В распахнутом окне появилось лицо Шумера:

— Ребята, пойдемте, я вам кое-что покажу.

Мы вышли на улицу. Тут нас поджидал Зак и еще один — неизвестный нам человек.

— Это глава нашего поселка, Варез, — представил Шумер.

Местный администратор был одет в белый просторный балахон, на груди у него красовался «наш» медальон. Варез светился от счастья. Он то ли так радовался за нас, то ли так был рад обретению медальона.

После рукопожатия Варез повел нас к древнему храму. По дороге рассказывал:

— Все, что вы тут видите, абсолютно привозное. Мы отбираем для себя на рынке все самое лучшее и везем сюда. Вика уже говорила вам, что у нас тут есть Интернет?

Мы кивнули.

— Есть бесперебойное электричество. Есть огромная библиотека.

— На что же вы живете? — спросил напрямую Колчин.

А действительно! Как можно забесплатно жить в горах, ничего, по сути, не делая и не производя. И жить при этом не хуже того же наркоторговца Акрама. Мне, признаться, тоже не терпелось получить рецепт безбедной жизни. Может пригодиться на будущее.

Варез хитро улыбнулся:

— Мы не торгуем наркотиками, как вы знаете. Нас кормят горы. За те десять веков, что наш народ тут живет, мы исследовали все эти горы, — он указал на остроконечные вершины. — Тут много чего есть…

— Понял, — кивнул Сашка. — Золото, серебро, изумруды.

— Ты правильно понял, — смеясь, подтвердил Варез и открыл перед нами дверь скального храма. — Но главное богатство вы сейчас увидите… Вика, ты этого тоже пока не видела, но я хочу, чтобы ты знала, из-за чего именно попала сюда. То есть почему тебя похитили.

Глава поселка подошел к стене, из которой выпирал огромный металлический куб. Темные от времени плоскости украшала густая резьба с завитушками и длиннолапчатыми буквами. Старинная арабская вязь.

Варез провел рукой по загадочным письменам:

— Вот она, тайна тайн!

Мы разглядывали куб и усиленно размышляли: чем тут восхититься, чтобы не обидеть хозяев? Ничего выдающего в этой глыбе художественного металлолома. Ну, разве что древние загогулины, в которых ни я, ни Колчин абсолютно ничего не понимали. Может, тут древние матерные частушки написаны? А мы начнем цокать языками, как парочка пошляков.

Варез подождал немного, давая нам насладиться зрелищем, и спросил лукаво:

— Вы никуда не торопитесь?

— Да вроде нет.

— Ну, мало ли. Может, у вас какие-то дела?

— Да вроде нет.

— Тогда я поведаю вам небольшую историю, переложенную на современный лад, чтобы вам было понятнее и не обременяло сознание. Готовы?

— Да вроде да.

— Итак. В начале одиннадцатого века основателем народа, а тогда религиозного течения исмаилитов стал Хасан ас-Саббах. Он захватил несколько замков и крепостей в Иране и Сирии. Заставил всех своих подданных беспрекословно подчиняться его власти. Потом, говоря современным языком, занялся террористической деятельностью. Исмаилиты пили особую смесь, настоянную на гашише, и шли убивать своих врагов. Ну, или тех, кого им заказали. Потому что они не брезговали и заказными убийствами. Наши предки настигали свои жертвы даже во Франции и Англии. Вся средневековая Европа содрогалась при имени нашего народа.

— Прямо как сегодня, — заметил Колчин.

— Дай послушать, — оборвал я его.

— М-да, верно, — подтвердил Сашкины слова Варез. — Но чем это все закончилось? Государство ас-Саббаха стали называть страной ассасинов. То есть убийц. Слово прочно вошло в западноевропейские языки. В тысяча двести пятьдесят шестом году в эту страну нагрянула армия и разгромила государство подчистую. Многих перебили. Многих пленили. Выжило и того меньше. И все они рассеялись по разным странам. Наш народ можно найти в Азии, Африке, Индии, Пакистане, Афганистане, Иране и здесь — в Горно-Бадахшанской области Таджикистана. Наши предки поняли, что совершили ошибку. И стали искать новый путь. Вот взгляните на эту стену…

Вся противоположная стена зала была грандиозной картиной: огромная голая планета, покрытая многочисленными следами человеческих ног. Следы складывались в слова, те — в предложения, и всю планету покрывали многочисленные письмена. Тут же стоял человек, одетый, как и Варез, в белый балахон.

— Это ас-Саббах, — пояснил Варез. — По древней легенде, Бог отправил душу ас-Саббаха на пустую планету. Там не было деревьев и травы, не было неба и облаков, не было звуков и запахов, не было вообще ничего. Только серо-голубая пыль под ногами, и больше ничего. Именно так древнему правителю Господь назначил искупить свои ошибки. Его дух понял это и покрыл трактатами о Боге всю планету. Он расшифровал послания Господа. У нас есть поверье, что первозданные поля, реки, горы, озера и леса Земли — это письмена Бога. Послание человеку. Их надо только расшифровать, чтобы понять скрытый от нас смысл жизни. Но человек пошел по другому пути. Он вырубает леса, осушает озера, направляет реки в другое русло. Человек рушит и марает письмена Бога, которые он оставил людям… Мы развили ту ветвь своей религии, что пыталась познать мироздание. И, надо сказать, преуспели. Поскольку то, что вы видите перед собой, — он снова указал на куб, — является плодом этих усилий.

Варез снял с шеи злополучный ключ-медальон. Вставил его в неприметную щель на кубе.

Внутри механически клацнуло. Створки куба разошлись. За ними открылся родниковый источник.

— Вот, — торжественно произнес Варез. — Именно за этим гоняется Федулов и его «Рубин».

— За фонтаном? — удивленно протянул Сашка.

— Давай сюда свое лицо, — Варез зачерпнул из фонтана пригоршню воды.

Колчин подставил лицо.

Варез полил на раны водой.

Сашка скорчил гримасу:

— Жжет.

— Так и должно быть… Теперь твоя очередь, — сказал мне Варез.

Да-а, переходим к водным процедурам. Тотчас кожа на лице загорелась. Словно его намазали какой-то прогревающей мазью.

— Теперь сами еще раз тщательно ополосните ваши лица.

Мы так и сделали. Жжение усилилось.

Варез поднес нам два серебряных стаканчика:

— Зачерпните и пейте.

— А мы не сгорим?

— Водка намного вреднее, чем эта вода.

Мы зачерпнули стаканы и выпили. Вода оказалась самой что ни на есть родниковой, без вкуса и запаха.

Вслед за нами Шумер и Зак наполнили водой свои фляги и тоже выпили воды из стаканов.

— Идемте на улицу, — пригласил Варез. — Лекция окончена.

Под деревьями уже стояла толпа исмаилитов. Все они были одеты по-разному. Кто-то в таджикских халатах с тюбетейками, в пестрых народных платьях, кто-то в ремонтных комбинезонах или джинсах.

Варез указал им на храм:

— Путь к источнику открыт!

Народ повалил в проем дверей.

— Ой! — воскликнула Вика, глядя на нас с Колчиным. — Ваши лица!

— Что наши лица?!

— Ваши лица просто заживают на глазах!

— В этом и состоит ценность источника, — заметил довольно Варез и пошел в храм.

— По-вашему, это называется живая вода, — прокомментировал Шумер.

— Или святая вода, — добавил Зак.

Мы с Колчиным разулыбались, как дети дауны при виде мороженого.

Я прислушался к себе. Ого! Чувствую себя очень даже неплохо. Замолчали всяческие болячки, синяки и ушибы, которые мы получили за время нашего путешествия по горам. И горячая волна бодрости прокатила по телу.

Из храма стали выходить люди. Они несли в руках наполненные водой фляги, канистры, пластиковые бутылки.

В дверях показался глава исмаилитов с тремя серебряными флягами, наполненными, как нетрудно догадаться, живой водой из источника.

— Я долго думал, — сказал Варез, протягивая фляги, — что же вам подарить за ту огромную услугу, какую вы оказали нашему народу. Эти древние фляги принадлежали людям, которые много веков назад открыли здесь этот источник. Я полагаю, что сейчас они должны принадлежать вам. Потому что вы открыли его для нас заново.

— Право, не стоило, — замялся я и добавил: — Спасибо. Получить такой подарок — огромная честь для нас.

— Неужели вы не могли просто автогеном разрезать этот куб? — спросил Колчин.

— Видишь ли, Саша, именно этот куб делает воду такой, какая она есть, — растолковал Шумер.

— Вода обладает чудесными целебными свойствами, — дотолковал Варез. — Мы пьем ее с детства и никогда не болеем. Наши воины и женщины вырастают сильными и смелыми. Вы, наверное, заметили необычайную выносливость Шумера, Зака и остальных?

— Да, потрясающе!

— Это действие святой воды. Она помогает нам жить свободными от болезней, а значит, свободными духовно и свободными физически.

— Мистика какая-то. И по какому принципу работает этот куб?

— Никакой магии и заклинаний. Сплошная наука. Стенки куба отлиты из благородных металлов: золото, серебро и платина. Есть там еще какие-то добавки, о которых мы пока ничего не знаем.

— Вы хотите сказать, что сами не знаете рецепт этого сплава?

— Именно это я и хочу сказать, — кивнул Варез. — Секрет сплава наш народ потерял еще в глубокой древности. Когда мы только переселялись в эти горы. Но мы установили куб строго по тем параметрам, что указаны в древних рукописях. Он стоит на горном ручье. Его специально помеченные грани смотрят на четыре сторона света. Этот момент очень важен, — он воздел палец, — так как металлический сплав взаимодействует и с магнитным полем Земли. В этом нам еще предстоит разобраться. В закрытом состоянии вода горного ручья не попадает внутрь куба и остается такой, как есть. В древних источниках сказано, что куб основную часть времени должен быть закрытым. Его стенки как бы «подзаряжаются» и накапливают энергию. Когда вставляешь ключ в прорезь, — Варез указал себе на грудь, где тускло блестел «медальон», — запорный механизм замка становится однородным по металлу, «резьба» ключа совпадает с рисунком внутри механизма, и замок открывается. В эти мгновения можно даже почувствовать, как ключ легонько вибрирует в руке. Это значит, что стенки окончательно подзарядились… Как я уже говорил, когда плоскости куба открываются, туда поступает вода из горного ручья. В кубе на нее воздействует какое-то мощное, непонятное нам излучение. Если в это время поднести к кубу механические часы, то они останавливаются. Причем навсегда. Через какое-то время… это, опять же, происходит всегда по-разному… плоскости куба «разряжаются» и смыкаются сами по себе.

— И сколько времени он так может «фонить» на воду? — поинтересовался Колчин.

— Мы еще не поняли окончательно. Все зависит от того, насколько долго куб «подзаряжается», насколько сильным было магнитное поле. Но достоверно об этом могли сказать только наши предки. А их уже не спросишь… — Варез вздохнул и погладил на груди «медальон».

— А разве нельзя каким-то образом разобрать куб и посмотреть, как он устроен? — не унимался Сашка.

— Исключено! — покачал головой Шумер. — Там нет ни болтов, ни шурупов. Все плоскости очень плотно подогнаны. Механизм спрятан внутри. Куб можно только сломать. Но тогда он перестанет работать.

— Постойте, — вмешался я, — а ведь я понял! Федулов каким-то образом узнал про источник и решил завладеть им. Ведь сами они со своими суперсолдатами пичкают друг друга какой-то химией, и это плохо сказывается на здоровье.

Исмаилиты, соглашаясь, кивнули.

— Но откуда Федулов узнал о существовании источника? — Я задумался.

— Откуда-то узнал, — житейски сказал Шумер. — По рукописям, которые его солдаты украли в храмах.

— О существовании источника узнал, а вот где именно он, источник, — нет… — уточнил Зак не без хитринки.

— В этом и ваша заслуга, друзья, — Варез коротко поклонился нам.

— Не понял… — не понял Сашка. Да и я не понял.

— Федулов потратил очень много времени на вас. Мы успели сделать кое-какие приготовления, и теперь он источник не найдет никогда.

Ладно, нас вроде это уже никак не касалось. Мы с Сашкой посмотрели друг на друга и угадали наше следующее желание.

— Зеркало где-нибудь есть? — спросили мы в один голос.

— Конечно! Там, в домике. Пошли… — позвала Вика.

Еще б женщине не знать, где зеркало!

— А ведь и вправду здорово заживает, — Сашка, разглядывая свое лицо перед зеркалом, тыкал пальцем в ссадины и запивал свою радость водой из серебряной фляжки.

Я уже насмотрелся на свое отражение и теперь размышлял о Федулове. Александр Петрович узнал про родник и собирался его… приватизировать. Что, конечно же, не могло устраивать исмаилитов. Как и сам способ приватизации: со стрельбой и трупами. Желая пробиться к источнику, Глухов и Федулов составили небольшой заговор и стали самостоятельно проводить операции. В том числе гонялись якобы за медальоном и за исмаилитами по всей Москве, чтобы не просочились слухи о работе «Рубина» и чтобы замазать всех, кто сунет в это дело свой нос.

В результате нас с Сашкой обвинили во всех смертных грехах. И теперь мы должны скрываться. Но если каким-то образом исмаилитам удастся разгромить «Рубин», а мы сможем вывести их на чистую воду, то тут же возникнет другая проблема: как только власти Таджикистана или России узнают об источнике — исмаилитам не жить. Никто не позволит им распоряжаться таким сокровищем единолично и в свое удовольствие. Ведь это — панацея! И это — огромные деньги!

Мне стало не по себе. Я выглянул в окно и представил себе, как поселение снесут бульдозером, огородят колючей проволокой с пулеметными вышками, поставят конвейер по розливу воды в бутылки. Сюда начнут ломиться все разведки мира и все торговцы. Исмаилиты превратятся в современных индейцев в резервации.

Я вздохнул. Рядом присел Колчин:

— Чего ты так погрустнел? По-моему, все пока не так уж плохо?

Я рассказал ему о своих размышлениях.

— Но ведь не обязательно орать на всех углах о нашем открытии, правда?

— Да, но в случае провала своей операции майор Федулов в отместку исмаилитам выставит этот козырь перед вышестоящим начальством и снова окажется на коне. Понимаешь? Мы не сможем разоблачить и победить Федулова. Он все равно выкрутится.

— М-да. Наверное, Леша, ты прав.

Из соседней комнаты вышла Вика. Она нарядилась в пестрое платье. Черные волосы, голубые глаза, длинные серебряные серьги делали ее похожей на местных женщин.

— Ну что, мальчики, собираетесь делать?

— Ты о чем?

— О возвращении, о будущем.

— Наше будущее пока не просматривается дальше завтрашнего дня, — буркнул Сашка. — Мы ни черта не понимаем, что происходит.

Раздался стук в дверь, и зашел Шумер. Он присел на диван, так, чтобы видеть всех нас, закурил, закинув ногу на ногу:

— У меня очень неприятная новость для вас.

У меня внутри все сжалось.

— Помните, я говорил о том армейском спецназе, что недавно здесь появился?

— У них еще связь с Москвой? — уточнил Сашка.

— Да. У них теперь еще и связь с нами. Они вышли на нашу частоту и потребовали вас выдать. В противном случае поднимут двести первую мотострелковую дивизию, — она дислоцируется как раз неподалеку, — и начнут против нас масштабную операцию. Что будете делать?

— Это что вы будете делать! — переадресовал я.

— Сейчас наши старейшины совещаются. Но вопрос трудный.

— И когда надо дать ответ?

— Уже сегодня к вечеру, — в голосе Шумера просквозила безысходность.

Я нервно заходил по комнате, словно стараясь поймать убегавшее от меня решение проблемы.

— Да сядь ты! — вскрикнул Колчин. Нервы у него были на взводе.

Шумер блуждал взглядом по комнате. Вика смотрела прямо на меня, и ресницы подрагивали в ожидании слез.

— Какие условия? — спросил я Шумера. — Что они сказали? Для чего мы им понадобились?

— Они сказали, что не убьют вас. Это все, что мы пока знаем.

— Как же! — Сашка скорчил гримасу. — Я бы им даже перхоть свою не доверил. Не то что наши жизни.

— Сегодня вечером — это во сколько? — уточнил я.

Шумер пожал плечами:

— Может, в семь. Может, в восемь. На самом деле связаться с ним несложно.

— А как насчет того, чтобы нам самим с ними переговорить?

— Идемте. Так будет даже лучше.

Рация стояла в домике Вареза. Он сидел возле нее и что-то записывал в блокнот.

— А, ребята. Нам очень неприятно. Мы тут совещались, но, по правде сказать, решение так и не приняли.

— Мы хотим сами с ними поговорить.

Варез посмотрел на нас, потом на Шумера. И согласился:

— Надеюсь, это принесет хороший результат.

Он настроил рацию на частоту и стал вызывать «Шарнир». Буквально через десять секунд ему ответили:

— На связи!

— Это «Блуждающие огни», говоря по-вашему.

— Я понял. Что решили? — сказал голос, как показалось, с самодовольной ухмылкой.

— Здесь ребята, о которых вы спрашивали. Они хотят сами с вами поговорить.

— Готов, — голос насторожился.

Я кивнул Сашке на рацию. Но он покачал головой и сделал мне приглашающий жест рукой.

— Я хочу обсудить условия нашей сдачи, — сказал я без всяких вступлений.

— Слушаю тебя, слушаю, — откликнулся голос.

— Первое, что я хочу сказать: мы не делали того, в чем нас обвиняют.

На том конце молчали, и я продолжил:

— Нас подставили пограничники, которые составили заговор. Они пытались разгромить исмаилитов, но мы случайно вмешались в это дело и нас впутали.

Я посмотрел на исмаилитов, они согласно кивнули головами.

— Все эти московские убийства, все эти нападения на сотрудников ФСБ и милиции не совершали ни мы, ни исмаилиты. Кроме того, в Чечне исмаилиты вынуждены были похитить майора погранслужбы Федулова, чтобы забрать у него священный медальон. Только и всего. Не знаю, что вам там наговорил сам Федулов, но он ключевая фигура в заговоре. Я хочу сказать, ребята, что дело зашло слишком далеко и уже давно вышло из-под контроля. Об этой войне в горах и этих спецоперациях знает очень много людей. Вы все слышите? Все поняли?

— Да, все поняли, — сказал голос.

— Теперь мы готовы сдаться… — Я посмотрел на Колчина. Он с трудом, но утвердительно кивнул. — Надеюсь, вы не станете нас сразу же стрелять и хотя бы выслушаете.

— Мы гарантируем вам безопасность, — пообещал голос.

Мне хотелось закончить с этим побыстрее. Я не чувствовал в себе уверенности. И боялся смалодушничать в самый последний момент.

— О координатах и времени встречи договоритесь с исмаилитами, — я передал рацию Варезу.

Шумер не отрываясь смотрел на нас с Сашкой и молчал. Варез записал координаты, согласовал время и отключил рацию.

— Вы не вините нас, что мы не даем вам защиту? — спросил он виновато.

— Нет. Спасибо вам за все. Я и Сашка, мы не хотим, чтобы из-за нас поубивали людей и разнесли этот поселок вдребезги.

— Встреча через два часа, — напомнил Шумер. — Может быть, у вас есть… — хотел, видимо, про последнее желание, но это получилось бы совсем бестактно.

— Вы можете мне пообещать кое-что? — спросил я.

— Конечно! — воскликнул Варез. — Говори, не стесняйся.

— Отправьте завтра же Вику в Москву. Хорошо?

— Обещаем.