Тут и феодальной раздробленности и княжеской усобице конец, а кто в сих превратностях древней политики смог разобраться, тот почти Карамзин, то есть молодец!
- Вот так, - свесил распухший язык на плечо Харря Поттный, тайно удивляясь, что умудрился не переврать ни единого имени. - А сейчас я бы водички хлебнул.
И полез за флягой.
III.
Such a lovely place. Such a lovely
place…
"The Eagles" .
- Неплохая басня, давно не слышал, - Лежачий Камень был явно растроган.
Джеймс Барахлоу вспылил:
- Тоже мне, Роман Трахтенберг! Всё-то мы знаем, ничем-то нас не удивишь!… Спорим, я расскажу анекдот, который ты никогда не слышал?
Барахлоу удивлялся сам себе: ему было обидно за Поттного и в то же время хотелось самому рассказать что-нибудь этакое. Не Харря же победитель колледжа Виммбилльдор по байкам! А Джеймс, между прочим, завоевал три кубка "Байкер года".
- Ну, вздорный ребёнок, трави помалу, - принял вызов Лежачий Камень.
Джеймс покраснел: он давно не считал себя ребёнком. Однако смолчал, успокоился и выдал:
- Пожалуйста. Сидят два комара на потолке спальни. А время ночное уже, стемнело, в общем. Один комар говорит второму: "Ладушки, дружище, хорошо тут с тобой, но поздно уже… Пойду сосну".
- Хех! - скорей, удивился, нежели рассмеялся Камень. - Действительно не слышал. Ладно, считайте, что заплатили. Теперь мой товар. Видите на теле горы чёрную вертикальную полосу? Подойдите к ней вплотную и произнесите заклинание "Пресс-спейс-йес!" Лифт Дюка Ньюкема и заработает. Вот и всё.
- Спасибо тебе, Камень, - поблагодарил Харря Поттный.
- На здоровье, скушал, - едко ответил валун, и Поттный сразу же ощутил: Камню всё известно о Шаурме.
- И ещё, в качестве бесплатного бонуса за то, что не лепили банальных приколов, мол, под меня вода не течёт, - продолжил Камень. - Запомни, тумбочковатый мой Боянчик, не тот червь, которого мы едим, а тот, который нас ест. Правда, это не мой афоризм.
- Это он о ком, о глистах? - шепнул Джеймс озадаченной Молли.
Та лишь пожала плечами.
Попрощавшись с Лежачим Камнем, путники зашагали к тёмной полосе.
- Слышь, анекдотчик? - окликнул валун Джеймса. - А где ты такую байку про комаров подцепил?
- Сам придумал два дня назад, - не оборачиваясь, честно сказал Барахлоу.
- Молоток! Удачи вам всем, бедняжечки вы мои…
Но последних слов Лежачего Камня ребята не расслышали.
- Харря, если ещё раз про мою дальнюю родню байки плести станешь, убью, - прошипела Молли в ухо Поттному.
- Это про царевну Фригидну что ли? - решил уточнить Харря и получил сокрушительный шлепок по заднице.
Дойдя до широкой полосы и сотворив заклятие, Джеймс, Молли, Харря и Горбби ощутили, как их понесло вверх. Эльф прижался к ноге Харри. Ровненький квадрат земли, на котором они стояли, поднимался с невообразимой скоростью. Через считанные секунды валун превратился в маленькую беленькую точку. Наконец, взлёт закончился, и глазам искателей Чвакального Чмошища открылось небольшое селение аграрно-индустриального типа.
Аграрно-индустриальный тип сам вышел навстречу гостям, оставив соху, запряжённую механической лошадью (у страшной стальной животины из ноздрей валил дым, испуганный Горбби ещё сильнее прижался к ноге Поттного).
- Добром пожаловать, дорогие пришельцы снизу! - хозяин лошади радушно улыбался, протягивая ребятам руку. Ладонью вверх.
Они растерялись.
- Не побоюсь ввести вас в лёгкое замешательство, дорогие товарищи, - тихо зашипел Горбби. - Но товарищ встречающий намекает, что радуется вам не бесплатно.
- Как это?! - очумел Харря.
- А! Это же Жмотляндия. Тут всё за деньги, - догадалась Молли.
Джеймс молча полез в кошель и дал аграрно-индустриальному типу пару шикелей.
Молли нервно постукивала пальчиками по рукоятям кинжалов, рассматривая селение. Несколько домишек, загон для механических лошадей, мельница, лес в стороне…
- Спасибо, чужестранцы, - не снимая улыбки, промолвил тип. - Если вы уже устали, сели-встали, сели-встали, ой, извините, заговариваюсь… Так вот, вашему вниманию предлагается лучший в селении жмотель.
Тип махнул рабоче-крестьянской рукой в направлении стоящего за деревней трёхэтажного здания с неоновой надписью "El Coyote", и поковылял обратно к сохе.
- Если всё будет развиваться в том же духе, у нас не останется бабок, - поморщился Джеймс.
Стремительно вечерело, и небо затягивали тёмные тучи. Ребята хмуро зашагали к жмотелю.
Внутри было почти темно и таинственно. В центре располагалась барная стойка, за которой флегматично "суетился" бармен. Вокруг стояли столы и стулья. На эстраде тусовалась живописная рок-банда, небрежно исполнявшая песню "Вомбат-батяня, батяня вомбат…"
Стены пестрели разными интересными плакатами. Там висели и фото, изображающее небоскрёб Vampire State Building, уворачивающийся от огнедышащего дракона, и транспарант "Всё лучшее - йетям!", и красочная световая реклама "Только у нас! Горгульи-путаны! Лук-стриптизёр - кто это наблюдает, тот слёзы проливает! Факир-шмаглоглотатель! Смертельный номер: человек-труп! Гигантские карлики! Акробаты на кишках! Укротитель дикого либидо!"
Посетителей было немного: у стойки сидели двое гоблинов, за столами пировали три человеческие группки человек по пять в каждой. Видок у всех посетителей был совершенно злодейский.
Когда ребята пробрались между столиками к стойке, Харря услышал обрывок разговора гоблинов.
- Ты мне скажи, - пытал чёрный гоблин собеседника. - Марселось Волось похож на самку собаки?
- Нет, разумеется, - ответил белый гоблин.
- Тогда какого хрена тот идиот полез делать массаж ступней подруге Марселося Волося?…
- Подумать только, массаж ступней… И Марселось его застрелил?…
Джеймс обратился к бармену, поэтому Харря Поттный переключил внимание с беседы гобблинов.
Человек за стойкой отчего-то сразу не понравился Харре. Только вот чём?
То ли хищным оскалом улыбки, то ли грязным фартуком, то ли странно блестящими глазами… В другое время Харря ни за что не сподобился бы здесь харчевать и уж тем более снимать комнату, но сейчас он чертовски утомился, а столоваться ему всё равно нельзя.
Бармен выставил перед компанией кружки с элем.
Рок-ансамбль начал новую, теперь медленную, песню:
Что-то сердце аритмией растревожено:
зря скакал вчера на сказочном балу.
О любви ва-а-аще немало песен сложено.
Я сложил ещё одну вон в том углу…
Горбби хлопал ушами в такт, Молли призадумалась о своём, о девичьем, а Джеймс хлестал эль. Харря отхлебнул из кружечки, Шаурма не протестовала.
IV
Милостыней поддерживают состояние,
которое действует как мотив милостыни;
след., дают не из сострадания,
потому что сострадание не стало бы
поддерживать такого состояния.
Ф. Ницше.
- Вообще меня зовут доном Пабло Писсуаресом, - представился корчмарь, когда ребята покончили с элем, и добавил доверительно. - А для вас я просто Акакий Перемудрищев.
- Очень приятно, товарищ Акакий, - ответил за всех Горбби. - А моих коллег зовут соответственно… Ай!
Эльф-домовой получил пинка от Джеймса. Тот перехватил инициативу:
- Это мой друг Фродо, - указал он на Харрю Поттного. - Я - Арагорн, сын Арагорна, внук Арагорна, правнук Арагорна. Эта девушка - Галадриэль, дочь Галадриэль, внучка… ну, ты понял. А этот мерзкий тип, - Джеймс с преувеличенным энтузиазмом похлопал Горбби по плечу. - Гимли. Он гном-мутант. Гендальфа разозлил, ну, тот его и клонировал в особо циничной форме.
Непонятно почему, но Барахлоу пришли на ум имена из кошмара про волосатые ноги.
- Нам нужен номер люкс и девочки на ночь, - произнесла Молли Фригидель ритуальную фразу, которую придумали говорить в отелях предки.
- Номер есть, а вот девочки… - Акакий развёл руками.
- Ничего, перетопчемся, - поспешно буркнул Харря.
- Вот и молодцы, цыплятки вы мои, - улыбнулся бармен, демонстрируя жёлтые зубы и протягивая ключ с бирочкой. - Ваш номер - тринадцатый. Будьте как дома. А сейчас я угощу вас фирменным блюдом заведения. Такого заливного мяса нигде больше не подают.
И бармен с гордым видом ушёл на кухню.
Харря, Молли, Джеймс и Горбби пересели за стол. Разухабистые рокеры грянули весёлую "Убери зубы с моего пульса, я ещё слишком жива".
- А-а-а, а-а-а! - подпевали захмелевшие ребята.
Принесли жаркое. Все, кроме Поттного, накинулись на еду.
- Вкушно, - поставил диагноз Барахлоу.
- Мгм… - не спорила Молли.
- Вот наглядный пример действия нового мышления в освоении революционных принципов построения продовольственной программы, - даже Горбби был необычно краток.
Когда Акакий принёс счёт, Джеймс долго смотрел на бумажку, а затем осторожно поинтересовался:
- Почему тут написано "Заливной единорог"?
- Странный вопрос, юноша. Вы же его ели, - невозмутимо ответил бармен.
- Это же запрещено! - голос Молли почти срывался.
- Разумеется, - пожал плечами Акакий. - Поэтому мы воспользовались овцебычатиной. Но вы никому не говорите, а то брать не станут.
Все облегчённо выдохнули.
Комната была неказистой, но уютной. Ребята уместились на двух кроватях, а Горбби свернулся в кресле.
Харря долго не мог заснуть, кумекая, чем же закончится поход. Мальчик боялся дать дуба, но при этом испытывал странное чувство. Дескать, позволь Шаурме перевариться, и настанет такая жизнь, такое облегчилово, о коих можно только мечтать!
За стеной, в соседнем номере слышался страстный диалог:
- Ах, Фунтик! Ты со мной согласен?…
- Конечно, да. Конечно, да. Конечно… да… да… да…
Постепенно Поттный сомкнул веки и задремал.
Харре привиделся волшебный экран. На нём сначала мелькали какие-то газетные вырезки, а потом экран потемнел, и проявлись буквы:
"Wake up, Harrja! The Shaurmatrix has you…"
Неискушённый в языках Поттный не мог понять значения этой надписи. Буквы продолжали возникать:
"Knock, knock, knock…"
И тут же Харрю и его спутников разбудил настойчивый стук в дверь.
Ребята повскакивали с кроватей. Молли схватилась за верные кинжалы.
- Кто там? - как-то уж очень пискляво спросил Джеймс.
- Вампиры, - донеслось из коридора.
Дверь с треском слетела с петель, и на пороге нарисовались два упыря. В одном из них хорошо угадывался бармен.
- Еда! - заорали вампиры и бросились на детей.
Молли сиганула вперёд и вонзила оба кинжала в клыкастого бармена. Он крякнул и упал на девочку, придавливая её к полу своим мёртвым телом.
В дверях появился третий кровосос:
- Харчи есть?
- Навалом, Глухарь! - прокричал упырь, зашедший с барменом.
- Чего? - и глухой вампир медленно вошёл в номер.
Мальчики и Горбби оцепенели от страха.
Ближний к Харре вампир сиганул на него, бросая на кровать. Он почти воткнул мерзкие клыки в Харрину шею, но вдруг отпрянул от Поттного, как от чумного, и заглянул ему в глаза.
- Р-робин?… - неуверенно пролопотал он. - Робин-Бобин Барабек?
- Не знаю, о чём вы, - часто-часто заморгал Харря.
- Как же? Тот, который и корову, и быка, и кривого мясника…
- Вы ошибаетесь, - заверил кровопийцу юный волшебник, тяжело дыша ему в бледное, как луна, лицо.
Вампир вскочил:
- Нет, тут нет никакой ошибки, это ты… Хайль Вольтаморд!
Расправив перепончатые крылья, он поднялся в воздух, вылетел в окно и скрылся во тьме.
Его глуховатый подельник тут же прыгнул на грудь лежащему Поттному. С вампирьих зубов текла слюна, а когтистые пальцы больно стиснули плечи мальчика. Вампир склонился к Харре, но отстранился так же рьяно, как и первый упырь.
- А-а-а-а!!!… Да это же Мальчик-Который-Выжрал! - завопил он и улетел как угорелый.
"Хм, наверное, Шаурма была с чесноком", - решил Поттный, вставая.
- А чего это они тебя не укусили? - удивился Джеймс Барахлоу, постепенно приходя в себя.
- Слово волшебное знаю, - соврал Харря, его буквально колотило от пережитого страха.
- Эй, не стойте истуканами! - прохрипела Молли. - Снимите с меня эту тушу.
Мальчики стащили тело Акакия с Фригидель. Она брезгливо вытащила клинки и обтёрла их о занавеску.
- Жаль, что утонул твой Нельзяблик, Поттный, - сказала она.
- Это по любому, - добавил Барахлоу.
Харря не стал умиляться этим сантиментам, а предложил:
- Я, конечно, не настаиваю, но, может, надо валить отсюда?
V
Пьёт других девчонок сок, поёт им песни…
"Мумий Тролль"
Внешняя политика отличается от внутренней так же, как внешность человека отличается от его внутренностей. Поэтому если государство ведёт себя на мировой арене грязно и по-хамски, имейте в виду, что внутри у него всё куда более запущено.
Империя Большого Брата подавала себя нагло. То в Икраб войска ввела, то Автогенистон побомбила, короче, выделывалась, как хотела. Речь не об этом.
Большой Брат впервые за десяток лет поднялся с трона и потянулся.
- Эх, держи меня семеро! - пророкотал Лорд Тьмы. - Держи меня семеро!!! Эх, падаю же, ловите, холопы!… Ловите, мать вашу!…
Шустрые телохранители подскочили и поймали Большого Брата.
- Брысь! - скомандовал им повелитель, когда снова выровнял центр тяжести.
Он сделал несколько осторожных шагов, выпадов хвостом, оканчивающимся ядовитым жалом. Выхватил из-за пояса огромный меч, взмахнул могучими передними правыми руками.
Трое телохранителей упали, разрубленные пополам, рассечённый трон рухнул.
- Ха-ха, помнят! Помнят руки-то! - обрадовался Большой Брат, убрал клинок в ножны и сел в новое кресло, которое ему услужливо поднесли рабы.
В это время в Хоботасте очнулся от глубокого сосредоточения Мастдай Глюкообильный.
- Хм, я чувствую запах грядущего кирдыка, - хмуро предрёк он.
Ректор согнал кошку с колен, бросил телефонную трубку, всегда торчащую у него на плече, раздвинул ворох бумаг и прыгнул, подлетел над столом, совершая кульбит за кульбитом. Приземлился Мастдай в центре кабинета.
- Аватарум в пустую тарум, трансглюкация-приватизация! - сплёл заклинание Мастдай.
По его телу забегали электрические разряды, сам он завис в нескольких сантиметрах над полом и начал светиться, как китайский фонарь или Дункан Маклауд в конце каждой серии. Призрак Штирлица оторвался от секретных архивов Мастдая, не желая пропустить такое пиротехническое шоу.
- Полныйбакус-заправлякус! - продолжил колдовать ректор.
Его наполняла, захлёстывала энергия, заставляя снисходительно смеяться над этим миром. Глюкообильный заметно вытянулся и раздался вширь, наращивая мышечную массу.
Мастдай указал пальцем на Штирлица и забормотал:
- Du… Du hast… Du hast mich… - ворожил он, повышая голос. - Du hast mich!… Du hast mich gefragt!… Du hast mich gefragt!!!… Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt!!!!!…
Встревоженный древней магией Штирлиц постепенно терял прозрачность, становясь материальным, ощутимым. Он попробовал пройти сквозь шкаф, но пребольно ударился арийским носом и сел на пол.
- Willst du bis der Tod euch scheidet treu wir sein fur alle Tage???!!!… - воззвал Мастдай к штандартенфюреру.
- Nein! - отрезал Штирлиц, уже слышащий пение валькирий. - Nein!
- Ответ неверный, - поморщился Мастдай и развеял чары материальности.
Штирлиц юркнул сквозь шкаф подальше от пронзительного взгляда ректора.
Мастдай притух и погасил молнии.
- Ладно, не прячься, сеанс окончен, - проворчал он Штирлицу. - Вот человек! Не хочет вербоваться и всё тут!… А такие кадры спасли бы Хоботаст…
Глюкообильный подошёл к глобусу. Мерцающая точка, до сего дня светившаяся бодрым зелёным цветом, стала жёлтой.
- Что-то там с моим милым Лохкартом? - встревожился Мастдай.
Лохкарт выждал пару часов, прежде чем Харря с друзьями скрылись в дверях "El Coyote"а" и зашёл внутрь. Бармен плеснул ему колдовства в хрустальный мрак бокала и ляпнул пюре в фаянсовый свет тарелки.
Наевшись, Лохкарт обратил внимание на хорошенькую стриптизёршу, которая как раз села ему на колени.
- Девушка, вы чудо! - раскраснелся маг.
Стриптизёрша конвульсивно извивалась. Её лицо резко погрубело и состарилось, а во рту выросли два страшных клыка.
- О, да я вам больше скажу, - продолжил Лохкарт. - Вы Чудо-Юдо!
Он сбросил девицу на пол, хватая стул и втыкая его ножку в набегающего толстого вампирюгу. Этим Лохкарт выиграл время, чтобы осмотреться.
Выяснилось, что из нормальных людей в баре отдыхали Лохкарт и ещё двое: мужик, очень похожий на Джорджа Клуни, и ещё один, явный психопат, если судить по лицу и повадкам.
Ситуация была из тех, когда союзников не выбирают. Лохкарт и эта парочка заняли круговую оборону. Упырей собралось много, они пёрли из всех дверей и щелей. Даже из камина вылез упырёк в костюме Санта-Клауса. Через пять долгих минут люди ещё держались, но шизик был уже надкушен, а Лохкарт подвернул ногу.
Вампирам тоже изрядно досталось, и они отступили.
- Давай погляжу ногу, - предложил Амадеусу похожий на Клуни мужик. - Я ведь на скорой помощи работал.
Пока он смотрел ногу, его спутник неожиданно напал сзади на Лохкарта и прокусил ему шею.
- Вот, падла! - выругался Лохкарт, разнося дубиной голову свежеобращённому упырю.
Но дело было сделано. Лохкарт вырвался из рук врача, обернулся волком и, пробив стекло окна, умчался на здоровых троих в лес, где вернул себе человеческий облик.
- Вот лопух!… - сказал он, найдя на поляне это растение, которое, по мутной книге Заблуждаллия Искреннего "Введение в отравоведение и отраволечение от всех недугов", помогала от укуса upyrium vulgaris.
Маг жевал лопух, надеясь, что не опоздал. Когда верхние клыки стали мешать тщательному пережёвыванию, Лохкарт выплюнул ненужные теперь листья и заревел.
- Я вампир, вампир-оборотень, блин, - признался себе Амадеус.
Полегчало. Он понёсся сквозь лес. Бежалось легко, хотя Лохкарт не помнил, не осознавал, в каком обличии он пребывал. Он наткнулся на заблудившуюся корову и впился клыками в её шею. Было вкусно. Насытившись, волшебник лёг подле остывающего тела отдохнуть да повыть всласть.
Он съел бы и Харрю Поттного. Да, замечательная идея. Сожрать пацана, высосать из него кровищу. Но - завтра.
А сейчас пора спать.
VI
Und dann hat er sie gekusst
Wo das Meer zu Ende ist.
Ihre Lippen schwach und blass
Und seine Augen werden nass.
Rammstein, "Nebel"
Ребята покинули гостеприимные стены жмотеля "El Coyote" через окно, связав простыни и спустившись по ним на задний двор. Особенно тяжко было тучному Харре, в которого вцепился трясущийся от страха Горбби.
Над ночной Жмотляндией шёл дождь. Под ногами чавкала жижа. Пару раз Харря поскальзывался и летел в лужу, обдавая друзей липкой волной грязи и отборных заклятий.
Гром долбил беспрерывно. Молнии неистовствовали. Холодный ветер бил в лицо, принуждая кутаться в припасённые куртки.
Не стучал зубами только Горбби. Ему такая погодка нравилась, и он беспечно скакал от человека к человеку, подбадривая и склоняя к вере в перестройку.
Путники забежали в лес, под защиту крон деревьев, но и там было мокро.
В конце концов, Джеймс присмотрел какую-то ложбину, прикрытую огромным стволом упавшей секвойи. Все забились туда и стали греться, прижимаясь друг к другу.
Дождь хлестал сильнее и сильнее. Казалось, с неба падает сплошной поток воды.
В блеске молний Харря и его друзья увидели одинокий силуэт. Он словно плыл над лужами и травой. Когда фигура приблизилась, ребята рассмотрели её подробнее. Кто-то или что-то было одето в длинный тёмный плащ с капюшоном. Под капюшоном поблёскивали кокарда и чёрный козырёк. Из складок плаща высунулась зелёная склизкая рука. На ней висела большая белая волшебная палочка в чёрную полоску. Или чёрная в белую (согласитесь, вопрос, скорее, философский, чем практический).
- Это де-ментий, - прошептала Молли Фригидель. - Он умеет взмахом палочки останавливать все виды транспорта, кроме самолёта.
- А что такое самолёт? - зачем-то полюбопытствовал Барахлоу.
- Не знаю. Да и какая тебе разница, если нам сейчас придёт крышка? - ответила Молли.
- За что? - ошалел Поттный.
- А он, судя по всему, пьяный. Видишь, какими зигзагами идёт? Самое страшное, если целоваться полезет. Поцелуй де-ментия - по любому верная смерть.
И тут фигура в плаще развернулась к детям.
- Услышал, - зло зашипел Джеймс.
Де-ментий уже на всех парах нёсся к затаившим дыхание путникам.
- Стрш-срж-гибедеде-Птрнко, - пробормотал де-ментий, остановившись.
- Колдует что ли? - испугался Харря Поттный.
- Наверное, - прижалась к нему парализованная страхом Фригидель.
- Вот ты, толстый, - ткнул своей палочкой де-ментий в сторону Поттного. - Дай-ка я тебя троекратно, по нашему обычаю, расцелую в уста сахарны да щёки кисельны!…
- Капец Поттному, - выдохнул Джеймс.
Молли потянулась за кинжалами, но Горбби схватил её за плечо:
- Нельзя… их-то… Накажут сильно…
Де-ментий подплыл к Поттному, откинул капюшон, взял мальчика руками за лицо и запечатлел на нём поцелуй.
- Ишь ты, Хоннекер, - оскалился Горбби.
Спустя долгие полминуты де-ментий оставил жертву:
- М-м-м-л-д-ец! Уваж-ж-жаю.
И уплыл в ночь.
Поттный осел на землю (молнии блистали в его очках-аквариумах), обвёл этот мир невидящим взором и упал без чувств.
- Товарищ Поттный! Товарищ Поттный! - запричитал эльф-домовой.
- Не скули, а то продам, - цинично, неоригинально и грубо одёрнул эльфа Брахлоу. - Молли, что будем делать?
- Греться.
Молли наворожила пламя, и путникам стало теплее.
Харря был бледен, но дышал ровно. Судя по всему, де-ментий наложил на него чары глубокого беспамятства.
К утру дождь прекратился. Ребята подремали. Харря не очнулся.
- Ворожить стану, - сказала, зевая, Молли.
- Давай, подруга, - одобрил Барахлоу. - А то эту тушу далеко не утащишь.
Молли села поудобнее и начала петь специальную ритуальную песню для вхождения в пророческий транс:
- Слышу голос из прекрасного далёка… Голос в утренней серебряной росе… Слышу голос… Голос спрашивает строго… - тут её тело дёрнулось, а тембр изменился, Молли сорвалась на крик. - Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная? Ты не накрашенная страшная и накрашенная!… - тон понизился, в нём зазвучали нотки спокойствия, доверительности. - Русское радио. Всё будет хорошо…
Молли очнулась и закашлялась.
- Мда-с, грязноват эфир туточки, - протянул Барахлоу.
- Хотя обнадёживает "всё будет хорошо" в конце, - робко пропищал Горбби.
- Ничего не будет хорошо, - прохрипела Молли. - Шум это, а не пророчества.
У Горбби затряслась нижняя губёнка.
- Мы же не бросим в затруднительном положении товарища Поттного? - заныл он.
- По любому не бросим, Джа-Джа-Бинкс, то есть, Горбби, - улыбнулась Фригидель. - Я знаю замечательное заклятие.
Дети и эльф собрали вещички, вытянули Харрю из ночного убежища. Молли направила на Поттного волшебную палочку и произнесла:
- Коппер-поппер-зоо-фильд!
Тело мальчика поднялось над землёй примерно на метр и зависло, словно он лег на какую-то невидимую кровать.
- Круто, Молли, - похвалил Джеймс. - Жаль, обруча нет. Повыделываться, мол, без лески обошлись.
Они побросали рюкзаки на Поттного, отчего тот опустился сантиметров на пять. Затем Джеймс развернул карту: всё в порядке, не сбились… Можно идти.
Черный волк озадаченно переминался на месте. Нужно ли доложить о мальчонке, впавшем в кому? Что теперь предпримет Мастдай? Как поступит Большой Брат? Волк чихнул и трансформировался в Амадеуса фон Лохкарта.
Его тревожило и то, что он совершенно не помнил событий вчерашнего вечера.
Он побродил нерешительно между соснами, а потом сел, задумавшись, на муравейник. Отчего-то Лохкарт никак не мог сосредоточиться на своих мыслях.
Наконец, Амадеус снова стал волком и потрусил за детьми.
VII
Если мы чего-то не знаем, Хрюша,
это не значит, что этого нет.
"Спокойной ночи, малыши".
В величайшем многотомном труде Николаса Блэкбёрда "В мире чудовищ" описано бесчисленное количество монстров. Есть там и вампиры, и де-ментии, и Ведмедкова Евдокия Яковлевна из Алапаевска, и горгульи, и сирены, и знаменитый Бука, и лешие, и ундины, и беспощадная Логика Реформ, и умруны, и тролли, и само Амёбище Лесное.
О последнем нужно рассказать отдельно. Вот как выглядит соответствующая статья в книге Николаса Блэкбёрда:
"Амёбище Лесное (беспол., слабоизуч., особо опасн.) - предположительно, гигантское одноклеточное, пожирающее любую пойманную живность. Способы нападения или иные приёмы охоты не изучены.
Способы защиты от А.Л.: быстрый бег в противоположном от А.Л. направлении; протыкание клеточной мембраны (шкуры) чем-л. острым; самозапирание в неперевариваемый сейф. Внимание! Способы защиты тщательно разработаны, но не проверены!
Ареал обитания А.Л. - предположительно, лес. Точные географические контуры не установлены за неимением соотв. свидетельств. Возможно, А.Л. не существует".
Из приведённой цитаты можно сделать вывод, что познания человека об Амёбище Лесном чрезвычайно скудны. Совсем иначе обстоит дело с Чвакальным Чмошищем. Читаем того же Блэкбёрда:
"Чвакальное Чмошище (беспол., сильноизуч., особо опасн.) - представитель вида "хренблин обыкновенный" (не путать со смежн. "хренблин вамблин"). Число зарегистрированных особей - одна такая. Особенности: как и любого хренблина, Ч.Ч. нельзя кормить пиццей, водить на дискотеку и пить с ним водку. Но однажды хитрый Вольтаморд нарушил инструкции: напоил его, дал пиццы, а когда пришёл с ним на дискотеку, Ч.Ч. сделалось плохо, и оно испортило людям праздник. С тех пор оно скорей злое, чем доброе.
По мнению некоторых исследователей, Ч.Ч. - обоеполое существо, способное к саморазмножению. Возможно, брешут.
Ареал обитания Ч.Ч. - глобальное здание, называемое Обиталищем, расположенное в центре страны Окончательных Отморозков. Обиталище представляет собой лабиринтовую структуру, построенную реликтовой (предполож., инопланетной) цивилизацией сто тысяч пятьсот сорок один с половиной года назад. Зданию свойственен топологический парадокс: все входят, но никто не выходит. Исключение составляют т.н. сталкеры (см. ст. "Шухарт, менты!"), но страшно уж узок их круг и слишком уж далеки они от народа.
Вольтаморд утверждал, что в центре Обиталища имеется магический артефакт в форме большого золотого шара, исполняющий любое желание нашедшего, в частности, переносящий его по заказу в любую точку вселенной. Вольтаморд использовал данный артефакт именно в качестве маг-шлюза. Возможно, вешал лапшу.
Комплекс Обиталища считается членами Секты Эмберитов первородным Янтарным Лабиринтом. Наверняка гонят.
Вторая главная особенность Ч.Ч. - способность изменять форму, цвет и объём. Однако если Ч.Ч. прикидывается полом, полицейским или самой Сарой Коннор, его можно узнать по характерным чвакальным звукам, издаваемым им при движении.
История миграции. С момента преображения (см. выше о нарушениях правил содержания особи Вольтамордом) Ч.Ч. стали избегать, считая его "человеком, морально обесчещенным", "чемпионом московской олимпиады" или "чрезвычайно мерзко-омерзительным". Ч.Ч. остро переживало общественный бойкот и ушло в Обиталище, где и пребывает в затворничестве и вынужденном посте. Именно из-за перманентного голода и неклюдства Ч.Ч. считается опасным зверем, монстром и уродом".
Да, уважаемый автор монографии "В мире чудовищ" слегка увлекается эпитетами в ущерб наукообразности, но зато читатель получает возможность составить эмоционально содержательные выводы о предмете исследования.
Николас Блэкбёрд не обошёл вниманием и пресловутых вампиров. В отличие от первых двух созданий, вампиры широко популярны, знания о них доступны. Но величайший монстролог не был бы величайшим, если бы не добавил новые сенсационные данные о давно знакомых каждому шмуглу упырях.
В частности, Блэкбёрд непреклонно утверждает: вампир добрым не бывает, как бы там ни изощрялись в Голливуде. Ещё он подчёркивает, что не каждого кровопийцу убивает солнечный свет: наложение вампиризма на оборотничество приводит к модификации свойств объекта. Днём вампир-оборотень не может превращаться в вампира, а ночью завсегда пожалуйста. А побочным действием метаморфоз в данном случае может быть частичная амнезия у носителя смешанных признаков.
Амадеус фон Лохкарт не знал этих трогательных подробностей, ведь даже маг не в силах овладеть полной информацией во всех областях знаний.
Монстролог, кстати, тоже о кое-чём не догадывался. Он неверно предположил, что новое "синтетическое" существо можно укокошить либо серебряными пулями, либо осиновым колом. По последним данным учёных-экологов, вампира-оборотня берёт либо серебряный кол, либо осиновые пули.
Об орудиях и способах умерщвления можно говорить часами. Скандально известный в научных кругах Пауль Либлинг уверял, что любого монстра можно одолеть при помощи какой-то там магической карточки из пластика.
С другой стороны, Жан де Антрепренёр в своих "Диалогах о чудовищах" то и дело предлагал сохранять всех редкостных мерзавцев. Якобы им грозит вымирание и всё такое.
