Тикхо махнул ему с конца стола, оккупированного представителями Новой Республики и несколькими йедагонцами в военной форме.
      – Нации Тоззеллинг и Тетанн присоединились к нам, – гордо сообщил Селчу. – И полдюжины других наций поменьше. Эскалайон оказался прав – твое имя притягивает адумарцев, как хаттов – кредиты. Особенно после нашего полета вчетвером против тридцати…
      Ведж улыбнулся Йелле, получил улыбку в ответ, потом посмотрел на флат-экран стола. Это была карта территории от центра Картанна до Йедагона. Военные силы обеих сторон обозначались мигающими цветными точками. Ведж предположил, что щелчок по точке вызвал бы более подробную информацию о ней, как на световой панели Клинка-32.
      Тикхо вещал, указывая на разные точки.
      – Эскадрильи Клинков. Косы – бомбардировщики. Метеоры – воздушные крепости. Острые Линзы – корабли-разведчики. Корабли фарумм-класса сформировали отряд транспортировки. Количество все время обновляется на главной панели, мы получаем известия о новых подразделениях, присоединяющихся к нашей армии. Войска Картанна похожи на наши по составу, только их больше.
      – Это – город Йедагон, – Тикхо ткнул в сероватую каплю на карте, указывая их местоположение. – Если по прошлым войнам можно о чем-то судить, силы Картанна направятся сюда и в столицы других "непослушных" наций. Ператор Картанна всегда демонстрировал очень однообразную тактику. Заслон из истребителей, вступающий в бой с вражескими машинами, плюс истребители, действующие как поддержка бомбардировщиков. Хоть истребители и привлекают к себе внимание, реальная сила – бомбардировщики. Шоу начинается с бомбежки военных баз и областей, где в последнее время зарегистрирована высокая плотность коммуникаций. Потом разносят правительственные здания и дома высокопоставленной знати.
      – Какие у них бомбы?
      – Официальное название "капюшон" из-за формы облака взрыва, но обычно их называют «пришел-сбросил-победил». Бомбы проникают под землю на глубину до нескольких метров – идея в том, чтоб взрывать подпольные помещения вроде этого, – Тикхо выразительно посмотрел вокруг. – Одна бомба может сравнять с землей несколько кварталов.
      – Очаровательно, – отозвался Ведж. – И что ты предполагаешь делать?
      – Ператор Картанна любит полуденные нападения. Они хорошо выглядят в записях, а пилотам нравится заходить на цель, когда солнце светит в спину. Нападение на Йедагон возможно уже завтра в полдень… так что не дадим ему такой возможности. Мы вылетим на рассвете, чтоб оказаться в воздушном пространстве Картанна с восходом солнца.
      Ведж кивнул. Ночная жизнь Картанна обычно затягивалась до утра, и пилоты Картанна, вытащенные из коек всего через пару часов, после того как там очутились, дадут силам союзников еще одно, так отчаянно необходимое преимущество.
      – Далее, наша тактика должна воспрепятствовать их силам развернуться по полной программе. Стандартная ударная группа из нескольких эскадрилий истребителей и присоединенных бомбардировщиков и крепостей будут отслеживать приближение сил Картанна. Когда они поймут, какая часть формации – цель Картанна, эта часть замедлится, а остальные продолжат двигаться дальше и увеличат скорость, формируя "рожки" вокруг строя Картанна на малой высоте и таком расстоянии, чтоб противник оказался в зоне действия оружия, а второй «рог» – нет. Раз плоскость нашего огня будет ниже плоскости цели, промах не нанесет вреда нашим силам – ракеты будут достигать заданной дистанции и взрываться. Таким образом, мы вынудим Картанн рассредоточивать первоначальные формирования, на которых мы можем концентрировать огонь, и заставим их выбрать – следовать начальному плану или отложить его до уничтожения части наших сил. В зависимости от их выбора, мы можем решать – сломать наши формации и навязать противнику бой, или послать "рожки" с их бомбардировщиками на их главные объекты – авиабазы и коммуникационные центры.
      – Отлично, – отозвался Ведж. – Теперь я хочу выяснить некоторые вопросы. На адумарских световых панелях эскадрилья воспринимается единым сигналом, пока не приблизится настолько близко, чтоб можно было разобрать отдельные истребители. Сколько Клинков создают такой же сигнал, как Метеоры и Косы на том же расстоянии?
      Тикхо нашел взглядом одного из стоящих в стороне офицеров.
      – Генерал ке Сетхис?
      Офицер, седоволосая женщина с телосложением борца-чемпиона, ответила без колебаний.
      – Четыре для Кос, шесть для Метеоров. Исключая эскадрильи Клинков-28 и более ранних, они дают пять и восемь соответственно.
      – Я хочу, чтоб транспондеры бомбардировщиков и воздушных крепостей были запрограммированы на ложный ответ. Пусть на запрос сенсоров вместо сообщения своего истинного названия и другой информации, посылает ответ, что это Клинок в эскадрилье. Три Косы создадут впечатление эскадрильи и два Метеора тоже, пока не подойдут достаточно близко.
      – И они будут в неведении относительно истинного состава наших сил, пока не столкнутся с ними нос к носу, – заулыбался Тикхо. – Мне нравится.
      – Это не все. Я хочу, чтоб мы составили список из тридцати или больше самых престижных пилотов наших объединенных сил. Пусть транспондеры как минимум двух пилотов в каждой истребительной эскадрилье будут иметь возможность переключения между верными данными и информацией одного из знаменитостей. Аналогично, надо настроить транспондеры этих пилотов для переключения на данные пилотов-новичков. Никто не должен переключать данные на ложные, когда бой идет полным ходом, только когда они не находятся под прицелом врага.
      Генерал ке Ситхес выглядела озадаченной.
      – Если мы подождем, пока все истребители не будут заняты, обман будет трудно распознать. Но зачем?
      Ведж улыбнулся.
      – Затем, что в пределах задания эскадрильи пилоты смогут выбирать, кто станет центром вражеского нападения. назовите кого-нибудь, кто имеет хорошие навыки уклонения, именем Майора Янсона, и враги кинутся на него, давая возможность лучшим стрелкам его эскадрильи, оставшимся без внимания, подстрелить парочку. Затем, когда наш суррогат Янсона на мгновение освободится от прицела, он сбросит маску – переключится на реальные данные – и смутит преследователей. Любое замешательство, которое мы в состоянии посеять, помогает нам, вредит им.
      Генерал все еще выглядела не убежденной, но кивнула:
      – Если это все, я прослежу. Это не должно быть сложно.
      – Спасибо, – Ведж вернулся к карте. – Насколько предсказуемы силы Картанна? Я хочу сказать, можем ли мы спланировать, где мы встретимся с ними?
      – Только если тренировочные вылеты эскадрилий показательны, – пожал плечами Тикхо. – Вообще-то, не факт, ведь тренировки – невооруженные упражнения, и пилоты их ненавидят. Но я считаю, что да.
      – Тогда мы пошлем одну эскадрилью за час или два перед каждым главным формированием. Пилотов, опытных в бреющем полете. Они проходят ниже высоты, на которой их могут засечь датчики световых панелей, прячутся в укрытиях ниже предполагаемой боевой высоты. До того, как сломать строй для преследования врагов, аэролезвия имеют тенденцию лететь тесным строем…
      – И наши аванпосты смогут выпустить ракеты в пролетающие сверху эскадрильи, – закончил Янсон. – Можно снять много истребителей в первые же несколько секунд.
      – О, – сказал Хобби. – Я доброволец. Я хочу выполнить это задание. Позвольте мне. Ну пожалуйста.
      Хотя выражение лица было по обыкновению угрюмым, Кливиан, фактически, подпрыгивал с ноги на ногу от волнения.
      Ведж и Тикхо переглянулись.
      – Ты видел когда-нибудь, чтоб он вел себя так? – спросил Ведж.
      Тикхо покачал головой.
      – Только когда ему очень-очень нужно в освежитель. Хобби, почему?
      – Потому что меня достало все это, – ответил Хобби. – Меня до смерти достали местные "Привет, я такой-то такой-то, и я убил много врагов, и я вызываю тебя, и мы кланяемся и следуем правилам, и говорим друг другу приятные вещи, и не правда ли прекрасно, что мы умерли?". Тик, я хочу пристрелить кого-нибудь. Я хочу взорвать кого-нибудь. Никаких извинений. Никаких предупреждений. Только смертельная эффективность. Прежде чем я сам умру от расстройства.
      – Это самая длинная речь, которую я от него слышал, – поразился Тикхо. – Ладно, Хобби. Ты будешь отвечать за эскадрилью аванпоста для ведущей группы.
      – Я не думаю, что он полностью в себе, – заявил Янсон, порываясь пощупать товарищу лоб. – Я бы лучше полетел с ним.
      – Неплохая идея, – поддержал Ведж. – Так или иначе, Тик, это все, что я хотел добавить к твоему плану. Еще я хочу обратиться к пилотам, лично или в записи, и объяснить правила игры. Я хочу, чтоб они летели в стиле Новой Республики. Если я увижу, что пилот летит для славы, а не для победы, я буду счастлив пристрелить его собственноручно.
      – Сделаем, – отозвалась генерал ке Сетхис.
      Ведж поймал взгляд Черисс.
      – Черисс, вы останетесь здесь?
      Она покачала головой.
      – Я полечу с командой десантников. Я не могу заставить себя стрелять в мой город или сообщать другим, где бросать бомбы… Но я могу помочь отыскать ваши крестокрылы.
      – Это очень ценно. Может даже жизненно необходимо, если Турр Феннир и его пилоты сядут в ДИС-истребители. Спасибо. – Он повернулся к Халлис. – А вы? Вы останетесь здесь, я надеюсь?
      – Вы сошли с ума? – рассердилась девушка. – Извините. Я перефразирую вопрос. Вы не обратили внимания, что я документалист? Мне предоставили место на одном из Метеоров. Я буду записывать все, что смогу увидеть.
      Ведж выслушал ответ, понимая, что нет никакого способа заставить ее передумать. Он мог приказать, конечно… но это значит проявить полное неуважение к праву человека выбирать собственную судьбу.
      – Удачи, – пожелал он и повернулся к Йелле. – Если ты еще не выбрала себе какой-нибудь способ самоубийства, у меня есть для тебя задание.
      – Какое?
      – Я хочу, чтоб ты отправилась на «Преданность», уговорами, подкупом или с дракой прорвалась на борт и вручила им запись предательства Дарпена.
      – Это уже сделано.
      – Что?
      Кажется, получилось слишком громко. Все в зале подняли головы и обернулись к нему. Ведж махнул, мол, все в порядке, не отвлекайтесь, потом взял Йеллу за руку и утащил от стола.
      – Когда успели?
      Она улыбнулась, наслаждаясь его явным волнением.
      – Когда ты спал, я попросила у Эскалайона космический Клинок с пилотом, она довезла меня до «Преданности».
      – Мне жаль, что ты не подождала.
      – Чтоб ты мог сказать мне, что делать? Напомнить мне мои обязанности офицера разведки?
      – Верно, – усмехнулся Антиллес. – Ладно, это не логично. Как все прошло?
      – Довольно странно, – ответила Йелла. – Офицеры «Преданности», как я узнала позднее, не были в восторге от приказов Томера на запрет связи. Все, что мы знали о происходящем, – что корабль не будет отвечать на наши запросы. Мы очень медленно и осторожно приблизились и сели в главном доке истребителей. Там было много солдат, и много бластерных ружей нацеленных на нас… но все расслабились, когда я идентифицировала себя. Мне позволили поговорить с капитаном Салабаном. Он в такой же ярости и возмущении от приказов, как пилот истребителя, попавшего в луч захвата.
      – Что ты сказала ему?
      – Ну, было очевидно, что он не нарушит приказов, как бы ненавистны они ему не были. В общем-то ничего иного я и не ожидала. Даже если бы я рассказала ему всю историю, даже если бы показала записи предательства Дарпена, этого стало бы достаточно, чтоб заставить Салабана переживать, но недостаточно вынудить его нарушить приказ. Так что я решила не мучить его этим противоречием. Я рассказала о назревающей войне – но не говорила о роли Дарпена. Я отдала ему копию записи и просила отправить в офис генералу Кракену, как только контроль коммуникаций будет снят. Еще я оставила копию, помеченную как мое завещание, и послала зашифрованные копии для Р5 и Р2 на крестокрылах, с расшифровкой на основе времени.
      – Я бы сказал, ты сделала даже больше, чем я мог просить, – голос перешел в рычание. – кроме того, чтоб постоять в сторонке, когда начнется стрельба!
      – Я собираюсь находиться в одном из разведывательных кораблей, – спокойно сказала она. – Выполнять функции координатора. Довольно далеко от передовой.
      – Передовая имеет свойство не оставаться линией, а ракетам все равно, истребитель ты или координатор.
      – Это – лучшее, чего бы ты смог добиться, Ведж. Не нарывайся.
      Он сердито вздохнул.
      – Ты всегда была такой упрямой?
      – Нет, – улыбнулась Йелла. – В юности я была гораздо упрямее.
      – Постарайся держаться подальше, если дела пойдут плохо. Наши шансы невелики, хотя к нам и продолжают присоединяться… – Ведж умолк, когда в голову пришла новая мысль.
      – Что такое?
      – Понимаешь, я, конечно, командовал большими силами и раньше… Да что там! Одна Лусанкия несет огневой мощи больше, чем мы соберем в самом лучшем случае… Но всегда это были силы, назначенные в мое подчинение командованием, обычные военные подразделения со здоровой долей добровольцев. Это – первый раз, когда столько людей, столько добровольцев идут в бой только из-за моего имени. Это… смущает.
      – Не бери в голову, Ведж, иначе она не влезет в шлем.
      – Спасибо за утешение, – он слегка подтолкнул ее к столу. – Пошли работать.
 
      В час перед рассветом Ведж стоял на лесенке возле своего Клинка под внимательными взглядами толпы людей и теребил комлинк, прицепленный к воротнику. Антиллес готовился начать обращение к войскам.
      Когда он сам был простым пилотом, он никогда не понимал вдохновляющих речей перед вылетом – или, точнее, был не из тех, кто нуждается в них. Ведж всегда летел, зная, что в какой-то момент начнется огонь, и готовился к этому – единственный ему известный способ выполнить задание и, возможно, остаться при этом в живых.
      Но, приняв лет десять назад от Люка Скайуокера командование Разбойной эскадрильей, он понял тяжелую истину – часто жизни спасают не лазеры и не щиты, а верные слова. И сейчас Антиллес терзался вопросом, верные ли он нашел слова.
      Ведж щелкнул переключателем комлинка и огляделся – вокруг него плескалось разноцветное море людей. Пилоты, члены экипажей, механики, рабочие ангара. Пилоты и рабочие Йедагона носили одинаковые темно-красные комбинезоны, но каждый был украшен шарфами, медалями, вышивками и другими проявлениями индивидуальности. Обмундирование других цветов выдавало другие нации, а сам Ведж натянул ярко-оранжевый комбинезон пилота Новой Республики. Халлис показала йедагонцам записи, и те умудрились достать для пилотов одежду привычного цвета.
 
      – Люди Адумара, – произнес Ведж. – Именно так я должен к вам обратиться, потому что сегодня не важно, в какой стране вы родились. Сегодня вы летите, как пилоты вашего Мира, летите, чтоб предотвратить его разрушение из-за амбиций и жадности. Сегодня с этой базы и с бесчисленного числа других мы взлетим и соберем самую большую воздушную армию, какие этот мир когда-либо видел – кроме одной. Силы Картанна больше. Они сильнее. Поэтому, чтобы победить их, мы должны быть лучше. И мы собираемся быть лучше.
      Каждый пилот, которого вы поймаете в рамку прицела, – пилот, обдумывающий, с чем он выйдет из боя. Какую он получит прибыль. Они жаждут накапливать честь. Честь, купленную вашей кровью.
      Тот пилот думает о себе. Вы не должны делать это. Вы должны сосредоточиться на своей цели. Не разрешать себе думать о личных поединках, о почестях, которые вы можете получить. Не отвечайте на вызовы и личные замечания от врагов – они не заслуживают вашего ответа. Не думайте о том, чтоб стать героями. Тот момент, когда вы наносите удар врагу, даже ценой собственной жизни, делает вас героями. Так. Эта часть сказана. Можно приступить к более важному.
      Сосредоточьтесь на вашем враге. Как он двигается. Как стреляет. Что он думает. Откуда берутся его мысли. Стреляйте и в него и туда, где он только собирается быть. Сражайтесь сейчас и на несколько мгновений в будущем. Вы получите шанс убить врага дважды. Вы получите вдвое больше оружия, чем есть у него. И это – единственный способ, который приведет к победе.
      Если вы позволите вашим мыслям уйти от вашего врага, сосредоточьтесь на том, что ждет вас дома. Не слава. Жены, мужья, дети, родители. Если мы потерпим неудачу, они будут беззащитны перед нападением Картанна. Этого должно быть достаточно, чтоб вернуть ваши мысли туда, где им положено быть… к врагу.
      Пришло время идти. Я приветствую вас, Адумарцы! – он сделал паузу, затем повторил. – Адумар!
      И мгновением позже ближний край людей, включая Тикхо и Йеллу, подхватил, как скандирование.
      – Адумар. Адумар! Адумар!
      Слово прокатилось над людьми, увеличиваясь в силе и объеме.
      Ведж позволил крикам звучать всего лишь несколько мгновений, достаточно только для того, чтоб дойти до каждого. Тогда он кивнул Тикхо. Селчу включил свой комлинк, и внезапно воздух был порван звуком сирены.
      И подобно куче насекомых, внезапно потревоженных злоумышленником, люди зашевелились – пилоты спешили к своим истребителям, механики заканчивали последние приготовления, рабочие мчались загружать поздно прибывшие ракеты в истребители.
      Ведж отошел к стене. Йелла пробралась к нему.
      – Запомни, – сказала она. – Если ты позволишь себя убить, это будет очень ужасно для тебя. Я заставлю тебя пожалеть об этом.
      – Я запомню, – ответил он.
      Она ждала, будто надеясь, что он скажет что-то еще. Потом неуверенно улыбнулась.
      – В этом весь Ведж. Настолько честный, что не может даже успокоить меня.
      Он огляделся, чтоб удостовериться, что никто не может их подслушать.
      – Есть кое-какие утешения, – заметил он. – Две причины, почему я никому не позволю убить себя. Первая – я лучше. Вторая – мне есть наконец к кому вернуться.
      Она обняла его.
      – Не забудь это.
      – Не забуду.
      – Я должна идти к своей станции.
      Он поцеловал ее, затем понаблюдал, как она бежит – точнее, летит, – к большому кораблю, предназначенному для координации действий армии. Корабль напоминал космическую станцию, созданную из множества спиц и колес, каждое соединение спицы и колеса было окружено множеством датчиков.
      Ведж поднялся к своей кабине. Его механик, женщина средних лет, пятна машинного масла на лице которой производили впечатление причудливой татуировки, сидела верхом на фюзеляже позади кабины, закрепляя задний навес гидроключом.
      – Как он, Гремби? – спросил Антиллес, имея в виду истребитель.
      – Вам дали лучшее, – отозвалась она. – Он находится в самой хорошей форме, на какую я способна.
      Его шлем лежал на месте пилота. Ведж поднял его, собираясь надеть, когда заметил некоторые изменения. Темно красная поверхность шлема была украшена полосой золотых дельтовидных клиньев. Ведж рисовал этот узор на всех шлемах, которые ему доводилось носить, но этот шлем он не трогал.
      – Кто это сделал? – спросил он.
      – Мой сын. Механик моей команды. Ваша леди сказала, что вам это нравится.
      – Моя леди. – Он надел шлем, застегнул его под подбородком. – Моя леди. – повторил он.
      Слова были не то что незнакомы, но это сочетание ничего не значило для него прежде. Ведж решил, что ему нравится.
      Он прыгнул в кресло пилота.
      – Она была права. Спасибо, Гремби.

ГЛАВА 12