Когда ее глаза снова закрылись, ее рот так и остался открытым.

Похожий на невиданных размеров мешковатый воздушный шар, странник опустился на поверхность Луны.

Растительный астронавт, являющий собой удивительный природный механизм, или нечто мало чем отличное от подобного понятия, едва ли был способен на связное мышление. И тем не менее где-то внутри его огромного тела шевелилось изводящее осознание того, что последнее его путешествие оказалось слишком коротким, что где-то позади осталось то, что могло бы задержать его на больший срок. Но расплодившиеся в невероятных количествах тигромухи причиняли на Земле, в текущий момент мало чем отличающейся от Луны, слишком большие неприятности. Возможно, что где-то дальше ему удастся разыскать более тихое место, такое же зеленое, к тому же исполненное подобных же приятных пронизывающих лучей…

Возможно, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, на полный желудок, конечно, он отправится на поиски этой новой тихой и уютной гавани…

Над пиками Луны висело множество странников. В совершенном беспорядке их нити перекрещивались повсюду, являя собой густую неорганизованную сеть. Луна была их приютной гаванью, во многом выгодно отличающейся от неприветливой Земли, где воздух был слишком густой и лапы теряли свою подвижность. Странники первыми разыскали и открыли для обитания этот чудесный мир – если не принимать во внимание жалкие разновидности тех примитивных недоразвитых организмов и существ, семейства которых отправились в небытие задолго до появления космических цеппелинов. Странники оставались последними повелителями миросозидания. Огромные и подобные богам, они наслаждались своей полновластностью в зените своего могущества.

Странник замедлил движение, прекратив производить нить. Медлительно и лениво он пробрался сквозь ячеи густой сети и опустился вниз, к скудной растительности излюбленной Луны…

Условия существования на Луне разительно отличались от имеющих место на планетах с повышенной гравитацией. Многоствольному баньяну не дано было добиться здесь своего владычества; в разреженном воздухе и пониженной гравитации это растение лишалось своей силы и теряло способность к росту. Здесь правили бал гигантских размеров злаковые и петрушковые, на чью мягкую постель и опустился наш странник. С шипением ослабив напряжение тела, растение извергло облако кислорода и предалось отдыху.

С удобством разместившись на подстилке из мягкой зелени, паук раскинул по сторонам свое обширное тело. Его ноги уместились в огромных кучах зелени. Из всех возможных складок и отверстий его необъятной шкуры хлынули потоки живности – спор и мелких насекомых, орехов, семян и листьев, которых он забрал на свою клейкую поверхность с далекой Земли. Вместе с другой невольной добычей странника, на поверхность Луны упало и шесть линз огнелинза. Коротко прокатившись по лунной поверхности, линзы замедлили свой ход и остановились.

Первым пришел в себя мужчина Харрис. Застонав от неожиданно пронизавшей его грудь боли, он попытался подняться и сесть. Его лоб уперся в неожиданное препятствие и он вспомнил где находится. Подтянув к себе колени и сжав руки, он попытался приоткрыть крышку своего гроба.

Несколько мгновений крышка противостояла ему. Потом внезапно вся линза развалилась на куски и Харрис кубарем выкатился наружу. Жесткое воздействие открытого вакуума ослабило связующие структуры скорлупы линзы.

Не в силах подняться на ноги, Харрис остался лежать там, где упал. Его голова раскалывалась от боли, в его легких еще клубился неприятный запах. Широко открытым ртом он глотал чистый воздух. Поначалу воздух казался ему разреженным и резко холодным, но он вдыхал его раз за разом с наслаждением.

Понемногу он пришел в себя настолько, что смог оглядеться по сторонам.

На ближайшем кусте висели какие-то желтоватые пряди, медленно протягивающие к нему свои нежные щупальца. Встревоженно, он обернулся туда и сюда в поисках женщин, которые смогли бы защитить его. Поблизости не отказалось ни одной. Едва в силах сдвинуться с места и с трудом сгибая пальцы рук, он вытянул из-за пояса нож, потом перекатился на бок и отрубил щупальца, которые уже подбирались к нему. Это был враг, но легкий враг!

В тот же миг он вскрикнул, увидев во что превратилась его кожа. Вскочив на ноги, он пошатнулся и застонал от отвращения к самому себе. Вся его кожа была покрыта струпьями. Более того, его одежда лоскутьями опадала с него, он различил новый кожистый покров, покрывающий его руки, грудь и ноги. Он поднял руку и новая кожа отвратительно растянулась, подобно крыльям. Его тело было поражено порчей, его мужская красота пропала безвозвратно.

Звук, раздавшийся неподалеку, заставил его обернуться, и он снова вспомнил о своих спутницах. Лили-Йо выбиралась из остатков своего гроба. Она подняла руку в приветствии.

К своему ужасу, Харрис различил на ее теле знаки тех же перемен, которые только что увидел у себя. По правде сказать, он с трудом узнал ее. Более всего сейчас Лили-Йо была похожа на одного из тех мерзких летающих людей, которых они все так ненавидели. Он бросился лицом вниз на землю и разрыдался, чувствуя как его сердце разрывается от страха и отвращения.

Лили-Йо не пролила не слезинки. Она не была рождена для слез. Не обращая внимания на болезненные изменения, произошедшие в собственном теле, с трудом втягивая воздух в легкие, она двинулась вперед, огибая лапы безразличного ко всему странника, отыскивая четыре других гроба-линзы.

Первая, кого она отыскала, была Фло, чей гроб оказался наполовину погребен под палой листвой. Один удар камнем, и стены линзы треснули. Лили-Йо подняла на руки подругу, созерцая удивительные перемены, происшедшие с ней, и довольно скоро Фло уже пришла в себя. Хрипло вдыхая бедный кислородом воздух, Фло встала на ноги. Лили-Йо отправилась на поиски остальных. В ее голове плыла странная муть, она плохо различала окружающее, но благодаря пониженной тяжести, движения давались ей без особого труда. Во всем теле царила поразительная легкость.

Дафи умерла. Она лежала в своем гробу распухшая и красная от внутренней натуги. Когда Лили-Йо разбила створки линзы и громко позвала, Дафи не откликнулась. Ее распухший язык все так же мертвенно высовывался изо рта. Дафи погибла. Дафи, которая еще недавно была жива – Дафи, которая знала столько веселых и нежных песен.

Хай тоже погибла, ее жалкие останки неподвижно лежали в линзе, треснувшей во время удивительного путешествия между двумя мирами. Одним ударов Лили-Йо разбила остатки гроба, и тело Хай упало лицом вниз в пыль. Хай была мертва. Хай, которая родила племени мальчика. Которая была такой быстроногой.

Линза Джури была последней. Когда вождь добралась наконец до нее и смахнула всякую труху с прозрачной поверхности гроба, Джури слабо пошевелилась внутри. Через минуту она уже сидела и, стоически скрывая отвращение, взирала на изменения, происшедшие с ней, на уродливость собственного тела, втягивая с присвистом воздух сквозь стиснутые зубы. Джури выжила.

Шатаясь, к женщинам подошел Харрис. В руках он держал свою душу.

– Нас осталось четверо! – воскликнул он. – Как узнать, приняли нас боги или нет?

– Мы чувствуем боль, значит мы живы, – ответила ему Лили-Йо. – Дафи и Хай пали в зелень.

– Взгляни на нас! – продолжал волноваться Харрис. – Лучше бы нам умереть!

– Прежде чем принять решение, – ответила ему Лили-Йо, – мы поедим.

После этого все вместе они углубились в редкий кустарник, еще раз напомнив себе о возможной опасности. Они, Харрис, Лили-Йо, Джури и Фло, шли, поддерживая друг друга. Запретные требования табу как-то ими позабылись.

Глава пятая

– Здесь нет ни одного настоящего дерева, – протестующе подала голос Фло, когда они начали пробираться сквозь высоченные злаки, колосья которых вздымались выше их голов.

– Осторожно! – отозвалась Лили-Йо. Потом оттолкнула Фло в сторону. Что-то с треском метнулось им навстречу, щелкнув челюстями и рыча словно цепной пес, нацелившись в ногу Фло и промахнувшись всего на какой-то дюйм.

Лови-хватай, упустивший свою добычу, снова раскрыл свои челюсти, обнажив зеленые зубы. Здесь этот хищник был лишь слабой тенью того смертельно опасного врага, к которому они привыкли в зеленом покрове земных джунглей. Его челюсти были не в пример слабее, а движения и реакция лишены той молниеносности, точности и проворства. Лишившись покровительственной защиты великого баньяна, лови-хватай выродился и измельчал.

Похожее чувство поселилось и в людях. Они сами и их прародители в течение многих поколений обитали в гуще высоких деревьев. Деревья были и здесь, но основа из злаковых и петрушковых разновидностей не представляла возможности укрепиться и вознестись к небесам обычным деревьям, и среди такого растительного окружения нечего было и думать искать привычной защиты.

Они продолжили свой путь, сдерживая нервную дрожь, потерянные, изнывающие от еще не полностью ушедшей боли недавнего превращения, не зная и не понимая куда они идут и что их ждет впереди.

На них напали ползун-душитель и пилошип, но им не составило труда уничтожить и того и другого. Полоску зарослей мха-жигуна, разросшегося гораздо гуще и выше, чем-то бывало на Земле, они осторожно обошли стороной. Здешние условия, в которых вымирали и становились хилыми некоторые разновидности растений, благотворно сказывались на росте других. Поднявшись на пологий холм, они вышли к пруду, питаемому небольшим ручейком. На берегу пруда разрослись ягоды и фруктовые деревья, сладкие на вкус, прекрасно утоляющие голод и жажду.

– Здесь не так плохо, – заметил Харрис, – возможно, мы сможем тут жить.

Лили-Йо улыбнулась мужчине. По большей части она беспокоилась именно о Харрисе, известном ленивце. Он замедлял продвижение группы и делал ее более уязвимой. И тем не менее, она была рада тому, что он был вместе с ними. После того, как они все вместе выкупались в пруду, она снова взглянул на Харриса. В довершении к странной чешуе, покрывающей все его тело, по бокам у него появились протянувшиеся от пальцев рук к коленным суставам широкие складки кожи, но все равно вид Харриса по сию пору доставлял ей удовольствие, именно потому, что он был ее старым добрым Харрисом. Она надеялась, что ее собственный облик тоже не вызывает особого отвращения. Лили-Йо пригладила мокрые волосы. На ее голове было еще достаточно растительности; лишь малая часть ее волос выпала.

Искупавшись, они еще раз поели. После этого Харрис принялся за работу, выбрал среди близлежащих кустарников куманики приличные шипы, из которых выстругал новые ножи. Здешние шипы не могли сравниться в прочности с земными, но все же вполне могли сгодиться. После этого они все растянулись на солнышке и принялись отдыхать.

Привычная череда их жизни оказалась нарушенной. Раньше они существовали, подчиняясь более не велениям разума, а инстинкту. Оказавшись вне своего племени, без защиты великого древа, у них не осталось ничего, на что можно было бы привычно опереться мыслью, с тем чтобы разобраться, что предстоит делать дальше. Таков ли был их Путь или нет, оставалось неясным. Посему они спокойно растянулись на песке на берегу пруда и предались отдыху.

Лежа на теплом песке, Лили-Йо оглядывалась по сторонам. Все вокруг представлялось ей странным и удивительным, даже удары ее сердца были более слабыми и глухими.

И тем не менее солнце над ее головой продолжало сиять так же ярко, как и прежде, при том что небо приобрело цвет более глубокий, подобный плодам дикого ягодника. Половинка шара, сияющая в небесах, в полосках голубого, белесого и зеленого цвета, не говорила Лили-Йо ни о чем, ничем не напоминая о том, что когда-то являл собой ее родной мир, где она вела привычную ей жизнь. Множество призрачных серебристых нитей указывали в направлении Земли, вблизи превращаясь в толстые канаты странников, связанные друг с другом более тонкими нитями, образуя невероятную сеть, оплетающую небо. Облакоподобные странники тихо передвигались над головами.

Все, существующее вокруг вновь прибывших людей, было империей странников, их творением. Со времен первого путешествия, случившегося многие миллионы лет назад, странники во всех смыслах заронили семена жизни в лунном мире. Сначала они сами тысячами погибали здесь, в непривычной и враждебной среде, и их мертвые тела отлагались в виде питательного праха. Но даже мертвыми, им удавалось вносить в атмосферу этого мира свою небольшую толику кислорода и прочих необходимых газов, а также наращивать тут почву, сеять споры и семена, малая часть которых проклюнулась в питательной среде мертвых тел. Прошло огромное количество времени пока прижившиеся растения образовали нечто вроде своей собственной экосистемы.

Растительность распространялась по Луне. Поначалу жалкие и карликовые, мало-помалу растения развивались и увеличивались в росте. Обладая упорством неисчислимых веков земного выживания, растения тянулись к небесам. Они поглощали углекислоту и выделяли кислород. Они сеяли семена и разрастались потомством. Они укреплялись в почве, превращаясь в полновластных хозяев. Медленно, но верно, безжизненный лик Луны покрывался живой зеленью. Внутри впадин кратеров появились цветы и кустарники. На склоны кратеров взбирались менее прихотливые злаки.

По мере того, как атмосфера становилась менее разреженной, таинство жизни захватывало все новые и новые угодья, развиваясь и процветая, углубляя ритм, наращивая темп. Таким вот образом, с невероятной для других живых существ целенаправленностью и успехом, странники колонизовали Луну.

Слабое человеческое существо по имени Лили-Йо ничего не знало и знать не могло об этом. Она подняла лицо к небу.

Фло перелегла к мужчине Харрису. Прижавшись к нему, она устроилась так, чтобы его рука удобно обнимала ее, а новая кожистая складка частью прикрывала ее тело. Она принялась перебирать волосы Харриса.

Лили-Йо в ярости вскочила на ноги. Одним сильным толчком отбросив Фло от Харриса, она бросилась на своевольницу, оскалив зубы и скрючив пальцы с острыми ногтями, которые не замедлила бы пустить в ход. Джури тоже вскочила на ноги, чтобы поучаствовать в разборке.

– Сейчас не время для спаривания! – выкрикнула Лили-Йо. – Как ты посмела прикоснуться к Харрису?

– Отпусти меня! – кричала ей в ответ Фло. – Харрис ко мне первый прикоснулся!

Испуганный Харрис тоже уже был на ногах. Вытянув в сторону женщин руки, он взволнованно замахал ими и вдруг плавно поднялся в воздух.

– Глядите! – потрясенно в восторге воскликнул он. – Глядите, что я могу!

Поднявшись в воздух, он не упал вниз, а сделал над головами женщин круг, поддерживая себя в воздухе неуверенными взмахами крыльев. Потом потерял равновесие и полетел головой вниз, с открытым в немом крике ужаса ртом. Вниз головой он упал в пруд.

Три потрясенные увиденным и охваченные любовным пылом женщины, не сговариваясь, одновременно бросились в воду, на помощь своему тонущему мужчине.

Позже, обсыхая на берегу, они услышали доносящийся из кустарника шум. Руководствуясь старым рефлексом, они мгновенно вскочили на ноги, приготовившись отражать атаку или спасаться бегством. Выхватив ножи, они стали напряженно вглядываться в заросли кустарника.

Появившийся вскоре ползун-душитель был совсем не похож на своего земного собрата. Не имея в себе силы поддерживать тело вертикально, дабы появляться перед жертвой словно чертик из табакерки, лунный ползун-душитель полз наподобие гусеницы.

Заметив, как из зарослей злаковых выглянул фасетчатый глаз ползуна-душителя, они молча повернулись и бросились бежать.

Даже когда эта опасность осталась далеко позади, они, перейдя на шаг, продолжали двигаться быстро, не зная, каких сюрпризов ожидать от этого мира. Устав, устроили привал, поели и по-очереди поспали, потом двинулись дальше сквозь нескончаемые заросли злаков, освещенные солнцем вечного дня, и наконец добрались до места, где перед ними наконец вздымались деревья.

Однако оказалось, что прямо перед ними почва резко обрывается вниз, так же резко поднимаясь через широкую протяженность пустоты.

Осторожно приблизившись к краю невиданного дива, они рассмотрели его. Лунная поверхность под их ногами и до того была чрезвычайно изломанной. Теперь же путь им преградила широкая расселина. На другой стороне расселины начиналось слабое подобие земных джунглей – подобие жалкое, но все же манящее своим привычным обликом. Но как им перебраться на ту сторону? Вчетвером они растерянно стояли на краю отвесно обрывающейся вниз расселины, жадно глядя на другую ее сторону.

Лицо мужчины Харриса сложилось в болезненную гримасу, означающую, что в голову ему пришла мысль, необычная и, возможно, пугающая.

– То, что я сделал недавно – поднялся в воздух, – с трудом подбирая нужные слова, начал он. – Я снова сделаю так и перелечу на другую сторону. Вы тоже можете.

– Нет! – воскликнула Лили-Йо. – Ты поднялся вверх и тут же упал. Ты упадешь в зелень!

– На этот раз у меня получится лучше. Думаю, что я понял, как нужно двигать руками.

– Нет! – повторила свой приказ Лили-Йо. – Ты не сделаешь этого. Это опасно.

– Пусть попробует, – подала голос Фло. – Он говорит, что понял как нужно махать руками.

Повернувшись, женщины ожгли друг друга яростными взглядами. Видя, что внимание вождя отвлеклось, Харрис воспользовался представившейся возможностью, взмахнул руками, и приподнявшись над поверхностью, принялся слаженно двигать руками и ногами. И прежде чем решимость оставила его, он заскользил по воздуху над расселиной.

Неожиданно Харрис начал терять равновесие и опускаться вниз и движимые инстинктом, две женщины бросились с края пропасти вслед за ним. Широко раскинув руки и ноги, они поддерживали себя в воздухе мерными взмахами кожистых перепонок, крича вслед Харрису. На краю расселины осталась одна Джури, растерянная и в отчаянии рыдающая от злости и страха.

Восстановив равновесие, Харрис наконец тяжело опустился на противоположной стороне расселины прямо в заросли кустарника на самом краю. Фло и Лили-Йо, еще встревоженно крича и сетуя на опасное легкомыслие своего мужчины, опустились рядом с ним. Перед ними, отгораживая их от деревьев, поднимался невысокий утес, к которому они поторопились прижаться, отодвинувшись от расселины подальше для пущей безопасности. Над их головами утес изламывался острым клином между двумя краями, в котором светилось розовым небо. Оставшуюся на другой стороне Джури отсюда не было видно, но крики ее по-прежнему доносились до них, отражаясь эхом от скал. Они крикнули ей в ответ.

В изломе утеса вглубь скалы уходила пещера, переходящая в узкий тоннель. Оглянувшись в одну и другую сторону, они открыли, что весь утес изрыт подобными тоннелями, отчего напоминал большую губку. Внезапно из одного тоннеля выскочили и решительно бросились к ним три летучих человека, две женщины и мужчина, с веревками и копьями в руках. Застигнув врасплох Лили-Йо и Фло, склонившихся над Харрисом, крылатые чужаки сбили их с ног и связали в мановение ока. Из других пещер высыпало еще больше крылатых чужаков, моментально окружившие их. Летучие люди передвигались частью бегом, частью летели по воздуху, ловко и уверенно взмахивая крыльями, грациозно паря, не то что их сородичи на Земле. Возможно, потому что здесь, на Луне, люди весили меньше и усилий для того, чтобы поддерживать себя в воздухе, им требовалось немного.

– Несите их в пещеру! – кричали вокруг них летучие люди.

Эти создания, с умными лицами и внимательными взглядами, которыми они стреляли по сторонам, взвалили пленников на плечи и быстро унесли их вглубь пещер во мрак.

Попав в беду, Лили-Йо, Фло и Харрис забыли о Джури, оставшейся на другой стороне расселины и спрятавшейся там за камнями. С тех пор они ее больше не видели.

Тоннели медленно опускались вглубь скалы, уходя под поверхность. Постепенно узкий тоннель вышел в более широкий и прямой, устремившийся дальше, передвигаться по которому было не в пример легче. Этот широкий и просторный тоннель выходил в просторную пещеру, почти правильной круглой формы, с ровными стенами и потолком. В дальнем конце пещеры открывался выход, сквозь который сочился серый сумеречный дневной свет, все, что достигало дна расселины, куда как раз и выходила пещера.

Пленников опустили на каменный пол. У них забрали ножи, после чего освободили от пут. Ожидая неприятностей, они сгрудились вместе, крепко прижавшись к друг другу. Один из летучих людей выступил вперед и обратился к ним с речью.

– Мы не причиним вам зла, если только вы не заставите нас, – сказал им крылатый. – Вы только что прибыли из Тяжелого Мира и здесь новички. Как только вы узнаете наш Путь, то сможете присоединиться к нам.

– Я, Лили-Йо, – гордо отозвалась Лили-Йо. – Вы должны отпустить нас и дать свободно уйти. Вы летучие люди, а мы трое – настоящие люди.

– Да, вы люди, а мы летучие. Но мы тоже люди, как и вы теперь летучие люди, ибо мы с вами – одно и тоже. Вы ничего не понимаете из того, что произошло с вами, и не знаете, как жить. Но вы быстро научитесь и поймете, что к чему, как только встретитесь с Узниками. Они многое смогут вам поведать.

– Я, Лили-Йо. Я знаю достаточно.

– Узники смогут поведать вам еще больше, гораздо больше, – стоял на своем крылатый.

– Если бы в мире было больше вещей, которые можно узнать, то я бы их знала, потому что я Лили-Йо.

– Я, Бенд Эппа Бонди, отведу тебя пред очи Узников. Ты говоришь глупости, как и все появляющиеся из Тяжелого Мира, Лили-Йо.

На лицах летучих людей появилась злость и раздражение, и заметив это, мужчина Харрис толкнул Лили-Йо локтем в бок и пробормотал в полголоса:

– Сделаем так, как он говорит. Не нужно их злить.

Лили-Йо неохотно склонила в согласии голову, после чего она и двое ее спутников были препровождены в соседнюю пещеру. Здесь стены частично обрушились и в воздухе пахло нечистотами. В дальнем конце пещеры лежал обрушившийся с потолка огромный камень, залитый распространяющим вокруг себя золотое сияние ровным солнечным светом, проникающим в потолочное отверстие. Подле света сидели Узники.

– Их вид необычен, но вам не следует их бояться, – прошептал Эппа Бонди, подталкивая людей вперед. – Они не причинят вам зла.

Предупреждение было более чем необходимо, ибо вид Узников вселял отвращение.

Всего Узников было восемь, и их восемь тел возлежали в восьми больших линзах огнелинза, служивших им просторными вместилищами. Восемь линз с Узниками были расположены полукругом. Эппа Бонди ввел Лили-Йо и ее спутников в центр этого полукруга, где они сами могли хорошо видеть Узников и где самих их легко было рассмотреть.

На Узников было тяжело смотреть. Каждый из них отличался своим видом уродства. У одного не было ног. Нижняя челюсть другого была голой, без признаков мяса и кожи. У третьего было четыре сухих карликовых руки. У следующего имелись маленькие перепонки, соединяющие его голову и большие пальцы, так что ему все время приходилось держать руки поднятыми вверх к голове. Бескостные руки другого болтались у него по бокам, к тому же у него была одна бескостная нога. У следующего огромные чудовищные крылья волочились позади наподобие широкого плаща. Следующий скрывал свой уродливый облик за горой собственных экскрементов, высящихся стеной по краям его прозрачного ложа. У одного были две головы, вторая голова была совсем маленькая и уродливая, росла на макушке большей головы и сразу же пригвоздила Лили-Йо к месту злобным взглядом. Этот последний узник, который, похоже, предводительствовал остальными, заговорил, произнося слова ртом своей большей головы.

– Я главный Узник. Приветствую вас, дети, и приглашаю вас познать самих себя. Вы прибыли из Тяжелого Мира; мы – обитатели Истинного Мира. Настала пора вам присоединиться к нам, потому что вы одни из нас. У вас появились крылья и ваши тела покрылись чешуей, и мы рады, что нас теперь стало больше.

– Я Лили-Йо. Мы трое – люди, а вы – летучие люди. Мы не станем жить среди вас.

Узники раздраженно заворчали. Главный Узник снова подал голос.

– Вы, выходцы из Тяжелого Мира, всегда повторяете одно и тоже! Поймите , вам придется жить с нами, потому что вы стали такими же как мы. Летучие люди – это вы, а мы – люди. Ваш разум скуден, а наш – безграничен.

– Но мы…

– Прекрати свои глупые разговоры, женщина!

– Мы…

– Замолчи, женщина, и слушай, – грозно подал голос Бенд Эппа Бонди.

– Наше знание огромно, – продолжил Главный Узник. – Мы о многом вам расскажем и вам многое предстоит понять. Мы заставим вас понять то, что вы услышите. Все, кто совершают переход из Тяжелого Мира, становятся другим. Некоторые умирают. Но многие выживают и у них вырастают крылья. Пространство между нашими мирами пронизано множеством могучих лучей, незримых и неощутимых, воздействие которых изменяет человеческое тело. Оказываясь здесь, прибывая на земли Истинного Мира, вы превращаетесь в настоящих людей. Личинку тигромухи нельзя назвать тигромухой до тех пор, пока личинка не превратиться в муху. Так изменяются люди, превращаясь в тех, кого вы называете летучими людьми.

– Я не понимаю, о чем он говорит, – упрямо повторил Харрис, усаживаясь на пол. Но Лили-Йо и Фло продолжали слушать.

– Мы прибыли в этот мир, который вы называете Истинным Миром, для того, чтобы умереть тут, – с неуверенностью в голосе заметила Лили-Йо.

Узник с костяной челюстью ответил:

– Личинка тигромухи тоже думает, что умирает, когда превращается в настоящую муху.

– Вы еще очень молоды, – продолжил свою речь Главный Узник. – Вы только входите в пору новой жизни. Где ваши души?

Лили-Йо и Фло переглянулись. Во время бегства от лунного ползуна-душителя они не заметили, как бросили свои души. Харрис тоже свою где-то потерял. В это невозможно было поверить!

– Вот видите! Ваши души вам больше не нужны. Вы все еще молоды и способны рожать детей. И некоторые из детей, что появятся у вас на свет, могут родиться с крыльями.

– Некоторые из ваших детей могут родиться уродами, похожими на нас, – добавил узник с бескостными руками. – Но по большей части дети рождаются нормальными.

– Вы слишком уродливы для того, чтобы позволить вам жить! – прорычал с пола Харрис. – Почему вас не убили, как только вы родились на свет и стало понятно, что ваш облик ужасен?

– Потому что в наших головах гнездится особый разум, – спокойно ответил Главный Узник. Его вторая голова, снова сфокусировав на Лили-Йо злобный взгляд, прохрипела: – Внешне нормальная форма тела еще не самое главное в жизни. Знание – вот что важно. Поскольку мы не способны передвигаться как нормальные люди, мы развили в себе способность думать . Племя обитателей Истинного Мира обладает трезвым разумом и хорошо понимает ценность способности к мышлению, даже если эта способность скрыта в самом уродливом теле. Так что позвольте нам управлять привычным нам образом.

Фло и Лили-Йо снова удивленно переглянулись.

– Значит вы, несчастные уроды Узники, управляете людьми Истинного Мира? – пораженно спросила Лили-Йо у Главного Узника.

– Истинно так.

– Тогда почему вас называют Узниками?

Летучий человек с приросшими к голове перепонками, тянущимися от его пальцев, двинув своими уродливыми конечностями в протестующем жесте, впервые заговорил, и его голос, глубокий и проникновенный, звучал странно и непривычно для человеческого уха:

– Править людьми – значит служить этим людям, женщина. Те, кто несет на себе бремя власти, становится ее рабом. Полностью свободны только отщепенцы и изгнанники. Мы Узники, и у нас есть время и возможность переговорить и обсудить наши планы и поделиться между собой знанием. Те, у кого в руках знание, держит в руках остальных. Мы лишены власти над собственными телами и все-таки мы – власть, ибо знаем как править и не сдвигаясь с места.

– Никто не причинит вам вреда, Лили-Йо, – добавил Эппа Бонди. – Вы будете жить среди нас и вскоре поймете, что эта жизнь намного лучше той, что вы влачили в Тяжелом Мире, полном смертельных опасностей и риска.

– Нет, не так! – воскликнул Главный Узник обоими ртами своих голов. – Прежде чем эти женщины, Лили-Йо и Фло, смогут присоединиться к нам, они – а также их третий спутник, представляющийся нам совершенно бесполезным – должны будут помочь нам исполнить великий план.

– Вы хотите рассказать им о нашем плане вторжения? – спросил Эппа Бонди.

– А почему бы и нет? Лили-Йо и Фло, вы прибыли к нам в удачный момент. Память о Тяжелом Мире, дикости и тяготах его жизни еще свежи в ваших головах. Нам нужен ваш опыт. Мы обращаемся к вам с просьбой вернуться обратно на Тяжелый Мир и принять участие в исполнении нашего плана.

– Мы должны будем вернуться? – вздохнула от удивления Фло.

– Да. Мы собираемся вторгнуться в дремучую жизнь Тяжелого Мира. И вы должны будете помочь нам вести наши силы.

Глава шестая

Долгий полдень бесконечности близился к завершению и нескончаемая золотая нить дороги этого полдня наконец клонилась к еще более нескончаемой ночи. Движение продолжалось, движение ровное и не отмеченное событиями – за исключением совершенно малозначительных, хотя возможно и представляющихся важными для тех существ, которые волей случая оказались в них вовлеченными.

Для Лили-Йо, Фло и мужчины Харриса новая жизнь была переполнена событиями. Главным было то, что они наконец научились хорошо летать.

Боль в их телах от новообразовавшихся крыльев, как только связующие мышцы окрепли, вскоре ушла совсем. Парить в воздухе, преодолевая слабую тяжесть, было неизъяснимым блаженством – ничего похожего на уродливые потуги летучих людей летать в Тяжелом Мире здесь не было и в помине.

Они научились летать стаей, потом научились стаей охотиться. К тому времени их полностью посвятили в Великий План Узников завоевания Тяжелого Мира. Одним из этапов этого плана было специальное обучение.

Счастливые стечения обстоятельств, благодаря которым люди впервые сумели добраться до Луны в скорлупе огнелинза, по мере того как один миллион прошедших лет сменялся другим, накапливались во множестве. Эволюция позволила людям Истинного Мира развиваться и как следует адаптироваться к среде своего нового обитания. Смертность от несчастных случаев неуклонно снижалась, в то время как сила, опыт и знания накапливались и росли. Все это происходило на фоне все ухудшающихся условий существования на Тяжелом Мире, которые становились все более и более невыносимыми для всех форм жизни, кроме растительной.