Она раздраженно воскликнула:
      – Тебе таких вещей никогда не понять!
      – Я понимаю больше, чем ты думаешь. Мальчику уже десять лет, и ему не хватает мужского воспитания. Если бы я отдал его тебе, то ты стала бы держать его под стеклянным колпаком, как какое-то хрупкое тепличное растение. Ты и так слишком балуешь и нежишь его. Эйдан должен научиться управлять поместьем, должен узнать, в какой стране он живет. И это Ирландия, а не Англия.
      – Но он англичанин! – с горячностью воскликнула Сюзанна. Ее щеки раскраснелись от гнева. – Семья Ховард, моя семья, – одна из самых известных в Англии.
      – Ты уже тысячу раз говорила мне об этом. – Он презрительно фыркнул. – Но что это меняет, женщина? Ты вышла замуж за меня, Джозефа Кавана, хозяина Кэшелвуда. Тут уж ничего изменить нельзя. Ты можешь думать, что Эйдан принадлежит только тебе, однако он и мой сын тоже. И он носит мое имя, а не имя твоей высокородной английской семейки.
      – Эйдан – это все, что у меня есть, – гневно заявила Сюзанна.
      – То же самое я могу сказать и о себе. – Джозеф отхлебнул виски из стакана, который за несколько мгновений до этого со стуком поставил на стол. Вытерев рот рукавом, он продолжил: – Ведь я уже давным-давно расстался с мыслью, что ты родишь мне еще одного ребенка.
      У Эйдана, стоявшего в коридоре, болезненно сжалось сердце. Он не любил, когда его родители так ругались друг с другом. Но этот вечный спор никогда не заканчивался, и отец с матерью вновь и вновь принимались делить его.
      Джозеф заявил спокойным, решительным голосом:
      – Эйдан останется со мной.
      Сюзанна решила сменить тактику и заговорила просительным тоном:
      – Пожалуйста, отпусти его со мной навестить моих родителей. Они ведь никогда его не видели. Моя мама плохо себя чувствует, мне надо увидеться с ней.
      – Нет. Если ты хочешь навестить свою семью, то поезжай туда одна. Если, конечно, твои родные захотят общаться с такими, как ты. Они с радостью избавились от тебя, навязав мне в качестве жены. Нет, Эйдана ты с собой не возьмешь, потому что я не верю, что ты привезешь его обратно домой.
      Эйдан отошел на цыпочках от двери библиотеки, где его родители теперь начали кричать друг на друга. От набежавших слез у него защипало в глазах. Они не знали, что их единственный сын стоял за дверью, но это вряд ли бы их остановило. Его мама и папа всегда ужасно ругались друг с другом из-за него, и это причиняло Эйдану ужасную боль.
      Отгоняя непрошеные слезы, он отбросил с глаз густые черные волосы и побежал по коридору. Остановился Эйдан только у лестницы, по которой ходили слуги. В этот момент ему в голову пришла идея. Он докажет своему папе, что тот зря считает его избалованным мальчиком. Он на многое способен.
      Эйдан никогда не покидал дом без разрешения и без сопровождения одного из родителей или слуги. Но сейчас, уставший от постоянных отцовских насмешек и материнской сверхопеки, он тихо спустился вниз по лестнице. К своему удивлению, мальчик обнаружил, что в большой кухне никого нет. Сердце отчаянно забилось у него в груди, он схватил ломоть свежеиспеченного хлеба, завернул его вместе с куском сыра в клетчатый платок и выбежал через черный ход во двор. Его так никто и не заметил. Эйдан был поражен, что ему так легко удалось улизнуть из дома, и он торжествующе улыбнулся.
      Идя по тропинке через сад, Эйдан с волнением думал о том, что станут делать родители, когда не найдут его в спальне. Отец наверняка побьет его, но Эйдану было все равно. Ради такого приключения можно было вытерпеть и это.
      Он быстро шагал по зеленой траве к сложенному из камня ограждению, которое отделяло поместье от окрестностей. Вокруг Кэшелвуда располагались тщательно подстриженные лужайки и сады, а сам элегантный и величественный дом из серого камня напоминал старинный замок. Это здание вот уже сто лет принадлежало семейству Кавана. Хотя окружающие деревни и пострадали от голода, когда померз весь картофель, большинство фермеров на земле Кавана пережили это время. Ведь их хозяин, Джозеф Кавана, был наполовину ирландец и заботился о них гораздо лучше, чем какой-нибудь вечно отсутствующий английский лорд, каковых в этой стране было немало. Он жил на своей земле, разводил овец и пони породы коннемара, работая наравне со своими арендаторами, помогая им в случае беды. Именно благодаря этому Кэшелвуд стал одним из самых процветающих поместий в Голуэе. Местные жители любили и уважали Джозефа Кавана, чего нельзя было сказать о его супруге. Любовь отца к Кэшелвуду передалась и Эйдану, которому было суждено однажды унаследовать это поместье.
      При мысли о том, что он сейчас впервые окажется за пределами Кэшелвуда в полном одиночестве, Эйдан испытал чувство бурной радости. Он залез на каменную ограду и спрыгнул вниз, глухо стукнувшись ногами о землю. Потом Эйдан сел и принялся есть хлеб с сыром, думая о том, что же делать дальше.
      Он не понимал, почему его мама постоянно была сердитой и почему она так ненавидела Ирландию. Конечно, он любил ее, но иногда ему хотелось, чтобы мама не придиралась постоянно к папе. Может быть, тогда папа перестал бы придираться к ней.
      Настроение отца было очень переменчивым, и Эйдан никогда не знал наверняка, будет ли отец рад видеть его. Иногда Джозеф Кавана брал его с собой в город и явно гордился им, когда показывал его своим друзьям. Но потом, по причинам, которые оставались для Эйдана совершенно неизвестными, он жестоко наказывал его за малейшие провинности. Эйдан изо всех сил старался быть хорошим сыном. Он прилежно занимался и успевал по всем предметам. Он был вежливым, послушным, старался не забывать о хороших манерах и потому не доставлял особых хлопот. Эйдан всегда вел себя так, как его учили родители. Мама постоянно хвалила его, однако от папы он добрые слова слышал чрезвычайно редко.
      Но сегодня все было по-другому. Сегодня Эйдан покончил с послушанием. Он захотел уйти от родителей. Но куда? В Ирландии в какую сторону ни пойди, обязательно в итоге окажешься на берегу моря.
      Море! Вот куда он направится. Он пойдет к заливу и будет смотреть на корабли. Как ему нравился вид водной глади! Однажды он уплывет отсюда на своем собственном судне, будет сражаться с пиратами и искать закопанные сокровища. В прошлом году Эйдан прочитал книгу Дэниела Дефо «Робинзон Крузо», и теперь ему казалось, что нет ничего интереснее в жизни, чем плыть под парусом через океан и оказаться выброшенным на необитаемый остров. Может быть, он сможет сейчас пробраться тайком на корабль и навсегда оставить родной дом!
      Эйдан закончил есть, облизал пальцы, думая о том, что это была самая вкусная еда в его жизни. Засунув платок в задний карман, он побежал через зеленые поля с низкими каменными оградами, на которых паслись овцы. От только что обретенной свободы у него кружилась голова.
      Он оказался на дороге, ведущей в город, и решительно зашагай по ней. Перейдя через мост-плотину Сомон-Уир, Эйдан оказался в Голуэе. Он любил стоять на этом мосту и смотреть на бурные воды реки Корриб, по которой каждую весну поднимались к озеру огромные стаи лососей, чтобы отложить икру. Голуэй был очень древним городом, до сих пор сохранившим свое значение. От своего учителя Эйдан узнал много славного о его прошлом. Раньше это было большое поселение, обнесенное стеной, важный центр торговли, экспортировавший рыбу, шерсть и кожу. Управляли им четырнадцать семейств, которые жили в городе и построили прекрасные дома. Ирландцы называли его Гайллимх, но за последние десятилетия население города сильно уменьшилось. Годы великого голода не прошли даром, к тому же многие люди бежали из страны в Америку в поисках лучшей жизни. Но теперь в конце концов дела постепенно начали идти в гору.
      Дорога привела Эйдана к площади Эйр-сквер. Там он не надолго остановился и стал опять с восхищением рассматривать отель «Грейт-Саутерн», который был построен несколько лет назад. Высокое серое здание было самым впечатляющим строением на площади, и один его вид вселял в жителей города надежду на лучшие времена. В Голуэе происходило много изменений. Недавно открылся Королевский колледж, а год назад железная дорога соединила город с Дублином. Родители говорили Эйдану, что этим летом они возьмут его в путешествие на поезде до столицы Ирландии.
      Эйдан шел по улице, пока перед ним вновь не заблестела река Корриб. Он услышал пронзительные крики торговцев рыбой, которые продавали дневной улов рядом с Испанской аркой – каменной крепостью, построенной несколько веков назад для того, чтобы защитить город от нашествия испанской армады. По улице в сторону рынка ехали повозки и телеги, груженные всяким товаром, туда же спешили покупатели. На воде Эйдан видел маленькие лодки, которые приплыли из деревушки Кладдах, расположенной неподалеку. Он уже бывал на рыбном рынке раньше, вместе со своим отцом, и это место ему очень нравилось. Тут особенно остро чувствовался йодистый запах моря. Эйдан вообще очень любил посещать город. Он не мог себе представить, каким большим по сравнению с Голуэем показался бы ему Дублин, не говоря уж о Лондоне. Хотя его мама всегда говорила, что эти города гораздо красивее, чем Голуэй.
      Эйдан медленно перешел через Кладдахский мост и пошел дальше по дороге, пока она не привела его к тропе, которая уходила к берегу моря. Он посмотрел через бухту туда, где море сходилось с небом, и начал мечтать о том, каково это будет – доплыть до этой тонкой линии, а потом отправиться еще дальше. Эйдан видел острова Аран, и ему захотелось по крайней мере доплыть до Инишмора, самого большого острова, и посмотреть на древнюю крепость Дун-Энгус, которая там расположена. Он пообещал себе, что однажды это обязательно случится.
      Легкий ветерок шевелил его волосы. День был ясный, солнечные лучи играли на морской глади, отчего глаза Эйдана начали слезиться. Такая прекрасная погода выдавалась в Голуэе не так уж часто. Какое-то время мальчик просто шел по направлению к полосе прибоя, пока вдруг не заметил группу детей, играющих на берегу.
      Дети!
      У Эйдана редко появлялась возможность общаться с детьми его возраста, и он улыбнулся при мысли, что сейчас никто не запретит ему это сделать. Как весело им будет играть всем вместе! Будучи предусмотрительным мальчиком, Эйдан направился к детям с осторожностью и когда оказался неподалеку от них, понял, что они не играли, а спорили или даже ругались. Он встал за перевернутой лодкой и какое-то время наблюдал за ними.
      То, что он увидел, его поразило.
      В центре стояла девочка лет девяти. Ее черные волосы развевал ветер, синие глаза сверкали, а руки она уперла в бока. Эта маленькая проказница давала приказы разношерстной группе мальчишек, которые были явно взрослее, чем она. Они стояли перед ней и явно боялись прекословить.
      – И не думайте, будто я не знаю, что вы надумали, – высокомерно отчитывала их эта девчонка, направив на них свой крошечный пальчик, чтобы подчеркнуть важность своих слов. – Если вы начнете снова докучать ей, то придется мне с вами разобраться.
      – Ох, да ладно тебе, – парировал высокий мальчик лет тринадцати.
      Другой ребенок, поменьше ростом, потянул его за рукав и сказал:
      – Нет, Никки. Она говорит правду. Ее бабушка колдунья. Она на всех нас наложит иноземное заклятие, это точно.
      – Она нас только запугивает, – выпалил высокий мальчик, которого назвали Никки. Однако его глаза настороженно сузились.
      Эйдан смотрел на этих ребят и понимал, что его мама ни за что бы не позволила ему общаться с ними. Но сейчас он знал, что никто не помешает ему подойти к ним, и улыбнулся.
      Тем временем маленькая девочка продолжала бесстрашно противостоять своему противнику:
      – Твои младший брат прав, Никки Фостер. Тебе лучше прислушаться к его словам. Моя бабушка правда колдунья.. Очень могущественная. Кроме того, мы с ней – потомки одного из древних племен, которые тут раньше жили, и это тоже дает нам особые силы. Она наложит на тебя такое страшное заклятие, что ты захочешь оказаться на месте бедняжки Энни. – Девочка говорила, и Эйдану казалось, что она становилась все выше и выше. В ее словах чувствовалась пугающая уверенность.
      Похоже, что ее последняя угроза сработала, потому что один за другим мальчишки стали уходить в сторону, включая и самого взрослого из них, Никки Фостера. Тот не стал рисковать и драться с этой дерзкой маленькой девочкой, которая утверждала, что ей помогают колдуньи. Когда ребята скрылись из виду, она повернулась к почти взрослой уже девушке лет шестнадцати, одетой в лохмотья, и подала ей руку. У той была покалеченная нога, и ей пришлось неловко опереться на свою помощницу. В одной руке старшая девочка держала грубо сработанный деревянный костыль.
      Эйдан никогда не видел ничего подобного. Девочки пошли вперед, и он поспешил вслед за ними, не желая выпускать из виду заворожившую его маленькую колдунью с бесстрашным характером.
      – Я могу помочь вам? – спросил он торопливо, видя, как черноволосая девочка прилагала все усилия, чтобы не дать старшей упасть на каменистый пляж. Эйдан был высок для своего возраста и достаточно силен, поэтому он с легкостью подхватил покалеченную девушку под руку и помог перевести ее через неровную скальную поверхность пляжа к ровной дороге.
      Обе подруги в изумлении уставились на него.
      – Так, и кто же ты такой? – скептически спросила его маленькая колдунья.
      Почувствовав на себе пристальный взгляд ее огромных синих глаз, Эйдан вздрогнул.
      – Меня зовут Эйдан Кавана.
      – Я тебя никогда раньше не видела. – Она бесцеремонно оглядела его, как будто пыталась определить, достоин ли этот мальчик того, чтобы находиться рядом с ними. Наверное, она в итоге решила этот вопрос положительно, потому что через некоторое время представилась ему: – Меня зовут Вивьен Монтгомери. А это моя подруга Энни.
      Эйдан тут же повернулся к Энни:
      – А что случилось с твоей ногой?
      Энни покраснела, спрятала лицо за длинными русыми волосами и застенчиво пожала плечами.
      – Она у меня такая с рождения.
      – Да, и эти дурни не хотят напрячь мозги, которые дал им Господь, и продолжают ее дразнить, как будто Энни виновата в том, что у нее такая нога, – презрительно заявила Вивьен, подняв глаза к небу. – Ведь вполне могло оказаться так, что это у них была бы больная нога, или рука, или голова.
      Эйдан увидел, как на милом лице Вивьен появилось выражение глубочайшего презрения. Даже в десять лет он заметил ее детскую красоту, но тогда его больше всего поразило то, как Вивьен бесстрашно защищала свою несчастную подругу.
      – Со мной все в полном порядке, Вивьен, – сказала Энни. – Спасибо за то, что вступилась за меня. Теперь мне надо идти домой, а то мама будет волноваться. – Энни повернулась в сторону маленького дома, что стоял недалеко от них, и застенчиво улыбнулась Эйдану: – Спасибо, что помог мне, Эйдан Кавана.
      Он кивнул и ответил:
      – Не за что.
      Вивьен повернулась и пошла обратно к каменистому пляжу. Эйдан заметил, что она уходит, и поспешил следом.
      – Ты на самом деле колдунья? – спросил он ее, лелея в своем десятилетнем сердце тайную надежду, что это так и есть. Эйдан никогда раньше не встречал настоящую колдунью.
      Вивьен со смехом ответила:
      – Конечно, нет, глупый мальчик! – Вивьен улыбнулась ему и принялась спускаться вниз по утесу, который они только что помогали преодолеть Энни. Изящная фигурка девочки напоминала Эйдану об эльфах, ее движения были быстрыми и проворными. – Я придумала это, чтобы напугать тех дураков, а они поверили.
      Эйдан двигался рядом с ней, перепрыгивая с одного камня на другой с беспечной ловкостью.
      – Я видел, что ты делала. Они дразнили Энни, и ты их остановила. Ты хорошо поступила.
      – А ты умный мальчик, Эйдан Кавана, – произнесла она несколько удивленным тоном и спрыгнула с последнего камня на берег, а потом уставилась на него своими ярко-синими глазами. – Я никогда тебя тут раньше не видела. Откуда ты взялся?
      – Я живу в Кэшелвуде, – ответил Эйдан, опускаясь рядом с ней на мокрый песок.
      Вивьен издала низкий протяжный свист – впечатляющее умение для такой маленькой девочки, как она.
      – Это очень красивое место.
      Эйдан пожал плечами.
      – Это просто мой дом.
      – Похоже, тебя это не очень радует.
      Он взят маленький камень и кинул его в море.
      – Тебя бы тоже это не радовало, если бы ты жила там.
      – Почему ты так говоришь? Все знают, что Кэшелвуд – самое прекрасное поместье в округе. – Она продолжала удивленно смотреть на Эйдана, который поднял еще один камень.
      – Никому не понравится жить в тюрьме. – Его поразило, что он пустился в такие откровенные беседы с девочкой, которую почти не знал. Эйдан запустил камень так далеко в морс, как только мог, и с удовлетворением увидел, как тот вошел в воду, взметнув тучу брызг.
      – Значит, сегодня ты решил сбежать из своей красивой тюрьмы, да? – спросила Вивьен.
      Эйдан мрачно улыбнулся:
      – Да. А однажды у меня будет свой собственный корабль, и тогда я уплыву отсюда далеко-далеко. Я отыщу затерянный остров и стану пиратом. Может быть, я даже проберусь сегодня тайком на какой-нибудь отплывающий корабль.
      – А ты раньше бывал на корабле? – спросила его Вивьен, скрестив тонкие руки на груди.
      Эйдан покачал головой и сказал:
      – Нет, пока не был.
      Вивьен устало вздохнула. Так обычно поступают люди, которые понимают, что их собеседник ничего не смыслит даже в самых простых вещах.
      – И ты не знаешь, что делают с теми, кто пробирается тайком на судно?
      – А ты как будто знаешь! – довольно высокомерно воскликнул Эйдан. Честное слово, неужели эта маленькая девочка считает, будто знает все на свете?!
      – Да, знаю. Матросы кидают его за борт и отдают на съедение акулам. – Эйдан пораженно уставился на нее, и тогда Вивьен добавила: – А сначала они еще избивают его до полусмерти, конечно.
      – А откуда ты знаешь такие подробности? – с вызовом спросил ее Эйдан. – Только не говори мне, что ты забиралась тайком на корабль.
      – Не говори глупости, – ответила Вивьен. – Но я точно знаю об этом гораздо больше, чем ты.
      – Докажи.
      – Что ж, ладно. – Она твердо обхватила его ладонь своими маленькими пальчиками. – Пойдем со мной, Эйдан Кавана из Кэшелвуда.
      Вивьен побежала, и Эйдану ничего не оставалось, как тоже побежать вместе с ней. Она была быстрой как кошка, и Эйдану пришлось приложить немало усилии, чтобы не отставать, однако даже в таком положении он не мог сдержать счастливой улыбки. Он никогда раньше не встречал никого, похожего на Вивьен. Она была бесстрашной и уверенной в себе девочкой и явно могла делать все, что ей заблагорассудится. Держась за руки, они бежали по тропе, которая вилась вдоль бухты и привела их к Кладдахскому мосту. Они миновали его, потом Испанскую арку и побежали вверх по Шоп-стрит. Оказавшись в городе, Вивьен потащила Эйдана в сеть переулков и боковых улочек, пока не остановилась перед каменным домом с сияющей красной дверью. Она не стала стучать, а просто распахнула ее и ринулась внутрь. Голос разума предупредил Эйдана, что его мама пришла бы в ужас при одной мысли о том, что ее сын может оказаться в таком бедном жилище. Но Эйдан решил не обращать на это внимания и упрямо вошел следом за девочкой в маленький дом.
      К его удивлению, внутри было чисто и мило. Он помнил страшные рассказы мамы о том, что все ирландцы грязные и немытые крестьяне, и потому ожидал чего-то ужасного. Эйдан пришел в недоумение, не найдя на полу копошащихся в навозе свиней, и с интересом оглядел крошечное помещение. На столах лежали кружевные салфетки, полки были заставлены книгами, на окнах висели занавески, а на полу лежали коврики. В углу стояло маленькое пианино. Это совсем не походило на грязный, заваленный отбросами сарай – тот образ ирландского дома, который ему внушили с раннего детства. Почему его мама говорила ему такие вещи? Наверное, она просто никогда не бывала внутри такого дома. Ему обязательно нужно будет развеять ее заблуждение.
      – Бабушка! – крикнула Вивьен, когда оказалась в помещении.
      – Ты здесь живешь? – спросил он маленькую колдунью. Хоть Вивьен и сказала ему, что она никакая не колдунья, Эйдан продолжал так думать о ней. Он ничего не мог с собой поделать – ему хотелось, чтобы Вивьен была колдуньей. По какой-то причине ему также хотелось, чтобы она была на его стороне, как была на стороне Энни.
      – Конечно, живу. Неужели ты думаешь, что я просто взяла и зашла в чужой дом, не спросив разрешения у хозяев?
      – Нет, не думаю. – Эйдан печально улыбнулся ей и кивнул, соглашаясь с тем, что он задал глупый вопрос. Оглянувшись вокруг еще раз, Эйдан почувствовал аппетитный запах, струившийся из кухни.
      – Это мой дом, – с гордостью объявила Вивьен. – Я живу тут вместе с бабушкой.
      Эйдан настороженно смотрел, как она взобралась на кресло, встала на подлокотник, поднялась на цыпочках и, пытаясь сохранить равновесие, потянулась за какой-то вещью, что лежала на полке над ним. Эйдан боялся, что Вивьен упадет, но она в итоге взяла один из странных предметов, которые там стояли. Потом девочка грациозно спрыгнула с кресла на пол. Эйдана ее поступок необыкновенно впечатлил. Ведь он даже не мог мечтать о том, чтобы совершить нечто подобное в своем доме. Эйдан решил, что это должно быть настоящим блаженством – вот так беззаботно прыгать с диванов и кресел на пол.
      – А где твои мама и папа? – спросил он Вивьен. Наверняка родители отругали бы ее за такой своевольный поступок, если бы это случилось у них на глазах.
      – Моя мама умерла, когда я родилась, – просто сказала Вивьен и посмотрела на Эйдана.
      Он не знал, что на это сказать.
      Затем Вивьен широко улыбнулась ему и продолжила:
      – Но мой папа живет вместе со мной, когда возвращается из плавания.
      Эйдан застыл на месте. Он тут же понял, почему маленькая колдунья привела его сюда.
      – У твоего папы есть корабль?
      – Да, и очень большой, – с гордостью объявила она, кивая головой. Потом Вивьен дала ему маленькую вещицу, которую взяла с полки. – Мой папа нашел это на одном из островов недалеко от Флориды, когда я была совсем маленькой, и привез мне в подарок. Это раковина моллюска. Я хочу, чтобы ты взял ее с собой.
      Эйдан протянул руку, взял ее из рук девочки и осторожно, с благоговением положил к себе на ладонь. Раковина была очень хрупкой, изящной, бледно-розового цвета, с концентрическими спиралями, которые шли одна поверх другой. Конечно, Эйдан находил много раковин на берегу моря, но ни одна из них не пробуждала в нем образы горячего солнца, синей воды и тропических растений, которые он видел в книгах.
      – Я никогда не видел ничего подобного. Почему ты отдаешь ее мне?
      – Чтобы эта раковина напоминала тебе о всех тех местах, которые ты однажды увидишь, и для этого тебе даже не придется тайком забираться на корабль. Если ты приложишь ее к уху и подождешь немного в тишине, то услышишь звуки океана.
      Эйдан так и сделал и действительно услышал шум прибоя.
      – Это поразительно! И ее действительно привезли с другого берега Атлантики?
      – Да. Мой папа привозит мне всякие вещи из всех своих плаваний. – Прежде чем Эйдан сообразил, что она затевает, Вивьен опять взобралась на подлокотник кресла, взяла что-то с полки и спрыгнула на пол. Протянув вперед руку, она торжественно показала Эйдану какой-то белый продолговатый предмет.
      – Потрогай его, – с волнением проговорила Вивьен. – Это зуб аллигатора! Настоящего живого аллигатора из Флориды. Его мне тоже привез папа.
      Эта новость лишила Эйдана дара речи. В его игровой комнате в Кэшелвуде было много самых разнообразных игрушек, купленных в дорогих магазинах, – оловянных солдатиков, книжек с красивыми картинками, деревянных кубиков, набитых ватой животных, красок и кисточек, а также различных музыкальных инструментов. Но у этой маленькой девочки, живущей в таком небольшом доме, были сокровища, о которых он не мог и мечтать.
      – А твой папа убил аллигатора? – наконец вымолвил Эйдан.
      – Нет, это сделал кто-то из его команды. А теперь мой папа поплыл в Южную Африку. Если ты пообещаешь, что не станешь забираться тайком на корабль – сегодня или в любой другой день, – то я возьму тебя с собой на его судно, «Большую волну».
      Глаза Эйдана расширились от изумления.
      – Ты не шутишь?
      Вивьен кивнула, подтверждая свои слова. На ее лице появилась улыбка, и Эйдан вновь вспомнил об эльфах.
      – Но почему? – недоверчиво спросил он, пораженный тем, что Вивьен была так щедра с ним. Да, Эйдан носил знатную фамилию, жил в прекрасном и богатом поместье и предположительно имел все, что пожелает. Но тем не менее он понял, что завидует ирландской девочке из простой семьи. Эйдан чувствовал, что ее жизнь была более полной и счастливой, чем его, и потому сильно робел перед Вивьен и отчаянно восхищался ею.
      – Друзья всегда так поступают друг с другом, Эйдан Кавана. Ты помог Энни. Значит, теперь ты мой друг.
      Эйдан ощутил, как его щеки залил горячий румянец. Ему казалось, что он сейчас расплачется, только непонятно отчего – от радости или смущения. У него появился первый друг. У Эйдана никогда раньше не было настоящих друзей, ведь он всю жизнь находился под пристальным наблюдением мамы. А она считала, что все вокруг не годились для того, чтобы дружить с ним. Вивьен Монтгомери была младше его, да еще и девочкой, но она, наверное, действительно умела колдовать, потому что теперь Эйдан больше всего на свете хотел, чтобы она стала его другом. Он застенчиво улыбнулся ей.
      В этот момент в комнату вошла пожилая женщина, вытирая на ходу руки о белый передник, повязанный вокруг талии. Она была худощавой, с такими же черными волосами, как у Вивьен, а на ее морщинистом лице сияла добрая улыбка. Наверное, это и была ее бабушка, знаменитая колдунья!
      – Я работала в саду и не слышала, как ты вернулась, Вивьен, – начала она, но тут заметила Эйдана. – Так, я смотрю, у нас гость? – спросила женщина и посмотрела на него теплым взглядом, как будто давным-давно знала его.
      Вивьен сказала:
      – Бабушка, это Эйдан Кавана. Я встретила его на берегу. Эйдан, это моя бабушка, Агги Джойс.
      – Потомок одного из местных племен Голуэя, – выпалил Эйдан, думая о том, способна ли она и вправду накладывать заклятия. Мальчик вежливо пожал протянутую ладонь, осторожно переложив драгоценную раковину в другую руку.
      Агги усмехнулась и сказала:
      – Ну, я смотрю, ты уже все знаешь. Похоже, Вивьен опять хвасталась. – Она кинула на внучку сердитый взгляд, а потом повернулась обратно к Эйдану: – Вы пришли как раз вовремя, мистер Кавана из Кэшелвуда, чтобы выпить с нами чаю. Вивви, неси чашки.
      Вивьен побежала накрывать на стол, и Эйдан последовал за ней в маленькую кухню, где тут же нашел источник восхитительного запаха. В чистой гостеприимной комнате стоял большой и крепкий деревянный стол, который окружали разные по форме и размеру стулья. Кухня явно была сердцем этого дома.
      Эйдан молча уселся на красный стул и широко открытыми глазами смотрел, как бабушка и внучка суетились на кухне, наполняя ее смехом и весельем. Агги поставила перед ним тарелку свежеиспеченного хлеба со сливочным маслом и чашку горячего чаю с сахаром. Вивьен забралась на полинялое желтое кресло рядом с ним и без особых церемоний принялась за еду. Агги села за стол напротив них.
      Эйдан никогда в жизни не ел на кухне! На самом деле повар в Кэшелвуде постоянно выгонял его оттуда. Как правило, он принимал пищу наверху, в своей комнате. По настоянию мамы он также порой ужинал вместе со своими родителями в формальной и давящей атмосфере их парадной столовой, где не произносилось ни одного приятного слова. В общем, время еды никогда не вызывало в нем приятных чувств.
      Но сейчас... Этот маленький дом казался ему раем! Агги и Вивьен непринужденно разговаривали и даже смеялись, пока пили чай и ели хлеб. Их простая трапеза превратилась в радостное событие. Впервые в своей жизни Эйдан чувствовал в душе тепло и спокойствие, как будто он наконец вернулся в свой настоящий дом, где все было родным и знакомым.
      Вивьен рассказывала, как они встретились на пляже и как помогли Энни, бедной больной девушке. Также она, не церемонясь в выборе слов, высказала бабушке все, что она думала о тех местных ребятах, которые издевались над ее подругой.
      – Ох, бабушка, они обращались с Энни ужасно, просто отвратительно, – говорила Вивьен. Ее ярко-синие глаза сверкали от гнева. – Они обзывали ее самыми грубыми словами и забрали у нее костыль. А еще они толкали ее, пытались сбить с ног. Бедняжка даже расплакалась. Эти братья Фостеры меня ужасно злят!
      – Что ж, дорогая, ты правильно поступила, что положила этому конец. Мы должны помогать тем, кому повезло в жизни меньше, чем нам.
      Тут заговорил Эйдан:
      – Вивьен сказала, что наложит на них заклятие, если они не перестанут мучить Энни.
      – Неужели? – Агги подмигнула ему.
      – Нет, я такого не говорила. Я просто дала им знать, что моя бабушка может наложить на них заклятие, – поправила его Вивьен с удовлетворенной улыбкой. – Не моя вина, если они поверили мне!
      Агги рассмеялась и перевела взгляд на Эйдана.
      – Что ж, юный Кавана, расскажи нам немного о себе. – Она тепло улыбнулась ему, побуждая его говорить.
      Эйдан пересказал им свою довольно скучную жизнь в Кэшелвуде так коротко, как только было возможно:
      – Я живу вместе с папой и мамой. Каждый день у меня бывает много уроков с моим домашним учителем. Скоро я уеду в школу в Дублине.
      – Звучит серьезно для десятилетнего мальчика, – сказала Агги, одобрительно глядя на него.
      Эйдан боялся, что Вивьен расскажет бабушке о том, что он назвал свой дом тюрьмой. Сейчас ему не хотелось объяснять, почему он произнес эти слова. Эйдан нервно посмотрел на Вивьен, но она молчала.
      – Спасибо за угощение, миссис Джойс.
      – О, ты должен называть меня Агги. Все так меня называют, иногда даже Вивьен. Будет справедливо, если ты тоже будешь так делать.
      Эйдан кивнул головой, радуясь тому, что его так тепло приняли в этом новом и удивительном для него мире.
      – О, спой для нас, бабушка! – воскликнула Вивьен и захлопала в ладоши от возбуждения. – Эйдан, ты же хочешь послушать ее, ведь так? – Она побежала к маленькому пианино в углу комнаты и поставила перед ним стул.