Дольмаэро наклонился вперед.

— Пангалактические миры? Что это такое, если можешь, объясни.

Возбуждение появилось на лице Фломеля. Огоньки мониторов на его прилипале засветились янтарным светом. С маленьким шипеньем прилипала ввела Фломелю снотворное, и по лицу его разлилось блаженство.

— Теперь мне надо отдохнуть, старшина. Мы поговорим потом.

Глаза Фломеля закрылись, и вскоре он начал храпеть.

Если не считать шумных вдохов-выдохов спящего фокусника, в трюме снова воцарилась тишина.

Когда моторы лодки разогрелись, наполнив трюм металлическим визгом, фараонцы беспокойно зашевелились в своих оковах.

— Что это за звук, Руиз? Похоже на то, словно тысяча дровосеков разом натачивают топоры, — голос Дольмаэро срывался от напряжения.

— Это моторы — не о чем беспокоиться.

Мольнех повернулся к Руизу со взволнованным интересом.

— Как же так получается, — спросил он, — что ты столько знаешь? Пойми, я не хочу тебя ничем обидеть.

Руиз пожал плечами, но ответил Дольмаэро.

— Может быть, он с одного из этих «пангалактических миров». Ты же видишь, он не фараонец.

Дольмаэро кивнул на нетатуированное лицо Руиза.

— Да? — Мольнех улыбнулся. — Может быть, ты будешь так добр, что скажешь нам, какая судьба нас ждет?

Фокусник коснулся своего воротника-ошейника костлявым пальцем.

— Разумеется, я знаю, что это ошейник раба.

Прежде чем Руиз смог ответить, в трюм вошла Кореана, а за ней Мармо.

— Все на местах? — казалось, Кореана была чем-то мысленно занята.

— Да. В последний раз я спрашиваю тебя, разумно ли это? Подожди две недели, и сюда приедет коллектор из анклава. Надо ли брать на себя стоимость перевозки, вопросы безопасности, если это можно было бы отдать под их ответственность, а не под нашу? — Мармо сделал жест своим протезом, в котором теперь красовался нейронный кнут.

— В последний раз я скажу тебе, зачем это надо. Мы не можем начать репетиции, пока их не обработают. Время поджимает. И ты сам знаешь, в этом потоке у нас есть и еще одно опасное существо.

Она улыбнулась Руизу почти любящей улыбкой.

— Делай свое дело, Мармо, и все будет хорошо.

— Как скажешь.

Кореана погладила Руиза по плечу.

— Будь умничкой, — сказала она ему, наклонившись пониже. Потом она легко поцеловала его в щеку.

К Низе она повернулась нахмурившись. Она внимательно изучала замороченное наркотиками лицо Низы. Потом похлопала ее по голове хозяйским жестом.

— Вот мы позабавимся, когда вы вернетесь обратно!

Тон ее был бодрый. Она бросила на трюм последний взгляд и вышла.

Мормо уставился своими искусственными глазами на Руиза.

— Да уж, будь умничкой, — сказал киборг. — Я буду счастлив любому поводу покончить с тобой.

Он развернулся и полетел вперед.

Лодка оторвалась от земли, спотыкаясь и покачиваясь. Потом она медленно набрала скорость, пока не стала кружить над казармами на высоте ста метров. Фараонцы побледнели.

— Не беспокойтесь, — успокаивал их Руиз. — Это безопасный способ путешествия.

— Ну, если ты так говоришь, Руиз, — голос Дольмаэро слегка дрожал.

Кроэль заскулил. Мольнех привалился тощим плечом к своему коллеге-фокуснику, чтобы как-то успокоить его.

— Ну-ну, Кроэль. Парень из чужого мира говорит, что мы выживем. Это для меня вполне достаточно.

Мольнех лихо подмигнул Руизу. Руиз улыбнулся ему в ответ, удивленный выносливостью Мольнеха в таких чужестранных обстоятельствах. Он чувствовал, что в нем просыпается теплое чувство к похожему на скелет фокуснику. Мольнех казался самым лучшим и храбрым среди волшебников, невзирая на кажущуюся хрупкость. Руиз поразился, как трусливый Кроэль смог так хорошо сыграть бога рабства.

Моторы визжали, они летели над багряными джунглями, и так проходили часы. Руиз впал в дремоту, голова его склонилась на грудь.

Он проснулся, когда почувствовал удар от приземления. Руиз настороженно оглянулся вокруг.

— Ты быстро просыпаешься, — заметил Дольмаэро.

Низа смотрела на него огромными глазами. Только остатки наркотического дурмана теперь читались на ее лице.

— Ты тоже пленник, — сказала она.

Руиз улыбнулся и пожал плечами. Она не улыбнулась ему, а миг спустя отвернулась вовсе.

Банесса спустилась в трюм, а за ней шел Айям.

— Обед, — объявила великанша.

Дильвермунский женомуж развязал их узы, постаравшись как можно больнее ущипнуть Руиза, пока снимал с него ремни. Банесса бесстрастно наблюдала. Ее когтистые пальцы нависли над консолью управления ошейников-воротников.

Они оставили Фломеля спать в носилках, но остальные сошли по трапу на травянистую полянку.

Солнце Суука ярко светило на перистую розовую траву, отбрасывало голубоватые отблески от окружающих их джунглей. За изогнутыми силуэтами деревьев притаилась шумная темнота. Чужие запахи щекотали нос Руиза.

Фараонцы, подавленные этими странностями, собрались кучкой возле грузового трапа лодки. Банесса показала на консоль воротников.

— Помните про урок. И еще про взрывчатое устройство у нас на борту. Оно убьет любого, кто перейдет установленную черту возле лодки. Кроме того, тут и бежать некуда.

Она посмотрела на джунгли, и даже на ее огромной морде появилось выражение страха.

Наконец Айям распределило между ними самоподогревающиеся пакеты корабельного рациона. Руиз показал фараонцам, как дернуть за полоску активатора, и они удивились этому чуду.

Руиз слопал свою порцию без остатка, хотя это была безвкусная аморфная масса, и посоветовал окружающим сделать то же самое.

— Ешьте, пока есть возможность, спите, пока есть возможность, — сказал он с улыбкой. — Это и есть секрет успешного путешествия.

Только Кроэль отказался от своей порции, и Руиз поделил ее с Мольнехом. Костлявый фокусник ел с огромным аппетитом, невзирая на свою худобу.

— Я и похуже едал, — сказал Мольнех, облизывая свои широкие губы, когда он выскреб последние крохи из упаковки.

Руиз коснулся плеча Низы.

— Тебе надо размять ноги, — сказал он. — Может скоро такого случая не представится.

— Да, — сказала она, и они пошли рядом в тени лодки, не касаясь друг друга.

— Скажи мне, — сказала она наконец, — скажи мне, почему? Это из-за тех металлических шершней? Банесса послала их, чтобы они привели меня обратно?

— Одного из них. Другой предназначался мне. Укол был бы страшен, ты ничего подобного никогда в жизни не знала.

Он обнял ее одной рукой за талию.

— У тебя не было шансов, Низа. Хотя попытка была неплоха.

Она отодвинулась от его прикосновения.

Дильвермунский женомуж увидел их и нахмурился. Потом заговорил с великаншей.

— Время грузиться обратно, — сказала Банесса.

Прежде чем их снова привязали, Банесса позволила им по очереди воспользоваться химическим туалетом лодки.

Лодка летела дальше. Руиз время от времени слегка дремал. Остальные потихоньку расслаблялись и тоже засыпали, кроме Кроэля, который сидел, скорчившись от страха, вращая выпученными глазами.

На следующей стоянке лодка села на высокую траву холмов, и пленники, спотыкаясь, вышли из трюма. Воздух был прохладнее, и легкий ветерок шевелил траву. Солнце быстро садилось за стену острых пиков далеко за широкими степями. На горизонте никого не было, кроме стада пасущихся животных, крохотных на этом расстоянии.

Банесса прислонилась своей огромной тушей к трапу и смотрела, как женомуж выполняет ее распоряжения. С верхней части трапа Мармо просматривал окрестности, пристроив на своем протезе шиповое ружье. Айям вытащило из лодки груду буйков-сенсоров и стало расставлять их через каждые несколько метров, отмечая границу стометрового круга с центром в лодке. Женомуж явно нервничал и вернулся в лодке с каплями пота на физиономии. Пот выступил явно от страха. Руиз сообразил, что в длинной траве водились хищники, хотя трудно было представить себе хищника, который избежал бы прицельного выстрела взрывного устройства лодки, которое пристрелило бы всякое существо, осмелившееся нарушить в любую сторону установленную границу. Возможно, Мармо просто перестраховывался.

Корпус лодки испускал охранительный свет. Он освещал круглое пространство возле лодки, и по краям пространства Айям воткнуло в землю несколько самозакапывающихся проводов. Провода шумно извивались в траве, потом, как огромные черви, пустили корни в землю.

По одному Айям прикрепило воротники пленников к поводкам-кабелям. Руиз удостоился этой чести последним. Когда Айям прикрепляло провод к ошейнику Руиза, оно прошептало: «Сегодня самая глухая вахта — моя. Приду к тебе с визитом в палатку. Будь готов. Или, может быть, сперва проведаю женщину. Я ее помещу в палатку с тобой рядом. Можешь лежать, слушать и предвкушать».

Женомуж усмехнулся и болезненно ущипнул Руиза за щеку.

Пальцы Руиза болели — так им хотелось сомкнуться вокруг глотки женомужа. Великанша стояла и наблюдала, пальцы ее скрючились над контрольной консолью. Он не верил, что она сразу включит кнопку, которая активирует взрывчатку, если он станет душить женомужа, но ему наверняка вкатят успокоительное, тем самым будут потеряны любые возможности, которые еще могут представиться.

Айям раздало ужин, который никак не отличался от обеда. Пока пленники ели, Айям достало надувные палатки из трюма лодки и поставило по одной возле каждого кабеля. Они раздулись, словно огромные белые колбасы, потом оба, Банесса и Айям, ушли в лодку. Мармо остался, его металлическое лицо медленно поворачивалось, пока он разглядывал травянистые степи.

Низа, казалось, вся погрузилась в думы, ковыряясь в еде. Она ушла в свою палатку без слова, хотя она быстро улыбнулась Руизу.

Дольмаэро присел в траве на корточки, доедая свой ужин, с каждым укусом делая брезгливую гримасу.

— Я полагаюсь на твои утверждения, что эта штука съедобна, друг Ав. Иначе я боялся бы, что меня отравят.

— Я ничего не гарантирую.

Дольмаэро рассмеялся.

— Ты осторожный человек. Скажи мне, почему мы остановились? Неужели летающее яйцо питается для полета энергией от солнца? Или страшные звери по ночам летают по небу?

— Это из-за Шардов, — ответил Руиз. — Они не разрешают никакого движения над землей в той части планеты, где ночь. Никаких ночных полетов.

— Шарды? Кто они такие?

Руиз сообразил, что говорил с ними без своей обычной осторожности. Но… Может быть, Дольмаэро полезно и даже интересно будет услышать описание Суука. Может, пригодится, если им удастся удрать от Кореаны до того, как генчи поработают над ними.

— Дольмаэро, ты знаешь про Акасту в городе царя?

Дольмаэро доел последний кусок своего ужина.

— О да. Такой квартал, где можно найти все, что душа пожелает, были бы деньги.

— Да. Так вот эта планета, которая называется Суук, это Акаста внешних миров.

— Суук… звучит как-то очень противно.

Руиз оглянулся. Никто больше не обращал на них внимания.

— Суук — это планета рабов и работорговцев, мир, где рождаются бандиты, мир, куда они сползаются умирать.

— Вот как? Значит, леди Кореана — бандит? Работорговля не разрешена во внешних мирах?

— О, бандит-то она бандит, это точно. Но рабство легально на большей части пангалактических миров. Она занимается кое-чем еще — она крадет рабов, которые ей не принадлежат.

— А кому они тогда принадлежат, кому принадлежали мы?

Руиз постарался скрыть неприятное чувство, которое вызвал в нем этот вопрос. Он снова недооценил Дольмаэро.

— Не знаю, — сказал он.

Дольмаэро подумал над этим, глаза его были ясными и непроницаемыми.

— А эти Шарды — это кто?

Руиз взглянул на небо, где блеск орбитальных платформ затмевал звезды.

— Суук принадлежит Шардам. Они правят здесь, тут действует их закон. Они не разрешают большим кораблям, крупным флотилиям или большим скоплениям маленьких кораблей приземляться на Сууке. Они не разрешают здесь никакого скоростного транспорта, никакого сильного оружия, никаких крупных городов. Они наблюдают за порядком вон оттуда, Дольмаэро.

Рукой Руиз показал на скопления орбитальных платформ в небе.

— А в остальном им наплевать, что здесь происходит, пока им платят налоги.

Дольмаэро уставился наверх, разинув рот от удивления.

— Какие они? Такие, как ты, Руиз?

Руиз смущенно рассмеялся.

— Нет. Они даже не похожи на людей. Гораздо страннее, чем Пунги. Представь себе речную ящерицу с дюжиной рук, а на каждой руке, на ладони, шепчущие рты с отравленными ядовитыми клыками.

Дольмаэро передернуло.

— Они когда-нибудь спускаются вниз?

— Никогда. Но на платформе есть страшное оружие. Они могут с помощью этого оружия дотянуться сюда и превратить меня в клуб дыма, совершенно не задев при этом тебя.

— Откуда они появились? Почему они разрешают преступникам пользоваться своей планетой?

— Никто этого не знает. Я слышал много догадок… Может быть, они очень старая раса воителей, уставшая от побед и завоеваний, но все еще пытающаяся поддержать свой прежний образ жизни. Они собирают плату за въезд с посетителей планеты и с туристов, весьма прибыльное дело. Может быть, они думают, что управляют каким-нибудь заповедником. Может, они просто считают наши выходки забавными и развлекательными для себя.

Несколько минут они сидели молча. Наконец Дольмаэро сказал:

— И они наблюдают? Они могут сейчас нас увидеть?

— Могут. Но смотрят ли они на нас в данный момент… этого я знать не могу.

Дольмаэро посмотрел на него расширенными от удивления глазами.

— По-моему, лучше мне сейчас пойти спать.

Старшина Гильдии заполз в свою палатку.

Руиз увидел, что он остался единственным из пленников, который еще не ушел в укрытие. Он вздохнул и пошел спать.

Проснулся он в ужасе, пропитанный холодным потом. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил, где он.

Он прерывисто дышал, и сердце его колотилось, словно он долго бежал.

Когда он успокоился, он услышал слабые царапанья и шорохи, звуки, которые резко отличались от спокойного фона ночных звуков Суука.

Руиз осторожно высунул голову из палатки. По положению звезд он решил, что время уже миновало полночь. Он прислушался. Звук раздался снова, из палатки Низы. Он изогнул шею, чтобы посмотреть на лодку. Никто не стоял на вахте на трапе лодки.

Адреналин выстрелил ему в кровь. Он выполз из палатки и стряхнул последние остатки сна. Наблюдал ли за ними киборг через мониторы панели управления лодки? Если нет, то у него мог быть шанс.

Он не мог дотянуться до угла палатки Низы. Поводок, к которому он был привязан, был слишком короток. Звуки, которые доносились из палатки, приобрели стучащий, сексуальный ритм. Руиз повернулся спиной и зацепил угол палатки каблуком. Нога запуталась в шнуре, и Руиз изо всех сил дернул.

Палатка подвинулась к нему. Руиз дернул снова, и когда злобная физиономия женомужа показалась из палатки, Руиз поймал его глотку в обе руки.

— Тихо, Низа, ни единого звука, — прошептал он настойчиво. Айям обвисло в мощных руках Руиза, но тот продолжал крушить его гортань под нажимом больших пальцев. Женомуж лягался и брыкался, пытался царапать лицо Руиза, но ослабел. Когда он умер, дрожа всем телом, на живот Руиза брызнула струя семени.

С дрожью омерзения Руиз отбросил труп прочь.

— Низа, — прошептал он, — с тобой все в порядке?

Из палатки донесся сдавленный всхлип.

— Низа! Дай мне его вещи! Быстро!

Он услышал, как она зашевелилась, секунду спустя блуза и брюки женомужа вылетели из палатки, а за ними последовало парализующее ружье, которое он носил, когда был на часах.

Руиз нетерпеливо обыскал карманы, бросая время от времени взгляды на лодку. Она оставалась такой же темной и тихой. Он стал надеяться, что остальные спали или потеряли бдительность.

В последнем кармане он нашел ключ, который отпирал его поводок. Он затолкал труп женомужа в свою собственную палатку, потом забрался в палатку Низы.

В темноте он еле-еле мог видеть ее, скорчившуюся у дальней стены. Глаза ее таращились в темноту.

— Оно мертво? — спросила она.

— Да. Слушай меня внимательно. Я попробую попытаться захватить лодку. Я отстегну твой поводок. Ключа от ошейника-воротника у меня нет. Если мне удастся сделать то, что я задумал, все будет хорошо.

Он открыл замок поводка и бросил ключ ей на колени, потом нежно похлопал ее по ноге.

— Если я не вернусь через полчаса или около того или если ты услышишь возню в лодке… ты, может быть, захочешь побежать к периметру из сенсоров. Попадание из взрывного устройства несет мгновенную и безболезненную смерть. Никакой боли. Понятно?

Она кивнула.

Он повернулся, чтобы уйти. Она протянула руку и на секунду задержала его руку в своей.

У подножия трапа Руиз на секунду задержался и прислушался. Ничего. Он взобрался по трапу, виляя бедрами, как Айям, на случай, если у лодки было специальное оборудование, чтобы различать людей по моторике. На верхней площадке трапа шлюз был открыт и темнел.

Он прислонился к холодному металлу, крепко перехватил парализующее ружье и нырнул внутрь. Трюм был пуст, если не считать маленькой красной лампочки, которая горела над входом. Он быстро прошел до конца трюма в отсек команды к контрольной рубке. Руиз увидел, что в командную рубку ведет лестница. Руиз аккуратно взобрался по ней и осторожно поднял глаза над уровнем пола.

Он не увидел никаких признаков присутствия киборга или великанши, но из прохода, ведущего на корму, лился свет. Именно там находились каюты команды. Он не увидел никаких камер слежения, никаких устройств для обнаружения посторонних.

Он почувствовал, что удача на его стороне.

Руиз раздумывал. В первую очередь ему нужна была Банесса. Ее консоль управления ошейниками представляла самую большую опасность. Где она? Если она была вместе с Мармо, ситуация была безнадежна. Похожи они были на закадычных друзей? Пожалуй, нет.

Руиз решил, что Мармо предпочтет общество бортового компьютера, там, в контрольной рубке. Банесса может быть в каюте. Он пошел по коридору, откуда шел свет.

Каюта Банессы была самой последней и единственной незапертой. Дверь была слегка приоткрыта, поэтому Руиз осторожно приложил глаз к щелке.

Великанша лежала голая на койке на спине, ее гигантские ступни были обращены к Руизу. Массивные формы ее брюха и груди не давали ему возможности увидеть ее лицо, но он ясно мог различить рогатый шлем сенсопередатчика у нее на голове. Спала она или нет? Смогла ли она настолько погрузиться в свое сенсорное удовольствие, чтобы не прореагировать, когда он рванется в каюту? Была ли она снабжена подкожным изолирующим полем, которое предохранило бы ее от влияния парализующего ружья? «Весьма вероятная ситуация», — решил он. Подкожные изолирующие поля были стандартным приспособлением против восстаний рабов.

Он заметил землистый пряный запах в каюте. Великанша застонала, задвигала бедрами верх-вниз, потом раскинула колоны. Руиз подавил безумное желание хихикнуть. Он поиграл парализующим ружьем. Ему явилась мысль, противная мысль, но, вполне возможно, единственная, которая могла его спасти. Руиз пожал плечами. Банесса была надсмотрщицей рабов и убийцей. Он подумал. Сейчас не время для рыцарства. Он положил большой палец на курок парализующего ружья и взвел его до упора.

Руиз рывком распахнул дверь, бросился вперед, вогнал дуло парализующего ружья между ног Банессы, где, как он искренне надеялся, она не была защищена изолирующей сетью поля. Он отшатнулся от нее, но она была беспомощна, она вся тряслась, пятки колотили по койке. У нее оставалось достаточно сил, чтобы выпустить свои когти, махать руками вверх-вниз, но глаза ее слепо смотрели, и рот открылся для вопля, на который у нее уже не хватило дыхания.

Руиз отскочил в сторону от ее когтей, закатился за ее койку, нашел там ленту, на которой висела консоль управления ошейниками. Он скрестил запястья, обвил ленту вокруг кулаков и изо всех сил затянул ее на шее великанши. Он поблагодарил небо за то, что лента оказалась крепче, чем выглядела.

Проходили минуты, а великанша все еще подергивалась. Когда она затихла, Руиз медленно встал, растирая онемевшие руки.

Руиз был страшно рад, что ему не пришлось вести с великаншей честный поединок. Он почувствовал себя воистину весьма удачливым.

Он взял консоль управления, скрутил ленту в двойную петлю и повесил ее себе на шею. Потом он обыскал каюту. Он нашел множество странных вещей: стенной шкафчик, полный смехотворно крохотного белья, коробку, полную сенсорной порнографии самого развратного сорта, огромную банку, полную отрезанных человеческих пенисов, которые плавали в консерванте голубоватого цвета, множество ящиков с устаревшим и просто древним оружием. Но нигде он не мог найти ключа от ошейников, воротников.

У Мармо должен быть ключ, надеялся он. Он отказывался верить, что Кореана оставила ключ у себя, чтобы потом послать его со специальным посыльным, хотя в этом был бы свой смысл. Он отказывался даже думать о такой возможности, потому что у Кореаны там, в казармах, должен был быть более мощный передатчик, настроенный на воротники. Она наверняка сама взорвет их, если лодка не сможет достичь своего предназначенного порта.

Он покопался в оружии Банессы. Он вытащил тонкий пружинный кинжал, заткнул его за голенище. Он нашел прекрасно сделанные боло, их шары, призванные своей тяжестью захлестывать веревку на шее жертвы, были выполнены в виде черепов. Он продел их в петлю на поясе. Он нашел старый осколочный автомат с желтым прикладом из слоновой кости и севшей батарейкой. Он неохотно отложил его в сторону. В последнем ящике он нашел ржавое старинное оружие, пистолет-автомат с химическими зарядами, револьвер голубой стали, который стрелял невзрывающимися пулями. Он щелкнул обоймой: чудо, но в ней были патроны, медные, позеленевшие от старости. Он аккуратно проверил каждый патрон, отбросил тот, у которого явно проржавела гильза. Может быть, один или два из них все еще удастся выстрелить.

В конце концов, преодолевая свое омерзение, он вытащил обратно парализующее ружье, но оно совершенно очевидно перегорело.

Он осторожно выбрался обратно в коридор. Его борьба с великаншей вроде бы как прошла незамеченной. Он проверил остальные каюты, нашел их по-прежнему запертыми. Ему придется удовлетвориться тем оружием, которое он пока что нашел.

Руиз двигался так бесшумно, как только был в силах, уравновешивая осторожность и скорость. Он вспомнил совет, который он дал Низе, и почувствовал укол тревоги за нее. Сколько времени прошло? Он встряхнулся, оттолкнул прочь эти мысли, сосредоточился на непосредственной задаче.

Коридор вел его вперед, в носовой кубрик. Как раз перед входом в салон была лестница, которая вела в рубку управления. Тут Руиз на миг остановился и собрался с силами.

Потом он медленно поднялся по лестнице и заглянул в рубку. Киборг стоял возле иллюминатора из армированного стекла, неподвижный, и молча глядел на темные степи. Свет на потолке был выключен. Десятки зеленых и янтарных контрольных огоньков горели на главной панели управления, бросая подрагивающие отсветы на полированный металлический череп Мармо. На киборге не видно было никакого оружия, хотя его правый манипулятор не был виден Руизу.

Руиз глубоко и медленно вздохнул, на миг закрыл глаза. Он перехватил древний револьвер в другую руку, а потом вытащил из-за пояса боло.