Реакция была интересной. Все четыре истребителя развернулись, чтоб преследовать Веджа и Тикхо.
      Антиллес покачал головой. Странная тактика. Он услышал предупреждение о нацеленном на него оружии и начал маневр уклонения. Наведя лазеры на противника, он открыл огонь, скорее для профилактики, чем действительно надеясь попасть. На радаре он видел Хобби и Янсона, заходящих сзади на группу Клинков.
      Противники фиксировали прицел все точнее.
      – Дадим Уэсу с Хобби возможность пострелять, – сказал Ведж и толкнул штурвал вперед, посылая Клинок в крутое пике, а чтоб не скучно было, превратил пике в штопор.
      Противники последовали за ним вниз, но вращаться не стали, видимо, еще не соскучились. Ведж выстрелил снова и усмехнулся. Если он правильно разобрался в системе наведения, чем больше поперечное сечение цели, тем точнее фиксация прицела. Последовав за ним в пике, противники развернулись пузом к Уэсу и Кливиану, существенно упростив им задачу попадания. Ракеты рассекли воздух между Хобби с Янсоном и вражескими истребителями. Две машины вынырнули из облаков краски, один – ужасающе розовый, другой – лавандовый. «Сбитые» Клинки-32 покинули поле боя и присоединились к товарищам, наблюдавшим за сражением. Осталось двое. Нет, один. Еще один Клинок вышел из боя и направился к своим.
      – Ке Маттино поздравляет Антиллеса с хорошим завершением!
      Ведж проверил сенсорную панель. Должно быть, он все-таки не зря стрелял, раз заставил капитана занять место в колонне убитых. Сам он тоже заработал кое-какие царапины – датчик показывал двадцать процентов повреждений.
      Оставшийся пилот упорно преследовал Антиллеса и Селчу. Ведж выровнял истребитель и переключился на частоту Красного звена.
      – Давай по-простому, – предложил он. – Отваливай и соединяйся с Уэсом и Хобби. Я приведу этого парня прямо к вам в объятья.
      – Сделаю, босс.
      Тикхо круто развернул машину. Как и предполагал Ведж, противник не обратил на это никакого внимания, храня верность лакомой цели. Подавишься! Истребитель Анитиллеса рыскал, мешая прицельной стрельбе, но датчик повреждений уже показывал тридцать процентов, тридцать пять… Пилот оказался хорошим стрелком. Однако маневр вывел их обоих к остальным пилотам Красного звена. Как только сенсоры показали, что Ведж имеет возможность получить хорошую плюху от собственных пилотов, точка, отмечающая последний вражеский Клинок развернулась и направилась на соединение с товарищами.
      – Неплохое упражнение, Боевые Луны, – сказал Ведж. – Как насчет того, чтоб повторить?
      Ке Маттино, похоже, меньше всего ожидал этого вопроса.
      – Повторить? – изумленно переспросил он. – Но поединок завершен!
      – Но ведь никто пока не дымит, а топлива у нас хватит как минимум на два или три захода, – настаивал Ведж. – Давайте, капитан! Вы же хотите дать полетать тем двоим, что всю вечеринку подпирали стеночку?
      В голосе ке Маттино еще слышалось замешательство, но он, кажется, решился.
      – Я думаю, мы можем себе это позволить.
      И через мгновение четыре Клинка сломали формацию и двинулись к Красному звену.
 
      Ке Маттино оказался маленьким, щуплым человеком, ниже невысокого Антиллеса аж на полголовы. Зато у него были усы – длинные, тщательно ухоженные, видимо, призванные повышать значимость хозяина в собственных глазах.
      Он сидел напротив Веджа в пилотском баре на авиабазе Гилтелла. Когда пилот качал головой в ответ на слова Антиллеса, его усы приходили в незатухающие колебания.
      – Проблема не в ваших летных талантах, – говорил Ведж. – Проблема в вашей тактике. В каждом заходе вы держали группу вместе и с яростью нападали на самого известного противника… на меня. Вы знаете, к чему это приводит?
      Ке Маттино смотрел подозрительно.
      – К смерти?
      – Ну, я имел в виду – к предсказуемости. Но в данном случае предсказуемость – значит смерть, так что вы правы.
      – Но обстоятельства определяют тактику! – запротестовал капитан. – Наибольшая честь приходит от убийства самого престижного врага!
      – Нет, – отрезал Тикхо. – Это – вторая по величине честь. Наибольшая честь приходит, когда вы защищаете тех, кто зависит от вас. И вы не сможете этого сделать, если дадите себя убить.
      Ведж покивал:
      – Ответьте, когда ваши любимые будут больше гордиться вами – если они стоят над вашей могилой или если вы возвращаетесь ночью домой?
      Он поднял стакан, чтоб допить его. Стакан был пуст. Как-то символично пуст. Как будто напоминал Веджу, что для него самого вопрос имеет чисто теоретическое значение. У него нет никого, к кому возвращаться домой. У него даже меньше друзей, чем он думал – он потерял Йеллу.
      Чтоб скрыть внезапно нахлынувшие чувства, Ведж поднялся и отправился к барной стойке наполнить стакан, оставив Тикхо продолжать беседу.
      Он не мог ничего с собой поделать – если его внимание не было полностью сосредоточено на чем-либо, в голове сразу всплывали три ужасных слова: он потерял Йеллу.
      Когда Антиллес вернулся к столу, пилоты уже были на ногах, обмениваясь рукопожатиями.
      – К сожалению, – говорил ке Маттино, – есть некоторые обязанности, которые отнимают время. Есть ли шанс, что завтра вы будете снова принимать вызовы?
      – Пока наши собственные обязанности не отнимают времени, вероятность весьма высока, – ответил Ведж. – На самом деле, завтра мы можем привести крестокрылы и показать, как мы сражаемся дома.
      Глаза ке Маттино разгорелись, как у ребенка, которому пообещали новую игрушку.
      – Я был бы счастлив это видеть, – сказал он и отсалютовал, махнув сжатым кулаком около груди. Через мгновение Ведж сообразил, что так же приветствовала своего противника Черисс, только у капитана не было меча. – Надеюсь встретить вас завтра, – сообщил капитан и удалился, завернувшись в плащ яркой расцветки.
 
      Сегодня люди Картанна каким-то образом узнали, что Ведж и его пилоты летают на авиабазе. Стоило выехать за ворота, как транспорт оказался окружен толпой поклонников. Они протягивали руки, пытаясь вручить пилотам подарки – цветы, адумарские кинжалы, какие-то экзотические духи, ожерелья, даже миниатюрные модели Клинка-32, впрочем, весьма далекие от оригинала. Ведж не стал брать ничего, предпочитая обмениваться с поклонниками рукопожатиями. Пилоты следовали его примеру.
      Процессия остановилась, когда они приблизились к перекрестку, блокированному людьми, столпившимися около идентичного транспорта, возвращающегося из Аэропорта Клинков Картанна. На борту Тур Феннир и имперские пилоты принимали подарки и почести от толпы. Проезжая мимо стоящего транспорта Новой Республики, Феннир подарил Веджу насмешливую улыбку.
      – Чем он прославился сегодня? – поинтересовался Ведж.
      – Они приняли два вызова и сбили две половины аэролезвия, – доложила Черисс. – Это были хорошие, опытные пилоты. Сегодня он добавил себе много чести.
      – Да, он заслужил много чести, – пробормотал Ведж. – Где он проходит, там льется кровь…
      Он заметил удивленное выражение на лице Черисс и замолчал. Тикхо наклонился к уху Веджа:
      – Феннир уже день или два знал то, что мы выяснили только сегодня. То, что адумарские пилоты не слишком хороши.
      – Некоторые имеют вполне приличные навыки, – возразил Ведж. – Хотя не многие. Постоянно убивают друг друга – как мастерство может развиваться? Плюс еще паршивая тактика…
      – Неудивительно, что они считают нас суперменами, – вздохнул Селчу. – Нас и эту банду имперских убийц…
 
      Все последующие дни походили один на другой.
      Каждый день Ведж отправлял ператору однообразные запросы о встрече для выяснения дипломатических отношений, каждый день он получал столь же однообразные, вежливые до зубовного скрежеты отказы и извинения. Томер, полный идиотского оптимизма, каждый день вываливал на Веджа кучу придворных сплетен и радостно докладывал, что ператор и его министры составляют предложение о формировании мирового правительства, которое принесет пользы Новой Республике больше, чем Империи, и, следовательно, может рассматриваться как небольшое, но преимущество для их стороны. Антиллес неизменно морщился, но от комментариев воздерживался, хотя мог бы сообщить, что имперцы традиционно плевать хотели на законы и правила, и никакая гипотетическая доброжелательность несуществующего правительства им не поможет.
      Каждый день Красное звено отправлялось на авиабазу и тренировалось с адумарскими пилотами. Обычно они летали на Клинках, но время от времени приводили крестокрылы, заставляя адумарцев восхищаться и ужасаться машинами, меньшими по размерам, но более быстрыми, маневренными и смертоносными.
      Поначалу все пилоты, летающие против Красных, были из Картанна, но вскоре начали появляться аэролезвия далеких наций с такими экзотическими названиями как Халбегардия, Йедагон и Тоззеллинг. Начисто игнорируя презрение, выказываемое пилотами Картанна вновь прибывшим, Ведж старался уделять равное количество времени всем заинтересованным лицам.
      Каждый день увеличивалось число убитых генералом Фенниром и 181-ой летной. По словам Черисс, популярность Феннира росла гораздо быстрее популярности самого Антиллеса.
      – Имперские пилоты, – говорила девушка, – показывают большее уважение Картанну, идя путем Картанна. Как же люди могут не ответить на уважение уважением?
      Ведж подозревал, что слова «уважение» и «честь» для него скоро станут ругательными.
      Ночная деятельность пилотов обычно заключалась в обедах с видными политиками и пилотами. Иногда это были обычные обеды, иногда – шикарные, роскошные приемы, иногда они превращались в словесные поединки среди уцелевших в битвах пилотов.
      Ведж почти никогда не встречал Турра Феннира на этих обедах. Похоже, знать Картанна разделилась по своим пристрастиям – одни предпочитали Новую Республику, другим больше по душе пришлась Империя. Но все больше и больше знати отдавали предпочтения Турру Фенниру, а не Веджу Антиллесу.
      В один из дней пилоты в сопровождении Черисс посетили производство, которое, как надеялся Ведж, в скором времени начнет работать на Новую Республику. Зарывшийся на сотни метров под город, это был завод по изготовлению ракет.
      Не-Имеющий-Равных Чаллабайский Производственный Концерн напоминал катакомбы. Бесчисленные туннели разделяли огромные рабочие цеха, многие из них открывались в верхние переходы, сообщающиеся неустойчивыми мостками. Именно отсюда с любопытством и ужасом взирали пилоты на течение производственного процесса.
      Начальные цеха принимали сырой материал – металлы, химикаты – и перерабатывали их в составные компоненты: оболочки ракет, электронные схемы, взрывчатку и топливо. Следующие за ними тестировали электронику, проверяли элементы ракет на прочность и надежность. И в другом конце многокилометрового завода велась окончательная сборка и проверка качества готовых ракет.
      Каждый цех выполнял собственные, неповторимые функции, и каждый огромный цех был лишь малой частью отлаженной производственной машины. Размеры помещений угнетали, тяжелый потолок давил на психику. Ведж непроизвольно ссутулился.
      В каждом цехе работали десятки механизмов: сборочных линий, конвейерных лент – окрашенных в безжизненные коричневые цвета. В каждом цехе трудились сотни, иногда тысячи человек – одетые в бледные, грязные оттенки черного и коричневого цветов, разительно отличавшиеся от ярких, радостных оттенков, столь любимых в Картанне. Здесь радости не было места. Блеклые стены, грязные полы, нестерпимо жаркий воздух не улучшали настроения. Ведж не видел на лицах рабочих ни одной улыбки. Никто не поднимал взгляда к небу… к какому, к ситху, небу?! К грязному, закопченному потолку.
      – Где все они живут? – спросил Антиллес, подавив дрожь. Ему было не по себе в этих подземельях. – Я не видел людей в одежде рабочих. Нигде не видел.
      – Где живут? – переспросил Берандис, помощник управляющего заводом по связям с общественностью, худощавый мужчина, чьи усы торчали кверху нелепыми завитками, удерживаемые местной разновидностью воска. – Там, где хотят. Ну и, конечно, могут себе позволить. Большинство селятся в турумм-лабиринтах, над заводом.
      – Вообще-то, я не местный. Я не разбираюсь в ваших турумм-бурумм…
      Веджу хотелось кого-нибудь укусить. Ему не нравился Берандис, ему не нравился завод и эта планета ему тоже не нравилась. Отсутствие окон действовало на нервы, хотелось побыстрее оказаться наверху, глотнуть воздуха. Даже на нижних уровнях Корусканта не было так паршиво… Ведж почувствовал на плече чью-то руку. Тик, как всегда, спокоен, как льды Хота, и, как всегда, все замечает. В данном случае – расшалившиеся нервы командира.
      – Туруммы – это рептилии, – быстро пояснила Черисс, видимо, тоже почувствовавшая его настроение. – Они дальние родичи фаруммов, их вы видели. Туруммы выкапывают изумительные подземные гнезда, поэтому большое скопление квартир под поверхностью земли называют обычно турумм-лабиринты. А лабиринты над заводами обычно принадлежат самим заводам.
      – Некоторые рабочие, безусловно, живут на поверхности, – продолжал Берандис, то ли не замечая раздражения Веджа, то ли не считая нужным на него реагировать. – Никто не принуждает их жить в лабиринтах. Многие имеют возможность жить снаружи – управляющие, стюарды…
      – Информаторы, – добавила Черисс. – Паразиты…
      Улыбка Берандиса не исчезла, только голос стал на тон ниже.
      – Промышленные предприятия распространены в Картанне, – сказал он. – Но мы – особый случай. Наши ракеты лучшие. Мы выполняем правительственные заказ – поставляем ракеты для Клинков-30 и 32. Пилоты могут доверить свою жизнь Чалабайским ракетам и знать, что они поразят цель точно и надежно. Это дает возможность нашим работникам гордиться своей работой.
      – Я могу продолжить за вас, – сообщил Хобби. – Вы видите эту гордость на их лицах.
 
      Когда Бернадис проводил пилотов на поверхность и распрощался, Черисс заметила нарочито бодрым голосом:
      – Конечно, есть и другая причина поощрять, чтоб рабочие жили над заводами.
      – Какая? – насторожился Ведж. он подозревал, что ответ ему не понравится.
      – Дополнительная защита при атаке с воздуха, – ответила Черисс. – Если город будут бомбить, в первую очередь будут уничтожены лабиринты. Завод не пострадает.
      Она говорила легким, светским тоном, будто о погоде, и Ведж не мог понять, что скрывается за этим – горечь или сарказм. А может, и то и другое.
      – Я понял, – заявил бестактный Янсон. – Ты либо работала на заводе, либо жила в лабиринте. Правда?
      – Правда, – вздохнула девушка. – Моя мать работала на пищевом производстве, пока болезнь не убила ее. А я проработала там несколько сезонов, пока не освоила бласт-меч достаточно, чтоб им зарабатывать себе на жизнь.
      – А как ты им зарабатываешь? – заинтересовался Янсон. – Собираешь трофеи побежденных противников?
      – Нет… хотя именно так я и делала поначалу. Теперь я использую только бласт-меч оружейного завода Гифенн Диппер-Кратерс, а они платят мне, чтоб хвастаться этим в своих передачах с флат-экранов.
      – Реклама, – подтвердил Хобби. – Я тоже мог ей заниматься, вместо того, чтоб летать. Производители бакты не раз делали мне заманчивые предложения.
      – Бакта – это медицинский препарат, – пояснил Тикхо, заметив на лице Черисс удивление.
      – Медицинский? – девушка с подозрением покосилась на Кливиана. – Вы не здоровы?
      – Я вполне здоров. Просто я так люблю землю, что наша встреча иногда происходит довольно бурно…
      – Черисс, – прервал их теплую беседу Ведж, – поправьте меня, если я не так понял. Под городом Картанна расположено множество заводов, производящих ракеты, истребители, еду и все необходимое для жизни Картанна… и рабочие живут над ними… потому что у них нет возможности жить в другом месте… над ними, но под землей?
      Она кивнула
      – И поэтому мы их ни разу не видели?
      – Потому что они так устают за день, что сил им хватает только чтоб поесть и посмотреть немного передачи по флат-экранам…
      – Сколько их? Сколько человек живет под землей и не видят солнца?
      – Не знаю, – пожала она плечами. – Процентов сорок населения. Но не думайте, генерал Антиллес, они не в плену. Здесь никого не держат силой. Каждый может пойти добровольцем в вооруженные силы или стать вольным клинком, как я.
      – То есть единственная возможность выбраться отсюда – рискнуть своей жизнью?
      Черисс кивнула.
      Ведж медленно и глубоко вздохнул. Мир Адумара нравился ему все меньше и меньше…
 
      Вскоре Томер принес плохие новости.
      – Они сбежали, – без предисловий сообщил он, ввалившись к пилотам. Пилоты подняли на него недоуменные взгляды.
      – Кто сбежал? – поинтересовался за всех Антиллес.
      – Те четверо, пережившие нападение на вас, сбежали из-под стражи, – повторил Дарпен более развернуто. – Без сомнения, им помогал кто-то в Департаменте юстиции Картанна. Кто-то, кому либо хорошо заплатили, либо привлекли к заговору.
      – Они попробуют напасть на нас снова, – заявил Хобби. Угрюмее его голоса было только выражение его лица.
      Черисс помотала головой.
      – Они не только побеждены, но и опозорены. Потом они вернутся, чтобы убить вас и восстановить свою честь… но сейчас они могут только бежать. Они скроются с лица планеты – или встретят смерть в темном переулке, в назидание другим неудачникам…
      Звучало торжественно и немного жутковато. Ведж даже поежился.
      Но вообще-то дела Адумара уже не так напрягали его. Он делал хорошее дело – его "летная школа" на авиабазе Гилтелл приносила плоды. Все больше и больше пилотов Картанна и других стран обсуждали философию Веджа как основу его тактики и мастерства, и все меньше презрения они источали по отношению друг к другу.
      Один из пилотов Картанна, молодой, едва вышедший из подросткового возраста темноволосый юноша по имени Баласс ке Расса заявил Антиллесу:
      – Если я понял, генерал, вы утверждаете, что честь пилота – внутренняя, между мной и моей совестью. Не внешняя, не для показа.
      – Верно. Именно так.
      – Но если вы не демонстрируете честь, вы отделяете себя от своей нации! – сказал Баласс. – Когда вы совершаете ошибку, вы не видите, как уменьшается ваша честь, вы не знаете, что нужно делать, чтоб восстановить ее.
      – Да, – ответил Ведж, – но есть люди, которых ты уважаешь, даже если они не достойны уважения, даже если они не могут подтвердить свое право на твое уважение. И они этим пользуются, чтоб управлять твоими действиями.
      Парень глубоко задумался. Он долго сидел в одиночестве, пропустив даже ставший традиционным разбор полетов. Он думал. А Ведж с радостью понял, что хотя бы здесь он одержал победу.

ГЛАВА 6