Эйдан проснулся ближе к обеду. Его мутило, в горле пересохло, а голова ужасно болела. Он лежал на кровати во вчерашней одежде, а в комнате витал стойкий запах перегара. Судя по этому, а также по ноющей головной боли, Эйдан понял, что вчера выпил слишком много виски.
      Затем он увидел, что рядом с постелью стоит Финли, его верный камердинер, и на лице его застыла саркастическая улыбка. Судя по ней, Финли явно веселился, глядя на последствия вчерашнего поведения своего хозяина. Ведь, в конце концов, он бывал в таком состоянии крайне редко.
      – Что с вами случилось вчера вечером? Не в ваших правилах так напиваться.
      Эйдан застонал и предпринял титанические усилия, чтобы сесть.
      – Мне поднять занавеси? – продолжал мучить его Финли. – День сегодня замечательный, солнце светит ярко.
      Эйдан покачал головой и приложил пальцы к вискам, пытаясь справиться с желанием задушить своего слугу.
      – Воды, – выдавил он из себя. Ему казалось, будто его язык был обернут толстым слоем ваты.
      Финли налил в стакан холодной воды из фарфорового кувшина, что стоял па буфете, и подал его Эйдану. Тот начал жадно пить.
      – Где я? – спросил Эйдан, когда осушил стакан до дна, и принялся оглядываться по сторонам. Он видел перед собой незнакомую, со вкусом убранную комнату.
      – В поместье герцога и герцогини Бингем. Помните, что вас пригласили погостить тут неделю? Вы прибыли сюда вчера вечером. Я приготовил вам кофе и тосты, а также распорядился насчет ванны. Я полагал, что дам вам поспать еще несколько часов, но к вам приехал мистер Грейсон. Он ждет вас в библиотеке герцога, так что вам надо поторопиться.
      – Скажи ему, что я умер. – Эйдан застонал и откинулся обратно на подушки, хотя аромат кофе показался ему соблазнительным. Его голова буквально раскалывалась. Что он делал вчера вечером? Он явственно помнил, как прибыл в Бингем-Холл и разговаривал с Ричардом и Джейн – герцогом и герцогиней Бингем. Потом он поздоровался с матерью, которая разозлилась на него за опоздание. Потом его схватил Грегори Кардуэлл и... Боже правый!
      Память вернулась к нему, захлестнула его, словно огромная тошнотворная волна. Теперь он вспомнил, почему вчера напился как свинья.
      Вивьен Монтгомери.
      Эта прекрасная ирландская колдунья могла любого мужчину заставить так себя повести.
      – Что с вами случилось? – спокойным голосом спросил Финли, доставая свежую одежду для хозяина.
      – Лучше бы тебе не знать, – раздраженно проговорил Эйдан.
      – Должен сказать, что я уже знаю причину. – Он приподнял одну бровь и посмотрел на хозяина. – Некая ирландская леди?
      Финли был в курсе его отношений с Вивьен, поскольку уже много лет служил у него. Каким-то непостижимым образом Финли удавалось знать все и обо всем, чем он очень гордился.
      – Я не хочу говорить на эту тему, – пробормотал Эйдан.
      – Хорошо, как вам будет угодно. Все равно вы рано или поздно мне об этом расскажете сами, – сказал Финли, удовлетворенно улыбаясь. – Кстати, мистер Грейсон приехал сюда с какой-то конкретной информацией по поводу пожара на складе.
      – Почему ты мне сразу об этом не сказал? – в раздражении воскликнул Эйдан.
      Финли прекрасно знал, что такая новость тут же поставит его на ноги, но он продолжал мучить его ради собственного удовольствия. Финли служил Эйдану уже много лет.
      Когда тот унаследовал титул графа Уитлока от своего двоюродного дедушки, Финли вернулся с ним в Англию и получил официальный статус его камердинера. За последнее время они очень сдружились.
      – Да, и ваша матушка требует, чтобы вы немедленно пришли к ней, – добавил Финли.
      Из глубин пуховых подушек донесся приглушенный стон, полный отчаяния.
      Три четверти часа спустя Эйдан, свежевыбритый и мучимый ужасным похмельем, уже направлялся в роскошно обставленную библиотеку Ричарда Хэвиленда, герцога Бингема, которую тот предоставил Эйдану для встречи с его секретарем. Стены библиотеки были увешаны от пола до потолка полками с книгами, а в центре располагался массивный дубовый стол, вокруг которого были расставлены уютные кожаные кресла. Из окна комнаты открывался восхитительный вид на блестящую гладь озера, которое находилось сразу за поместьем.
      Помощник Эйдана Дэниел Грейсон, худой жилистый мужчина, начал говорить, произнося слова спокойным, деловитым тоном:
      – Все оказалось так, как вы предполагали, милорд. Это был поджог. Мы нашли банку с керосином в коридоре, то есть там, где начался пожар. К тому же в тот день в конторе никого не было, значит, есть только одно разумное объяснение, почему вдруг здание начало гореть. Я уверен, что его намеренно подожгли.
      – Да, я ни секунды не сомневался, что это был поджог. И я, кажется, догадываюсь, чьих это рук дело.
      Его помощник, отличавшийся особой проницательностью, задал вопрос:
      – Вы думаете, что это тот же самый человек, из-за которого мы потеряли поставку хлопка?
      Грейсон был правой рукой Эйдана с того самого времени, как пять лет назад он начал заниматься перевозкой грузов. Эйдан прислушивался к его советам с самого начала, потому что Грейсон обладал глубокими познаниями в этом деле. Благодаря их сотрудничеству компания «Кавана энтерпрайзиз» постоянно росла и приносила все больше прибыли. Эйдан доверял ему безусловно. Но сегодня, к сожалению, Грейсон принес ему только плохие новости. Это, конечно, не могло улучшить ужасного состояния Эйдана или поднять его мрачное настроение.
      – Да, я так думаю. Вы можете провести собственное расследование, Грейсон? Только незаметно? Я не хочу, чтобы кто-то знал о наших подозрениях и действиях до тех пор, пока мы не добудем веских доказательств. – Эйдан потер пульсировавшие от боли виски подушечками пальцев. С его стороны было очень глупо пить всю ночь напролет. Но встреча с Вивьен пробудила в нем столько болезненных воспоминаний, что ему ничего больше не оставалось, как утопить их в вине.
      – Конечно, милорд.
      – Я должен оставаться здесь до конца недели. А потом я вернусь обратно в Лондон. На самом деле даже хорошо, что я сейчас не в столице. Он решит, что если я нахожусь здесь, значит, ни в чем его не подозреваю.
      – Но он тоже здесь, милорд, – спокойным голосом выложил еще одну новость Грейсон.
      Эйдан удивленно нахмурился.
      – Джексон Харлоу здесь, в поместье Бингем-Холл?
      – Он приехал сюда утром, чуть раньше, чем я. Еще один гость герцогини Бингем.
      – Я полагал, что Джейн Хэвиленд обладает более разборчивым вкусом. – Эйдан закрыл на мгновение глаза и помолчал. Потом сказал: – С другой стороны, появление здесь Харлоу можно расценивать и как удачное стечение обстоятельств. У меня появилась возможность самому понаблюдать за ним и, может быть, вытянуть из него какую-нибудь информацию. А в это время вы будете продолжать расследование в Лондоне и следить за теми бандитами, которых он нанял.
      – Да, милорд. – Грейсон замешкался, а потом несколько торопливо осведомился: – Простите меня за излишнее любопытство, но мне кажется, что с вами не все в порядке. Это так? Вы не очень хорошо выглядите.
      – Просто выпил немного лишнего вчера вечером, вот и все. Теперь приходится дорого за это расплачиваться, – неохотно ответил Эйдан.
      Грейсон сочувственно улыбнулся, но все же удивленно поднял брови.
      – Это не похоже на вас, милорд. Я надеюсь, с вами ничего не случилось?
      – Все в порядке, – произнес Эйдан тоном, который ясно свидетельствовал о том, что он не хотел больше обсуждать эту тему. – Я прибуду в Лондон в понедельник. Будем надеяться, что к тому времени вы обнаружите что-то новое. Пожалуйста, если вы наткнетесь на какую-нибудь стоящую улику, немедленно известите меня об этом.
      – Будьте осторожны с Харлоу. От этого субъекта можно ожидать чего угодно, – предупредил его Грейсон.
      – Так же как и от его наемников, которые ждут вас в Лондоне. Так что смотрите в оба, Грейсон. – Эйдан поднялся, чтобы проводить своего помощника. Он усадил его в карету и пожелал счастливого пути.
      Эйдану, конечно, больше всего хотелось бы пойти обратно в свою комнату, лечь в постель и в тишине отрешиться от всего того, что с ним приключилось вчера вечером. Но он должен был встретиться с матерью, хотя ему ужасно не хотелось этого, особенно в его нынешнем состоянии.
      Он принялся искать Сюзанну Кавана.
      К счастью, Эйдан хорошо представлял, где можно ее найти. И он не ошибся. Его родительница играла в карты в дамской гостиной. Это было светлое и очень просторное помещение, в убранстве которого явно чувствовался тонкий вкус герцогини Бингем.
      Сюзанна Кавана, графиня Уитлок, сидела за столиком и играла в карты с леди Дауни. Ее осанка была, как всегда, царственной, спина – безукоризненно прямой, а голова – высокомерно поднятой вверх.
      Как только Эйдан появился на пороге, мать тут же повернулась в его сторону и окинула его пристальным взглядом. На ее лице появилось особенное выражение, по которому сразу же было понятно, что она крайне недовольна своим сыном.
      Эйдан поздоровался с дамами:
      – Добрый день, мама. Добрый день, леди Дауни. Как вы себя чувствуете в такой прекрасный день?
      Леди Дауни тепло улыбнулась ему.
      – Мой дорогой Эйдан, я очень рада тебя видеть. Похоже, твоя мама опять у меня выиграла. Если вы меня извините, то я хотела бы пойти и немного подремать перед ужином. Кстати, я хотела бы, Эйдан, чтобы ты сидел сегодня за столом рядом со мной. – И у этой милой пожилой женщины хватило смелости подмигнуть ему. – Далеко не каждый день у меня появляется возможность провести время с самым красивым и желанным холостяком Лондона!
      – Ну право же, Маргарет! – Леди Уитлок посмотрела на свою подругу широко раскрытыми глазами.
      – Я почту за честь сопроводить вас сегодня к ужину, леди Дауни. – Эйдан галантно поцеловал ей руку.
      Когда леди Дауни вышла из комнаты, аккуратно ступая своими маленькими ножками, он сел за стол красного дерева, как раз напротив своей матери. Эйдан улыбнулся ей и взял рассеянным жестом колоду карт в руки.
      – Ты всегда выигрываешь, не так ли, мама?
      – Да, – кратко произнесла она. – Ты ужасно выглядишь. – Она неодобрительно поджала губы, отчего те превратились в тонкую линию, и посмотрела на него тяжелым, полным обвинения взглядом. – Я думала увидеть тебя сегодня за завтраком, Эйдан.
      Большинство людей немного побаивались повелительных и высокомерных манер его матери и считали ее холодной и бесчувственной женщиной. Эйдан был вынужден признать, что ее характер никак нельзя было назвать уживчивым и покладистым, однако он знал, что она по-своему горячо любила его. Наверное, он вообще был единственным человеком, к которому Сюзанна испытывала подобные чувства, поскольку он знал, что она не любила его отца. Эйдану казалось, что его мать всю свою жизнь посвятила тому, чтобы наилучшим образом устроить судьбу единственного сына, даже если у него были на этот счет другие представления.
      – Сначала мне надо было решить кое-какие дела.
      Сюзанна посмотрела на него презрительным взглядом, который не оставлял сомнений в том, что она думала о его делах.
      – Сегодня утром ты должен был отправиться с Хелен на верховую прогулку.
      – Я не припомню, что мы с ней об этом договаривались. – Эйдан продолжал тасовать карты. Его движения выдавали в нем опытного игрока.
      Сюзанна резко ответила:
      – Ты бы помнил об этом, если бы спустился к завтраку, а не лежал в кровати все утро. Так что Хелен ускакала с лордом Гарднером.
      Эйдану нечего было возразить на это. Он действительно провалялся в кровати до полудня и теперь дорого расплачивался за то, что вчера напился. У него все еще болела голова, хотя и не так сильно, как ночью. И Эйдан очень злился на себя за то, что потерял над собой контроль, поскольку такое случалось с ним крайне редко.
      – Гарри Гарднер – настоящий джентльмен.
      Его мать приподняла бровь и продолжила:
      – Тебе лучше поскорее сделать ей предложение. Уинстоны – одно из самых родовитых семейств в Англии, а отец Хелен еще и носит титул графа Хартшорна. Хелен идеально подходит тебе. Ты мог бы поговорить с ее отцом уже сегодня вечером. В сущности, он ожидает этого. Если ты не сделаешь решительного шага, и побыстрее, то Хелен достанется другому. Такая девушка, как она, не будет ждать тебя вечно, Эйдан.
      Он ответил ей спокойно, но решительно:
      – Мы уже обсуждали это раньше, мама. Я попрошу руки Хелен – или любой другой такой же подходящей девушки – тогда, когда буду к этому полностью готов, но не раньше.
      Воцарилась тишина. По глазам матери было видно, что она недовольна. Хотя Сюзанна умела добиваться от окружающих того, что ей было нужно, сын не уступал ей в этом. Конечно, он любил ее, но не собирался подчиняться, как все остальные. Да, Эйдан уважал свою мать и даже иногда выполнял некоторые ее странные требования. Но он всегда отстаивал свое мнение в тех вопросах, которые считал для себя важными.
      Если того требовали обстоятельства, Эйдан становился по-настоящему упрямым. Он настоял на том, чтобы заняться бизнесом, хотя его мать не выносила даже мысли, что ее сын может стать дельцом.
      Эйдан также воспротивился ее желанию поскорее женить его на Хелен Уинстон. Он и сам до конца не понимал, почему так равнодушно относится к ней. Хелен была хорошо воспитана, обладала изящными манерами, к тому же Эйдан находил ее очень привлекательной, и ему нравилось с ней общаться. Безусловно, Хелен была самой приемлемой кандидатурой на роль его жены. И все же Эйдан никак не мог заставить себя попросить ее руки.
      Вдруг Сюзанна наклонилась к нему через карточный столик и произнесла гневным шепотом:
      – Я видела, как ты вчера вечером танцевал с этой ужасной девчонкой.
      Эйдан перестал тасовать карты. Он сразу понял, о ком говорила его мать. Сюзанна никогда не любила Вивьен Монтгомери, и потому Вивьен всегда служила источником острых стычек между матерью и сыном. Примечательно, что в итоге все произошло именно так, как ей хотелось, хоть она и не имела к этому прямого отношения.
      – Да, и что с того? – небрежно спросил Эйдан.
      – И что с того? – повторила она его слова изумленным голосом. – Должна сказать, что ты слишком легкомысленно к этому относишься. Я, например, была просто поражена, когда увидела ее здесь, в поместье такой знатной семьи. Право же, я не ожидала, что такой прославленный человек, как герцог Бингем, станет приглашать в своп дом какую-то ирландскую крестьянку. Но потом я узнала, что она приходится племянницей лорду и леди Кардуолл и, следовательно, является родственницей самой герцогини Бингем! Ты знал об этом? – И Сюзанна устремила па него пронзительный взгляд холодных серых глаз, таких же по цвету, как и ее завитые в кольца волосы.
      – Я узнал об этом вчера. – И он, как и его мать, удивился тому обстоятельству, что Вивьен оказалась родственницей Кардуэллов. Когда-то Эйдан считал, что он знал о Вивьен все, но оказывается, он знает о ней очень мало.
      – Какой ветер занес ее в Англию? – Мать Эйдана говорила, и на ее лбу все сильнее пульсировали тонкие голубые вены. – И о чем ты только думал, когда решил танцевать с ней? Все вокруг видели это!
      – Ее кузен Грегори предложил мне поменяться партнершами, пока я танцевал с Хелен. Я не мог поступить грубо.
      – Что ж, тебе следовало бы так сделать. – Она кинула на него яростный взгляд. – Даже не думай о том, чтобы вновь связаться с ней.
      Эйдан нетерпеливо фыркнул:
      – У меня нет ни малейшего желания так поступать.
      – Уж ты постарайся. Она ведьма, настоящая ведьма. Запомни мои слова. Она однажды причинила тебе боль, Эйдан. И она опять сделает это, если ты ослабишь свою защиту. – И Сюзанна направила на него указательный палец.
      – Поверь мне, Вивьен Монтгомери – последняя женщина, с которой я хотел бы опять возобновить отношения.
      После этих слов Сюзанна немного расслабилась. Но она еще не закончила свою речь:
      – Как же нам не повезло, что мы вновь встретились с ней! Почему она не осталась в Голуэе, там, где ей положено быть? Она, наверное, станет всем рассказывать, что знала нас еще тогда, когда мы жили в Ирландии. Как будто мы только и ждем того, чтобы кто-нибудь напомнил нам о том ужасном периоде в нашей жизни! – И Сюзанна отвернула высокомерно вздернутый нос в сторону, как будто почувствовала какой-то неприятный запах. – Как ты думаешь, какие у нее планы? Она намерена причинить тебе неприятности? – И Сюзанна подозрительно обвела взглядом комнату, как будто Вивьен Монтгомери могла прятаться где-то поблизости и в этот момент ломать голову над тем, как бы побольнее унизить их.
      Услышав такой вопрос, Эйдан несколько растерялся и начал против воли защищать Вивьен:
      – Она ничем не может повредить мне. Но даже если бы и могла, то какой ей с этого прок? – Он аккуратно сложил карты в колоду, с особенной тщательностью выровнял края и положил их на стол.
      – Эта девчонка – обыкновенная искательница приключений. Она и тогда была сплошным наказанием, и я нисколько не сомневаюсь, что такой она и осталась. Ей ничего не стоит поссорить тебя с Хелен. Единственная возможная причина, по которой она очутилась тут, – это ты. Она хочет погубить тебя.
      Эйдана несказанно удивило такое заявление.
      – Но зачем ей это, мама? – спросил он.
      – Право же, Эйдан! – раздраженно воскликнула Сюзанна. – Не будь таким наивным. Конечно, эта девчонка затаила на тебя зло! Ты же разорвал помолвку с ней!
      Теперь, после того как он узнал об истинном характере Вивьен, Эйдану было трудно вообразить, что он вообще когда-то хотел жениться на ней. Почему-то это все еще причиняло ему боль. Но все же, не в состоянии больше слушать вздорных нападок своей матери на Вивьен, Эйдан резко встал.
      – Вы не правы, мама. Разве вы не помните, что это она разорвала нашу помолвку, а не я?
      С этими словами Эйдан повернулся и вышел из комнаты, оставив Сюзанну в одиночестве. С ее лица еще долго не сходило удивленное выражение.

      Вивьен задорно рассмеялась, когда Грегори Кардуэлл закончил шептать ей на ухо строки довольно непристойного лимерика.
      – Вам, дорогие кузены, не следует рассказывать мне подобные вещи, – произнесла она, все еще посмеиваясь над «мужчиной из Кью» и его бесстыдными приключениями.
      – Но тебе же весело слушать подобные вещи. И стоит признать, этот лимерик очень хорош, – сказал Грегори, озорно улыбаясь.
      Вивьен согласно кивнула. Она находилась в огромной по размерам гостиной поместья Бингемов и чуть не утопала в мягком кожаном кресле, на ручках которого восседали ее кузены. Наступал вечер, и большинство гостей прогуливались по саду или отдыхали перед ужином. Вивьен и два брата переговаривались между собой шепотом, чтобы не потревожить какого-то джентльмена, что дремал в углу комнаты.
      – У тебя замечательное чувство юмора, Вивьен. Вот почему ты нам так сильно нравишься, – галантно заявил Джордж. Прядь его рыжеватых волос щегольски свисала на один глаз. – Поэтому, а также потому, что на тебя приятно посмотреть.
      То же самое можно было сказать и о самих близнецах. Их внешность свидетельствовала о том, что это были два крепких, здоровых молодых человека, которые любят проводить время на свежем воздухе. У Грегори и Джорджа были рыжие волосы, румяные щеки, усыпанные веснушками лица и голубые глаза, которые считались главной отличительной чертой семейства Монтгомери. Они были действительно очень похожи друг на друга, и мало кто мог отличить их. Но Вивьен это всегда удавалось. Ведь кроме того, что у Джорджа было немного больше веснушек, братья еще имели разный тембр голоса.
      – С тобой гораздо интереснее, чем с нашей сестрой, – сказал Джордж. – Гленде никогда не нравятся наши шутки.
      А Грегори добавил заговорщицким тоном:
      – Если будешь вести себя хорошо, то я расскажу тебе еще одно стихотворение.
      Вивьен рассмеялась. Для братьев Кардуэлл она стала своего рода талисманом. Они воспринимали ее как нечто среднее между младшей сестрой и товарищем. Юноши то дразнили ее, то начинали баловать, словно маленького ребенка, то вдруг начинали обращаться с ней как с великосветской дамой, изо всех сил оберегая ее от любых, даже самых незначительных неприятностей. Они развлекали ее довольно неприличными шутками, учили пить шампанское, наставляли по поводу правильного использования различных бранных выражений. Однажды Вивьен решила поменяться с ними местами и озвучила то единственное неприличное слово по-ирландски, какое она знала, и после этого братья хохотали как безумные. Грегори и Джордж обожали ее, и она отвечала им тем же. Они были похожи на пару ласковых щенков, которые постоянно проказничали, но делали это не по злому умыслу, да и сами были такими милыми, верными и добрыми, что им легко прощались любые проступки.
      Для Вивьен было в новинку такое простодушное братское внимание мужчин, и она наслаждалась каждой минутой, проведенной в обществе близнецов. Как только она переступила порог их дома, Грегори и Джордж тут же приняли ее за родную сестру. Вивьен долгие годы жила в Ирландии почти в полном одиночестве, где компанию ей составляла только ее бабушка, и теперь она радовалась тому, что стала частью шумного клана Кардуэллов.