Провожать Реджи в самом деле не было нужды. Шагая вверх по лестнице, он мимоходом заглянул в открытую дверь салона и увидел, что свободных девушек там значительно больше, чем мужчин. Одетые в яркие, открытые платья, обитательницы дома терпимости чем-то напоминали прогуливающихся в большом вольере экзотических птиц. Одна из девиц, разбитная рыжеволосая красотка, подошла к двери и, прислонившись к косяку, проворковала:
      - Я так и знала, что сегодня вечером будет весело. Ты ведь меня пришел проведать, не так ли, Реджи?
      Реджи, хохотнув, шлепнул девицу пониже спины:
      - Извини, Нэн, но я зашел, чтобы повидаться с Чесси.
      - Некоторым вечно достаются самые лакомые кусочки, - протянула она и обиженно надула губки.
      Реджи двинулся дальше.
      - Войдите, - откликнулся в ответ на стук хрипловатый женский голос. Когда они познакомились, у Чесси был едва уловимый ист-эндский акцент, но теперь она говорила безукоризненно правильно, как настоящая леди.
      Будуар хозяйки одного из самых дорогих домов терпимости английской столицы был отделан с кричащей роскошью. Чесси сидела у туалетного столика, заставленного флаконами дорогих духов, баночками с румянами и пудрой. Увидев в зеркало, кто к ней пришел, она вскочила со своего места и крепко обняла Дэвенпорта.
      - Где тебя носило, негодяй? - ласково спросила она. - Я тебя не видела тысячу лет.
      В молодости Чесси была сногсшибательно красива. С возрастом она набрала несколько лишних фунтов, когда-то роскошные светлые волосы слегка потускнели, и все же она оставалась весьма привлекательной женщиной. Реджи было приятно вновь ощутить Чесси в своих объятиях, и отпустил он ее с явной неохотой.
      - Я уезжал из города, - ответил он. - И через несколько дней опять отбуду.
      Чесси достала из буфета бутылку дорогого бренди, которую держала специально для Реджи, и наполнила два бокала. Усадив Дэвенпорта на диван и устроившись в кресле, она заставила его рассказать, что с ним случилось за эту "тысячу лет", что они не виделись.
      - Ты, похоже, скоро остепенишься, - подытожила Чесси его рассказ о том, как он стал владельцем имения, что представляет собой Стрикленд и как там обстоят дела. - Значит, будешь мировым судьей, ни больше ни меньше? Взглянув на свой бокал, она задумчиво провела пальцем по его кромке. Насколько я понимаю, здесь ты будешь теперь нечастым гостем. Что ж, мне жаль. Хотя.., с другой стороны, я этому даже рада.
      - Вот как? Рада от меня избавиться? - переспросил Реджи, усмехаясь.
      - Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так. - Чесси наклонила голову, словно раздумывая, стоит ли ей продолжать разговор на эту тему. - Я очень беспокоилась за тебя. Ты сильно изменился. Раньше ты кутил и прожигал жизнь потому, что это доставляло тебе удовольствие, но в последнее время мне стало казаться, что ты делаешь это как бы по привычке и чувствуешь себя несчастным. Ты давно ведешь себя как человек, который однажды утром умрет после очередной попойки. Если ничего в твоей жизни не изменится, рано или поздно так и случится.
      - Ты считаешь, что я не в состоянии о себе позаботиться? - спросил он мягким, вкрадчивым тоном, за которым скрывалось раздражение.
      - Дело не в том, что ты этого не можешь, а в том, что ты не станешь даже пытаться это делать, - прямо заявила Чесси. - Я женщина и прекрасно знаю мужчин. Черт возьми, Реджи, ты слишком много пьешь. Если ты не остановишься, ты либо сопьешься до смерти, либо свернешь себе шею, свалившись по пьянке с лошади. Или погибнешь в какой-нибудь драке - просто потому, что из-за винных паров утратишь быстроту реакции и ловкость.
      Реджи со стуком поставил пустой бокал на хрупкий столик.
      - Да, я действительно пью много, как и всякий английский джентльмен. Любой серьезный политик, к примеру, должен быть способен выпивать по меньшей мере три бутылки дрянного портвейна за ночь, а еще лучше - пять или шесть, в противном случае успеха ему не видать.
      - Верно, но многие от этого гибнут, не забывай. И дело даже не в том, сколько ты пьешь. Гораздо больше меня беспокоит, как это на тебя действует. - Чесси окинула Дэвенпорта оценивающим взглядом. - А действует это на тебя очень плохо.
      - Значит, по-твоему, я не умею пить? - спросил Реджи, начиная закипать.
      - Я не спорю, когда-то ты был способен перепить любого и на следующее утро чувствовать себя отлично, - признала Чесси, глядя Дэвенпорту в глаза и стараясь говорить как можно убедительнее, чтобы он прислушался к ее словам. - Но уже года два выпивка берет над тобой верх. Я была знакома со многими мужчинами...
      - Не сомневаюсь. Из твоих дружков можно было бы сформировать не один полк, - съязвил, перебивая собеседницу, Реджи.
      Чесси покраснела, но решила не отступать.
      - Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? - спросила она.
      - Разумеется, помню. Как я могу забыть пьяных ублюдков, которые пытались тебя изнасиловать?
      Это произошло в заведении Рэйнлафа - незадолго до того, как оно закрылось. Чесси - в то время еще молоденькая и неопытная жрица любви была страшно напугана и звала на помощь, а Реджи оказался единственным мужчиной, который счел для себя не зазорным прийти на выручку проститутке.
      Рыцарское поведение стоило Реджи сломанного носа, однако типам, напавшим на Чесси, досталось куда больше - по убеждению Дэвенпорта, это была одна из самых славных его драк. Правда и то, что он тогда был трезв, а противники пьяны. Но сейчас эта мысль его разозлила.
      - Ну и при чем тут история нашего знакомства? - воинственно спросил он.
      - Реджи, я считаю, что в тот вечер ты спас мне жизнь. Я в долгу перед тобой и теперь хочу тебе этот долг вернуть. Да, почти все джентльмены пьют помногу, но иногда это перестает быть просто дурной привычкой и превращается.., в некое подобие болезни, в зависимость, как у курильщиков опиума. Когда это случается, человек уже не в состоянии себя контролировать. Он становится пьяницей, и выпивка превращается для него в смысл жизни. Алкоголь разрушает его здоровье, сжигает ему нутро, превращает его в злобное, отвратительное создание - и в конце концов убивает.
      - Хорошенькую картинку ты нарисовала, - язвительно заметил Реджи. Было ясно, что слова Чесси его задели. - Но уверяю тебя, у меня нет зависимости ни от алкоголя, ни от чего-либо другого. Я могу бросить пить в любой момент.
      - А ты когда-нибудь пытался? - поинтересовалась Чесси, глядя на него печальными глазами.
      Реджи демонстративно протянул руку к бутылке и налил себе в бокал еще на три пальца бренди.
      - Мне не было нужды это делать.
      Чесси вздохнула - она была заранее уверена: Реджи не захочет признать, что он алкоголик; ей ни разу не приходилось видеть человека, который согласился бы с таким диагнозом. И все же она считала, что обязана попытаться убедить его в этом. После того как Реджи спас ее от пьяных насильников, Чесси и Дэвенпорт прожили вместе несколько лет, и связывал их не только бизнес. Ей было больно видеть, как Реджи меняется на глазах меняется далеко не в лучшую сторону. Он всегда был вспыльчивым, но в прежние времена очень быстро справлялся с приступами раздражения и снова становился веселым и легким в общении человеком. Теперь же он почти постоянно выглядел подавленным и озлобленным, ему нравилось выражаться хлестко и язвительно, нравилось причинять боль.
      - Ты заглянул сюда только затем, чтобы поссориться со мной, или у тебя были еще какие-то причины? - спросила она.
      Реджи едва заметно улыбнулся и, достав из кармана сложенный лист бумаги, протянул его Чесси. Развернув его, она удивленно приподняла брови.
      - Ну, и зачем это мне? Это же оригинал нашего партнерского соглашения.
      Реджи откинулся на спинку дивана и поднес к губам бокал с бренди.
      - Пора тебе полностью взять бизнес в свои руки, - сказал он. - Ты делаешь большую часть работы, остальным занимается Мартин. То, что я продолжаю получать часть прибыли, просто несправедливо.
      Чесси с грустью посмотрела на документ. Восемь лет назад, когда ее бросил очередной любовник и покровитель, она оказалась в крайне стесненных обстоятельствах. Она была уже немолода и бесконечно устала быть содержанкой. Не зная, что предпринять, Чесси обратилась за помощью к Реджи, и он не только снова спас ее, но и предложил ей открыть собственное дело. Более того, ссудил деньгами, необходимыми для того, чтобы это дело начать. Она открыла свой дом терпимости и, хотя это стоило ей немалых трудов, делала все, чтобы довольны были и девушки, и посетители. И это стало возможным потому, что в нужный момент Дэвенпорт протянул ей руку.
      Чесси подошла к дивану и с жаром поцеловала Реджи.
      - Ты очень великодушен, Редж. Четвертая часть пирога - немалый куш. Мало кто отдал бы его просто так. Дэвенпорт небрежно пожал плечами.
      - Моя доля прибыли мне больше не нужна, к тому же первоначальный взнос уже многократно окупился.
      - Ты уверен, что нет ничего такого, что я могла бы сделать, чтобы.., показать тебе, как я ценю твое великодушие? - промурлыкала Чесси и игриво провела опытной рукой по телу Реджи.
      В глазах Дэвенпорта вспыхнуло желание, но он тут же с сожалением покачал головой.
      - Мне кажется, Мартину бы это не понравилось, - сказал он.
      - Пожалуй, ты прав, - согласилась Чесси, и в голосе ее тоже прозвучало сожаление. Мартином звали бывшего боксера, который открыл Реджи дверь. Он встречал гостей, следил за порядком, присматривал за работой кухни и винного погреба и Делал множество других дел, помогая Чесси управлять заведением. Мартин был славным малым, но имел один недостаток - он был чрезмерно ревнив, а поскольку их с Чесси партнерство не ограничивалось чисто деловыми отношениями, он терпеть не мог, когда вокруг его подружки начинали увиваться другие мужчины.
      - Ты хоть иногда будешь проведывать меня, когда станешь добропорядочным, респектабельным джентльменом? - с грустью спросила Чесси, когда Реджи поднялся с дивана, собираясь уходить.
      - Ну разумеется. - Дэвенпорт улыбнулся, все его раздражение как рукой сняло. - Поскольку большинство мужчин, бывающих здесь, люди вполне респектабельные, я не буду выделяться на общем фоне.
      Поцеловав ее на прощание в щеку, Реджи вышел. Когда за ним закрылась дверь, Чесси вздохнула. С Мартином ей было хорошо, но такого мужчины, как Реджинальд Дэвенпорт, в ее жизни не было больше никогда.
      ***
      Когда Реджи проснулся, солнце уже клонилось к западу. Некоторое время он лежал неподвижно, зная, что стоит сделать резкое движение, как тут же навалится дурнота. Солнечный свет, проникая сквозь плотно смеженные веки, бил по нервам. Реджи попробовал перевернуться на бок, но тут же почувствовал страшную боль в глазах и был вынужден отказаться от попытки. Он попробовал восстановить в памяти события вчерашнего вечера, но мозг отказывался работать.
      Постепенно Дэвенпорт припомнил, что в заведении Уайта встречался с Блейкфордом, что потом обедал в обществе Джулиана и что они расстались довольно рано, что после этого он заходил к Чесси и отдал ей оригинал их партнерского соглашения. Последний визит он помнил совершенно отчетливо, в том числе и дурацкие замечания Чесси насчет того, что он спивается.
      Значит, ты, болван эдакий, ей не поверил? - гулко отозвалось у него в мозгу. Внутренний голос уже не раз предупреждал его об опасности, которую таил в себе алкоголь. Реджи застонал - ему не хотелось думать об этом, и он искренне пожалел, что де взял с собой в Лондон Мака: сейчас какой-нибудь из многочисленных чудодейственных эликсиров, изобретенных камердинером и предназначенных для борьбы с похмельем, пришелся бы как нельзя более кстати.
      Раздумывая над тем, как ему удалось добраться до дому, Дэвенпорт принялся было стаскивать с себя измятую одежду, как вдруг заметил незнакомый ему ночной горшок на столе около двери. Сей предмет пробудил в нем любопытство и желание узнать, откуда он взялся.
      Заглянув в ночную вазу, Дэвенпорт с изумлением обнаружил, что горшок буквально набит деньгами. Реджи вновь принялся лихорадочно рыться в памяти, но безуспешно. Судя по всему, ночь он провел в каком-то игорном заведении. Взяв в руку горсть банкнот, Реджи попытался хотя бы приблизительно определить, сколько в горшке денег, но сейчас это оказалось ему не под силу.
      Чуть позже, переодевшись в свежее белье и чистую одежду и проглотив стопку ирландского виски, Дэвенпорт все же сумел пересчитать деньги. В горшке лежало больше тысячи фунтов. Он чертыхнулся, подумав, что дорого бы дал за то, чтобы узнать, где он был и что делал вчера вечером. Скорее всего ночь напролет пил и играл, но окончательно убедиться в этом он мог, лишь случайно встретившись с кем-то, кто был свидетелем его "подвигов".
      Хотя Реджи часто шел на риск, но делал он это только тогда, когда мог рассчитать шансы на успех и был способен контролировать ситуацию. Однако провалы в памяти означали потерю контроля над самим собой, и потому его состояние вызвало у Дэвенпорта серьезное беспокойство.
      Пока Реджи запихивал банкноты в портфель, чтобы отнести в банк, ему вновь отчетливо вспомнились слова Чес-си. Он сжал зубы, вынужденный признаться себе, что она, возможно, права. Во всяком случае, в Стрикленде он пил меньше. Теперь же, проведя в Лондоне лишь день, он чувствовал себя так, что смерть казалась ему избавлением. Что ж, подумал Реджи, уже завтра ноги его в Лондоне не будет - он отправится в Лестершир посмотреть кобыл, а оттуда вернется домой.
      Дэвенпорт даже не удивился тому, как быстро Стрикленд стал для него домом.
      Глава 11
      Со времени отъезда Дэвенпорта из Стрикленда прошла неделя. Поначалу мисс Уэстон испытала облегчение, узнав, что хозяин имения отправился в Лондон. Но уже вскоре Элис поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет возвращения Реджи, хотя и знала, что его появление неизбежно вызовет у нее чувство неловкости и стыда.
      Элис была полностью погружена в работу, проверяя счета и в тысячный, наверное, раз раздумывая о том, что Британии следовало бы перейти на десятичную денежную систему, когда раздался тихий стук в дверь.
      - Войдите! - крикнула она, не отрывая глаз от бумаг. Стараясь ступать бесшумно, Реджи пересек комнату и, остановившись в каких-нибудь трех футах от Элис, сказал:
      - Добрый день.
      Вздрогнув от неожиданности, Элис поставила чернильную кляксу на лежащий перед ней документ.
      Реджи держался, как и всегда, уверенно и непринужденно; глаза его лукаво поблескивали.
      - Извините, что застиг вас врасплох, - сказал он, опершись о край стола, - но вы ведь пригласили меня войти. Не произошло ли за время моего отсутствия каких-либо важных событий?
      - Как вы и хотели, всем, кто живет на территории поместья, были сделаны прививки против оспы, - доложила Элис. Брови Реджи удивленно взлетели вверх.
      - Быстро же вы управились. Никто не противился?
      - Если и противились, то не слишком долго. Благодаря тому, что Элис выполняла распоряжение владельца поместья, вся процедура прошла в самом деле быстро и не встретила противодействия. Что же касается самой Элис, то она чувствовала удовлетворение, сделав столь важное и нужное дело.
      - Что ж, поздравляю вас, вы отлично справились с работой, - подытожил Дэвенпорт. - Еще какие-нибудь новости?
      - Я подготовила предложения по поводу возможных усовершенствований в ведении хозяйства, - сообщила Элис, немного замявшись.
      - И что же вы рекомендуете сделать?
      - Прежде всего, я думаю, нам следует увеличить поголовье скота. Цены на зерно после окончания войны упали, и мне кажется маловероятным, что они вырастут в ближайшем будущем. Часть земель, занятых под посевы зерновых, можно было бы использовать для выращивания кормовой свеклы, - сказала Элис. - Она очень хороша как корм для скота. А вот список оборудования, которое могло бы нам пригодиться. В начале списка - самое нужное, в конце - то, без чего в крайнем случае можно было бы обойтись. В списке также указаны цены и те преимущества, которые может дать нам то или иное приспособление.
      Взгляд Реджи пробежал по аккуратным строчкам.
      - Я поподробнее ознакомлюсь с этим позже. Что-нибудь еще?
      - Нам нужно выстроить новые коттеджи для работников. На старые стыдно смотреть - в них сыро, они совершенно непригодны для жизни. Кроме того, все они перенаселены. - Элис положила перед Дэвенпортом еще одну стопку бумаг. - Здесь примерный расчет, во что это обойдется.
      Реджи быстро пролистал записи управляющей и, дойдя до последней страницы с итоговыми цифрами, тихонько неодобрительно присвистнул.
      - Это будет стоить дорого, а прямых финансовых выгод имению не принесет, - заметил он.
      - Зато даст много выгод косвенных, - возразила Элис и доверительно наклонилась к Дэвенпорту. - Здоровые, счастливые люди работают гораздо лучше.
      - Наверное, вы правы, но доказать это невозможно, - сказал Реджи, сардонически улыбаясь. - Вы уже использовали этот аргумент в пользу идеи об открытии школы.
      - Да, и он полностью сохраняет свою силу. - Элис встала. Она почувствовала, что грядет стычка с владельцем поместья, а в таком случае она предпочитала не сидеть, а стоять перед ним во весь рост. - Расходы, указанные в расчетах, не выходят за пределы разумного.
      Элис уже набрала было в легкие воздух, чтобы более детально обосновать свою точку зрения, но Дэвенпорт примирительным жестом поднял руку.
      - Я вовсе не говорю, что мы не станем этого делать. Просто ваш план также придется реализовывать по частям, - сказал он и, улыбнувшись, добавил:
      - Вы напрасно думаете, что меня волнуют только мои доходы. Чтобы доказать, что вы не правы, я сейчас покажу вам, что привез из поездки.
      Элис последовала за ним на улицу и, пройдя через двор, вошла в конюшню. В стойлах стояли три новые кобылы.
      - Вы собираетесь разводить гунтеров? - спросила она, не скрывая удивления.
      - Вы неплохо разбираетесь в лошадях, - заметил Дэвенпорт, пропуская мимо ушей ее вопрос. - Оцените-ка мое приобретение.
      Протянув руку, Элис погладила ближайшую к ней гнедую кобылу - чуть вислоухое животное с могучими задними ногами и крупом. Лошадь в ответ дружелюбно ткнулась мордой в ее плечо.
      - Они, конечно, внешне не слишком эффектны, но в поле должны показать себя очень хорошо, - вынесла свой приговор управляющая.
      - У той кобылы, что ближе к вам, вислые уши, но она прекрасно берет препятствия и чертовски вынослива, - заметил Дэвенпорт и без всякого перехода вдруг выпалил:
      - Я хотел извиниться перед вами за то, что произошло здесь на прошлой неделе.
      Элис застенчиво глянула на хозяина Стрикленда и отвела глаза. В этом взгляде отразилось все то душевное смятение, с каким она ожидала возвращения Реджи. Что же касается Дэвенпорта, его смуглое лицо, обращенное к Элис, было задумчивым, однако по его светлым глазам невозможно было прочесть его мысли.
      - Я покривлю душой, если скажу, что сожалею о случившемся, - продолжил он, - но мне в самом деле очень жаль, если я смутил вас или обидел.
      Элис, готовая провалиться сквозь землю от смущения, перевела взгляд на вислоухую гнедую и принялась гладить ее по бархатистой морде.
      - Я тоже не могу сказать, что сожалею о случившемся, - с трудом выдавила она, - но это больше не должно повториться.
      - Договорились. Вопрос закрыт?
      - Вопрос закрыт, - повторила Элис, недовольная тем, что в этой весьма неловкой ситуации не смогла держаться, как подобает зрелой, преисполненной чувства собственного достоинства и уверенной в себе женщине.
      Но почему же, почему, снова и снова спрашивала она себя, ей так грустно оттого, что больше такое никогда не случится?
      ***
      На следующий день после возвращения в Стрикленд Реджи, с некоторым опозданием выполняя свое обещание, отправился на обед к Стэнтонам. Вечер, проведенный в их доме, оказался на удивление приятным. Толстая улыбчивая тетушка Элизабет бросилась обнимать его почти с таким же пылом, с каким дома его приветствовала по возвращении из Лондона черно-белая колли.
      На обеде у Стэнтонов присутствовало несколько местных помещиков. Они встретили Дэвенпорта дружелюбно, как своего, то есть человека, родившегося, как и они, в окрестностях Дорсета. И за портвейном мужчины обсуждали местные новости, всячески вовлекая в разговор и Реджи. К счастью, Стэнтоны не пригласили ни одной незамужней женщины. Впрочем, замужние дамы тоже смотрели на Реджи оценивающе, но у них были на то иные причины - вероятнее всего, они решали, кого из своих дочек на выданье можно будет попробовать "пристроить" с его помощью.
      Помня о своем решении сократить употребление алкоголя вообще и тем более не давать себе воли в доме Стэнтонов, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, Реджи старался не слишком налегать на вино. Наверное, именно по этой причине он, вернувшись в Стрикленд, чувствовал себя не в своей тарелке. Пройдя в библиотеку, он налил щедрую порцию виски и с радостью ощутил, как по телу разливается приятное, успокаивающее тепло. Однако даже после этого Реджи не смог расслабиться по-настоящему.
      Он обвел взглядом комнату и подумал, что ему следует кое-что изменить в ее убранстве. За тридцать или сорок лет все краски поблекли. Может быть, если сменить обои и занавески, дом не будет казаться могильным склепом...
      В отчаянии Дэвенпорт выплеснул в рот остатки виски и решил отправиться на улицу. Черно-белая колли, все еще не имеющая ни клички, ни хозяина, тут же вынырнула из темноты и затрусила рядом, радуясь возможности совершить прогулку в компании своего любимца.
      Ночь была напоена запахами наступающего лета. Реджи закурил сигару и зашагал по направлению к озеру. В этот момент к нему пришло наконец долгожданное ощущение мира с самим собой и с природой. Эта тихая ночь, словно опытная искусительница, зазывала его забыться в ее теплых объятиях. Но - странное дело - шорох травы, возня мелких животных в кустах и заунывные крики совы почему-то вызвали у него чувство болезненного одиночества. Это было не то одиночество, которое нередко охватывало его в Лондоне, - сердце его сжала неведомая прежде грусть, горечь напрасно прожитых лет и неиспользованных возможностей.
      Ноги сами собой пронесли Дэвенпорта мимо озера, и вскоре он оказался поблизости от Роуз-Холла. В мягком свете луны смутно вырисовывался силуэт дома, в котором жила управляющая его имением. Свет в окнах не горел - время уже давно перевалило за полночь.
      Реджи прислонился к высокому вязу и неожиданно для себя подумал, знакомо ли ощущение одиночества Элис Уэстон. У нее была семья, и все обитатели поместья относились к ней с любовью и уважением. Достаточно ли этого леди Элис?
      Дэвенпорт глубоко затянулся сигарой, кончик которой сначала ярко вспыхнул, а затем превратился в тускло рдеющую в темноте багровую точку. Вдруг Реджи уловил какой-то негромкий звук. Насторожившись, он вгляделся в ночную тьму и с удивлением различил во мраке удаляющийся от Роуз-Холла неясный силуэт.
      Реджи нахмурился, раздумывая, кто бы это мог быть. Возможно, кто-то из приемных детей Элис пытался тайком улизнуть из дома в поисках приключений? Если это один из мальчиков, подобная проделка вполне допустима, но если из Роуз-Холла выскользнула золотоволосая Мередит, дело принимало совсем иной поворот.
      Дэвенпорт бросил окурок сигары на землю и затоптал его ногой, после чего обошел вокруг дома, осторожно вглядываясь в темноту.
      - Ну что, псина, ты по следу идти умеешь? - шепотом спросил он, повернув голову к овчарке, которая, опустив морду к земле, к чему-то принюхивалась.
      Собака тут же подбежала к нему и, вытянув шею и поставив торчком уши, стала всматриваться в ночную тьму.
      - Надо будет сдать тебя живодеру, - раздраженно пообещал Дэвенпорт.
      В это время овчарка тихо зарычала и двинулась вперед.
      - Ради всего святого, успокойся, - прошептал Реджи. - Ты же всех перебудишь.
      Он ухватил собаку за шею, но она продолжала рваться к дому и, хуже того, громко залаяла.
      Реджи выругался сквозь зубы и стал было оттаскивать ее прочь, но в этот момент почувствовал подозрительный запах, который тонкий нюх колли уловил гораздо раньше. Это был запах дыма, но не табачного - резкий и горький.
      Разом насторожившись, Реджи внимательно оглядел дом. В окнах первого этажа мелькали тусклые багровые отсветы. Вскоре показался первый язык пламени, огонь ярко вспыхнул и с поразительной быстротой стал распространяться.
      Отчаянно ругаясь, Реджи отпустил собаку и бросился к входной двери.
      ***
      С вечера неприятные воспоминания долго не давали Элис заснуть. Когда же наконец удалось забыться, ее снова стал мучить все тот же кошмар.
      Зачем жениться на такой бой-бабе, как эта Длинная Мег? - Как это зачем? Ради денег, конечно.
      Снова ей пришлось пройти во сне через все те же унижения, но на этот раз привычный сценарий был сломан. Ей приснилось, что отец послал за ней погоню. Снились хриплые крики охотников, топот коней и оглушительный лай гончих, гнавшихся за ней по пятам. А она в отчаянии продолжала бежать, озираясь в поисках укрытия.
      Медленно просыпаясь и возвращаясь к реальности, Элис вдруг поняла, что лай звучит вовсе не во сне и что лает одна-единственная собака. До нее донеслись также крик какого-то мужчины и стук в дверь. В течение еще нескольких секунд она неподвижно лежала в постели, не зная, что предпринять, но вдруг почувствовала запах гари. Мгновенно стряхнув с себя сонную одурь, Элис вскочила. Доски пола были подозрительно горячими. Торопливо накинув пеньюар, она выскочила из комнаты и побежала по коридору с криком:
      - Мерри, Питер, Уильям, вставайте! Распахнув дверь комнаты Мередит, Элис увидела, что девушка с сонным видом сидит в постели.
      - Быстро вставай, пожар! - отрывисто бросила Элис. - Надо немедленно выбираться на улицу.
      Ахнув, Мерри вскочила с кровати и, наскоро одевшись, выбежала в коридор следом за приемной матерью. Огонь сюда еще не дошел, но от дыма у Элис и Мередит защипало глаза. Мальчики тоже выскочили из своих спален. Уильям сонно тер рукой глаза, но Питер, быстро понявший, что всем грозит серьезная опасность, был в полной боевой готовности.
      - Питер, Мерри, выходите на улицу и уведите с собой Уильяма, приказала Элис. - Я пойду за прислугой. Да побыстрее! - прикрикнула она, увидев, что Питер раскрыл рот, чтобы запротестовать.
      Старший из мальчиков кивнул и взял братишку за руку. Элис, убедившись, что все трое стали спускаться вниз по центральной лестнице, побежала наверх, в мансарду, благодаря Бога за то, что узкая лесенка находилась в дальнем крыле дома, на значительном расстоянии от того места, где возник пожар.
      Добравшись до верхней площадки лестницы, она столкнулась с закутанной в темную шаль миссис Хэйвер.
      - Можно выбраться по центральной лестнице, там пока безопасно. Скорее туда! На улицу! - крикнула Элис и закашлялась - дым проник уже и в мансарду.
      Глаза миссис Хэйвер испуганно расширились. Внезапно она метнулась обратно в спальню. Элис, выругавшись, последовала за ней.
      - Ради всего святого, что бы у вас там ни хранилось, сейчас не время думать о вещах! Спасайтесь! - крикнула она.
      - Вам легко говорить, - дрожащим голосом пробормотала повариха и, приподняв конец матраса, вытащила нечто, бывшее в ее представлении сокровищем.
      Схватив миссис Хэйвер за руку, Элис вытащила ее из комнаты и подтолкнула к лестнице.
      - Живее, черт побери! - напутствовала она перепуганную женщину и, уже не имея времени на то, чтобы убедиться, что ее приказание выполнено, побежала дальше по узкому, темному коридору, пытаясь отыскать спальню горничной, Джейни Геральд. Когда она наконец распахнула нужную дверь и окликнула девушку, ей никто не ответил. В темноте Элис ощупью двинулась по комнате, ясно ощущая запах дешевых духов Джейни, но тут же, больно ушибив пальцы, упала на узкую кровать. Кровать была пуста, белье не смято. На какой-то миг у Элис перехватило дыхание от ужаса. Она лихорадочно пыталась сообразить, куда могла подеваться горничная, пока не вспомнила, что Джейни встречается с парнем из близлежащей деревни. Может, она потихоньку выскользнула из дома еще до пожара и отправилась на свидание?
      Молясь в душе, чтобы так оно и оказалось, Элис выбежала из комнаты. Узкая лестница была уже вся в дыму. Внизу дела обстояли еще хуже - пламя жадно пожирало то, что совсем недавно было ее комнатой.
      Элис вспомнила, как следует вести себя при пожаре. Вытащив из кармана носовой платок, она на секунду нырнула в комнату Питера и окунула платок в кувшин с водой. Затем, прикрыв мокрой тканью рот и нос, помчалась, преодолевая страх, туда, где уже вовсю бушевал огонь, зная, что, только миновав этот ад, можно пробраться к лестнице и спастись.
      Лестница, ведущая на первый этаж, еще не была задымлена. Тем не менее мешкать не стоило, ибо и этот - последний - путь к спасению вот-вот мог быть отрезан. Элис стала торопливо спускаться по ступенькам. Левую щеку и левый бок обдало жаром. Послышался хруст, затем оглушительный грохот - это рушились деревянные перекрытия верхних этажей. Ее снова обдало обжигающей волной раскаленного воздуха, ступени лестницы зашатались под ногами.
      Стоило Элис наконец добраться до первого этажа, как рядом с ней взвился целый сноп искр, прожигающих крошечные черные дырочки в пеньюаре и больно жалящих кожу. В густом дыму было не продохнуть. Хорошо знакомая с планировкой дома, Элис стала на ощупь пробираться к входной двери, когда поблизости раздался истошный вопль и к ней метнулся Аттила с опаленным хвостом. Элис подхватила перепуганного, царапающегося кота на руки и двинулась было дальше, но тут же остановилась, охваченная ужасом: просторный зал, который ей нужно было пересечь, чтобы выбраться из дома, был весь в огне. Она бросилась назад, но на лестнице бушевало пламя. Элис закричала от ужаса, поняв, что попала в ловушку.
      Голова кружилась от дыма, воздуха не хватало. Бежать было некуда. Крепко сжимая в руках дрожащего Аттилу, Элис присела на корточки, чувствуя, что вот-вот лишится сознания. Жар становился нестерпимым. Элис с мрачным юмором пожалела о том, что не позволила Реджинальду Дэвенпорту себя соблазнить. Раз уж ей все равно предстояло заживо сгореть в аду, вероятно, следовало хотя бы раз согрешить и получить от этого удовольствие. Подумав так, Элис Уэстон провалилась в бездонную черную пропасть.