Глава 13

Они бросили якорь в маленькой бухточке небольшого острова, чтобы запастись провизией, поскольку им предстояло пересечь необъятное пространство Индийского океана. Алекс и Кейти стояли на палубе, держась за поручни, и наблюдали за суетой рыбачьих шхун, окруживших «Хелену». Как обычно, местные жители привезли на продажу фрукты, овощи и прочую снедь, а также изделия местных умельцев. Гэвин, поглядывая исподтишка на мать и дочь, невольно улыбнулся. Алекс в эти дни вела себя как девчонка. По-прежнему чересчур худая, она едва держалась на ногах из-за морской болезни, но вся как будто светилась, и это было совершенно непостижимо. Казалось, и Кейти передалась толика этого свечения. Когда она подрастет, то непременно станет такой же красавицей, как и мать.

Вдруг он увидел, что сидящий в лодке абориген показывает Кейти тряпичную куклу, украшенную разноцветными лоскутками. Девочка умоляюще взглянула на мать, Алекс, нахмурившись, поджала губы.

Сообразив, что у Кейти нет игрушек, а у Алекс – денег, Гэвин наклонился через борт и начал торговаться с продавцом. Наконец они сошлись в цене, и Гэвин бросил ему монету. В ту же секунду кукла полетела на палубу. Кейти ахнула, испугавшись, что игрушка упадет в воду, но Гэвин, перегнувшись через борт, поймал ее на лету.

– Это тебе, Кейти, – произнес он, церемонно протягивая куклу девочке, – на память о нашем путешествии.

– О, спасибо, спасибо, капитан Эллиот! – прощебетала Кейти. Глаза ее сияли от счастья. Прижав куклу к груди, она принялась нежно баюкать ее.

– Спасибо, капитан, – улыбнулась Алекс. Она ничего не просила для себя, но была благодарна за то удовольствие, которое Гэвин доставил ее дочери.

Гэвин весело посмотрел на нее.

– Наша стоянка продлится до вечера, пока мы не пополним запасы пресной воды и провианта. Как вы отнесетесь к моему предложению, милые леди, совершить небольшую прогулку? К северу от нашей стоянки есть прекрасный пляж, мы возьмем с собой еды и устроим небольшой пикник. Ведь это наш последний день на суше перед долгим плаванием в открытом океане. – «Возможно, на твердой земле у Алекс появится аппетит», – подумал он.

Предложение было встречено с энтузиазмом. Алекс и Кейти спустились в каюту, чтобы подготовиться к пикнику, а Гэвин в это время позаботился о еде и нанял лодку у одного из местных жителей.

День выдался жаркий, и Гэвин решил переодеться. Как странно снова оказаться в маленькой каюте старпома после нескольких лет житья в капитанской. Стоя в середине, он мог дотянуться до любого предмета, а стоило ему выпрямиться – его голова упиралась в потолок. Но все эти неудобства не имели никакого значения, главное, что Алекс и Кейти нуждались в комфорте, и он смог предоставить его им. Штурманские карты, вахтенный журнал вперемешку с одеждой были мелочью, на которую не стоило обращать внимания.

Собираясь на пикник, Гэвин, Алекс и Кейти оделись так, как принято на островах. Босиком, с соломенными шляпами на головах, защищавшими их нежные северные лица от жаркого солнца, они покинули корабль, смеясь и обмениваясь шутками.

Лодка им досталась небольшая, а потому Гэвин сам управлял парусом, наслаждаясь послушной маневренностью суденышка, пока они обходили один из мысов, чтобы войти в бухту. Окруженная со стороны суши скалами, она представляла собой мечту северянина о неземном рае с аквамариновыми волнами, лениво набегавшими на белоснежный, сверкающий на солнце песок. Перекусив на скорую руку, они устроились в тени пальмовой рощицы, болтая о пустяках и стараясь не затрагивать важных тем.

Гэвин расслабился, и его потянуло в сон.

– Мне хочется поразмяться. Кто пойдет со мной на прогулку? – спросил он.

– Мы! – Алекс и Кейти вскочили на ноги, и они направились в дальний конец бухты вдоль кромки моря. Кейти шла впереди, хохоча от восторга, когда волна оказывалась слишком высокой и окатывала ее выше колен.

– Спасибо, что привезли нас сюда, Гэвин. Сегодняшний день будет самым приятным воспоминанием, когда наступит холодная английская зима, – мечтательно проговорила Алекс.

– Я подозреваю, – хмыкнул Гэвин, – что англичане прославились как отважные путешественники потому, что всю жизнь тоскуют по теплому климату. И находят его почти везде.

Она засмеялась.

– Возможно, вы и правы, но что касается меня, я была бы рада провести остаток своих дней в Британии. Я представляю себя этакой старой эксцентричной леди в окружении любимых кошек, которая будет надоедать внукам бесконечными рассказами о своих приключениях.

Он внимательно оглядел ее точеный профиль.

– Не могу представить вас старой.

Ее смех растаял.

– Да? А я иногда чувствую себя просто древней старухой. Но вы правы – Мадура останется в нашей памяти как призрачный сон. Уже сейчас все кажется мне чуточку нереальным. Как будто это произошло не со мной. – Она задрожала, несмотря на жаркое солнце.

Даже когда она смеется, подумал он, тени под ее глазами не исчезают.

– Вам часто снятся кошмары? – спросил он.

– Иногда, – призналась она, – но это не имеет значения. Я чувствую себя такой счастливой, что просто дух захватывает. Я благодарна вам, Гэвин, за свободу и за возвращение моей дочери. – Она подозрительно посмотрела на него. – А вы? Почему вы спросили? Вам снятся тяжелые сны?

– Бывает, – кивнул он, – но совсем непохожие на ваши. – Он отвел глаза, боясь, что может выдать себя. Как правило, ему удавалось сдерживать свое желание, но в самый неожиданный момент оно вдруг захлестывало его, и он чувствовал себя разбитым и измученным. Он решил сменить тему: – И хотя я рад распрощаться с Ост-Индией и Англия по-своему красива, но она не сравнится с этой землей.

– Вы, похоже, сильно привязались к этим местам… Может быть, вернетесь когда-нибудь на острова?

– Если и вернусь, то ненадолго. – Он безуспешно старался метнуть плоскую ракушку в море так, чтобы она несколько раз подпрыгнула по водной глади. – Я провел последние годы в своем доме на Макао, часто наезжая в Кантон или посещая острова. Это было интересно, мои услуги пользовались спросом и хорошо оплачивались. Но однажды я почувствовал, что… какая-то фаза моей жизни закончилась. Настало время перемен. Тем более что для поездки в Англию причин хватает.

– Мне кажется, вы рассматриваете поездку в Англию как вынужденный поступок, а не как удовольствие. – Она шагнула в набежавшую волну. – Почему же тогда вы так стремитесь в страну, где будете чувствовать себя неуютно?

Он молчал, прикидывая, что он может, а что не может сказать. Не было смысла говорить о человеке, который поставил себе целью искалечить его жизнь без всякой причины. Но Алекс заслуживала честного разговора.

– Мой отец покинул Англию в позоре и бесчестье. Его семья отвернулась от него, когда он женился на женщине, стоявшей ниже его на социальной лестнице, хотя моя мать была из респектабельной семьи. В наказание мой дед лишил его наследства.

– Так вот почему вам так не нравится стремление англичан к делению общества на классы?

– Да, именно это деление и сыграло трагическую роль в судьбе моего отца. Он служил на флоте, и после проигранного сражения с французами всю вину возложили на него, зная, что семья не встанет на его защиту. Он едва избежал трибунала. За прошлые заслуги ему было позволено уйти в отставку, и мы отправились в Америку.

– Значит, любовь к морю у вас от отца, – задумчиво произнесла она. – И ваш отец так никогда и не помирился с семьей?

– Нет. Я хочу попасть в Лондон, войти в наш фамильный особняк и признаться моему деду, что я – его внук.

Подняв голову, она с тревогой взглянула на него из-под полей шляпы.

– Если вы хотите, чтобы семья вашего отца приняла вас, то война не самый лучший способ добиться мира.

– Я вовсе не стремлюсь к тому, чтобы меня приняла горстка зазнавшихся выскочек. Я просто хочу, чтобы они узнали обо мне. Трагедия моего отца не разбила его жизнь и ничего не значит для меня. – Он улыбнулся видению, которое посещало его долгие годы. – Я очень хочу заявиться в Лондон этаким богатым, вульгарным американцем и объяснить всем, кому это интересно, что я представляю одну из ветвей фамильного древа Эллиотов.

Она засмеялась.

– Это скорее слабость с вашей стороны. Впрочем, я думаю, удовольствие от реванша быстро приедается.

– Реванш – слишком сильное слово. Справедливость – вот более подходящее определение. Но среди тех причин, которые вынуждают меня отправиться в Англию, есть и хорошие. Компании «Эллиот-Хаус» необходим офис в Лондоне, и потом у меня достаточно друзей, так что пребывание в этом городе обещает быть интересным – друзья, конкуренты и один заклятый враг.

Кейти подбежала к ним, держа в руках пригоршню ракушек.

– Смотри, мама!

– Какие они красивые. – Алекс положила ракушки в карман саронга. – Можно собрать целую коллекцию.

Кейти кивнула и вприпрыжку побежала вперед. Глядя вслед дочери, Алекс мягко произнесла:

– Я была бы очень огорчена, если бы моя семья отказалась от меня. Ваш отец легко справился с этим?

– Если честно, то нет, – признался Гэвин. – Он очень переживал, когда покинул Англию. Он никогда не говорил о прошлом, за исключением одного раза, когда рассказал мне, что предъявленные ему обвинения были необоснованными. Несколько лет назад я нанял одного человека, чтобы разобраться, что же погубило его карьеру. Так вот, этот человек утверждает, что мой отец не виноват – на самом деле его действия предотвратили катастрофу, и все английские корабли вернулись в порт. Но о правде быстро забывают, когда власть решает найти козла отпущения.

– А как ваша мать отнеслась к переезду в Америку и необходимости покинуть родину?

– Моя мать сожалела, что оставляет друзей и родных, но она всегда была авантюристкой по складу характера, и неизвестная Америка манила ее своей загадочностью.

– Вы, похоже, пошли в нее. – Алекс помолчала. – Вы, кажется, говорили, что ваши родители умерли?

– Моя мать всегда плавала с отцом, она утверждала, что они слишком часто разлучались, когда он служил на флоте. – Гэвин с трудом проглотил комок, застрявший в горле, – даже сейчас он не мог вспоминать об этом без боли. – Они возвращались с Карибов домой, когда ураган швырнул корабль на прибрежные рифы. Никто не выжил.

Алекс прикоснулась к его руке.

– Мне очень жаль, Гэвин.

– Море – опасная любовница, оно много дает, но может отобрать все, – сурово произнес он, ласково погладив ее руку.

И вдруг набежавшая волна сбила Кейти с ног. Хотя особой опасности не было, Алекс, подхватив юбки, помчалась к дочери. Кейти вымокла с головы до ног, но настроения ей это не испортило. Вытащив девочку из воды, Алекс прижала ее к себе, не думая о том, что ее одежда промокает.

Солнце сияло над головой, песок сверкал под его лучами, бесконечная синь моря уходила вдаль, сливалась на горизонте с ясным голубым небом. Гэвин подумал, что никогда не забудет эту картину. Мадонна и ребенок. Безграничная любовь и детская невинность. Он поразился силе желания, внезапно вспыхнувшего в нем. Он хотел, чтобы его приняли в этот союз любви и доверия. Ведь он был так одинок!

Создание «Эллиот-Хауса» захватило его целиком, в какой-то степени это объяснялось его желанием продемонстрировать своей семье, отказавшейся от его отца, что он не зря живет на этом свете. Тяжелым трудом он достиг многого, но теперь, оглядываясь на свою жизнь, он вспоминал не успех и богатство, а то счастье, которое испытывал с Хеленой. И сейчас ему страстно захотелось снова стать счастливым.

Он хотел быть рядом с Алекс. Его привлекала ее сила и открытость, нравилась искрящаяся радость – Кейти и манила надежда иметь других детей. Он хотел вновь создать семью. Он представлял себе родителей Алекс: грубовато-добродушный полковник – отчим, любящая мать, единственным недостатком которой было совершенство, двоюродные братья и сестры. Настоящая семья, связанная узами любви и согласия. Он отчаянно хотел стать членом этой семьи.

Переговариваясь и хихикая о чем-то своем, Алекс и Кейти шли впереди, держась за руки. Они обе вымокли и устали, но были такие красивые, что его сердце сжалось от боли. Стараясь не замечать, как одежда Алекс подчеркивает формы ее тела, он догнал их и остановил.

– Пора возвращаться, пока Кейти не обгорела. Солнце довольно жаркое.

Они повернули к лодке, Кейти опять собирала ракушки, а он размышлял над тем, что Алекс, наверное, еще не оправилась от месяцев плена. Возможно, шрамы в ее душе останутся навсегда. Если он хочет добиться ее, он должен проявить максимум терпения, ведь поторопись он с предложением – и потеряет ее навсегда.

К счастью, терпения ему было не занимать.

Кожа горела от солнца, глаза закрывались от усталости, поэтому Алекс и Кейти рано легли спать. Кейти заснула сразу, как и положено детям. Алекс долго ворочалась, пытаясь уснуть, но сегодня бессонница не казалась ей мучительной.

Гэвин замечательный друг и настоящий мужчина, уверенный в себе и неспособный на дурные поступки. Она догадывалась, что воспоминания об их интимной близости все еще преследуют его, но он не позволял себе даже намекнуть ей об этом. Время шло, и чем дальше за бортом оставался Мадура, тем менее реальной казалась «львиная игра».

Но она навсегда запомнит его взгляд, тот взгляд. Его серые глаза и поцелуй. Воспоминание будило желание, чувство, которое, как ей казалось, она забыла навсегда. Нет, с этим покончено… Она не собиралась вновь влюбляться, тем более в Гэвина. Если он захочет еще раз жениться, то в Лондоне его ждет букет молоденьких девушек, а потому он без труда сможет сделать достойный выбор.

Она поерзала в постели, стараясь отогнать волнующее видение, но не могла совладать с собой – такого красивого мужчину, как Гэвин, она еще не встречала. И они успели узнать друг друга так близко, как не бывает у других людей. К сожалению, желание было смешано со страхом, болью и… отвращением. С удушливой тяжестью и ненавистным вторжением в ее тело…

Ее дыхание участилось, и она беспокойно заметалась на кровати. Ругая себя за ненужные мысли, она встала и открыла окно. Морской воздух остудит ее пыл.

Серебристый свет полной луны отражался в темной воде, создавая впечатление мира и покоя. Алекс подумала, что если сейчас из темноты появятся лодки пиратов, то рядом с Гэвином ей нечего бояться. Он поселил в ней удивительное чувство надежности. Он никогда не позволит, чтобы команда расслабилась после шторма, ведь именно в этой беспечности и крылась причина захвата «Амстела».

Понемногу она успокоилась и, прошептав луне «спокойной ночи», отвернулась от окна. Но вдруг напряглась.

Полнолуние.

Когда в последний раз у нее было обычное женское недомогание? Она еще пыталась подсчитать, хотя уже все поняла. Так вот почему она чувствовала себя такой разбитой, вот почему постоянно пребывала в подавленном настроении. Ужасы Мадура продолжают преследовать ее, чтобы еще больше унизить.

Она беременна.

Глава 14

Надвигался шторм, и Гэвин взобрался на реи, чтобы помочь матросам закрепить паруса. Когда работа была сделана, он задержался на верхней мачте, любуясь морем и ощущая приятную усталость во всем теле. На такой высоте зрелище было захватывающим – казалось, что корабль разрезает надвое зыбь Индийского океана. Они уже много дней не видели других кораблей. Мир превратился в бесконечную водную гладь, в безбрежное небо над головой, в размеренное поскрипывание корабельных шпангоутов.

Склянки пробили одиннадцать тридцать утра – время определять по солнцу их местонахождение. Пока все шло хорошо. Если ветер не переменится, они прибудут в Англию в начале лета.

Он спустился на палубу и увидел Кейти, которая во все глаза смотрела на него.

– Я не знала, что капитаны тоже поднимаются наверх, – восхищенно проговорила она.

– Капитан корабля не обязан заниматься парусами, но может, если захочет, – объяснил Гэвин. – Когда позволяет время, я с удовольствием это делаю.

Закинув голову, Кейти оглядела главную мачту и реи шхуны.

– Могу я попробовать взобраться наверх?

– Нет, – сказала Алекс, подходя к ним. Ее взгляд скользнул по распахнутой рубашке Гэвина и тут же ушел в сторону. – Это большое искусство – лазать по мачтам. Правда, капитан?

– Да, мальчишек обычно не допускают к работе с парусами, пока им не исполнится двенадцать лет. Но я могу показать тебе, как сверять курс по солнцу, – добавил он, увидев, что Кейти расстроилась.

Кейти умоляюще посмотрела на мать.

– Можно, мама?

– Можно. – Хотя Алекс улыбалась, ее лицо выдавало напряжение и под глазами до сих пор не исчезли темные круги.

Гэвин заметил, что после их пикника на пляже в настроении Алекс произошли некоторые изменения. Она замкнулась в себе, притихла и казалась еще более ранимой. Может быть, это результат морской болезни, а может быть, мысль о скором возвращении домой и о том приеме, который ждет ее там? Вполне возможно, она испытывала стыд, хотя ни в чем не провинилась, и думала о том, как трудно ей будет смотреть в глаза своим родным и близким.

На Мадуре он мог поинтересоваться, что ее беспокоит, и получить прямой ответ, но теперь это стало невозможно. Он страдал оттого, что Алекс перестала ему доверять. Что за мука – ухаживать за женщиной, которая держит его на расстоянии, несмотря на соседство их кают!

Кейти наслаждалась уроками на секстанте.

– Ты станешь настоящим моряком, – похвалил он ее, после того как она верно высчитала угол.

Она улыбнулась ему, но покачала головой.

– Мне нравится жить на земле, капитан Эллиот. На борту корабля дни слишком похожи один на другой.

– Сегодня ты убедишься, что это не так. Приближается шторм. Ветер поднялся, скоро польет дождь, и вам придется спуститься вниз. – Глядя в глаза Алекс, Гэвин постарался ее успокоить: – Это не страшно, «Хелена» легко справится с любой непогодой.

– Не сомневаюсь, что шхуна выдержит. Но я не уверена в моем желудке.

Она не зря переживала – шторм обещал ей неспокойную ночь.

– Постарайтесь не ложиться, в горизонтальном положении труднее перенести морскую болезнь.

– Зато свежий воздух помогает. – Она улыбнулась ему уголками губ. – Не беспокойтесь обо мне. Я и не такое выдерживала.

Она права, но из этого не следует, что он не должен о ней беспокоиться.

Вспышки молний, раскаты грома, проливной дождь… Желудок Алекс ненавидел шторм даже больше, чем безделье, который он приносил. Хотя она провела достаточно времени на море и знала, что шхуне ничто не угрожает, это была самая плохая погода, если не считать того шторма, в который они попали на «Амстеле». Даже если она болтала или играла с Кейти, ее мысли невольно возвращались к тому шторму и атаке пиратов.

Так как огонь на камбузе не разжигали в целях безопасности, они поужинали сухим бисквитом и холодным чаем. Скучная и сонная Кейти рано улеглась спать. Алекс поправила одеяло и подушки на постели дочери, но сама не стала ложиться. Она знала, что стоит ей лечь, как снова поднимется тошнота, и не хотела, чтобы Кейти видела ее в таком состоянии.

Часы текли медленно, она сидела в привинченном к полу кресле Гэвина и слушала звуки дождя и рев ветра. В трюме пронзительно кудахтали куры – их клетки спустили вниз задолго до начала шторма. Она им сочувствовала, поскольку испытывала те же мучения.

Наконец, уже после полуночи, шторм начал стихать. Ей захотелось глотнуть свежего воздуха, и она, набросив на плечи толстый плащ с капюшоном, вышла из каюты. Длинный коридор был пуст. Она неслышно пробежала по нему и поднялась на палубу. В темноте морской плащ защищал ее от глаз матросов – заметь они ее, тут же заставили бы спуститься вниз.

Хотя шторм постепенно стихал, отголоски грозы все еще насыщали воздух, что удивительно совпадало с ее настроением. Она осмотрела палубу. Обычно матросы, не занятые на дежурстве, собирались в носовом кубрике, но дождь еще не кончился, и они нашли укрытие с подветренной стороны камбуза. Поэтому ее вряд ли могли увидеть, когда она пробиралась по противоположной стороне судна.

Держась за поручни, она медленно продвигалась на нос судна, где не было ни души. Волны то и дело перекатывались через борт, обливая ее водой с ног до головы. У «Хелены» был достаточный запас прочности, чтобы сохранить остойчивость.

Когда она дошла до носа шхуны, ей пришлось снова ухватиться за поручни, потому что судно то проваливалось вниз, то победно взмывало вверх. Это напоминало езду на норовистой лошади, но на спине животного Алекс всегда чувствовала свою силу и не теряла контроля над ситуацией. Сейчас она была всего лишь пассажиром, жизнь которого зависела от умения команды «Хелены».

Перед ней был нос корабля, украшенный деревянной скульптурой. Алекс с интересом рассматривала это произведение искусства. Вместо обычной вызывающей женственности резчик по дереву изобразил нежную, словно ангел, женщину, копию реальной Хелены Эллиот. Леди, достойную уважения, счастья и любви, а не такую, как она, грязную шлюху.

Отчаяние затопило Алекс – она утратила свою чистоту, но, к счастью, не стала продажной женщиной. Она возвращается домой поруганной и обесчещенной, да к тому же беременной, хотя всем известно, что ее муж давно умер. Если бы не изменения ее внешности, месяцы, проведенные в Ост-Индии, можно было бы со временем забыть, и никто не узнал бы, что случилось с ней на островах. Теперь она предстанет перед всем светом как шлюха или жертва насилия. И то и другое вызывало в ней брезгливую дрожь.

Она вглядывалась в пенящиеся волны – они гипнотизировали ее своим мощным великолепием. Выдержит ли она очередное испытание? Она была бодрая и здоровая, когда носила Кейти, а сейчас ей так плохо! Чего больше в ее недомогании? Что терзает ее сердце: беременность или страх перед будущим? У нее совсем не осталось сил, они убывали с каждым днем. Она вконец измучилась, стараясь заслужить право быть достойной матерью Кейти.

Если что-то случится с ней, Гэвин не оставит ее дочь и привезет ее в Лондон. Она написала письмо, содержащее подробные инструкции на случай несчастья. Кто знает, что может случиться с ней во время путешествия? Она была на грани… Темнота манила ее… Хотя она знала, что в любую секунду может отвернуться от завораживающего зова волн, но заставить себя сделать это не могла. Море словно сирена манило и звало, обещая отдохновение в своих нежных объятиях.

Нет, нет… Когда-нибудь она отдохнет, но не сейчас. Сейчас она должна выстоять, она уже преодолела столько невзгод – и теперь сдаться? Она повернулась, собираясь уйти, и вдруг нос корабля заполыхал холодным призрачным светом. Это просто огни святого Эльма – покровителя моряков, подумала Алекс. Таинственный, необъяснимый свет, он иногда появляется на оснастке корабля после шторма. Хотя ей доводилось слышать об этом феномене, она никогда не видела его. Как зачарованная, она шагнула вперед, чтобы рассмотреть его получше, ухватилась за поручни обеими руками, а сверкающий нос корабля поднимался и опускался в темную бездну моря.

Она почувствовала себя совсем маленькой – пылинкой, висящей над волнами… Что значили ее проблемы по сравнению с безмерностью океана? В этой мысли заключался такой соблазнительный покой…

В дверь каюты Гэвина громко постучали.

– Капитан, вам лучше бы подняться на верхнюю палубу.

Гэвин, который только-только задремал после нескольких часов дежурства, открыл глаза и, ворча, впустил Бенджамина Лонга.

– Что стряслось?

– С судном все о'кей, капитан. Но я никогда не видел, чтобы шхуна так светилась. Все мачты сияют, а кое-кто из матросов перепугался до смерти.

Гэвин подавил вздох.

У моряков свои суеверия, и было бы неправильно оставить их без внимания.

– Я сейчас поднимусь.

Он натянул на себя не успевшую просохнуть штормовку. Без особой нужды Бенджамин не посмел бы беспокоить его. Сегодня дежурили двое: старпом и второй помощник. Но Гэвин всегда поднимался на мостик, если возникала необходимость. Потому что на любом судне капитан второй после Бога.

Он ступил на палубу, и у него захватило дух от открывшейся перед ним картины. Большая часть парусов была свернута и перевязана канатами, мачты и реи, все в мерцающих огоньках, вычерчивали светящуюся решетку на фоне закрытого тучами неба. Фосфоресцирующие шары относило течением, а потом вновь прибивало к борту судна. Некоторые были маленькими, как орех, другие больше головы человека. Хотя от этой красоты голова могла закружиться, суеверные моряки считали морские огни предвестником несчастья.

Первым делом Гэвин заговорил с рулевым, которому помогал еще один матрос, как принято было делать в штормовую погоду. Затем он направился к матросам, толпившимся у стены камбуза. Не имело значения, что он говорил, его присутствие вселило уверенность в тех, кто совсем пал духом. Он был рад, что ему не пришлось посылать кого-то на реи. В такую погоду это было небезопасно, а испуганный моряк запросто мог свалиться в море.

Он решил поговорить с Бенджамином, который нес вахту на капитанском мостике, но неожиданно заметил в темноте какую-то фигуру, нависшую над носом корабля. В памяти его всплыло воспоминание о корабельном плотнике, который рассказывал ему когда-то о темпом ангеле смерти. Будто этот ангел несет кораблям гибель. Он простирает над ними свои черные крылья, заманивая их на рифы, чтобы погубить…

Нет, глупости все это! Это был вовсе не ангел смерти. Существо было не менее реально, чем он сам, возможно, просто усталый альбатрос, присевший на поручни отдохнуть. Он пошел вперед, чтобы разглядеть получше, переходя от одной надежной опоры к другой и прячась от разбушевавшихся волн, заливавших палубу,

О Боже, это женщина, в морском плаще с капюшоном! А на судне есть только одна женщина… Когда корабль покатился вниз с гребня волны, Александра чуть не выпала за борт. Он бросился к ней и, схватив за талию, рванул к себе, чтобы она не свалилась в море. Они оба рухнули на палубу.

– Черт возьми, Алекс, что это вам взбрело в голову? – рявкнул Гэвин. Он так испугался за нее, что его страх перешел в ярость. – Если вам надоело жить, то следовало разобраться с этим, пока вы были в плену, а не тогда, когда получили свободу!

В слабом свечении огней он заметил растерянность на ее бледном лице.

– Я не собиралась прыгать… Я… никогда не сделаю этого… из-за Кейти.

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить бешеный стук сердца.

– Может быть, вы и не думали о самоубийстве, но волны гипнотизируют людей. Когда человека одолевает меланхолия, очень легко поверить, что море способно решить все проблемы. – Он знал это по собственному опыту.