– Мы что, наняли новую охрану? – Брат Ляпсус, час назад заступивший на суточное дежурство, выглянул в окно и без восторга оглядел десятку Красных Шапок, мотоциклы которых заполонили парковку перед главными воротами.
      – Может, они стесняются войти? – предположил брат Курвус, откусывая изрядный кусок бутерброда с паштетом. – Печеночный, с чесночком, старинный рецепт людов. – Курвус блаженно закатил глаза. – Не желаешь?
      – А когда умер тот дружинник, которого привезли с лихорадкой? – осведомился Ляпсус, с подозрением глядя на паштет.
      Курвус поперхнулся:
      – Умеешь ты аппетит испортить.
      Врач довольно улыбнулся:
      – Раз уж ты закончил с завтраком, Курвус, сходи и поинтересуйся у придурков, почему они загрязняют паркинг? В конце концов, мы дежурная смена, и случись чего, отец Динамус нам диманусы протрет до самых гланд.
      – А что может случиться?
      – Ну-у… – Ляпсус поправил подпоясывающую рясу веревочку. – Вдруг они асфальт чем-нибудь испачкают?
      Курвус поморщился, но упоминание настоятеля обители сделало свое дело – толстяк понял, что идти придется. Однако решил выдвинуть последний аргумент:
      – Там ведь дождь!
      – Прогулки под которым доктора особенно рекомендуют ранней осенью, когда целебные свойства дождевой воды усиливаются. – Ляпсус плюхнулся в кресло и раскрыл мужской журнал. – Давай, Курвус, действуй, а я пока освежу в памяти детали анатомического строения человских самок.
      – Береги руки.
      – Если там ножевая рана или огнестрел, требуй предварительную оплату, – рассеянно закончил инструктаж врач. – Впрочем, ты и сам все знаешь.
      Толстяк просипел себе под нос невнятное ругательство, бросил охаянный бутерброд в мусорную корзину и направился к двери.
 
      – Что ты там забыл? – недовольно спросила Блямба.
      – Копыто жду, – хвастливо ответил подруге Шкура. – Копыто к эрлийцам Кувалду привезет лечиться, я его шлепну и стану великим фюрером, на хрен. Поняла, кобыла?
      Идея Дурича так захватила Шкуру, что уйбуй лично возглавил экспедицию в Царицыно, не доверив столь важное дело простым бойцам.
      – Булыжник посоветовал? – осведомилась Блямба.
      – Не посоветовал, – возмутился Гнилич. – Он сам хотел, а я успел раньше, на хрен.
      – Булыжник тебя, идиота, из Форта вытурил, а сам кувалдинский кабинет занял. И все теперь думают, что он станет фюрером.
      – Ерунда, – презрительно бросил Шкура. – Кто подвиг совершит, тот и победитель, на хрен!
      – Какой подвиг? Болтаешься у эрлийцев, как дурак, а здесь…
      – И ваще мне некогда, на хрен, у меня дела. – Уйбуй сложил телефон и настороженно уставился на подошедшего к Красным Шапкам эрлийца. – Чего?
      – Я тебе сейчас покажу «чего»! – окрысился Курвус и воинственно тряхнул зонтиком, под которым укрывался от едва моросящего дождя. – У кого сифилис?
      Дикари переглянулись, и Шкура неуверенно ответил:
      – Ни у кого.
      – Уже, – пискнул боец Крыша.
      – Тогда чего вы здесь делаете, придурки?
      Поскольку уйбуй к допросу не готовился и не знал, что отвечать, он решил сознаться:
      – Копыто ждем, на хрен.
      – Зачем?
      – А вдруг он сюда лечиться приедет? – снова вклинился в разговор Крыша.
      – Да не лечиться, а Кувалду лечить, дубина! – буркнул Шкура.
      – У Кувалды сифилис?
      – Не знаю.
      – Вполне может быть, – вновь встрял боец. – Этот дурень вечно связывается со всякими шалавами.
      – Вы его подстрелили, что ли? – сообразил Курвус. – Добрались-таки до любимого фюрера?
      – Не совсем. – Шкура хлюпнул носом. – Мы, на хрен, Совет делали по обороне, а Кувалда сначала бледный явился, а потом ваще упал и не дышит. Мы посмотреть хотели, ну, тама, за шею пощупать и ваще, но Копыто его утащить успел, потому что у него дробовик нашелся, на хрен.
      – А у вас?
      – А у нас еще на входе отобрали.
      – Предусмотрительно… – Курвус пожевал губами, вспомнил характеристику, выданную Ляпсусом бутерброду, скривился и строго спросил: – И что ты будешь делать, если Копыто сюда притащится?
      – Мочканем придурка, что же еще? – При мысли о предстоящем подвиге к Шкуре вернулась самоуверенность. – Да ты не волнуйся, мы только его мочканем, на хрен, так что ты в безопасности. И всем своим передай, чтобы спали спокойно.
      – День на дворе, – напомнил Курвус. – Кто сейчас спит?
      – Ну, пусть спокойно делают, что они там делают. – Шкура почесал живот. – Я, на хрен, слово сказал.
      – И сколько стоит твое слово? – осведомился эрлиец.
      – Не понял?
      – А чего тут непонятного? – Курвус решил сполна отыграться на попавшем под горячую руку дикаре. – Ты хочешь Кувалду убить, так?
      – Так.
      – А он лечиться едет, так?
      – Так.
      – Получается, ты хочешь лишить Московскую обитель законной прибыли. Вынимаешь кусок хлеба из нашего рта.
      – У вас вынешь, на хрен… – пробормотал Шкура.
      – Короче, если хочешь и дальше здесь стоять, то позвони в нашу бухгалтерию, они тебе скажут, сколько это будет стоить, понял?
      – А…
      – Или плати, или убирайся!
      Довольный собой Курвус развернулся и зашагал к обители.
 
      – Все, мля, опоздали. – Копыто, наблюдавший за ходом переговоров из кустов, отвернулся и хмуро посмотрел на бойцов: – Говорил же, мля, что надо сразу сюда ехать! А вы: «может, он сам очнется!», «может, он сам очнется!». Что теперь делать будем, а?
      Иголка и Контейнер потупились. И они, и уйбуй прекрасно понимали, что эрлийцам придется платить, а поскольку денег дикарям было жалко, они решили в обитель не торопиться. И теперь расплачивались за скупость: Кувалда по-прежнему без сознания, дорога в обитель перекрыта.
      – Давай «Дырку жизни» купим? – осторожно предложил Иголка. – Сразу в приемную прыгнем.
      Артефакт, открывающий портал в обитель, носил при себе любой предусмотрительный воин Тайного Города. Красные Шапки подобным качеством не страдали, поэтому ни у Копыта, ни у его бойцов «Дырки жизни» не было, но ради фюрера они могли бы…
      – Не получится, – вздохнул уйбуй.
      – Почему?
      – Если эрлийцы Шкуру не выгнали, значит, они с ним договорились. Понятно, мля?
      Бойцы, завороженные сложностью копытовских умозаключений, покачали головами.
      – Теперь эрлийцы Кувалду лечить не станут, а если мы приедем, они нас сдадут. – Копыто вытер мокрое от дождя лицо. – Уйбуи наверняка денег дали, чтобы Кувалда сам помер.
      – Так, может, и черт с ним? – неуверенно промямлил Иголка. – Нам-то какая радость впрягаться?
      – Я тебе покажу радость! – Копыто продемонстрировал бойцу кулак. – Поехали куда-нибудь, подумаем, что дальше делать.

* * *

       Муниципальный жилой дом
       Москва, улица Крылатские Холмы,
       25 сентября, понедельник, 14:21
 
      «Лужный Рудольф Васильевич, полковник, профессор исторических наук, заведующий кафедрой…»
      «Не то! – Сантьяга пропустил пару абзацев. – Ага, вот!»
      «Исследования профессора Лужного ни разу не вызывали интереса у Великих Домов. Все его работы были посвящены человской проблематике…»
      Справку приготовили знаменитые «ласвегасы», способные рассчитать ситуацию не хуже Дегунинского оракула. Нав Доминга и шас Тамир Кумар славились тем, что практически никогда не ошибались – иначе они вряд ли стали бы личными аналитиками комиссара Темного Двора, – а уж собрать информацию на заурядного чела было для них ерундовой задачей. Тамир даже обиделся, услышав поручение Сантьяги.
      «Мы думали, у вас серьезное дело…»
      И прислал справку на коммуникатор комиссара всего через четверть часа, ехидно озаглавив письмо: «Плоды труднейшей работы».
      Поскольку «плодам» Сантьяга доверял на сто процентов, по всему выходило, что Корнилов ошибся: Тайный Город не имеет отношения к смерти Лужного. Вероятность того, что профессор докопался до секрета, который мог стоить ему жизни, минимальна, следовательно, убийцу нужно искать в окружении Рудольфа Васильевича или среди человских бандитов.
      Однако Сантьяга уважал Корнилова и собирался исполнить данное полицейскому обещание: раз сказал, что лично побывает в квартире Лужного, значит, так оно и будет.
      Комиссар вышел из машины, не забыв набросить на нее рассеивающее внимание заклинание – теперь роскошный «Ягуар XJ220» интересовал прохожих не больше, чем какая-нибудь «Газель», и направился к нужному подъезду.
      «Надеюсь, все это не напрасно…»
      Сантьяга не любил попусту тратить время.
      Сканирование показало, что квартира профессора пуста. Комиссар окутал лестничную клетку мороком, после чего сформировал портал и прошел сквозь металлическую дверь – возиться с отмычками Сантьяге не нравилось.
      – Ну и что у нас есть?
      На вешалке серый плащ, над ним, на полке, серая шляпа, в углу черный зонтик, рядом черные ботинки. Судя по всему, вольностей в одежде Лужный не допускал. Военный, что поделаешь…
      Нав сдул несуществующую пылинку с рукава белого пиджака, рассеянно потер пальцем косяк входной двери – магический фон в этом месте давал странную, едва различимую пульсацию, после чего прошел на кухню.
      В голове всплыла фраза из переданной Корниловым копии полицейского отчета: «…две кружки, заварной чайник, сахар, недоеденный бутерброд на тарелке…»
      Две кружки.
      – У вас был гость, Рудольф Васильевич, – пробормотал Сантьяга, пытаясь поймать остатки ауры. – Чел.
      Корнилов не сомневался, что к Лужному кто-то приходил. Убийца? Вполне возможно, но торопиться с выводами не следует. Когда ссора возникает во время ужина, орудием убийства чаще всего становится нож. Или жертву забивают до смерти. К тому же на кухне отсутствовали следы борьбы.
      – Даже если вы поссорились в комнате: кто и зачем достал из сейфа пистолет? – Нав дотронулся указательным пальцем до кончика носа. – Рудольф Васильевич, а давайте пока предположим, что таинственный гость вас не убивал? Как вам такая версия?
      Кину просто не повезло. Хван хорошо почистил следы, не оставив ни одного доказательства своего пребывания в квартире Лужного, однако он и в страшном сне не мог представить, что исследовать место преступления будет один из лучших магов Тайного Города.
      – Здесь был кто-то еще, Рудольф Васильевич, ведь так?
      Любой разумный оставляет после себя следы ауры – уникальный отпечаток, в котором смешиваются обрывки эмоций и фраз, особенности дыхания и эхо голоса. Стереть их полностью невозможно, да и не нужно – опознать по ауре нельзя, слишком уж она тонка. И эфемерна: приди Сантьяга в квартиру на день позже, он бы вряд ли различил присутствие третьего. Сейчас же… Сейчас же нав работал на пределе своих способностей, буквально выцарапывая из стен… нет, даже не ответы – намеки на них. Ответов Кин не оставил.
      – И ваш второй гость очень хорошо прибрался.
      Если о первом посетителе можно было сказать только то, что он чел, то намеки, оставленные вторым, позволяли сделать вывод о том, что он маг.
      – А ведь Корнилов оказался прав, – хмыкнул комиссар. – Второй гость пришел из Тайного Города.
      Сантьяга вернулся в прихожую и снова потер косяк. Следов не осталось, но зачем следы, если есть весомые подозрения и опыт позволяет нарисовать правдоподобную картину?
      – Здесь стоял сигнальный артефакт, по всей видимости, ждали гостя. Когда же он появился, в дом Лужного отправился исполнитель.
      Но почему убили только профессора? Да еще из его собственного оружия?
      – Очень любопытно…
      Комиссар прошел в гостиную, которая одновременно служила Лужному кабинетом, и просмотрел книжные полки, затем – бумаги на столе и в ящиках. Раскрыл пару папок, пролистал пару книг. Первая Мировая, Гражданская и Вторая Мировая… Профессора интересовали вполне конкретные исторические периоды. В отдельном ящике обнаружились наработки по восстанию Степана Разина. Немного в стороне от основных направлений исследования, однако тоже вполне невинно: человские войны, человские бунты.
      – Но ведь за что-то же вас убили, Рудольф Васильевич. Что вы могли узнать такого, что стоило вам жизни?
      Осмотр второй и последней комнаты дал еще меньше, чем обыск в кабинете. Рабочие бумаги Лужный в спальне не хранил, так что весь улов – содержимое прикроватной тумбочки (лекарства, документы) и шкафа (одежда).
      Никаких зацепок.
      Сантьяга вернулся в кабинет, уселся в кресло и задумался.
      Что мог узнать профессор? Случайным образом, благодаря какому-нибудь сбою в работе Службы утилизации, получить доказательства существования Тайного Города? Не похоже. Не похоже хотя бы потому, что о подобном проколе узнали бы все Великие Дома.
      «А если дело слишком деликатное? Вдруг люды или чуды решили все скрыть?»
      Тоже не получается. Если высшие маги Ордена или Зеленого Дома в курсе происходящего, они сумели бы разобраться с профессором без лишнего шума. Старику устроили бы сердечный приступ или несчастный случай, но уж никак не нападение грабителя. Выходит, вероятность того, что убийство санкционировано руководством чудов или людов, минимальна, а посему нужно поразмыслить над вторым вариантом: частная инициатива.
      Предположим, профессор ухитрился повздорить с кем-то из магов Тайного Города…
      – Не повздорить, – поправил себя нав. – И не только профессор.
      Если на двери действительно висел сигнальный артефакт, убить планировалось обоих: и Лужного, и его гостя. Речь идет о группе лиц, и, вполне возможно, дело заключается не в ссоре, а в шантаже или переплетении интересов.
      – Стоп! – Сантьяга хлопнул себя по лбу. – Ну, конечно же! Надо было сразу об этом подумать!
      Убийство было спланировано, убийца ждал профессорского гостя и отправился на квартиру, как только тот появился. Так почему нельзя предположить, что дело не в заказчике, а в исполнителе? Что заказал устранение Лужного обычный чел, а вот нанять он ухитрился кого-то из жителей Тайного Города, решившего подработать на стороне.
      Похоже на правду? В любом случае, это ниточка.
      Сантьяга извлек из кармана пиджака телефон и набрал номер:
      – Ортега?
      – Да, комиссар, – вздохнул помощник.
      – Вам скучно?
      – Мне нормально.
      – Полагаю, вы бездельничаете.
      – Я нахожусь в гармонии с самим собой. Я размышляю о вечном.
      – Не берите пример с князя, Ортега, это не приведет вас ни к чему хорошему.
      – Он тоже находится в гармонии с самим собой?
      – Он тоже размышляет о вечном.
      – Я его понимаю.
      Комиссар хмыкнул и перешел на деловой тон:
      – Ортега, сегодня ночью убили профессора Лужного, Рудольфа Васильевича. Его адрес и анкетные данные есть у «ласвегасов». Ваша задача – проверить наемников Тайного Города, специализирующихся на заказных убийствах, и выяснить, не получал ли кто-нибудь из них заказ на устранение этого чела.
      – Что делать, когда я его найду?
      Ортега не сказал: «если», он сказал: «когда», помощник комиссара в себе не сомневался.
      – Вы вежливо пригласите его ко мне в гости, – ответил Сантьяга. – Меня интересует заказчик, а не исполнитель.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.