Предположительно именно это и происходило в мозгу Теслы, давая ему несравненно больше возможностей для творческой работы, чем возможно для обычного человека. Не было ли это новым изобретением Матери-Природы, которое она испытывала на нем?
      Сам Тесла никогда не разбирался в неврологических или психологических аспектах в основе своей странной способности. Он абсолютно реально как твердые предметы видел перед собой объекты своей творческой мысли и считал, что воспринимаемый им образ предмета посылается обратно из мозга по зрительному нерву в глаз и воспроизводится в виде картинки на сетчатке. Другие люди, по его мнению, тоже могли увидеть эту картинку, либо глядя с помощью специальных средств прямо ему на сетчатку, либо с помощью увеличивающего устройства, такого как применяется в телевидении, спроецировать ее на экран. Он даже сам предлагал подобные устройства. (Явная ошибочность его рассуждений объяснялась неверным убеждением, что свои необычные картины он воспринимает глазами, тогда как все происходило лишь в мозгу, и рефлекторное действие, идущее из центров памяти, распространялось не дальше зрительных центров, а не продолжалось, как он полагал, по зрительному нерву до сетчатки.).
      Свою необыкновенную способность Тесла описал в интервью М.К. Уишарту, которое было опубликовано в «Американ мэгазин» за апрель 1921 года под заголовком «Заставьте свое воображение работать на вас». Там сказано:
      В детстве я страдал от необычной болезни, выражавшейся в появлении образов, которые нередко сопровождались сильными вспышками света. Когда звучало какое-то слово, то перед глазами так живо возникал обозначаемый им предмет, что я не мог понять, реально или нет то, что я вижу… Даже если я тянулся за этим образом и проводил сквозь него руку, он все равно оставался на месте.
      Стараясь избавиться от этих мучительных видений, я пытался концентрировать мысли на какой-нибудь мирной, успокаивающей картине, которую я уже видел. Это давало мне кратковременное облегчение, но когда я проделал это два-три раза, это средство стало терять свою действенность. Тогда я начал совершать мысленные экскурсии за пределы того небольшого мирка, который хорошо знал. И днем, и ночью в своем воображении я отправлялся в путешествия - видел новые места, города, страны, и все это время я изо всех сил старался сделать эти воображаемые картины очень четкими и ясными в своем уме. Я воображал, будто живу в странах, которых никогда не видел, и заводил воображаемых друзей, которые были очень дороги мне и казались по-настоящему живыми.
      Я постоянно делал это до семнадцати лет, когда серьезно направил свои мысли на изобретательство. Тогда, к своему восторгу, я обнаружил, что прекрасно владею своим воображением. И мне не нужны были ни модели, ни чертежи, ни эксперименты, ведь все это я мог воспроизводить в уме…
      Воображение, с помощью которого я в своих детских усилиях научился избавляться от назойливых образов, подсказало мне то, что представляется мне новым способом реализации изобретательских ией и концепций. Способ этот может принести большую пользу любому человеку с хорошим воображением, будь то изобретатель, предприниматель или художник.
      Некоторые люди, берясь за конструирование какого-то устройства или за выполнение какой-то работы, принимаются за это без должной подготовки и сразу же тонут в деталях вместо того, чтобы сосредоточиться на главной идее. При этом, получая результаты, они жертвуют качеством.
      Вот вкратце мой метод. Ощутив желание разработать что-то конкретное, я на месяцы и даже на годы могу оставить эту идею на заднем плане своего ума. Испытав подобное желание, я брожу в своем воображении и обдумываю проблему, не сосредоточиваясь на ней специально. Это инкубационный период.
      А затем начинается период непосредственной работы. Я тщательно выбираю возможные решения проблемы и, размышляя, сосредоточиваюсь на постепенно сужающейся области поиска. Уже специально думая над конкретными аспектами проблемы, я могу почувствовать, что начинаю приближаться к решению. И удивительно, что если я действительно это чувствую, то знаю, что разрешил проблему и получу то, к чему стремлюсь.
      Чувство это настолько убедительное, словно я уже нашел решение проблемы. Я пришел к выводу, что на данной стадии подлинное решение и в самом деле уже находится в подсознании, хотя может пройти еще немало времени, прежде чем оно дойдет до сознания.
      До того как сделать набросок на бумаге, я мысленно прорабатываю всю идею. В уме я изменяю конструкцию, вношу исправления и даже включаю устройство. Никогда не делая чертеж, я могу дать мастеру размеры всех частей, и в законченном виде они будут соответствовать друг другу настолько точно, как будто сделаны по настоящим чертежам. И мне не важно, в уме или в мастерской испытываю я свою машину.
      Изобретения, которые я делал таким образом, всегда работали, и за тридцать лет не было ни одного исключения. Мой первый электродвигатель, вакуумные лампы для беспроводного освещения, турбина и множество других устройств - все это разрабатывалось именно так.
      О том, что Тесла считал, что его мысленные видения переносили образы из мозга на сетчатку глаз, свидетельствуют высказывания из его знаменитой лекции на собрании Национальной ассоциации электрического освещения в Сент-Луисе в марте 1893 года, когда он объявил об открытии радио. К теме лекции эти высказывания не имели никакого отношения, и то, что он все-таки сделал их, говорит о том, что эта необычная способность оказывала огромное влияние на его мышление в процессе изобретательства. Он сказал:
      Можно считать, что теория работы глаза подразумевает, что в связи с каждым внешним выражением, то есть с каждым создаваемым на сетчатке образом, окончания зрительного нерва, участвующие в передаче впечатлений уму, должны испытывать особое воздействие, или вибрацию. Теперь уже не кажется невероятным, что когда силой мысли вызывается образ, то на определенные окончания зрительного нерва, а значит, и на сетчатку, оказывается явное рефлекторное воздействие, псть даже самое слабое. Сможет ли когда-нибудь человек проанализировать состояние сетчатки, возбужденной мысленным или рефлекторным действием с помощью оптических или иных средств, настолько чувствительных, чтобы дать ясное представление о ее состоянии? Если бы это было возможно, то проблема точного чтения мыслей, словно букв в открытой книге, разрешилась бы гораздо легче, чем многие проблемы из области позитивных физических наук, в разрешение которых многие, если не большинство ученых безоговорочно верят.
      Гельмгольц показал, что глазное дно светится само по себе, и благодаря свету собственных глаз смог в полной темноте различить движения своей руки. Это один из самых замечательных экспериментов в истории науки, и, пожалуй, лишь немногие смогут повторить его с удовлетворительным результатом, поскольку, весьма вероятно, светимость глаз связана с необычной активностью мозга и сильным воображением. Это как бы свечение мозговой активности.
      Еще одно явление, которое следует упомянуть в связи сданной темой и которое многие, вероятно, замечали, поскольку оно запечатлено даже в народных выражениях, хотя я и не помню, чтобы оно отмечалось где-то как положительный результат наблюдений, состоит в том, что порой, когда в уме возникает неожиданная идея или образ, то в глазах появляется болезненное ощущение свечения, заметного даже при дневном свете.
      И сорок лет спустя Тесла все еще интересовался возможностью получения фотоснимков мыслей. В интервью он заявлял, что если эта теория верна - о том, что мысли отражаются на сетчатке, - то содержимое этого глазного экрана можно фотографировать и проецировать его увеличенное изображение. В рассуждениях Теслы о своем необычном воображении и о возможности находить соответствующий образ на сетчатке нет ничего нелогичного. Есть пусть и минимальная вероятность того, что в каких-то совершенно особых случаях, таких как у него, между мозгом и сетчаткой может образовываться рефлекторная дуга, однако, скорее всего, этого не происходило. Если бы он мог доверяться другим в своих экспериментах, то смог бы провести простые опыты в лаборатории офтальмолога, которые дали бы ему явное экспериментальное свидетельство, подтверждающее или опровергающее его теории относительно фотографирования мысленных образов.
 

*

 
      Примерно в 1920 году Тесла подготовил, правда, так и не опубликовал, сообщение о «поразительном открытии», как он охарактеризовал его. Там уаствовали факторы, которые он называл «космическими», и затрагивались ситуации, которые были бы совершенно понятны последователям гаитянского Буду и другим не испорченным маской интеллектуальности представителям рода еловеческого. Поскольку эту концепцию вывел Тесла - один из самых высокоцивилизованных людей, - то вполне вероятно, что и другие высококультурные люди или группы смогут найти в ней соответствие своим идеям и опыту.
      В этой концепции, однако, бездушный автомат из «материи и энергии» (которым, как мы видели, Тесла считал и человека) способен рассуждать об этических ценностях и, как папа римский, возглавляющий суд нравов, назначать наказания за нарушения. Вот как сам Тесла описывает свое «поразительное открытие»:
      Хотя мне и не удалось найти никаких свидетельств в пользу утверждений психологов и спиритов, я, к своему полному удовлетворению, доказал автоматизм жизни, причем не только на основе постоянного наблюдения одних и тех же действий, но и - что более убедительно -на основе некоторых обобщений. Они равносильны открытию, которое, как мне представляется, имеет величайшее значение для человеческого общества и о котором я коротко поведаю.
      Первое слабое подозрение об этой поразительной истине возникло у меня, когда я был еще очень молод, но многие годы я считал свои наблюдения лишь совпадениями. А заключалось это в том, что если либо мне самому, либо тому, с кем я был связан, либо делу, которому я отдавал себя, кем-либо наносился вред, который в самой доступной форме можно охарактеризовать как вопиющую несправедливость, я испытывал странную и неопределимую боль, названную мною за отсутствием лучшего-определения «космической». А вскоре после этого виновные в этой несправедливости неизменно попадали в беду. После множества подобных случаев я доверил это некоторым своим друзьям, получившим затем возможность убедиться в истинности теории, которую я постепенно сформулировал и которую можно изложить следующим образом.
      Тела наши имеют одинаковое строение и подвержены одним и тем же влияниям. Это обусловливает сходство реакций и соответствие обычных действий и поступков, на которых основаны все наши социальные и прочие правила и законы. Мы - автоматы, которые полностью управляются силами окружающей среды и колеблются, словно поплавки на поверхности воды, но принимают результаты поступающих извне импульсов за проявления собственной свободной воли.
      Движения и другие совершаемые нами действия всегда направлены на сохранение жизни и, хотя кажутся совершенно независимыми друг от друга, незримо связаны между собой. Пока организм в полном порядке, он правильно реагирует на побуждающие его силы, но как только у человека возникает какое-то расстройство, способность к самосохранению у него снижается.
      Всем, конечно, понятно, что если человек глохнет, у него ослабляется зрение или повреждаются конечности, то шансы на продолжительное существование у него сокращаются. Но это также относится - и, возможно, даже больше - и к некоторым дефектам мозга, которые в большей или меньшей степени лишают автомат этой жизненно необходимой способности и устремляют его навстречу гибели.
      Очень чувствительное и внимательное существо с высокоразвитым и полностью работоспособным механизмом, правильно подстраивающееся к изменениям условий окружающей среды, наделено более совершенным механическим чувством. Это чувство позволяет ему избегать тех опасностей, которые совершенно неявны и потому сразу незаметны. Когда он соприкасается с теми, чьи воспринимающие органы в основе своей несовершенны, это чувство заявляет о себе, и он чувствует «космическую» боль.
      Истинность этих слов подтверждается сотнями примеров, и я предлагаю другим исследователям природы обратить внимание на данный предмет, потому что считаю, что общие и систематические усилия дадут миру неоценимые результаты.
      Из-за нерасположенности Теслы делиться с другими своими сокровенными переживаниями мир, без сомнения, не узнал множество интересных историй. Тесла, конечно, был необычным человеком и относился к тем людям, которые имеют так называемые «психические переживания», или «психический опыт». Он категорически отрицал, что имел когда-либо переживания подобного рода, однако рассказывал случаи, которые явно входят в категорию «психических». По-видимому, он боялся, что если он признает психические переживания, то будет неправильно понят как сторонник спиритизма или теорий, согласно которым в жизни действует и нечто еще помимо материи и энергии.
      Когда ему задавали вопрос о его жизненной философии, он развивал теорию о том, что человеческое тело - это машина из плоти, реагирующая на внешние силы.
      Как-то вечером в Нью-Йорке, когда Тесла вместе с автором сидел в вестибюле отеля «Губернатор Кинтон», изобретатель говорил об этой своей теории. Это материалистическая философия, типичная для викторианской эпохи. Мы, рассуждал он, состоим лишь из того, что можно определить в пробирке и взвесить на весах, и обладаем лишь теми свойствами, которыми наделяют нас атомы, из которых построены наши тела. Наши переживания, которые мы зовем жизнью, это сложное сочетание реакций составляющих нас атомов на воздействие внешних сил из нашего окружения.
      Преимущество подобной философии в ее простоте и краткости изложения. Она охотно предлагается на обсуждение, но с такой безапелляционностью, которая, воздействуя на предлагающего ее, превращает его позицию в догматизм, при котором категорическое мнение нередко путается с реальными подтверждениями и подменяет их собою.
      –Я не верю ни слову из вашей теории, - ответил я на объяснения Теслы, - и, слава Богу, убежден, что вы и сами не верите ни одному слову из нее. А самым веским доказательством полной несостоятельности вашей теории служит существование Теслы. По вашей теории, никакого Теслы у нас не может быть. Тесла обладает творческим умом и по своим свершениям возвышается над остальными людьми. Если бы ваша теория была верна, то все мы были бы либо такими же гениями, как Тесла, либо интеллектуальными посредственностями, живущими в тех машинах из плоти, которые вы описываете, и все одинаково реагировали бы на одни и те же бездушные и неспособные к творчеству внешние силы.
      –Но все мы - действительно машины из плоти, - возразил он, - просто я - гораздо более чувствительная машина, чем другие люди, и ощущаю воздействия, к которым другие невосприимчивы, и могу понимать итолковать эти воздействия. Я - лишь более утонченный автомат, чем другие, - настаивал он.
      –На мой взгляд, различие, которое вы допускаете между собой и другими, д-р Тесла, полностью опровергает вашу теорию, - ответил я. - Полуается, то ваша увствительность это чистейшая случайность. Если говорить об этой случайности в отношении всех остальных людей, то все мы хотя бы раз, а, может быть, и гораздо чаще, поднимаемся к вершинам гения, как это всю свою жизнь делаете вы. Даже если гениальность проявляется лишь периодически, все равно все подобные люди считаются гениями постоянно. Но даже периодически гениальность проявляется не у всех нас, поэтому ваша теория машины из плоти и кажется мне несостоятельной. Если бы вы были по настоящему искренни со мной, то рассказали бы мне о множестве своих переживаний, странных переживаний, необъяснимых для вас, которые не укладываются в вашу теорию плотской машины и которые вы боитесь обсуждать с кем бы то ни было из страха быть неправильно понятым и даже осмеянным. Но мне эти переживания не показались бы странными и выходящими за рамки понимания, и в ближайшие дни вы будете откровенны и расскажете мне о них.
      Как случалось всякий раз, когда я выражал несогласие с ним, после того вечера мы долго с ним не виделись. В свое время, однако, я много раз говорил с ним по телефону. Наш спор с ним, по-видимому, изменил его отношение ко мне, и при следующей встрече он доверился мне:
      – М-р О'Нил, вы понимаете меня, как никто другой в этом мире.
      Я говорю об этом лишь затем, чтобы подтвердить правильность своего убеждения в том, что в той напускной личности, сверхчеловеке, которого Тесла пытался выдать публике за свою подлинную суть, скрывался совершенно иной Тесла.
      Во время того спора я еще не знал ни о его «поразительном открытии», ни о других произошедших с ним случаях и бывших у него переживаниях, о которых узнал позднее, иначе я говорил бы с ним гораздо конкретнее.
 

17