Сладкое желание

– Нет. Ведь он и раньше приставал к тебе? Поэтому ты стала чаще тренироваться в стрельбе?

– Да, – нехотя призналась Каролина.

– Черт возьми! Почему не сказала мне?

– Я не хотела, чтобы ты с ним подрался.

– Кажется, он выбил мне зуб. – Сойер осторожно потер подбородок.

– Дай посмотрю!

– Сначала вернемся домой.

Подняв ее “кольт”, он сел на ее лошадь и посадил Каролину перед собой, но она повернулась к нему лицом.

– Хочу взглянуть на твой зуб.

– Я в порядке, только рот больно открывать.

– Прости за случившееся, но хорошо, что ты пришел, – Каролина прижалась щекой к его груди, и он крепче обнял ее.

– Не смей больше разгуливать в одиночку.

– Конечно, не стоило этого делать, – согласилась она, нежно вытирая с его щеки кровь. – Сойер, откуда ты знаешь, что он не поступит, как О’Брайен? Разве можно поворачиваться к нему спиной?

– Я и раньше сталкивался с подобными типами и немного их знаю. Хотя искать неприятности не собираюсь.

– Он хорошо стреляет.

– Я тоже, – подмигнул Сойер. – И ему об этом известно.

Однако его уверенность не успокоила Каролину, она ужасно боялась за него. Вдруг с Сойером что-то случится в пути? Но тут они въехали в кораль, и он помог ей сойти с лошади.

– Пойду умоюсь да передохну часок.

– Прости меня.

– Забудь, – отмахнулся Сойер, хотя нижняя губа распухла и кровоточила, а правый глаз совсем заплыл.

Ночью Каролина без сна лежала в темноте и постоянно возвращалась к случившемуся. Ей никак не удавалось забыть свою полную беспомощность, и она поклялась себе научиться владеть оружием по-настоящему. Ведь драка с Сойером не отрезвит Хатфилда, он снова где-нибудь подстережет ее.

Сойер вышел к завтраку с синяком под глазом и распухшей щекой, Кейн тоже выглядел не лучше. Он бросил на Каролину безразличный взгляд и молча принялся за еду. Всем было явно не по себе. Сойер подождал, чтобы Кейн ушел первым, и лишь тогда отправился на конюшню. Днем Каролина узнала, что Хатфилд попросил у Рамона расчет, и настроение у нее сразу улучшилось.

Рано утром девушка вышла из дома постоять на свежем воздухе. Лето было в разгаре, и даже в это время солнце грело немилосердно; в небе плыли белые облака, легкий ветерок приятно овевал разгоряченные щеки. Она задумчиво посмотрела на расстилавшиеся до горизонта зеленые прерии. Все это принадлежит ей! Это ее собственная земля, ее дом. Потом она вспомнила о команчах и других неприятностях вроде ураганов, гроз, засухи. И постепенно созрело решение. Каролина выпрямилась, поддела носком туфли комок сухой грязи. Это ее земли. Она должна остаться.

Некоторое время девушка с энтузиазмом обдумывала свою идею, но затем ее начали одолевать сомнения. Здесь нельзя остаться без мужчины, на которого можно положиться и который способен защитить. Может, Рамон? Но ведь когда он был в запое, Сойер приказал ей запереться и не выходить из дома без оружия.

Каролина вздохнула. Здравый смысл подсказывал, что надежная защита просто необходима, когда рядом такие, как О’Брайен, Барнвид или Кейн.

Подойдя к коралю, она взобралась на изгородь и оглядела лошадей. Зорька, на которой иногда ездил Сойер, направилась к ней в надежде разжиться чем-нибудь вкусненьким. Каролина потрепала ее по морде, погладила жесткую гриву.

– Спокойная у тебя жизнь, верно? – Девушка уселась на изгородь верхом и подставила лицо теплым лучам солнца. Постепенно в голове начало складываться представление, как сделать, чтобы остаться на ранчо. Сердце у нее подпрыгнуло. Если только…

Она соскочила на землю и заторопилась в дом, где ее ждали обычные хозяйственные дела. После завтрака мужчины уходили на целый день и возвращались к ужину. Значит, у нее уйма времени. Каролина вытащила на середину кухни жестяную лохань, вымыла голову, искупалась, посидела на солнце, чтобы просохли волосы, и начала размышлять, что ей надеть. В конце концов она остановилась на уже привычной мужской одежде. Не следует настораживать Сойера раньше времени.

Когда девушка подумала о том, как он воспримет ее план, у нее даже заболел живот, но это не убавило решимости убедить его. На ужин она приготовила любимое блюдо Сойера – жареных цыплят.

За столом она говорила больше обычного, пока не заметила, что Сойер изучающе на нее поглядывает. Тогда она совсем замолчала, и ужин вдруг показался бесконечным.

Вымыв посуду, Каролина решительно направилась к коралю. Солнце огненным шаром висело над горизонтом, и длинные, почти багровые тени указывали на то, что вечер будет прохладным. К счастью, в загоне никого, кроме Сойера, не было, он выгуливал только что подкованного мустанга.

– Ты можешь пройтись со мной к ручью? Я должна с тобой поговорить.

– Конечно, малыш, твое общество лучше компании этого злобного дикаря.

– Благодарю, – сухо ответила Каролина.

Он ухмыльнулся, снял с мустанга лассо, повесил на вбитый в столб гвоздь, перелез через изгородь и в два шага оказался рядом с ней.

– Ты уже кончил дверь конюшни?

– Конечно.

– Думаю, завтра пойдет дождь, – заметила она.

– Ты становишься настоящей хозяйкой ранчо, – улыбнулся Сойер, похлопав ее по плечу. – Рамон хочет сделать предложение относительно части земель. В Гриффине найдешь человека, который поможет тебе добраться до Натчеза. Или можешь поехать в Сан-Антонио, а там сядешь на пароход до Нового Орлеана, он все равно плывет мимо Натчеза. И нужно выкопать твое золото.

– Похоже, ты все продумал, – спокойно ответила Каролина, хотя его уверенность в том, что ее отъезд – дело решенное, весьма раздражала девушку.

Пока они добрались до ручья, солнце почти скрылось за горизонтом. Сойер устроился на поваленном дереве, вытянул ноги и лениво сдвинул шляпу на затылок.

– О чем ты собиралась поговорить, малыш?

– Ты выслушаешь меня?

– Разумеется.

Каролина снова вздохнула, крепко сжала руки и спросила:

– Ты на мне женишься?

Глава 13

– Только номинально, ты можешь уехать… – торопливо добавила она, не дав ему возможности ответить.

– Нет, черт возьми! – Вскочив с дерева, Сойер закричал: – Ты несовершеннолетняя! Фактически ребенок! Я не хочу сидеть на одном месте! Нет, нет и нет! Я не хочу жениться!

– Может, ты все-таки выслушаешь меня и перестанешь реветь, словно упрямый осел?

Сойер умолк, хотя явно бесился от злости. Впрочем, Каролину это сейчас не волновало; главное – он будет слушать, и надо поскорее довести дело до конца.

– Сойер, пойми, ты женишься не по-настоящему и можешь расторгнуть брак, когда уедешь на запад.

– Тогда на кой черт тебе сдался этот брак, если я сразу расторгну его и уеду?

– Пойми, если я стану миссис Сойер Дэй, все люди, Рамон и другие, подумают, что ты уехал на время, за своим золотом, и я смогу остаться на ранчо. Они хорошо тебя знают, поэтому остерегутся ухаживать и волочиться за мной… или того хуже. Мне уже шестнадцать лет. Нужен год, чтобы я научилась управлять хозяйством.

– Это самая безрассудная авантюра, с которой мне доводилось сталкиваться! А всякой чуши я насмотрелся.

– Сойер. – Она безотчетно взяла его за руку. – Это мой шанс. Всю жизнь я переезжала от одного родственника к другому, у меня никогда не было настоящего дома. Наконец появилась такая возможность! Ты же сам говорил, что у нас в жизни два шанса…

– Мало ли что я наболтал.

– Два шанса, – твердо повторила Каролина. Так просто она свое будущее не отдаст. – Маму я почти не помню, отца убили, когда мне было семь лет. Ты сказал, что второй шанс мы зарабатываем сами. Так дай мне его, Сойер.

– Черт!

– Пожалуйста. Ты получишь четвертую часть земель. Они станут твоими. – Сойер молчал, и она почувствовала его заинтересованность. – Но помоги мне встать на ноги. Я не хочу жить с тетей в Натчезе. Она постарается выдать меня замуж за того, у кого хватает денег, а моего мнения никто и слушать не станет. Дай мне шанс начать жизнь на собственной земле, у себя дома!

Ты понятия не имеешь, что за жизнь на ранчо.

– Я научусь! – воскликнула Каролина, не замечая, как по щекам у нее текут слезы. – Я хочу остаться. Все это принадлежит мне, и я хочу сделать это по-настоящему своим.

– Ты женщина, к тому же чертовски молодая.

– А ты чем занимался в шестнадцать лет?

– У мужчины все по-другому.

Поэтому мне нужно твое имя! Лишь имя, совсем ненадолго.

– Мое имя не убережет тебя от Кейна.

– Его хватит для начала. Я не могу ждать, пока вырасту. Пожалуйста, Сойер! Ты ничего не теряешь, зато получишь земли, которые в один прекрасный день тебе пригодятся. Ты сам говорил, что в Техас понаедут люди, а значит, твои земли поднимутся в цене.

– Дело не в этом, – вдруг успокоившись, ответил Сойер. – Имя не защитит тебя от команчей. И тем более от типов вроде Кейна Хатфилда.

Ты прав, я найму больше работников. Потом здесь Рамон. Я не хочу ехать в Натчез. Пожалуйста, я же так мало прошу.

Сойер ласково вытер ей слезы.

– Каролина Брендон, ты свихнулась. Дорогая, этот мир вгонит тебя в могилу. Ты не умеешь сгонять скот, выжигать клеймо, ловить и укрощать мустангов, драться с индейцами и руководить мужчинами.

– Я могу нанять тех, кто это умеет. Не все мужчины похожи на Кейна. Дай мне свое имя, Сойер. Дай мне попробовать. Если не получится, я тут не задержусь.

– У тебя может не оказаться пути назад. Команчи не оставят тебе выбора.

– Когда в Техас придет цивилизация, через пару лет здесь вообще не будет никакой границы. Старые форты снова обживают, строят новые. Сойер, я тебя умоляю, если ты женишься на мне, то останешься всего на несколько недель…

– Недель?

– Пусть дней. Люди удивятся, если ты сразу помашешь рукой, вскочишь на лошадь и уедешь. Пожалуйста… – Она умоляюще сжала ему руку. – Поверь, я знаю, что мне нужно.

Сойер уставился на журчащий ручей, а Каролина ждала, зная, что в эту минуту он борется с собой.

– Я не готов немедленно сказать “да”, – сердито произнес он.

– Отлично, Сойер Дэй. Тогда я посмотрю, не согласится ли Рамон, Если ради того, чтобы остаться на этой земле, мне придется продать свое тело и душу, клянусь, я это сделаю.

Девушка круто развернулась и начала взбираться по скале, но Сойер грубо потащил ее вниз. Глаза у него стали бешеными.

– Черт побери! Ты не соображаешь, что делаешь.

– Возможно, зато хоть делаю… как умею.

– Ты просто дурочка! – Он шумно вздохнул и легонько тряхнул ее за плечи. – Ладно, черт с тобой. Но до того как и пересеку границу Техаса, брак будет расторгнут. – Она не видела его таким разъяренным. – Подумать только, я согласился проводить в Техас худосочного ребенка, а оказался на цепи. Только не жди от меня никаких брачных обетов.

– Хорошо, сегодня вечером я дам тебе письменное согласие на развод в любое время. Обещай не показывать его ни в Гриффине, ни здесь.

– Для команчей миссис Сойер Дэй – пустое место.

– О, Сойер, как я тебе благодарна! – Каролина встала на цыпочки и поцеловала его в шею. – Спасибо! Спасибо!

– Господи, это же полное безрассудство. – Он взял ее за плечи и серьезно произнес: – Если бы я не знал, насколько ты упряма… Я делаю это ради того, чтобы удержать тебя от худшего, но считаю, ты совершаешь ошибку.

– Ты обещал.

– Да, все равно я возражаю.

– Сойер, ты чудо, – просияла Каролина.

– Проклятие, – буркнул он и сухо предложил: – Давай обсудим, что ты надумала.

Они вернулись к поваленному дереву. Трещали сверчки, лягушки начали свой обычный концерт. Девушка не видела лица Сойера, однако внутри у нее все кипело от возбуждения.

– Тебе придется съездить в Раскин или Гриффин, чтобы взять разрешение на брак. Священника можешь привезти с собой. Я отпишу тебе земли: двадцать из восьмидесяти участков – твои. Хочешь, составим бумагу, в городе ты покажешь ее адвокату, чтобы все было как надо. К среде ты вернешься, и мы сможем пожениться.

– А кто будет выбирать двадцать участков?

– Ты, если не потребуешь себе дом.

– Что ты несешь? – взвился Сойер. – Ладно, продолжай.

– Когда мы поженимся, Рамон с Уиллом проводят священника обратно, Чед и Люций отправятся на пастбища. Рамон наймет еще несколько человек: пусть все думают, что мы заняты друг другом. – Каролина поблагодарила Бога, что в темноте Сойер не видит, как она покраснела. – Через две или три недели…

– Через две.

– Хорошо, – быстро согласилась она. – Через две недели ты всем скажешь, что едешь за своими деньгами на запад и, получив их, сразу вернешься. Ты уедешь, расторгнешь брак и снова получишь свободу.

– Отчего у меня такое чувство, будто угодил в зыбучие пески? – мрачно поинтересовался Сойер.

– До того как мы поженимся, а ты оформишь земли на свое имя, я напишу бумагу с просьбой о разводе и отдам ее тебе.

– Я нисколько не сомневаюсь, что ты сдержишь обещание. Что за манера впиваться в меня, как заноза?

– Сойер, ну хватит! Через три недели я стану лишь воспоминанием.

Каролина вдруг почувствовала себя озорной и легкомысленной.

– Не желаешь скрепить наш договор поцелуем? – засмеялась она.

На этот раз Сойер поцеловал совсем иначе. Он уже не был нежным, его язык исследовал ее рот, вызывая в ней страстную дрожь. Девушка приникла к нему всем телом. И ощутила нечто твердое.

Внезапно Сойер отпустил ее.

– Ты сама не знаешь, что делаешь. – хрипло произнес он.

– Но ты ведь уже согласился, – ответила Каролина, не понимая, чем он снова недоволен.

– Пошли домой.

– Сойер, а мы не должны… выглядеть как влюбленные?

– Не волнуйся, Каролина. Любой сейчас поймет, что тебя недавно целовали.

Девушка густо покраснела.

Когда они подходили к дому, Сойер замедлил шаг, и она, поравнявшись с ним, робко взяла его за руку. На миг ей показалось, что он оттолкнет се, но Сойер этого не сделал.

– Все-таки мы должны выглядеть как влюбленные.

– Ладно. Еще какие-нибудь идеи есть?

– Ты сердишься.

– Да, уже чувствую на ногах железные оковы.

– Я не стану тебя удерживать, обещаю. Сегодня же напишу бумагу.

Подойдя к дому, они увидели сидящих на крыльце Рамона и доктора Баркера. Уилл расположился на ступеньках и обстругивал какую-то деревяшку. Люций тихонько играл на губной гармошке.

– Сойер, может, сказать им?

– Поступай как знаешь. Каролина повернулась к нему.

– От тебя никакой помощи! Мужчинам должен сказать ты, а не я.

– Ладно.

Сойер обнял девушку за плечи и повел к крыльцу, кипя от ярости. Он не хочет жениться ни формально, ни по-настоящему. В форте Уорт ему не удалось отделаться от Каролины, а теперь он забеспокоился уже всерьез. Женщины имеют обыкновение никогда не выпускать добычу из рук.

– У меня хорошая новость, – громко произнес Сойер, глядя на девушку, хотя обращался к мужчинам, и она всем сердцем желала, чтобы он думал именно то, о чем говорил. – Мы с Каролиной решили пожениться. Она согласна стать моей женой. Завтра я поеду в Гриффин за разрешением на брак и священником.

– Отличная новость! – воскликнул доктор. – Поздравляю!

Рамон крепко пожал руку Сойеру и легонько поцеловал Каролину в щеку.

– Замечательно! Я рад за вас.

– Теперь вы оба сможете начать на этих бескрайних землях новую жизнь, – добродушно сказал Баркер.

– Вы можете поехать со мной, доктор, но мы будем рады, если вы останетесь до свадьбы.

– О, свадьбу я не пропущу! А соседи? Да мы устроим такой праздник!

Остальные тоже поздравили жениха и невесту. Свадьбу назначили на два часа в среду.

Наконец Сойер увел Каролину в дом. Остановившись в полутемной гостиной, он обнял ее.

– Спокойной ночи, Каролина.

– Спокойной ночи, Сойер, И большое спасибо.

– Да ладно тебе, – коротко бросил он и отправился к мужчинам.

Она зажгла лампу и посмотрела в зеркало. Губы пунцовые, щеки горят. Она глядела на свое отражение, думая о поцелуе Сойера, который был почти столь же неистовым, как у Кейна… и совсем другим. Каролина погасила лампу и села у открытого окна, прислушиваясь к мужским голосам, среди которых она различила голос Сойера.

Ее брак – явление временное, к тому же ненастоящий, всего лишь на бумаге, но в среду, независимо ни от чего, она станет миссис Сойер Дэй.

Каролина долго не могла уснуть и, встав до рассвета, принялась готовить завтрак. Потом написала обещанное письмо, чтобы передать его Сойеру.

Он вошел на кухню первым, и она тут же протянула ему сложенный лист бумаги.

– Посмотри, все ли там правильно.

Он быстро прочел его и сунул в нагрудный карман рубашки.

– Рамон и Уилл проводят священника после свадьбы в город, а заодно наймут четверых работников.

Весть о предстоящем торжестве разнеслась по всей округе, и с утра в среду начали подъезжать фургоны. Каролина встретила чету Дженсонов. Руби Дженсон даже привезла большой яблочный пирог, от которого исходил умопомрачительный аромат, и заготовки для торта. Следом приехало семейство Оренов. Вскоре по двору уже бегали дети, а женщины принялись готовить свадебный торт, украшая его взбитым кремом.

Каролина заранее решила, что наденет голубое шелковое платье с ниспадающими сзади красивыми складками, а впереди отделанное рядом мелких белых пуговиц, и от души накрахмалила свою единственную нижнюю юбку. Доктор Баркер помог ей вшить в нее сухие виноградные лозы, так что получился очень модный кринолин.

У миссис Джексон оказались с собой щипцы для завивки, и она сделала Каролине нарядную прическу, которую девушка потом украсила живыми примулами.

Наконец она смогла осмотреть себя в зеркале, с завистью подумав о роскошной груди Фабианы. Если бы она имела такую женственную фигуру, то и прическа не требовала бы столько времени. Но чего нет, того нет, она больше похожа на Джастина. Это ненастоящая свадьба, напомнила себе Каролина, но ей все равно хотелось, чтобы Сойер обратил на нее внимание и счел красивой. Вздохнув, Каролина вышла в гостиную, где ее ждал доктор Баркер. Конечно, она не вскружит голову мужчинам, как Фабиана, но сегодня все-таки выглядит красивее, чем обычно.

– Да вы просто красавица, мисс Каролина! – улыбнулся доктор, предлагая ей руку. – Вы готовы?

– Да, сэр, – едва шевеля губами от волнения, ответила девушка.

Баркер наклонился ниже и заговорщицки прошептал:

– У нас тут нет пианино, но Рамон собирается играть на гитаре.

Она услышала тихие аккорды, когда шагнула из двери в ослепительный солнечный свет.

Видела она только Сойера, который стоял рядом со священником. Он был в белоснежной рубашке, которую надевал в форте Ричардсон, нанковых панталонах и черной жилетке; каштановые волосы золотом отливали на солнце, у бедра, как обычно, револьвер. Каролина мельком подумала, расстается ли он когда-нибудь с оружием, но тут Сойер улыбнулся ей, и она сразу забыла про всякие револьверы. Его быстрый оценивающий взгляд не выразил ничего особенного, тем не менее выглядел он так, словно был счастлив.

Каролина замерла от восторга, хотя знала, что по сути это фарс. Но ничего не могла с собой поделать – сегодня она станет мисс Сойер Дэй. Он смотрел так, словно был от нее без ума.

– Сойер Бенкс Дэй, вы согласны взять в жены эту женщину?

– Да, согласен. – Сойер посмотрел в ее обожающие зеленые глаза, и у него захватило дух.

В своем небесно-голубом платье, с чудесной прической, нежно-розовыми губами Каролина была просто красавицей. Только бы не принести ей несчастье, ведь она столь безрассудна и молода. Ее решение остаться в Техасе – идиотская затея, но осуждать девушку он не мог, ибо в подобной ситуации поступил бы так же. Сойер ласково погладил руку Каролины, ощутив под пальцами мозоли от каждодневной работы на ранчо.

– Каролина Ларк Брендон, вы согласны взять в мужья этого мужчину?

– Да, согласна, – искренне ответила девушка.

Она любила Сойера, а сегодня он был просто неотразим. Может, происходящее трогает и его? Вдруг он передумает и не уедет…

Глава 14

Сойер надел ей на палец золотое обручальное кольцо, правда, немного великоватое. Неужели он приготовил его заранее?

– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Потом все хлопали Сойера по спине, поздравляли, а мужчины образовали даже настоящую очередь, чтобы поцеловать Каролину в щеку. Вскоре гости шумно уселись за праздничный стол, накрытый во дворе, и Сойер передал Каролине бокал.

– Ты получила что хотела, – добродушно сказал он. – Для столь тщедушного ребенка у тебя поразительно железная хватка.

– Раньше такого не было.

– За твое будущее, Каролина. – Он поднял бокал.

– И за твое, Сойер Дэй. Может, и ты обретешь то, что хочешь.

Повинуясь сердечному порыву, она наклонилась к жениху, но тот нахмурился, опустил глаза и начал взбалтывать в бокале вино. Возникшее на миг ощущение близости исчезло.

Было много тостов, Рамон играл на гитаре, а Люций аккомпанировал ему на губной гармошке. Все танцевали, громко хлопая в ладоши и отбивая такт ногами по пыльной земле; отовсюду слышался веселый смех.

В конце дня новобрачные, взявшись за руки, стояли у ворот и глядели вслед фургону, увозившему Раймона, доктора Баркера и священника в форт Гриффин. Наконец девушка повернулась к Сойеру. Оба виновато засмеялись, словно два озорника, которым удалась очередная проделка.

– Теперь, мисс Сойер Дэй, ни один мужчина не осмелится ухаживать за вами.

– Когда я буду готова к ухаживанию, то объявлю о расторжении нашего брака.

Он с любопытством взглянул на нее.

– По-моему, как только мы выехали из форта Уорт, ты уже была готова принимать знаки внимания. Давай сходим к ручью.

– А где ты взял кольцо?

– Это кольцо моей мамы.

– Ты не можешь отдать мне кольцо своей мамы. Вот. Забери его.

– Нет, – покачал головой Сойер. – Мама была смелой женщиной. И ты смелая. Думаю, она была бы рада, что ты носишь ее кольцо. Если у тебя в свое время появится другое, ты найдешь применение и этому.

– Но у твоей настоящей жены тоже должно быть кольцо.

– К тому времени у меня его наверняка украдут! А если женюсь, то подарю ей бриллиантовое.

– Если она тебя будет любить, тогда ей лучше носить это.

– Пусть остается у тебя. Маме ты бы понравилась. Ей нравились люди, у которых есть, как она говорила, сметливость. Оставь его в память обо мне, – добавил он и тут же пожалел о сказанном. Чем скорее Каролина забудет о нем, тем лучше будет для нее.

– О, Сойер, спасибо! – Она крепко обняла его. – Даже если я доживу до ста лет, все равно никогда тебя не забуду.

Ее податливое тело пахло свежестью, и плоть Сойера мгновенно отреагировала. Каролина слишком чиста и доверчива. Он ласково отстранил ее, потом взял под руку, чтобы отвести к ручью.

– Я говорил с Рамоном, предупредил, что на пару недель съезжу в Раскин, подыщу человека, которого мог бы отправить на запад, но если никого не найду, то мне придется ехать самому. Он понял, что если меня долго не будет, значит, я поехал на запад. Я попросил его заботиться о тебе, помочь по хозяйству и проследить, чтобы ты наняла хороших работников.

– Иногда ты бываешь на удивление любезным.

– А в остальное время? – насмешливо полюбопытствовал он.

– Ты ведь не собираешься втянуть меня в спор? – улыбнулась Каролина. – Только не сегодня. Это особый день.

– Каролина, свадьба ненастоящая.

– Мы разведемся, но все было настоящим, как эта земля, – торжественно заявила она.

– У меня твое письмо.

– Разумеется. Но сегодня дай мне представить, что все было по правде и я новобрачная. Дай порадоваться твоему обществу.

Сойер отвел непослушный завиток у нее со лба. Хотя он едва прикоснулся, девушке показалось, что от егo пальцев отскакивают горячие искры.

– Однажды у тебя будет настоящая свадьба. Ты выйдешь за человека, которого полюбишь, и сегодняшний день вызовет улыбку. Не придавай ему большого значения, Каролина. Мы такие же муж и жена, какими были вчера; я не хочу причинять тебе боль.

Из воды серебристой молнией выпрыгнула рыба.

– Гляди! – воскликнул Сойер. – Нужно взять удочки, спуститься вниз по течению, где поглубже, и наловить рыбы.

Ему хотелось отвлечь Каролину от мыслей о нем. Ее объятия и прикосновения разжигали кровь, он с трудом держал себя в руках.

– Почему бы тебе не снять это красивое платье? Ты его наверняка испачкаешь.

– Ну и пусть. Я так давно не носила платьев.

– Дело твое, – пожал плечами Сойер, направляясь к дому.

Каролина молча смотрела на его удаляющуюся спину. Она совершенно не интересовалась рыбалкой. Ее интересовал Сойер.

Он вернулся в старых джинсах с двумя удочками, корзин кой, кувшином лимонада и одеялом. Каролина сидела на валуне, потрясающе красивая в лучах заходящего солнца, но он уже поклялся в оставшиеся дни контролировать себя, иначе все могло плохо кончиться.

– Держи, это твоя, – хмуро сказал он, рассматривая леску.

– Я лучше посмотрю.

Девушка расстелила одеяло, села, обхватив руками колени, и стала смотреть на Сойера.

Если бы он сейчас хоть раз поцеловал ее, она бы растаяла в его объятиях и позволила овладеть ею. Но он повернулся к ней спиной, делая вид, что поглощен насаживанием червя. Необходимо или сразу расстаться с Каролиной, или связать с этой женщиной судьбу до конца дней.

– Проклятие! – выругался он, вытаскивая из пальца крючок.

– В чем дело? – ласково спросила Каролина.

Он поднял глаза к небу и мысленно досчитал до пяти.

– Небольшие затруднения с чертовой леской.

– По-моему, ты стал чаще ругаться, чем раньше. Сойер решительно насадил наживку и удил до тех пор, пока не загудели ноги. Каролина сначала что-то напевала, потом умолкла. Наконец он собрался с духом и обернулся.

– Хочешь лимонаду? – улыбнулась она.

– Не откажусь.

Он срезал раздвоенную ветку, обстрогал немного, воткнул в землю, пристроил удочку на рогатку и сел рядом с девушкой.

– Почему бы тебе не разуться, а то испачкаешь одеяло? – Каролина приподняла юбку и пошевелила пальцами ног. – Я давно сбросила туфли.

– Сейчас разуюсь.

– Как ты думаешь, что мне делать в первый год. Не предложить ли Рамону долю, если в этом году он будет хорошо вести дела? Он скупает земли к югу от ранчо.

– И окажешься между братьями Торрес.

– Неужели они так и не оставят друг друга в покое? Сойер задумался. Как бы он поступил на ее месте?

– Пусть Рамон управляет хозяйством, он справится. Можно очень выгодно продать скот, особенно на севере. В Техасе с головы получишь три доллара, а там на рынке дадут от тридцати до сорока долларов.

– Неужели? Целое состояние! – воскликнула потрясенная Каролина.

– Верно. На севере требуется скот. Пока там воевали, в Техасе увеличилось поголовье. – Сойер машинально поправил ей непокорный локон.

– Как же мы перевезем туда скот через земли команчей и других племен?

– Не “мы”. Наймешь гуртовщика или попроси Уилла, а с тобой останется Рамон. Говорят, в Абилине один из лучших рынков. Придется или объехать краснокожих с запада, или рискнуть напрямую через индейские территории. Иногда племена требуют очень высокую плату за свободный проход.

– Сколько?

– Не знаю, не интересовался. Вроде десять центов за голову.

Он лег на спину и с удовольствием закинул руки за голову. Каролина время от времени поглядывала на него.

Если бы Сойер остался… Скота и земли хватит на всех…

– Тебе надо побольше заниматься садом. У Фабианы не было к нему интереса.

В последние дни лета темнело быстро, на небе уже стали видны первые звезды. Каролина повернулась на бок и посмотрела на Сойера; он был совсем рядом, так близко.

– Сойер, возможно, это единственный день свадьбы в моей жизни.

Тот на мгновение застыл.

– Нет, Каролина, – сказал он и погладил ее по щеке. – У тебя еще будет свадьба, поверь.

– Ты не знаешь, – возразила она, придвинувшись чуть ближе. – Сойер, мне понравилось целоваться. А несколько поцелуев никому не причинят вреда.

– Да, как несколько шагов по зыбучим пескам, – сурово произнес он.

– Ты боишься меня поцеловать. Сойер резко сел.

– Боюсь, черт возьми.

– Почему? Ты же не боялся целоваться с Панси?

– У Панси я ничего не собирался отнимать.

– И у меня ты никогда не отнимешь того, чего я не захочу отдать.

– Ты ребенок с телом женщины и ничего не знаешь про любовь.

– Я бы не возражала против твоего поцелуя. Сойер даже застонал.

– Я скажу, когда остановиться, – смиренно добавила Каролина.

– Да что тебе известно о мужчинах! Вдруг я не захочу остановиться или не смогу?

Она смотрела на него, чуть склонив голову и думая сейчас лишь о том, как ей хочется его поцеловать.

– Скажешь, когда остановиться. – Сойер привлек девушку к себе.

Поцелуй оказался таким же неистовым, как тогда у ручья. Каролина, ощутив внизу живота нечто странное, обняла Сойера за шею, сильнее приникла к нему и мечтала, чтобы этот поцелуй длился до бесконечности.

А Сойер, злясь на себя, на Каролину, на то, что поддался уговорам, на дурацкий фиктивный брак, уже окончательно потерял голову. Он сжал Каролину в объятиях, уложил рядом с собой на одеялах и дал выход своему любовному голоду, хотя знал, что она невинна как ангел, что он первый мужчина, с которым она целуется и который вызывает в ней желание. Сойер еще раз попытался напомнить себе, что она почти ребенок, но без особого успеха. Сейчас он обнимал женщину, исполненную страсти, женщину, от которой голова шла кругом.