Потом Вихра поинтересовалась, какая кубинская песня самая лучшая. Роландо спел "Кара миа".
      Наско Некалка попросил гостя показать какой-нибудь кубинский танец, и тот исполнил вместе с мамой Полковника такую "Ча-ча-ча", что всем захотелось последовать их примеру. Стол отодвинули в сторону, и все пустились танцевать, даже Кынчо, всё время сбивавшийся с ритма, но это не имело никакого значения. Восседавший на тахте Никиж озадаченно крутил головой, глядя на скачущих людей...
      Чудеса, да и только!
      Празднество закончилось часам к шести. Федерация проводила до отвала наевшегося и порядком уставшего Роландо до троллейбусной остановки. Вагон отошёл под возгласы "Вива Куба!".
      Династронавты были просто без ума от своего нового друга и допоздна говорили о нем.
      На следующий день они поджидали его уже на самой остановке. И, завладев им, повели прямиком к дому, где жил Наско Некалка. Тут тоже заранее добавили к столу еще двенадцать приборов, и всё было, как надо. Мама Наско Некалки приложила много стараний, чтобы не ударить лицом в грязь. Она тоже целую неделю ходила по мясным лавкам, тоже обошла весь базар и перерыла все поваренные книги. И вот теперь появилась в дверях, неся в руках два блюда. На каждом - барашек с рисом...
      Они были точь-в-точь такие же, как те, что приготовила накануне мама Полковника Димчо, - пальчики оближешь. Гости очень хвалили хозяйку.
      Расправившись со всем, что было на столе, династронавты набросились на Роландо:
      - Примет ли участие в будущих Олимпийских играх знаменитый бегун Фигеролла?
      - Виден ли с Сьерры-Маэстры Марс?
      - Кто из кубинских боксёров самый сильный? И так далее, и тому подобное...
      На этот раз Роландо слегка оплошал: он не знал, будет ли Фигеролла участвовать в Олимпийских играх, не мог также сказать, кто из боксёров считается на Кубе сильнейшим.
      Как бы то ни было, все снова пели "Кара миа" и танцевали "Ча-ча-ча", кричали "Вива Куба!", а когда пробило шесть, Роландо едва доплёлся до троллейбуса. Однако дома, перед сном, он полистал кубинскую энциклопедию, чтобы почерпнуть дополнительные сведения о своей родине, потому что не знал, какие вопросы ожидают его на следующий день.
      3 мая пришла Сашина очередь. Династронавты были в полной боевой готовности. Роландо усадили на почётное место, и вскоре Сашина мама, тётя Елисавета, внесла два больших блюда, а на них - два барашка с рисом!
      На династронавтов это не произвело особого впечатления: они могли с тем же аппетитом расправиться с двумя тиграми, но Роландо... У бедного Роландо глаза на лоб полезли! Однако он призвал на помощь всё своё мужество и одолел гигантскую порцию жареной баранины.
      Потом посыпались вопросы, на которые Роландо отвечал с грехом пополам. Кричали "Вива Куба!", пели, танцевали, а в шесть часов Роландо буквально рухнул в троллейбусе на сиденье.
      А ночью ему впервые приснились десять молоденьких барашков. Они пытались залезть к нему и горло, и он проснулся в холодном поту.
      4 мая все были в гостях у Вихры. Снова двенадцать дополнительных приборов, снова волнение хозяйки дома и снова - два барашка с рисом!
      Роландо был готов выскочить в окно. Но, вспомнив, как он голодал, когда партизанил в Сьерре-Маэстре, как зачастую приходилось питаться лишь сырыми улитками, он решил выдержать и это испытание.
      Вихра в это время в четвёртый раз ставила пластинку с записью Четвёртой симфонии Брамса, что, разумеется, отнюдь не мешало династронавтам забрасывать Роландо вопросами.
      Ночью ему снилось, что его со всех сторон окружили миллионы барашков, тихонько блеющих Четвёртую симфонию Брамса. Сосед по общежитию с трудом его растолкал:
      - Хватит тебе блеять, в самом деле!
      5 мая провели у Рони Дакалки. Перед этим Роландо просидел несколько часов подряд над 36 томом энциклопедии и молил всех богов, чтобы на этот раз угощали чем-нибудь другим. Увы! Тётя Зора, Ронина мама, внесла в столовую два блюда, а на них - два барашка с рисом!
      Роландо покорился своей участи.
      Наступило 6 мая... И снова два блюда, и два жареных барашка с рисом.
      7 мая - два барашка с рисом.
      8 мая - два барашка с рисом.
      9 мая - два барашка с рисом.
      10 мая - два барашка с рисом.
      4. КАНДИДАТЫ В ДИНАСТРОНАВТЫ ОСТАЮТСЯ БЕЗ КУБИНЦА!!!
      Для Роландо этот день был ужасным. Силы оставили его. Человек, проведший целых три года в лесах Сьерры-Маэстры под вражескими пулями, голодавший недели подряд, выстоявший перед жандармами Батисты, дрогнул перед жареными барашками... На него напала такая тоска, что белый свет показался не мил. Словно сквозь пелену тумана доносились до него пулемётные очереди вопросов, и он отвечал, как в тумане...
      - Правда, что Кубе нужна наша помощь в борьбе против империалистов?
      - Правда, - простонал Роландо.
      - Мы династронавты. Можем мы поехать на Кубу?
      - Можете, - выдохнул он.
      - Как это сделать?
      - Обратитесь в посольство.
      - А Фидель Кастро разрешит?
      - А вы ему напишите, - собрав последние силы, произнёс Роландо, проваливаясь в бездну. Династронавты закричали "Вива Куба!"...
      * * *
      Ночью в студенческое общежитие была вызвана "скорая помощь". Доктор констатировал перенасыщение организма мясом неизвестного животного.
      На следующее утро Роландо стало ясно: больше ему не выдержать. А ведь предстояло побывать в гостях ещё три раза! Это значит - шесть барашков, 24 бараньих ножки!
      Тем не менее, верный данному слову, он явился на троллейбусную остановку точно в назначенное время. Его уже ждали.
      - Вот что, компаньерос, - страдальческим голосом проговорил он. - Я должен вам сказать одну вещь... - Он на секунду запнулся, но потом решительно продолжал: - Компаньерос, я сегодня не могу пообедать с вами...
      Эти слова обрушились на головы династронавтов точно раскалённый метеор на ракету. Сбитые с привычной орбиты, они с минуту растерянно молчали.
      - Как же так? - чуть не плача, спросила Фанни.
      - Дело в том, компаньерос, что пока я тут объедаюсь бараниной, многие дети на Кубе по неделям не видят мяса.
      - Почему? - Вам известно, что такое блокада?
      - Ещё бы! - ответил Наско Некалка. - Мы их сами сколько раз устраивали!
      - Ну вот. Из-за блокады, которую устраивают империалисты, на Кубе сейчас трудное положение. Враг что ни день засылает к нам диверсантов, сбрасывает зажигательные бомбы на плантации, взрывает заводы, уничтожает стада, и поэтому в стране не хватает продовольствия, не хватает мяса... А я десять дней подряд лакомлюсь молодыми барашками... Мне совестно. Прошлую ночь я не сомкнул глаз.
      Следует сказать, что в этих словах была немалая доля правды.
      - Давайте отправим наших барашков на Кубу! - неожиданно подал голос Кынчо.
      - Заткнись, балда! - оборвал его Рони Дакалка. - Пока их довезут до Гаваны, они сто раз протухнут.
      - А можно отправить на рефрижераторах, - заметил Димчо.
      - Сам отправляйся на рефрижераторе!
      - И отправлюсь. Да. да, если хочешь знать! Отвезу туда мясо и буду помогать кубинскому народу бороться против империалистов!
      У всех вдруг остановилось дыхание... Димчо выразил вслух сокровеннейшую мысль, которая вот уже десять дней и ночей неотступно сверлила их мозг! Поехать на Кубу, увидеть своими глазами Остров Свободы, познакомиться с Фиделем Кастро, подняться на Сьерру-Маэстру и, может быть, даже помочь кубинским пионерам организовать Федерацию динамических астронавтов, чтобы объединить усилия в борьбе за освоение космоса!
      - Прекрасная мысль!! - сказал Роландо, обрадованный тем, что разговор принял такой оборот. - Поезжайте на Кубу, а я пойду, у меня сегодня занятия в обсерватории.
      - Вы правда к нам не пойдёте? - жалобно протянула Фанни.
      - Не могу! - решительно ответил Роландо, боясь, что женские слезы заставят его дрогнуть.
      - И к нам тоже? - спросил Игорёк. - И к вам.
      - И к нам? - тихонечко пискнул Кынчо, и носик у него сморщился.
      - И к вам тоже!
      Роландо повернулся и пошёл к остановке. Во рту пересохло, на сердце кошки скребут.
      Он боялся обернуться, потому что лишь сейчас понял, как привязался к этим ребятам. Поднявшись на подножку троллейбуса, он всё же оглянулся: династронавты стояли, сбившись в кучу, понурые, молчаливые - тринадцать расстроенных, разочарованных ребятишек. Он чуть было не соскочил с подножки, но, представив себе обильное угощение, которое его ждёт, быстро овладел собой и только крикнул:
      - До новой встречи, компаньерос! Приходите в гости!
      Троллейбус укатил. Династронавты остались, Когда вагон скрылся за поворотом, Полковник первый нарушил молчание:
      - Значит, решено: мы едем на Кубу!
      - Сейчас нельзя, вот в каникулы... - сказал Рони.
      - Верно, лучше в каникулы. У меня и без того семь прогулов.
      И они уже мысленно воображали, как плывут по Атлантическому океану к Острову Свободы, как сходят в Гаване на берег и сам Фидель Кастро приветственно машет им рукой...
      Именно в эту минуту и были произнесены те слова, которые круто изменили всю жизнь династронавтов. Произнёс эти слова Саша Кобальтовый Кулак, произнёс медленно, торжественно, точно клятву:
      - Лично я обещаю не брить бороды и не стричься до тех пор, пока не возвращусь с Кубы!
      Воцарилось напряжённое молчание.
      Никто, решительно никто не думал, что Сашу может осенить столь превосходная мысль! Рони Дакалка ощутил мучительную зависть.
      - Блеск! - закричал в восхищении Полковник Димчо. - Давайте все отрастим бороды!
      - Давайте! - воскликнула Вихра.
      - И не будем бриться до тех пор, пока не вернёмся с Кубы! - взволнованно продолжал Полковник. - Поклянёмся! Рони, придумай клятву.
      - Потом, - сказал Рони. - Очень есть хочется. А придумать надо не только клятву, а всю программу поездки на Кубу.
      Все были в страшном возбуждении, говорили только о Кубе.
      Впрочем, не все. Трое - Фанни, Игорёк и Кынчо - не участвовали в общем разговоре, не разделяли общего воодушевления.
      - А у нас, значит, Первого мая не будет? - негромко спросила Фанни. - Как же барашки?..
      - О господи! - схватился за голову Наско. - Мы едем на Кубу, а она толкует о каких-то барашках!
      - Но мы тоже хотим, чтоб к нам пришёл в гости студент! - Кынчо чуть не плакал.
      Никто из династронавтов не обратил внимания на это нытьё. Никто, даже Полковник Димчо, который любил справедливость и обычно не обижал маленьких.
      - Пошли! - сказал он. - Надо готовиться в дорогу.
      И они убежали. На тротуаре возле троллейбусной остановки остались только трое кандидатов в династронавты да ещё Никиж. Грустно было у них на душе. К глазам подступили слезы. Ну как прийти домой и сказать, что гостя не будет? Нет! Нет! И ещё раз нет!
      5. О ТОМ, КАК КАНДИДАТЫ В ДИНАСТРОНАВТЫ ЗНАКОМЯТСЯ С СИСУЛУ-КАБА ИЗ ПРЕТОРИИ И КАК В ФЕДЕРАЦИИ ПРОЯВИЛСЯ РАСИЗМ.
      - И ещё раз нет! - вскричал Игорёк, любивший подражать командирскому тону Саши Кобальтового Кулака. - Пойдём и сами пригласим к себе другого кубинца. Он будет наш собственный.
      - А где мы его возьмём? - спросила Фанни.
      - Вот дурёха! В университете или же во Дворце спорта. Захватим с собой Никижа. Он учует кубинца издали, это нам здорово облегчит дело.
      Поскольку времени было в обрез - до обеда оставалось немного, - они тут же двинулись в путь. Но сначала подвели Никижа к дому Наско Некалки, чтобы собака взяла след Роландо, и помчались вперёд.
      Десять минут спустя они уже стояли перед университетом. Внушительная лестница и две каменные статуи у входа ничуть не испугали наших следопытов. Ведомые Никижем, они стали смело взбираться по ступеням. Миновали два длиннющих коридора, по которым взад и вперёд сновали студенты, потом поднялись на целых три этажа, прошли ещё по одному коридору. Собака бежала вперёд совершенно уверенно, как будто уже не раз здесь бывала. Наконец она остановилась перед тяжёлой дверью, на которой значилась цифра "155". Негромко заскулила и, встав на задние лапы, принялась царапаться в дверь.
      - Должно быть, там-то и находятся кубинцы, - сказал Игорёк. - Пошли?
      - Погоди, надо сначала разведать, - сказал Кынчо, привстал на цыпочки и заглянул в замочную скважину.
      - Что-нибудь видишь? - спросил Игорёк.
      - Темнотища... - шёпотом ответил Кынчо. - Одни глаза и видно...
      В эту самую минуту собака залилась весёлым, громким лаем. Дверь отворилась, и на пороге показалась товарищ Морева. Никиж одним прыжком вскочил ей на плечи и лизнул в щёку. От неожиданности она чуть не упала.
      - Династронавты? Вы что тут делаете? - спросила она.
      - Здравствуйте, - учтиво приветствовал её Кынчо. - Мы следопыты-разведчики.
      - Не сомневаюсь, - ответила товарищ Морева. - Чьи же следы вы разыскиваете?
      - Кубинцев! - сказал Кынчо.
      - Ясно. Но в этой аудитории кубинцев нет. Тут африканцы. Если вас интересуют африканцы, милости просим, входите.
      Ну, разумеется, они вошли. Кто же упустит такой случай?
      Вошли и обомлели; огромная аудитория была заполнена чёрными лицами, белозубыми улыбками и сверкающими круглыми глазами. Сердце у Игорька бешено заколотилось. Он взглянул на остальных разведчиков и понял: не надо никаких кубинцев! Только африканцев! Хотя бы одного, чтоб утереть нос остальным династронавтам.
      - Товарищи! - громко сказала товарищ Морева, обращаясь к аудитории. Разрешите вам представить отряд следопытов-разведчиков из Федерации династронавтов, Они кого-то разыскивают. Кого именно - они скажут сами. Ну, товарищи разведчики, так что вам угодно?
      ...Пятью минутами позже они покинули аудиторию, а спустя ещё пятнадцать минут уже шагали по нашему кварталу, нарочно кружа и петляя, обходя все улицы и переулки, чтобы их видело как можно больше народу. А картина была впечатляющая: впереди шествовал красавец негр-гигант с чёрной кудрявой головой, в ярком национальном одеянии; рядом бежали вприпрыжку кандидаты в династронавты Игорёк и Фанни, сзади семенил Кынчо, а замыкал шествие Никиж, то и дело кувыркавшийся через голову - вероятно, из желания продемонстрировать гостю свои таланты.
      Первым заметил их из окна Наско и пулей вылетел на улицу.
      Не прошло и минуты, как вся Федерация в полном составе была уже внизу и молча, на почтительном расстоянии, с завистью и восхищением в глазах, вышагивала позади африканца.
      Игорёк, Фанни и Кынчо не обращали на них никакого - ну ни малейшего внимания!
      Когда африканец и сопровождавшие его лица исчезли в подъезде Фаниного дома, династронавты в нерешительности остановились. Ясно, что наверху их ждут 13 стульев, 13 приборов и 2 барашка, но тем не менее...
      Они расселись на краю тротуара и, задрав кверху головы, устремили взоры на окна третьего этажа.
      - Какая у него мускулатура, а! - воскликнул Наско. - Наверно, чемпион по боксу.
      - А усы! - вздохнул Миша Эквилибрист.
      - Эх, к нам бы его в гости! - вздохнул Саша Кобальтовый Кулак.
      - Да... - вздохнул Рони Дакалка.
      - Да... - вздохнул и Наско Некалка, начисто позабыв, что должен сказать "нет".
      Долго сидели они на тротуаре, глядя то на окна третьего этажа, то на подъезд дома, втайне надеясь, что их всё-таки позовут.
      Никто их, однако, не позвал.
      Между тем кандидаты в династронавты наслаждались обществом своего чернокожего гостя. Его звали Сисулу-Каба. Он был менее словоохотлив, чем Роландо, но всё-таки коротко рассказал о том, что родом из города Претории это в Южно-Африканском Союзе, учится на философском факультете и едва ли скоро вернётся на родину, так как он политэмигрант.
      - А что такое политэмигрант? - спросил Кынчо.
      Игорёк взялся объяснить:
      - Вот ты, например, для Федерации сейчас политэмигрант. Если вернёшься тебя сразу на виселицу.
      Кынчо страшно возгордился и решил про себя при случае непременно сказать папе, что он не кто-нибудь, а политэмигрант.
      - А почему вы политэмигрант? - спросил он.
      - Потому что я сражался за свободу своего народа, - ответил Сисулу-Каба.
      - А с тиграми вы тоже сражались?
      - Нет. Но белые расисты пострашнее любого тигра.
      - А слона вы когда-нибудь ели?. - продолжал расспрашивать Кынчо.
      - Не доводилось, - ответил Сисулу-Каба.
      - А как белые расисты вас угнетают? - поинтересовался Игорёк.
      - Как? Заставляют жить в особых поселениях, резервациях, дают только самую тяжёлую и грязную работу, не разрешают посещать кафе, кино и парки для белых, обращаются с нами как с животными, избивают, бросают в тюрьмы, вешают...
      - Точь-в-точь как в "Хижине дяди Тома", - подытожил Игорёк.
      Наступило молчание. Никто уже не притрагивался к еде - кусок не лез в горло.
      - Почему расисты так с вами обращаются? - спросила Фанни, не читавшая "Хижины дяди Тома".
      - Потому что у нас чёрная кожа, - ответил гость.
      - Ну и что с того? - хором воскликнули кандидаты в династронавты.
      Сисулу-Каба горько усмехнулся и крепко обнял ребят, всех троих сразу.
      У Игорька от волнения сердце чуть не выскочило из груди. С этой секунды не было у Сисулу-Каба более верного и преданного друга, чем он.
      Обед затянулся до пяти часов. За это время кандидаты в династронавты успели узнать, что на языке племени банту "товарищ" будет "м'боре", что у Сисулу-Каба есть семья, что брат его, Зинакели Сисулу, - видный деятель национально-освободительного движения в Южной Африке. Узнали они также, что негритянские ребятишки почти никогда не ходят в кино, что нет там, конечно, и Федерации династронавтов, потому что маленьким африканцам приходится работать в алмазных копях и на плантациях...
      Всем вдруг стало очень грустно. Чтобы поднять настроение, Фаннин папа, режиссёр Антон Антонов, попросил гостя спеть. Тот попросил принести кастрюлю. Он стал стучать ладонями по её донышку: там-там-там! там-та-та-там! Вскочил со стула и пошёл в такт вокруг стола. Он громко, пронзительно пел и время от времени выкрикивал басом: "Мо-ран-бонг! Мо-ран-бонг!"
      Кандидаты в династронавты вдруг, словно по мановению волшебной палочки, оказались в джунглях, среди гигантских деревьев и лиан. Ярко пылал жертвенный огонь, справа восседал жрец, сбоку от него пятеро членов племени колотили ладонями по длинным овальным барабанам: там-та-та-там! там-та-та-там! А охотники, только что вернувшиеся с богатой добычей, плясали вокруг костра и пели печальную и грозную песню, восклицая; "Мо-ран-бонг! Мо-ран-бонг!"
      И, подчиняясь властному зову джунглей, ребята тоже вскочили на ноги и стали петь, прыгать, кричать, так что соседи перепугались - не началось ли землетрясение...
      * * *
      - Слышите? - спросила внизу Вихра. Надо вам сказать, что с тех пор как она ваяла привычку по семь раз на день слушать Четвёртую симфонию Брамса, слух у неё необычайно обострился.
      Династронавты прислушались. Теперь уже и до их ушей долетали с третьего этажа звуки тамтама, воинственные возгласы, песни - словом, зов джунглей...
      Они вскочили на ноги, стиснули кулаки. Нет, так не пойдёт! Это провокация! Спустя полчаса они имели возможность наблюдать, как гость в сопровождении кандидатов в члены Федерации и Никижа выходит из подъезда. Африканец слегка покачивался на своих длинных ногах и блаженно улыбался ослепительной белозубой улыбкой, а собака то и дело принималась ходить на передних лапах.
      Династронавты дождались, пока гость сел в троллейбус, и мгновенно взяли кандидатов в кольцо. Кынчо и Фанни слегка оробели, но Игорёк твердо решил всё вытерпеть и держаться до последнего вздоха, даже если Вихра будет щипаться.
      - Значит, так? Заполучили в гости африканца, а нас не зовёте! - угрожающе проговорил Саша Кобальтовый Кулак.
      - Он не просто африканец, он философ, и его зовут м'боре Сисулу-Каба! - с гордостью сообщил Игорёк.
      У династронавтов от этих слов даже дух захватило. М'боре Сисулу-Каба! Это навевало мысли о хищных зверях и Тарзане, о снегах Килиманджаро и порогах Замбези, о работорговцах и Фениморе Купере...
      - Кроме того, - сказал Кынчо, - он вроде меня, политэмигрант. Когда он вернётся в Преторию, его повесят.
      - А брат у него - вождь племени банту и находится в подполье. Вот вам! добавила Фанни.
      Полковник Димчо прикидывал, как лучше поступить. Применить силу против такой мелкоты - стыдно, унизиться до просьб - много чести. И он выбрал третий путь.
      - Вот что, - сказал Димчо, - давайте по-хорошему. Я предлагаю мир. И мы были неправы, но и вы тоже хороши. Познакомьте нас с вашим африканцем, мы примем его в династронавты - и дело с концом!
      - Нет! - категорически отверг это предложение Игорёк, ещё ощущавший железные объятия Сисулу-Каба. - Завтра он приходит ко мне, и я вас не приглашу, потому что он мой.
      - Да ты, выходит, настоящий расист! - воскликнул Рони Дакалка. - А ещё носишь красный галстук!
      - Сам ты расист! - огрызнулся Игорёк. Все поразились его смелости. А Саша Кобальтовый Кулак даже взглянул на него с уважением.
      - Хорошо же... - сказал Полковник. - Раз так, мы тебя исключим из Федерации за отсутствие чувства солидарности. Завтра же созовём общее собрание и поставим на голосование.
      - Нужна нам ваша Федерация! - разошёлся Игорёк. - Вы собираетесь отпускать бороды и ехать на Кубу. Ну и пожалуйста! А я поеду в Африку! И отращу себе усы!
      Это прозвучало пощёчиной. Саша Кобальтовый Кулак от ярости даже зубами скрипнул. Выставив вперёд кулаки, они с Наско Некалкой медленно подступали к Игорьку. Ещё мгновение - и тому бы несдобровать, но тут раздался тоненький голосок Кынчо:
      - А если я послезавтра вас приглашу, вы меня примете обратно в Федерацию?
      - Примем, - пообещал Полковник.
      - А поедете на Кубу, меня возьмёте?
      - Возьмём.
      - Тогда приходите к нам послезавтра, мама приготовит жареного барашка с рисом.
      Игорёк с презрением поглядел на человека, постыдно капитулировавшего перед силой, плюнул с досады и ушёл... Ушёл, не поняв, что поступок Кынчо был продиктован лишь стремлением спасти друга от страшных кулаков Саши и Наско. Никто, никто на свете, даже сама История не оценила по достоинству этого поступка самого юного кандидата в члены Федерации. Более того, как мы впоследствии убедимся, История зло посмеялась над ним.
      б. О ТОМ, КАК ИСТОРИЯ ПОСМЕЯЛАСЬ НАД КЫНЧО.
      Наступило 12 мая. Рони Дакалка проснулся с щемящим чувством, что сегодня его лишат чего-то приятного. И вскоре понял: не будет вкусного обеда, не будет встречи со студентом-африканцем, и виной тому Игорёк! Рони встал, умылся, проделал четыре йоговских упражнения, чтоб сбросить лишний вес (правда, стоять на голове он ещё не научился), наспех полистал учебники и сел завтракать. Через полчаса надо было отправляться в школу. Проглотив семь кусков хлеба с маслом и вареньем и допивая третий стакан молока, он, как истинный журналист, просмотрел свежие газеты. Никаких особых новостей:
      "Славия" дала жару команде "Левский", партизаны Венесуэлы взорвали нефтепровод, американская ракета взорвалась на старте, в Советском Союзе введена в действие новая атомная электростанция... И вдруг намётанный редакторский глаз обратил внимание на одно имя: Сисулу... Зинакели Сисулу... Рони стал читать внимательнее. То было краткое сообщение следующего содержания:
      "Претория. Вчера закончился процесс над Нельсоном Манделой, Зинакели Сисулу и Уйсили Мини, руководителями национально-освободительного движения африканского населения страны. Суд под давлением расистски настроенных властей приговорил их к смерти. С помощью процесса реакция стремится обезглавить освободительное движение в стране".
      "Сисулу... - мысленно повторил Рони. - Но ведь так зовут африканца, который сегодня придёт к Игорьку в гости! А этот Сисулу, из Претории, должно быть, его брат, тот самый, вождь племени банту!" Рони вскочил и, забыв дома портфель, не допив молоко, бросился на улицу.
      Спустя семнадцать секунд он уже свистел под окнами Полковника Димчо, спустя тридцать - под окном у Наско, спустя сорок - у дома, где жил Саша Кобальтовый Кулак, и всего через одну минуту и четырнадцать секунд вся Федерация, за исключением Игорька, собралась в ракетном центре.
      - Объявляется тревога девятой степени! - сказал Полковник. - Человек в опасности! Понятно? Рони, читай!
      Рони Дакалка прочитал газетное сообщение. Гробовое молчание воцарилось в ракетном центре.
      - Ну, что будем делать? - спросил Наско. - Просто так взять и поехать в Африку невозможно. Для того чтобы вызволить брата Сисулу-Каба из тюрьмы, надо хорошенько подготовиться. Запастись оружием, верёвками, кинжалами, ядом...
      - Ну нет! - прервал его Полковник. ~ Пока гораздо важнее помочь самому Сисулу-Каба. Сегодня он должен быть в гостях у Игорька, завтра у Кынчо. Если газета попадётся ему на глаза и он узнает про брата, он расстроится и не придёт. Надо сделать так, чтобы до завтрашнего дня эта печальная новость до него не дошла, а потом мы сами осторожно ему сообщим и будем изо всех сил помогать.
      - Хорошо, но как это сделать? - спросил Наско.
      - Очень просто. Во-первых, мы сейчас же идём за ним. А потом надо только двое суток не оставлять его одного ни на минуту. Согласны?
      - А со школой как же? - нерешительно сказал Саша. - У меня пропущено двенадцать уроков без уважительных причин. Ещё снизят отметку за поведение.
      - Ничего, мы тебе дадим справку от Федерации, - успокоил его Рони.
      Покончив таким образом со всеми сомнениями, династронавты направились в студгородок на поиски Сисулу-Каба.
      Не стану рассказывать о хитроумном способе, с помощью которого им удалось его разыскать. Важно другое: двадцать минут спустя они уже ждали Сисулу-Каба у подъезда общежития. И когда он появился на пороге, Фанни сразу бросилась к нему:
      - Здравствуйте, м'боре Сисулу!
      - Здравствуй, м'боре Фанни. Разве у вас сегодня нет уроков?
      - Нет, м'боре Сисулу. Мы идём гулять. Пойдёте с нами?
      - Гулять? Мне надо на лекции.
      - Ничего, - сказала Фанни. - Мы вам дадим справку от Федерации.
      Это прозвучало столь убедительно, что Сисулу сдался без сопротивления. Фанни познакомила его с остальными членами Федерации.
      Началось выполнение стратегического плана Полковника Димчо. Прежде всего спросили у Сисулу-Каба, видел ли он сегодняшние газеты. Выяснилось, что не видел, и это успокоило династронавтов. Они посвятили его во все свои дела, потом попросили его рассказать об алмазных копях, где он работал в детстве, потребовали, чтобы он описал джунгли, ягуара, боа, хлебное дерево, шимпанзе. Затем повели его в кинотеатр "Культура", где в девятнадцатый раз посмотрели "Рейс к звёздам", после чего пили лимонад и ели фисташки. Сисулу-Каба всё порывался распрощаться, но безуспешно. И в конце концов отказался от этих попыток: денёк выдался чудесный, на лекциях скучища, отчего, в самом деле, не побродить по городу с такими славными ребятишками?
      И они бродили: огромный, ослепительно чёрный негр и шумные, любопытные династронавты, которые вертелись вокруг него и болтали, болтали без умолку, зорко следя, как бы он не вздумал купить газету.
      Ровно в двенадцать, как было условлено, Игорёк ждал своего гостя на остановке троллейбуса. Представьте себе его состояние, когда он увидел, что Сисулу-Каба шагает по улице в сопровождении всей Федерации! Первой мыслью Игорька было, что династронавты всё-таки отняли у него гостя. Он чуть не заревел от обиды. Но когда Сисулу-Каба поздоровался с ним и вся компания направилась к его дому, Игорёк решил, что всё к лучшему. Со всесильной Федерацией династронавтов лучше не ссориться.
      Но за обедом происходило что-то странное: двенадцать династронавтов не прикасались к еде. Сидели, молчали, трагически вздыхали и ещё более трагически смотрели на Сисулу-Каба.
      Посудите сами, можно ли есть, пить, смеяться, зная, что родной брат этого славного человека скоро будет предан казни?
      Сисулу-Каба, озадаченный их грустным настроением, попытался развеселить династронавтов. Вооружившись кастрюлями, начал выбивать "там-там", запел охотничью песню, стал исполнять танец жертвенного огня, но никто, кроме Игорька, который ни о чём не подозревал, не последовал его примеру. Тогда он упал в кресло и, отдуваясь, спросил:
      - М'боре Игорь, у вас нет сегодняшней газеты? Я ещё сегодня не читал.
      Игорёк тут же протянул лежавший на приёмнике свежий номер центральной газеты. В комнате наступила мёртвая тишина - как в галактике. Но вдруг прозвучал чей-то отчаянный возглас:
      - Не-ет!.. Это был Димчо. Он бросился к Сисулу, чтобы выхватить у него из рук газету. Поздно! Тот уже читал...
      И тогда династронавты увидели, как их друг медленно выпрямляется во весь рост, чёрное его лицо становится землисто-серым, а огромные руки судорожно комкают газету...
      - М'боре, - глухо произнёс он, - извините, я должен уйти. Спасибо за угощение.
      И ушёл.
      Династронавты молча последовали за ним. Он шёл по мостовой, не замечая проходящих машин и трамваев, покачиваясь на своих длинных ногах...
      Фанни беззвучно плакала, Никиж печально скулил. На другой день Сисулу-Каба не пришёл, и, таким образом, маленькому Кынчо не досталось гостя.
      Видите, как жестоко посмеялась История над самым юным кандидатом в династронавты. Но ни он сам, ни Федерация не склонились перед Историей. Истинные сыны своего века, динамичные астронавты не позволили Истории с собой шутить. Наоборот - они сами творили историю.
      Ибо вот что произошло на следующий день.
      7. ДВА ДРАМАТИЧЕСКИХ СООБЩЕНИЯ В ГАЗЕТАХ.
      Они были прочитаны всеми династронавтами, которые спозаранку, едва соскочив с постели, ринулись к почтовым ящикам за газетами. Первое сообщение гласило:
      "Москва. Советское правительство направило президенту Южно-Африканской Республики Ч. Суарте послание, в котором говорится: "Господин президент, мы обращаемся к вам в связи с тревогой, охватившей людей доброй воли во всём мире, когда стало известно о смертном приговоре, вынесенном Нельсону Манделе, Зинакели Сисулу и Уисили Мини. Руководствуясь чувствами гуманности, мы просим вас от имени всего советского народа сделать всё необходимое для отмены смертного приговора указанным лицам и освобождения всех других участников движения за человеческие права..."