Как ни мало Бидж смыслила в картографии, ей показалось, что это и есть та дорога, которую строила дорожная команда. Одна из отходящих от нее новых дорог имела надпись "Москва", другая была помечена странными закорючками и в скобках словом "Агра", рядом с третьей был только рисунок, напоминающий стилизованное изображение ящерицы с крыльями. Бидж поежилась и отнесла книгу обратно на полку. Она снова обедала в "Джиро", жуя медленно и задумчиво. На сей раз она сидела у стойки. Бидж предпочла бы столик в углу, но чувствовала себя виноватой перед Станом за невнимание к нему в прошлый раз. Раз имеешь секреты, никуда не денешься от укоров совести. Она повернулась на высоком стуле и сказала: - Как дела, Стан? - Все хорошо. - Стан искоса взглянул на своего отца, пристально смотревшего на Бидж, но явно ее не узнававшего. - Есть, конечно, некоторые проблемы. - У меня тоже. - Она невольно бросила взгляд на сумку с книгами. Стан засмеялся: - Биидж, у тебя проблемы с первого курса. Что-нибудь не ладится с учебой? - На этот раз проблемы с медициной. - Доктор Биидж. - Он покачал головой, переворачивая лопаткой мясо на гриле. - Наконец-то. - Он широко улыбнулся. - Стан, до этого еще далеко, - в свою очередь покачала головой девушка. - Эта проблема с медициной - она задерживает? Бидж жевала джиро, рассеянно глядя на университетские здания. - Может быть. Направляясь к выходу, она помахала Хрису, отцу Стана. Тот дрожащей рукой помахал в ответ, но даже не попытался с ней заговорить. Медицинская служба университета располагалась в том же здании, что и факультет иностранных языков, помещений всегда не хватало. Администратор, женщина среднего возраста, улыбнулась Бидж вежливо, но без особого тепла: - Ваше имя? - Бидж Воган. - Бидж протянула свой медицинский полис. - Я записана к доктору Хитори. - Следующая дверь. - Теперь в голосе администратора прозвучала симпатия: обычно студентки записывались к терапевту или гинекологу, а не к невропатологу. Доктор Хитори оказалась темноволосой женщиной с восточным типом лица, лет пятидесяти. Она просмотрела записи в карточке Бидж (довольно обычные сведения о перенесенной ангине и анализах на мононуклеоз), рассеянно улыбнулась девушке и сказала с неожиданным среднезападным акцентом: - Нам есть о чем поговорить, верно? Бидж сдержанно кивнула. Доктор Хитори явно не умела находить подход к пациенту, да и говорила она слишком быстро. - Мне известно, что у вашей матери была хорея Хантингтона. - Бидж удивилась, но промолчала. - Мне не удалось найти в архиве историю болезни вашего деда, но ясно, что у одного из родителей матери она тоже была. В этих обстоятельствах я рекомендовала бы вам генетическое обследование. У Бидж возникло подозрение, что доктор Хитори видит в их разговоре пустую формальность. - А разве больше ничего не нужно предпринять? Доктор Хитори что-то быстро нацарапала в карточке Бидж. - Я сейчас выпишу направление, вы распишетесь, и в Дьюкском университете вам сделают все анализы. - Как быстро я узнаю результаты? - Через неделю, не больше. - Врач бросила на Бидж острый взгляд. - Вы, конечно, думаете, что положительный результат анализа будет означать конец всего. Дело обстоит не так просто. - Она помолчала, тщательно подбирая слова. - Приходилось ли вам видеть жертву хореи Хантингтона, - это прозвучало более уместно, чем обычное "больного", - на последних стадиях болезни? Во время каникул и все более редких приездов домой Бидж могла наблюдать, как ее дед погружается все глубже - сначала старческий маразм, затем депрессия, наконец паралич, она видела его полностью неподвижным, но еще сохранявшим сознание, перед самым концом. Это было, когда бабушка взяла с собой Бидж в госпиталь Рейнтри. Мать Бидж, узнав об этом, месяц не разговаривала с бабушкой. Бидж помнила полные страдания все понимающие глаза, слишком живые на неподвижной маске лица. Вслух она сказала только: - Да, одного я видела. - Я видела нескольких. Мне приходилось наблюдать, как люди борются до конца. - Теперь доктор Хитори говорила еще быстрее. - В этой борьбе нельзя победить, конечно. - Зависит от того, что вы понимаете под "победить", - ответила доктор Хитори резко. - Одни живут дольше, чем Китc, некоторые - дольше, чем Моцарт, у них достаточно времени, чтобы успеть сделать что-то стоящее. Скорость, с которой говорила врач, поняла Бидж, была вызвана гневом.гневом, направленным скорее на ситуацию в целом, чем на Бидж лично. - Все дело во времени. - Голос Бидж дрогнул. Говорить об этом с кем-то значило ощутить всю ужасную реальность происходящего. - Насколько рано все начинается? Например, в моем возрасте? Доктор заколебалась, потом кивнула: - Более часто начало заболевания приходится лет на сорок, но возможно и в двадцать лет. Даже иногда раньше, но такое случается редко. - Она снова открыла карточку Бидж и потянулась за ручкой. - У вас есть основания думать, что симптомы проявляются уже теперь? - Перечислить их вам? Доктор Хитори удивленно посмотрела на Бидж: - Вы, кажется, разбираетесь в предмете. Прежде чем прийти сюда, вы успели кое-что прочесть? Ну так какие же у вас симптомы? - Депрессия. - Чушь. Бидж улыбнулась, представив себе, какой разнос устроил бы ей Конфетка, позволь она себе сказать такое клиенту. - Почему чушь? - Когда вы обратились за направлением на анализ, вы упомянули о самоубийстве матери. К тому же вы на выпускном курсе. Я прекрасно помню, как не высыпалась и все видела в мрачных тонах на последнем курсе. Разве не так? Что еще? - У меня дрожат руки. - Бидж вытянула руку, и она, черт возьми, и не думала дрожать. Доктор Хитори задумалась, постукивая ручкой. - Сам по себе этот симптом не показателен. Вы могли пить слишком много кофе, вы могли чувствовать усталость... - Все время? - Могу только повторить то, что сказала о жизни выпускницы. Расскажите мне, что конкретно случилось. Запинаясь, Бидж рассказала об игре в гостинице, не упоминая, конечно, о Перекрестке. - Я играла с друзьями... У нас в руках были прутья - с одной стороны, ими нужно было зацепить противника, с другой - не дать зацепить себя... И я все время роняла прут. И проиграла. Я не могла заставить свои руки делать то, что нужно. - Вам раньше часто приходилось играть в эту игру? Бидж покачала головой. - А хоть когда-нибудь вы в нее играли? Это может быть не симптом болезни, а простая человеческая реакция. Все мы неуклюжи, когда делаем что-то непривычное. - Доктор Хитори вздохнула. - Послушайте, я не собираюсь притворяться, будто вам не о чем беспокоиться. Нарушения рефлексов могут быть следствием целого ряда заболеваний. Если результаты тестирования на хорею Хантингтона окажутся отрицательными, мы займемся выяснением того, что у вас не в порядке с координацией движений, проведем кучу всяких обследований - на всякий случай. - Вы хотите сказать, что у меня может начинаться болезнь Паркинсона или еще что-нибудь? - Я хочу сказать, что у вас может быть вообще все в порядке. Я хочу сказать, что нужно будет исключать возможные болезни по одной. Но, зная историю вашей семьи, начать нужно с генетического анализа. Он покажет, что следует искать. - Доктор Хитори еще раз заглянула в карточку Бидж. - Здесь написано, что вы учитесь в ветеринарном колледже. Значит, вам известен порядок дифференциальной диагностики и проведения анализов - сначала делаются наименее сложные (и наименее дорогие). В вашем случае требуется генетическое тестирование. Вот и все. Бидж грустно кивнула. - Высуньте язык и не убирайте его обратно. Бидж с изумлением посмотрела на доктора Хитори. Та улыбнулась в ответ: - Простенькая, но интересная проба. Вы сами увидите: сможете держать язык высунутым или он по собственной инициативе уберется внутрь. Я не особенно ей доверяю, но пациентам она нравится. Своего рода успокоительная процедура домашнего изготовления. Бидж высунула язык. Доктор Хитори спокойно добавила: - Конечно, случается, что первым проявлением хореи Хантингтона оказывается слабоумие, но вы мне кажетесь слишком сообразительной для этого. Бидж ощутила глупое желание рассказать, как она лечила единорога и разговаривала с сатиром и фавном. Доктор Хитори нахмурилась: - Не убирайте язык. - Я и не убираю, - запротестовала Бидж и обнаружила, что говорит отчетливо - язык вернулся на место. Доктор Хитори пожала плечами: - Попробуйте сделать это еще несколько раз сами. Как я уже говорила, я не особенно доверяю этой пробе. А теперь, - сказала она просто, - поговорим о том, что будем делать, когда узнаем результат анализа. Если он окажется положительным, вам придется принять трудное решение: рискнете ли вы иметь детей. - Я уже думала об этом. Нет. Не рискну. - О'кей. Тогда еще один не менее трудный вопрос: есть ли у вас, помимо обычной студенческой, медицинская страховка? Получить ее теперь вам будет нелегко. Бидж закусила губу. Доктор Хитори, глядя на нее, сказала только: - Если у вас хорея Хантингтона, это не значит, что вы не должны ничего планировать. В определенном смысле болезнь должна сделать ваши усилия более интенсивными. Генетический анализ дает определенный ответ, но по нему нельзя судить, когда появятся первые симптомы. Их может не быть еще много лет. Она наклонилась к Бидж. - Держу пари, вы уже думали о самоубийстве. Так? Бидж приложила все усилия, чтобы ни одним движением - ни кивнув, ни покачав головой - не выдать себя. На вопрос врача она не ответила. - Большинству людей, оказавшихся в вашем положении, такая мысль приходит. Я не хочу разрушать ваши планы, но помните: многие люди живут очень долго, прежде чем появляются первые симптомы. - Как может это... разрушить какие-то планы? - Я уже говорила: случалось, что лучшим людям была отпущена самая короткая жизнь. Не растратьте свою жизнь понапрасну. Видимая бесчувственность врача подхлестнула Бидж. - Ладно, я спрошу вас прямо: если я решу убить себя, пока я еще в состоянии это сделать, на какие симптомы как на последний звонок я должна ориентироваться? Доктор Хитори не обиделась. Подумав, она ответила: - Существуют тесты, показывающие, началась ли уже деградация мозга. Она легко выявляется. Например, при помощи ядерно-магнитной томографии можно увидеть, появился ли уже типичный для хореи атрофический паттерн. Здесь невозможно ошибиться. Мы называем его паттерном бабочки. - Она соединила большие пальцы рук и помахала остальными, иллюстрируя сказанное. Бидж ощутила дурноту. - Кроме того, существуют пробы рефлексов... - Вроде пробы с высунутым языком. - Да, но более сложные, - резко ответила врач. - Послушайте, мисс, я профессионал. Я знаю о хорее Хантингтона все. Я понимаю, что никому не хочется потерять рассудок, или оказаться парализованным, или все время падать, или не вылезать из депрессии, поскольку шанса на выздоровление нет. Бидж опять ощутила дурноту. Она, конечно, знала заранее, что разговор с врачом будет трудным, но с доктором Хитори было бы трудно говорить даже о боли в ухе. - Так, - доктор постучала по карточке Бидж, - мы обсудили необходимость анализа, поговорили о самоубийстве и депрессии, о деградации мозга... Вы хотели бы узнать еще что-нибудь? Бидж молча покачала головой. Доктор Хитори захлопнула карточку: - Ну тогда все. Кстати, в случаях, подобных вашему, обычно обращаются к консультанту-генетику до того, как станут известны результаты анализа. Вы можете также получить совет психиатра в связи с депрессией и мыслями о самоубийстве. - Она взглянула на Бидж поверх очков. - Я бы вам это рекомендовала. Вы даже не представляете, как выбивает человека из колеи обсуждение всех этих вещей. - Правда? - спросила Бидж, направляясь к двери. Бидж отправилась прямиком в "Митч" и заказала порцию кофейного мороженого. Обычно она следила за своим весом, но сейчас это казалось глупым, а хоть в каком-то утешении она нуждалась. Усевшись на скамейку между ресторанчиком Стана и кинотеатром, она задумчиво смотрела на здания университета. Неожиданно из-за угла почти выбежала миссис Собелл. Увидев Бидж, она повернулась на каблуке и остановилась перед девушкой, выпрямившись во весь рост и гневно глядя на нее. - Вот вы где. Бидж замерла с мороженым у рта и высунутым языком. Она растерялась, как это часто случается со студентами, когда они встречают преподавателей и сотрудников университета вне их обычного окружения. К тому же седые волосы миссис Собелл стояли дыбом, белый свитер был помят, а один чулок съехал ниже колена. Миссис Собелл дернула Бидж за рукав и спросила с безумным видом: - Что вы сделали с ней? - С чем? - С Книгой Странных Путей. Бидж выронила мороженое: - Она пропала? Миссис Собелл кивнула. Бидж вскочила и побежала к библиотеке, миссис Собелл кинулась следом. Библиотекарь не могла угнаться за девушкой, она прибежала в картографический отдел, когда Бидж уже по второму разу лихорадочно перебирала книги на полке. Миссис Собелл одобрительно кивнула, когда Бидж обежала полку с другой стороны, вынула несколько книг и засунула руку между рядами. Потом, когда Бидж начала просматривать лежащие на оранжевом столе стопки литературы, предназначенной для расстановки на стеллажах, пожилая женщина не выдержала: - Неужели вы думаете, что я не проделала все это, прежде чем броситься искать вас? - А не мог кто-нибудь вынести ее из библиотеки? - Это возможно. - На лице миссис Собелл было написано страдание. - Мне следовало принять лучшие меры предосторожности. Я не возражала, когда из книги делали выписки или... - Копировальные машины, - перебила ее Бидж. Она кинулась к лестнице, преодолела несколько маршей и остановилась, задыхаясь, перед рядом ксероксов на шестом этаже. Миссис Собелл прибыла на лифте одновременно с ней. Она быстро подошла к Бидж, которая, все еще не переведя дыхания, с облегчением смотрела на стол с возвращенными книгами. Там под двумя журналами и альманахом лежала Книга Странных Путей. Миссис Собелл схватила ее и прижала к груди, совсем как Бидж утром. - Как вы догадались, что искать нужно здесь? - пропыхтела Бидж. - Я не догадалась, но начинать нужно было отсюда. - Миссис Собелл по привычке осторожно раскрыла книгу, потом захлопнула ее. - Ведь идти вниз, к другим ксероксам, легче, чем подняться наверх. - Не стоит ли проверить, все ли с ней в порядке? - Голубушка, - с облегчением рассмеялась библиотекарь, - чтобы нанести этой книге ущерб, нужно обладать необыкновенным умением. - Она вынула из-за уха ручку - Бидж в возбуждении не заметила ее - и чиркнула по одной из карт. Бидж вскрикнула - но прямо у нее на глазах чернильная пометка побледнела и постепенно исчезла. - Она к тому же не горит, - сообщила миссис Собелл с гордостью. - Разве это не прекрасно - книга, которая не горит? - И ей нельзя причинить вреда. - Бидж оглянулась по сторонам, но за ними никто не наблюдал. - Многие знают о ее существовании? - Исследователи. Несколько человек. - Миссис Собелл заколебалась, потом добавила: - Думаю, что только вы одна наткнулись на нее случайно. Поэтому-то я и не принимала особенных мер для ее безопасности. Книга в общем-то не находит применения, кроме как для путешествий. Бидж порылась в корзинке для мусора и просмотрела лежащую рядом с ксероксами стопку копий. Она нашла оттиски нескольких статей по медицине и экономике, копию выкройки купального костюма из "Иллюстрированного спорта", но ничего из Книги Странных Путей. - Я надеялась найти какие-то указания на то, куда они отправились, сказала она разочарованно. - Я думаю, что знаю. - Миссис Собелл снова прижала книгу к себе. - А теперь нужно отнести ее на место. - Но почему вы храните ее просто на полке? - Это же библиотека. Где же еще ее хранить? - В отделе редких книг. - Бидж не бывала в нем после экскурсии еще на первом курсе, но помнила, как там все устроено: застекленные витрины, аппаратура для поддержания постоянной температуры и влажности, каждая книга на виду. - Невозможно. Там слишком все контролируется. Очень трудно получить оттуда материалы. Посетителям все время пришлось бы приводить обоснования. - На лице миссис Собелл было написано отвращение. - Это хорошо только для книг, единственная ценность которых в их древности, но... Ну, в общем, некоторым посетителям было бы трудно объяснить свой интерес к этой книге. Она не стала вдаваться в подробности, а Бидж не стала ее спрашивать. - А как насчет справочного фонда? - Те книги слишком часто используются. Библиотекари, студенты, иногда даже преподаватели... - сказала миссис Собелл без следа сарказма. - Нет, лучше всего спрятать ее на полке, где она и доступна, и незаметна - она не выглядит чем-то особенным. - "Украденное письмо", - пробормотала Бидж. - Да. - Несмотря на тревогу, миссис Собелл расцвела. - Вы читали По? - Кое-что. - В последнее время Бидж часто приходили на ум "Маска Красной Смерти" и "Преждевременные похороны". - Вы знаете, он ведь какое-то время провел в Балтиморе. Я выросла недалеко от того дома, где он жил со своей тетушкой. Он там написал некоторые свои стихотворения и влюбился. Бидж выразила должный интерес. К миссис Собелл было очень легко испытывать симпатию. - Ну что ж, - вздохнула библиотекарь, - назад на полку. - Она любовно похлопала по книге, взглянула на Бидж, и ее глаза за очками снова обрели проницательность. - Вы знаете, дорогая, я ведь не рассержусь, если вы признаетесь, что это вы оставили книгу рядом с копировальной машиной. - Но это не я, - ответила Бидж. - И не доктор Доббс, - добавила она задумчиво. - Он всегда очень аккуратен с книгами. - И он бы обязательно остановился поболтать со мной, - улыбнулась миссис Собелл. - Он всегда говорит мне: "Привет, красотка". - Она очень похоже изобразила тягучий выговор Конфетки. - На него похоже. Ну ладно, это не он. И не я. Улыбка сползла с лица миссис Собелл, и она тихо сказала: - Нет, это не Конфетка Доббс и не вы, верно? - Она бросила взгляд на книгу. - Это было бы слишком легко. Бидж внимательно посмотрела на миссис Собелл, поколебалась, потом решилась: - Вы ведь знаете, что это особая книга? - Да, она совершенно необычна. - И мне кажется, что вы знаете о Перекрестке больше, чем в том признаетесь. - Я главный библиограф уже тридцать три года, - безмятежно ответила миссис Собелл. - Я знаю больше, чем признаюсь, почти обо всем. Бидж наклонилась к библиотекарю, посмотрела ей в глаза и сказала не допускающим отговорок тоном: - Вы гном? - Мы теперь, - вежливо улыбнулась миссис Собелл, - предпочитаем, чтобы нас называли "маленький народец", дорогая. Бидж отчаянно покраснела и смутилась: - Ради Бога, простите меня. Я не хотела быть грубой... - Пожалуйста, не беспокойтесь. Такое случается часто. Но Бидж, торопливо отступая к лестнице, еще дважды извинилась, краснея и заикаясь. Этой ночью Бидж спала плохо. Ей приснился черный кот из рассказа По, усевшийся ей на грудь и внимательно смотревший внутрь ее черепа: чем не ядерно-магнитная томография? Она ощущала биение легких крылышек за глазными яблоками - бабочка в ее мозгу напрасно старалась вырваться на волю.
      ГЛАВА 10
      Конфетка сидел за рулем, а студентка делала доклад. Это уже стало почти рутиной. - У меня самый обычный случай. - Ли Энн сказала это совершенно спокойно, как будто совсем не испытывая разочарования. - Жеребящаяся кобыла. - Она искоса посмотрела на остальных. - Клиент, правда, странноватый. - Ли Энн коротко описала его, и остальные кивнули, воздержавшись от саркастических замечаний. Ли Энн перечислила ожидаемые при родах осложнения и отметила некоторые трудности, связанные с отсутствием электричества и невозможностью обеспечить должную стерильность, особенно учитывая привычки кочевника-клиента. Конфетка прерывал Ли Энн трижды: один раз он поинтересовался связью между наличием овсяницы в диете матери и амниотической асфиксией у новорожденных жеребят, дважды он просил ее помолчать, пока члены дорожных команд с двузубами в руках показывали ему новые повороты. Бидж заметила, что люди - члены дорожных команд - принадлежали к разным расам, а однажды она увидела и человека-оленя: рабочих явно начали набирать из более отдаленных мест, но времени обсудить это со спутниками у Бидж не оказалось - Ли Энн возобновила свой доклад. Закончив простое и ясное описание пациента, Ли Энн спросила: - Этим можно ограничиться, доктор Доббс? - Тебе виднее. - Конфетка внимательно смотрел на карту, они были уже где-то в окрестностях "Кружек", и он боялся пропустить поворот в долину. Подожди-ка минутку. - Грузовик свернул на короткую дорожку, а потом запрыгал по вытоптанному скотом склону холма. Наконец они оказались на плоской вершине напротив "Кружек". - Приехали. Ли Энн огляделась: - Здесь мы должны встретиться с клиентом? - На самом деле, - ответил Конфетка, - здесь нас должен встретить человек, который договаривался со мной от имени клиента. - Это не Филдс? - спросила Бидж. - Нет, не Филдс. Этот человек от имени клиента передал вызов через Кружку. Насколько проще иногда все было бы, существуй здесь телефон. - А что это за человек? - осторожно поинтересовалась Анни. - О, вполне приличный, я думаю, - ухмыльнулся Конфетка. - Я сам никогда с ним не встречался. С дорожки у подножия холма раздался крик, и они увидели, как к ним медленно поднимается человек с тележкой. Дэйв пошел было навстречу, чтобы помочь, но Конфетка остановил его: Перекресток казался не таким местом, где встречаться с незнакомцем наедине безопасно. Человек выглядел вполне безобидным. Он тащил за собой тележку, впрягшись между оглоблями, и весело насвистывал. Бидж не смогла узнать мелодию, но это не показалось ей удивительным. Он остановился рядом с грузовиком, поставил распорки под колеса тележки и улыбнулся Конфетке и студентам: - Вы откуда? - С Земли, - ответил Дэйв. - Из Вирджинии, - уточнила Ли Энн. Человек обдумал услышанное, потом протянул руку: - Я Оуэн. В вашем мире сказали бы, что я торговец. - Торговец-разносчик, - пробормотал Конфетка. - Передвижная лавка. - Оуэн с гордостью показал на свою тележку. Тележка была сделана из посеревшего от непогоды дерева, выгоревшего на солнце и потрескавшегося. Она явно была крепко сколочена, но уже и основательно потрепана. Сам же Оуэн по контрасту выглядел свежим и беззаботным: лет тридцати, с мальчишескими голубыми глазами и свежим цветом лица. Он производил впечатление человека, совершенно удовлетворенного тем, чем занимается. Ли Энн с интересом взглянула на тележку: - Она, похоже, не такая уж тяжелая, раз ты можешь везти ее сам, без лошади. И какими же товарами ты торгуешь? Широким жестом Оуэн откинул крышку, закрывавшую тележку сверху, и подпер ее распоркой. Потом он поднял еще одну дверцу и выдвинул ящик со множеством отделений, опирающийся на прикрепленную к тележке стойку. - Если в мире что-то производится, а еще где-то есть на это спрос, то оно у меня найдется. Поднятая дверца была усеяна крючками, на них висели ножи - армейский из шведской стали, большой изогнутый нож с усыпанной жемчугом рукояткой, изображающей дракона, тонкий кинжал из какого-то красноватого сплава, которого студенты никогда не видели, пружинная открывалка для бутылок, изображающая какое-то человекообразное существо. На стойках было развешано множество фигурок-игрушек: летающие птички, человечки с крыльями бабочки, которые показались бы сказочными даже на Перекрестке, заводные кошки, ловящие мышку на колесиках. В тележке были самые разнообразные шляпы и перчатки. Бидж пересчитала пальцы - на большинстве перчаток их оказалось пять. Она посмотрела на охотничьи сцены, вышитые на больших рукавицах из плотной ткани, и решила, что о них лучше не спрашивать. Сама тележка тоже заинтересовала Бидж. - А что вон в том ящике, снизу? - Моя постель, одежда и прочие личные вещи, - весело ответил Оуэн. Настоящие сокровища я держу в верхних отделениях, чтобы покупатели их видели. - Ну и как, удается заключать выгодные сделки? - спросил Конфетка, глядя на многоцветное разнообразие. - Сэр, - оскорбление ответил торговец, - каждый предмет здесь - объект очень выгодной сделки. Большинство из них неизвестны в вашем мире. Конфетка взял в руки консервный нож, на нем оказался ценник: "Скобяные товары Кроджера. $1.29". - А те, что из вашего мира, - редкость в других местах, - закончил Оуэн, не смутившись. - Вам, конечно, нет смысла покупать их здесь - пришлось бы платить дороже. - Неужели на Перекрестке действительно большой спрос на консервные ножи? спросила Анни с сомнением. - Пока что нет, - ответил Оуэн заговорщицким шепотом, - но когда я начну продавать здесь и консервы в банках, я окажусь монополистом. - А какими особенностями обладает тот нож из красного сплава? - спросил Конфетка. - У тебя острый взгляд. Возьми его - осторожно! - и попробуй на палочке. Конфетка двумя пальцами снял нож с крючка, как будто собирался метнуть его. Оуэн напряженно наблюдал за ним и вскрикнул: "Нет!" - когда Конфетка хотел было попробовать лезвие пальцем. Тот поднял брови и легко метнул нож в лежащую на земле ветку. Нож прошел сквозь древесину без всякого усилия. Конфетка посмотрел на срез: он был чистый и гладкий, как от циркульной пилы. - Из чего он сделан? - Из крови. - Все вытаращили глаза на торговца, и он добавил: - Это особый, очень сложный процесс. Анни внимательно смотрела на лезвие. - Только представьте, как бы он пригодился при ампутациях. Конфетка явно представлял. Он долго смотрел на нож, прежде чем с сожалением вернул на место. - Так можно разучиться пользоваться другими инструментами, - сказал он извиняющимся тоном. - А потом потеряешь нож, и все. - А как насчет магических штучек, чтобы произвести впечатление на девушек? - небрежно спросил Дэйв. Ли Энн метнула на него испепеляющий взгляд. Оуэн, не замечая сарказма, задумался. - Кое-что есть... - Он порылся в ящике, потом засучил рукава и полез на самое дно. - Свиток проклятий. - Свиток был запечатан воском с оттиском, напоминавшим одновременно мех и перо. Оуэн вскрыл печать и прочел: "Пусть твои братья по грибнице лишайником прорастут между твоих сестер..." Нет, это, пожалуй, не для вас. - Он быстро свернул свиток и сунул его обратно. Порывшись еще, торговец извлек помятый плоский стальной стержень больше метра длиной. Он вытащил его за тупой конец, с трудом высвободив поперечину на другом, это оказался грубо сделанный меч. - Что это? Оуэн поднял меч за рукоять. - Это, - серьезно произнес он, - легендарный Гларундел - Бесполезный Меч. Гарантирует поражение любому, кто им сражается. Совсем недорогой, добавил он с надеждой. - Я воздержусь, - пробормотал Дэйв. Оуэн бросил меч в тележку и на этот раз рылся в товарах очень долго. Наконец ему удалось вытащить почерневшую от времени кожаную тесемку, запутавшуюся в груде всяких мелочей. Он осторожно ее распутал и достал камень, сквозь отверстие в середине которого и была продета тесемка. Торговец с гордостью протянул его студентам. Дэйв и девушки принялись внимательно рассматривать камень. Резьба почти стерлась, изображение напоминало то ли лягушку, то ли ящерицу - во всяком случае, носить такое украшение никому из них не захотелось бы. - Откуда это? - спросила Анни подозрительно. Оуэн поднял камень за тесемку и задумчиво на него посмотрел: - Этого я не знаю. - Неужели не можешь вспомнить? - удивился Дэйв. - Этого я не говорил, - спокойно ответил торговец. - Я сказал, что не знаю, откуда оно. Бидж завороженно смотрела, как камень покачивается на тесемке. - Он волшебный? - Так мне говорили. - А что он делает? - То же самое, что и каждый из вас, - самодовольно ответил Оуэн. - Лечит животных? - Делает их здоровыми. И людей тоже, если, конечно, мне сказали правду. - И как же он действует? - спросила Ли Энн. Анни бросила на нее предостерегающий взгляд и покачала головой. - Ах, как же он действует... - Оуэн подпер рукой подбородок в шутливой задумчивости. - Ну, знай мы это, разве он назывался бы волшебным? - Нет, я имею в виду, как им пользоваться? Сэр, - добавила Ли Энн, вспомнив, несмотря на раздражение, о необходимости соблюдать вежливость. - Думаю, что просто нужно его носить. - Оуэн показал, как это делается, накинув кожаный ремешок себе на шею. - Разве это не логично? - Ерунда это все, - фыркнул Дэйв. - А жаль, если так. - Оуэн снял с себя камень и грустно посмотрел на него. - Говорят, он излечивает все - кроме одиночества и плохого характера. Если, конечно, он действует. - Сколько он стоит? - неожиданно спросила Бидж. Оуэн явно растерялся: - По правде говоря, до сих пор никто ничего мне за него не предлагал. Ну... - Он повертел камень в руках, поглаживая стершуюся резьбу. - Если он не действует, это просто камень, и мне не следует запрашивать слишком много. С другой стороны, если он действует, то он бесценен, и за сколько бы я ни продал его, все будет за бесценок. Значит, справедливая цена будет между тем и этим, - сказал он, как будто это рассуждение снимало все вопросы. - Два шестерика. Бидж расплатилась теми монетами, что им всем раздал Конфетка. Она наклонила голову, и Оуэн осторожно надел амулет ей на шею. Анни смотрела на нее с ужасом, Дэйв с отвращением. Конфетка бросил на нее странный взгляд, понять значение которого она не смогла. - Но хватит торговли. - Оуэн захлопнул крышку тележки. - Пора заняться медициной. Скоро придет мой друг, я вам его представлю и отправлюсь дальше. - Оуэн оглядел студентов, почесал в затылке и добавил: - На Перекрестке считается грубостью обращать внимание на физические особенности расы. Вам уже приходилось встречать кентавров? - Мы слышали о них, - ответила Бидж, вспомнив скрипучий голос попугая в "Кружках". - Э-э... Они довольно своеобразны, а их чувство юмора... отличается от человеческого. Они гораздо реже смеются. Жизнь у них тяжелая, но они этим гордятся. - Согласно "Справочнику Лао", - сказала Ли Энн, - они жеребятся раз в год, и каждая кобыла... женщина... может иметь пятнадцать - двадцать жеребят за свою жизнь. - И почему же тогда, - спросил Оуэн грустно, - как вы думаете. Перекресток не вытоптан еще копытами бесчисленных стад? Невеселый ответ на этот вопрос был ясен всякому, кому приходилось читать Дарвина или Мальтуса, как ни тяжело представлять себе действие естественного отбора на представителей мыслящего вида. - Детская смертность, - быстро сказала Ли Энн. - Хищники. Болезни - хотя это, пожалуй, для Перекрестка не характерно. Война и голод... А почему они покинули свою родину, раз здесь им приходится так несладко? - Когда-то они жили в вашем мире, в той его части, которая, по-моему, называется Ближний Восток. Сирия ведь находится на Ближнем Востоке? - Не думаю, что в наших исторических хрониках о них сохранились какие-либо сведения, - тактично проговорила Анни. - Предания говорят, - вмешался Дэйв, - что они были мудрыми и опасными. Некоторые авторы считают, что миф о кентаврах сложили солдаты-пехотинцы, впервые столкнувшиеся со всадниками... - Дэйв умолк, смутившись. - Если ваш мир похож на другие, - хмыкнул Оуэн, - то все было как раз наоборот - верховая езда возникла из желания быть похожими на кентавров. Откуда-то от подножия холма донесся стук копыт. - Ничему не удивляйтесь, - быстро сказал Оуэн. - Вас может ожидать сюрприз. - Ну это вряд ли, - ухмыльнулся Дэйв.