10

Шанхай

В тридцатых годах двадцатого столетия Шанхай был крупнейшим городом Китая, а для любителей книг о дальних странах – воплощением интриг, заговоров и романтики, которыми был так богат «таинственный восток».

Китайцы, однако, видели другой Шанхай – тот, что символизировал оборотную сторону иностранной интервенции: где чужие армии защищали интересы иностранного бизнеса, дети работали по тринадцать часов в день на фабриках, принадлежащих западным промышленникам, а в парках висели объявления, уведомляющие о том, что нахождение на их территории собак и китайцев запрещено.

В этом Шанхае на американских фабриках эксплуатировали рабский труд китайцев, лишившиеся родины московские графини занимались проституцией и шпионажем; торговцы опиумом, контрабандисты, занимающиеся ввозом оружия, и британские банкиры были увлечены отчаянной погоней за барышами; калеки-попрошайки, фанатики-коммунисты и девочки-проститутки жили неосуществимыми мечтами.

Шанхай. Калейдоскоп людей, богатства, деградации и махинаций. Царица Востока и китайская блудница.

Героический период в истории города начался с Опиумной войны 1842 года, когда Китай попытался воспрепятствовать Британии наводнить страну опиумом. Британия выиграла эту войну, заставив Китай отдать ей Гонконг и открыть пять китайских портов, среди которых был Шанхай, для британских торговцев. Америка, Франция и Япония потребовали для себя аналогичных «концессий» – размещения на китайской земле своих банков, фирм, занимающихся импортом и экспортом товаров, военных баз. Причем все концессии, включая консульства, не подчинялись китайским законам.

Через сто лет Шанхай превратился в богатейший и оригинальнейший из всех китайских городов, где слились воедино запад и восток. Пришельцы с запада построили для себя небоскребы и похожие на крепости «компаунды», – большие уродливые здания, расположенные на широком бульваре вдоль реки Хуанцу. За пределами китайской части города районами, занятыми иностранцами, руководили сами обитатели, охраняя их с помощью собственной армии и полиции. Войска, морские пехотинцы и полиция бдительно охраняли крупнейшие заграничные капиталовложения в мире. Доля одной только Англии в шанхайских капиталовложениях составляла больше четырех миллионов фунтов стерлингов.

Иностранное экономическое господство не сделало богаче большинство китайцев, жизненный уровень которых был чрезвычайно низким. Оно лишь обозлило их, создав в Шанхае благодатную почву для появления революционеров, радикалов и политических экстремистов.

В 1921 году на втором этаже шанхайской школы для девочек, что на улице Счастливого предприятия, была основана Коммунистическая партия Китая. Партия эта сразу вступила в конфликт с генералом Чан Кай-ши, невысоким, со скрипучим голосом, руководителем Гоминьдана, наиболее влиятельной политической партии Китая. Гоминьдан стремился показать себя прогрессивной партией, ставящей своей целью удалить из страны всех иностранцев и создать мощное демократическое государство, однако на деле Гоминьдан был не прогрессивной, а некомпетентной и насквозь коррумпированной организацией.

На деле власть в процветающем Шанхае принадлежала Триадам. Тайные общества обогащались на торговле наркотиками, на азартных играх, вымогательстве и публичных домах, число их исчислялось тысячами человек. Среди союзников и сторонников Триад были дипломаты, банкиры, общественные деятели. Чан Кай-ши сам долго состоял членом Триады, что воспитало в нем уважение к безграничной власти секретных обществ.

Задумав захватить Шанхай, китайскую «жемчужину», Чан отказался от мысли использовать для этого армию, поскольку считал своих людей неспособными выполнить столь важную задачу. Лучше положиться на Триады, которые никогда его не подводили. Как и обещали, они передали маленькому генералу Шанхай, уничтожив и замучив тысячи коммунистов, либералов и бастующих рабочих.

Воспользовавшись случаем, Чан сумел избавиться от тех членов Гоминьдана, которых не любил или боялся. Жены и дочери его поверженных однопартийцев были проданы в бордели и на городские фабрики. Маленький генерал не упускал таких возможностей.

Помогая Чану в достижении его целей, Триады вскоре получили формальное признание в национальной политике. Их члены, среди которых встречались государственные служащие, журналисты и агенты разведки, общались теперь с дипломатами, банкирами, промышленниками и генералами Чана. Трое главарей преступного мира были назначены почетными правительственными советниками. Одному было присвоено звание генерал-майора. Небеса даровали тайным обществам успех, которого они не могли предвидеть даже в самых дерзких своих мечтах.

В свою очередь Чан обратил внимание на торговлю наркотиками. Он заключил с Триадами соглашение, по которому последние обязались в течение многих лет выплачивать ему миллионы долларов, вырученных от торговли наркотиками. Маленький генерал никогда не был последним в погоне за деньгами.

Линь Пао родился на шанхайской текстильной фабрике, когда вспыльчивый мастер ударил ногой по животу его беременную тринадцатилетнюю мать, после чего у нее неожиданно начались родовые схватки.

Мать Пао, худенькая темноволосая девочка по имени Конь, родила его у станка, за которым работала по двенадцать часов в день. По ночам она спала под этим же станком на грязном лоскутном одеяле. Никто из работающих детей не имел права покидать окруженную высокими стенами и строго охраняемую фабрику без разрешения.

Семья Конь продала ее на французскую фабрику сроком на пять лет, как рабыню. Мастера, который изнасиловал ее и откусил ей оба соска, звали Чун Сунг. Этот дюжий сорокалетний мужчина, работавший прежде рикшей, поставлял работающих у него детей педофилам из числа иностранных бизнесменов. Стоило детям не изготовить дневной нормы продукции – и его могли уволить. Лучше пусть эти маленькие мерзавцы подыхают у своих станков, чем он потеряет тепленькое местечко, где можно неплохо подзаработать сводничеством.

Работа волновала его куда больше, чем беременность Конь. Поэтому, когда на восьмом месяце беременности переутомленная девочка упала в обморок во время работы, вспыльчивый мастер стукнул ее ботинком по животу, чем ускорил появление на свет Линь Пао.

Чуну не нужны были изможденная Конь и ее младенец, он нуждался в здоровых рабочих, которые своим трудом помогали сохранять ему место. Мать и ребенка вскоре продали Тэн Сэну, пятидесятилетнему косолапому гробокопателю, пьянице и умственно неполноценному. Каждый год он выкапывал из земли труп своей матери, заворачивал его в одеяло и носил на спине по улицам Шанхая, демонстрируя всем изменения, произошедшие с матерью после смерти. Вдобавок ко всему он был скрягой, сжигавшим за год лишь три свечи и воевавшим с собаками за жалкие обрезки из мясной лавки.

Он жил в китайской части Старого города в отвратительной трущобе с расположенными близко друг от друга деревянными лачугами, с уродливыми нищими, со вспышками холеры. На узких улицах валялись множество трупов бедняков, умерших от голода и холода. Многочисленные бордели Старого города были укомплектованы девочками до пятнадцати, большинство из которых умирали, не достигнув двадцатилетнего возраста.

Жизнь с Тэном была невыносимой, и долго возле него никто не задерживался. Те, кого он не успевал убить, либо убегали, либо накладывали на себя руки. Для Конь ад длился почти три года, до того, как Тэн, озверев от спиртного, разорвал ей горло зубами. Ее худой труп присоединился к тридцати тысячам тел детей, не нужных матерям, бедняков, умерших от голода и жертв убийств, которые ежегодно находили в реках, каналах и темных переулках Шанхая.

Жить с Тэном маленькому Линь Пао было ничуть не легче, чем его матери. Гробокопатель обращался с ним жестоко, заставляя просить милостыню на улицах, совершать мелкие кражи и сопровождать западных туристов, решившихся самостоятельно осматривать достопримечательности китайского квартала. Он также таскал еду в продовольственных лавках, опустошал карманы у пьяных и дрался с другими юными любителями копаться в мусоре за лучшие находки. Когда Линь Пао возвращался домой с пустыми руками или приносил мало, Тэн беспощадно избивал его. Мальчишка, по мнению Тэна, был угрюмым маленьким мерзавцем с дерзкими глазами.

К двенадцати годам Линь Пао уже три года проработал гробокопателем, отдавая все заработанные деньги Тэну. Он был сильнее большинства мальчиков своего возраста, исключительно энергичный и был решительно настроен выбиться из нищеты, царившей вокруг него. Он также был полон решимости избавиться от ненавистного гробокопателя.

Подозрительный и горячий Линь Пао не доверял никому и с большим трудом сдерживал свои чувства. Он всегда говорил то, что думал, охотно дрался и вел себя настолько дерзко, что даже полицейские его боялись. Вскоре на него обратили внимание местные головорезы, торговцы наркотиками и члены Триады «Стошаговые Змеи». Предпочтя Триаду ненавистному Тэну, Линь Пао ушел от гробокопателя, но сперва он отомстил этому умалишенному, который сделал его жизнь адом на земле.

Пао подсыпал гербицида в любимое блюдо Тэна, свинину с капустой, отчего гробокопатель и его последняя сожительница – девочка пятнадцати лет, умерли мучительной смертью. Девочка, которую Тэн лупил не меньше, чем ее предшественниц, была слабоумной, и нельзя было рассчитывать на то, что она будет держать язык за зубами. Лучше убить ее, решил Пао, чем рассказать ей о яде, она может предупредить Тэна.

Среди тысяч жителей трущоб, умирающих ежемесячно от голода, болезней и насилия, это двойное убийство Линь Пао осталось незамеченным. Полицейские облегчали себе работу тем, что большинство смертей в Старом городе относили к естественным, пусть это и не было так. Постановили, что Тэн Сэн и его умственно отсталая секс-рабыня умерли от остановки сердца. Их кремировали, и пепел бросили в ближайший канал.

Стошаговые Змеи заставили Линь Пао работать в качестве курьера, доставлявшего сообщения, наркотики и деньги членам Триады. Он работал усердно, умел держать язык за зубами и был очень осторожен. Приказы выполнял беспрекословно, с уважением относился к старшим и вскоре приобрел репутацию надежного и заслуживающего доверия парня.

Вскоре после того, как он начал работать на Триаду, Пао повстречал своего первого настоящего друга, тоже курьера Триады, незаконнорожденного сына торговца опиумом и пятнадцатилетней горничной. Этого маленького веселого и пронырливого мальчика с искалеченной ногой звали Сон Суй. Отец бросил его, и курьер жил в старой джонке на реке Вампу. Линь Пао к нему привлекли его энергия, жизнерадостность и умение мыслить.

Хотя Сон и был младше Линь Пао на год, он был больше уверен в себе. Он научил Пао видеть глупые стороны жизни и смеяться над ними. Смешно все, что происходит не с тобой, говорил ему Сон. Именно он дал почти неграмотному Линь Пао элементарные знания – учил читать газеты, обучил первым словам на английском, настаивал, чтобы Пао ходил в кино, утверждая, что кино поможет Пао развить свой ум. Он познакомил Пао с китайской оперой – знакомство это в дальнейшем перерастет в страстную любовь, которая сохранится у него на всю жизнь.

Постукивая по своей голове указательным пальцем, Сон говорил: «Быть умным – это все равно, что быть счастливым. Так что, мой большой друг, сперва научись уму-разуму, а счастье само придет».

Сон делился с Пао едой, одеждой, своей грязной джонкой, а также своими знаниями о деятельности и истории Триады. Триады, говорил ему Сон, это восьмисотлетняя система тайных политических и боевых обществ. Свое название они получили от равностороннего треугольника, представляющего человека, небо и землю.

Триады начинали с того, что помогали бедным в их бесконечной борьбе против богатых. Вначале Триады состояли из крестьян, нищих, слуг, монахов – всех их объединяла идея патриотизма. В наши дни говорил Сон, тайные общества не так уж озабочены патриотизмом. «Наш бизнес есть бизнес, – сказал он как-то Линь Пао. – Иностранцы называют нас преступниками, но они не знают Китая. Что плохого в том, что бедный человек желает заработать деньги своим трудом? И никто не должен указывать, каким трудом он будет их зарабатывать».

Мы все одна семья, говорил Сон. Член Триады может быть уверен, что его братья ему помогут. Но раз ты связал себя с Триадой, то никогда уже не сможешь от нее уйти.

До этого времени Пао не подпускал к себе людей, никому не доверял и смотрел на мир, как на источник постоянных опасностей, однако вскоре заметил, что его тянет к смешливому и умному Сону. Впервые в жизни он чувствовал себя хорошо в компании другого человека.

В прошлом хрупкий, хромой Сон часто становился жертвой хулиганов, которые обижали его, несмотря на весь его ум и умение читать. Линь Пао прекратил эти оскорбления с помощью своих кулаков, ног и зубов, а также с помощью камней, ножей и украденной у полицейского дубинки. В бою он был беспощаден и дрался до последнего. Вскоре юные шанхайские бандиты усвоили, что задеть Сон Суя означает столкнуться с Линь Пао и его неистовой энергией.

Они стали неразлучны. Вместе ходили к проституткам и курили опиум, обворовывали пьяных французских моряков и тащили собольи коврики, которыми богачи закрывали моторы своих припаркованных лимузинов. Меньше чем через год после встречи они дали ритуальную клятву быть кровными братьями, поклялись защищать друг друга, разделять судьбу и заботиться о детях друг друга. Свою дружбу они ценили в тысячи раз дороже, чем родственные связи.

Июль 1937. Японские войска вторглись в Китай, заставив гоминьдановское правительство Чан Кай-ши бежать во внутренние районы страны. Самые тяжелые бои происходили в течение первых двух лет. За оставшиеся шесть лет не произошло ни одной крупной битвы. Япония оказалась неспособной завоевать громадные сельские территории Китая, как не могла должным образом оккупировать территорию, которую захватила. Тем временем Гоминьдан и китайские коммунисты дрались между собой не реже, чем с японцами.

К 1939 году японцы наводнили северные районы Китая морфием и героином – как для получения прибыли, так и для того, чтобы развратить население и ослабить его волю к сопротивлению. Триады поставляли наркотики под покровительством Японии.

В районах Китая война, по существу, завершилась, боевые действия прекращались. Две противостоящие армии превратились в коммерческие организации: побросав оружие, китайцы и японцы принялись активно торговать друг с другом. Кроме наркотиков, они торговали оружием. В это взаимовыгодное сотрудничество включились и Триады, и оно продолжалось вплоть до конца войны.

Во время войны Линь Пао и Сон Суй стали членами Триады. Во время обряда посвящения, длившегося в течение трех дней, убили цыпленка и позволили его крови стечь в чашу с вином. Затем надрезали и взяли кровь из левых средних пальцев Пао и Сона, смешали ее с вином и кровью цыпленка, и после этого смесь выпили все члены Триады в знак кровного братства.

Затем мальчики взяли в руки перевернутые благовонные палочки и повторили тридцать шесть торжественных клятв в верности Стошаговым Змеям. Обоим присвоили кодовые номера и научили подавать рукой секретные сигналы, позволяющие членам Триады общаться между собой в присутствии других людей. Так Пао и Сон Суй стали членами организации, способной предоставить им все, что они пожелают.

К пятнадцати годам крепко сложенного Пао арестовывали за вооруженное ограбление, изнасилование и убийство, но ни разу не судили и не сажали в тюрьму. Его крутой нрав долго был способен терпеть только Сон Суй. Особенно грубо Пао обращался с проститутками, трех таких женщин он убил в пьяном гневе. Сон был первым, кто назвал его Черным Генералом в честь демона из китайских сказок, который пожирал молодых женщин.

Зная жестокость Пао, ему поручили перевозить морфий и героин из Шанхая японским военным в Ухань и Нанкин – эти восточные города пали в начале войны. Он доставлял оружие военачальникам на севере и привозил обратно золото, грабил машины, перевозившие присланные из Америки медикаменты, которые Триада продавала затем на черном рынке.

Ездить по сельской местности в то время было рискованным занятием. Путешественникам угрожали воры, вооруженные бродяги, тугуны, китайские и японские дезертиры. Вот почему главари Триады всякий раз покидая относительно безопасный оккупированный японцами Шанхай, в числе других брали своим телохранителем Пао.

Пао также умел заставлять людей выполнять волю Триады. Стоило ему нанести визит, как лавочники, студенческие агитаторы и владельцы борделей в один момент принимали точку зрения Триады. Те, кто продолжал упрямиться, получали от Триады традиционное предупреждение – гроб у дверей.

Вдвоем Сон Суй и Линь Пао занялись журналистом, чьи нелестные статьи о Стошаговых Змеях раздражали главарей Триады. Пао задушил жену журналиста и помог Сон Сую положить под труп мину-ловушку. Когда муж попытался поднять тело жены, мина взорвалась, и он погиб.

«Кто-то должен был предупредить нашего приятеля журналиста, – заметил Сон Суй, – что жизнь – источник многих бед».

В другой раз Пао, Сон Суй и еще трое поехали из Шанхая в соседнюю деревню, где должны были убить известного предателя и палача по имени Ду. Маленький, с большим носом и большими ногами, Ду, которому было за пятьдесят, разбогател во время войны. Его люди нападали на поезда с беженцами, проходящие мимо их деревни, убивали пассажиров и присваивали их ценные вещи, одежду, домашних животных и даже золотые зубы мертвецов. Последнее ограбление поезда оказалось для Ду особенно удачным. Его люди убили более двухсот пассажиров, трое из которых были курьерами Триады, перевозившими золотые слитки.

Пао и его товарищи верхом по открытой местности двигались в направлении деревни Ду, когда их заметил японский истребитель. Летчик без колебаний обстрелял их группу, убив всех, кроме Пао и Сон Суя. «Мы пойдем в деревню Ду и выполним задание, – сказал Пао. – Триада не может оказаться слабой или ленивой». Они продолжали путь вдвоем на одной лошади. Двигались медленно, и им пришлось остановиться в бамбуковом лесу, где пили воду из ручья вместе с оленем и фазанами. Костер мог привлечь внимание, и ужин они съели холодным. Первым сторожить их лагерь вышел Пао.

Через несколько часов он проснулся от ударов и, открыв глаза, увидел, что его окружили люди с ружьями, дубинками, топорами и вилами. Он, как идиот, заснул во время караульной службы, и его взяли в плен люди Ду. Сон Суя нигде не было видно.

В деревне Ду Пао отказался отвечать на вопросы и назвать свое имя. Он плюнул Ду в лицо и обозвал уродливым карликом. Пао знал, что его убьют, даже если он все расскажет. Лучше умереть, не сказав, что за ним стоит Триада. Стошаговые Змеи отомстят за Пао и отправят длинноносого Ду к праотцам, когда он меньше всего будет ожидать этого.

Пао дорого заплатил за свое молчание. Его избили до бесчувствия, затем привели в себя и засунули в рот грязную, пропитанную мочой тряпку. Когда он опять отказался говорить, ему лили в горло бензин и до крови били палками по ступням ног. Жестокий допрос длился три дня, в течение которых ему не давали ни пить, ни есть. Люди Ду дразнили Пао, приготовив себе еду из его лошади и съедая ее перед ним.

Ду сказал Пао: «Ты будешь говорить, упрямец, потому что завтра мы проделаем дырки в твоих руках, пропустим через них проволоку и привяжем ее к джипу. Потом мы будем таскать тебя по деревне, пока ты не попросишь меня выслушать тебя».

На рассвете дверь камеры Пао открылась, и ему велели подняться. Ночью он не мог спать – так болели раны. Не давала ему спать еще и ненависть к Ду. Голос велел ему встать в присутствии японского офицера. Пао поднял опухшие глаза и увидел трех японских военных в сопровождении Ду и его заместителя. Оба китайца, словно трусливые псы, пресмыкались и раболепствовали перед захватчиками.

Пао попытался разглядеть старшего офицера, маленького мужчину в гимнастерке защитного цвета, гамашах, щеголявшего саблей. Его маленькая рука в перчатке лежала на огромном бинокле, свисавшем с шеи. Он заговорил на ломанном китайском с высокомерием и презрением, за которые японцев ненавидели во всем Китае.

Тусклый свет в камере и опухшие глаза не давали ему разглядеть лицо офицера, но голос Пао узнал, и сердце его бешено застучало в груди. Японским офицером был Сон Суй. А люди с ним были членами Триады в японской военной форме. Линь Пао потребовалось все его самообладание, чтобы сохранить бесстрастное выражение.