Когда Зулу вновь вернулся в лазарет после трех часов тяжелого сна, он был уверен, что Маккой решил проблему генома. Доктор улыбался аки Чеширский кот, и даже насвистывал какую-то мелодию, выбивая марш на клавиатуре симулятора. Заглянув ему через плечо, Зулу увидел на экране крупную оранжевую каплю, с выпуклыми ребрами по сторонам и острыми иголками на этих ребрах.
      – Помесь кактуса с тыквой? –озадаченно спросил он, садясь рядом с Маккоем.
      – Доброе утро, –сказал Маккой. – Нет, если вы посмотрите на масштаб – он микроскопический. Думаю, я где-то отключил гормон роста, так что этот вариант существует только в виде пыльцы.
      – Тогда почему вы так радуетесь? –спросил Зулу.
      – Потому что капитан вернулся, причем без единой царапины. Хотя ладно, с ожогом первой степени на груди, –поправился он. – Но это куда лучше, чем могло бы быть.
      – Куда лучше, чем могут сказать о себе некоторые, –раздался голос из восстановительной палаты.
      – Эй, вы там, замолчите, –крикнул Маккой. – Это Тернер. У него несколько ранений, и он продолжает просить ромуланского эля, чтобы снять боль.
      – Необязательно эля, –ответил Тернер. – Хорошее горькое пиво сделает то же самое.
      Маккой покачал головой. – Я всегда знал, что не надо было помещать лазарет так близко к лаборатории.
      Зулу рассмеялся. Настроение доктора было заразительным. Капитан вернулся на борт, и, казалось, теперь все будет хорошо, даже если эти циклонные деревья все еще упрямились. Он вывел на экран изображения, которые получил Маккой за время его отсутствия. Геном содержал несколько интересных вариаций: так, у некоторых растений были огромные цветы размером с тарелку, либо чрезвычайно развитая корневая система, на других росли разнообразные фрукты… На первый взгляд, даже непохоже было, что это все растения одного вида.
      Зулу остановился на одном, выглядевшим наиболее многообещающим. Высокий, трехгранный, с большим количеством зеленой растительности для производства кислорода. Он немного напоминал рождественскую елку, один из тех, слишком-хороших-чтобы-быть-правдой деревьев, которые росли на Бэйлассе 5. Он посмотрел на шкалу масштаба и изумленно присвистнул.
      – Двести метров! Это невероятно!
      – Что невероятно, так это его привередливость, –сказал Маккой, уставившись на индикатор рядом со шкалой масштаба. – Он бы отлично рос в центре Края, разве что верхние ветви получали бы слишком много солнца – а они его не любят .Кроме того, такие леса затенят большую часть этого проклятого Края, а она уже и так слишком темная. Людям это не понравится.
      – О, похоже, это проблема, –Зулу повернулся к следующему экрану, на котором виднелось нечто вроде флагштока с вытянутыми отростками по всей длине.
      – Вот этот… –начал Маккой, но сигнал интеркома прервал его.
      – Мостик лазарету, –это была Ухура.
      – Лазарет, Маккой слушает.
      – На планете начались волнения, –сказала она. – Двое убиты, один тяжело ранен. Они не могут помочь ей там, и просят разрешения поднять ее сюда для оказания медицинской помощи.
      – Конечно! –сказал Маккой, поднимаясь с кресла. – Какие там повреждения?
      – Раны от фазера.
      – Раны от фазера? –изумленно повторил Маккой. – Не дисрапторы?
      – Они так сказали. Поэтому они хотят, чтобы мы ей занялись. Они надеются, что у нас больше опыта обращения с такими ранеными.
      – Да, наверное, они правы. Поднимайте ее прямо к лазарету.
      – Я могу помочь? –спросил Зулу из-за спины доктора.
      – Сложно сказать, –ответил Маккой. – Пойдемте, если хотите, но держитесь в стороне, пока я вас не попрошу. Медсестра Чэпел, – крикнул он. – Травма, ожоги фазера, стол номер один.
      Зулу последовал за ним к операционной. Сестра Чэпел была уже там, а пациент – пациентка – прибыла одновременно с Маккоем. Стройная, с серебристыми волосами, она лежала спиной к Зулу, так что он не мог видеть ее лица. Наискось от плеч до бедер ее спину покрывал огромный ожог; очевидно, она повернулась во время выстрела. Это движение спасло ей жизнь, распространив действие луча по более широкой области.
      Маккой подбежал столу, кинув косой взгляд на датчики, ввел ей что-то из гипоспрея. Он и Чэпел обменивались краткими репликами, отчаянно пытаясь стабилизировать состояние пациентки, которая, как было ясно даже Зулу, находилась в критическом положении. Судя по индикаторам, сердце билось очень быстро и нерегулярно, кровяное давление практически отсутствовало. Сигналы двух других индикаторов так же горели в самой нижней отметке, но Зулу не мог сказать, хорошо это или плохо.
      Маккой обошел диагностический стенд и, приподняв голову пациентки, заглянул ей в глаза.
      – О, Господи, –прошептал он. – Это координатор Джорай!
      Сестра Чэпел проводила взад и вперед над раной неким трещащим прибором. Не поднимая глаз, она спросила: – Они упомянули об этой маленькой детали, когда просили нас поднять ее на борт?
      – Нет, –ответил Маккой, очевидно, рассерженный. – Не то чтобы это помешало бы лечению, но все же лучше знать, что мы тут занимаемся головой планетарного лидера.
      Зулу кашлянул.
      – Может, они просто не хотели об этом говорить по открытому каналу? Чтобы никто не мог извлечь выгоду из ее отсутствия?
      – Неплохая мысль, –сказал Маккой. Посмотрел на Зулу. – Наверное, Джим тоже не знает. Вот это вы можете сделать для меня.
      О, отлично, подумал Зулу. Он скорее бы предпочел делать работу доктора, чем стать тем, кто скажет капитану, что верховный координатор умирает в лазарете. Однако он все же подошел к интеркому и вдавил кнопку.
      Через мгновение Кирк влетел в операционную.
      – Как она, Боунз? –спросил он, склоняясь над Джорай.
      – Не лучшим образом, –ответил Маккой. – Сильный ожог, и луч прошел глубоко. Внутренние повреждения, вызванные радиацией, включая поражение спинного мозга. Ее определенно хотели убить, и были чертовски близки к успеху.
      – И они сделали это моим фазером, –сказал Кирк, пытаясь сдержаться. – Моим или Тернера. Только так они могли его добыть.
      – Думаешь, это Хэйдар? –спросил Маккой.
      Кирк покачал головой. – Вчера я сказал бы это без колебаний, но сегодня…я не уверен. Она единственная из бог знает скольких подозреваемых. – Он сжал кулаки. – Но, конечно, Отвергатели будут утверждать, что это сделал кто-то с "Энтерпрайза". Мы должны быть готовы к этому.
      Зулу внезапно вспомнил еще об одном факте. – Они сказали, что еще двое человек убиты, – проговорил он. – Я не удивлюсь, если они тоже были членами совета. Вероятно, со стороны Джорай.
      Кирк отвернулся от диагностического стенда, или неспособный больше смотреть, или желая сконцентрироваться на новой информации.
      – Если так…тогда чаша весов склоняется в сторону Отвергателей. –он поднял глаза на Зулу. – Как там у вас с геномом?
      – Ну…я только вернулся утром… – начал Зулу, – и я не видел, что доктор сделал пока я спал, но…
      – Пока без перемен, Джим, –сказал Маккой, все еще не отводя глаз со своей пациентки. – Мы выделили генетическую карту и моделируем новые организмы, но еще не подобрали правильной комбинации. Но мы это сделаем.
      – Ты уверен? –спросил Кирк.
      – Нет, не уверен! –вспыхнул Маккой. – Если бы у меня было нормальное оборудование, я бы за двадцать минут сказал тебе, возможно ли это, а через час нашел нужную комбинацию, но с тем, что у нас есть, приходится работать методом проб и ошибок! Нам может повезти при следующем запуске сканера, а может и через полгода, если прежде мы не узнаем, что такое в принципе невозможно.
      – Лучше надейтесь, что у вас получится…держу пари, что новое консульство проголосует за приостановку проекта вращения. И если они это сделают, то ваши разработки останутся единственной вещью, которая сможет спасти планету, –он снова посмотрел на Джорай. Чэпел и Маккой продолжали работать. Сейчас судьба целого мира была в их руках – и, очевидно, в руках Зулу.
      За последние несколько часов, Скотти наблюдал, как настроение профессора Костаса изменилось от ужаса, к мрачной решимости и угрюмому одобрению. В конце концов, он принял необходимость проделанных им с Нероном операций, и даже предложил несколько модификаций, с помощью которых они могли скомпенсировать уменьшение возможностей процессора, но последние новости снова повергли его в отчаяние.
      Он сидел в вертящемся кресле перед одним из терминалов, опираясь локтями на стол и опустив голову на руки. Нерон, Скотти и Спок, принесший плохие новости, полукругом стояли вокруг него.
      – Мертвы? –снова спросил он.
      – Только советник Телинга, –ответил Спок, – и ассистент координатора Джорай Лекси. Благодаря ее героическому вмешательству, координатор Джорай все еще жива, хотя и в критическом состоянии, на борту "Энтерпрайза".
      – Мы зашли в тупик, –сказал Костас. Поднял голову, гневно сверкнули звездообразные глаза. – Держу пари, Хэйдар довольна.
      Спок покачал головой. – Когда я сообщил ей, она выразила удивление и беспокойство, и поклялась найти и наказать виновных. Было ли это искренним, я не могу сказать без физического контакта.
      Скотти, все еще держащий логический щуп, с помощью которого проверял новые цепи компьютера, сказал:
      – Но что она собирается сделать с советом? Она позволит нам продолжить работу, или это все полетит коту под хвост?
      – Пока невозможно сказать, мистер Скотт. Она не глава совета, по крайне мере, до тех пор, пока не умрет Джорай. Она все еще представитель меньшинства. Насколько я понимаю местную политическую систему, сейчас в консульстве равновесие сил, но Хэйдар может вырваться вперед, если ее поддержит население. К сожалению, это отличная возможность.
      – Раньше они не получили поддержки, –заметил Костас. – Что изменилось сейчас?
      – Страх, –просто ответил Спок. – Когда срок вращения быстро приближается, многие ваши люди пересматривают приоритеты.
      – Неудивительно, –с отвращением сказал Нерон. – Политический климат менялся чаще, чем программное обеспечение за десятилетие существования нашего проекта.
      Он посмотрел вдаль, и Скотти, проследив за его взглядом, уткнулся в компьютерную консоль, над которой они работали последние три дня. Толстые провода оптических кабелей змеились поперек прохода, где разбился аэрокар, восстанавливая связи между неповрежденными процессорами. Скотти давно потерял счет тысячам цепям, которые он вновь соединил, или тысячам тех, что еще остались. Но первый раз с того времени, как он впутался в это дело, он действительно думал, что у них есть шанс на успех. Теперь он интересовался, будет ли у них шанс попробовать.
      Удивительно, но именно Костас вдруг сказал:
      – На самом деле, я не обвиняю их за то, что они боятся. Мне снятся кошмары с момента, как мы все это начали, и это началось снова, когда я подумал, что у нас будет неповрежденный компьютер, способный контролировать взаимодействия подпространства. Теперь… –он прерывисто вздохнул. – Я не знаю. Может быть, это просто безумие – продолжать.
      – Уверяю вас, профессор, что ничего не делать –еще большее безумие, – проговорил Спок. – Ваша атмосфера становится непригодной для дыхания, а ваше жизненное пространство не может больше вынести все население. Эти проблемы не исчезнут сами по себе.
      – Разрывание планеты на части также не решит их, –тихо сказал Костас. Он прижал руку ко лбу, словно пытаясь выкинуть из головы сомнения. – Я надеюсь, что мы знаем, действительно знаем, что это будет работать как запланировано. Мы изучаем физику и инженерию, мы делаем вычисления и создаем машины, но тем не менее – это просто вера. Мы не можем узнать, пока не попробуем, будет ли работать наше оборудование. Или взлетит на воздух.
      Скотти уже слышал ранее это аргумент. Он наставил свой логический щуп на ученого. – Слушайте, – мягко сказал он. – Вы же не думаете, что мы, земляне, смогли пройти свой путь, отступая перед трудностями? Конечно, иногда приходится проигрывать, но это же не значит, что вы не должны попробовать. Это только значит, что вы должны принять меры и научиться на ошибках.
      Нерон сказал: – Профессор прав. Ошибка убьет нас всех.
      – Значит, мы должны ее не допустить, –сказал Скотти. – Для этого ведь нужен этот огромный компьютер? Чтобы подождать, пока все планеты не выстроятся в линию на противоположной стороне солнца? Мы принимаем все меры предосторожности.
      – Да, но достаточны ли они? –спросил Костас.
      – Вы проверили все виды отказа, какие только возможны, не так ли?
      – Да, но что насчет тех, которые невозможны?
      – Как сказал мистер Скотт, земляне в подобных ситуациях не отступали перед трудностями. Как и вулканцы, и ваши собственные предки. Когда вы проделаете всю подготовку, настанет пора нажать на кнопку.
      Костас махнул рукой. – Я знаю. И разумом я понимаю это. Иногда, когда все идет хорошо, я даже чувствую это.
      Спок поднял бровь, но ничего не сказал.
      – Мы, думаданцы, уже уничтожили одну планету, и стоим на грани уничтожения второй. Я понимаю тех людей, которые предпочитают в этот раз не жать на кнопку.
      Нерон посмотрел на него расширенными, удивленными глазами, но промолчал.
      – Даже если это обречет их на медленную смерть от истощения ресурсов, –сказал Спок.
      – Даже так, –Костас глубоко вздохнул и выпрямился на стуле. – Послушайте, я понимаю их. Я даже симпатизирую им. Но это не значит, что я согласен с ними. До сих пор я был уверен, что нет, но теперь я просто не знаю.
      Скотти поднял свой логический щуп. – Ну, – сказал он, – надеюсь, что это не повлияет на вашу работу, поскольку, хотя мы и собрали по кусочкам это чудовище, вы все же единственный человек, который знает, как заставить его работать, и у нас остался только один день.
      – Одна целая, семьдесят две сотых дня, –уточнил Спок.
 

 
      Маккой снова проверил жизненные показатели Джорай, наверное, уже в сотый раз за день. Они постоянно изменялись; теперь еще и нарушился баланс электролитов. В последний раз это был отказ почек, а еще раньше – резкое понижение кровяного давления…Ее тело все еще не стабилизировалось, и Маккою приходилось все делать самому. Это походило на жонглирование сырыми яйцами, особенно теперь, когда система за системой перезагружалась и выходила из строя. Тернер был уже вылечен и послан в каюту отсыпаться, но раны Джорай были слишком тяжелы, чтобы вылечить сразу все, так что Маккой был вынужден заняться сначала только самыми необходимыми органами. Он надеялся продолжить лечение, когда она немного окрепнет, но сейчас она была слишком слаба, чтобы перенести операцию. Фактически, с каждой минутой появлялись все новые и новые проблемы.
      Еще и Джим постоянно наведывался в лазарет. Он появлялся здесь каждые несколько часов – посмотреть, как чувствует себя Джорай и узнать об успехах Маккоя и Зулу. Маккой неоднократно повторял, что он узнает первый, если что-нибудь изменится, но Джим должен был удостовериться сам. Постоянное ожидание сводило его с ума. Он беспокоился и о Джорай, и о Римиллии. Часы неумолимо отстукивали время, а он до сих пор не имел ясного плана, что делать, когда начнется тревога.
      Так что, когда через полтора часа после его предыдущего визита дверь лазарета скользнула в сторону, Маккой даже не поднял глаза от гипоспрея, который он заполнял натриево-калиевой смесью, и просто сказал:
      – Нет, Джим, ей не лучше.
      – Я сожалею, доктор, –раздался женский голос, и Маккой ошеломленно поднял глаза, обнаружив рядом с Джимом советника Хэйдар.
      – Что вы здесь делаете? –спросил он, почти инстинктивно пытаясь защитить своего пациента от человека, который, возможно, пытался ее убить.
      Если она это и заметила, то не подала виду
      – Я здесь, чтобы увидеть нашего координатора, –сказала она. – Совет должен знать об ее состоянии. И я беспокоюсь как друг.
      Маккой прикусил язык и повернулся к Джорай с заряженным гипоспреем. До сих пор он симпатизировал Хэйдар, но если она была причастна к нападению на Джорай – а, скорее всего, так и было – он не хотел видеть ее в лазарете.
      Джорай не отреагировала, когда он ввел электролиты, но монитор у нее над головой показал некоторое улучшение состояния. Снова повернувшись к Хэйдар, он сказал:
      – Вы сами можете видеть, она в довольно плохой форме. Так делают с людьми фазеры, поставленные на "убить". Но, если у нас будет время и немного удачи, думаю, она поправится.
      Хэйдар подошла ближе. Кирк сдержался, послав Маккою предостерегающий взгляд, но доктор отразил его обратно. Черт побери! Она, казалось, не обратила на это внимание.
      – Вы считаете, что сможете создать для нас новые циклонные деревья? –спросила она.
      – Мы работаем, –сухо ответил Маккой.
      – Я в этом не сомневаюсь. Вы в любопытной ситуации, доктор, не правда ли? С одной стороны, вы пытаетесь спасти жизнь координатора, а с другой –уничтожить дело всей ее жизни.
       - Я пытаюсь спасти как можно больше жизней, –Маккой почувствовал жало, но не стал обращать на него внимания. – Никакой этической дилеммы здесь нет.
      – Что ж, я тоже, доктор, –сказала Хэйдар. – Наши цели совпадают, различаются только методы.
      Маккой гневно хлопнул гипоспреем по ладони. – Чьи-то методы включают фазерный разряд в спину, и теперь у меня тут пациент в критическом состоянии, а у вас – заблокированный совет. Я не могу назвать человека, сделавшего это, союзником!
      Кирк вмешался.
      – Боунз, я уверен, советник Хэйдар здесь ни при чем. Это она послала к нам Джорай.
      Маккой удивленно взглянул на нее. – Вы?
      – Я была там, когда на нее напали, –ответила Хэйдар. – В заседании был перерыв. Мы все там были.
      – Тогда кто за этим стоит? Вы видели нападавшего?
      Хэйдар покачала головой. – Я не знаю. Все что я видела, это то, что он был в защитном костюме, и дематериализовался сразу после выстрелов. Это может быть кто угодно. Слишком много партий настроены против проекта Джорай. Все становятся более воинственными, по мере того как приближается время вращения. Мы надеялись, что ваше присутствие здесь заставит их держать себя в руках, но теперь, когда совет блокирован…может начаться война.
      – Так что вы поднялись сюда, чтобы оценить, насколько вероятно то, что Джорай умрет, и вы получите перевес, –сказал Маккой.
      Хэйдар кивнула.
      – Отчасти это верно. Ее смерть –или даже ее отставка – позволят новой партии большинства прекратить это безумие прежде, чем оно нас уничтожит.
      Маккой опустил гипоспрей на стол.
      – Ну что ж, мне жаль вас разочаровывать, но она сейчас явно не в форме, чтобы сказать, подаст она в отставку или нет. И, несмотря на чьи-то решительные попытки прикончить ее, я не собираюсь позволить ей умереть. Так что вам придется решать ваши проблемы каким-то другим способом, –Маккой глубоко вздохнул. – Я пытаюсь дать вам еще одну возможность, и я продолжу это делать, но пока мы не добились успеха. Вам, наверное, придется придумать что-нибудь еще.
      – Спасибо за оценку ситуации, доктор. Я передам ваши слова совету.
      Она повернулась, намереваясь уйти, но Кирк придержал ее за локоть. – Прежде чем вы уйдете, – сказал он, – может, мы попросим мистера Зулу показать вам, чего они уже добились.
      Маккой подошел к кровати Джорай и вздохнул. Протоплазер исцелил бы пораженные ткани, но изменения метаболизма, необходимые, чтобы завершить процесс, станут огромным стрессом для остальных систем.