Пристально глядя на Мерри и тем самым давая ей понять, что разговор очень серьезный, Элис сказала:
      - Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что будешь очень осторожной с Дэвенпортом. Этот мужчина опасен. Мерри подошла к собеседнице и нежно обняла ее.
      - Бедная леди Элис! Мы причиняем вам столько хлопот, верно? То Уильям проберется на конюшню, то Питер что-нибудь отмочит, а тут еще мои поклонники. Должно быть, вы сто раз пожалели, что взвалили на себя заботу о нас.
      Чувствовалось, однако, что произносящая эту тираду Мерри уверена: Элис очень привязана к ней и ее братьям и не представляет своего существования без них. Элис помимо воли улыбнулась:
      - Я готова признать, что благодаря вам троим моя жизнь порой бывает чересчур богатой на события. Но, с другой стороны, без вас она была бы слишком пустой.
      Мередит кивнула - она все понимала.
      - Я обещаю, что не буду делать глупостей, которые могут меня погубить, но, боюсь, у меня не хватит сил удержаться от флирта. Хотя мистер Дэвенпорт - совсем не тот мужчина, в которого я могла бы влюбиться, я все же считаю, что он очень милый.
      Элис попыталась представить себе, что бы сказал Дэвенпорт, если бы узнал, что юный бриллиант чистой воды назвал его очень милым.
      - А в какого мужчину ты могла бы влюбиться? Мы как-то никогда об этом не говорили. Мерри задумалась.
      - Я не могу сказать точно, потому что пока я такого человека не встретила, но мне бы хотелось, чтобы он был изящным и обаятельным. Еще он должен быть умным, но в меру.
      Великого ученого или какого-нибудь там мудреца мне не надо - он станет считать меня легкомысленной.
      Само собой, он должен казаться мне приятным внешне, но лучше, если он не будет ослепительным красавцем. Мне ни к чему мужчина, который любуется собой. Элис скрестила руки на груди.
      - А скажи, должен ли твой избранник быть богатым и титулованным?
      - Ну, хотелось бы, чтобы он был человеком обеспеченным. Сомневаюсь, что мне понравится жить в бедности. Что же касается титула... Если будет прекрасно, но вообще это несущественно. - Девушка обернулась к своей воспитательнице и подняла на нее смеющиеся голубые глаза. - Если я когда-нибудь познакомлюсь с аристократом, он наверняка будет считать, что, женясь на девушке без большого состояния и не из благородного сословия, он тем самым делает ей огромное одолжение. Ну уж нет! Я скорее предпочту джентльмена, который будет считать, что это я делаю ему одолжение, согласившись выйти за него замуж.
      - Да ты просто расчетливая кокетка, - сказала Элис с каким-то благоговейным страхом. Сама Элис, к ее великому сожалению, была напрочь лишена хитрости. - Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы будущий муж возвел тебя на пьедестал?
      - Не возражала бы, если пьедестал будет не очень высокий, - ответила Мерри. - Когда я найду подходящего мужчину, сделаю так, что он не пожалеет о своем выборе, - сказала она и добавила, причем на этот раз голос ее звучал вполне серьезно:
      - Я в самом деле намерена стать своему будущему мужу хорошей женой.
      Элис кивнула - она вдруг поняла, что ее воспитанница стремилась обрести в браке безопасность, надежность и уверенность в будущем. Рано потеряв родителей, а в пятнадцать лет лишившись и единственной родственницы, Мерри мечтала не о пылкой страсти, богатстве или титуле, она ставила перед собой более простые, понятные цели. Такая девушка, при всей ее наивности, вряд ли могла бы стать жертвой чар повесы и дамского угодника.
      Элис с облегчением вздохнула и встала.
      - Наш гость должен скоро прибыть. Ты, по всей видимости, подождешь здесь, чтобы в нужный момент появиться во всем своем великолепии?
      - Ну конечно. - Мередит звонко расхохоталась - она снова была весела и беззаботна. - Новый мужчина в наших краях - разве можно упускать такой шанс, даже если господин уже в годах?
      Хотя было ясно, что Мередит дурачится, Элис неодобрительно покачала головой и пошла вниз, в гостиную, чтобы подождать гостя там. В годах! Дэвенпорт выглядел так, что не возникало и тени сомнения - он в состоянии одержать верх над любым мужчиной в Дороете и в верховой езде, и в боксе, и в умении брать приступом женщин.
      Элис, однако, от души надеялась, что у него не будет ни причин, ни желания это доказывать.
      Глава 7
      Реджи уже взялся за дверной молоток на входной двери Роуз-Холла, но вдруг заколебался. Он принял приглашение на обед, уверенный, что нет ничего хуже, чем одинокий вечер в его огромном пустом доме, но теперь вдруг усомнился в этом. Двое мальчишек, невинная девица, изображающая роковую женщину, и откровенно презирающая его великолепная амазонка - странная компания для человека, привыкшего общаться с любителями выпить и обсудить спортивные новости.
      Однако отступать было поздно, и он решительно постучал.
      Дверь ему открыла невысокая миловидная горничная. Сделав реверанс, женщина молча проводила его в гостиную. Дом управляющего был небольшой всего четыре или пять спален, - но очень уютный и ухоженный. В раннем детстве Реджи частенько наведывался сюда. Повар тогдашнего управляющего замечательно пек пироги, и маленький Реджи прямиком направлялся на кухню, как поступал бы на его месте любой нормальный ребенок.
      В гостиной Реджинальда Дэвенпорта встретила мисс Уэстон. Благодаря своему росту и гордой осанке она даже в скромном темно-коричневом платье походила на королеву. Интересно, как бы она выглядела в красном цыганском наряде и с распущенными волосами? Реджи даже на секунду замешкался с приветствием - столь впечатляющая картина предстала перед его мысленным взором.
      - Я решила, что мы заслужили хотя бы несколько минут тишины и покоя, прежде чем к нам присоединятся дети, - улыбнулась Элис. - Не хотите ли хереса?
      Реджи кивнул, рассудив, что херес все же лучше, чем ничего. Наблюдая, как Элис наполняет бокалы, он вдруг почувствовал, как что-то навалилось ему на ногу, и, посмотрев вниз, увидел огромного косматого кота, ласково трущегося о его лодыжку. Реджи брезгливо отступил на шаг. Кот последовал за ним, явно исполненный решимости во что бы то ни стало с ним подружиться.
      Обернувшись, Элис увидела, что гость попал в затруднительное положение.
      - Извините, - сказала она. - Я не думала, что Аттила здесь. Должно быть, он прятался под диваном. - Элис протянула Реджи бокал и, наклонившись, подхватила любимца на руки. - Как я понимаю, вы не любите кошек?
      Даже такой крупной женщине, как Элис Уэстон, нелегко было держать на руках пятнисто-полосатого гиганта Аттилу, морда которого, обрамленная густейшими бакенбардами, выражала величайшее презрение ко всему миру.
      - Я их и правда не очень-то жалую, - признал Реджи. - Кошки - существа вороватые, ненадежные и эгоистичные.
      - Что верно, то верно, - мрачно согласилась Элис. - У них есть и другие столь же очаровательные качества.
      На какое-то мгновение Реджи показалось, что он ослышался: совершенно неожиданно оказалось, что, помимо всех прочих достоинств, его управляющая обладает еще и чувством юмора. На щеке Элис чуть обозначилась смешливая ямочка, исчезнувшая, однако, прежде чем Реджи успел ее как следует рассмотреть.
      - Возможно, я не люблю котов по той причине, что они слишком похожи на меня, - с ухмылкой заявил он.
      Рассмеявшись, Элис отнесла кота к двери и, несмотря на его протесты, опустила на пол за порогом гостиной.
      - Так, значит, вы тоже существо вороватое, ненадежное и эгоистичное?
      - Вне всякого сомнения, - отозвался Реджи, отхлебывая херес. - И у меня есть еще кое-какие милые качества помимо этих.
      На этот раз ямочки обозначились на обеих щеках Элис.
      - И что же это за качества? - поинтересовалась она, грациозно опускаясь в обитое парчой кресло, и тут же осеклась. - Простите, мне не следовало об этом спрашивать.
      - Потому, что это слишком личный вопрос, или потому, что вас охватывает ужас от одной мысли о том, какие качества я могу считать достойными подражания? - осведомился Реджи, усаживаясь в кресло напротив.
      - Пожалуй, по второй причине, - ответила Элис и тут же мысленно выругала себя за неосмотрительность.
      Она была настолько смущена, что Реджи стало ее жалко, - Поскольку вы сейчас не при исполнении служебных обязанностей, ничто из сказанного вами не может быть использовано против вас, - поспешил он успокоить ее. - "Хотя, должен заметить, лучше бы вы меня оскорбляли, а не смотрели так хмуро, как будто перед вами злейший враг.
      - О Боже! - воскликнула Элис виновато. - Вы хотите сказать, что я целый день хмурилась?
      - Да. - Реджи был лаконичен.
      - Видите ли, это все из-за моих бровей, - начала оправдываться Элис. Даже когда у меня хорошее настроение, люди часто думают, что я собираюсь на них напуститься.
      - А когда вы в плохом настроении?
      - Ну, тогда от меня все шарахаются.
      - Способность вовремя изобразить строгую мину на лице - весьма полезное качество при вашей работе, - задумчиво проговорил Дэвенпорт. - Я уверен, было нелегко заставить фермеров и работников Стрикленда с вами считаться.
      - Да, кое-какие проблемы были, - признала Элис. - Это ведь только войну можно выиграть, одержав победу в единственном сражении. Люди бы воспринимали мои указания спокойнее, будь я хозяйкой поместья, но женщина-управляющий - это не всем по вкусу.
      - Фермеров и работников можно понять. Да мне самому не по вкусу женщина-управляющий. - Видя, что Элис негодующе вскинулась, Реджи поднял руку, успокаивая. - Поймите, в этом нет ничего личного, но когда человек читает ваши инициалы и фамилию, он не сомневается, что вы мужчина. Дэвенпорт бросил на свою собеседницу мрачный взгляд. - Если вам дорога ваша репутация, вам следует подыскать другое место. Элис побледнела.
      - Вы меня увольняете?
      - Нет. - Реджи чувствовал себя так, будто ударил ее. - Просто даю хороший совет.
      Немного придя в себя, Элис отчеканила:
      - В таком случае запомните, что, так же как и вы, я предпочитаю сама заботиться о своей репутации и посторонняя помощь мне не нужна.
      - До тех пор пока вы работаете у меня, моя репутация будет влиять на вашу, даже если ваше поведение будет безупречным, - без обиняков заявил Дэвенпорт. - Узнав, что моим имением управляет женщина, люди будут многозначительно хихикать, решив, что вы моя любовница. Тем более что вы молоды и привлекательны.
      Элис, вспыхнув, опустила глаза. От негодования из-за того, что ее могут принять за его любовницу? Или обрадованная его комплиментом? Он уже заметил, что всякий намек на ее женскую привлекательность вызывал у Элис смущение и выводил ее из равновесия.
      Наконец она подняла голову. Взгляд ее был спокоен и тверд.
      - Я не молоденькая девушка, которая ни в коем случае не должна никому давать малейшего повода для подозрений. Меня хорошо знают в округе, и маловероятно, чтобы местные жители подумали, будто я вдруг забыла о приличиях.
      - Я допускаю, что вас не слишком волнует ваша репутация, но в данном случае пекусь о своей, - возразил Реджи. - Хотите верьте, хотите нет, я собираюсь вести себя осмотрительно. Стрикленд теперь мой дом. Строго говоря, так было всегда. - Он повертел в руках почти опустевший бокал. - У меня нет никакого желания разрушать устои общественной нравственности в Дорсетшире.
      - Этим вы собираетесь заниматься в Лондоне?
      - Возможно. - Реджи легкомысленно пожал плечами. - Но не исключено, что я вообще покончу с этим. Всю жизнь быть сорвиголовой и кутилой слишком тяжело.
      Еще не закончив говорить, Реджи понял, что смутные мысли, не дававшие ему покоя в последние дни, каким-то непостижимым образом переплавились в твердое решение. Пришло время остепениться и пустить корни, прекратив попытки заполнить пустоту своей жизни азартными играми, пьянством и бесконечными интрижками с женщинами сомнительной репутации. Другими словами, пора было взяться за ум, пока не поздно.
      Посмотрев на Элис, он увидел, что та пристально вглядывается в его лицо, словно пытаясь понять, насколько искренни его слова и что они могут означать для нее. Ее глаза - оба, и карий, и серо-зеленый, - были удивительно красивы. Разница в цвете ошеломляла, но нисколько не портила впечатления от ее лица, более того, это даже шло ей. Словно компенсируя странность ее глаз, природа наградила мисс Уэстон самыми длинными ресницами, какие ему когда-либо приходилось видеть. Тот, кто первым назвал ее леди Элис, был очень проницательным человеком. Мисс Уэстон совершенно не походила на других женщин.
      Хотя, заботясь о ее же благе, Реджи посоветовал Элис подыскать другое место, но он был рад, что она не выказала ни малейшего желания уезжать из Стрикленда. Дэвенпорт искренне восхищался ее компетентностью и цельностью натуры, ее острым как бритва умом. И наконец, помимо всего прочего, она была самым красивым управляющим, какого только можно было себе представить.
      - Я полагаю, мужчине скучно быть скандалистом и повесой, когда он начинает чувствовать, что в совершенстве овладел этим искусством, - сказала Элис, прерывая затянувшуюся паузу. - В этом случае стремление стать уважаемым человеком представляет собой новую интересную цель, достижение которой требует немалых усилий.
      - Да, в этом, безусловно, присутствует известная прелесть новизны. Губы Дэвенпорта сложились в некое подобие улыбки. - Правда, вступая на путь праведный, я тем самым лишаю многих добропорядочных граждан удовольствия осуждать мое поведение, но это не страшно - непременно найдутся молодые негодяи, которые с успехом исполнят мою роль.
      Элис склонила голову.
      - Вы хотите сказать, что стали повесой, выполняя некую общественную функцию?
      - Именно так. Добродетели нужен порок - для контраста. - Реджи усмехнулся, подумав, что неплохо бы попытаться слегка разозлить собеседницу - в гневе она была особенно хороша. - Добро и зло неразрывно связаны между собой и зависят друг от друга. Даже самому Всевышнему нужен Люцифер.
      Элис уставилась куда-то в пространство, выражение ее лица скорее можно было назвать оцепеневшим, чем шокированным.
      - Я не могу понять, что это - ересь или своеобразная философия, произнесла она наконец.
      - Какая разница? Ересь - это просто философия, которую общество не одобряет, - сказал Реджи с затаенной радостью, думая о том, что ум мисс Уэстон гораздо более гибок, чем ему показалось вначале. Он уже открыл было рот, чтобы продолжать, но тут в комнату вплыла Мередит.
      При ее появлении Реджи встал. Девушка была удивительно хороша, но, казалось, не воспринимала свою красоту всерьез, что придавало ей еще большее очарование. Дэвенпорт склонился над ее рукой, гадая, что бы сказал о ней Джулиан Маркхэм, и решил при случае пригласить молодого приятеля в гости.
      Леди Элис передала Мередит бокал с хересом и наполнила опустевший бокал Дэвенпорта. В течение нескольких минут все трое обменивались приличествующими случаю расхожими фразами, затем в гостиной появились двое братьев Спенсеров, буквально умирающие от любопытства. Реджи снова встал, чтобы поприветствовать их. Степень радостного возбуждения, написанного на чисто вымытых лицах мальчиков, напомнила ему о том, сколь бедна событиями жизнь в сельской местности и как редко в округе появляются новые люди, общение с которыми становится одним из немногих доступных детям развлечений. Было очевидно, что, если он всерьез решит переселиться в имение, ему будет непросто привыкнуть к Дорсету после лондонского калейдоскопа людей и событий. Впрочем, бьющая ключом столичная жизнь уже давно не доставляла ему ни радости, ни удовольствия.
      Питер оказался юношей приятной наружности с каштановой, в отличие от золотых кудрей младшего брата и старшей сестры, шевелюрой. Туго накрахмаленный воротничок рубашки и завязанный сложным узлом галстук обнаруживали в нем склонность к франтовству, но его серо-голубые глаза светились умом и добродушным юмором.
      - Рад с вами познакомиться, мистер Дэвенпорт, - сказал он, пожимая Реджи руку. - Я очень много слышал о вас.
      Пока Реджи соображал, что могут означать эти слова, семилетний Уильям, возбужденный и полный энергии, отбросив в сторону условности, с энтузиазмом заявил:
      - Жеребец у вас что надо, сэр.
      - Буцефал - самая лучшая лошадь, которая у меня когда-либо была, согласился Реджи. - У него есть все - и резвость, и грация, и невероятная выносливость. - Он пожал маленькую руку Уильяма, отмытую не столь тщательно, как его круглая мордашка. - Однако он с норовом, так что держись от него подальше, когда меня нет рядом. Один человек, восхищаясь его статью, подошел слишком близко, и Буцефал сломал ему руку. А уж ездить на нем верхом он не позволяет никому, кроме меня.
      Будь Реджи более сведущ в психологии маленьких мальчиков, он заметил бы странный блеск в глазах Уильяма и заподозрил неладное. Но в этот момент в гостиную вошла горничная. Она объявила, что обед подан, все направились в столовую, и разговор с Уильямом вылетел у Дэвенпорта из головы.
      Неожиданно для себя Реджи получил от обеда немалое удовольствие. В застольной беседе участвовали все, даже маленький Уильям. Разговор шел в основном о местных событиях, о литературе и об успехах мальчиков в учебе. Несмотря на предупреждение леди Элис о том, что семейный обед может показаться утомительным для холостяка, молодые Спенсеры оказались отличными собеседниками.
      Реджи поглощал простую, но вкусно приготовленную пищу и исподволь наблюдал за соседями по столу. Сразу же было видно, что мисс Уэстон и ее воспитанники - семья, хотя их и не связывали кровные узы. -Элис играла главную роль - она направляла беседу в то или иное русло, следила за манерами Уильяма, а когда кто-либо из Спенсеров начинал говорить, она внимательно слушала. Детям действительно очень повезло.
      Когда подали десерт, Питер преодолел наконец застенчивость настолько, что решился спросить:
      - А это правда, будто вы однажды поспорили на тысячу гиней, что проскачете верхом сто шестьдесят миль за пятнадцать часов, а к середине дистанции настреляете сорок пар куропаток?
      Реджи был изумлен вопросом.
      - Боже праведный! - воскликнул он. - Неужели об этой истории стало известно даже здесь? Ведь все это случилось в Шотландии несколько лет назад.
      - Значит, так все и было?
      Лицо Питера выражало благоговейный восторг.
      - Это было одно из моих самых странных пари, хотя и не такое глупое, как может показаться на первый взгляд, - сказал Реджи. - По условиям пари мне отпускалось двадцать четыре часа, что давало некоторый запас времени на случай, если куропатки окажутся слишком пугливыми.
      Едва дослушав, Питер задал новый вопрос:
      - А верно, что вы выиграли полуночную скачку до Брайтона?
      - Старт действительно был дан в полночь. Я добрался до Брайтона примерно в четыре утра, - признался Реджи, слегка смущенный таким натиском.
      Однако и этим дело не ограничилось.
      - А правда, однажды вы поспорили на свою любовницу, что выиграете скачку у чемпиона среди жокеев, и выиграли? - с обожанием спросил Питер, глядя на Реджи круглыми от волнения глазами.
      Дэвенпорт, окинув быстрым взглядом остальных, закончил разговор:
      - Сейчас не время и не место обсуждать события моей богатой ошибками молодости.
      Замечание Дэвенпорга подействовало на Питера отрезвляюще. Охладить пыл молодого человека удалось ненадолго: последнюю реплику Реджи он истолковал как указание на то, что им, настоящим мужчинам, следовало заботиться о нравственности и воспитании женщин и детей и потому избегать упоминания о чисто мужских подвигах, и раздулся от гордости. Элис насмешливо подняла брови, однако Реджи, хорошо понимавший, как легко задеть юношеское самолюбие, нахмурившись, подал ей знак никак не комментировать поведение подростка.
      Улыбнувшись уголками губ, Элис встала и сказала, что Уильяму пора в детскую. После недолгих препирательств верх одержала мисс Уэстон, мальчик отправился к себе, а все остальные перешли в гостиную. Реджи с тоской подумал о том, как приятно было бы после обеда выпить хорошего портвейна, но остаться за столом и пить в одиночестве было бы неприлично.
      Дэвенпорт, собиравшийся вернуться домой вскоре после окончания обеда, вдруг с удивлением обнаружил, что почему-то не торопится уходить. Давно ему не доводилось видеть столь счастливую семью, и теперь Реджи доставляло удовольствие наблюдать за мисс Уэстон и ее воспитанниками. Мередит - с ее красотой, умом, жизнерадостным и добрым нравом - в самом деле могла бы иметь в Лондоне необычайный успех. Оставалось лишь пожалеть, что она не могла похвастаться происхождением - если бы можно было вывезти ее в свет, все мужчины столицы пали бы к ее ногам. Питер, вступивший в переходный возраст, по всей видимости, также доставлял немало беспокойства Элис. Юноша страдал от неуверенности в себе и в каждом новом знакомом искал предмет для подражания. Разумеется, он был просто в восторге от Реджинальда Дэвенпорта, с его богатым на всевозможные "подвиги" прошлым, и буквально засыпал гостя вопросами о событиях, которые давно успели стереться из памяти самого Реджи. Одному Богу известно, откуда юноша почерпнул информацию о похождениях нового хозяина поместья. - Первую лавину любопытства, смешанного с восхищением, выдержать было весьма непросто, и Реджи чувствовал себя не в своей тарелке. Разумеется, он сумел бы поставить на место кого угодно, однако не хотел обижать подростка. Реджи слишком хорошо помнил, что значит жить без отца. Вместе с тем впервые за многие годы он неожиданно для себя задался вопросом: что это такое - иметь собственных детей?
      ***
      Мерри играла на рояле. Она заканчивала сонату, когда горничная ввела в гостиную высокого, дородного священнослужителя. У Элис едва не сорвалось с губ ругательство. Но кроме себя, упрекнуть ей было некого: нужно было предвидеть, что Джуниус Харпер может зайти к ним в гости - по вечерам он бывал в Роуз-Холле довольно часто. Джуниус был человеком достойным, заслуживающим всяческого уважения - умным, образованным, искренне пекущимся о благополучии своих прихожан. Он оказывал неоценимую помощь Элис в осуществлении многих проектов. К сожалению, иногда он вел себя чрезвычайно самоуверенно, самодовольно и проявлял нетерпимость к чужому мнению.
      - Добрый вечер, Джуниус, - поднялась ему навстречу Элис. - Думаю, вы еще незнакомы с Реджинальдом Дэвенпортом, новым владельцем поместья Стрикленд. Мистер Дэвенпорт, позвольте мне представить вам преподобного Джуниуса Харпера. Он уже четыре года наш приходский священник.
      Хотя викарию лишь недавно перевалило за тридцать, каждое его движение было исполнено сознания собственной значимости, из-за чего он казался старше своих лет. Подобная величественность сделала бы честь и епископу, дорасти когда-нибудь преподобный Харпер в церковной иерархии до епископского сана. Поклонившись Элис и Мередит, Джуниус кивнул Питеру и повернулся к гостю. Дэвенпорт встал. Не обращая внимания на протянутую руку, священник замогильным голосом, словно давая понять, что предчувствует самое дурное, спросил:
      - Вы, конечно же, не тот самый Реджинальд Дэвенпорт?
      - Думаю, что тот самый. Мне никогда не приходилось слышать о других людях с тем же именем, - самым любезным тоном ответил новый хозяин поместья, по-прежнему протягивая священнику руку.
      На луноподобном лице последнего появилась гримаса отвращения. Он с видимым усилием выдавил:
      - Я слышал о вас, сэр. В Стрикленде такие, как вы, ни к чему.
      Дэвенпорт опустил руку. Спокойный, любезный джентльмен, с удовольствием наблюдавший за молодыми Спенсерами, вдруг исчез. На лице Реджи появилось суровое выражение. Что-то неуловимо изменилось в его позе, и теперь он стоял, перенеся вес тела на носки и отодвинувшись от Джуниуса Харпера на расстояние, разделяющее бойцов на ринге.
      - Вы собираетесь запретить мне находиться на территории поместья, являющегося моей собственностью? - холодно осведомился он.
      - Будь это в моих силах, я бы это сделал! - воскликнул Джуниус, с шумом переводя дыхание. Его светло-карие глаза злобно поблескивали, пальцы растопырились, черная ряса нелепо приподнялась - он напоминал сейчас голубя-дутыша. - К сожалению, английские законы слабо регулируют вопросы морали. Тем не менее я могу с уверенностью сказать, что добропорядочные жители Дорсета не потерпят ваших дуэлей, дебошей и кутежей. Здесь вам нет места, сэр, - вы будете изгоем. Возвращайтесь в Лондон и предоставьте заботиться об обитателях Стрикленда и об их душах мисс Уэстон и мне.
      - Не впутывайте меня в это, Джуниус, - с тревогой вмешалась Элис, у которой не было ни малейшего желания, чтобы ее новый хозяин подумал, будто она разделяет точку зрения приходского священника.
      Дэвенпорт, с циничной ухмылкой глядя в лицо священнику своими голубыми глазами, заявил;
      - Если вы думаете, что добропорядочные обитатели поместья и окрестностей подвергнут остракизму человека, обладающего собственностью, деньгами и влиянием, то вы очень мало знаете об этом мире, мистер Харпер.
      Глаза священника злобно сузились и превратились в две щелочки.
      - Когда моим прихожанам станет известно о вашей распущенности, никакие деньги и собственность не помогут вам добиться их расположения.
      - А вы, я вижу, хорошо осведомлены о моей распущенности, - процедил Дэвенпорт. - Должно быть, вы проводите много времени за чтением тех страниц газет, которые посвящены скандалам. Не очень-то достойное занятие для слуги Божьего.
      Священник окаменел, почувствовав провокацию. Лицо Элис исказила болезненная гримаса - она испугалась, как бы Реджи и Джуниус не начали драку прямо у нее в гостиной.
      Когда Харпер снова заговорил, его обычно медоточивый голос больше походил на рычание:
      - У меня есть весьма влиятельные родственники, сэр, в том числе в высшем обществе. Недостойное поведение сделало ваше имя притчей во языцех. Ваши любовницы, ваше пристрастие к азартным играм...
      - Опомнитесь, викарий, - перебил его Реджи, делая вид, что он в ужасе. - Не забывайте, что здесь женщины и дети..
      И действительно, Мередит и Питер со своих мест наблюдали за происходящим, словно зачарованные. Джуниус покраснел - присутствие детей в самом деле позволяло расценивать его поведение как неподобающее. Голосом, не терпящим возражений, Элис приказала воспитанникам:
      - Уйдите отсюда оба - немедленно.
      Мерри и Питер неохотно удалились и, по всей вероятности, едва успев закрыть за собой дверь, тут же прижались к ней ушами. Элис философски пожала плечами - она сделала все, что было в ее силах. Покинуть гостей она не могла, кроме того, ей хотелось посмотреть, чем закончится стычка, следить за спором праведника и грешника было столь же завораживающе интересно, как наблюдать за терпящей аварию каретой, хотя в подобном любопытстве - Элис это чувствовала - было что-то низкое.
      - Джентльмены, могу я предложить вам портвейна? - громко спросила она и, не дожидаясь ответа, почти насильно сунула в руки Дэвенпорту и Харперу бокалы. На какую-то секунду у нее возникло желание встать между мужчинами, но затем она подумала, что куда более смелым поступком будет позволить им разрешить спор самим, без постороннего вмешательства. Приняв решение, она снова опустилась в кресло и отхлебнула из своего бокала солидный глоток.
      Дэвенпорт тоже пригубил портвейн. Казалось, он почти успокоился, в то время как его оппонент, наоборот, пришел в еще большее возбуждение.
      - Пожалуй, вам следует составить для меня реестр разновидностей аморального поведения, мистер Харпер, - на тот случай, если я что-то упустил, - заявил Реджи совершенно непринужденно. - Не хотелось бы, чтобы мой послужной список недостойных поступков был неполным из-за собственного невежества или отсутствия воображения.
      - Вы насмехаетесь надо мной, но Всевышний не позволит над собой насмехаться, - прошипел от ярости Джуниус. - Неужели лица трех человек, убитых вами на дуэли, не снятся вам по ночам?
      Дэвенпорт задумчиво склонил голову.
      - Вообще-то их должно быть больше, чем три. Подождите минутку... - Он подумал еще немного и затем радостно, словно сделал приятное открытие, воскликнул:
      - А, вы, должно быть, не слышали, что в прошлом году я прикончил одного типа в Париже! Следует внимательнее отслеживать такие события, мистер Харпер. Мы, повесы, не почиваем на лаврах, знаете ли. Чтобы быть грешником, нужно постоянно трудиться.
      Элис едва не закашлялась, пытаясь подавить рвущийся из груди смех. Дэвенпорт говорил спокойно и рассудительно, в то время как рьяного борца за общественную нравственность, казалось, вот-вот хватит апоплексический удар.
      - Вас следует судить за ваши дуэли! - сорвался на крик Джуниус Харпер.
      - Учитывая, что в дуэлях участвуют даже члены кабинета министров, добиться обвинительного приговора на подобном процессе было бы трудновато, - заметил Реджи. - В особенности если учесть то, что я не убил никого, кто бы того не заслуживал.
      Не в силах найти достойный ответ, священник обратился к другой теме:
      - Говорят, вы являетесь владельцем публичного дома.
      - Вы в самом деле прекрасно информированы, святой отец, - удивленно поднял брови Дэвенпорт. - Правда, меня вряд ли можно назвать единоличным владельцем. - Реджи нахально ухмыльнулся. - Я, если можно так выразиться, совладелец, или, скажем так, приходящий партнер. Джуниус задохнулся от возмущения.
      - Не думайте, что вам позволят похищать невинных девушек из сельской местности для лондонского гнезда разврата или насиловать их.
      - Я вижу, у вас все же не совсем верное представление обо мне, сказал Реджи и залпом опрокинул половину содержимого бокала. Его голос звучал по-прежнему непринужденно, но Элис заметила, что пальцы, сжимавшие ножку бокала, побелели от напряжения. - Не припомню случая, чтобы я кого-либо насиловал.
      - Вы будете вечно гореть в аду, Дэвенпорт! Неужели это для вас ничего не значит?
      - У меня всегда были сомнения по поводу существования рая и ада, невозмутимо заметил Реджи. - Тем не менее, если они все-таки существуют, я бы скорее предпочел ад - наверняка там соберутся все мои друзья. Для человека, прожившего всю жизнь в пропитанной сыростью Англии, это может быть довольно приятной сменой климата.