключительный порядок, поддерживаемый Ниной и Пашей, Марк Денисович исправно покупал все основные продукты на собственные деньги.
      Паша неплохо готовил. Одним словом все в доме само делалось, а то, что они замечательные охранники она знала на личном опыте последнего, комедийного ограбления с участие Селедки с деревянными пистолетами, и двух его приятелей в масках из гольфов.
      Любовь между Марком Денисовичем и Инессой Евгеньевной – состоялась, чего еще надо желать женщине? Все есть. Но не было теперь у женщины – отдыха, не было личной комнаты, она жила словно бы в чужом мире, в вечных гостях. Куда бы она ни шла по квартире, везде были люди, она и уснуть не могла без посторонних глаз и лишних вопросов. Для нее это было давно забытое прошлое, а таким настоящим она заплатила за любовь Марка Денисовича. Дорогой мужчина оказался, лучше бы Селедку взяла, он хоть бы своего отца ей в дом не привел, а сам бы пришел.
      Как избавиться от домашних, трудолюбивых завоевателей? Вот в чем вопрос нынешней жизни Инессы Евгеньевны, ее даже Марк Денисович перестал волновать. Она взяла почту из ящика, огромную кипу рекламных газет, открыла верхнюю газету и обнаружила объявление о новой косметической процедуре. Из своего кабинета несколько раз позвонила в этот салон, и при первой возможности поехала на новую процедуру.
      Процедура еще та. Ее массажировали морскими водорослями, обмазывали гелями, пеленали полиэтиленовыми полосами, широкими бинтами, пропитанными различными составами, делали массаж лица, через полтора часа она встала с места, чуть шатаясь; и только через двенадцать часов почувствовала легкость в теле и полное равнодушие к окружающей среде. Она остыла к Марку Денисовичу. Он это почувствовал, и сказал, что для всех отпуск закончился, вечером все семейство Марка Денисовича, разъехалось по своим местам без помощи Инессы Евгеньевны, поскольку она впала в молчание.
 

Глава 4

 
      Домашние завоеватели Инесса Евгеньевна проводила домашних завоевателей, посмотрев в окно, на то, что пару сумок они вернули домой. Зашла в свою пустую квартиру, и перешла в новый этап своей жизни. Она взяла новую книгу, легла головой к окну и стала читать. Из книги выпала фотография, на фотографии был снят славянский шкаф на фоне сирени, а рядом со шкафом стоял Марк Денисович.
      Интересно, – подумала она, – когда успели сделать фотографию и сунуть ее в новую книгу? И тут она вспомнила, что покупала книги для девочки Марк Денисовича, для Нины, и купила себе книгу. А на цифровой фотоаппарат снимала Нинель по просьбе Маргариты. Славянский шкаф хорошо получился, и тут ее глаза обратили свое внимание на Марка Денисовича, в сердце прошла теплая волна чувств. Она вздохнула, отложила фотографию, но удовольствие от чтения было основательно испорчено воспоминаниями о Марке Денисовиче.
      Она задумалась…
      Марк Денисович места себе не находил, бродил по пустой квартире, как зверь в клетке, душа его разрывалась на части, хотелось выть, кричать от пустоты, от безнадежности своего существования. Все казалось глупым, ненужным, скучным.
      Раздался звонок:
      – Папа, ты не грусти, – проговорила быстро Нина, и тяжело вздохнула, – я так рада, что мы с тобой были вместе у тети Инессы, мне так хорошо было с вами.
      Спасибо…
      Дочь Марк Денисовича сама прервала свое признание.
      Телефон вновь зазвонил:
      – Отец, – пробасил Паша, – спасибо, мы так хорошо все вмести пожили. Класс…
      Сын положил трубку, не дожидаясь слов отца.
      Третий раз зазвонил телефон:
      – Марк Денисович, – тихо и грустно сказала Инесса Евгеньевна, – мне плохо без вас, извините, я вас вроде не прогоняла. Может, чем вас обидела?
      – Инесса, дети только позвонили, сказали, что у тебя им было классно, все нормально.
      – Так в чем дело? Марк. Приезжайте ко мне. Ой, ко мне кто-то рвется! – прокричала женщина и бросила трубку на пол.
      Марк Денисович услышал, что на его Инессу опять совершено нападение. Он позвонил сыну. Оба побежали, поехали выручать Инессу Евгеньевну. По цепочке новость дошла до Нины, и она поехала к тете Инессе.
      В квартиру Инессы Евгеньевны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть?
      Один мужик с порога закричал:
      – Валера, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!
      – Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! – прокричал второй мужик.
      Инесса Евгеньевна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.
      – Простите, а как вы вошли в квартиру?
      – Так, мы к Валере пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Маргаритой своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.
      – Спасибо, вам, Валера уехал, я ему передам, сейчас позвоню.
      Мужики вышли в коридор. Послышался голос Марк Денисовича и его крик сквозь дверь:
      – Инесса, у тебя все в порядке?
      Инесса Евгеньевна открыла дверь, пропуская Марка Денисовича, а на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднимался пешком, втроем зашли в квартиру.
      Через десять минут приехала Нина. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.
      Второй визит детей в квартиру Инессы Евгеньевны, носил несколько иной характер, нежили первый. Нина ничего не убирала, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела в "аське" в Интернете, не подпуская к компьютеру Пашу.
      Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Инессы Евгеньевны, а Инессе говорила, что она у мамы. Нина, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе номер 2.
      Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре.
      Марк Денисович особой любовью к Инессе Евгеньевне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами. Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Инессы Евгеньевны.
      Женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Валера с Маргаритой из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели. Неприятности со всех сторон сжимали Инессу Евгеньевну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы.
      Клин клином вышибают, – подумала Инесса Евгеньевна, объявив дома семейке Марка Денисовича, что все деньги кончились. Она перестала давать деньги на продукты, а Марк Денисович на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, дома хлеб и тот закончился. Нина первая сказала Инессе Евгеньевне "прощайте" и уехала, вскоре ее дом без продуктов покинули Паша и Марк Денисович.
      Из почтового ящика взяла Инесса Евгеньевна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла, купаться, с одной сумкой.
      Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидравлический массаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки и резко упала на кафель. Полежав намного, поднялась и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала.
      Так и уснула.
      Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем Валера с Маргаритой приехали и подарок привезли Инессе Евгеньевне. Где они были, ей особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Инесса Евгеньевна воспрянула духом, но попросила проверить подарок на радиоактивность. Валера, смеясь, протянул ей прибор. Показатели были в норме.
      Я уехала искать славянский шкаф и Валеру.
      Валера не мог выбросить из головы славянский шкаф, а его друг Родька, тем более.
      Они верили в радиоактивное свечение и не верили. Больше всего они боялись, что славянский шкаф уже успели уничтожить, вся надежда была на не исполнительность исполнительных служб, и были правы отчасти. Шкаф вывезли на свалку и сбросили в общую кучу, недавно затрамбованную мусорной техникой. Шкаф привлек внимание местных людей воронов. Они, общими усилиями шкаф вынесли со свалки, поставили на проселочной дороге и залюбовались деревянным исполином.
      Один мужик открыл дверцу шкафа, свечения в шкафу не было, да он и не знал, что оно было. Шкаф по общему согласию, установили в их лачуге, он стал целой стеной.
      Его многочисленные дверцы и ящики радовали людей воронов свалки. В качестве стенки в лачуге, и обнаружили Валера с Родей славянский шкаф. Даром его мужики не отдавали, но за пару сотенных зеленых бумажек – отдали с великой радостью.
      Шкаф вытащили из лачуги, вид у него был затрапезный.
      Валера так и сказал:
      – Шкаф, до чего ты грязный, старый, паршивый, можно сказать! – не успел Валера договорить свои бранные слова, как весь исчез в славянском шкафу.
      Родька глазам своим не поверил: был человек – и нет человека, а мужики к этой минуте уже ушли покупать зеленого змия на зеленые бумажки. Родька открыл самую большую дверцу шкафа, Валеры там не было. Он посмотрел за шкаф, но и там его не было. Стал быстро открывать все дверцы и ящики, но нигде Валеры не было.
      Свечения в шкафу тоже не было! Родька измерил радиоактивность шкафа, параметры были в пределах нормы.
      Я подъехала к шкафу, на алой машине с автоматической коробкой передач:
      – Вот вы, где пропадаете! Ищу вас везде! А, где Валера? Родька, я тебя спрашиваю!
      Где мой бывший муж!?
      – Маргарита, понимаешь, он исчез в шкафу без остатка.
      – Ладно, я его сейчас соберу, – сказала я, фотографируя шкаф.
      После вспышки фотоаппарата, из шкафа, как джин из всех щелей, появился единый Валера.
      – Родная моя, ты меня спасла! – кинулся Валера целовать меня.
      – Ругаться меньше будешь, – ответила я, набирая номер мобильного телефона Инессы Евгеньевны, – Инесса Евгеньевна, это я, Маргарита, нашла Валеру и славянский шкаф.
      Потом я позвонила кузине:
      – Нинель, привезти славянский шкаф в магазин? Нет, он не радиоактивен, так Родька говорит, глядя на свой прибор.
      Шкаф привезли к цветущим кустам сирени, выгрузили, поставили на асфальт и всем зевакам запретили говорить плохие слова рядом с грозным, дубовым шкафом.
      После рождения ребенка я пришла к Инессе Евгеньевне с одной просьбой: совершить родственный обмен, по которому мы переезжаем втроем в ее трехкомнатную квартиру, а она переезжает в мою однокомнатную квартиру. И все довольны. Обмен состоялся, даже мебелью не менялись, все осталось стоять на своих местах.
      Марк Денисович сидел у Инессы Евгеньевны дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на янтарные часы.
      Он не выдержала загадок последних дней, и спросил у Инессы Евгеньевны:
      – Инесса Евгеньевна, откуда вы знаете о тайне старинной мебели?
      – Марк, я давно занимаюсь антикварными предметами мебели, не все из них, но наиболее ценные экспонаты хранят в себе дух прошлого, и к нему надо относиться с большим почтением, вот и вся тайна, – и она ласково погладила стенку славянского шкафа.
      Марка Денисовича, как подменили, он стал нежным, услужливым, почтительным к семье и мебели Инессы Евгеньевны, да и Валера перестал употреблять негативные слова.
      Родька проснулся с мыслью, что он непременно должен купить славянский шкаф в свое, личное пользование, тогда шкаф сделает его богатым бизнесменом. Он только жалел, что две зеленые бумажки людям воронам отдал не он, а Валера и шкаф перекачивал в ее квартиру, а у Маргариты этот шкаф станет таким дорогим… После своего вещего сна, Родя, пришел к мысли, что шкаф ему нужен для фокусов перед людьми, для которых он станет магом и волшебником. Он научиться вызывать дух шкафа из прошлого, он сам изучит возможности шкафа и будет его единственным владельцем.
      Родька жил на первом этаже холостяком в однокомнатной квартире, поэтому доставка шкафа в его квартиру, для него не являлась острой и мучительной. Трудным был вопрос, где взять деньги для его приобретения. Но ему помог случай…
      Шкаф перенесли на склад магазина, но тут же к директору явился участковый инспектор, получивший информацию от своей местной агентуры, что увезенный шкаф вернулся в магазин. Я на правах директор магазина, сказала, что шкафа нет, и откупилась от визитера, понимая, что шкаф надо из магазина немедленно убрать.
      Я почему-то вспомнила про друга Валеры, Родьку, позвонила ему и сама предложила спрятать в его квартире славянский шкаф. Шкаф, упакованный в полиэтиленовую пленку, замотанный скотчем, прибыл в квартиру Родьки, как по – щучьему велению, по его хотению. Величественный шкаф предстал перед глазами Родьки, его еще не успели отреставрировать. Родя протер шкаф от пыли и мелкого мусора олифой, дубовый исполин засветился приятным, деревянным излучением. В это время Родькин шкаф вновь заработал, в нем появилось свечение внутри шкафа.
 

Глава 5

 
      Внук графа В кабинет вошел мужчина высшего качества, так в своем мозгу я дала определение, вошедшему мужчине. Холеное, благородно лицо, величественная осанка, плечи отведены назад, живот отсутствовал. Посетитель, одетый в костюм неопределенного цвета, но весьма дорогой, и хорошо на нем сидящий, по всей великолепной фигуре, поздоровался с владелицей салона древней мебели и предложил мне умопомрачительный контракт, смысл моей работы, заключался в том, чтобы…
      Проще говоря, господин Егор Сергеевич Сергеев, положил на стол, перечень предметов старинной мебели, необходимой ему для создания музея своих предков.
      Дело в том, что я написала бизнесмену его биографию до пятого колена, коим он хотел зацепиться до фаворита и великого человека своего времени, графа Орлова.
      Легенду прошлого нынешнего предпринимателя, необходимо подкрепить настоящими предметами старины!
      Я решила, что янтарные часы, как изюминку коллекции продам за огромные деньги, а пока часы стояли у нее дома. Прочитав предварительный перечень предметов, я успокоилась, многое я могла поставить в личный музей предпринимателя. Связь с общественностью у меня была налажена, летом я брала на работу студентов, а те занимались тем, что находили предметы старины.
      Господин Егор Сергеевич предлагал поставить требуемые предметы в минимальные сроки, оплата наличными. Для большей важности он выложил передо мной приличную сумму денег на первые расходы. Я вызвала бухгалтера и на глазах предпринимателя, деньги официально оприходовала.
      Я видела, как притащили, иначе и не скажешь, дубовый стол, осмотрев стол со всех сторон, пришла к выводу, что рядом со славянским шкафом он будет отлично смотреться. Но будут нужны дубовые стулья того времени, эту проблему я проходила, и теперь только вызвала к себе Марка Денисовича, чтобы его фирма к этому столу выполнила старинные стулья, той же эпохи.
      Сообразительный Марк Денисович, сказал, что стулья надо украсить вензелями славянского шкафа, и заодно добавить их к этому, слегка простоватому дубовому столу. Марку Денисовичу выплатили задаток за заказ.
      Посмотрев на Марка Денисовича после Егора Сергеевича, я пришла к выводу, что не мешало бы Марка Денисовича приодеть, потом вспомнила его в паре с Инессой Евгеньевной, и решила, что так он целее будет, в том смысле, что его ни каждая женщина уводить будет.
      Селедкин старший сделал копию славянского шкафа, хорошую, добротную копию. Люди ходили вокруг шкафа, открывали двери, естественно не вызывая свечения внутренних поверхностей дубового гиганта. Все бы ничего, но вновь явился участковый инспектор, пытаясь найти упущения, по поводу уничтожения этого шкафа; ему показывали, что шкаф новый, еще стружкой пахнет, а тот все искал вчерашний день.
      В дверь вбежал возбужденный Родька, увидев стоящий новый славянский шкаф, закричал истошным голосом:
      – Он еще и летает!!!
      Выяснилось, что он сбежал от свечения в шкафу, прибежал за помощью, чтобы выкинули из квартиры шкаф, с которым он то подружился, то не сдружился. В открытые двери его квартиры, просочилась толпа людей, потом быстро остановилась перед старым шкафом, ничем непримечательным, вполне достойным быть на свалке жизни. Стоило в комнату войти Родьке, как шкаф ожил. Из шкафа пошло белое свечение, завораживающее своим светом. Люди молча стояли и не двигались, им казалось, что если они сдвинуться с места, что-нибудь произойдет.
      Первым пришел в себя участковый инспектор:
      – Вот он шкаф! А я грешил на Маргариту, а это Родька безобразничает. Родка, где шкаф взял?
      – Где? На свалке, его не успели уничтожить, тамошние люди его к себе определили.
      – Значит так, сейчас дружно его загружаем в машину и везем на свалку! – грозно сказал инспектор, и… исчез в белом свечении шкафа.
      Люди тихо стали выходить из комнаты, остался Родька, он сел на кособокий стул:
      – А мне, что делать? – спросил он у шкафа, – А, надо Маргариту позвать, она вернет инспектора, – вспомнил он, как она Валеру из этого шкафа высвобождала, но ехать за ней ему не хотелось, а мобильного у него не было…
      Грузчики вернулись в магазин и сообщили мне о событиях в квартире Родьки.
      Рисковать Нинель я не захотела, и вызвала Селедкина младшего, дала ему деньги на цифровой фотоаппарат.
      Виталик Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо, сфотографировал славянский шкаф, выпустил из него инспектора, сфотографировал, приросшего к стулу, огорченного жизнью Родьку. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца, Виталик тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Виталик и Родька пришли в такое изумление, что оба сели на один стул, ножки у него подвернулись, и они растянулись перед шкафом.
      В этот момент в комнату вошла я:
      – Какой шкаф красивый, ребята, а вы, почему с пола на него смотрите?
      Парни сидя боялись вымолвить слово, они в упор не видели меня, перед ними стояла молодая графиня, лет семнадцати, в платье, с талией под грудью, с локонами: жена Пушкина с известного портрета. Мгновение и видение исчезло, они увидели перед собой директора и скромный шкаф.
      – Ребята, что с вами? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.
      – Маргарита, я тоже это видел, я запомнил, каким он был, вероятно, шкаф подсказывает, каким он был, видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, – необыкновенно спокойно проговорил Виталик.
      – Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а вас двоих он хорошо выносит. Виталик, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь. Материалы и работу оплачу.
      Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины, а я подумала о янтарных часах, у меня возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы, папа Карло у них был один.
      – Родька, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь; к тебе привезут янтарные часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все плачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.
      Нина, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать Нинель просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки.
      Нинель не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась.
      Стоило матери купить для дочери кроссовки за большие для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала до бела, кроссовки исчезали, и если приходила в дом подруга к Нине того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет.
      Взрослая женщина от такой чехарды предметов дочери, купленных для нее с большим трудом, порой на последние деньги, стала нервной и взвинченной до предела. Любая подруга дочери стала для нее врагом первой величины. Дом стал адом. Дочь повадилась гулять по вечерам, перед прогулкой стала требовать деньги на карманные расходы, ведь Инесса Евгеньевна ей давала карманные деньги!
      Дочь запугивала мать, угрожала ей жалобами отцу, доставала ее по всем статьям.
      Мать заболела, сил встать у нее не было, она сказала:
      – Я не пойду на работу, мне плохо.
      – Ты, чего, мать! Мне деньги нужны, а она болеть вздумала!
      Мать дошла до рыданий, неконтролируемых, сквозь рыдания дочь продолжала ее обвинять в своей плохой жизни. Мать стала истерически кричать проклятия.
      Дочь спокойно сказала:
      – Выпей воды, это я из-за тебя три года назад боялась дома одна сидеть! Это ты во всем виновата! Не кричи на меня. Ты зачем меня к бабушке Брынзе посылала? Она меня за косы таскала!
      Наверно было за что, – подумала Нинель, выпив воду после таблетки, а сказала:
      – Нина, сама бери ключи от квартиры, открывай и закрывай дверь за собой.