Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Харря Поттный и Чвакальное Чмошище

ModernLib.Net / Панарин Сергей / Харря Поттный и Чвакальное Чмошище - Чтение (стр. 2)
Автор: Панарин Сергей
Жанр:

 

 


      - Брось клоунаду и погляди в карту, - скривилась Молли.
      Поттный засопел, борясь с рюкзаком: правая рука запуталась в лямке. Он затоптался на месте, затем оступился и полетел в странное озеро.
      - Вот бегемот! - хохотнул Барахлоу, глядя на барахтающегося Харрю и расходящиеся от него круги.
      - По любому, - Молли тоже улыбнулась до ушек, но быстро выхватила палочку и направила её на купающегося товарища.
      - На трибунах становится тише… - начала она плести заклинание. - Это значит, что встрече конец… До свиданья, наш ласковый Миша…
      - Ты гляди: полетел холодец! - прервал ворожбу Джеймс.
      Поднявшийся над водой метра на два Харря снова упал со смачным "бульк!".
      - Доставай сам, дурак несчастный! - рассердилась Фригидель.
      Отсмеявшись, Барахлоу выхватил свою волшебную палочку с пошлым набалдашником и почти без слов переместил Поттного на каменный пол.
      Харря отдувался, неуклюже ворочался, имея вид сугубо жалкий. Справившись с дыханием, Поттный ощутил холод. Пацана затрясло.
      Молли создала магический костёр. Поттный протянул к нему руки. Стало теплее.
      - С-спасибо, М-молли, - проронил он.
      Барахлоу присел рядом и положил руку на плечо Харри.
      - Ты извини, Поттный, что я смеялся. Ты на моём месте поступил бы так же.
      - Л-ладно уж… - всхлипнул Поттный.
      - Слушай, пока ты сушишься, может, расскажешь всё-таки, куда и зачем мы идём? - спросила Молли Фригидель. - И, кстати, можешь свободно раздеваться и сушить одежду, я свой парень, хоть и девка.
      Поттный последовал совету Молли. Мокрый Нельзяблик выпорхнул и тоже устроился у огня.
      - Грейся, Кабысдон, - виновато шепнул Харря.
      - Ну, давай, Поттный, колись, - доверительно прошептал Барахлоу.
      - Учитель Бабаянус говорил же… Мы должны добраться до Чмошища и взять у него супердезинтеграционный мегапурген для миссис Джопсон…
      - Ладно, Харря, заливать, - укоризненно покачала головой Молли. - Бабаянус мужик хороший, но Двуликий по любому.
      - Всё бы вам правду какую-то узнавать, - сплюнул в костёр Поттный, отчего пламя вспыхнуло ярче прежнего, да ещё и со зловещим уханьем.
      - Силён, - сказала Фригидель.
      Поттный продолжил, не замечая:
      - Иногда правду лучше не знать. Я бы отдал свою коллекцию сушёных антиглобалистов за то, чтобы никогда не… - он всхлипнул.
      - Помнишь гимн нашей школы? - неожиданно сменил тему Джеймс.
      - Смутно.
      - А я отлично помню. Ещё бы, пять лет главным гимнюком был, пел каждое утро. Так вот, там слова есть: "Даром преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучался самый искусный маг". Ну, враньё же! Каким таким "даром"?!?! Мои родаки по тридцать тысяч евроблей в год платят!
      - К чему это ты? - топнула ногой Молли.
      - А к тому, что это там, в школе, можно врать и всё такое! - вспыхнул Барахлоу. - А тут надо быть честным, как на исповеди. Поняли? Ведь от этого зависят наши жизни. Это пока в пещере бояться нечего, а дальше, по словам Бабаянуса, начнутся сущие Армагеддон и шоубизнес!
      - Ты прав, конечно… - поник головой Поттный. - Хорошо. Истина заключается в…
      - Нельзя, блин!!! - завопил вдруг Кабысдон и принялся нарезать в воздухе круги. - Атас, немцы! Alarm, alarm!
      Ребята обернулись к озеру. И вскочили.
      На них катились волны.
      Пока маленькие.
      Первые три вальяжно пробежали по ботинкам и затушили костёр Молли.
      - Смотрите, они с каждым разом увеличиваются! - воскликнул Джеймс.
      - Шмотки в руки и по мётлам! - скомандовала Молли.
      Харря застонал:
      - Мы их забыли в кабинете Мастдая!
      - Тогда бегом! - уточнила Фригидель, убегая обратно в коридор.
      Парни подхватили вещи и помчались за ней.
      Сзади слышалось медленное, но планомерное биение волн о стены. Удары становились тяжелее и тяжелее.
      За очередным поворотом Барахлоу и Поттный налетели на остановившуюся Молли.
      - Чурбаны! - процедила сквозь зубы девочка, поднимаясь с пола. - Вот, локоть разбила из-за вас, растяп. Я пока бежала, дотумкала, в чём фишка. Когда Харря упал в воду, пошли волны. Но они не затухли, а стали накладываться друг на друга. Вот такая мультипликация по любому…
      - Но по всем законам физики они должны были успокоиться! - возразил Поттный, протирая очки-аквариумы грязным платком.
      - Лучше оденься, физик, - усмехнулась Молли. - Надо было внимательнее читать книгу великого Прилипата Клея "Особые среды: вызов традиционным законам". Там, на странице семьсот пятьдесят три, есть статья о самовозбуждаемых волнах. А во втором издании…
      - Хватит, - прервал лекцию Джеймс. - Лучше прислушайтесь. По-моему, вода нас настигает.
      Из-за поворота вырулил мощный водный поток.
      - Полундра-а-а-а!… - заорал Харря Поттный, хватаясь за рюкзак.
      В следующую секунду детей подхватило и закрутило в набежавшей волне.
 

VI

 
      Тогда Игорь взглянул
      на светлое солнце
      и увидел воинов своих
      тьмою прикрытых.
"Слово о полку Игореве"

 
      Джеймс, Харря и Молли были пленниками. Пленниками капитана какого-то подводного судна. Капитан производил впечатление преступника и убийцы, но Барахлоу, похоже, видел в их пленителе нечто большее.
      Их судно было атаковано глубинными бомбами, и одна из них, кажется, угодила в цель… Харря очнулся на берегу. Он встал и пошёл в дивный сад, напевая песню о девушке с глазами цвета моря, девушке с зелёными глазами. За молоденькой цветущей яблоней увидел Молли. Он сунул руку в карман и выгреб оттуда горсть крупного, с жабью попку, жемчуга.
      - На, бери, - протянул Поттный драгоценные камни Молли.
      И вдруг камни зажглись и сгорели, как какая-нибудь ветошь на уроке волшебного терроризма. Харря поглядел на девочку. Но это уже была, простите за прямоту, не девочка. Это был Вольтаморд.
      Да-да, зловещий Вольтаморд, чьё фото красуется в каждом учебнике по Тёмным Силам. Злой волшебник манил Харрю Поттного пальцем.
      - Арона-а-акс! - истошно заорал Харря совершенно неуместное заклятие, падая и пряча лицо в песке.
      - Какой в брамбафлегор Аронакс?! - услышал Поттный слабый голос Джеймса Барахлоу. - Хватит валяться, пора скарб собирать.
      Толстый маг поднял лицо, выплёвывая песок, и открыл глаза. Свет ослепил Поттного, но ненадолго.
      Прозрев, Харря увидел, что лежит на пляже. Рядом стоит на четвереньках Молли, а чуть поодаль качается на неверных ногах Барахлоу.
      Харря перекатился на бок и попробовал сесть. Удалось. Теперь он мог видеть озеро, горы и полоску берега с разбросанными по ней вещами.
      - А как мы спаслись? Где пещера? - сипло спросил Поттный.
      - Я помню, как мы попали в тот круглый зал и почти утонули, - проговорила Молли. - Потом дно стало подниматься. Вы с Джеймсом лежали без сознания, я даже подумала, вам кранты по любому. Потом в дне открылся люк и оттуда вылез человек. "Привет, - сказал он, - меня зовут капитан Немой". Да, Немой… Или как-то так, не важно. Важно то, что я вырубилась. А потом мы все пришли в себя. Здесь.
      - Странная история, - почесал нос Поттный. - И, между прочим, где мой Нельзяблик?
      Кабысдона нигде не было: ни за пазухой у Харри, ни в рюкзаке, ни на берегу.
      - Утонул. Прощай, Кабысдон, - прошептал мальчик.
      И тут у него в животе громко ухнуло.
      - Ипатьевская мандрагора! - выбранился Харря. - Я должен принять таблетки!
      К счастью, его рюкзак был цел и невредим. В одном из карманов лежал антифесталиум несвариус. Харря Поттный проглотил несколько таблеток, запивая их водой из припасённой для этого случая фляжки.
      Поклаже Молли Фригидель повезло куда меньше. Эта заучка зачем-то набрала кучу книг. Почти все они вывалились из мешка и плавали теперь у берега мокрые и жалкие.
      Молли стояла на коленях и плакала, сжимая в побелевших кулачках два кинжала. Здесь погибли и "Сборник непечатных заклинаний" Виктуара Темнолицына, и "Извращения. Руководство для начинающих" маркиза де Огорода, и "Тысяча волшебных трав и грибов" Викториуса Пелевиниума, и "Сказочные существа и места их обитания" Торча Ганджубаскова, "Сила разума: руководство по самозащите" Иммануила Ахримановича Бабай-оглы…
      - Брось реветь, стыришь из школьной библиотеки новые, - попытался успокоить девочку Джеймс. Как обычно, в своём духе.
      Дети подобрали то, что смогли спасти, и побрели от берега. Впереди их ждал лес - густой и потому тёмный. Между деревьев стояла автомашина с открытыми дверями и багажником. Рядом была разбита палатка, и горел костёр. Пятеро людей сидели на подстилке, ели, пили и громко разговаривали. Однако содержание беседы осталось для Харри и его друзей загадкой, так как из авто неслась сумасшедшая музыка.
      Зазевавшиеся птицы, пролетавшие над гремящей машиной, теряли ориентацию в пространстве и валились наземь подобно подбитым игрокам в кв-идиш.
      Вокруг этого своеобразного стойбища валялся разноцветный мусор: пакеты, бумага, бутылки и прочий хлам.
      - Проклятые шмуглы! - возмущённо потряс кулаком в сторону лагеря Поттный.
      - Вообще-то, шмаглы по любому, если ты хочешь правильно матюкаться, - заметила Молли.
      Поттный посмотрел на неё и сказал примирительно:
      - А, забей, разница переводов.
      - Чего?! - не поняла Молли.
      - Забудь.
      И они зашли в лес.
      По звериной тропе шагалось легко. Повеселевший Джеймс снова запел. Теперь это была бравая песня о странном лихом Интернационале - бессмысленном и беспощадном:
 
              Гоп-стоп, проклятьем заклеймённый!
       Мы подошли из-за угла.
       Кипит наш разум возмущённый:
       ты много на себя взяла.
       Теперь расплачиваться поздно
       до основанья, а затем
       ты посмотри на эти звёзды:
       кто был ничем, тот станет всем.
       Это есть самый модный в синагоге отходняк,
       с Интернационалом всегда везде ништяк!…

 
      Между тем, над миром сгущались сумерки.
      В том смысле, что уже вечерело.
      Путники залезли на раскидистый многовековой дуб, где быстро при помощи банальной магии сотворили добротный шалаш. Молли и Джеймс наскоро поснедали, стараясь не дразнить худеющего Харрю. Он ещё в пещере соврал им, что сел на диету. "Ну как, не раздавил, когда садился?" - сострил Барахлоу. К чести Молли, смеялся он один.
      Пожелав друг другу отвратительных кошмаров, дети заснули.
      В полночь на прогалину перед дубом явился умрун. На мертвяке была старинная военная форма, изрядно посечённая осколками бомбы.
      - … Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны. Да, вот он, дуб… - бормотал пришелец. - Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, - наша жизнь кончена!…
      Правда, ребята его не услышали: то ли говорил тихо, то ли монолог был и вовсе внутренним…
      На другом конце леса из чащи вышли два кентавра. Они долго глядели на безоблачное звёздное небо.
      - Что ж, - изрёк один из них через два часа. - Луна-то нынче отливает красным…
      - Дурной знак, - стукнул задними копытами его спутник.
      - Однозначно.
      И они удалились в самую глушь. Большая грустная Луна мерцала холодным серебром. От чуть ущербного её диска вправо сбегала красненькая струйка. Она, конечно, рассеивалась, но зрелище было воистину зловещим…
 

VII

 
      А Швейк, не вставая, всё сидел и сидел у телефона…
Я. Гашек.

 
      Нужно подчеркнуть, что школа магии Хоботаст занималась не только абстрактной ерундой, но и приносила конкретную пользу. В частности, уже известный читателю магистр животнологии Биогумус Плодовитый вывел замечательное насекомое - мантравошь.
      Самочки этого уникального животного умели извлекать долгий звук "ом-м-м-м", а самцы - напевное "рам-м-м-м". Мантравошь издавала столь приятные буддисту слова исключительно в брачный период. Таковой начинался сразу же, как только носитель входил в состояние медитативного сосредоточения.
      Таким образом, мантравошь размножалась, а ищущий делал ещё один шаг к Божественной Истине, слушая правильные песнопения.
      Настоящие просветлённые внимали "ом-м-мам" и "рам-м-м-мам" беспрерывно. К вящей радости насекомых.
      Школа гордилась и другими изобретениями. Её преподаватели и талантливые ученики дали миру водку с антиперегарным покрытием, сухую воду, немецкий язык, сладкую стекловату, вечный двигатель отседова, ментальное протезирование, пломбирование кармы и прочие примочки типа специальных графитовых щёток, снимавших с круга сансары халявное электричество.
      Двуликий Бабаянус прославился тем, что породил материалистическую диалектику, которая позволяла объяснить любое явление без магических выкладок, силой одной лишь демагогии. Эту социальную инновацию незамедлительно внедрили в среду шмаглов (так маги называли тех, кто не был отмечен даром ворожбы). С тех пор пудрить им мозги стало значительно легче!
      Бабаянус как раз сидел после уроков в своём кабинете и полировал медаль "За лучшую иллюзию ХХ века", когда дверь открылась, и на пороге появилась мисс Маннис Пеннис, секретарша ректора. Она обвела острым, как ланцет, взглядом комнату чародея-алхимика, от чего на твёрдых предметах появились глубокие царапины, а на мягких (вроде портьер) - порезы, и сказала:
      - Бабаянус, вас вызывает М.
      (Так секретарша называла ректора Мастдая).
      Голос мисс Маннис Пеннис был настолько высок, что несколько реторт и пробирок лопнули. Химикалии и зелья выплеснулись на пол. Произошла бурная алхимическая реакция с выделением тепла и света, в народе называемая взрывом.
      Бабаянус отвлёкся от натирания бляхи, убрал последствия взрыва, рассеяно махнув волшебной палочкой да стакан спирта. Потом со вздохом отложил любимое занятие и поплёлся за секретуткой.
      Она подёргивала остренькими, словно взгляд, ягодицами, манерно переставляя спичечные ножки. Бабаянус порадовался тому, что уже не юноша, ведь он обязательно бы за ней приударил, а там и порезаться недолго… или наколоться…
      Впрочем, кабинет ректора был близко. Бабаянус вошёл.
      Мастдай Глюкообильный сидел за столом и, как обычно, вершил многие дела сразу: что-то писал левой рукой, чесал себе нос правой пяткой, вёл беседу по волшебному телефону, прижав плечом трубку к уху, курил, выпуская кольца, правой рукой гладил кошку и при этом качал пресс.
      Конечно, почерк был неразборчив, пятка постоянно попадала в глаз, трубка падала, и её приходилось поднимать, отвлекая одну из рук, дымные кольца получались квадратными, а кошка стоически терпела наглаживание против шерсти.
      Но факт был налицо: многозадачность - реальность, а не миф.
      - Проходи, Двуликий, садись, - махнул бровями в сторону свободного кресла Мастдай. - А? Это я не вам… Конечно… Безусловно… Непременно перезвоню… Хотя вы правы, могу и сейчас… После сигнала?… Тьфу, ты! Никем-В-Приличном-Обществе-Неназываемый тебе в мембрану!… Это автоответчик!!!…
      Мастдай разъярённо бросил трубку мимо телефона, но не стал подбирать, а лишь махнул рукой. При этом пятка снова угодила в глаз.
      - Слушайте, Бабаянус, - проговорил, морщась, ректор. - Слышал я, вас там гадостью всякой травят…
      - Не меня, Мастдай! - смутился мастер-маг. - И не травят. Так, мальчонка один, Харря Поттный, несвежую Шаурму съел. Вот брюшко-то и скрутило. Он сейчас в Потайной комнате отсиживается безвылазно.
      - А, Харря… Да, знакомая ситуёвина. Надо приказать дежурным по зачистке пару дней в сортире не мочить, наверное… Но вы уверены, что всё пучком?
      - Почти точно! - ответил Бабаянус предельно искренне.
      - Вот и ладушки. Тогда помогите мне, пожалуйста, с эликсиром. Вы же алхимик, и у вас обязательно должно быть что-нибудь от головы…
      - Какого рода зелье вас интересует, ректор? - участливо поинтересовался Бабаянус.
      - Беда, друг мой! Сущая напасть: не хватает памяти! Я уж и лишнее удалил, и старую неактуальную информацию заархивировал, и правое полушарие отформатировал новым экономным способом, но всё равно - мало!
      - Хм, проблема действительно серьёзная. Я погляжу, что можно забодяжить, уважаемый Мастдай, - учтиво поклонился Бабаянус. - Если вы не против, я займусь этим сейчас же.
      - Было бы фантастически, достопочтимый мастер-маг, - обрадовался Глюкообильный.
      И Бабаянус, обрадованный столь редкой удачей быстро сбежать от ректора, пошёл к выходу.
      - Штирлиц, а вас я попрошу остаться, - хитро прищурился Мастдай.
      От спины Бабаянуса отлип полупрозрачный человекоподобный призрак в форме штандартенфюрера СС и, досадливо потирая лоб, вернулся к ректору. Штирлиц был личным призраком Мастдая, которого тот никогда не выпускал из своей резиденции.
      Штирлиц слишком много знал…
      Мастер-маг алхимии вернулся к себе. Натирать медальку не хотелось. Каждый визит к Глюкообильному портил ему настроение. Вот, теперь нужно готовить уплотнительный отвар…
      - А гляну-ка я на Поттного, - решил старик, ковыляя к личному хрустальному шару.
      Неясная дымка долго не желала расступаться. Потом, наконец, молочная мгла внутри шара растаяла, но Бабаянус увидел отнюдь не Харрю Поттного, а дурацкие разноцветные шумы, играющие в хрустале. Маг нетерпеливо постучал по прибору волшебной палочкой. Шумы сменил бланк совершенно чужой телеграммы. Она гласила: "ГРУЗИТЕ ЖИДКИХ ТЕРМИНАТОРОВ БОЧКАМИ ТЧК БРАТЬЯ ВАЧОВСКИ". Адресовалось послание то ли какому-то Камерону, то ли в Камерун.
      - Вольтаморд знает что творится! - в сердцах ругнулся Бабаянус и оставил попытки дозвониться до Харри.
      Мастдай Глюкообильный также ничего не смог сделать со своими средствами связи: налицо были все признаки Глобальной Перегрузки.
      - Так-так-так, - застучал пальцами по подбородку ректор. - Затевается странное…
      Он надолго загрузился, затем очнулся и крикнул:
      - Мисс Маннис Пеннис! Вызовите учителя Лохкарта, пожалуйста!
 

VIII

 
      Травить детей - это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!
Д. Хармс.

 
      Гадкая мерзостная пакость, молниеносно пробежав по скользкому полу, прыгнула на лицо оцепеневшего от страха Харри Поттного. Сейчас она была похожа на небольшого осьминога, обхватившего голову мальчика. Харря пытался избавиться от жуткого душителя, но хватка была стальной, а руки юного мага слабыми… Дышать!…
      Великий ужас обуял Поттного, и он очнулся. Ощупав мокрое от испарины лицо дрожащими руками, он убедился, что ничего не произошло… Мальчик успокоился и вновь провалился в сон.
      Теперь Харря видел себя как бы со стороны. Он лежал без сознания на кушетке, с мерзкой пакостью на лице, а какие-то люди обсуждали, как можно её снять.
      Вдруг это видение прервалось, и началась совсем уж непонятная галиматья: какие-то почти нагие девы убеждали Харрю помазаться снадобьем от пота; суровые, но справедливые мужчины пили эль разных марок одна лучше другой; прыщавые подростки хрустели шоколадками, а таинственное и строгое МНС РФ заклинало нечисть выйти из тени.
      К счастью, этот шабаш скоро закончился, и мальчик ощутил себя в сознании. Гадкий осьминог отвалился, Харрю подташнивало и тянуло на солёненькое.
      "У меня будет маленький?!" - подумал Поттный, ощущая странное движение в животе.
      Затем Харрину утробу пронзила адская боль, и он увидел, как кожа на его брюхе натягивается и рвётся. Оттуда высунулась склизкая головка с острыми зубками и злыми глазками. За головкой вылезло длинненькое чешуйчатое извивающееся тельце.
      - А-а-а-а!!! Это не мой! Это чей-то чужой!!!… - завопил Харря Поттный.
      Тем временем тварёныш полностью вылез и юркнул в вентиляционное отверстие.
      - Чужой!… - всхлипнул ему вслед мальчик.
      - Где чужой? - грозно вопросила Молли Фригидель.
      Харря открыл глаза. Над ним стояла в боевой пружинистой стойке сонная Молли с двумя кинжалами в руках.
      - Нигде, - пропищал Поттный, стискивая руками целёхонький округлый живот. - Это просто сон.
      В предрассветной мгле было видно, как девочка разочарованно прячет клинки.
      - Задолбал, толстый, - пробурчал Барахлоу. - Вечно тебе кошмары снятся, трус несчастный.
      Джеймс перевернулся на другой бок.
      Однако сон был испорчен. Ребята, зевая, свернули свой высотный лагерь. Молли и Джеймс неторопливо позавтракали.
      Начало трапезы выдалось забавным.
      - Ну, Поттный, ты и заспанец, - привычно издевался Барахлоу, извлекая из рюкзака еду. - Боишься всяких глюков, а, между прочим, вполне вероятно, что всё вокруг не более чем ещё один сон. Большой и толстый. Не как ты, конечно. Шучу. Короче, как бы иллюзия кругом натуральная, а не реальность… Понимаешь, ложки нет.
      - Эй, это из другой сказки! - укоризненно покачала головой Молли.
      Джеймс хмыкнул:
      - Не умничай. Я говорю, ложки нет. Жрать нечем, понимаешь?
      Он свесился из шалаша вниз, озираясь в поисках непонятно чего.
      - Ага, вот они! Тащат моё фамильное серебро! - завопил Бархлоу.
      По земле, запинаясь о старые жёлуди и кряхтя под весом Джеймсовой ложки, шли гномы.
      Барахлоу направил на них волшебную палочку:
      - Облажамус!
      Маленькие воришки тут же бросили добычу и забегали в панике.
      - Ох, и лажанулись же мы! - кричали зачарованные бородатые человечки, совершенно не отдающие себе отчёта в том, а в чём, собственно, состоит лажа.
      - Разве я не изверг? - потешался Барахлоу, ловя подлетевшую к нему ложку.
      Все немного помолчали, слушая утренних птиц и слабые вопли "Ах, мы лохи позорные!".
      Харря подумал, что два дня прошли неплохо, могло быть и хуже. Оставалось долгих пять дней, а ребята минули, судя по карте, половину пути до обиталища Чмошища.
      - Ты, Поттный, не злись, зря я так напрягся, - примирительно прочавкал жующий Барахлоу. - Мне и самому изредка глючится… всякое…
      Джеймс поёжился.
      - Например? - тоскливо спросил вынужденный голодать Харря.
      - Эх… Ну, в прошлом году сон приснился, будто стал я маленьким-маленьким, и отросли у меня на ногах отвратительные волосы. Вот… Дали мне люди кольцо золотое и послали к какой-то красной стыдно сказать чему. Ну, ты в учебнике женской анатомии её видел… Как надену кольцо - сразу вижу эту, ну, ты понял. А она зовёт меня, притягивает, как пылесосом. Жуть! Там один с посохом объяснил, мол, если кольцо не уничтожить, то этой, из учебника, весь мир накроется… Я пошёл, конечно. Я же за мир. Разные гады лезли, убить хотели, кольцо отнять. Натерпелся всего, настрадался…
      И Джеймс вернулся к еде.
      - А чем всё кончилось? - не выдержал Поттный.
      - Не досмотрел. Будильник зазвенел. Но знаешь, что больше всего меня испугало?
      - Что?
      - Что у меня волосы на ногах вырастут. С тех пор каждый вечер смотрю и выщипываю на всякий случай.
      Молли тихо хмыкнула в банку с вечной тушёнкой.
      - Не смейся, - надулся Барахлоу. - Небось сама-то тоже…
      - Есть малежко, - согласилась Фригидель. - Снится иной раз, что я Падла Анедала.
      - Кто это? - хором откликнулись пацаны.
      - А шут её знает, но чрезвычайно грустной судьбы девка по любому…
      Харря задумался, к чему все его видения: "Ясное дело, проглоченное зло даёт о себе знать. А в руку или ещё куда эти сны?…"
      Юнец не знал.
      Спустившись с дерева, юные путники отправились дальше. Не успели они пройти и ста шагов, как в музыку щебета ворвался отдалённый клич:
      - Эге-ге-ге-гей, Ёкарный Бабай!
      - Бай!… Бай!… Бай!… - разнеслось по округе.
      - Что за дурацкий вопль? - удивился Харря.
      - Тапир недоученный, это же девиз Человекообразных Нелюдей! - в страхе вскричал Барахлоу.
      - Бежим, - привычно приказала практичная Молли.
      Они неслись, как знаменитые летательные мётлы "Пускаемые ветра-2003". Они шпарили, словно кипяток из гейзера. Они… Они… В общем, бежали они, вот.
      Но, к несчастью, Человекообразные Нелюди скакали на Нелошадиных Конях. Вскоре они нагнали детей, и тем пришлось держать круговую оборону.
      Маленькие беззащитные мальчики и девочка против семерых здоровенных самцов Нелюдя Человекообразного…
      Самый свирепый преследователь, очевидно, вожак, издал очередное гортанное "эге-гей!", и всадники выхватили наводящие ужас Несабельные Мечи.
      - Кажись, нам пришла полная авада кедавра, - смачно матюгнулся Барахлоу.
      - Ы-ы-ы-ы, - неопределённо ответил Харря Поттный.
      Отчего-то всем очень захотелось жить.
 

IX

 
      У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
В.С. Черномырдин.

 
      Как и любая другая большая организация, Империя Зла была анклавом бюрократизма и житницей крючкотворства. Одобренный Большим Братом план привёл в движение неизмеримые ни в каких ньютонах силы.
      Высший менеджмент собрался на многочасовое совещание, где координатор проекта доложил стратегию и потребовал тактических подробностей. Начальники отделов выдвинули ряд предложений, подразумевавшие более детальное обсуждение на местах. Совещание закончилось постановкой задач и назначением времени нового - для выслушивания отчётов по дивизионам и корректировки тактических веток.
      Клерки застрочили аналитические записки, планы и прогнозы. Военный министр Шварцрог предложил жахнуть. Министр иностранных дел Хитрус Объегориум настаивал на лёгком политическом шантаже. Глава разведки, чьё имя так и осталось засекреченным, тоже имел парочку идей, которые, ясное дело, так и не стали достоянием гласности.
      - Почему Бабаянус не сделал Носителю промывания? - сотни раз пытали министра здравопорчи силовики.
      - Думаю, не хотел, чтобы его труд пошёл насмарку, - гундосил в ответ яйцеголовый чиновник. - Кроме того, с учётом высокой концентрации Ростков и Корней Зла в Шаурме, стоит только извлечь остатки Шаурмы наружу, как возникнет серьёзная аномалия. Она превратит округу в безжизненную пустыню. Это будет классное место для нас, господа! Ужасное, ужасное чёрное место. Рай для работников ада!
      - Почему же до сих пор не произошло высвобождения? - не отставали вояки.
      - Так Двуликий, наверное, не дурак. Он превратил мальца в подобие герметичной камеры и замедлил процесс переваривания. Ах, если бы Поттный просто усвоил Шаурму, - мечтательно закатывал глазёнки министр здравопорчи. - Это было бы Чистое, Абсолютное Зло на земле!
      И он подносил пальцы к губам, делая отвратительный чмокающий звук.
      Генералы глубоко задумывались.
      Разумеется, структуры, не вовлечённые в работу над проектом "Харря Поттный - князь мира сего", не могли сидеть сложа руки. К примеру, тролли из министерства сельского разоряйства скрипели зубами, сжимая когтистые кулачки. Желая догнать по "занятости" и "важности" действительно важных и занятых, все властные конторы увеличили бумагопоток, количество ментальных звонков и собраний. Всё это хозяйство сильно загружало Мировые Коммуникации.
      Вот почему и Бабаянус, и Мастдай довольствовались сообщениями "Эфирная линия перегружена".
      Хитрус Объегориум, остроносый чернявый функционер, сразу же послал весточку своему лучшему сотруднику - агенту 00666. Разведчику предписывалось подобраться поближе к Харре Поттному и ждать дальнейших инструкций.
      Вояки на всякий случай отсняли Харрину карту со спутника-шпиона и объявили комендантский час в радиусе десяти километров вокруг места, помеченного в пергаменте как "Обиталище Чвакального Чмошища".
      Даже министр нелёгкой злоумышленности хотел чего-нибудь такого предпринять, но не знал ни о "проблеме Поттного", ни о путях её разруливания, потому что его не позвали на совещание.
      Большой Брат морщился, наблюдая в Недреманное Око за вознёй отдельных проныр-подчинённых и неповоротливым топтанием управленческого аппарата. "Эх, Вольтаморд, - мысленно обращался к предыдущему тирану Большой Брат, - какую дурацкую империю ты построил!… А чиновники? Тупые, хитрые, ненадёжные… Неужели самому придётся тряхнуть стариной?… Как же всё переменилось с тех пор, когда ты пропал, Лорд Тьмы!"
      Вольтаморд действительно исчез десять лет назад. Прямо из монаршей спальни. Кое-кто полагал, что его настигли Добрые Убиваторы, другие, ссылаясь на читательскую любовь Лорда к желязновским "Хроникам Янтаря", считали, что он нарочно смылся по своим тёмным делишкам. Наиболее популярной считалась версия о магическом поединке Вольтаморда с грудным Харрей Поттным, в ходе которого насосавшийся молока Единорога младенец описал Лорда Тьмы, и тот потерял физическую оболочку.
      Так или иначе, поиски Вольтаморда его сподвижниками результата не дали. Никто, честно признаться, и не искал-то особо, но это - другая темка.
      Большой Брат когда-то был правой рукой Вольтаморда. Потом, в ходе жесточайшей схватки предыдущий ректор школы Хоботаст блистательный Дубльдур отсёк Лорду Тьмы эту самую руку. Позорно убегая с поля битвы, Вольтаморд прихватил омертвевшую отрубленную конечность и превратил её в Большого Брата. Вольтаморд всегда мечтал о братике, но был единственным ребёнком в семье.
      Нынешний Правитель Зла неоднократно спрашивал у Недреманного Ока, где Тот-Кого-Автор-Напропалую-Называет-Нормальным-Именем-Но-Все-Предпочитают-Обходиться-Такими-Вот-Ид иотскими-Намёками. Око мутнело, признавая, что судьба Вольтаморда не решена, и его нет ни среди живых, ни среди мёртвых.
      "Ах ты, мерзкое стекло, - негодовал Большой Брат, - теперь я не уверен, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее!"
      От такой неопределённости у него дёргались веки на восьми глазах, и случалось несварение пяти желудков одновременно.
      И этот мальчишка с Шаурмой в животе… Что он принесёт? Пропасть или взлёт? И не разберёшь, станет ли он знаменем победы Тьмы или успеет принять препарат и встать, точнее, сесть у Вселенского Глотожралища? Вопросы, вопросы…
      Большой Брат задумчиво щёлкал хелицерами, притопывая нечётными ложноножками. Его не радовали даже страдания молодого Вертера - личного робота, имеющего суперчувствительные болевые сенсоры.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8