Маслаков кивнул.
      Внезапно у Пьера вырвался возглас отчаяния:
      - Я не могу так... без дела!
      Председатель все так же молча глядел на него.
      Долгая пауза.
      Решившись, Мерсье разом произнес:
      - Я хочу просить отменить постановление Мирового Совета, - и с очень слабой тенью надежды поглядел на Маслакова.
      Тот молчал.
      Пьер потупился.
      - Я понимаю, - сказал он, - что совет вряд ли сможет сделать это.
      - Почему? - спросил Маслаков.
      - Потому что... ничего не изменилось.
      Опять пауза, на этот раз очень короткая.
      - Итак, - сказал Маслаков, встав и невольно бросив взгляд на часы, где уже успело смениться несколько цифр, - ты сам ответил на свой вопрос. Мне добавить нечего.
      Простившись с Пьером глубоко сочувственным взглядом, он быстрой решительной походкой вышел из комнаты - прямой, высокий, непреклонный.
      "Что же мне остается?" - промолвил про себя Мерсье, выйдя из здания, где помещался совет, в пронизанный солнечными лучами парк.
      И тут неожиданно, словно кто-то подсказал ему... "О да! Этого-то у меня никто не отнимет!"
      С того дня он наглухо замкнулся в своей комнате и много дней почти не выходил из нее. Одна Ольга знала, чем он занят, но ни с кем об этом не говорила, даже с дочерью.
      Глава 9
      Лесной сюрприз
      Жан Тэн вместе с Гердой Лагерлеф продолжал трудиться над созданием вулканов. Одновременно они учили этому делу других. Чтобы усмирить буйные венерианские недра, таких специалистов потребуется немало.
      Сейсмографы беспрерывно отмечают сильнейшие сотрясения в разных местах. Чудовищны извержения старых и беспрерывно возникающих новых естественных вулканов.
      Спустя некоторое время Жан и Герда стали работать порознь: каждый из них уже мог действовать самостоятельно, каждый получил свою группу помощников-учеников.
      Работы непочатый край. Жан был предельно занят. Тут уже не уложишься в земные два-три часа обязательной работы в сутки. Да и как делить ее на обязательную и необязательную?
      Жана тяготило, что пришлось оставить ваяние. Ничего не поделаешь: все силы и время надо отдавать неотложной работе.
      Сейчас закладывали новый учебно-производственный вулкан вблизи большого пленочного дома и недалеко от опушки дремучего леса. Недавно здесь было обнаружено сравнительно неглубоко залегающее крупное скопление расплавленной массы. Из-за близости к жилью этот искусственный вулкан был включен в число первоочередных. Конечно, дом можно бы и перенести. Но пожалуй, овчинка выделки не стоит: пока еще очень трудно найти на Венере место, за которое можно поручиться, что и под ним не будет обнаружено большое количество магмы.
      Поблизости от большого поставили маленький пленочный дом, где жили Жан и практиканты, находилась аппаратура управления на расстоянии широким огненным буром.
      Поручив группу наиболее опытному из своих помощников, Панаиту, чернявому, очень молодому человеку с не по летам серьезным выражением узкого лица, Жан направился к лесу, чтобы детальнее ознакомиться с местностью. В герметически замкнутом микросамолете (специальной конструкции для тяжелой плотной венерианской атмосферы) он добрался туда за несколько минут и, оставив машину у опушки, вступил в чащу.
      Жану, конечно, было известно, что представляют собой венерианские леса. Он видел их неоднократно на Земле - в телезаписях. Но одно дело - видеть запись, а другое - войти в этот лес самому.
      Когда установили, что на Венере царит неимоверная жара, что в нижних слоях атмосферы мало кислорода и нет водяных паров, то решили, что там не могут существовать высшие растения. Но неизмерима способность организмов к приспособляемости!
      Высокие, почти одинаковые столбообразные стволы стоят густо, плотно. Их редкие, причудливо изогнутые ветви зеленоваты, но совершенно безлиственны. Как и стволы, они покрыты прозрачной жарозащитной коркой, более прочной, чем самые крепкие полимеры. В лесу немногим темнее, чем на открытых местах, - ветви почти не давали тени.
      Жан знал, что в этих зеленых ветвях идет фотосинтез. Они очень медленно обогащают атмосферу кислородом. Может быть, когда-то такая картина была и на Земле? Он знал также, что корни деревьев уходят в необычайную глубь, находя и высасывая потаенные скопления ювенильных вод.
      Он притронулся к дереву. Скафандр не давал ощущения жара, пальцы почувствовали плотную, почти отталкивающую гладкость брони. Закрыв глаза, можно было подумать, что прикасаешься к чему-то идеально отшлифованному.
      Мертвая тишина господствовала в лесу: ни птичьих голосов, ни жужжания насекомых, ни малейшего шороха. Впрочем, нет! Какой-то скрип послышался вверху. Жан поднял голову. Голые ветви зашевелились - видно, от пронесшегося по вершинам деревьев ветра.
      С трудом протискиваясь между стволами, он вдруг увидел, что они расступились. Еще сотня шагов - он очутился на довольно просторной полянке. И остановился в изумлении: у противоположного ее края, разбросанные в беспорядке, стояли... грибы. Да, это были грибы, и очень похожие на земные. Но размеры! Самые маленькие достигали примерно половины человеческого роста!
      Но было и другое отличие от земных грибов: как и деревья, они были покрыты гладкой, прозрачной броней - наверно, столь же плотной.
      Жан глядел на них издали. Ему стало не по себе. Сердце сильно забилось. Он почувствовал внезапную слабость и головокружение.
      Сделал над собой усилие и шагнул обратно.
      Головокружение прекратилось.
      Вполоборота оглянулся.
      Ему показалось, что грибы чуть-чуть приблизились. Но это, конечно, обман зрения!
      Он сделал шаг по направлению к ним.
      Головокружение и слабость возобновились и резко усилились. Он решительно зашагал назад, но ноги стали подгибаться, он упал навзничь. Попытался подняться - не смог. Это походило на кошмарный сон. Сделав еще огромное усилие, повернулся на бок и опять оказался лицом к гигантским грибам.
      Теперь уже нет никакого сомнения: они ближе, еще ближе!
      Необъяснимое ощущение овладело им. Ему казалось, что он чувствует какие-то неслышимые волны, перекрещивающиеся, пронизывающие его... какие-то токи...
      Грибы приближались. Он не видел их передвижения, как мы не замечаем движения минутной стрелки. Но передние вышли уже за край поляны. Они не дальше чем в метре от него.
      Жан стал делать отчаянные усилия, чтобы подняться. С огромным трудом ему удалось пошевельнуться, но от этого его положение только ухудшилось: он опять оказался на спине. И вдруг вскрикнул от ужасной боли в левой ноге.
      Он увидел гриб прямо над собой. Снизу гриб был огромен и страшен. Его шляпка казалась плоским зонтом. Под шляпкой - перегородки, толстые и длинные, как дранки, а между ними - черные зерна величиной с яблочные семена, отчетливо видные сквозь идеально прозрачную тонкую броню. Жан заметил еще, что ножка гриба никак не прикреплена к почве. Она даже чуть приподнята над ней и опирается на низенькие бугорки, расположенные, как показалось Жану, в шахматном порядке.
      Нестерпимая боль и отчаяние придали ему силы. Напрягшись до предела, он вскочил на ноги. Но не мог сделать ни шагу. Обе ноги были как бы связаны. Левая продолжала болеть, и вдруг такая же сильнейшая боль ударила и в правую. Прислонившись к древесному стволу, чтобы снова не упасть, он взглянул вниз.
      Действительно, обе ноги были стянуты. От ножки гриба у самой почвы вылезли длинные щупальца, охватившие ноги. Еще несколько грибов были уже рядом.
      Он снова закричал - не только от боли, но и от ужаса. И тут же, вспомнив наконец о вмонтированном в шлем радиоаппарате, громко, задыхаясь, позвал на помощь. Затем с силой, удесятеренной чувством смертельной опасности, вырвал правую ногу из цепких пут и стал бить ею по щупальцам, державшим левую. Они соскользнули, и он попытался бежать к своей машине. Но, едва сделав несколько шагов, снова ощутил боль в ногах - теперь уже тупую, ноющую. Она поднималась все выше. Внезапно его пронзила такая острая боль, что он потерял сознание.
      --------------------------------------------------------------------------
      ----
      Очнувшись, Жан не сразу понял, где находится. Он лежал в постели. Через полупрозрачные стены в маленькую комнату проникал какой-то странный свет. Жан долго вглядывался в него, пока наконец разобрал, что это тусклый дневной венерианский свет, окрашенный розоватым оттенком. Откуда-то издалека доносился ровный гул. Вдруг раздался взрыв.
      Взрыв повторился - сильнее. Потом пошла целая серия взрывов со все нарастающей силой. Розовый свет сменился багровым, стал беспокойным, колеблющимся. Жан вскочил на ноги, и вдруг его испугало воспоминание о давешней боли. Но нет, все прошло бесследно. Он подбежал к прозрачной стене. Снаружи творилось что-то катастрофическое.
      На фоне бледного дня и всегдашних мрачных туч пылало чудовищное зарево. Что это за комната? В той стороне, наверно, лес, где грибы... Что это за огненный свет? Время от времени гремят взрывы. Пылающие глыбы высоко взлетают и падают.
      Он увидел: оттуда плывет гигантская огненная змея.
      Позабыв о скафандре, Жан вне себя бросился к выходу.
      - Стой! Куда ты?
      Его остановила молодая женщина в плотной белой одежде. Лицо ее показалось знакомым. Да, она была в числе его спутников в межпланетном корабле.
      - Что это за пламя? - крикнул Жан.
      - Какое пламя? - удивилась женщина. Голос у нее был чуть хрипловатый, а лицо - нежное, похожее на детское, странно контрастировавшее с вполне взрослой фигурой.
      Жан остановился. Женщина - имени ее он не помнил - сказала:
      - Это не пламя. Это вулкан.
      - Какой вулкан?
      - Искусственный.
      - Но где же это я?
      - Во временной больнице.
      - А ты...
      - Врач.
      - Когда же я сюда попал?
      - Ты здесь четверо с половиной земных суток.
      - Не может быть!
      - А ты помнишь, что с тобой было?
      - Да... движущиеся грибы... потом... дальше не помню...
      Лицо врача словно повзрослело.
      - Твой помощник Панаит все время держит с нами связь по теле. И он просил передать тебе: вулкан вскрыт, все идет нормально.
      Панаит! Его узкое, не по летам серьезное лицо, весь его так хорошо уже знакомый, глубоко симпатичный облик встал в живом воображении Жана. Его, Жана, и Герды ученики - это уже второе поколение учеников Мерсье!
      - Мне можно вернуться к работе? - спросил Жан.
      - Да, ты уже здоров. Отдохнешь еще часа три, и больше тебя задерживать не буду.
      Глава 10
      Двойное исчезновение
      Получив разрешение покинуть больницу, Жан взял скафандр и быстро миновал воздушный шлюз.
      Багровое зарево от лавы даже издали казалось очень ярким, оно озаряло окрестность, словно и не было обычного дневного света. Лавовая река текла где-то вдали.
      У небольшого здания больницы Жан нашел свой микросамолет, на котором четверо с половиной земных суток назад его доставили сюда без сознания, и направился к вулкану.
      Панаит стоял в маленьком домике у пульта управления и сосредоточенно наблюдал за шкалой. Еще трое юношей, окружив его, слушали пояснения. Взглянув на шкалу, а затем оглядев широко и ровно льющуюся лаву, Жан отметил, что вулкан пробурен мастерски. Внимательно осмотрев равномерно действующий вулкан и пункт управления им, Жан пришел к выводу, что сам он здесь уже, пожалуй, не нужен: Панаит со своими учениками-помощниками великолепно справляется с делом. Очень может быть, что скоро и руководство Панаита этим юношам больше не понадобится.
      Жан предложил своему помощнику пройтись с ним, чтобы побеседовать об этом, а кстати, оставить учеников Панаита одних - проверить их самостоятельность и заодно укрепить их уверенность в себе.
      Но едва они отошли с полкилометра, как послышался гул - сначала негромкий, потом все усиливающийся. Задрожала почва под ногами. Гул перешел в дикий вой. Он становился все громче и наконец превратился в невыносимый рев. Громовой удар. Почва заколебалась со страшной силой. Опять удар - прямо под ногами, - и вдруг Панаит, стоявший неподалеку, исчез.
      "Как сквозь землю провалился!" - подумал Жан, бросаясь к месту, где только что стоял его ученик.
      Панаит и вправду провалился. В почве зияла огромная трещина, обнажившая подземную пещеру. Юноша - видно, оглушенный - лежал на дне ее, метрах в пяти внизу.
      Края трещины были неровными, и Жан с большим трудом, цепляясь за выступы каменистой породы, спустился вниз. Прежде всего - цел ли скафандр Панаита?
      Панаит пошевелился.
      - Ничего, я даже не ушибся, - сказал он.
      "Говорит - значит, скафандр цел", - отметил Жан.
      В тот же момент наступила кромешная тьма. Но сразу вспыхнул свет: Панаит включил свой фонарик.
      Оба стали озираться - Панаит уже стоял на ногах рядом с Жаном.
      Трещина, по-видимому, закрылась.
      Они находились в узкой пещере. Почва колебалась, но слабее. Подземный гул медленно затихал.
      Скафандровые радиоаппараты позволяют вызвать помощь. Но запас ультрасжатого воздуха рассчитан по меньшей мере на земные сутки. Сначала надо посмотреть, не удастся ли выбраться самостоятельно.
      Они двинулись вдоль подземелья. Идти пришлось сильно согнувшись. Но вот пещера еще сузилась и вдобавок стала очень низкой. Дальше пришлось пробираться ползком.
      Коридор пошел под уклон. Жан заколебался - продолжать ли двигаться?
      Щупая лезвием света пространство впереди, Панаит сказал:
      - Ну, еще хоть немного продвинемся.
      Прислушались: что наверху?
      Почва не колебалась. Было тихо.
      Глухой взрыв загремел над головами. Это уже что-то другое - не подземный гром.
      - Бесится планета, не так ли? - сказал Жан.
      - Ну и пусть ее! - решительно ответил Панаит. - Все равно возьмем в руки.
      Новый глухой гром и раскаты.
      - Знаешь, - сообразил Жан, - да ведь это наверху началась гроза.
      Они проползли еще немного вперед - и вдруг стало просторно. Фонарь Панаита уже не смог осветить все пространство, и Жан включил свой.
      Оказывается, они очутились в большом зале. Водя во все стороны лучами фонарей-прожекторов, убедились, что зал представляет собой неправильный куб. Тишина. То ли сюда не доходят наружные звуки, то ли гроза кончилась.
      Странное чувство овладело Жаном. Рука не тянулась к кнопке радио. Усталость? Сонливость? Покорность судьбе? Да, и то, и другое, и третье. Что-то знакомое...
      - Не понимаю, что со мной, - удивленно, вялым голосом сказал Панаит.
      Жан вспомнил: то же чувство беспомощности было при встрече с грибами. Значит, и здесь грибы? Но как они могли оказаться в этом подземелье? Впрочем, почему бы и нет? О них ведь, в сущности, ничего еще не известно.
      Их не видно, но, может быть, они где-то там, впереди, в густой тьме, которую не может рассеять свет двух маленьких прожекторов. Идти навстречу им опасно. Но отступать по узким ходам тоже рискованно - придется опять ползти. И за это время грибы, при всей своей медлительности, могут настичь...
      А стоять на месте - грибы еще раньше доберутся до них.
      Остается одно: идти вперед. Что будет...
      Все эти мысли мгновенно пронеслись в мозгу Жана. Ясно, что и Панаиту ничто другое не могло бы прийти в голову - единственный в данном случае логический ход. И Жан произнес одно слово:
      - Пошли!
      Затем, с трудом преодолевая охватившую его вялость, вызвал дежурного по штабу, коротко, отрывисто сказал, что с ними случилось.
      - Сейчас же направлю помощь! - взволнованно крикнул дежурный, забыв, что шлемофоны дают достаточно громкий звук.
      Жан и Панаит опять двинулись вперед. Вернее, сделали один шаг и, как сговорившись, замерли на месте, прислушиваясь к своим ощущениям: не усиливаются ли?
      Кажется, нет.
      Еще шаг...
      Как будто усиливаются...
      Жан инстинктивно взглянул под ноги: в нем ярко ожило воспоминание о щупальцах грибов и причиненной ими тогда боли.
      Нет, внизу ничего нет.
      Сделали еще шаг. Совсем короткий.
      Жан привел в готовность оружие: наполовину выдвинул из ножен электронож, взял в руку висевший на поясе лучевой пистолет.
      Панаит в точности повторил его движения.
      Но стало страшно: смогут ли они пустить оружие в ход? Мышцы вялы, воля слабеет. Будто кто гипнотизирует!
      Жан вспомнил, что тогда, в лесу, он ведь не смог...
      - Напряги всю волю! - прошептал он.
      Еще шажок вперед - прислушиваясь, осторожно, очень медленно.
      И тут вдали - или совсем недалеко, при этом слабом свете трудно определить расстояние, - показалось что-то темное, с округленными формами.
      - Прямо туда свет, - едва шевеля губами, сказал Жан, - попробуем ослепить.
      Два лезвия прожекторов, пронизывая тьму, устремились вперед, скрестились в одной точке.
      Двигаются ли эти таинственные жители Венеры навстречу или стоят неподвижно? Неизвестно, не видно. Но чувство подавленности, безволия усиливается. Ждать больше нельзя.
      - Пока я один стреляю, - чуть слышно прошептал Жан. И тронул кнопку пистолета.
      Ни звука, ни вспышки света не дает выстрел лучевого оружия. Но ощущение гипноза, скованности разом исчезло. Стало так легко и свободно, что Панаит непроизвольно шумно вздохнул:
      - Уф-ф!
      Сделали - осторожно, осторожно, с паузами - несколько коротких шажков. Ничего.
      Подошли еще ближе. И вот прожекторы выхватили из тьмы какое-то крупное тело. Оно лежало неподвижно.
      Еще приблизились, обшаривая лучами странное существо. Оно было очень велико - с корову, но обликом своим походило одновременно и на черепаху и на спрута. Роговой клюв, громадные щупальца, оканчивающиеся острыми крепкими когтями. Щупальца, подобно лучам, окружали неправильной шарообразной формы туловище. Жан и Панаит невольно отшатнулись от них. Но те были неподвижны. Житель подземелья был мертв.
      Пока подоспеет помощь, лучше подождать, чем самим начать вскрывать кровлю: надо быть начеку. Кто знает, какие еще сюрпризы может преподнести подземелье? Да хотя бы такие же чудовища...
      Этими мыслями Жан хотел поделиться с Панаитом. Но не успел сказать ни слова: раздался оглушительный грохот. Когда он смолк, Жан увидел, что Панаита возле него нет.
      Глава 11
      Планета обрушивает удар за ударом
      Жан направил пучок света вниз: не открылась ли на этот раз трещина внутри самого подземелья? Не очутился ли Панаит в нижнем отделе уже двухэтажной пещеры?
      Нет, пол подземелья был невредим. Жан бросил было взгляд на убитое им чудовище.
      Но чудовища не было. Оно тоже исчезло - как приснилось!
      Водя во все стороны лучом, Жан стал напряженно всматриваться, но ничего не увидел. Ни Панаита, ни чудовища.
      Размеры подземного зала резко уменьшились. Потолок навис еще ниже, почти касаясь головы. Там, где только что стоял Панаит, - неровная черная стена. С той стороны, где было убитое животное, - такая же стена. Жан замурован в земляном мешке. А Панаит?
      Поразмыслив, Жан понял, что произошло: очевидно, обвал. И притом с двух сторон. Надо связаться с Панаитом. Но прежде всего необходимо экономить запасенную в аккумуляторах скафандра энергию: хотя помощь должна прийти вот-вот, но ведь не пришла еще...
      Он погасил фонарь и остался в угнетающей тьме.
      Позвал Панаита. Раз, другой и третий. Молчание.
      Стал стучать в стену - с той стороны, где должен быть юноша.
      Но камень или другая твердая порода отзывается едва слышным звуком.
      А Панаиту, возможно, нужна срочная помощь...
      Жан яростно заколотил в стену. Но тут же убедился, что это ни к чему. Никто его не слышит, никто не отвечает.
      Прошло еще несколько мучительных минут, и он услышал голоса.
      Панаит?
      Нет. Это те, кто идут на помощь. Голоса слышны с разных сторон. И они говорят: "Мы близко!"
      Вскоре над головой раздался шум. Отбрасываемая аккумуляторными заступами порода стала осыпаться. Жан отошел в сторону, насколько позволяла теснота сузившегося подземелья, плотно прижался к стене. Не всегда удается увернуться от тяжелых комьев, стукающих по голове. Но вот в кромешную тьму врезалась узкая полоса света. Унылый дневной свет Венеры, но теперь он так радует!
      - Скорей, скорей! - кричит Жан спускающимся к нему людям. - Там Панаит! Он показывает рукой, старается помочь своим электроножом их сильным электрозаступам.
      Стена быстро расступается.
      - Панаит!
      Но он не отзывается. Он без сознания и полустоит-полулежит, упершись в поддерживающую его стену тесного земляного мешка.
      Дышит?
      Наверно: в баллоне еще большой запас воздуха.
      Тем временем отверстие в почве расширили настолько, что обоих замурованных смогли вывести на поверхность. Панаита сразу же уложили на носилки.
      А что это блестит внизу?
      Это фонарик Панаита. Он, видимо, уронил его, когда был оглушен обвалом.
      А пещерное чудовище? Оно здесь, близко. Но прежде всего - эвакуировать Панаита.
      В больнице неподвижного, безмолвного Панаита и Жана встретили уже знакомая Жану врач, другие врачи и их помощники. По теле они знали о последнем происшествии. Жана немедленно осмотрели и нашли вполне здоровым.
      - Ну, а мой друг? Панаит? - нетерпеливо спросил он.
      - Его сейчас обследуют.
      - Однако, вижу, предстоит еще работа, - сказала врач, заметив снижающийся самолет.
      Едва машина остановилась, из нее выскочила девушка-пилот и, крикнув: "Принимайте больных!" - бросилась помогать вышедшим навстречу санитарам. Глазам Жана представилось тягостное зрелище.
      Сначала два санитара вывели под руки молодого человека. Он весь был какой-то дряблый, руки бессильно опущены, ноги подгибались, его чуть не волоком волокли. Глаза из-под прозрачной маски глядели тупо, безразлично.
      За ним трое санитаров с трудом вывели из машины молодую худощавую женщину. Потрясенный Жан увидел: она была связана крепкими бинтами по рукам и ногам.
      Спеша и волнуясь, санитары тотчас освободили ее. Но она тут же проявила невероятную силу, пытаясь вырваться из державших ее рук. То была полная противоположность предыдущему больному. Она дико выкрикивала бессвязные, бессмысленные слова. Глаза ее были совсем белые: зрачки закатились. На несколько секунд ей все-таки удалось вырваться - она бросилась ничком на траву и пыталась сорвать с себя скафандр. Ее схватили и втащили в помещение.
      Вывели еще двух бредящих женщин. Они жестикулировали и кричали. Затем самостоятельно вышел мужчина средних лет, но за ним по пятам следовал один из санитаров. Это удивило Жана: больной казался вполне спокойным. Однако, вглядевшись внимательно, Жан увидел, что тот очень странно ведет себя: он шел преувеличенно спокойным, размеренным шагом и так же размеренно повторял ритмическое сочетание слогов без всякого содержания: "Та-та-та, та-та-та, та-та-та..." - с ударением на третьем слоге, раз за разом, без передышки, в такт своим шагам, и легким подпрыгиванием отмечал каждое окончание стопы.
      Он обошел Жана, как обходят неодушевленный предмет, и скрылся за дверью.
      Состояние этого последнего больного особенно поразило Жана.
      Но что же это за болезнь? На Земле он не слышал ни о чем подобном. Решил разузнать у врача.
      Глава 12
      Сложные загадки Венеры
      Жан нашел врача в палате. Все койки были заняты. Три женщины лежали тихо, ровно дышали во сне или в забытьи.
      Возле молодого человека сидела врач и, наклонившись к нему, держала наготове шприц. Рядом стоял санитар - высокий черноволосый юноша. Чуть поодаль, вперив в потолок безразличный взгляд, лежал мужчина, который последним вышел из самолета.
      Врач подняла глаза на Жана и тотчас вновь повернулась к больному. Лицо ее стало серьезным, сосредоточенным. Она деловито сказала Жану:
      - Понаблюдай за тем больным. На всякий случай...
      Жан подошел к больному и стал внимательно рассматривать его. Несмотря на совершенно апатичное состояние, в нем было что-то необъяснимо привлекательное.
      Через четверть минуты после впрыскивания взгляд молодого человека стал осмысленнее, но веки сразу сомкнулись, едва заметное до того дыхание стало отчетливым, глубоким, ровным, он погрузился в сон.
      - Выздоровеет? - вполголоса спросил Жан.
      - Да, и очень скоро, - ответила врач, - как и остальные.
      - Но что это за странная болезнь?
      Врач сделала ему знак следовать за собой и вышла из палаты, оставив больных на попечении санитаров. В маленьком кабинете она указала Жану на стул и села на другой, облокотившись о столик. Взгляд ее выдавал сильную усталость. Она достала из шкафа коробочку с пилюлями, проглотила одну и протянула коробку Жану:
      - От утомления. И тебе не мешает.
      И правда, после всего пережитого Жан чувствовал себя усталым. Проглотив пилюлю, он взглянул на врача и вдруг неожиданно для себя улыбнулся.
      - Чему ты? - спросила она с невольной ответной улыбкой.
      - А ведь я не знаю, как тебя зовут, - сказал Жан.
      - Ли, - ответила она и, помолчав, напомнила: - Ты хотел знать, что это за болезнь?
      - Да, да... И еще...
      - Такое заболевание, - сказала врач, - правда, единичное, было здесь уже раньше. Заболел один из участников предыдущей экспедиции. Тогда же нашли и болезнетворное начало - вирус, который поражает центральную нервную систему. Но инкубационный период очень короток.
      - И где же гнездится этот вирус?
      - Пока не выяснено.
      - А как лечите?
      - Как видишь, просто. Вирусологи вместе с химиками нашли состав, который одновременно убивает вирус в организме и нейтрализует яд. Важно только не упустить время. Хорошо, что больных быстро доставили.
      - А если б опоздали?
      Ли нахмурилась:
      - Опаздывать в этих случаях нельзя.
      В кабинете имелся телеаппарат. На Земле это была привычная вещь, а на Венере - еще редкость, здесь большей частью приходилось пользоваться простыми экранами: их устройство проще, чем объемное теле.
      И вот внезапно рядом с Жаном очутился русоволосый улыбающийся...
      - Сергей!
      Появление друга было так неожиданно и радостно, что Жан не подумал о теле и бросился к Сергею, намереваясь сжать его в объятиях, но обнял, конечно, пустоту. Ли весело засмеялась, ласково усмехнулся и Сергей, ямочка на его подбородке заиграла. Жан смущенно опустил руки, вглядываясь в лицо Сергея, которое он никак не чаял увидеть так скоро... и здесь!
      - Ты на Земле? - вдруг пришло ему в голову.
      - Это невозможно, - возразил Сергей, - межпланетной объемной связи пока не существует. Я здесь, на Венере!
      - Но как же? - продолжал радостно недоумевать Жан. - Ты ведь против, не так ли?
      - Да, был против. А теперь... Ну, у нас еще будет время поговорить.
      Пожалуй, только теперь Жан понял, как ему недоставало Сергея.
      Жан внимательно смотрел на друга. Сергей в чем-то изменился за тот сравнительно короткий промежуток времени, пока они не виделись. Но в чем же? Да, черты его, речь, жестикуляция стали как бы тверже, целеустремленнее.
      - Мы отвлеклись, - сказал Сергей. - Знаешь, зачем я тебя вызвал?
      - А разве не для того, чтобы увидеться со мной?
      - Конечно, и для этого. Но кроме того, я должен поговорить о деле. Мы хотим предложить тебе новую работу.
      - Кто это "мы"? - удивленно спросил Жан.
      - Штаб освоения Венеры. Меня избрали здесь в члены штаба. Мы ждем тебя.
      Сергей кивнул и исчез, словно растворился в воздухе.
      ...Итак, Сергей здесь! И даже член Штаба освоения. Это еще одна победа сторонников освоения. Ведь незаурядный человек Сергей. Он - замечательный, широко известный художник. Пейзажист, изъездил чуть не все уголки Земли. На его полотнах, выставленных во многих музеях, - заповедники: тропический лес Южной Америки, песчаная пустыня Сахары, глухая тайга Сибири. На его полотнах океанские просторы, сады, парки, леса, города. В поисках сюжетов для своих картин он немало попутешествовал и по Солнечной системе. В музеях выставлены мастерски написанные им с натуры своеобразные пейзажи Луны, Марса, Венеры и даже крошечной Цереры.
      Как хорошо, что он здесь! Многие перестанут колебаться, когда узнают, что этот противник освоения Венеры сам стал его участником. Хорошо, отлично это и для него самого - как расширится круг его интересов! А для своей живописи сколько он найдет здесь нового, увлекательного материала!
      ...Наступил момент, когда из штаба передают текущие известия с Земли. Раздался звучный юношеский голос:
      - Кампания против освоения Венеры продолжается. Противники его утверждают, что вполне возможно повторение мозговых заболеваний, и притом в массовом количестве. Они считают, что неизбежны и другие, гораздо более страшные эпидемии.
      Жан задумался: так просто от этого не отмахнешься. Речь идет о вполне реальных опасностях. Все дело в том, как их преодолеть. А преодолеем безусловно, как и все другие препятствия!
      В том числе и грибы.
      Да ну, грибы - это, конечно, мелочь в сравнении со всеми стихиями этой бешеной планеты. Но и они тоже... А тут еще это ужасное глубинное животное!
      Да, так вот, значит, есть и животные! Это неожиданность! И конечно, раз они есть, то только в глубине и могут жить: на поверхности планеты они не смогли бы существовать при такой температуре.
      Ну, а чем они дышат? Ведь кислорода и в глубине, наверно, не больше, чем на поверхности.
      А чем питаются?
      Вот еще загадка Венеры!
      Жан оглянулся. Ли все еще сидела здесь: наслаждалась передышкой в напряженной работе.
      - Каждый раз что-нибудь перебивает, - сказал Жан. - С самого моего пробуждения хочу спросить тебя: что-нибудь удалось выяснить насчет этих грибов?
      - Нет, - ответила Ли. - После того как тебя обезопасили от их яда, несколько человек... я в том числе... отправились на ту поляну... Конечно, с оружием.
      - И что же?
      - Мы их не нашли.
      - Заблудились, не так ли?
      - Да нет. Пришли на то самое место. Они исчезли. Мы побродили по лесу в разных направлениях... Нигде не нашли никаких следов.
      - Ну, а животное?
      - Какое животное? - поразилась Ли.