Глава 4

Офицер Лара Нотсиль наклонилась вперед, чтобы не пропустить ни единого слова, ни одной детали. Ее не всегда звали Ларой, но с момента рождения девушка сменила множество имен и фамилий, что еще ничего не прибавляло и не убавляло.

И далеко не всегда она носила короткие, легкие, словно пух, светлые волосы. Менялся даже овал лица. Природа одарила девушку темными волосами и родинкой на щеке, но простенькая косметическая операция и краска помогли избавиться от них. Деликатность сложения и черт никуда не денешь, но больше ничего от прежних своих личностей Лара Нотсиль не сохранила.

И уж тем более она не всегда была пилотом Новой Республики. Появившись на свет в семье офицеров имперской разведки, она с детства воспитывалась в нужном духе и собиралась пойти по стопам родителей, На счету Лары хватало подвигов во славу Империи…

… а теперь она бок о бок сражалась с мятежниками, которых раньше искренне считала врагами. То, что началось как обман, заданием под прикрытием, перестало быть таковым. Лара оставалась здесь по собственному желанию, делала то, что хотела делать сама, без приказов. И все время боролась с растущим страхом, что нынешние друзья узнают ее настоящее имя, узнают, чем она занималась до того, как разделила их взгляды. Когда им станет известно, кто она такая, они не просто от нее отвернутся. Ее пристрелят на месте.

Но пока не пришло ее время, она сделает все, что в ее силах, чтобы сохранить своим друзьям жизнь. В скором времени Лара решила во всем покаяться Антилле-су, а уж коммандер придумает, как воспользоваться ее знаниями, и поймает военачальника Зсинжа. Совсем скоро, Лара Нотсиль Мотнула белокурой головкой, отгоняя тревожные мысли, и заставила себя сосредоточиться.

— Призрачная эскадрилья, — говорил тем временем Ведж, пребывая в неведении, о чем думает один из ею пилотов, — уже приобрела репутацию подразделения, которое умеет выполнять задания с минимальной поддержкой извне, а то и вовсе без нее. А теперь давайте перестанем радостно и глупо ухмыляться и предположим, что эта же блестящая мысль пришла в голову военачальника Зсинжа Поэтому ради него мы меняем правила и привычки. Призраки будут действовать, как и раньше, но теперь им в помощь придается Разбойный эскадрон.

Новость встретили двояко: кое-кто из пилотов (в основной массе — Призраки) одобрил новшество, а вот у Гэвииа Дарклайтера вытянулась конопатая физиономия. — Ну вот, — огорчился татуинец, — нас в няньки записали.

Мордашка Лоран бросил на приунывшего Проныру-6 победоносный взгляд.

— Не плачь, мы отыщем тебе мишень, в которую попадет даже гувернантка.

— Реальную мишень, — попросил Гэвин. — А не беззащитный гараж или ремонтную мастерскую, пожалуйста. Они — по вашей части.

— Реальнее некуда, — согласился Мордашка. — Даже стрелять в ответ будет.

Каким-то чудом Дарклайтер изобразил на бесхитростном скуластом лице нечто, смутно напоминающее оскорбленное достоинство. Эскадрильи с интересом наблюдали. Кое-кто из Проныр делал ставки.

— Тогда я согласен трясти погремушкой и вовремя менять вам пеленки, — возвестил Гэвин. — На этот раз.

— Вы закончили? — осведомился Антиллес.

Ведж ухитрился задать вопрос без осуждения, даже с любопытством, но пилоты мгновенно заткнулись. Дарклайтер зарделся и пристыженно кивнул.

— Спасибо. Итак, Призраки играют по старым правилам. Их задача: раздобыть информацию о том, чем Зсинж занимается или может заниматься в «Бинрин-ге». Поскольку клетки, в одной из которых на Саффало-ре вырос наш Хрюк, делают на фабрике, принадлежащей военачальнику, искать другие доказательства, что комплекс «Бинринг» тоже принадлежит Зсинжу, по-моему, излишне. Если помните, Лоран как-то был приглашен отобедать с военачальником, и тот весьма настойчиво интересовался прошлым лейтенанта Кеттча, что тоже говорит о его связи с лабораториями. Необходимо выяснить как можно больше о программе модификации личности и участии в ней Зсинжа. Хрюк не скрывал своего происхождения. Я понимаю, трудно что-то спрятать, если ты единственный гаморреанец в летном корпусе Новой Республики. Так что противнику известно, что мы рано или поздно нанесем им визит. Не известно только — когда. Если на Саффалоре осталось что исследовать, то оно неплохо охраняется. Еще одна причина блеснуть новой тактикой. А раз мой образ действий знает любой басох, то новый разрабатывал Призрак-1.

Ведж сел, Мордашка встал. Лара Нотсиль отметила, что в последнее время бывший актер стал гораздо увереннее в себе. Не надменнее, не бесцеремоннее — скорее, он перестал выполнять поручения с напряжением и злостью. Хороший знак.

— Операция поделена на этапы, — начал свою речь Мордашка. — Техническая команда с «Мон Ремонды» вылетит в астероидный пояс в системе Саффалор и направит с десяток малых и средних булыжников к планете, тем самым сымитировав звездный дождь. Обе наши эскадрильи войдут в атмосферу под прикрытием третьего, самого интенсивного потока, который, если расчеты верны, ударит по полярной шапке, где радаров меньше всего. От точки прибытия до Лурарка мы пройдем на бреющем. Проныры встают лагерем, Призраки отправляются в город. Наша основная задача: определить место расположения лабораторий. Хрюк не сказал об их координатах ничего вразумительного, потому что выбирался оттуда в закрытом наглухо контейнере, но он подозревает, что лаборатории находятся либо в черте города, либо неподалеку от него. Было бы неплохо, если в черте. Но для начала необходимо выяснить, каким именем Зсинж пользуется для ведения дел в «Бинринге». Сгодится любой запрос в планетарный информаторий или визит в контору, где регистрируются всякие там…

— Нет! — перебила его Лара Нотсиль. Мордашка удивленно замолчал.

— То есть нет, сэр! — быстро поправилась блондинка, сердясь на себя за неожиданное смущение.

Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз испытывала подобные чувства?

— Не в том дело. Почему, собственно, нет?

— Коммандер Антиллес высказывал предположение, что нужно действовать по принципу: чем больше паранойи, тем лучше, — сказала Лара. — Поймите, нельзя войти рядами и колоннами в регистрационный центр и спросить: «Эй, а кто владелец биомедицинской лаборатории?» Даже через компьютер не получится. Давайте предположим, что противник не меньше нашего мучается приступами шпиономании. Что тогда?

— Вообще-то я думал об анонимном запросе.

Гарик растерянно оглянулся на командира; Антиллес чертил стилом в старом блокноте, самоуглубленно и вдумчиво.

— Или о посреднике, — не сдавался Мордашка. — А ты что предлагаешь? Взломать «лед» и выкрасть данные?

Лара отрицательно покачала головой.

— Этот фокус — лишь на самый крайний случай. Тем более что подобная информация вморожена не в один слой «льда». Я предлагаю узнать, так ли это. Уже полезные сведения. Отследим безопасный запрос от независимого источника и получим стандартное сравнение. Например, вы, сэр, решите сделать запрос на «Бинринг». Прежде чем вы это сделаете, я войду в систему, найду корпорацию, которая не имеет ни малейшего отношения к нашему делу, и пошлю запрос относительно нее. Отмечу, как ответят, сколько времени уйдет на ответ, и доложу вам. Затем вы входите…

— Вообще-то я умею делать стандартное сравнение, — оскорбился Мордашка. — Я знаю, о чем ты говоришь. Если на ответ понадобится больше времени или изменится порядок процедуры, мы поймем, что взбаламутили воду.

— Мы даже можем отследить ваш отход, — подхватила Лара, — На тот случай, если противнику придет в голову то же самое. И либо пустим их топтуна по ложному следу, либо заставим его поскользнуться, но не дадим преследовать вас.

— Благодарю за заботу. Лихо у тебя получается, Лара. Тебе никто не говорил, что ты — прирожденный разведчик?

Заговорить девушка не решилась, просто помотала головой.

— Ладно, — продолжал Мордашка. — Если заполучим и эти данные, можно будет выяснить, чем еще Зсинж владеет на Саффалоре…

— Нет, — отрезала Лара.

Под перекрестными взглядами присутствующих девушка покраснела.

Голос Лорана не дрогнул: — Почему нет?

— Э-э… во время других операций мы часто натыкались на имя Зсинжа, но не видели никаких свидетельств, что на это имя записаны какие-то крупные фирмы. Либо у военачальника по одному предприятию на каждой планете, либо у него много имен. Нет смысла отслеживать их все… пока нет. Если очень хочется увязнуть в цифрах, то можно, конечно, попробовать. Запутаемся — дальше некуда. А за это время нас выследят. Вообще-то я не стала бы рекомендовать возню с именами до окончания рейда. Не такая уж это важная информация, чтобы так рисковать.

Мордашка что-то обмозговал.

— Наверное, ты опять права. Хорошо-хорошо, без наверное. Ты права. Мы начнем с налета на главное здание комплекса и будем надеяться, что оттуда не успели нее вывезти… на худой конец, будем надеяться, что сумеем выяснить, где находится секретная лаборатория. Так что будем следовать стандартным…

— Нет.

Кто-то из пилотов прыснул.

Мордашка трагически повесил голову, постоял так, пережидая смех, потом взглянул на Антиллеса. Ведж хихикал, укрывшись за блокнотом — Вы это специально, командир? Чтобы я на своей шкуре прочувствовал, каково вам?

Ведж расплылся в ухмылке до ушей.

— Так я тебе и сказал.

Гарик опять помолчал, покусывая губу. Горько вздохнул.

— От всего сердца приношу глубочайшие извинения за все те случаи, когда не по делу открывал рот во время инструктажа. Пожалуйста, босс, простите меня. Мне действительно стыдно.

Кореллианская ухмылка сделалась откровенно злодейской.

— Ценю ваше признание, бревет-капитан, и принимаю извинения, но вынужден предупредить, что вы только начинаете страдать.

— Охотно вам верю, — Мордашка повернулся к Ларе. — Теперь что не так?

Блондинка изобразила, что ей тоже очень стыдно.

— Мы уже изменили протокол, — пояснила она. — За нами присматривают Проныры. И если мы не воспользуемся этим очень-очень опасным и умелым ресурсом.. .

Сохраняя маску беспристрастности, капитан Селчу жестом попросил Лару продолжать рассыпать комплименты.

— … с самого начала, то за дело вообще не стоит браться, Нам придется импровизировать.

— И снова она права, — Тикхо все-таки решил заговорить. — И по этому поводу мне в голову пришло несколько умных, надеюсь, мыслей. До или во время вторжения Призраки могут выбрать ключевые точки на зданиях комплекса и разместить там мишени. Инфракрасные метки, «маячки», что угодно, что могло бы дать нам наводку. И если все-таки потребуется поддержка с воздуха, ребята смогут нам дать весьма точные координаты для ударов. «Тридцать семь метров от метки номер три по курсу два-пять-пять…» По-моему, более чем достаточно даже для глупого астродроида — В этом есть смысл, — поддержал алдераанца Ведж. — Мордашка, ты еще не решил, каким образом распорядишься моим ресурсом?

— Я вообще не привык им пользоваться.

— Добро пожаловать в звездный флот, — Антиллес отложил блокнот и поднялся с места. — Привыкай думать как солдат, а не как пират. Ладно, народ, давайте дослушаем план Мордашки, потому что иначе не сумеем раскритиковать его в пух и прах и превратить в нечто осмысленное.

Яркий свет… все вокруг было розовато-оранжевое и сверкающее… яркий свет и разбудил Хрюка.

Воорт ничего не слышал и почти ничего не чувствовал — только респиратор, прилипший к рылу. Вспомнить, где он находится, удалось не сразу, а еще — почему большая часть чувств ему недоступна. Затем Хрюк открыл глаза.

Он уже несколько раз приходил в себя и тогда, как и сейчас, плавал в бактакамере. Вот почему все кажется розовым. За прозрачными стенками сквозь розоватооранжевое желе можно было разглядеть стерильный бокс, который на неопределенное время стал жилищем Воорта. Мед-техник, темноволосая женщина-человек приветливо помахала рукой; на лице ее появилась улыбка, которую люди характеризуют как «дерзкая и веселая». Один раз кто-то назвал ее «манящая». Хрюк знал, что мужские особи у людей не в силах противиться подобным гримасам. На гаморреанцев, впрочем, они тоже действовали — в его лице. Хрюка порадовало, что женщина старается приподнять ему настроение. Он помахал ей в ответ. Бакта была очень вязкая, движение получилось неуклюжим.

Что-то изменилось. Хрюк проверил окружение, события и обстоятельства, чтобы определить, что добавилось. Ничего. Он поменял вектор. Что убавилось?

Боль… Ах вот оно что! Ему больше не больно. Воорт сделал попытку разглядеть живот, который не так давно больше всего напоминал вулканический кратер, и увидел блестящую свежую кожу и небольшой шрам.

Хорошо. Значит, скоро его отпустят. Хрюк не скучал в вынужденном заключении, Он никогда не скучал. Всегда можно занять голову уравнениями и интегралами, решать навигационные или логические задачи тоже весьма увлекательно. Но не хватало общения с остальными, не хватало движения, и это начинало раздражать.

Снаружи камеры двигалось что-то еще. Хрюк подслеповато прищурился: кто-то входил в бокс, шел к камере, обступал со всех сторон… Призрачная эскадрилья! Пилоты радовались, их улыбки не были вымученными, как в прошлые посещения.

Медтех с дразнящей улыбкой опять помахала рукой пациенту. Хрюк посмотрел на нее, женщина указала наверх. Воорт поднял голову: люк камеры был открыт. Гаморреанец оттолкнулся обеими ногами и секунду спустя впервые за много дней с наслаждением сделал вдох без маски.

Ему помогли выбраться, поставили на ноги, обняли, протянули полотенце, завернули в больничный халат, и только потом он начал разбирать слова.

Мордашка говорил: — Прости за вторжение, но мы услышали, что сегодня откупоривают бочонок гаморреанской настойки…

Лара говорила: — Но, похоже, она скисла и превратилась в уксус..

Диа говорила: — И его заткнули пробкой…

Молодой деваронец, чьего имени Хрюк не знал, добавил: — Очень рад познакомиться. Мне крайне необходимо, чтобы вы меня убили. Видите ли, все остальные уже отказались…

Медтехник с дразнящей улыбкой сказала: — Избегайте по возможности резких движений, мускулатура живота еще не окрепла…

Иансон сказал: — Чтобы удостовериться, что ты запомнишь это маленькое приключение, мы приготовили тебе подарки. Конфеты со вкусом бакты. Выпивка со вкусом бакты. Сыр с тем же самым…

Шалла сказала: — Мы с Тайнером разработали для тебя инструкцию. Она называется «Как вовремя пригнуться».

Воорт саБинринг стирал с себя розовато-оранжевую слизь и негромко похрюкивал. Он был рад вернуться домой.

Третий звездный дождь расцветил холодное небо над северным полюсом Саффалора. Нескольким болидам удалось долететь до поверхности, остальные сгорели в атмосфере, оставив длинный огненный росчерк. А те, кому хватило массы, из метеоров стали метеоритами и выбили в плотном невозделанном грунте кратеры.

Правда, кое-кто спустился легко, воспользовавшись антигравитационными двигателями, хотя мягкой их посадку трудно было назвать; сначала приходилось уворачиваться от прочих «участников движения», а репу ль-соры включились метрах в двух над землей.

Но в эфире стояла тишина, никто не ругнулся, не охнул, не высказался, не прошелся по адресу менее ловкого соседа. Пилоты хранили молчание.

Трое летели на ДИ-перехватчиках, самых смертоносных кораблях из малого флота Империи, остальные предпочли «крестокрылы» с дополнительными топливными баками под плоскостями.

Мин Дойнос размышлял об опасности подобных проникновений на вражескую территорию. Они чересчур скучны, поэтому легко отвлекаешься по пустякам, и слишком опасны, поэтому с них можно и не вернуться. Бреющий полет сам по себе вовсе не так прост, как о нем принято думать. Конечно, сначала они полетят над тундрой, замерзшей землей и ледяными полями, но потом начнутся холмы, может даже попасться по дороге какой-нибудь завалящий горный хребет. Комлинки у всех отключены, вся надежда на сенсоры и собственную внимательность.

Мин Дойнос решил сделать ставку на радар. С ним проблем не возникнет. Раньше Мин был снайпером в специальном подразделении кореллианскоЙ армии и умел долго концентрировать внимание на мишени. От этой способности зависели другие жизни, Мин очень хорошо владел этим искусством.

С карьерой снайпера он все-таки распрощался. В один прекрасный день Мина начало грызть подозрение, что он поступает неправильно, поступает нечестно. Да, каждая его мишень хотела забрать невинную жизнь — порой множество невинных жизней, — но тот факт, что он никогда не давал им и одного шанса, до сих пор занозой сидел в сердце.

Вербовка в звездный флот показалась ему решением. Он доказал, что сноровки у него — хоть отбавляй, да и должная техническая подготовка имеется. Моральных терзаний Мин не испытывал, теперь его противник получил возможность стрелять в ответ. Дойнос быстро поднялся по служебной лестнице, набирая очки и продвигаясь в чинах. Через год он уже ходил в лейтенантах, а вскоре после этого радостного события его временно произвели в бревет-капитаны. Будущее обещало быть безоблачным…

… до трагедии на Граване IV. В засаде на необитаемой планете, которая никому и даром была не нужна, погибла вся эскадрилья, кроме Мина. На карьере осталось пятно, которое Дойнос и не надеялся счистить. А в душе образовалась такая рана, что он даже и не задумывался о возможности ее залечить..

Мин поднял забрало шлема, прижал ладонь к глазам. Он не хотел ни вспоминать, ни думать о Граване. И не мог позволить забыть. Мин сражался с собственной памятью, как с врагом. Если не воевать, мысли никогда не оетавят его в покое. А еще необходимо помнить о самоконтроле, чтобы никто не заметил его слабость.

Дойнос посмотрел на поля вечной мерзлоты, которые проносились под брюхом машины, уныло подмигнул собственному отражению в колпаке кабины. Он потерял подчиненных, товарищей и друзей. Он потерял эскадрилью, ее распустили, хотя приказ звучал глупо — распускать было некого. Он потерял даже рассудок и чуть было действительно не загремел под присмотр санитаров и психиатров.

С новыми товарищами ему повезло; несмотря на его отчаянное и порой героическое сопротивление, им удалось выдернуть Мина из объятий черной депрессии. Они заставили его взглянуть на жизнь как на нечто привлекательное, вынудили снова думать о настоящем, а порой и о будущем.

Мин Дойнос опустил светофильтр на лицо и уставился на приборы. Если сейчас он с разгона врежется в склон холма, о будущем придется забыть.

Ладно, все хорошо. Перед ним два пути… если предположить, что его не убьют раньше, чем он пойдет по одному из них, О первом пути он постоянно думал с тех пор, как лишился эскадрильи. Можно перевестись в разведку, а можно и вовсе уволиться, чтобы ничего не мешало выслеживать тех, кто виноват в гибели его пилотов.

Инири форж права. Жажда мести — неодолимый стимул. Желание отомстить, мечта о справедливом возмездии никогда не покидали Дойноса. Он просыпался, и они ждали его, напоминали о себе, пока он был на службе, и приходили пожелать доброй ночи, когда он ложился спать. А когда им этого было мало, они навешали Мина во сне. Дойнос знал: если ему доведется отыскать тех, кто виноват в его бедах, увидеть их в рамке прицела лазерных пушек или снайперской винтовки, он-спустит курок или нажмет на гашетку, не мучаясь угрызениями совести, без колебаний и малодушия. Чего бы ему это ни стоило.

Даже жаль, что два главных действующих лица уже мертвы. Адмирал Апвар Тригит спланировал операцию. Лейтенант Тара Петотель обеспечила его необходимыми данными. Петотель умерла на борту «Неуязвимого», сам Тригит отправился на тот свет чуть попозже, когда решил сбежать с гибнущего корабля, но по дороге наткнулся на Дойноса.

Но оставались другие. Имперские оперативники, которые снабдили Петотель документами и легендой для проникновения в штаб флота. И те, кто гарантировал ей безопасный переход из контролируемого Новой Республикой пространства до «Неуязвимого». Сто восемьдесят первая летная группа, которая теперь по непонятной причине служит военачальнику Зсинжу, тоже участвовала в той засаде. Список тех, кому придется умереть, очень длинный.