— Я знал! — Грим сжал кулак. — Контракт уже объявлялся?
      — Да, этот контракт объявляется не в первый раз, — скупо ответил старый наемник и вновь вернулся к чаю.
      Грим удовлетворенно улыбнулся, но тут же посерьезнел и почесал кончик носа: предстоял трудный вопрос определения доли старика.
      — Все охотники Тайного Города пошли по следу, — медленно произнес молодой наемник. — Никто не знает, где появится цель, поэтому они хотят объединиться и патрулировать улицы.
      — Звучит неумно, — проронил старик.
      — Я тоже так думаю.
      И снова повисла пауза. Хозяин квартиры многозначительно посмотрел на опустевшую кружку. Грим кивнул, сходил на кухню и налил собеседнику чаю.
      — Вы говорили, что контракт заключается не в первый раз.
      Старик привычным жестом погладил фарфоровую кружку. Помолчал, прищурился, вспоминая о чем-то. Поднял на Грима выцветшие глаза:
      — Заказчик опять неизвестен?
      — Да.
      — Все, как в прошлый раз… — Старик ухмыльнулся. — Семьдесят семь лет назад… Не думаю, что в Тайном Городе осталось много наемников, помнящих о том контракте. Времена были сложные: человские войны, войны Великих Домов… А даже если остались и твои конкуренты пытаются сейчас вытянуть у них информацию, ни один из них не расскажет то, что знаю я. Во время прошлого контракта никому не удалось зайти так далеко, как мне и Балтике.
      Грим медленно кивнул: в своих рассказах старик не раз упоминал имя своего учителя, наемника по кличке Балтика, бывшего моряка, прославившегося в Тайном Городе лихостью и жестокостью. Но при этом хозяин квартиры никогда не рассказывал, как сей герой закончил свой земной путь.
      — Контракт оказался ему не по зубам?
      Старик невозмутимо хлебнул чаю.
      — Да.
      — Но есть информация, которая поможет мне избежать участи Балтики?
      — Да.
      — Сколько?
      Старый наемник жестко посмотрел в глаза молодого волка:
      — Четверть.
      Грим ответил, не раздумывая:
      — Согласен.
      И его ладонь оказалась в сухой, но все еще крепкой и цепкой руке старика.
      — В первую очередь забудь о поисках на поверхности. Теперь, после заключения соглашения, — голос хозяина квартиры стал сильным и деловым, — охотников будет много, они станут мешать друг другу, а навы не станут жалеть никого: любого, кто приблизится к Майле, темные убьют, не задумываясь.
      — Если успеют.
      — Они будут очень стараться успеть. Почему-то Майла не подпускает к себе навов, но это не значит, что они отпустят ее слишком далеко. Гарки будут рядом и убьют кого угодно.
      — Чем она так важна…
      Но старик повелительно взмахнул рукой: «потом» и продолжил:
      — Так вот, твоя задача — встретить Майлу в Лабиринте.
      — Но там осы.
      — Да, там осы, — подтвердил хозяин квартиры.
      — И я очень плохо ориентируюсь в их коридорах.
      — А тебе и не надо, — улыбнулся старик. — Дело в том, что я точно знаю, куда направляется Майла.

* * *

      Биджар знал, что зверь придет вновь. Тайно, не оставляя следов. Придет так, что его не отследят всевидящие маги Тайного Города. Придет, чтобы узнать, что семья Хамзи держит слово. Биджар ждал, и зверь пришел.
      На этот раз хватило одного характерного стука во входную дверь. Услышав его, Хамзи выбрался из кресла и, сделав глоток коньяка прямо из горлышка бутылки, пошатываясь, вышел в холл и распахнул дверь. И сразу посмотрел вниз, на крыльцо, на котором сидела черная тварь.
      — Я все сделал, — угрюмо произнес Биджар. — Охота началась. Лучшие убийцы Тайного Города с нетерпением ждут Майлу.
      Руки шаса дрожали.
      Слепой Волк склонил лобастую голову и одним прыжком покинул крыльцо.

* * *

      — Вы проверили сайт наемников?
      — Да, комиссар. — Тамир Кумар, один из личных аналитиков Сантьяги, немедленно открыл на мониторе заглавную страницу «ГоловоРезки» и продемонстрировал комиссару фотографию Майлы. — Нам снова объявили войну.
      — И опять неизвестно кто… — пробормотал Сантьяга. Пробормотал тихо, едва разборчиво, скорее для себя, но Кумар услышал и жизнерадостно подтвердил:
      — Опять неизвестно! Заказчик общался с охотниками по телефону.
      Комиссар задумчиво покосился на аналитика, но промолчал. Всякий раз, когда неизвестный объявлял контракт на голову Майлы, Сантьяга прилагал все усилия, чтобы найти его. Использовалась магия, жестоко допрашивались наемники, ищейки вынюхивали мельчайшие следы, но все напрасно. Таинственный игрок прятался очень умело и ни разу не допустил ошибки. Комиссар выжидал, но осторожность не покидала противника. Единственное, в чем был уверен Сантьяга, — это не было делом рук Великих Домов, противостояние с незнакомцем началось задолго до того, как у людов и чудов появились Источники. Действовал кто-то другой, но кто? И самое главное — с какой целью?
      — Какова цена на этот раз?
      — Десять миллионов.
      Сантьяга уважительно присвистнул.
      — Это заставит наемников рыть землю даже в огороде Нави.
      Структура заклинания, применяемого князем для Майлы, требовала, чтобы женщина просыпалась на значительном удалении от места, куда она должна была попасть. Аркан был многоплановым, сочетал слишком много элементов, и достаточно длинный маршрут, который следовало преодолеть Майле, был относительно невысокой платой… Вот только уже через три ее пробуждения навы столкнулись с попытками убийства женщины, и с тех пор плановое путешествие превратилось в увлекательное приключение с непредсказуемым финалом. Ортега, ближайший помощник комиссара, подготовил несколько мобильных групп гарок, готовых отправиться в любой уголок Москвы на защиту Майлы.
      — Комиссар, — протянул второй аналитик, нав-предсказатель, — может, имеет смысл объявить приз за охрану женщины…
      — Не начинайте заново, Доминга, — поморщился Сантьяга. — Сколько бы мы ни предложили, в Тайном Городе все равно найдутся желающие уколоть Навь. К тому же и чуды, и люды никогда не примут от нас деньги.
      — Но они должны помнить, чем заканчивались прошлые попытки.
      — Жизнь состоит из череды достижений, — пожал плечами комиссар. — Если не получилось раньше, это хороший повод попробовать еще раз. — Сантьяга помолчал. — Сколько энергии осталось в Майле?
      — Она почти ничего не тратила, — деловито ответил Тамир. — Сейчас в ней почти столько же, сколько мы в нее влили.
      — Столько, чтобы Майла сумела добраться до Логова, но не смогла вспомнить…
      — Мы почти не видим ее, — пожаловался Кумар. — Сигнал очень слабый.
      И это несмотря на безумное количество магической энергии, которое «ласвегасы» тратили на сканирование города.
      Успеют ли гарки прийти на помощь? Успеют ли наблюдатели вовремя понять, что у Майлы возникли проблемы? Сейчас все зависело от них. Сантьяге оставалось только ждать.
      — Мы просчитали варианты, — тихо проговорил Допинга. — Вероятность того, что Майла доберется до Логова, как обычно, высока. Но что будет там, в зоне? Я не понимаю: почему вы никогда не отправляете туда наемников?
      — И я всегда отвечаю вам одно и то же, — улыбнулся комиссар. — Потому что мы обязаны уважать чувства осов, даже если с практической точки зрения это полное безумие. В Ночь Осаннмма в Логово могут войти только они. Так было, и так будет.

* * *

      Челы снова изменились и снова изменили свой город. Брусчатку заместило ровное покрытие, имитирующее настоящий камень, дома устремились еще выше, а на улицах стало гораздо больше странных железных повозок. И совсем не осталось лошадей. Майла любила лошадей, ее очаровывала их грация, умные, все понимающие глаза, и ей не понравилось, что челы изгнали этих прекрасных животных из своего города. Зато в нем стало больше света, и тьма уже не чувствовала себя полновластной хозяйкой на ночных улицах. И челы, несмотря на позднее время, не спешили спать, наслаждаясь теплой прохладой летнего сумрака. В небольшом парке слышались голоса и смех, витала аура покоя и расслабленности, и безмятежность ласкала душу Майлы.
      Она чувствовала биение родного сердца, но не могла не задержаться под звездами. Новые образы, новые чувства наполняли ее. Майла жадно впитывала эмоции челов, проникала в душу их домов. Разговаривала с камнями старого города и улыбалась, слушая их..
      Майла не могла сразу отправиться к тому, кто звал ее. Она должна была наполниться чувствами, впечатлениями, любовью. Жаждой жизни. Должна была увидеть звезды…
      Она подошла к небольшому фонтану и, склонившись над невысоким бортиком, зачерпнула ладонью воду.
      — Что вы делаете?
      Вода была невкусной, с горькой примесью грязи, но Майла с наслаждением глотнула холодную жидкость, омыла руки и тряхнула кисти, отправив в стремительный полет веселые брызги.
      И рассмеялась.
      — Что же вы делаете? — удивленно повторил сидящий на бортике мужчина.
      — Вода! — Майла вновь опустила руки в фонтан и вновь встряхнула ими. — Свобода!
      — Но зачем вы ее пьете?
      — Она пришла из Земли. Она скована камнем. — Майла посмотрела на мужчину. — Она не может быть плохой.
      — Она грязная.
      — Ну и что?
      — Э… — Мужчина растерянно умолк, подбирая слова, и вдруг, сам того не ожидая, улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, по-доброму, как улыбаются близкому человеку. Улыбнулся в ответ на теплую волну искренней доброжелательности, идущую от этой красивой и удивительной женщины.
 
      — Вот ведь, мля, дурацкое задание, клянусь хоботом Спящего, — пробубнил Отвертка.
      — В чем дело, боец? — осведомился уйбуй Булыжник. — Служба не в охотку?
      — В натуре, я не ною, — мигом собрался дикарь. — Но мне интересно: как мы эту девку конкретно определим? Ваще, где это видано, мля, чтобы девку только по фотке определять? Ни имени, ни отчества? Всех подряд валить будем?
      Боец глубокомысленно оглядел редких прохожих.
      — А так бы ты у нее паспорт полез проверять? — хмыкнул Булыжник.
      — Да хотя бы! Конкретно подвалили бы, типа полицейские и, типа, давай, туда-сюда, документы на стол, шалава. Ага! Фамилия совпадает — пулю между глаз, и до свиданья.
      — Заказчик сказал, что девку мы так узнаем. Она адназначна будет выделяться.
      — Наголо побреется, как эта, ведьма человская? Не к ночи будь помянута.
      — Может, и побреется.
      — Выделяться она будет! — Отвертка, почувствовав молчаливую поддержку других рядовых бойцов, сидевших в джипе Булыжника, осмелел: — И ваще я не понял, почему бабло делить неправильно будем? Весь город говорит, что за девку десять «лимонов» обещано, тогда почему нам всего пять?
      — Не нам, а тому, кто убьет, — поправил подчиненного уйбуй.
      — А почему пять?
      — Потому что три пойдут в доход семьи, — несколько неуверенно ответил уйбуй. — А еще два поделят между всеми бойцами. Чтобы, типа, никому не было обидно адназначна. И чтобы нам не пришлось по Москве носиться, а у каждого был свой пост. Кому повезет, тому повезет.
      Но в голосе Булыжника не слышалось железной уверенности. Ему тоже не нравилась по-ли-ти-ка Кувалды, но одноглазый набрал такую силу, что спорить с ним никто из уйбуев не рисковал. Охота связываться! Да и Копыто, верная псина фюрера, не пойми как умудрившийся спастись во время выборов, лихо вычислял смутьянов и отправлял их на виселицу.
      — А я желаю все себе! И плевать…
      — Шустрый ты, боец, адназначна шустрый.
      — Да уж, — подбоченился Отвертка. — Я шустрый.
      — Такие тренерами не становятся, — заметил уйбуй.
      — Это почему? — Физиономия дикаря разочарованно вытянулась. Отвертка с детства думал, что только такие шустрые, как он, и становятся, по выражению Булыжника, тренерами. Или хотя бы уйбуями.
      — Потому что шустрые долго не живут, — наставительно поведал командир десятки. — Помнишь Напильника? Вот ведь, сукин сын, шустрый был, а где он сейчас? То-то. Через полгода забудем даже, как выглядел.
      — А я уже не помню, — признался боец Баллон.
      — И это правильно.
      Отвертка задумался:
      — А какие долго живут?
      — Осторожные.
      — А…
      Боец явно желал продолжить разговор, но Булыжник предупредительно поднял руку:
      — Замри, Отвертка. Это она!
      Майла заметила врагов сразу — распространяемая ими агрессивная аура не могла остаться незамеченной. Но женщина не сразу осознала, что их злоба направлена на нее. Не сразу поняла, что является объектом охоты. Ей, наполненной свободой, жизнью и любовью, не сразу удалось осознать, что в тихом, полном света городе может произойти нечто подлое, некрасивое.
      — Майла?
      — Да.
      Она ответила машинально.
      И так же машинально, не успев даже подумать, увернулась от выстрелов. Уступила дорогу маленьким кусочкам раскаленного железа, летящим с чудовищной скоростью.
      И сразу же растаяла в воздухе, испытывая невероятную горечь.
      — Внимание всем! Объект в городе! Повторяю, объект в городе! Красные Шапки засекли цель! Приметы: черный шелковый плащ. Волосы распущены. Способность к почти мгновенному уходу в портал!
      Благодаря неафишируемой помощи Ордена, Фету удалось раздобыть нужную аппаратуру и слушать переговоры Красных Шапок. Информация, переданная входящим в «кооператив» наемникам, была выужена из сбивчивого доклада Булыжника Кувалде.
      — Повторяю: черный плащ… — Фет замер, прислушиваясь к новому сообщению от дикарей.
      — Я ее нашел! Мля, Кувалда, я ее вижу!
      Еще один хитроумный прибор позволял быстро определить местонахождение звонящего телефона.
      — Чистые Пруды! Она на Чистых Прудах!!
      — Портал на Чистые Пруды! Убивать всех, кто посмеет подойти к Майле!
      Сантьяга не отрывал взгляд от электронной карты города. Вот осара, вот точки, обозначающие дикарей. Майла явно начинает уставать, она не прыгает, ждет. Красные Шапки приближаются. Черные пятна двух гарок…
      Коротышек было много, очень много. Казалось, они заполонили весь город: куда бы ни прыгнула Майла, она всюду чувствовала присутствие маленьких злых дикарей, охваченных желанием убить ее.
      За что?!!!
      Возле старых прудов осаре пришлось задержаться. Силы покидали ее — мгновенные порталы съедают очень много энергии. А она до сих пор не нашла дорогу к родному сердцу, бьющемуся где-то под ногами. Майла слышала его, призывно стучащее из глубины городских подземелий. Стремилась к нему всей душой, но еще не видела дороги.
      Возле старых прудов осара наконец-то получила возможность прикоснуться к чистой земле. Майла опустилась на колени, погрузила тонкие пальцы в черную плоть мира и закрыла глаза. Как найти дорогу среди человских камней?
      Обостренное восприятие подсказывало, что к ней торопятся коротышки. И снова густая злоба, примитивная и агрессивная. Надо прыгать, но путь еще не найден… И тут осару затопила волна отвращения. Настолько пронзительная, что Майла не выдержала, открыла глаза.
      Их было двое. Соплеменники ТОГО, что встретил ее. Такие же высокие, худощавые, черноволосые. И сильные. Они действовали слаженно, уверенно и очень прагматично. Ни одного лишнего жеста. Ни одного слова. Ни одной ненужной эмоции. Майла не поняла, что было у них в руках: мечи? ножи? ЭТИ двигались слишком быстро даже для осары. И безжалостно уничтожали уступающих им по всем статьям коротышек. Не обращали в бегство, не отгоняли, а истребляли. Поголовно.
      Это было страшно.
      Но это дало ей время найти путь к родному сердцу. Несмотря на отвращение, Майла сумела сосредоточиться и обнаружить дорогу. Дверь оказалась совсем недалеко. Дверей вообще было очень много, и за каждой из них ее ждали друзья.
      — Она снова прыгнула, — сообщил Тамир.
      — Вижу. — Сантьяга откинулся на спинку кресла. — Хорошо.
      — Майла здорово ослабла, — пробормотал Доминга. — Мы едва видим ее. Она постоянно теряется.
      Комиссар вздохнул, задумчиво посмотрел на предсказателя, на сидящего за компьютером Тамира, вновь перевел взгляд на карту и чуть улыбнулся:
      — Давай, девочка, уходи под землю. Тебя ждут.

* * *

      Комиссар Темного Двора шел по останкам того, что еще вчера было цветущим Зором, богатым и красивым городом шасов, славным своим Университетом и огромным, самым большим в империи рынком. Комиссар шел медленно. Очень медленно. Шел так, чтобы впитать всю боль Разрушенного города, чтобы услышать крики его жителей, уходящих под землю вместе с домами. Шел и дышал смешанной с кровью пылью.
      — Сколько жителей осталось в живых?
      Это спросил прибывший из Уратая советник Темного Двора. Князь не понимал, что мешает комиссару подавить мятеж и почему до сих пор уходят под землю города. Князь не понимал, и появление советника показывало, что положение комиссара стало очень шатким.
      Зор стал пятым городом, разрушенным осарами за две последние недели. Несмотря на все усилия гарок, подавить мятеж, даже локализовать его, не удавалось — осы наносили удары и за пределами Шанарайских гор. К тому же их выступление послужило толчком к волнениям на севере, и армия князя была вынуждена разрываться, наводя порядок во всех уголках империи. Некоторые силы отнимали и массовые казни на Жойском континенте. Особой необходимости в них не было, но расселившиеся там племена славились свободомыслием, и Темный Двор на всякий случай предпринял превентивные меры. После того как северные провинции были благополучно усмирены, князь ожидал, что комиссар не затянет войну с осами, но ошибся — города продолжали гибнуть, и арнаты гарок были направлены в Шанарайские горы. А впереди них — советник, чтобы сделать вывод о профессиональных достоинствах комиссара.
      — Как ты мог допустить потерю пяти городов?
      Они остановились на месте, которое раньше было площадью Сапожников. Гарки не приближались, давая возможность лидерам поговорить наедине. Две темные, призрачные фигуры над призраком города.
      — Осары нашли Источник, — негромко ответил комиссар. — Они больше не зависят от нашей энергии.
      — Это невозможно.
      — Может, не Источник, — пожал плечами военный. — Но у них есть что-то, позволяющее черпать энергию Земли. Возможно, специальное заклинание.
      — Осары не настолько умны, — высокомерно произнес советник.
      — Но и не настолько глупы, как это видится из Урагая, — резко ответил комиссар. И тут же сбавил тон: — Возможно, заклинание подбросили им асуры.
      Советник остался неподвижен, но военный почувствовал охватившее его напряжение.
      — Этот мир всего лишь сосуд для Тьмы, — после короткой паузы произнес посланец двора. — Князь недоволен. В Уратае складывается мнение, что ты не справляешься с великой честью быть комиссаром Темного Двора.
      — Мне нужны подкрепления, — угрюмо ответил военный. — Князю пора понять, что у меня не карательная экспедиция, а полномасштабная война. Мы сражаемся не с толпами крестьян, а с подготовленными воинами, которые остервенело идут в бой.
      — Гарки уступают тупым осам?
      — Их ведут осары. Их власть над крысоловами стала еще сильнее, чем раньше. В присутствии осаров осы становятся умными…
      — Ментальная связь?
      — Очень похоже, — кивнул комиссар. — Я еще не разобрался в их взаимоотношениях, но знаю, что они уже вышли за рамки: повелители-рабы. Осары сумели изменить осов так, что теперь крысоловы полностью зависят от их эмоций. Осы не отступают и не сдаются, бьются до конца в самых безнадежных ситуациях.
      — И гарки уступают? — холодно повторил советник.
      — У них сложилась цепочка, — невозмутимо продолжил военный. — Осары правят осами и Слепыми Волками, осы — своими крысами. Они чувствуют друг друга, питают друг друга. — Комиссар помолчал. — А когда мы берем рядового оса в плен, он превращается в тупое животное, способное только жрать и испражняться.
      — И гарки уступают? — в третий раз спросил посланник князя.
      Комиссар повел рукой, пробормотал короткое заклинание, и перед собеседниками возникло объемное изображение подземелий.
      — В десяти зунах отсюда находится Логово Ярх. Мы сумели вычислить большую часть коридоров и залов, но и только. Ударить сквозь землю мы не можем — заклинания осаров блокируют магию тьмы. Спускаться вниз…
      — Спуститься вниз и вырезать недостойных в открытом бою. Неужели это столь сложно для славного воина?
      Комиссар тяжело посмотрел на советника.
      — В самом начале войны…
      — Беспорядков, — величественно поправил его посланец двора.
      Комиссар сплюнул.
      — В самом начале войны я отправился под землю и потерял два арната гарок. Осы задавили нас числом.
      — И с тех пор ты не лезешь вниз?
      — С тех пор я стал более осторожен. Мы изучаем Логова, направляя туда големов. Узнаем схему коридоров и только после этого решаем, как поступить. Логово Уйнар мы затопили, направив в коридоры воду из ближайшего озера и подземных рек.
      — Князь был доволен.
      — Логово Снухт мы разрушили, воспользовавшись нестабильностью коры в тех местах.
      — Что тоже было хорошо, — скупо похвалил советник.
      — Этим мои победы исчерпываются.
      — Ты отказываешься штурмовать Логова? — Вопрос прозвучал очень жестко.
      — Хочу, чтобы ты посмотрел кое на что, — устало бросил комиссар.
      Гарки подтащили к лидерам клетку, в которой злобно рычала крупная черная тварь.
      — Слепой Волк? Гарки отступили перед крысами-переростками?
      — Теперь у них обсидиановые зубы, — усмехнулся комиссар.
      Советник машинально сделал маленький шаг назад.
      — И обсидиановые когти. И этих тварей внизу видимо-невидимо.
      Мощный удар потряс толстые прутья клетки. Волк завыл.
      — Тяжелое вооружение в подземелья не потащишь, — продолжил комиссар. — Нашу магию осары умеют блокировать. А в численности… Можно перебросить сюда все арнаты и разорвать крысоловов в клочья, но сколько будет стоить победа?
      Советник оглядел молчаливые ряды гарок. Даже он, нечасто покидавший столицу, понял, что лучшие воины Темного Двора недовольны. Гарки не умели не исполнять приказы и, разумеется, пойдут вниз. Пойдут и умрут, но разве правильно использовать самых преданных князю воинов таким образом?
      — Тебе не нужны новые арнаты?
      — Нужны, — не стал скрывать комиссар. — Но еще больше мне нужен инструмент, способный переломить ход войны… — Он многозначительно помолчал. — Чтобы не переломить при этом хребет армии. Осаров необходимо подавить не силой, а магией. Придумать нечто такое, чего они не смогут блокировать. Передай князю: мне нужно, чтобы сама Земля стала врагом крысоловов, выдавила их наверх, на наши мечи. Иначе Шанарайские горы станут кладбищем имперской армии.

* * *

      А вот на этот раз ей не повезло. Просто не повезло. Майла выпрыгнула у самой двери, у красивого, отделанного темными плитами фасада, над которым горела красная буква М. Выпрыгнула и наткнулась на идущего по тротуару чела. И его изумленный вскрик привлек внимание двух мужчин. Обыкновенных на первый взгляд и четырехруких, на более глубокий, пронзающий наведенный морок. Они сориентировались мгновенно: едва обернулись и сразу же открыли огонь. И маленький кусочек горячего железа рванул нежную кожу на плече осары.
      И Майла закричала.
      Город, еще совсем недавно дружелюбный и ласковый, хотел ее смерти. Город преследовал ее по пятам. Город посылал убийц и топтал то чистое и доброе, что она сумела взять у него. Майла закричала от обиды и растерянности. От страха. От одиночества. Она устала. Она почти не слышала биение родного сердца.
      Она боялась.
      Майла закричала и бросилась в стеклянные двери. На глазах удивленных челов перепрыгнула через железные ящики и, продолжая кричать, помчалась по странной, движущейся лестнице вниз, к сердцу города. Майла бежала, чувствуя, что страшные четырехрукие убийцы не отстают. Бежала, понимая, что отдала слишком много сил путешествию по коварному городу. Бежала, едва различая стук родного сердца. Бежала и кричала, стараясь донести до всех отчаянную мольбу о помощи. Ей была нужна поддержка. От кого угодно. Даже от тех, кто вызывает отвращение.
      Хваны продолжили стрелять и на эскалаторе. Охваченные азартом погони четырехрукие плевать хотели на нормы секретности и осторожность. Их не смущало, что напуганные работники метрополитена уже вызвали полицию, не беспокоило, что Майла может применить против них магию и это увидят редкие пассажиры. В конце концов, их не беспокоили и сами пассажиры, в ужасе падающие на пол и прижимающиеся к стенам. Хваны видели цель. И цель явно не была способна сопротивляться.
      Очередная пуля скользнула по шее Майлы в тот самый момент, когда женщина достигла платформы. Ранение снова было поверхностным, но эффектно брызнувшая кровь заставила закричать челов. Обессиленная осара прекратила кричать. Остановилась. И заплакала.
      И к ней пришли на помощь.
      Разгоряченные хваны, все внимание которых было сконцентрировано на Майле, пропустили появление быстрой черной твари. Крыса-переросток? Собака-мутант? Кошка? Она была похожа на всех их и ни на кого. Она бесшумно выскользнула из черноты тоннеля и молча взмыла в воздух, бросая свое тело на линию огня. И приняла предназначенные осаре пули. Удар отбросил тварь, но не убил. Оказавшись на полу, Слепой Волк сразу же вскочил на лапы и атаковал четырехруких. Молча. Зубами и когтями. Не ожидавшие нападения хваны дали твари всего одно мгновение, но его оказалось достаточно. Разорванное горло у одного, вспоротый живот у другого. Волк был слепым, но не незрячим. И очень живучим. И очень жестоким. Четырехрукие сполна заплатили за страх и унижение осары.
      — Она ушла в Лабиринт, — доложил Тамир.
      — Отлично! — Сантьяга не мог сдержать радость. — Господа, главные неприятности, надеюсь, позади. Все остальное сделают осы.
      Кумар облегченно отодвинулся от компьютера. Доминга же сосредоточенно нахмурился.
      — Что-нибудь не так? — Комиссар внимательно посмотрел на предсказателя.
      — Кажется, все в порядке, — медленно ответил Доминга. — Все должно получиться.

* * *

      «Ужасное происшествие в метро! Как только что стало известно нашему корреспонденту, два человека были разорваны огромной собакой на станции метро „Автозаводская“. Информация крайне противоречивая. Есть сведения, что была перестрелка, очевидно, между враждующими бандитскими группировками, и пес, принадлежащий одному из пассажиров…»
РБК

      Грим ориентировался в Лабиринте плохо. Разумеется, он знал основные коридоры, знал места, где можно было быстро найти осов, но и только. Даже несмотря на наличие купленной у чудов достаточно подробной электронной карты московских подземелий, наемник так и не стал знатоком Лабиринта. Низкие своды, темные ходы, хитросплетения старинных коридоров и тоннелей метро, потайные двери — Грим не страдал клаустрофобией, но ощущение несвободы не давало ему спокойно дышать во владениях крысоловов, и наемник старался не появляться в Лабиринте без особой нужды.
      И даже если была нужда — не появлялся, обходился, но ради выполнения контракта Грим пошел наперекор собственным принципам. Ради контракта он послушал совета престарелого наемника и не взял ни одного артефакта.
      «Они заметят, заметят обязательно! В ее присутствии у них резко обостряется чутье!»
      Минимум магической энергии, совсем чуть-чуть — только для улучшения реакции и координации, все остальное — самое обычное снаряжение: короткий пистолет-пулемет «хеклер-кох», два черных навских ножа, для ближнего боя и метательный, и карманный компьютер. Мобильный телефон отключен. Одежда, тело и снаряжение тщательно обработаны специальным раствором, сбивающим крыс со следа. Аккуратно разобранная снайперская винтовка ждет своего часа в рюкзаке.
      Грим взбодрил себя стимулятором, старался думать только о цели, но все равно нет-нет, да бросал косые взгляды на мрачные стены. Наемнику было неуютно в Лабиринте, но десять миллионов стоили кратковременного дискомфорта. А заработать эту огромную сумму можно было здесь, во тьме подземелий.
      «Она придет туда. Не сразу, но придет, — уверенно шептал старик. — В городе ее не взять, поверь. Навы убьют всех, а если не успеют — убьют того, кто убьет Майлу.
      Одержимость, с которой они защищают эту бабу, я видел только во время войны Великих Домов».
      — Да чем она так важна?
      — Спящий знает. Спящий и князь. Такое ощущение, что Темный Двор подписался охранять Майлу, поставив на карту все, что у него есть. Они мочат кого угодно. В прошлый контракт гарки вырезали десяток людов, а Зеленый Дом даже не пикнул.
      — Чертовы навы!
      — Так вот: наверху ловить нечего. К тому же, если не успеют навы, Майле помогут осы. Крысоловам достаточно лишь почувствовать ее появление — и все, кранты! Если навы убьют за нее, не задумываясь, то осы умрут, не задумываясь…
 
      — И последние новости с главного соревнования сегодняшнего вечера! «Навь против наемников!» Темный Двор пока выигрывает: нам только что сообщили, что два хвана, преследовавших загадочную женщину по пятам, были убиты на станции метро «Автозаводская». Фет отказался от интервью, а букмекеры понизили…
      Слух о необычном состязании привлек внимание «Тиградком», рейтинг у передачи оказался достаточно высоким, и репортеры наперебой сообщали в студию информацию о ходе охоты. В основном ставили на хванов и чудов, челы и люды котировались чуть ниже, и лишь ненормальные выкладывали деньги в надежде на то, что Майлу убьют Красные Шапки.
      Грим выключил приемник и вытащил наушник. Все, Майла в Лабиринте. И скоро они встретятся. Обязательно встретятся.
      Он убрал приемник в рюкзак, постоял немного — у него еще было время — и глубоко вздохнул. Следующий шаг приводил его в самое таинственное место Лабиринта, в самое запретное место Лабиринта, в место, которого избегали даже навы.
      Следующий шаг приводил его в Логово Ось.
      «Десять миллионов», — напомнил себе Грим.
      И сделал шаг. И замер, уловив едва слышный звук.
      Она пришла, и все стало по-другому. Она появилась, и мрак Лабиринта стал еще ближе, роднее. Она улыбнулась, и сама Земля проснулась, задышала полной грудью, вспомнила о своих детях. Обессиленная, усталая Майла прикоснулась к одному осу, но благословение почувствовала вся семья. И древняя кровь забурлила, быстрее побежала по жилам.