Ватсон: Какая вопиющая несправедливость, Холмс! Мало того, что Скотленд-ярд постоянно ворует наши расследования, теперь еще и ученые будут кормиться за наш счет! А если приглядеться, по сути, между учеными и уголовниками нет никакой разницы — и те, и другие придумали чисто для себя «блатной» жаргон, непонятный для всех окружающих и теперь гордо общаются внутри своей «банды» на этом жаргоне, поплевывая на окружающих лохов, типа, круче нас только яйца…

Холмс: Лично меня это нисколько не беспокоит. Мне хватает денег на то, чтобы позавтракать и забить в трубку очередную порцию табака, и я счастлив. Крысиная возня вокруг ее величества «Халявы» — это не для меня. Пусть новоявленные Эйнштейны, заключая грязные сделки со своей совестью, гребут под себя деньги и славу. Для меня же имеют ценность только наша с вами дружба, возможность видеть окружающий мир и мыслить, решая логические шарады.

Ватсон: Знаете что, Холмс, черта с два, что у них получится — у этих новоявленных Эйнштейнов — не те времена! Это раньше, как вы говорите, можно было слизнуть идеи с пыльных полок патентного архива и остаться при этом безнаказанным, а сегодня уже другой расклад. Вы просто не представляете, как стремительно растет посещаемость моего ресурса в Интернете. Возможно, новоявленный Эйнштейн денежки и сумеет заработать, но вот славу — скорее только скандальную…

Холмс: Вот видите, мой друг, вы сейчас сами только что подтвердили мои слова о том, что научные институты — это прошлое, а будущее за Интернетом.

Ватсон: Да, Холмс, но только, если честно, я сам как-то чувствую себя не особо уютно в этой формулировке: «Круги на полях рисует луч Дьявола». На счет виртуальности «пространственно-временного континуума» я уже не сомневаюсь — доказательств действительно предостаточно, но вот на счет возникновения кругов — как-то все скомкано, абстрактно и не очень убедительно — здесь явно не достает фактов и доказательств. И самое обидное заключается в том, что этих фактов нет и быть не может…

Холмс: Ошибаетесь, Ватсон, факт есть и есть доказательство, но только это никто не хочет замечать, даже вы, мой друг, и ваши читатели. А я, между прочим, этот факт упомянул в самом начале нашего пути. И мы с вами на пути к истине объяснили все на свете, кроме этих «маленьких» нюансов, которые никто упорно не желает замечать — ни ученые-теоретики, ни вы, мой друг.

Ватсон: Что это за нюансы, Холмс?

Холмс: Кляксы, Ватсон, эти маленькие дурацкие и нелепые кружочки внутри и снаружи формирований. Это кость в горле и гвоздь в сапоге для любой теории из уже существующих на данный момент. Они не укладываются ни в какую логику. Они нарушают стройные ряды любых рассуждений. Ученые-теоретики проявляют в данном случае поразительную слепоту — они не желают замечать здоровенный прыщ на кончике собственного носа.

Представьте, уважаемый доктор, такую ситуацию: преступник прострелил меня огромной пулей навылет и теперь у меня в груди сквозная дырища в дюйм диаметром. Но, осмотрев меня, врач ничего не заметил, сказал: «все нормально», и ничего не записал в свой журнал про эту «безобидную» сквозную дырочку. Что бы вы, мой друг, сказали о квалификации этого врача?

Ватсон: Да о какой квалификации в данном случае вообще может идти речь — этого коновала доктором-то грех назвать!

Холмс: Во-во! А ученые, упорно не желающие замечать кляксы, по-прежнему продолжают называться учеными и продолжают стабильно получать зарплату и гонорары за написание своих «кастрированных» теорий. Давайте разберем, Ватсон, все эти теории по порядку…

Ватсон: Ну, про ежиков и муравьев, также как и про плазму с воздушными вихрями сегодня уже можно благополучно забыть, в связи с тем, что невероятная сложность пиктограмм последних лет сама по себе развеяла эти нелепые теории. По сути, остаются, помимо вашей, только две жизнеспособные версии — это инопланетяне и фальсификаторы.

Холмс: Вы правы, мой друг, но и те, и другие имеют только одну возможность рисовать знаки — это сверху. Инопланетяне при помощи НЛО, фальсификаторы, используя какие-то высокие технологии, скорее всего, рисуют знаки с самолета или, что вероятнее, со спутника. То, что пиктограммы такой потрясающей сложности невозможно нарисовать «вручную» на земле — доказали сами же ученые. Поэтому мы не будем тратить время на размышления о том, что и так уже доказано. Остается разобраться с НЛО, самолетами и спутниками. И вот здесь-то нам как раз и помогут эти кляксы:

Холмс: Обратите внимание, Ватсон, я специально подобрал для вас такие образования, на которых совершенно очевидно прослеживается тот факт, что кляксы в данных фигурах явно случайны, не предусмотрены и непредумышленны. Они уродуют, в общем, гармоничную форму знака. Они «разбросаны» как попало. Их появление, как внутри, так и снаружи формирования, лишено всякой логики. Ни одному теоретику, ни уфологу, ни физику, не под силу объяснить этот феномен. Именно факт вопиющего замалчивания этой проблемы и есть убийственное доказательство их бессилия в вопросе о кляксах…

Ватсон: Что само по себе еще не есть доказательство вашей версии.

Холмс: Не совсем так, мой друг. В данном случае действует принцип исключения, что в криминалистике называется «алиби». Предположим, у нас есть трое подозреваемых — мы знаем, что преступление совершил кто-то из них, но не знаем, кто именно. Вычислить преступника нам помогает алиби — если у двоих оно есть, а у третьего нет, то он и есть преступник. В данном случае «преступником» у нас является тот, кто рисует знаки. Опровергнув версию с инопланетянами и фальсификаторами, мы поймаем «злоумышленника за хвост». Итак, давайте постараемся сформулировать главную улику. Так как «пятна крови» на пшеничном холсте явно случайны и непредумышленны, значит, существует нечто , что является причиной их возникновения.

Ватсон: Быть может, это птицы? Когда инопланетяне или фальсификаторы рисуют знаки с НЛО или со спутников, птицы попадаются на пути следования их неведомых лучей…

Холмс: Вы правы, мой друг, это весомый аргумент, но все же несостоятельный. Случайным попаданием птиц на пути следования лучей можно объяснить только холмики нескошенной травы. Но даже в этом случае есть одно «но» — птицыдолжны порождать бесформенные пятна, но нескошенные холмики имеют четкую круглую форму. И если птицы обгорают в неведомых лучах настолько, что становятся круглыми, то куда тогда деваются обугленные шарики? Но как бы то ни было, помехи со стороны птиц никак не могут объяснить пятна вне формирований — тело птицы может поглотить луч, но не в состоянии изменить его траекторию. И обратите внимание, Ватсон, некоторые кляксы имеют форму колец, а некоторые кольца — дополнительное пятнышко внутри.

Ватсон: Но что это означает, черт побери?

Холмс: Подобная клякса может образоваться только в одном единственном случае — если на пути следования луча окажется приличных размеров шар, имеющий кристаллическую структуру. Далее, принимая во внимание тот факт, что на производство знака уходит всего несколько секунд и то, что кляксы встречаются довольно-таки часто, получается, что атмосфера нашей земли этими кристаллическими шарами должна просто кишмя кишеть! Но где они? Почему в них до сих пор не врезался ни один самолет? Почему их не замечают радары? Почему они не преломляют электромагнитные волны и лучи солнечного света? Почему эти невидимые шарики взаимодействуют только с таинственными лучами?

Ватсон: Слишком много вопросов сразу, Холмс, для моего лишенного дедукции сознания…

Холмс: Да это не вопросы, Ватсон, а звенья логической цепи. Смысл этих вопросов не в том, чтобы найти на них ответ, а в том, что на них просто нет ответа. Никаких кристаллических шаров в небе нет и быть не может, а могут они быть только у нас под ногами, то есть под землей. Отсюда вывод…

Ватсон: Лучи поднимаются из недр нашей планеты! Но что это за шарики под землей, Холмс, что встречаются у них на пути?

Холмс: Давайте, мой друг, в первую очередь, определимся, что это за лучи?

Ватсон: Но вы же сами сказали, Холмс, что этот луч и есть код Дьявола.

Холмс: Да, Ватсон, но формулировка «Код Дьявола» приемлема только для фантастического триллера. Давайте лучше, для «наших» будущих Эйнштейнов, подберем что-то более подходящее — то, что уже хотя бы отчасти известно в научных или околонаучных кругах, например «теллурическое излучение».

Ватсон: Вы знаете, Холмс, после нашего последнего разговора я немного покопался в Интернете и кое-что уже знаю об этом явлении. В сущности, это совершенно безобидное излучение. Хартманн, Курри и другие исследователи доказали, что эта таинственная энергия имеет структуру сети, в узлах которой теллурические лучи и образуют геопатогенные зоны. В общем, если не считать этих узлов, теллурическое излучение не оказывает на окружающую действительность никакого влияния.

Холмс: Казалось бы, так и есть, но давайте опять обратимся к дедукции. Итак, вот первое звено нашей логической цепи: теллурическое излучение в отличие от радиоактивного является еще более проникающим. Оно обладает способностью без потерь проходить сквозь многокилометровые толщи земных пород. Доказательством тому — кристаллическая структура выхода лучей на поверхность. То есть в той форме, в какой они вылетают из кристалла ДНК нашей планеты, в той же самой форме они и долетают до поверхности. Ничто на многокилометровом пути полета не способно нарушить их прямолинейности. Однако если они все-таки оказывают определенное влияние на человеческую психику и организм в целом, значит, за что-то эти лучи все же умудряются зацепляться в наших клетках, несмотря на свою удивительную проницаемость.

Второе звено: наш «краеугольный камень» — гамма-излучение, что преломляется на кристаллах ДНК. Помните, мой друг, дозы радиации на 5-6 порядков меньше признанных вредными, не только полезны, но и жизненно необходимы для всего живого. Далее, третье звено — это общеизвестный эксперимент с крысами, когда в отдельные помещения посадили две группы одинакового вида крыс…

Ватсон: Да, да, Холмс, я помню эту историю. Одну группу крыс кормили «как на убой», а другую держали в абсолютном голоде. Во время эксперимента обе группы крыс были облучены смертельной дозой радиации. После облучения сытые крысы все умерли, а голодные стали еще здоровее, чем были до эксперимента!

Холмс: И какое из этого вытекает следствие?

Ватсон: Голодные крысы каким-то непостижимым образом «пожирают» радиацию, нейтрализуя ее негативное влияние.

Холмс: Почему же непостижимым? Теперь-то нам все известно — кристаллы ДНК «переваривают» гамма-лучи. Отсюда выводы: радиоактивное излучение используется организмом как дополнительная подпитка — это раз. В малых дозах эти лучи благотворны, а в больших — опасны — это два. Но опасны только в тех случаях, когда организм в дополнение к энергии гамма-лучей перегружается обыкновенной пищей — это три. То есть происходит нечто вроде энергетического обжорства — клетки просто сгорают от переизбытка внутренней энергии.

А ведь раньше, до обнаружения нашего «краеугольного камня», мы считали, что гамма-излучение, так же как и теллурическое, оказывает на организм только отрицательное воздействие, а слабое не имеет на него никакого влияния. Улавливаете связь? А теперь рассуждаем дальше. И то, и другое излучение является всепроникающим, а одно из них имеет свойство преломляться на кристаллах ДНК. Следующее звено — теллурическое излучение оказывает на организм человека негативное влияние только в узлах своей незримой сети, то есть там, где нити лучей скрещиваются, образуя избыточный потенциал. Отсюда следует, что при нахождении в этих узлах с организмом опять происходит нечто вроде энергетического обжорства. А теперь добавим к этому первое звено нашей логической цепочки, а именно то, что теллурическое излучение обладает способностью без потерь проходить сквозь многокилометровые толщи земных пород. И, тем не менее, за что-то эти всепроникающие лучи все же умудряются зацепляться в наших клетках. Какой из этого получается вывод, Ватсон?

Ватсон: Теллурическое излучение, точно также как и радиоактивное, преломляется на кристаллах ДНК и подпитывает живой организм!

Холмс: А второе неизбежное следствие: теллурическое излучение не только может воздействовать на живые клетки, но и реально воздействует! А теперь давайте оторвемся от Земли и посмотрим в небо на Солнце. Что вы можете о нем сказать, мой друг?

Ватсон: Только хорошее. Солнце — это символ жизни, это сама жизнь! Солнечный свет — это пища для всей растительной жизни…

Холмс: А теперь представьте, мой друг, гигантскую линзу, что фокусирует эти лучи в одну точку.

Ватсон: Свет превратится в огонь…

Холмс: А Жизнь превратится в Смерть!

Ватсон: Да, я даже помню, как в детстве с помощью линзы выжигал разные рисунки на деревянных дощечках. Теперь я понимаю, куда вы клоните, Холмс. Создатель рисует знаки на полях при помощи теллурического излучения, сфокусированного в одну точку. То, что в малых дозах дает колосьям жизнь, то же самое, только в сконцентрированном виде, их и уничтожает. Жизнь превращается в Смерть.

Холмс: Ну что ж, некоторые точки над «и» расставлены, теперь едем дальше — к нашим таинственным шарикам под землей. Несмотря на удивительную проницаемость теллурического излучения, все-таки какие-то неведомые кристаллы заставляют луч Дьявола отклоняться от своего пути.

Ватсон: Может быть, это алмазы?

Холмс: Алмазы крупных размеров — исключительная редкость — это, во-первых. Во-вторых, даже самые крупные алмазы в 50-100 карат реально слишком малы по сравнению с размерами клякс. В-третьих, тот факт, что теллурическое лучи, преодолевая под землей расстояние более трех тысяч километров, абсолютно не отклоняются от своего первоначального курса, свидетельствует в пользу того, что толщи кристаллических пород все же не имеют на них никакого влияния. И, в-четвертых, любые «мертвые» кристаллические образования под землей имеют аморфную структуру, а наши таинственные кристаллики на пути следования теллурического луча имеют стабильно круглую форму, что вообще практически исключено для любых случайных образований в толще земных пород. Опять, по методу исключения, остается только одна вещь…

Ватсон: Кристаллы ДНК! Там, под землей существует иная форма жизни! Неужели это возможно, Холмс?!

Холмс: А почему бы и нет? Жизнь может быть везде — на любых широтах, на любых горизонтах и на любой глубине. Мы с вами, Ватсон, доказали наличие жизни в параллельных мирах, что уж говорить о земных глубинах!

Ватсон: Но там же давление и пекло адово!

Холмс: Это для нас с вами там пекло, а для некоторых жизненных форм очень даже благоприятные условия. На данный момент существуют убедительные факты, доказывающие, что жизнь на глубине очень даже возможна. Вот факт номер один: в потухших вулканах найдены бактерии, что в нормальных, наших с вами температурных условиях, находятся в полном анабиозе. Но стоит их поместить, как вы говорите, в пекло адово, то есть в металлический сосуд, нагретый до высокой температуры, и эти бактерии оживают, начиная интенсивно размножаться! Итак, у нас есть маленькие кристаллики, способные существовать в пекле адовом. У нас также есть гигантский кристалл — ДНК планеты. А теперь назовите, мой друг, хоть одну причину, что может запретить существование промежуточных звеньев — меньших или больших размеров.

Ватсон: Могу только пожать плечами.

Холмс: Далее, факт номер два: в океане на глубине пяти километров, там, где абсолютно отсутствует свет и кислород, ученые обнаружили гигантских червей, что преспокойно себе живут под высоким давлением, питаясь бактериями, а бактерии там в свою очередь питаются серой! На данный момент известно также о существовании бактерий, что питаются радиоактивной пылью и токсичными отходами химического производства! А японцы при помощи особых бактерий научились уничтожать строительный мусор. Но что, в нашем случае, гораздо интереснее, так это то, что на данный момент известны микроорганизмы, употребляющие в пищу метан, нефть, олово и… железо! В общем, получается такая картина: жизнь может существовать под высоким давлением, на любой глубине и при любых температурах, абсолютно без всякого света и кислорода, употребляя в пищу бактерии и микроорганизмы, которые, в свою очередь, употребляют все подряд, как говорится, что «под руку попадет», плюс, получая энергетическую подпитку от излучений различного вида. И еще один вывод: высокое давление и близость к источнику излучений не только не мешают жизненным формам, но и каким-то образом стимулируют увеличение размеров этих форм. Если уже на глубине пяти километров черви превращаются в гигантов, то каковы должны быть размеры тех чудовищ, что живут в непосредственной близи от ядра планеты.

Ватсон: Буквально — Затерянный мир!

Холмс: Мир, который существовал всегда! Когда на поверхности нашей планеты не было даже плесени, в глубине уже существовала жизнь — ей не нужно было дожидаться появления атмосферы. Единственное, что подземным чудовищам действительно необходимо — это теллурическое излучение. Для них оно — солнечный свет!

Именно «мутированные» от близости к «яркому» излучению гигантские шарики ДНК этих чудовищ и являются той помехой, что периодически встречается на пути теллурического луча. Таким образом, один единственный факт, а именно кляксы в знаках и вокруг них, доказывает сразу две вещи: во-первых, энергия, создающая знаки, выходит из под земли, во-вторых, там, под землей, существует иная форма жизни…

* * * * *

P.S: Ни в коем случае не надо воспринимать данное произведение, как диссертацию по теоретической физике. И уж точно не стоит думать, что теперь вам известна Вселенская истина. «Глаза Дьявола» — это просто этюд в полунаучных тонах, это мелодия слов под аккорды логики, это симфония знаков и ассоциаций, это просто дерзкая «мальчишеская» выходка с целью подразнить «взрослого» дядю. Чтобы проснулся. Чтобы оторвал свою задницу от заплесневелой лавки фундаментальных наук. Чтобы перестал кланяться идолам. Чтобы плюнул через плечо и стряхнул с души рабскую зависимость перед авторитетами прошлого. Чтобы поверил в себя. И, вдохнув полной грудью свежий ветер грядущих перемен, не боясь разодрать ладони, начал разгребать, как сказал Шерлок Холмс, накопившуюся дремучесть с образа потерянной истины…

Во имя «читабельности» многое осталось недосказанным или имеет весьма упрощенный вид. Иногда, для интриги и «зрелищности», автор вкладывал в уста героев то, с чем сам лично не вполне согласен. Поэтому, не принимайте на веру, думайте, анализируйте, ищите новые улики и факты, доказывайте и опровергайте, в общем, будьте людьми. Ибо НАСТОЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК никогда не смирится с тем, что Истина — это то, что невозможно себе представить…