Глава 7

Если такова награда за инициативу, пора перестать ее зарабатывать. Предаваясь невеселым раздумьям, Мордашка Лоран сидел в невесомости, надежно привязанный ремнями безопасности к ложементу одной из захваченных ДИшек, и разглядывал в лобовой иллюминатор звезды и крошечное остывающее солнце системы. За последний час пейзаж не изменился, а музыка, которую Гарик гонял по внутренней аудиосистеме, после восьмого повторения начала действовать ему на нервы. Мордашка постановил, что впредь будет брать на задания побольше кассет и дисков, особенно на те миссии, когда требуется сохранять тишину в эфире.

Спустившись некоторое время назад на планету, Гарик заметил в баре штурмана с какого-то грузовоза, чьи руки с такой готовностью затряслись, когда их хозяин потянулся к первой за вечер кружке, что невозможно было не обратить внимание. И тогда Мордашка разорился, потому что в штурмана влезло немалое количество жидкости. Взамен Гарик выслушал восторженное мнение о сообразительности капитана грузовика.

Фрахтовик, на котором служил пьяненький навигатор, назывался «Бардерия», возил грузы с Хальмада и обладал примечательной и похвальной способностью не попадаться по дороге грабителям. Когда в луженую глотку штурмана влилось еще столько же алкоголя, сколько и до того, благодарный матросик поделился со своим благодетелем секретом успеха. «Уходи из системы в случайной точке, входи в случайной точке, и твой курс никто не просчитает».

— Сложновато прокладывать такой курс, — заметил в ответ Лоран.

— Ну ты чё? Скажешь тоже! Выпадаешь на орбите внешней планеты, врубаешь комлинк, гонишь по всем частотам и слушаешь себе, как пираты треплются. Делаешь поправки к курсу и прыгаешь куды хошь.

— Ага, а точка входа в систему до поправок всегда одна и та же, да?

— Рубишь фишку! То-то и оно.

Мордашка из благодарности даже проводил безмятежного алкоголика обратно на корабль; к концу вечера штурман уже не узнавал ни обстановки, ни приятелей, ни собственной перекошенной физиономии в зеркале. Но для начала у Гарика случился приступ интуиции. Человек, который столь неосторожно делится с первым встречным секретами жизненной важности, столь же неосторожен и в других аспектах жизни. Лоран скопировал содержимое деки, принадлежащей его новому закадычному другу, на собственную, а когда вернулся из неожиданной разведки, первым делом вручил трофей Кастину Донну. Тот расщелкал шифр за пару минут и доложил, что в файлах нет ни слова о маршрутах «Бардерии»… зато есть длиннющий список планет. Обнаружить, куда занесет грузовик в следующем рейсе, не составило большого труда.

Кожа вокруг губ отчаянно зудела, а почесаться не было никакой возможности. Мордашкину физиономию во всех направлениях пересекали жуткого вида вспухшие рубцы, искусственные, разумеется; настоящий шрам затерялся в сетке новых.

И этот настоящий шрам здорово осложнял дело. Приходилось каждый раз его тем или иным образом маскировать. Простая, хотя и дорогостоящая процедура, косметическая шлифовка и курс бакта-терапии, навсегда избавил бы Гарика от сомнительного украшения. Но Лоран не спешил расставаться со шрамом, который стал его неотъемлемой частью, постоянным напоминанием о долге, который ему не выплатить до конца жизни. Конечно, исполняя роли в фильмах, он не потирал злорадно рук: и не говорил себе: «Как здорово! Сегодня я опять поднял дух имперских подданных! Пожалуй, завтра надо будет отрекламировать парочку-другую военных проектов, да и набор в армию что-то плоховато идет…» На свою беду он был всего лишь талантливым ребенком, но преступление от этого не становилось легче. И шрам стал эмблемой его преступлений. Смотрите на меня, Я знаю, что натворил.

Если не вдаваться в подробности, коллекция дополнительных рубцов надежно скрывала лицо, но чесалась. И зудела. А музыка пошла на одиннадцатый круг.

Ожили сенсоры; к семи томящимся в ожидании кораблям присоединился восьмой. «Бардерия» прибыла по расписанию, точнехонько в точку, куда были направлены пушки Лорана и Антиллеса.

Позднее Мордашка с горечью вспоминал, что только потянулся к гашетке, а в наушниках уже прозвучал голос комэска:

— Двигатели мои. Щиты еще не подняты. Огонь.

Ниже и правее зависла стометровая громоздкая туша кореллианского транспортника; по корме блуждали зеленые сполохи, стреляли из точки в двух щелчках от Мордашки. Во дает командир! Гарика потрясла скорость реакции начальства, а ведь нельзя сказать, чтобы Антиллес находился к цели ближе остальных или его перехватчик был ориентирован лучше прочих.

Пока Мордашка наводил собственные пушки на цель, его глазам открылось неприятное зрелище: турель турболазера разворачивала короткое тупое рыло орудия в сторону Веджа. Гарик стиснул зубы, но приказ есть приказ, а у транспортника оставались системы пострашнее пушек. Делая вид, что в упор не видит турболазера, который вот-вот испепелит командира, он отыскал в рамке прицела радиобашню. Потом выстрелил; первый выстрел всего лишь опалил броню грузовоза, зато второй превратил в хлам дорогостоящее оборудование. Уже промчавшись мимо, Гарик запоздало замкнул пушки на одновременную стрельбу и все-таки занялся турелью.

Этот выстрел получился помощнее, и результат был достигнут сразу же. По дороге Лоран разминулся с Антиллесом, который выполнял облет подранка.

— Говорит Первый, — монотонно прозвучал в головных телефонах голос с кореллианским акцентом. — Двигатели — в труху. Утечки воздуха нет, броня не пробита.

Ведж подумал и с сомнением добавил:

— Кажется.

— Восьмой — Первому, антенны — тоже в труху, — Мордашка спохватился, поймав себя на том, что подражает командиру, но было поздно. — Основное орудие — в ноль. Я бы назвал такое положение выгодной позицией для переговоров. Представление начинается.

Он переключил комлинк на широкую частоту, чтобы его услышало как можно больше народа. Потом прочистил горло, опробовал голос, взял на несколько тонов ниже; его персонаж обязан быть ворчливым и брюзгливым.

— Эй там, на «Бардерии»! Отдавай свой рундук. С вами говорит генерал Каргин, независимая космическая армия Нетопырок. Мы — парни деловые и не причиняем вреда тем, кто сложит оружие. Более тога, я гарантирую таковым билет прямо в руки спасателей. Но мы — деловые парни с очень хлипким терпением, и ежели кто вздумает изобразить тут джедая, так мы возьмем того дурака под белые руки и проводим к нам на базу. Обещаю, что допроса он не забудет и не переживет. Сдайте корабль и приготовьтесь открыть грузовые люки. Или быстренько учитесь дышать вакуумом.

Ждать ответа не пришлось.

— Говорит Ранкен, шкипер вольного торговца «Бардерия», — сипло и раздраженно произнес в эфире мужской голос — Мы сдаемся. Грузовые люки правого и левого бортов открыты.

Мордашка, Кастин Донн и Фанан, облаченные в стандартную форму имперских пилотов (только серый ее вариант), смело встретили лицом к лицу все, что могла выставить против них грузовая шаланда. Трое — маловато для абордажа, но пять комплектов лазерных пушек, из которых в «Бардерию» целились остальные «пираты», и порушенные Антиллесом двигатели, не считая мелочей вроде нехватки энергии ни для щитов, ни для орудий, ни для маневровых, охлаждали пыл возмущенного экипажа.

Встречал их один человек, тот самый штурман, который, сам того не зная, обеспечил грабителей необходимыми данными. Он же провел нежданных гостей на мостик, где их ждали шкипер (средних лет, седеющие виски, на световой год несет бывшим имперским офицером) и первый пилот (помоложе, но вид суровый, сразу видно, кто здесь занимается на досуге боевыми искусствами и при иных обстоятельствах без лишней застенчивости спустит с грабителей три, а то и семь шкур).

Мордашка с достоинством снял шлем, явив зрителям шедевр гримерного мастерства, и удостоился желанной награды — два младших офицера разом испуганно втянули воздух.

— Я, — весомо уронил Гарик, — известный генерал Каргин, основатель и глава Нетопырок.

Голос у знаменитого генерала был глухой и низкий.

— Капитан?

Шкипер не отсалютовал в ответ, но выпрямился и расправил плечи вполне узнаваемо.

— Капитан «Бардерии» Ранкен…

— Капитан, — повторил Мордашка, подпуская в голос угрозы.

— …и я вынужден сдать вам корабль. Гарик протянул руку.

— Судовой манифест.

Один из вахтенных вздрогнул и с возрастающей паникой принялся шарить по карманам, потом выудил искомый предмет — инфочип — и вручил его Мордашке.

Тот не глядя перекинул его Кастину.

— Загляни-ка к ним в бортовой компьютер и отыщи манифест, — вальяжно распорядился Лоран. — Если документы не совпадут, я кого-нибудь расстреляю.

Он смерил шкипера брезгливым взглядом.

— Хотя душа у меня добрая. Если вы подозреваете, что в манифест вкралась ошибка, так сразу и скажите.

Капитан Ранкен не дрогнул.

— Не предвижу никаких проблем. Если, конечно, мой экипаж выполняет порученную работу, — он посмотрел на вахтенного. — Так возникнут у нас проблемы или нет, лейтенант?

Сопливый мальчишка не был столь искушен в сокрытии переживаний.

— Я н-не помню… д-делал ли сверку или воспользовался старыми данными… с-сэр…

— Так найдите последний манифест и отдайте его генералу.

— Слушаюсь, сэр, — вахтенный сгорбился над пультом.

Мордашка разозлился всерьез, ему пришлось даже поработать над собой, чтобы согнать с липа презрение. Шкипер изображал из себя неустрашимого офицера, но с готовностью взваливал на подчиненных ответственность за решения, которые принимал он единолично. Будь на месте Лорана настоящий пират, неувязка с манифестом стоила бы мальчишке жизни.

Прошло несколько томительных минут, пока нужный документ не отыскался и был сверен (со взломом «льда» на бортовом компьютере) с изначальным файлом. К счастью для всех, они совпали. Мордашка не был уверен, что бы сделал в противоположном случае. А так они с Донном отправились смотреть на добычу, пока Фанан охранял экипаж.

— Ты только глянь! — восторженно прошептал Гарик. — «Хальмадское первосортное»! Самая дорогая односолодовая выпивка, насколько я знаю. Его только на черном рынке можно купить, это же их основной экспорт в Империю…

Тут они снова оказались в опасной близости от шкипера. Гарик превратился в Каргина.

— Медикаменты… — без интереса цедил он. — Дюракритовые распылители… полевые купола, заводская сборка… Мы забираем выпивку и лекарства. Видишь еще что-нибудь интересное?

— Запчасти к ДИ-истребителям и перехватчикам.

— Что? Где?!

Кастин развернул деку, чтобы Мордашка тоже мог полюбоваться на инвентаризационный список. Тот сильно отличался от предыдущего.

— Выловил в компьютере, пока сверял манифесты. Собственно, сейчас их на борту нет, ребята только собираются взять этот груз в следующем порту. По-моему, я знаю парня, который не откажется от такого подарка.

— Верно, но наш маленький спектакль определенно изменит их расписание.

— Верно, но если мы выясним, как…

— Очень верное замечание.

Гарик выпрямился и засверкал глазами на шкипера,

— Эй, Ранкен, скажите своим грузчикам подготовить лоты от номера двадцать восемь по сто двадцать семь… И двухсотый пусть тоже прихватят. Давай, Второй, вызывай «Солнечник», пусть принимают посылку.

— А потом что? — кисло спросил имперец.

— А потом мы улетим.

— А мы останемся дрейфовать без связи и двигателей? Нам не дохромать даже до ближайшей планеты. Мы погибнем.

Мордашка скупо улыбнулся.

— Вы забыли про спасательные капсулы, капитан. Там есть рации, и им хватит мощности, чтобы связаться со спасателями. Но мы сэкономим вам время и сами пошлем сигнал о помощи. К чему вам лишние заботы? А вы в знак благодарности расскажете вашим друзьям и коллегам, с которыми я надеюсь встретиться в ближайшем будущем, что Нетопырки без причины не убивают. Пусть воспримут ваши слова как добрый совет.

Полковник Аттон Репнесс, командующий учебным подразделением, которое базировалось на борту фрегата «Тедевиум» и было известно как «Визжащие вуки», нацелился в сторону Лары каким-то приборчиком, словно тот был игрушечным бластером.

Девушка с любопытством разглядывала неведомое устройство в руке своего нового начальства. Больше всего приборчик напоминал стандартный комлинк, но им не являлся. В этом Лара была уверена на сто процентов, потому что досконально изучила «игрушку», когда два дня назад забралась в каюту полковника.

— Прошу прощения, сэр. Мне нужно поднять руки? Или произнести приветственную речь?

Репнесс улыбнулся.

— Очень смешно. Это не оружие, а всего лишь гарантия, что нас не записывают.

— Кто?

Полковник огляделся по сторонам, хотя в помещении они с Ларой были одни.

— Вы удивитесь. Но я люблю предосторожности.

— Из нас двоих полковник вы.

Про себя она улыбалась. Репнесс говорил не как старший офицер, он даже не замечал, как заговорщицки подрагивает его голос

— Надеюсь, Нотсиль, вы в курсе, что ваша успеваемость наладилась после перевода к «Визжащим вуки».

— Так точно, сэр.

— И отчасти это потому, что вы наконец-то освоили истребитель.

— Только отчасти, сэр?

— Вот именно, — Репнесс вытащил из кармана деку и положил на стол перед девушкой.

Файл был уже открыт — табель с ее отметками. Только колонка там была не одна, а две, и цифры в них различались. Над одной колонкой стояла пометка «Истинные», над второй «Поправлено».

Лара обеспокоено глянула на полковника.

— Я не понимаю, сэр. Судя по первой колонке, я продолжаю терпеть поражение за поражением. Ну… почти. Что означают цифры во второй колонке?

— Только то, что мне хотелось повысить ваши оценки.

Если чуть-чуть приоткрыть рот и округлить глаза, полковник поверит в крайнее изумление Лары. Тем более что мужчины, завидев блондиночку с тупеньким взглядом и беспомощно распущенными губками, начинают истекать слюной. Будучи от природы жгучей брюнеткой, Лара никогда не понимала этой особенности сильного пола, зато успешно ею пользовалась.

— Видите ли, — оправдал ее надежды полковник Репнесс, — по-моему, у вас есть все данные стать хорошим пилотом. Поэтому я время от времени подправлял ваши отметки, чтобы вам не дали пинка. Без некоторой помощи вам не обойтись. Это командная игра, Нотсиль… а вы ведь командный игрок, верно?

— Н-ну… я хотела бы им стать. Только не знаю как. Тут все совсем по-другому.

Она робко пожала плечами и потупилась.

— Отлично! Можно будет включать вас в мою группу. Что будет означать некоторые ответные действия с вашей стороны, но награда… в любом другом подразделении вы об этом даже мечтать не могли.

И полковник объяснил ей задание. Простенький учебный полет на «ашке» в атмосфере ближайшей необитаемой планеты. Приборы зарегистрируют критический отказ двигателей, перегрев реактора и возможный взрыв. Репнесс отдаст приказ о катапультировании, что Лара и сделает. Ионная бомбочка, взорванная в нужное время и в нужном месте, обеспечит необходимые для следователей свидетельства полного разрушения машины, а спасательная команда подберет Лару. Вторая группа тайком переправит «ашку» в безопасное место, откуда истребитель в целом или разобранном виде попадет на черный рынок.

Лара, скучая, слушала условия сделки, по ходу дела изображая озадаченность, недоумение, потрясение, негодование, слабое сопротивление и в конце концов неохотное согласие, словно только сейчас осознала безнадежность своего положения.

И с трудом удерживалась от смеха, потому что каждое произнесенное ею или Репнессом слово отсылалось в память бортового компьютера фрегата тем самым устройством, которое, по мнению полковника, должно было помешать записи разговора.

Вызывать на помощь Призрачную эскадрилью? Вот еще! К чему утруждать себя, если Репнесс самостоятельно вырыл себе яму? Рисовка и пижонство — для самоуверенных, самовлюбленных пилотов, а Лара привыкла к тихим и быстрым действиям.

Звездная система была другая, события — без изменений.

Шкиперу Ранкену не удалось сохранить невозмутимое спокойствие, когда Нетопырки вторично взяли его на абордаж.

— Как вы узнали, где нас искать?

— Спросили знающих людей, — снизошел до ответа генерал Каргин. — В Торговой гильдии такая утечка, что я смог бы пролететь сквозь брешь на Звезде Смерти.

Ложь — от первого до последнего слова, просто во время прежнего визита Кастин Донн не только сгрузил из бортового компьютера записи, но еще умело замаскировал все следы вторжения. В файлах ничего не нашлось о том, как изменится расписание, зато много говорилось о том, как шкипер «Бардерии» реагировал на нападения пиратов в прошлом. Чем и воспользовались Нетопырки.

Если аналитики торговцев не поверят в Мордашкину выдумку, ничего страшного. Хуже, если поверят и начнут перелопачивать системы безопасности, выдумывать новые трюки и фокусы. Со временем вольные торговцы приспособятся к новому положению дел, но Нетопырки не собирались продолжать пиратскую карьеру так долго. А пока гильдию будет лихорадить и корчить, внедренные в нее агенты Новой Республики сумеют воспользоваться результатами перемен.

Для пиратов наступали сладкие времена.

Мордашка сказал:

— Ранкен, скажите грузчикам, чтобы готовили лоты с сорок третьего номера по семьдесят девятый. И мы отчаливаем. Приятно было еще раз иметь с вами дело.

Лара Нотсиль просмотрела файл с записью разговора, потому что тот показался ей длиннее, чем следовало. Должно быть, полковник еще несколько раз пользовался «глушилкой».

Так и есть, в файле обнаружилось еще несколько разговоров: полковник обсудил детали операции со своим непосредственным помощником, инструктором в чине капитана. В частности, упоминались похищение и последующая продажа «ашки».

Но отыскалось еще кое-что. Лару распирало от профессиональной гордости, граничащей с совсем не профессиональным детским восторгом Репнесс имел привычку включать «глушилку» всякий раз, когда усаживался за персональный терминал. Заодно выяснилось, откуда у него взялась навязчивая идея о невидимых слушателях, — полковник постоянно бормотал себе под нос, печатая текст, улов Лара получила богатейший — пароли, имена, номера счетов…

Открывался доступ ко всем тайнам Репнесса, ко всем его делам на черном рынке Корусканта и на самом «Тедевиуме». Полковник неплохо умел набивать себе карманы.

Нашлись табели других кадетов, которых Репнесс успел сбить с пути истинного или только подступался к ним. Некоторые отказались наотрез, а затем им заткнули рты не без помощи шантажа и угроз. Другие присоединились к команде, в записях не говорилось, охотно или под нажимом. Кое-кто находился в состоянии обработки.

К сожалению, не было никаких упоминаний о союзниках в армейской разведке или кабинете генерала-инспектора, как и о том, существуют ли таковые в природе вообще. Поэтому Лара адресовала свое письмо генералу Кракену лично с копией в управление разведки. Текст был следующий: я — невидим, неузнаваем, миня неостановишь ни один лед не устоит передо мной мне аткрыты все врата… знания текут ко мне со всех старон я — джидай виртуального мира я обнаружил зло на борте «Тедевиума» увидел коррупцию как джедай я обязан действовать изучете файлы проверьте на достоверность вы поймете что в них все правда идите туда куда они приведут сделайте то что должны сделать как я сделал то что должен. подпись: белый рыцарь

Лара перечитала свое творение и добавила еще пару-тройку опечаток; теперь письмо вполне могло выйти из-под проворных пальцев азартного «ледоруба», который по дурости и от нечего делать влез в чужой компьютер и теперь возомнил себя очередным спасителем Галактики. На «Тедевиуме» Лара не рекламировала своих способностей, но многие члены экипажа и в особенности кадеты балуются рубкой «льда». В последнее время это занятие считалось модным. Первыми под подозрения попадут вот такие любители, а большая часть еще и охотно присвоит себе подвиг Белого Рыцаря в надежде приподнять репутацию.

К письму Лара подцепила заархивированные файлы с записями Репнесса, паролями и номерами счетов.

А довершил подарок подробный рассказ о том, каким образом происходит вербовка в команду. И тут Лара задумалась.

Конечно, лучше всего было бы открыть имена всех пилотов. Их карьеры будут пущены в реактор, затраты на обучение Новая Республика… то есть мятежники могут смело списать в убытки. Неплохая затрещина врагу. К тому же, если эти ребята все-таки станут пилотами, большинство из них погибнет в первом же бою с Империей. Да, будет гораздо лучше, если их комиссуют, ребята еще поблагодарят ее, если когда-нибудь узнают, кто их облагодетельствовал.

Разумные доводы, но вот только руки по-прежнему неуверенно и бездеятельно лежали на клавиатуре. В детстве Лара мечтала стать военным летчиком. Когда же вместо летной школы она отправилась по стопам родителей и прошла обучение в имперской разведке, там потребовалось сдавать экзамены по пилотированию истребителя. И Лара влюбилась в полеты, словно безумная. Запрос о переводе в летный корпус отклонили. Пилоты, даже очень хорошие пилоты, встречаются куда чаще хороших разведчиков. «Поверь нам, — сказали девочке ее наставники. — Так будет лучше. Когда-нибудь ты нас поблагодаришь».

Перед внутренним взором всплыла конопатая физиономия Бики, кадета, которого перевели через несколько дней после Лары. Если верить записям Репнесса, скоро ему сделают то же самое предложение. Бики отличался крайней юностью, крайней горячностью и крайней лопоухостью. Как-то он заявил, что предпочтет погибнуть в бою молодым, чем постареть и влачить жалкое существование на ферме. Нет, Бикиного «спасибо» она не дождется.

Лара неохотно вложила в письмо свое собственное досье, а затем тщательно уничтожила оригиналы и копии файлов, касающихся как кадетов, так и пилотов, ныне находящихся на службе. Позволь им самим выбирать свою смерть, сказала она себе. Пусть погибнут в бою.

Теперь нужно отправить посылку тайными окольными тропами генералу Айрену Кракену. Либо он сам, либо кто-то из его подчиненных увидит письмо уже сегодня вечером.

Так что остается всего одно дело.

Лара смотрела на приборчик в руке полковника Репнесса и победоносно улыбалась.

— Осторожны как никогда, не правда ли, Аттон?

Ее собеседник огляделся по сторонам, плохо скрывая нервозность, хотя в классной комнате было пусто.

— Ко мне следует обращаться «полковник Репнесс» и выказывать уважение.

— Я буду обращаться к вам «эй ты, моча банты» и выказывать все, что пожелаю.

Репнесс некоторое время разглядывал девушку, открыв рот, и выглядел при этом удивительно глупо. Поскольку он молчал, Лара приободрилась.

— Я решила, что мне не нравится играть с вами в команде, Репнесс. Я не стану красть для вас машины. Знаете, что я сделаю? Расскажу все вашему начальству о делишках, которые вы тут проворачиваете.

Надо отдать должное, полковник сумел рассмеяться.

— И что выгадаете? Доказательств у вас нет. А вот с карьерой придется распрощаться. Вы больше ни разу в жизни не сядете за штурвал. Подумайте о том, на что будет похоже ваше оставшееся и весьма скучное существование.

— Плевать. Без полетов я уж как-нибудь обойдусь. Я даже смогу пережить позор… — Лара на миг запнулась, потому что сообразила, что говорит от себя, а не по роли; мысль пришлось торопливо отпихнуть в сторону. — Это вы нежно чмокнете карьеру на прощание.

— Не думаю. Будет проведено расследование, на свет извлекут ваше досье с рапортом от психолога, я составлю его на днях. И следователи узнают, какая вы прирожденная лгунья, они не поверят ни единому вашему слову, даже если вы станете убеждать их, будто вакуум вредно действует на ткань легких.

Лара пренебрежительно улыбнулась.

— И вы решили, будто я предоставлю вам несколько дней на игры с моим личным делом?

— А почему бы и нет? Вы же будете сладко спать.

Удар был нанесен с такой скоростью, что кулак показался размытым пятном, и с такой силой, что кожа на скуле лопнула.

Перед глазами вовсе не потемнело, наоборот, Лара ничего не видела из-за ослепительной белой вспышки. Она смутно ощутила, как ударяется спиной и затылком о палубу. Ей должно было быть больно, но не было.

На какое-то мгновение зрение прояснилось, и Лара увидела полковника. Он стоял над ней, задумчиво посвистывая сквозь зубы, потом отвел ногу назад.

А затем его ботинок пришел в соприкосновение с ее головой, и вот тут-то стало темно.

«Крестокрылы» Призрачной эскадрильи — все восемь штук, пригодных для полетов, — еще раз прошли строем перед мостиком крейсера Мон Каламари, покачав плоскостями в знак уважения, затем развернулись и, разобравшись по парам, выстроились вдоль левого борта, чтобы без помех подойти к створу летной палубы.

Ведж в сопровождении временного ведомого, Мордашки Лорана, первым прошел магнитное поле, защищающее ангар, первым увидел встречающих, которые ждали их на клочке свободного пространства в море «крестокрылов», десантных ботов и челноков эль-класса. Антиллес перешел на репульсационные двигатели, почти убрав мощность маршевых и пустив машину в медленное скольжение, и порадовался, когда Мордашка достаточно чисто повторил его действия. Они одновременно зависли над посадочной зоной, развернули истребители к комитету по встрече, сели и отодвинули колпаки кабин.

На палубе выстроился Разбойный эскадрон, а впереди со злобным выражением на лице, растерянностью в глазах и генеральском мундире на себе высился Хэн Соло. Завидев соотечественника, контрабандист в отставке сделал попытку облегченно ухмыльнуться.

Ведж лихо съехал по борту «крестокрыла», не дожидаясь, когда механик приставит лесенку, и снял шлем.

Негромко ныли антигравитационные двигатели рассаживающихся Призраков, неподалеку обменивались комментариями и гремели инструментом механики, облепившие полуразобранную машину. Пахло смазкой и гидравлической жидкостью, от защитного магнитного экрана тянуло озоном. Ведж улыбнулся; здесь он чувствовал себя уютнее, чем в любых роскошных жилищах, здесь он был дома.