На очередной картине астероид находился на расстоянии лишь нескольких десятков километров от планеты. Она все еще выглядела теплой и нетронутой, но тень астероида уже заметна была на ее поверхности. Обманчиво крошечное пятнышко, но Кирк знал, какую энергию содержат даже небольшие космические тела. Он мог сказать и не глядя, какой будет следующая сцена.
      Столкновение; ударная волна, охватившая половину планеты, оставляющая после себя только потоки лавы и облака перегретого пара .Сталкиваясь, вторичные волны порождали еще большие разрушения.
      Затем, пелена грязно-желтого дыма охватила всю планету. Ужасающие землетрясения, извержения вулканов, застилающие небо. Это должно было происходить как минимум через день, но место столкновения все еще пылало ярко-красным.
      И, наконец, первая космическая колония удалялась от опустошенной планеты. Солнечный свет освещал ее металлические бока, придавая то же ощущение теплоты, что раньше – родному миру. Сообщение было очевидно – оставшиеся в живых отправились в космос, чтобы найти новый дом.
      Кирку потребовалось несколько мгновений, чтобы обрести голос. – Я бы сказал что ваши художники передали…столкновение…очень хорошо.
      Маккой кивнул в знак согласия.
      Скотти сказал неверящим голосом: – Я не заметил никакой резервной защитной системы. У вас ее вообще не было?
      Джорай покачала головой. Серебряные волосы рассыпались по плечам.
      – Все, что могли сделать наши инженеры –построить двигатели. Наша экономика была расшатана, планетарные ресурсы кончались. Правительство боялось, что если Думада не создаст постоянную космическую базу и сделает это достаточно скоро, мы упадем обратно на землю и никогда не достигнем звезд. Единственный астероид на близкой орбите был богатством за пределами воображения. Так что они рискнули. И проиграли.
      – Да, –тихо сказал Скотт. Он отвернулся от фресок.
      Джорай посмотрела прямо на Кирка своими сверкающими глазами.
      – Я показала это вам, чтобы вы поняли мнение противников нашего проекта. Многие считают, что мы только повторяем безумие наших предков, и уничтожаем последних из нашей расы.
      – Но это не так, –полуспросил, полусказал Кирк.
      – Нет. Мы изучили ситуацию. Это опасно, но мы можем это сделать. Мы не зависим от того, что бы все оборудование функционировало абсолютно точно. Тридцать тысяч импульсных двигателей; если несколько и не сработают, мы сможем их заменить.
      – Я в этом не уверен, – сказал Скотти. – Импульсные двигатели – не просто большие ракеты. Они взаимодействуют с подпространством, с самой основой Вселенной. Флуктуации от такого количества двигателей, запущенных одновременно, будут огромны. Если они не будут синхронизированы абсолютно точно, витки обратной связи могут просто разорвать планету.
      – Очень проницательно, –раздался новый голос. – Вы сразу же определили недостаток этого плана.
      Кирк, повернувшись, увидел еще одну женщину. Она была одета в такое же трико, как Джорай, но зеленого цвета, и ее короткие прямые волосы были темными. В мозгу Кирка раздался сигнал опасности – она была похожа на тигра, преследовавшего добычу.
      Похоже, Джорай не была удивлена. Она кивнула женщине.
      – Это представитель нашего меньшинства, Мигина Хэйдар. Она сделала ударение на слове "меньшинство".
      – Считайте меня лояльной оппозицией, –сказала Хэйдар, подходя ближе. Один из сотрудников службы безопасности наблюдал за ней, в то время как другой оглядывал помещение на случай ловушки.
      – В любом случае, она –член оппозиции, – повторила Джорай.
      – Вы обвиняете меня в измене? –поинтересовалось Хэйдар резким голосом.
      – Конечно, нет. До тех пор, пока я не смогу доказать это. Но кто-то запустил фотонную торпеду в корабль наших гостей, когда они только что прибыли. Это означает, что тот, кто сделал это, знал время их прибытия, а это известно только внутреннему совету.
      – На том совете было пятнадцать человек, –Хэйдар медленно обходила Джорай, заставляя ее поворачиваться. – И семеро настроены оппозиционно к вашему проекту. От любого из них могла пойти утечка к Отвергателям. Или вы могли сами это сделать, чтобы дискредитировать нас.
      – Это смешно, –ответила Джорай.
      Кирк почувствовал неудобство.
      – Леди, пожалуйста. Повреждения были минимальны. Я намереваюсь игнорировать то, что случилось, в интересах мира. Вы не считаете, что есть более важная проблема чем то, кто нанес удар?
      – Верно, –ответила Хэйдар. – Наше существование лежит на чаше весов. И вы, как мне кажется, в конечном счете решите исход дела.
      Она повернулась к Джорай. – Как любезно с вашей стороны было пригласить меня на это совещание. Идем?
      Не дожидаясь ответа, она повернула туда, откуда пришла, оставив остальных следовать за ней.
      Кирк не мог удержаться от усмешки при виде ее очевидной уловки, но должен был признать, что она своего добилась. Теперь все глаза были устремлены на нее, и, в то время как Джорай просто шла через коридоры, она проносилась по ним, игнорируя окружающую ее роскошь с высокомерным презрением человека, привыкшего к богатству. Но она тоже участвовала в некоем шоу, и его значение отнюдь не стало яснее. Ее партия могла быть партией меньшинства сейчас, но она была явно не новичком во власти.
      Она привела их в комнату, чем-то похожую на маленькую копию театрального зала – три ряда кресел, подиум и обзорный экран. Прежде чем Джорай успела что-нибудь сказать, предложила: "Не хотите ли освежиться?", и, не дожидаясь ответа, стала разливать в кружки какой-то напиток из серебристо-синего графина. Затем передала их по кругу.
      Маккой ненавязчиво активировал медсканер, затем кивнул Кирку и Скотту. Кирк взял одну и попробовал; напиток был похож на крепкий чай. Горячая кружка согревала ладони, что было весьма приятно. Температура была здесь на несколько градусов ниже, чем на корабле.
      Хэйдар не предложила выпить ни Джорай, ни охранникам. Налив напиток себе, она кивнула на кресла. – Пожалуйста, садитесь.
      Кирк, Скотт и Маккой уселись посередине переднего ряда. Двое охранников остались стоять у двери. Похоже было, что Хэйдар полностью контролирует встречу, однако Джорай просто прошла к подиуму.
      – Вы тоже можете сесть. Вы –сторонник оппозиции; я – координатор и я направлю обсуждение.
      Ее методы были резкими и грубоватыми по сравнению с Хэйдар, но Кирк должен был признать, что он это одобряет. Она вела себя прямо и открыто, и если она и была немного груба, то, по крайней мере, это была честная грубость. Кирк восхищался этим в женщинах.
      Осторожно, предостерег он сам себя, когда она включила экран. Нельзя позволить вовлечь себя в интриги местных политиков. Особенно этих двух политиков. Любая их них может стать опасна, как разъяренный мугато, если подумают, что им можно манипулировать в личных целях.
      Скотти не терпелось начать обсуждение уже весь день. По крайней мере, на "Энтерпрайзе" был день, когда они спускались. Здесь же постоянно царили сумерки, и его чувство времени могло подводить его.
      Ладно, в конце концов, это не столь важно. Нет, настоящая проблема – это тридцать тысяч импульсных двигателей, столь абстрактных, что даже для него, инженера, не имели реального смысла. Ему нужна была какая-то другая система отсчета, понимание того, как на самом деле римиллианцы намеревались осуществить этот безумный проект.
      Например, уже упоминаемая ранее проблема контроля. Как они планировали координировать все эти двигатели и наблюдать за их воздействием на подпространство? Как они собирались погасить колебания, неизбежные, когда столь много двигателей включалось одновременно? Разработали ли они резервную систему на случай отказа основной? Он должен знать все это, если он должен включиться в проект и довести его до завершения.
      К сожалению, совещание началось с освещения вопросов экологии. Скотти разочарованно откинулся на спинку кресла, нетерпеливо ожидая конца выступления, но вскоре увлекся.
      Говоря прямо, экосистема Римиллии была на краю гибели. Растительность Думады, привезенная колонистами с их родной планеты, не смогла приспособиться к постоянным сумеркам, а родная растительность Римиллии – в основном огромные, ветвистые, изогнутые башни, называемые циклонными деревьями – была настолько жестоко разрушена вторгшейся цивилизацией, что теперь было достаточно трудно назвать ее даже биомом.
      С животной жизнью дело обстояло еще хуже. Только наименее полезные из думаданских видов – другими словами, паразиты – процветали в постоянных сумерках. Животные же, чье мясо можно было употреблять в пищу, могли бы выжить, если о них постоянно заботиться, но на выращивание одного взрослого животного тратилось куда больше времени и энергии, чем от него в конечном счете можно было получить. Несколько местных видов также были съедобны, но они не размножались в неволе, а их натуральная популяция была на грани уничтожения из-за длившейся веками охоты.
      И, как будто этого еще было недостаточно, атмосфера постепенно становилась негодной для дыхания. Для римиллианцев потребовалось десятки лет, чтобы только заметить незначительный изменения в ее составе, но графики показывали, что содержание кислорода уменьшалось по экспоненте. Никто не знал, чем это было вызвано, но результат был очевиден: кислород исчезал где-то и не восстанавливался. Большинство местных экологов обвиняли в этом уничтожение циклонных лесов, которые считались главным производителем кислорода на планете, хотя другие настаивали, что это была химическая реакция на горячей стороне планеты, где горнодобывающие роботы случайно вскрыли поглощающий кислород пласт богатой сульфидами почвы.
      А некоторые люди, понял Скотти, когда Хэйдар внезапно прервала брифинг, вообще не верили в реальность происходящего.
      – Пропаганда и ложь! –выкрикнула она, когда на экране появилась диаграммы состава атмосферы. – У вас нет достаточно данных, чтобы поддержать это заключение. Эта интерпретация данных наиболее экстремальная. Намного более вероятно, что происходят нормальные колебания в структурном составе атмосферы, которые вскоре прекратятся сами по себе.
      – С помощью какого механизма? –потребовала ответа Джорай, приостанавливая картинку на обзорном экране и поворачиваясь к Хэйдар. Она не садилась вместе с другими, очевидно, предпочитая сохранять их внимание за счет своего собственного комфорта.
      – Через какой бы то ни было механизм, поддерживающий кислородный баланс в течение тысячелетий, –ответила Хэйдар. – Это абсолютное высокомерие предположить, что мы, думаданцы, просто нашим присутствием на крошечной части планеты, затронули что-то столь огромное, как вся атмосфера планеты. Здесь должен действовать другой столь же глобальный эффект.
      – "Только крошечная часть планеты". Ха, –передразнила ее Джорай. – определите слово "крошечный". Мы полностью заполнили единственную пригодную для жизни область, и вынуждены продвигаться дальше и дальше к горячим и холодным полюсам. Циклонные леса, окружающие планету, сейчас полностью исчезли; оставшиеся у нас области – мертвы. Если вы считаете, что наше выживание зависит какой-то мифической утечки кислорода на горячем полюсе, вы большие глупцы, чем я думала.
      – Это вы глупцы, если собираетесь вращать планету. Как это поможет произвести больше кислорода?
      Скотти вертел головой туда-сюда, словно следя за маятником. Кирк с интересом наблюдал за их спором, но Скотти заметил намек на улыбку в уголках губ. Он наслаждался этим маленьким представлением, которое, очевидно, было поставлено и разыграно только для них. Доктор, казалось, вообще отвлекся, но Скотти хорошо знал его. Он воспринимал всю ситуацию с точностью трикодера.
      Джорай сказала: – В ближайшее время, замороженная атмосфера на холодном полушарии будет вновь испарена Спарком. Это даст нам немного времени, достаточно для осуществления проекта вращения, чтобы охват пригодных для обитания земель стал б ольшим. Тогда мы сможем выращивать там думаданские растения, которые будут производить кислород. Вот так.
      Хэйдар фыркнула. – Сможем, через несколько поколений, ценой всего, что есть у нас сейчас. Ваш план подставит все под лучи Торча, который выжжет каждый квадратный метр Римиллии медленным огнем и потом заморозит пепел, прежде чем вы сможете разогнать планету до такой скорости, чтобы стабилизировать температуру. Нам придется жить в подземных убежищах в течение многих лет, прежде чем мы сможем вернуться на поверхность. Есть менее радикальные способы расширить наше жизненное пространство.
      – Конечно, –сказала Джорай. – Вроде прокладывания новых районов дальше и дальше в теплые и холодные области. Мои люди уже носят защитные костюмы даже в собственных домах. Что еще вы заставите их сделать, чтобы вы и ваши богатые друзья могли сохранить ваши сумеречные поместья? Воздушные пузыри вокруг деревьев? Куполы над садами? Мы могли бы жить в убежищах так или иначе. Или в космосе. – Она прошлась взад и вперед. – Нет, время мягких решений кончилось поколения назад, когда были вырублены последние циклонные леса, чтобы обеспечить землей наше неконтролируемо увеличивающееся население. Мы уже убили все, что имели, но люди вроде вас не признают это, пока труп не прекратит дергаться.
      Хэйдар сорвалась со своего кресла и придвинулась к Джорай. Действительно ли она хотела напасть или нет, Скотти никогда не узнает, потому что Кирк поднялся также, стремительно встав между двумя советниками.
      – Леди, леди, –начал он, даже не пытаясь скрыть свое раздражение, – это все очень мило, но бессмысленно, разве нет? Если я правильно понял ситуацию, избранное правительство уже проголосовало по этому вопросу, и большинство высказались за продолжение проекта?
      – Абсолютно, –Джорай скрестила руки на груди.
      – И если я правильно понял, вы позвали нас, чтобы мы помогли закончить этот проект, приостановленный из-за саботажа и похищения вашего главного ученого. Опять же по требованию большинства членов вашего правительства, да?
      – Верно, –сказала Хэйдар. – Но…
      Кирк прервал ее: – Никаких но. Вы двое можете обсуждать между собой все, что хотите, но мои обязанности ясны. Вращения случится согласно плану, если ваше правительство не изменит своего решения. По-моему, остаются только два вопроса: В чем в точности состоит план? И где держат вашего ученого?
      – Мы как раз подошли к этому, – сказал Джорай. Она снова включила экран, и, пока Кирк и Хэйдар садились на места, на экране появился пожилой, седеющий римиллианец с толстыми серыми усами. – Его зовут Ковари Костас. Он профессор физики и инженерии в нашем крупнейшем университете. Мы не знаем, где его держат, но получили требования выкупа от Отвергателей, – она посмотрела на Хэйдар. – То есть, я не знаю, где его держат.
      Хэйдар снова сорвалась с кресла. – Я не допущу таких обвинений! Какие у вас есть доказательства, что я участвовала в этом?
      – Опыт в общении с вами и подобным вам, – холодно ответила Джорай. – Вы привыкли добиваться своего, и если вы не можете этого купить, вы это крадете.
      На шее Хэйдар проступили сухожилия. – Я никогда ничего не крала!
      – Нет, конечно нет. Вы просто изменяли законы, чтобы получить желаемое. Но теперь, когда вы не у власти, вы вынуждены показать вашу истинную натуру. Вы не были приглашены. Если вы не хотите помогать нам, сядьте и помолчите, или я вышвырну вас отсюда.
      Если бы взгляды могли убивать, обе женщины погибли бы на месте. Скотти приготовился разнимать их, если они кинутся друг на друга, но в следующее мгновение Хэйдар спокойно сказала: – Я запомню эти слова, – и села на место.
      – Хорошо, –ответила Джорай. – Может быть, вы чему-нибудь научитесь. – Она вернулась к изображению Костаса и продолжила, словно ничего не случилось. – Конечно, Отвергатели не согласятся ни на что меньшее, как полная ликвидация всех установленных импульсных двигателей. Они знают, что мы не согласимся на это, но также знают, что мы должны начать вращение через четыре дня, или вообще не начинать, так что, если мы не освободим его за это время – они выиграли.
      – Почему через четыре дня? –спросил Скотт. – Мне казалось, что у вас куда больше времени.
      Джорай покачала головой. – Это именно из-за тех колебаний подпространства, о которых вы говорили раньше. Они достаточно сложны даже в местном масштабе, но когда вы присоедините искажения, вызванные нашими двумя солнцами и другими планетами системы, вычисления станут практически невозможными. При количестве тел более четырех, система становится хаотической – и никакие вычисления не могут предсказать результат.
      – Конечно, –сказал Скотти, представив себе картину. Мультипланетные образования хаотичны, и чем больше добавочных параметров вводится в уравнение, тем быстрее их реакция становится непредсказуемой .Тысячи импульсных двигателей на Римиллии не будут воздействовать только на одну планету; их подпространственные поля затронут и остальные тела системы. Которая, согласно обычной Ньютоновской физике, будет реагировать с той же силой – и это двигатели вряд ли выдержат.
      – Так что случится через четыре дня, что изменит это? –спросил Скотт.
      – Сигизий, –ответила Джорай. Она вывела на экран схему их системы. – В это время Спарк и все планеты выстроятся в прямую линию на противоположной стороне Торча. Когда это случится, мы сможем рассматривать систему как единственное тело. Фактически, у нас будет несколько часов, пока они отдалятся друг от друга настолько, чтобы уничтожить этот эффект, но нам нужно все это время, чтобы успеть вывести двигатели на полную мощность и преодолеть точку либрации.
      Еще раз величина того, что они пытались совершить, поразила Скотти. Конечно, статичная сила, удерживающая Римиллию в настоящем положении, будет сопротивляться любому усилию раскрутить ее снова. Самое важное – продержаться первую четверть оборота. Первый толчок возьмет все, что могут произвести двигатели, но затем угловой момент позволит двигаться лишь с незначительным добавлением энергии. И при таком напряжении коры планеты, уже не будет места случайным колебаниям, вызываемым взаимодействиями подпространства. Неудивительно, что они должны были сделать это именно в момент сигизия.
      – Я понимаю, –сказал Скотти, кивнув. Действительно, сейчас он понимал ситуацию абсолютно точно. У него есть четыре дня, чтобы восстановить и отрегулировать импульсную систему, которая должна будет работать на максимальной мощности прямо с момента запуска, без всяких испытаний. Ну что ж… по крайней мере, импульсные двигатели, каждый в отдельности, были довольно простыми устройствами…
      Джорай приняла его утверждение как разрешение продолжать. На экране появилась сложная совокупность насосов, змеевиков и труб. – Это, – гордо сказала она, – один из импульсных двигателей, разработанных профессором Костасом.
      Скотти наклонился вперед, изучая установку на экране, и почувствовал, что его душа ушла в пятки.
      – Господи, –прошептал он. – Это клудж! [ примечание: устройство, программа или часть программы, которые теоретически не должны работать, но почему-то работают]
 

Глава 4