– Он заведующий кардиологическим отделением в больнице Святого Джеймса в Остине.

– Теперь ты меня по-настоящему пугаешь.

– Но не запугиваю, – поддразнила Алека Кристин, потом подумала и спросила: – Неужели тебя это действительно пугает? Неужели деньги для тебя имеют такое значение?

– Хотелось бы думать, что не имеют, но то, что ты рассказываешь, вызывает некоторые опасения.

– Почему? – Она наклонила голову и внимательно посмотрела на Алека.

Алек хмыкнул.

– Хорошо, давай оба будем откровенны. Я родился в бедной семье, Крис, в очень бедной, такие семьи обычно называют «белыми отбросами». Ты знаешь все эти шуточки в духе Джеффа Фокса: «Ты мог бы быть голодранцем, если бы...»? Так вот, это вполне подходит к моей семье. Но мне удалось вырваться и стряхнуть грязь с ботинок. Решившись, я поднял большой палец и автостопом свалил из нашей дыры, но материальные проблемы у меня будут всегда. Работая на округ, я зарабатываю очень немного, да и эти деньги я, как правило, трачу на покупку оборудования. Поэтому я не могу пригласить тебя на роскошный обед, но если ты любишь спорт, то всегда сможешь весело провести со мной время.

– А разве округ не покупает тебе оборудование?

– Большую часть, но его никогда не бывает достаточно. – Алек въехал на стоянку Сентрал-Виллидж. – Я ведь именно поэтому взял неделю отпуска и начал давать тебе уроки. Я хотел купить новый специально оборудованный для летних спасательных работ вездеходный мотоцикл.

– Я такие видела. – Кристин с интересом кивнула. – Это настоящая «скорая помощь» на двух колесах.

– Правда классные? – Глаза Алека загорелись, как у ребенка, который говорит о новой игрушке, и... все встало на свои места.

– Вот что имели в виду твои друзья, когда в пятницу в пабе говорили о том, что ты тратишь все свои деньги на игрушки?

– Виноват, каюсь. – Алек вырулил на свободное место и мягко выжал тормоз.

– А что имел в виду Трент, когда говорил, что ты не работаешь, а развлекаешься целыми днями?

– Просто он прекрасно знает, что мне действительно нравится то, чем я занимаюсь. – Алек повернулся, чтобы видеть лицо Кристин. – Это самая лучшая работа в мире, хотя платят за нее сущие гроши.

– Я вполне могу это понять. Нет ничего увлекательнее, чем работа в «неотложке». Ну, по крайней мере это мое мнение. Например, сегодня... это был настоящий кайф.

– Это еще что! Вот если бы ты поучаствовала в спасательных работах где-нибудь у черта на куличках.

– А это возможно?

Идея явно воодушевила Кристин. Или, может быть, ее сердце забилось быстрее оттого, что она сидела в машине рядом с человеком, который из никчемного бродяги вдруг превратился в «достойного кандидата»?

– Ты меня возьмешь с собой? Алек прищурил глаза.

– Если я соглашусь, ты будешь со мной встречаться?

– Это зависит от... – Кристин закусила губу. Исчезло главное препятствие, но оставалось еще одно. – Сколько тебе лет?

Алек вздохнул.

– Я молодо выгляжу, тебя это смущает? Ты знаешь, у меня до сих пор иногда требуют удостоверение личности, ребята находят это чертовски забавным.

– Ты, конечно, выглядишь молодо, но не настолько, не надо себе льстить.

– Ну хорошо, сознаюсь, мне уже двадцать девять. Кристин вздохнула, стараясь ничем не выдать своего ликования.

– Всего четыре года разницы. Это я переживу. – Теперь препятствий больше не существовало, и она собиралась каждую минуту в течение следующих двух недель провести с Алеком. С усмешкой Кристин поманила Алека пальцем: – Иди ко мне.

В его глазах засветился огонек понимания. Отстегнув ремень, он подвинулся, собираясь поцеловать ее, но вдруг отстранился:

– Погоди-ка. Тебе только двадцать пять? Как же ты стала врачом, ты же так молода?

Кристин рассмеялась:

– Нет. Четыре года разницы в другую сторону. Мне тридцать три. – Она кончиком пальца провела по его щеке. – Но ты получаешь дополнительные очки за то, что подумал наоборот.

– У меня будет подружка старше меня? – Алек медленно улыбнулся. – Это круто.

– Эй! – Кристин нахмурилась. Алек изогнул бровь:

– Ну хорошо, я могу быть твоим мальчиком для развлечений.

– Я думала, что это оскорбительно.

– Тут и говорить не о чем. – Он нагнулся и со щелчком отстегнул ее ремень безопасности. – Я-то думал, это что-то серьезное.

– Хорошо. – Кристин обняла его за шею. – Потому что мне не нужен мальчик для развлечений. Мне нужен настоящий мужчина.

– Значит, я буду твоим мужчиной. – Алек коснулся ее губ своими губами. Кристин охотно ответила на его поцелуй, охваченная радостью и возбуждением.

Рука Алека нырнула под куртку, и Кристин отреагировала, изогнувшись дугой, ей необходимо было ощущать его прикосновение всем телом, чувствовать вкус его губ и вдыхать запах его кожи.

Желание возрастало по мере того, как они неловко пытались почувствовать друг друга через многослойную одежду в тесном салоне автомобиля. Алек запустил пальцы в роскошные волосы Кристин, и она, не желая прерывать поцелуй, обхватила ладонями его лицо и ответила на его поцелуй со всей страстью. Изогнувшись на неразделенном сиденье внедорожника, Кристин еще сильнее прильнула к Алеку, а он обхватил руками ее ягодицы и тесно прижал к себе. Их бедра соприкоснулись, и в этот момент Кристин, прервав поцелуй, откинулась назад, тяжело дыша от наслаждения.

Губы Алека коснулись ее шеи, потом спустились ниже, но грудь Кристин все еще была скрыта под толстым слоем одежды. И Кристин, услышав его негодующий стон, попыталась освободиться хотя бы от куртки. Неловко дергая локтем, она задела гудок, и раздался резкий звук. Усиленно завиляв хвостом, Бадди положил лапы на спинку сиденья и ткнулся холодным носом прямо в щеку Кристин. Она засмеялась и расслабленно прислонилась к приборному щитку автомобиля.

Алек посмотрел на нее и тоже рассмеялся, хотя его смех прозвучал несколько вымученно.

– Автомобильная стоянка в разгар дня, вероятно, не самое подходящее для этого место.

– Вероятно, нет.

Кристин посмотрела по сторонам и с облегчением убедилась, что поблизости никого не видно. Повернувшись к Алеку, она улыбнулась ему озорной улыбкой:

– Думаю, мы с уверенностью можем сказать, что моя вакцина от обаяния перестала действовать.

Смеясь, Алек притянул ее к себе и заключил в объятия.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать? – Что?

Он слегка отодвинулся назад, чтобы видеть ее лицо.

– Ты мне нравишься.

Эти слова наполнили Кристин таким ощущением счастья, какого она никогда не испытывала раньше. Она ему нравится! Это было так просто и в то же время так чудесно. Она ему нравится. Вот и все. Он ничего от нее не требует. Ей не надо для этого прилагать никаких усилий. Она ему нравится. Все внутри ее пело.

– Ты мне тоже нравишься.

– И это хорошо. Тем более что мы теперь с тобой будем часто встречаться. Хотя... – Алек посмотрел на часы, – прямо сейчас я должен заскочить на станцию, проверить, как там Тим, и написать отчет о случившемся.

– О! – Настроение Кристин упало. – Мне следует отпустить тебя.

– Я провожу тебя домой. – Алек похлопал ее пониже спины.

– Это не обязательно. – Она передвинулась на свою сторону сиденья.

Он поднял бровь:

– Думаешь, я упущу возможность поцеловать тебя на пороге дома твоих родителей?

– Пожалуй, не упустишь.

– Пойдем, Бадди, – позвал Алек, вылезая из машины. Они подошли к машине с ее стороны, и Алек, открыв заднюю дверь, посмотрел на пол. – Мне жаль, что пальто испорчено.

– Ничего страшного, – заверила его Кристин. – Натали не носит натуральный мех, поэтому на самом деле пальто не такое дорогое, каким кажется. Если она очень расстроится, я куплю ей новое.

Когда они ступили на тротуар, Алек взял Кристин за руку.

– Ты не хочешь пойти завтра покататься на лыжах? Я говорю не об уроке. Мы просто проведем время вместе.

– Ты все еще в отпуске?

– Нет, но одной из моих обязанностей является мониторинг отдаленных трасс. Для этого приходится много ходить и даже выходить за границу округа. – Он рукой показал на горы, которые, как гигантские часовые, стояли над деревней. – Я могу показать тебе места, куда не так просто попасть. Там снег похож на чистейшую пудру, а от красоты, открывающейся твоим глазам, захватывает дыхание.

– Ты знаешь, как соблазнить девушку.

– Ну так как? – Алек намекающе ухмыльнулся. – Хочешь перейти границу?

– Ох, какой ты, оказывается, испорченный!

– У меня такое чувство, что тебе это нравится. Кристин действительно нравилось.

– Утром я собиралась поехать кататься на лыжах с отцом и братом.

– Ах да, большой вызов. Давай сделаем так. Мы встретимся днем, и ты расскажешь, как все прошло.

– Одно условие. – Они вошли в дом и остановились в теплом холле. – Научи меня кататься на сноуборде, прежде чем этому научится мой брат.

– Договорились.

– И поцелуй меня на прощание здесь.

– Получается уже два условия. Честно говоря, я бы предпочел пообниматься в лифте.

– Нет. И уж точно никаких обниманий перед дверью родительской квартиры. – Кристин скинула огромную куртку и протянула ее Алеку. – Могу себе представить картину: мы слишком увлеклись, потеряли голову, начинаем кататься по полу в холле, и в этот момент мама открывает дверь, чтобы посмотреть, кто это поднял такой шум.

– Ты большая девочка. – Алек снова притянул Кристин к себе. – Ты уже достигла достаточно зрелого возраста, и, конечно, твоя мамочка знает, что ты иногда позволяешь себе пообниматься с мальчиками.

– Осторожно! – Кристин неожиданно сильно ткнула Алекса пальцем под ребро. – Если хочешь поцеловать меня, забудь о шуточках по поводу возраста.

– Слушаюсь! Мои губы запечатаны, но поцелуи не считаются.

Оказавшись в квартире, Кристин еще целую минуту просто стояла, приходя в себя, потом помчалась наверх, чтобы поскорее отправить письмо подругам. Ей так хотелось рассказать им о том, что произошло.

– Папа! – Маленький Чарлз вскочил на ноги и бросился к двери. Лежа на спине посреди беспорядочно сваленных игрушек, Кристин смотрела на вернувшееся с соревнований по сноубордингу семейство.

– Привет, Чаки. – Робби подхватил сынишку и подбросил его вверх, к огромному восторгу мальчика. Последовали шумные поцелуи и смех.

Кристин улыбалась, наблюдая эту сцену. Любовь сотворила чудо с ее прежде серьезным и все время напряженным братом.

– А меня поцелуют? – спросила Натали, предоставив Эштону-старшему развешивать одежду в шкафу прихожей.

Робби немного наклонил малыша, чтобы он мог чмокнуть свою маму. Потом, держа сына на бедре, прошел в гостиную и с серьезным видом кивнул в сторону елки:

– Итак, это новогодняя елка.

– Да, это она. – Кристин поднялась, держа на руках Джонатана.

Они встали полукругом и молча смотрели на высокое искусственное дерево, стоявшее рядом с окном, за которым открывался вид на горы. Дюжины белых лебедей, сделанных из натуральных перьев, сидели на ветках, среди многих ярдов переливающихся ленточек. Тысячами крошечных огоньков искрились стеклянные розовые, лиловые, серебряные и золотые украшения, изготовленные в итальянском Марино. Иней покрывал темно-фиолетовые шары, а сосульки сверкали как бриллианты.

– Да. – Робби кивнул. – Елка, как и положено.

– Она красивая! – воскликнул Чарлз. Пляшущие елочные огоньки отражались в его глазах. Кристин вынуждена была признать, что елка действительно была красивая. Но тем не менее даже на эту красавицу она поменяла бы скромную елку Мэдди с ее импровизированными украшениями.

– Я полагаю, здесь должна быть какая-то тема. – Эштон-старший наклонил голову с таким видом, словно рассматривал абстрактную картину. – У Барбары всегда есть тема.

– Я думаю, они с декоратором назвали это «леденцы», – предположила Кристин.

– М-м-м... – Отец пощипывал нижнюю губу. – Ну что ж, если это доставляет ей удовольствие.

– Кстати, о сладостях. – Натали принюхалась. – Похоже, пахнет какой-то выпечкой?

– Это свечи. – Кристин сморщила нос. – Декоратор перед уходом зажгла свечи с запахом домашнего печенья. От этого запаха мы с мальчиками безумно проголодались, а мама слегла с мигренью. Я их все потушила, но мой желудок продолжает требовать: «Булочек!» – Последнее слово она произнесла, искусно имитируя голос Бисквитного чудовища[5].

Джонатан захлопал в ладоши, услышав ее смешной голос, и Кристин, конечно, пришлось пощекотать его. Он такой чудесный малыш.

– Ну что ж. – Натали забрала ребенка у тетки. – Нам придется с этим что-то делать, верно?

– Ты умеешь печь сахарные булочки? – с надеждой спросила ее Кристин.

– Ты что, с луны свалилась? – Натали закатила глаза. – Я позвоню в бакалейную лавочку в Ист-Виллидж и закажу несколько упаковок готового теста и прессованные трубочки цветной сахарной глазури. Это не домашнее печенье, но тоже здорово. Мы можем устроить небольшую вечеринку с украшением булочек.

– Меня это устраивает, – решила Кристин.

– Кто-нибудь хочет выпить? – спросил Роберт-старший, подойдя к бару у камина.

Кристин и Робби согласились на предложение, а Натали с мальчиками направились в кухню за полдником.

– Ну и представление ты сегодня устроила! – сказал Робби Кристин, когда они сели на диван.

– Толпа была в восторге? – спросила Кристин.

– Не знаю насчет толпы, но я точно был сражен, – сказал Робби. – Должен признать, сестренка, ты свое дело знаешь.

– Ты только сейчас это понял?

– Не обижайся. Я делаю тебе комплимент.

– Он прав. – Отец подал Кристин стакан белого вина, полагая, что это именно то, чего ей хочется, поскольку это именно то, «что пьют женщины». – Меня это тоже очень впечатлило.

Кристин моргнула. Она не ослышалась? Отец похвалил ее?

– С-спасибо.

Она лихорадочно вспоминала, а ее отец, словно не произошло ничего необычного, спокойно сел, положив ногу на ногу, и начал потягивать виски. Кристин хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз отец хвалил ее. Хотя «хвалил» было слишком сильным словом, точнее было бы сказать «одобрительно кивал». И то, что он сказал «впечатлило», просто лишило ее дара речи.

Брат откинулся на спинку дивана, тоже держа в руках стакан виски.

– Ты все еще работаешь в «неотложке»?

– Да. – Кристин выпрямилась. – И мне это очень нравится.

Робби посмотрел на отца:

– Отец, насколько мне помнится, больница Святого Джеймса ищет хорошего травматолога? Руководству следовало бы рассмотреть кандидатуру Кристин.

– Знаешь, ты прав. – Эштон-старший кивнул. – Я об этом даже не подумал.

Конечно, не подумал. С какой стати ему вспоминать о дочери только потому, что больница, членом руководства которой он является, ищет врача именно ее специализации?

Он посмотрел на Кристин:

– Тебя бы заинтересовало место в больнице Святого Джеймса?

Работать в больнице отца вместе с его ближайшими коллегами? Иметь возможность завоевать их уважение? Действительно показать, на что она способна? Да за это Кристин готова была душу продать!

Она постаралась не выдать своих чувств и сдержанно ответила:

– Я подумаю об этом. А что они предлагают?

– Точно не уверен. Знаю только, что они ищут специалиста с опытом. – Он сделал небольшой глоток. – Если хочешь, я мог бы порекомендовать тебя.

Неожиданно глаза у нее защипало.

– Ты можешь рекомендовать меня?

– Я же сказал, что сегодня ты произвела на меня большое впечатление. И кроме того, ты же Эштон. – Он поднял стакан приветственным жестом.

Кристин охватила такая слабость, что она даже не смогла ответить на его тост.

– Спасибо. – Она сделала небольшой глоток и, боясь уронить стакан, быстро поставила его на кофейный столик. – Прошу меня извинить, я пойду посмотрю, не нужна ли Натали моя помощь.

Кристин поспешно вышла из комнаты, чтобы не сделать чего-то такого, что окончательно приведет ее в смущение, например расплакаться. Ее отец доктор Роберт Эштон-старший собирается рекомендовать ее на место в больнице Святого Джеймса? Еще совсем недавно она могла об этом только мечтать!

Ладно, это Робби подтолкнул его к этой мысли, но все же отец сам предложил ей поддержку, такую же, какую он оказывал Робби.

Кристин охватила сладкая до боли радость. На мгновение ей даже стало безразлично, обгонит ли она завтра брата. Достаточно было и этой победы. Но она посмеялась над этой мыслью. После того как всю жизнь ей приходилось быть на вторых ролях, теперь она впервые имела реальную возможность обойти его!