Если вчера война…

Дверь распахнулась, вырывая подполковника из вязкой трясины усыпляющих мыслей. Ворвавшийся в кабинет наподобие маленького смерча – эх, молодежь, и откуда только силы берутся? – Качанов сноровисто расшнуровывал классический солдатский «сидор»:

– Переодевайтесь.

Крамарчук с удивлением глядел на вытаскиваемые из вещмешка вещи – галифе, гимнастерку, сапоги и фуражку с малиновым околышем.

– Давайте быстрее, товарищ Крамарчук, мне еще нужно будет успеть вернуться и товарищу Макарову форму и мешок вернуть. Да одевайтесь же, не стойте! Свое снимайте – и внутрь. Ну же!

Крамарчук наконец понял. И на самом деле, не идти ж ему по территории в своей украинской «комке» образца 2003-го со «старорежимными» погонами?! Через пять минут подполковника ВС Украины Юрия Крамарчука не было – вместо него перед старлеем стоял немолодой сержант НКВД. Форма пришлась почти впору, разве что ростом неведомый «товарищ Макаров» был повыше, а комплекцией – послабее. Качанов торопливо запихал его камуфляж и берцы в мешок, затянул:

– Пошли, у меня на все про все полчаса.

– Куда мы? – Усталость временно отступила, и Крамарчук чувствовал себя почти бодро. Ну, процентов эдак на десять от номинала.

– На батарею. Там будет проще вас временно разместить. Идемте. Папиросы возьмите и спички. Вот еще пачка, берите, не знаю, сколько вам там отсиживаться. Все, пошли.

Из здания вышли через запасной ход и рванули через какие-то заросли, которых в привычной подполковнику реальности две тысячи восьмого не было. До расположения батареи добрались – читай «добежали» – ударными темпами, минут за пятнадцать. В первом, ближнем к военгородку, артиллерийском дворике их уже ждал молодой худощавый парень с лейтенантскими кубарями на петлицах.

– Нашел свободный кубрик? – не стал тянуть резину Качанов. – Если да, то пошли вниз. Зиновьев у нас?

– Так точно, товарищ капитан убыл к вам. Серега, а…

– Потом, все вопросы потом, Леша. Время. Да, знакомьтесь, – все-таки опомнился особист, – подполковник Крамарчук, лейтенант Ивакин. Все, дальше познакомитесь внизу.

Спустившись по знакомым бетонным ступеням (правда, на его памяти они выглядели лет на шестьдесят старше), Крамарчук оказался на первом ярусе батарейных казематов. Общая схема подземелий ему была знакома: в его время здесь располагались служебные помещения воинской части. А вот ниже он раньше ни разу не спускался: и второй уровень, и ведущие на КП и к генераторной потерны в восьмидесятых – девяностых уже были или затоплены почвенными водами, или забутованы, от греха подальше, всяким строительным мусором. Шли же они, судя по всему, именно на нижний уровень, причем спуск представлял собой просто четырехметровую шахту с вделанными в стену скобами. Дальше был коридор, освещаемый забранными в сетчатые плафоны тусклыми электролампами, и одна из многих металлическая дверь с ригельным запором, выкрашенная шаровой краской.

Помещение, три на два метра, Крамарчука ничем особо не поразило. Выкрашенные уже знакомой масляной краской бетонные стены, лампа под потолком, двухъярусная панцирная койка со скатанными матрасами, до боли знакомая армейская тумбочка и небольшой столик. Запаха сырости, как ни странно, не было: пахло бетоном, краской, пылью, еще чем-то неузнаваемым. Спустя миг Юрий понял: пахло нежилым помещением. В комнатушке просто еще никто не ночевал, потому, несмотря на введенную в строй еще в прошлом году батарею, здесь сохранился знакомый любому советскому человеку, хоть раз в жизни получившему долгожданный ордер на собственную квартиру, запах новостройки.

– Переодевайтесь. – Качанов поспешно вытаскивал из «сидора» его камуфляж. – Одежду давайте мне. Все? Отлично. Располагайтесь, товарищ лейтенант к вам позже зайдет. Да, вот чуть было не забыл… – Особист неожиданно вытащил из кармана галифе подполковничьи наручные часы. – А то еще пойдете время узнавать, – пошутил он.

– Леша, на пару слов.

Не прощаясь, особист выскочил в коридор, Ивакин, смущенно кивнув подполковнику, – следом. Несколько секунд Крамарчук еще слышал их шаги и обрывки коротких фраз, затем все стихло. Усмехнувшись не столько торопливой поспешности Качанова, сколько своим мыслям относительно новостройки, он плотно прикрыл дверь и не спеша оделся. Ощущать телом привычный, давно разношенный камуфляж было приятно, и Юрий, раскатав один из матрасов (подушка, вполне ожидаемо, обнаружилась внутри), с удовольствием растянулся на койке. Освещение, судя по отсутствию настенного выключателя, отключалось централизованно, но на то, чтобы искать где-то в коридоре рубильник, сил уже не было. Да, скорее всего, и не стоило этого делать: иди знай, как Ивакин на его самодеятельность отреагирует. В чужой монастырь, как известно…

Спустя минуту подполковник уже крепко спал.

– Отвечаешь головой, Леша, понял? – Качанов забросил за спину вещмешок, собираясь отправиться в обратный путь. Офицеры стояли на поверхности, медленно клонящееся к горизонту солнце отбрасывало длинные тени.

– Да кто он хоть такой, Серега, а?

– Кто? – Сарший лейтенант на миг задумался. – Как тебе сказать… вот скажи, ты готов за Иосифа Виссарионовича жизнь отдать? Вижу, готов, молодец. Вот и сделай так, чтобы эти двое суток о товарище Крамарчуке никто не узнал. Никто, кроме меня, генерал-майора Захарова и товарища Сталина или товарища Берии, разумеется. А вот как ты это сделаешь, тебе решать. Тут, Леша, такая ситуация, что даже твой старый знакомый товарищ Мехлис с ходу не разберется. Я понятно объяснил?

Примечания

1

ММГ (аббрев.) – макет массогабаритный – коллекционируемое любителями настоящее оружие, выведенное из боевого состояния.

2

Имеется в виду командир 412-й береговой батареи капитан Н.В.Зиновьев, командовавший ею с января 1939 по сентябрь 1941 года. В начале сентября, по оперативной необходимости, ББ была взорвана, и оборону города по 15 октября продолжали 411-я, 39-я, 1-я и другие батареи оборонного пояса.

3

Эта и следующая главы написаны при участии Виктора Литвинова.

4

Боевой информационный центр.

5

Реальный исторический факт.

6

Старовойт Александр Иванович, с 15.01.39 по 01.41 гг. – начальник УНКВД по Одесской области.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.