Звездный путь - Конец сумерек

      – Именно это я и говорила, –Джорай искоса глянула на Хэйдар, когда та сказала это, и Маккой понял, что он начал заново старый спор. Хотя возможно, он сможет привнести новую перспективу.
      – Ладно, –сказал он. – Но мне кажется, что есть куда более простой способ пересадить деревья, не уничтожая немногие оставшиеся в отчаянной попытке полностью изменить экологию планеты.
      Кирк кинул на него обеспокоенный взгляд, но Хэйдар не дала ему вставить ни слова.
      – В точности то, что я предлагаю.
      Джорай махнула рукой на город, простирающийся внизу.
      – И где вы надеетесь вновь вырастить деревья? Это все –единый город! Вы предлагаете конфисковать десять километров вдоль медианы, чтобы разбить там парковую зону? Вы оставите свой участок, чтобы мы могли это сделать?
      – Я… – Хэйдар запнулась.
      Джорай засмеялась. – Конечно, нет. И никто из вас не сделает этого без борьбы. А даже если бы они согласились, где бы они стали жить? Край уже переполнен. Больше нет места ни для людей, ни для деревьев.
      – Есть подземные убежища, которые мы строили чтобы скрыться от Торча в период раскрутки, –сказал Хэйдар. – Внеземельщики могли бы жить там.
      – О, они могли бы. Конечно. Когда богатые забрали бы себе целый Край. Нет уж, вы уже вытолкнули нас за границы терминатора. Мы не собираемся позволить вам затолкать нас под землю.
      Маккой кивнул. Этого он и ожидал.
      – Почему бы просто не разместить деревья дальше от терминатора? –спросил он.
      – Мы пробовали, –ответила Джорай. – Они не выживают.
      Маккой наклонился вперед в своем кресле.
      – Кончено, не выживают –если они не модифицированы. Но держу пари, небольшое генетическое усовершенствование – и они смогут приспособиться к внешней среде. Хороший генетик сможет так изменить их, что они смогут расти на пятьдесят километров в обе стороны. Вполне достаточно чтобы восстановить вашу атмосферу.
      – Извините, доктор, –внезапно прервал Кирк обманчиво мягким голосом, – но я сомневаюсь, что здесь не действует Первая директива. Если вы следите за моей мыслью.
      Маккой побледнел. Он на мгновение забыл об этом.
      Римиллия не была планетой Федерации. В их случае, это была простая бюрократическая формальность – они могли присоединиться в любой момент, когда захотят – но пока они еще не входили в ее состав, и обмен технологиями запрещался. Скотт мог помочь им с импульсными двигателями, потому что они уже знали их секрет, но Маккой ничего не знал об их способностях к генной инженерии. Возможно, он уже открыл больше, чем можно было, подняв эту тему.
      Но Хэйдар разрядила ситуацию, сказав:
      – Наши ученые пробовали это сделать. К сожалению, когда партия Джорай выиграла на последних выборах, они прекратили большую часть финансирования ради своего проекта вращения.
      – Потому что это –тупик! – сказала Джорай. Она повернулась к Маккою. – Они пытались изменить циклонные деревья годы, но лучшее чего они добились – расширение возможного диапазона на километр. А ситуация все ухудшалась. "Будьте терпеливы", говорили они, но наконец наше терпение кончилось. Их решение может работать в следующем столетии, но даже на это у нас нет никакой гарантии. Кроме того, нам нужна помощь сейчас.
      – Вращение планеты не решит немедленно всех проблем, –напомнила Хэйдар.
      – Нет, но это начнет процесс. Ожидать, пока ваши генетики совершат чудо, все равно, что ждать, пока ударит шторм, прежде чем закрыть окна.
      – У нас осталось несколько минут, –повернул голову пилот. – Возвращаемся назад?
      Джорай взглянула на темное небо. Маккой тоже взглянул, пытаясь разглядеть что-то во мраке. Правда ли стало более темно? Тяжело было сказать. Однако ветер жестоко рвал немногие облака, стремительно проносившиеся по небу, что в любом другом мире предвещало бы шторм.
      – Да, я считаю, мы увидели достаточно, –сказал Джорай.
      Автомобиль заложил крутой вираж, разворачиваясь.
      Хэйдар обернулась к Маккою.
      – Федерация поможет нам с проектом генной инженерии, как помогает Джорай с ее безрассудством?
      Кирк послал доктору предостерегающий взгляд.
      – Ну, –сказал Маккой, – я думаю, это будет зависеть от того, в какой именно помощи вы нуждаетесь. Если ваш проект уже запущен, думаю, мы могли бы немного поспособствовать…
      – Доктор Маккой хочет сказать, –вмешался Кирк, – что мы предложим вам любую помощь, какая будет в наших силах, но не нарушая Директивы невмешательства. Мы посмотрим на то, что уже сделано, оценим, что вы способны сделать и тогда примем решение. Но мы, по крайней мере, все проверим, – он посмотрел в окно на приближающийся шторм. – Тем временем, мы, конечно, продолжим работу над импульсными двигателями.
      – Конечно, –сказала Хэйдар и улыбнулась.
      Однако ее улыбка была недолгой. Неожиданный порыв ветра ударил в бок автомобиля, заставив людей повалиться друг на друга. Следующий удар швырнул их в противоположном направлении. Если бы не привязные ремни, они бы серьезно поранились. Маккой осознал, почему в салоне было так много мягких подушек.
      Автомобиль стабилизировался на мгновение, но новый порыв, еще сильнее, чем первый, потряс его, и пилот устремился к земле.
      – Извините, координатор, –сказал он, – но нам придется поискать убежище.
      – Хорошо.
      Автомобиль быстро снижался. Маккой задался вопросом, было ли падение контролируемым, но как только он собрался достать коммуникатор и потребовать срочного подъема, пилот включил отражатели и притормозил лишь в нескольких метрах над узкой улочкой. Таким маневром он мог запросто сшибить с ног пешехода, но те немногие люди, которых Маккой заметил при снижении, уже вбежали в двери окружающих домов. Из разъемов в стенах выдвинулись металлические заслонки, закрывающие окна. За несколько минут город трансформировался из мирного и приятного места в осажденную, тяжело защищенную крепость.
      Ветер свистел мимо, бросая их из стороны в сторону, временами толкая к земле, но пилот держал курс прямо к стене одного и низких округлых зданий. Когда они подлетели туда, часть стены скользнула в сторону, и автомобиль проскользнул в небольшое помещение, едва достаточное, чтобы поместиться там. Это был пустой гараж, достаточно большой для такого типа автомобиля, но не более. Очевидно, он служил убежищем для любого, захваченного штормом. Наверняка, сотни таких раскиданы по всему городу.
      Дверь закрылась позади них, и рев ветра уменьшился. Джорай и Хэйдар открыли дверцы автомобиля и вышли, остальные последовали за ними, ступив на каменный пол гаража. Стены содрогались под порывами ветра. Маккой заметил небольшое окно и направился к нему. Он выглядело более толстым, чем окна на "Энтерпрайзе", и Маккой задался вопросом, были ли причиной этому несовершенные материалы, или же они действительно нуждались в окнах такой толщины. Снаружи в бешеном темпе кружились, сталкиваясь, всяческие обломки, мусор, прочие осколки. Маккою показалось, что он видел огромный летящий булыжник, но он не был уверен, потому что в следующее мгновение все скрылось под завесой проливного дождя. По окну потекли струи воды, в следующее мгновение оно покрылось слоем влажных, тяжелых снежных хлопьев.
      Маккой отвернулся, пораженный быстротой и неистовостью шторма.
      Хэйдар усмехнулась.
      – Добро пожаловать на Римиллию. Если вы считаете, что это ужасно, подождите начала вращения. Погодные условия изменятся катастрофически. Когда холодной стороны коснутся лучи Торча, мегатонны льда, испаряясь, вызовут всепланетные штормы. Вообразите это… –она обвела рукой здание, содрогающееся под ударами шторма, – увеличенное в тысячу раз. Вот что нас ожидает, если мы последуем плану Джорай.
 

Глава 5

 
      Зулу все еще был на мостике, когда вернулась группа высадки. Доктор Маккой остался явно недоволен посещением планеты; Зулу услышал его горячее обращение к капитану еще до того как открылись двери турболифта. Кирк вышел первым, Маккой практически наступал ему на пятки.
      – Слушай, Джим, –сказал он. – Я только сказал, что все это может выполнить пара генетиков на одной исследовательской станции. Провести генетическое сканирование, запустить компьютерную симуляцию, и сказать, по крайней мере, есть ли в идее переконструирования циклонных деревьев хоть какой-то смысл. На современных симуляторах, они уже через неделю смогут сказать, будет ли это работать, не пытаясь в самом деле что-то вырастить. И если это будет работать, нет никакой необходимости в этом смехотворном проекте вращения всей этой чертовой планеты.
      Кирк опустился в командирское кресло и глубоко вздохнул.
      – Если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что на тебя повлияла прекрасная мисс Хэйдар. Что бы она не говорила, этот "смехотворный проект" в настоящий момент является их единственной реальной надеждой. Когда Звездный Флот сможет прислать нам квалифицированного генетика, удобный момент будет упущен. И если тогда окажется, что циклонные деревья не могут быть восстановлены, тогда у них в самом деле будут большие проблемы, правда, доктор?
      Спок, просматривавший данные сканера о погодных условиях на планете, поднял голову.
      – Восстановление циклонных деревьев?
      – Маккой считает, что они могут решить проблему недостатка кислорода, выращивая больше деревьев, –объяснил Кирк. – Трудность в том, что сейчас для них нет места, если только не усовершенствовать их как-нибудь, чтобы они могли расти дальше от терминатора.
      Спок рассмотрел идею на мгновение, затем сказал:
      – В лучшем случае это будет временной мерой. Римиллианцы уже перенапрягли экологию планеты, и уничтожили полностью функциональные леса. Настоящее поколение может оставить их в покое, но нелогично предполагать, что последующие поколения будут обращаться со своими лесами более бережно, чем предыдущие. Люди редко учатся на ошибках своих предков.
      Маккой посмотрел на него, прищурившись.
      – Вы сказали отличную вещь, мистер Совершенная-логика-потому-что-его-предки-были-слишком-эмоциональны. Вулканцы учатся на ошибках предков, не так ли?
      – У вулканцев не было другого выбора.
      – Насколько я понимаю, у этих людей он есть.
      – К счастью, доктор, они считают иначе.
      Маккой отвернулся и посмотрел на планету на главном экране. – Естественно, вы предпочитаете механическое решение биологическому. Вы лучше рискнете всем ради технологического безумия, чем попробуете что-то, что может потребовать некоторой изобретательности.
      Зулу посмотрел на Чехова, который едва заметно покачал головой с выражением "снова начали", прежде чем снова углубиться в вычисления.
      Зулу не мог не оглянуться назад на доктора и капитана. Неужели Маккой серьезно говорил о перепроектировании местной флоры?
      Капитан сказал:
      – Извини, Боунз, но это действительно не в нашей власти. Разве что ты считаешь, что можешь управиться с генетическими исследованиями и имитацией сам. Попробуй, если хочешь. Если ты на самом деле считаешь, что циклонные деревья могут быть восстановлены, у тебя есть четыре дня, чтобы это доказать.
      Маккой сердито крутанулся на каблуках. – Черт побери, Джим, я доктор, а не ботаник.
      Зулу почувствовал, как по спине пробежала струйка пота. Он прочистил горло.
      – Вы –нет, но я…
      Все на мостике повернулись к нему.
      – Это одно из моих хобби, –продолжил он.
      – Серьезно? –сухо спросил Маккой.
      – Да, сэр, –Зулу сглотнул, задаваясь вопросом, зачем он вообще влез в спор капитана и старшего офицера медицины.
      Маккой перевел взгляд с Зулу на Кирка и обратно.
      – Будь я проклят, –сказал он. – Вы когда-нибудь работали с генетическим кодом растений?
      – Да, сэр, – нервно ответил Зулу.
      Маккой повернулся к капитану. – Ну, Джим, похоже, пришло время действовать быстро. Прошу разрешения украсть твоего штурмана на пару дней.
      – Удовлетворено, –сказал Кирк. – Мистер Зулу, вы переходите в подчинение доктора Маккоя.
      – Да, сэр, –в третий раз повторил Зулу. Он встал и подошел к Маккою, вытирая потные руки о штанины. Во что он ввязался?
      – Расслабьтесь, –хмыкнул Маккой. – Мы вовсе не спасаем целую планету. Только полосу шириной 80 километров.
      – О, хорошо, –сказал Зулу, следуя за ним в турболифт. – А я-то думал, что это сложная проблема.
      Спок предпочел бы спуститься вниз с командой высадки, но он знал, что было бы нелогично, чтобы все старшие офицеры отсутствовали на корабле во время желтой тревоги. Поэтому, пока он ждал возвращения капитана, или же повторного выстрела, он провел тщательное сканирование лежащей внизу планеты.
      Он получил огромное количество информации за те полтора часа, что прошли с момента ухода капитана. Температура освещенной стороны планеты почти достигла четырехсот градусов по Цельсию, в то время как на противоположной стороне упала до минус двухсот. Разница была бы еще больше, если бы не атмосфера, через которую происходила конвекция между обоими полушариями. Атмосфера была тонкой, около двух третей стандартной, но переносила огромное количество теплоты и влажности. Это, в свою очередь, вызывала бури, каких Спок никогда не видел прежде.
      Они не были похожи на обычные модели, так как на этой планете не было кориолисовых сил, способствующих циклоническому вращению. Воздушные потоки нагретого воздуха поднимались с горячего полушария планеты, и двигались к холодной ее части. Там, вследствие низких температур, часть пара конденсировались, высота перемещения потока уменьшалась, и он, почти над самой поверхностью, циркулировал обратно – к теплой зоне. Следовательно, шторма почти всегда приближались с холодной стороны планеты, что подразумевало, что температура в обитаемой зоне падала до точки замерзания или ниже в течение нескольких первых минут шторма. Таким образом, наиболее благоприятное место было не посередине сумеречной зоны, а немного ближе к теплому полушарию, где солнечное тепло могло нейтрализовать эффект штормов. Конечно, в течение периодов низкой штормовой активности там стало бы весьма жарко…
      Он также узнал много нового о самих римиллианцах, об их архитектуре (тяжелой, чтобы противостоять штормам) об их поселениях (от центра обитаемой зоны наружу). Кроме того, существовала система связанных между собой подземных убежищ, где все население будет пережидать раннюю стадию вращения.
      Еще он обнаружил изолированные аванпосты, на сотню километров от терминатора в обе стороны, хорошо защищенные от внешнего воздействия; очевидно, космические станции, на которых проводились исследования. При текущем положении "Энтерпрайза" он не мог увидеть полюса планеты, но был уверен, что там также существуют аванпосты. Некоторые из них, равно как и некоторые участки в обитаемой зоне – общим числом пятнадцать – были окружены энергетическими щитами, через которые не могли проникнуть сенсоры "Энтерпрайза".
      Импульсные двигатели были равномерно распределены по всей поверхности планеты. Повышенная активность в районе тридцати семи из них указывала на то, что именно эти двигатели пострадали от рук вредителей. Большинство из них располагалось вблизи обитаемой зоны, где группы саботажников могли быстро напасть и быстро скрыться. Хотя их вклад в суммарную вырабатываемую энергию можно было проигнорировать, но напряжение поверхности планеты из-за их отсутствия не будет столь незначительным. Это может вызвать глубокие разломы на поверхности планеты, что означает, что огромные пространства будут необитаемыми даже после того, как вращение будет закончено.
      С этой мыслью, Спок провел более глубокое сканирование, и обнаружил нечто действительно интересное: когда-то планета имела нормальную смену дня и ночи. Другого объяснения быть не могло. Свидетельства на поверхности были стерты постоянными ветрами на дневной стороне, и полностью заморожены на ночной, но в непотревоженных нижних пластах четко просматривались очертания континентов. Континентов, на которых раньше существовала жизнь. Русла древних рек все еще стремились с горных вершин к столь же древним морям, а окаменелости в сланце и угле говорили о процветающей экосистеме. Спок исследовал слой за слоем, постепенно поднимаясь вверх, наблюдая, как развитие органики постепенно замедлялось, в то время как период вращения планеты уменьшался, и условия на ней становились суровее. В итоге, через миллионы лет, планета прекратила вращение полностью, и обитаемой осталась только узкая полоска, где жили римиллианцы.
      Теперь, когда доктор Маккой и Зулу покинули мостик, Спок обратился к капитану.
      – Я не возлагаю больших надежд на проект доктора. Изучение геологической истории планеты показывает, что настоящая ситуация сохраняется в течение ста миллионов лет. Если бы растительности было возможно существовать вне умеренной зоны, это бы произошло, раньше или позже.
      Кирк поднял глаза.
      – То есть вы считаете, что вращение планеты –правильное решение их проблемы?
      – Это единственная постоянная, –ответил Спок. – Биосфера – возможно, я должен сказать "биополоска" – слишком мала, чтобы устоять под воздействием со стороны жителей планеты. Мы видим только один из возможных видов отказа. Я идентифицировал по меньше мере еще семь, которые могут произойти даже если данная проблема будет разрешена, не менее катастрофичных.
      Капитан мягко рассмеялся. – Они называют это Краем, мистер Спок. Похоже, они вкладывают в это слово не одно значение.
      – Действительно, –Спок полностью развернулся в кресле, чтобы видеть капитана. – Они могли использовать этот термин, чтобы описать нечто большее, чем их текущая ситуация, насколько я это понимаю. Случайное разрушение их родного мира, рискованное межзвездное путешествие на субсветовых скоростях, выбор колонии и это решение, связанное с большим риском, – вся Думаданская история балансирует на лезвие ножа. Их стойкость перед лицом бедствий действительно поражает. Менее стойкая раса уступила бы уже давно.
      Кирк покачал головой.
      – Некоторым римиллианцам выгодна текущая ситуация. Мы видели демонстрацию протеста, когда были там. Они хотели, чтобы мы не вмешивались в их дела. Один человек даже крикнул, позвольте нам умереть спокойно.
      От станции связи раздался голос Ухуры. – Я проверяла их радиопередачи, капитан, и обнаружила три различные программы, поддерживающие эти взгляды. Во всех слышанных мною речах утверждалось, что их беды – божественная кара за то, как они обошлись с планетой.
      – Нет необходимости прибегать к понятию божества, чтобы объяснить приближающуюся катастрофу, –сухо сказал Спок.
      – Они называют себя Отвергателями? –спросил Кирк.
      – Нет, сэр. А…
      – Это группа, которую координатор Джорай обвинила в похищении их главного специалиста. Она не упоминала этот смертельный культ. Интересно, сколько еще настроены против проекта вращения?
      – Я попытаюсь выяснить, –Спок повернулся к компьютеру, намереваясь просмотреть местные новости.
      – Да, заодно поищите и информацию о профессоре Костасе, и вероятные места, где Отвергатели могут держать его. Теперь, когда Скотти приступил к работе, его спасение –наша основная задача.
      Спок почувствовал, как одно из его предыдущих оставшихся необъясненными наблюдений обрело ясность.
      – Я полагаю, что уже обнаружил пятнадцать таких участков.
      – Уже?
      – Да, сэр. На поверхности планет имеются пятнадцать структур, недоступных для наших сенсоров. Поскольку данные силовые поля не могут быть использованы для защиты от внешней среды или от атаки, они, очевидно, существуют исключительно для блокирования лучей сенсоров или транспортаторов. Наиболее вероятно, что пропавший ученый находится на одном из этих участков.
      Кирк обдумал идею на мгновение, затем покачал головой.
      – Это бессмысленно. Мы не можем обнаружить его даже на открытом пространстве, так как в файлах транспортатора не содержится его ID-код. Они могут держать его где угодно. А попытка спрятать его под щитом только привлекла бы внимание.
      – Верно, капитан, но они не знают этого. Между Федерацией и этой планетой не было информационного обмена, так что они в значительной степени не осведомлены о наших технических возможностях. Испытывая недостаток в точной информации, они, скорее, прибегнут к осторожности, следовательно, будут держать его под щитами.
      – Хм, –Кирк задумался. – А транспортаторы? У них есть что-то подобное? Возможно, они просто ограждают ценности от воров?
      – Я так не думаю. У них действительно есть эта технология, но она находится еще на ранней ступени развитая, и потому очень дорога. Любой, кто может позволить себе доступ к Римиллианскому транспортатору, не имеет нужды красть.
      Кирк слышал о множестве богатых воров, но вынужден был признать, что даже они редко тратили больше на кражу, чем получали от нее. Кроме того, участков всего пятнадцать – слишком мало, чтобы это были действительно владения людей, защищающих свои ценности. Учитывая слова Джорай, тогда была бы ограждена вся медиана.
      – Вы, вероятно, правы, мистер Спок, однако все-таки есть шанс, что эти установки законны. Мы должны все проверить. Не хотелось бы вмешаться в какой-нибудь секретный правительственный проект. Кроме того, может, удастся сузить их количество. Мне не очень нравится идея одновременной атаки пятнадцати участков. –Он повернулся к Ухуре. – Откройте канал Джорай.
      Она протянула руку к передатчику, но капитан неожиданно остановил ее.
      – В чем дело, сэр? –спросила Ухура.
      – Безопасность, –ответил он. – Наш сигнал можно защитить от перехвата, но мы не знаем, каково оборудование Джорай. Держу пари, что Хэйдар ее прослушивает, и если она действительно за всем этим стоит, совсем излишне информировать ее о наших намерениях.
      – Мудрая предосторожность, –заметил Спок.
      Кирк кивнул. – Дайте мне координаты этих участков, и я лично спрошу о них Джорай.
      Спок записал информацию на изолинейный чип и вручил его Кирку; однако, подумав, перезагрузил координаты в трикодер, поместив туда же и карту планеты. Недостаток информации действовал в обе стороны: Отвергатели не знали о возможностях "Энтерпрайза", но и он понятия не имел, сможет ли римиллианский компьютер прочитать изолинейный чип.
      Кирк взял трикодер, сказал Ухуре "передайте координатору, что я спускаюсь", и вошел в турболифт.
 

Глава 6

 
      Скотти, возвращаясь на поверхность, был куда менее счастлив. Он поднялся на корабль только чтобы забрать трикодер и портативный анализатор, и тотчас вернулся обратно, чтобы начать долгий процесс восстановления системы импульсных двигателей.
      Новый руководитель проекта, мужчина намного моложе профессора Костаса, встретил его на первой посещенной им установке, на расстоянии в несколько десятков километров от Края, около того места, где у нормальной планеты должен был быть экватор.
      – Я Дорби Нерон, –сказал он, протягивая левую руку. – Рад встрече.
      Несмотря на молодость, на лбу его были озабоченные морщинки, а синяки под глазами показывали, что он не спал нормально уже неделю. Скотт пожал протянутую руку.
      – Не беспокойся, парень, мы восстановим это, ты и оглянуться не успеешь. Покажи, что сделали с ним вредители, и мы начнем работать.
      Нерон скептически взглянул на него, но сказал: – Конечно. Сюда, пожалуйста.
      Они вошли в обширный ангар, в котором размещался двигатель: внушительных размеров механизм на еще более массивном бетонном основании. Он был установлен горизонтально, так, что основная нагрузка приходилась тангенциально поверхности, а чтобы он не упал, инженеры поместили переднюю упорную плиту на бетонную стену метров двадцати толщиной, от которой под углом отходили арматурные пластины.
      – Закреплено на основании, я полагаю? –спросил Скотт.
      – Да, –ответил Нерон. – И, хотя это визуально не определишь, мы сдвинули его вниз на три градуса, так что напряжение будет немножко меньше. Компонент сжатия вектора тяги достаточен, чтобы упор был динамически замкнут на планету, когда заработают двигатели .
      – Очень хорошо, –сказал Скотт, постепенно увлекаясь. После того, что он видел в конференц-зале, он ожидал обнаружить утыканные гвоздями доски или даже угольную топку, но, похоже, эти люди таки понимали инженерию. Нетрадиционное решение вовсе не означает плохое решение, напомнил он сам себе.
      Он подошел ближе, чтобы рассмотреть сам двигатель. На первый взгляд он был больше похож на варп-привод, чем на импульсный двигатель – из-за размеров цилиндрического реактора вещества-антивещества. Он указал на узкий подающий трубопровод между камерой антиматерии и конвертерами Шеффилда.
      – Мы называем это сцеплением Сильва, –извиняющимся тоном сказал Нерон.
      Скотти глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул воздух. На самом деле ему было все равно, как они это называли; гораздо больше его интересовало, будет ли работать это хитроумное изобретение Руба Голдберга.
      Хотя они ведь уже проводили тестовые испытания, напомнил он себе. Вопрос не в том, будет ли работать этот конкретный двигатель. Вопрос в том, будут ли они работать все вместе.
      Он отвернулся. – Так, давайте посмотрим, что сделали вредители, – сказал он.
      Нерон провел его еще через четыре пролета. Скотти тяжело дышал, когда они наконец взобрались на вершину: если бы нужно было подняться еще выше, ему бы потребовалась кислородная маска, чтобы скомпенсировать недостаток кислорода.
      Когда они достигли верхнего уровня, повреждение было немедленно определено: вся контрольная секция была расплавлена в шлак.
      – Хм, без сомнения, они знали, что делают, –сказал Скотти, увидев это. Вместо того чтобы пытаться повредить оборудование, которое было предназначено, чтобы преодолевать реакцию аннигиляции и выдерживать огромную тягу, они обратились к самым хрупким, и, в то же время, самым необходимым приборам. Некогда сложный, тщательно разработанный, хотя и несколько необычным способом, компьютер, теперь был бесполезной грудой железа и пластика.
      Некоторые внутренние части были не столь сильно повреждены, но сам модуль был похож на тост. Скотти предположил, что повреждения были нанесены скорее лучевым оружием, нежели бомбой. Скорее всего, злоумышленники стояли внизу, вероятно, в двери.
      – С остальными то же самое? –спросил он.
      Нерон кивнул. – Да. На северном полюсе находится центральная контрольная станция…Они направили на нее аэрокар, – он устало махнул рукой.
      – Да, изобретательно, –сказал Скотти. Затем внезапно осознал жест Нерона. – Погодите минутку. Север там?
      – Да, –недоуменно ответил Нерон. – А почему вы спрашиваете?
      Скотти уставился на массивный двигатель, чьи выхлопные сопла указывали налево. Он прокрутил в мозгу картинку компаса. Если север был позади него, то…
      Он рассмеялся. Хотя это в действительности не имело значения, но на самом деле – Римиллия отличалась – и, похоже, будет отличаться – от девяноста девяти процентов планет в галактике.
      – Почему вы смеетесь? –спросил Нерон.
      Скотти покачал головой. – Нет, вы понимаете, – спросил он, вытирая выступившие слезы, – что когда мы запустим все эти двигатели – ваша планета будет единственной планетой в этом секторе, которая вращается назад?
      В этот раз координатор Джорай встретила Кирка в куда менее формальной обстановке. Она пригласила его спуститься прямо к ее квартире на третьем этаже дома Администрации, куда она удалилась для отдыха после их встречи.
      – Сожалею, что прервал ваш отдых, координатор, –сказал Кирк, когда она встретила его в передней.
      Теперь она была одета в доходящее до полу бирюзовое платье с черным поясом, свободно завязанным спереди. Он почувствовал слабый аромат пряности, что-то вроде корицы, но не мог определить, исходит ли он от нее, или еще от чего-то в комнате.
      – Не извиняйтесь, капитан, –улыбнулась она. – Когда вы обращаетесь к кому-нибудь на Римиллии, вы с равным успехом можете застать его бодрствующим либо спящим. На Римиллии нет смены дня и ночи; люди ложатся спать, когда устают, и встают, когда достаточно отдохнут. – Она провела его в гостиную и махнула рукой на небольшие диваны с высокими спинками, стоящими напротив друг друга, недалеко от камина, в котором весело потрескивал огонь. – И поверьте мне, я не возражаю против разговора с вами. Будьте как дома. Как вы относитесь к тому, чтобы что-нибудь выпить?
      Несмотря на приятную обстановку, Кирк должен был получить необходимую информацию. Он должен был спасти ученого. Но дипломатия была частью его работы, так что он просто сказал: – Да, спасибо, – и сел на диван. Джорай исчезла в дверном проеме, и до Кирка донеслось тихое звяканье бокалов. Он воспользовался возможностью просканировать комнату трикодером, но ничего не обнаружил.
      В отличие от прочих залов, виденных им, это место казалось более теплым и по-домашнему уютным – комната, в которой живут, а не выставленная напоказ витрина. Окна были плотно закрыты, защищая от все еще бушевавшего снаружи шторма, но внутренняя сторона заслонок светилась мягким бело-желтым светом, освещая комнату почти так же хорошо, как и дневной свет. Большинство личных вещей Джорай, очевидно, были уже убраны в преддверии вращения, но на белой стене еще висели картины, на полках стояли несколько сделанных из стекла скульптур, а каминная доска была уставлена мелкими безделушками. Мебель, состоящая их этих двух диванов, четырех отдельно стоящих кресел и столиков около них, также пока оставалась на своих местах. Ближайший к камину стол, рядом со вторым диваном, был завален книгами. Наверное, это любимое место Джорай, подумал он, и убедился в этом, когда она вернулась с двумя хрустальными бокалами, до краев наполненными багрянистой жидкостью, и села именно туда.
      Он осторожно принюхался, затем глотнул напиток. Неплохо. Какой-то сок, слегка охлажденный. Немного маслянистый вкус.
      – Берггреновая ягода, – сказала она. – Я держу ее для особых гостей.
      – Очень неплохо.
      Она кивнула. – Она растет в болотах, на границе Края, там, где тают ледники. Одна ягодка на целом растении, которое в придачу имеет острые ядовитые шипы. Ее очень трудно собирать. Один галлон такого сока стоит достаточно, чтобы обеспечить целую семью едой и одеждой на целый год.
      Кирк улыбнулся. – Тогда я обещаю, что буду долго смаковать это.
      Джорай рассмеялась. – Пейте залпом, капитан. Я – верховный координатор, – она сделала еще глоток. – Я даже не могла представить его вкус, пока не была избрана. Честно говоря, он мне не очень-то нравится, и я пью его главным образом для того, чтобы меньше осталось Хэйдар и ее сподвижникам.