Глава 4

Адриан Шанс сидел в глубоком кресле у закрытого шторой окна кабинета. На столике у локтя лежал револьвер «кольт» калибра 6, 35, а рядом стоял стакан, наполовину наполненный виски с содовой — все, что ему полагалось на ночь.

Было три пятнадцать, и он только что сменил Джако. На столике также валялись два журнала Джако с голыми девицами. Шанс игнорировал их. Он скучал и даже не пытался как-то развеять скуку. Он подумал о Лизе. Прошло четыре дня с той ночи… Да, теперь нескоро Брунель разрешит следующую встречу. Но Шанс не горевал. В конце концов чрезмерная доступность притупляет остроту ощущений. На мгновение он попытался представить, что Лиза испытывала в те минуты, когда, подчиняясь правилам игры, послушно принимала наказание за свою якобы строптивость… Пальцы, вцепившиеся в подушку, то сжимались, то разжимались в такт ударам… Впрочем, его не интересовали ее чувства. Он так привык относиться к ней как к живой игрушке, что не мог уже вообразить ее настоящим человеческим существом.

Он зевнул и недовольно обвел взглядом кабинет. Вот уже четыре дня они сидят тут, ожидая, когда сделают ход Блейз и Гарвин. Теперь он не сомневался, что они к ним не сунутся, и его это огорчало. Хотя порой возникали надежды. Подозрительные телефонные звонки. Один тип хотел продать страховой полис. Он договорился о встрече с Брунелем, но так и не явился. Были и посетители. Всего за эти дни явилось трое мужчин и две женщины. Кто-то собирал благотворительные взносы, кто-то по заданию производителей проводил опрос потребителей, кто-то хотел продать какую-то электроаппаратуру. Шанс был уверен, что все это липа, но никто из этих визитеров даже отдаленно не походил на Модести Блейз или Вилли Гарвина. Грим гримом, но всему есть пределы. Трудно ввести в заблуждение того, кто успел запомнить противника и готов к тому, что тот попытается обхитрить его.

Все это было частью отвлекающего маневра, как предположил Брунель, и Шанс был с ним согласен. Похоже, это дело рук Фрейзера. Но когда начнется главный спектакль? Видать, он вообще не состоится. Они явно пошли на попятную. Жаль, Брунель принял такие драконовские меры предосторожности. Лучше бы оставить в заграждении брешь, чтобы заманить эту парочку.

Шанс взял стакан, сделал глоток, прислушиваясь к уже знакомому шуму за окном. Какое-то чудовище на гусеницах приближалось к дому. Мотор работал ровно, но все равно это чертово устройство громыхало и скрежетало. Они обожают вводить этих металлических монстров, которые роют подземный гараж по ночам. Вчера, например, примерно в то же время прибыло два бульдозера.

Шанс приоткрыл штору и успел увидеть, как гусеничный кран, громыхая, завернул за угол и исчез из поля его зрения. Шанс опустил штору, подошел к сейфу, погладил его металлический верх. Да, хорош, ничего не скажешь!!

Но что-то не давало ему покоя, действовало на подсознание. Он никак не мог понять, в чем собственно дело. Снаружи все было тихо, спокойно, только за домом ровно гудел мотор крана.

Ага, кран перестал двигаться. Но почему?

Затем произошло невероятное. Дом зашатался, получив удар какой-то невидимой гигантской кувалдой, ударившей его в бок. Шанс почувствовал, как пол под его ногами заходил ходуном, а с потолка упал огромный кусок штукатурки. Рука, которая лежала на крышке сейфа, вдруг онемела. Удар пришелся как раз в ту стену, в которую был вделан сейф, прямо над ним.

Шанс отскочил в сторону, потом ринулся к столику за «кольтом». Но после второго могучего удара в стену в ушах у него зазвенело. Он обернулся и увидел, что в стене рядом с сейфом возникла дыра, от которой во все стороны побежали трещины.

Шанс разинул рот, вытаращил глаза так, что веки словно исчезли. Мозг отказывался работать, потому что просто не мог поверить в то невероятное, что сейчас творилось. От третьего удара в стене появилась новая дыра, с другой стороны сейфа.

Сверху что-то кричал Джако. Последовал новый могучий удар, и в комнату влетел кусок стены размером в квадратный ярд. Затем последовал удар потише, отчего полетели в сторону кирпичи из рваной дыры возле сейфа. Тут-то Шанс и увидел эту кувалду, которая проникла в комнату, отчего снова зашатался пол и послышался треск дерева.

Это был большой стальной шар диаметром в пару футов. Его поверхность была в царапинах и вмятинах. В шар была вделана толстая цепь, а к ней крепились два толстых троса. Шанс как завороженный смотрел на этот шар: цепь и тросы натянулись, и страшное орудие снова исчезло из поля его зрения, по пути задев сейф так, что он зашатался, ибо уже практически не крепился к стене.

Выйдя из оцепенения, которое какое-то время не позволяло ему пошевелить ни рукой, ни ногой, Шанс подбежал к дыре. Через нее он увидел этот чертов кран со стрелой и высокой кабиной. Сейчас стрела повернулась так, что шар снова полетел к дому, и Шанс бросился ничком на пол, подальше от стены. Он успел только заметить, что проклятая машина там не одна. Рядом, словно шакал, выжидавший, когда насытится могучий лев, стояла на гусеницах машина поменьше — экскаватор с зубчатым ковшом.

Шар снова врезался в стену, и во все стороны полетели кирпичи.

Лиза лежала у себя в спальне, вслушиваясь в темноту. Дом снова затрясся. Отчаянно вопил Джако. Творилось что-то очень странное, но Лиза не пыталась понять, что это такое. Она надеялась услышать Голоса, которые объяснят ей, что происходит и что ей необходимо сделать. Но Голоса помалкивали. Впрочем, се это не удивляло. Так случалось и раньше. Голоса никогда не торопились. Они, похоже, сперва все тщательно обдумывали, и только потом она получала от них наставления.

Адриан Шанс распахнул дверь кабинета и увидел Брунеля и Джако. В комнате стояло облако пыли. Брунель был в халате и шлепанцах, казавшихся крошечными на его ножках.

— Ну? — коротко спросил он.

— Стальной шар… Каким сносят дома, — еле выдавил из себя Шанс, лицо которого покрылось слоем грязи и пота. — Они решили забрать весь сейф. Целиком. Я вниз. Надо помешать им, иначе все…

Он побежал вниз, Джако за ним. Брунель не спеша тоже стал спускаться.

В кабине крана со стальным шаром на цепи сидел Джок Миллер, ноги которого были на педалях, а руки проворно управляли тремя рычагами. Он поджал губы, проводя вычисления. Вилли сказал, что на все про все ему отводится две минуты. Не больше. Джок собирался уложиться в девяносто секунд, а если повезет, выполнить задание и того быстрее.

Вилли сидел в кабине машины с ковшом. Джок Миллер покосился на него, и на его изрытом шрамами лице появилось подобие улыбки. Он тронул рычаг, и шар поднялся чуть выше, продолжая в то же время свое движение.

У двадцатитрехтонного крана «Растон бьюсайрус» была пятидесятипятифутовая стрела. Даже придирчивый и привередливый Джок считал его отличной машиной, которая позволяла управлять шаром самыми разными способами: его можно было бросать сверху вниз и пробивать бетонные перекрытия, превращать в подобие маятника, можно было действовать им в горизонтальном режиме. Для этого имелось три рычага, попеременно манипулируя которыми можно было заставить стальную кувалду послушно выполнять самые разные маневры, как теннисный мяч на веревочке.

Джок Миллер прикусил конец незажженной сигареты во рту, запустив шар так, чтобы он угодил в стену чуть ниже сейфа. Он удостоверился, что сейф находится именно там, где и положено, когда вогнал шар в комнату, проделав в стене огромную дыру. План, который дала ему Модести Блейз, оказался абсолютно точным. Это был настоящий профессиональный строительный план. Джок не задавался вопросом, откуда она его достала. За те годы, что он работал под ее началом, он успел уяснить себе, что она сперва доставала все, что ей требовалось для операции, и лишь потом посылала людей вперед. Малыш Джок Миллер доверял лишь нескольким мужчинам в этом мире и только одной женщине.

Шар угодил точно туда, куда и хотел Джок. Снова во все стороны полетели кирпичные осколки. Балочные перекрытия пола, на котором стоял сейф, лишились опоры. Джок отвел стрелу для нового удара, но это не потребовалось. Сейф с прилипшими к его стальному корпусу остатками кирпичной кладки вывалился наружу и с оглушительным грохотом ударился о тротуар.

— Ну, а теперь твой выход, Вилли, — пробормотал Джок Миллер, выключил мотор и спрыгнул из кабины на мостовую, устремив взгляд на маленький экскаватор, двинувшийся к сейфу.

Адриан Шанс распахнул дверь, выскочил наружу и вовремя успел затормозить, врезавшись в ряды колючей проволоки, натянутой между колоннами входа, а также между оградой и окном.

Он не видел ни души. Слышал только гул машины за углом. Что-то упало и разорвалось у его ног, и тотчас же он стал задыхаться от удушливых паров, а глаза его начали слезиться. Кое-как освободившись от колючек, он ринулся назад в дом, захлопнув за собой дверь, и врезался в Джако, который скатывался по лестнице.

— Без толку… Назад, — задыхаясь, проговорил он.

— Но ты же сам сказал…

— Назад, кретин! Кому говорят! — Шанс повысил голос, срываясь на визг.

Брунель посторонился, пропуская их, потом стал тоже подниматься. Но если они ворвались в растерзанный кабинет, он направился в гостиную, включил свет и пододвинул к себе телефон.

Да, он проиграл. Брунель хладнокровно воспринял поражение как непреложный факт. Джако и Шанс могут суетиться сколько угодно, но ничего путного из этого не выйдет. Атака была хитроумно задумана, четко проведена, и против нее не было оружия. Все, что бы сейчас ни пытались сделать Шанс и Джако, Модести Блейз предугадала это двадцать четыре часа назад, а то и раньше. Да, скорее всего, раньше. И она знает, как этому помешать. Кроме того, она разработала безупречный план отхода. Она теперь получит в свое распоряжение весь сейф, где, между прочим, хранятся не одни сингапурские документы. Плохо… Надо думать, чем можно ответить.

Брунель набрал 999. Он понимал, что полиция тут ему ничем не сможет помочь, но с другой стороны, было бы странно, если бы в данных обстоятельствах он не обратился в полицию.

В кабинете Шанс осторожно продвигался по шатающимся половицам к дыре. Кран прекратил свою работу, и теперь настала очередь экскаватора. Если бы добраться до отверстия, можно попробовать подстрелить того, кто сидит в кабине…

Но тут в дыру влетел какой-то предмет и, описав дугу над головой Шанса, взорвался, врезавшись в потолок. Снова он закашлялся, снова из глаз потекли слезы. Он выстрелил вслепую, не целясь, услышал звон стекла, понял, что попал в стенное зеркало, и еще понял, что поединок окончен. Ярость стала угасать, а вместо нее его охватило такое неуемное желание мести, что он заскрежетал зубами и застонал.

Прикрыв глаза рукой, чувствуя, как на взмокшие и перепачканные щеки закапали слезы, он стал пробираться к двери.

Тем временем Вилли Гарвин двинул вперед свою машину, ковш опустился, подхватил сейф, поднял его, отчего на асфальт посыпались куски штукатурки и битого кирпича, а экскаватор стал пятиться к красному, похожему на почтовый фургону, задние дверцы которого были распахнуты.

Таймер в голове Вилли отсчитал девяносто секунд. Он был доволен — Джок поработал на славу. В этот момент Миллер пробежал мимо экскаватора, а Вилли ловким маневром ковша погрузил и сейф, и битые кирпичи на толстые маты на полу фургона. Потом он дал задний ход и вырубил двигатель. Он не боялся помех со стороны тех, кто находился в доме. Модести держала дом под контролем, да к тому же должна была сделать свое дело колючая проволока, которую она и Вилли выгрузили из фургона и натянули у входа и передних окон, пока Джок долбил шаром стену. Он также не боялся, что на место событий могут явиться посторонние. На всех подходах к площади Фрейзер поставил по человеку. Они установили знаки «проезд запрещен» и были готовы задерживать прохожих или полицейского, делающего обход, с упорством сильно выпивших гуляк.

Мимо пронеслась высокая фигура в длинном плаще, брюках и берете. В таком наряде Модести Блейз никак не походила на женщину. В руке у нее было специальное пневматическое ружье с двухдюймовым дулом — с его помощью она и выпустила заряды со слезоточивым газом. Она залезла в фургон, вслед за ней Вилли, а Джок, сидевший за рулем, дал газ, как только они захлопнули дверь.

Прошло две минуты и десять секунд. Вилли облегченно вздохнул. Они действовали с опережением графика на тридцать секунд, а может, и больше. Фургон выехал с площади, миновал знак «проезд запрещен», возле которого брел, пошатываясь и держась за перила дома, какой-то алкоголик. Их обогнал «мерседес», и они двинулись за ним с интервалом в пятьдесят ярдов. Вилли выглянул в заднее окошко. Соблюдая нужную дистанцию, за ними следовал «ягуар». Где-то поблизости находилось еще две машины. Джок Миллер вызвал из своего гаража в Глазго четверых водителей, чтобы в случае преследования создать затор.

Модести взяла в руки небольшую рацию, включила ее и сказала:

— Три минуты. Как слышите? Прием.

— Три минуты, — услышала она голос. Это говорил Джек Фрейзер.

Малыш Джок ехал в сторону Найтсбриджа, не замедляя и не ускоряя хода. Он остановился у светофора. Две другие машины тоже. Модести снова произнесла несколько слов по рации. Полминуты спустя они двинулись дальше. Проехали Найтсбридж, показался подземный туннель у Гайд-парк-корнер. В туннеле красные огни и знак «проезд воспрещен». «Мерседес» взял влево, а фургон, похожий на почтовый, направился в туннель, невзирая на запрещающий знак. «Ягуар» поехал следом. Где-то в середине туннеля дорогу загораживал большой грузовик, в каких перевозят мебель. Двери его были открыты, и двое работников устанавливали трап. Один был в короткой дубленке и кепке, второй — Джек Фрейзер — в черном пальто и котелке. Тот, что был в дубленке, посмотрел на фургон и поднял вверх большие пальцы.

Малыш Джок Миллер прищурил свой зрячий глаз, рассчитывая скорость и расстояние. Когда передние колеса фургона оказались на трапе, он двигался со скоростью пятнадцать миль в час. Затем Джок Миллер дал газ, мотор взревел, и фургон гладко преодолел подъем, оказавшись в грузовике. Все было проделано с такой точностью, что Джоку Миллеру даже не пришлось давать тормоз, когда его машина полностью оказалась в большом кузове.

Он вырубил мотор, выскочил из кабины и помог человеку в дубленке убрать трап. К ним присоединились Фрейзер и Вилли Гарвин. Когда они закончили, Вилли поставил подпорки под колеса красного фургончика. Подъехал и «ягуар» и остановился, не выключая мотора.

Модести, присев на край кузова грузовика, сказала:

— Джок, ты просто прелесть!

Тот скорчил гримасу:

— Мы отстрелялись бы на пять секунд быстрее, если бы Гарвин так не возился с ковшом. — Он покосился на сейф в фургончике и заметил: — Главное, что ящик у вас, а Гарвин обещал мне по пятерке за каждую секунду быстрее двух минут, мамзель.

Он назвал ее так, как это делали все мужчины в Сети, кроме Вилли. На его лице появилась волчья улыбка. — Значит, набежала кругленькая сумма.

— Вилли обязательно раскошелится, Джок, но тебе полагается кое-что еще, кроме выигранного пари. Я скоро объявлюсь.

— Правда? — Джок поморщился. — Вот еще не хватало! Это все так, по старой дружбе.

— Все равно я скоро дам о себе знать, — улыбнулась Модести. — Ты же не хочешь, чтобы я решила, что ты стал сентиментальным, а? Ладно, теперь вперед, Джок, и огромное спасибо.

Он фыркнул, спрыгнул с грузовика, сел рядом с водителем «ягуара». Фрейзер и человек в дубленке закрыли двери грузовика и двинулись к кабине. Заурчал мотор, и грузовик стал набирать скорость. С того момента, как красный фургончик скрылся в туннеле, прошло восемьдесят секунд.

Водитель «ягуара» дал газ и затем обратился к Миллеру:

— Ну что, Джок, все кончилось удачно?

— Угу.

— А вообще что за шум-то?

Джок Миллер устремил на него взгляд, полный злой иронии.

— Какой такой шум? Ты что-то заметил, Джимми?

Водитель поджал губы, потом медленно покачал головой.

— Что ты, Джок! Ничего не заметил.

— Тогда не задавай дурацких вопросов, Джимми. Не имей такой привычки. Лучше скажи, где у тебя сигареты.

В кабине грузовика Фрейзер снял шляпу, вынул рацию и произнес: «Все в порядке», услышал в ответ то же самое и выключил ее. В начале туннеля со стороны Найтсбриджа из припаркованного неподалеку фургончика выбрался человек и убрал запрещающий знак.

Вилли Гарвин, сидевший на сейфе, чуть подался вперед и щелкнул зажигалкой, поднося ее к сигарете Модести. В тусклом свете язычка пламени он увидел, какой у нее напряженный взгляд. Раньше этого не было, и сам он сейчас как раз пребывал в отличном расслабленном состоянии. В этом и заключалось различие между ними. Вилли как раз бывал особенно напряженным перед операцией, при обсуждении плана, когда Модести, напротив, держалась спокойно, даже слишком. Во всяком случае она производила впечатление полной раскованности. Она совершенно хладнокровно воспринимала препятствия, более того, казалось, что она рассматривает их как существенный компонент общего замысла, когда препятствие можно превратить в преимущество. Моменты напряжения при всей их мимолетности приходили позже, хотя, возможно, только Вилли умел разглядеть такие сигналы. Но нельзя вообще не проходить через такие состояния. Они были неотъемлемой частью игры, придавали ей остроту. А потом уже возникало ощущение победы, упоение нектаром, ликование от покорения горной вершины.

Не спуская глаз с Модести, Вилли закурил и сам. Модести являла собой странное зрелище в длинном бесформенном плаще, застегнутом на все пуговицы, в мужских брюках, ботинках и берете, скрывающем ее волосы. Только красивое лицо с изящно изогнутыми бровями напоминало о том, что это женщина.

Вилли похлопал по сейфу и произнес:

— Как в старые добрые времена, Принцесса. Я получил большое удовольствие.

Пока не погасло пламя зажигалки, он успел увидеть ее быструю улыбку.

Двадцать минут спустя грузовик въехал в большой гараж у реки в Гринвиче. По всем внешним признакам это был самый обычный гараж, но обслуживающий персонал был отобран специально, и зарплату им платили из бюджета отдела Тарранта. В настоящий момент ремонтный цех пустовал. Об этом заранее позаботился Фрейзер. Он, конечно, доверял своим людям, но руководствовался принципом, по которому каждый сотрудник знал ровно столько, сколько необходимо для успешного выполнения своих конкретных обязанностей.

Когда двери гаража закрылись за грузовиком, а затем с помощью лебедки из него был извлечен сейф, Фрейзер уставился на него с каким-то мечтательным выражением, плохо вязавшимся с его сухим худым лицом. Рядом с ним стояла Модести. Вилли и человек в дубленке собирали какое-то загадочное приспособление.

— Вот это работка! — тихо произнес Фрейзер. — Брунель, похоже, харкает кровью.

— Вряд ли он позволяет себе столь сильные проявления чувств, — возразила Модести, — но он явно призадумался.

Фрейзер посмотрел на нее, и на его лице Модести увидела самую искреннюю человеческую улыбку, которая когда-либо появлялась в ее присутствии у этого человека.

— Вы похожи на героиню из старого немого фильма, — вдруг сказал он. — Снимите, Бога ради, хотя бы этот берет.

Она послушалась и расправила волосы.

— Так лучше?

— Гораздо. — Он посмотрел на сейф, который был покрыт толстым слоем кирпичной пыли и местами поцарапан зубьями ковша, потом перевел взгляд на Модести, словно никак не умея примирить эти два начала. Наконец Фрейзер сердито ткнул в сейф зонтиком и сказал: — Не знаю, право… Мне хочется как следует поблагодарить вас за работу, но я не умею красиво говорить. Могу сказать одно: временами я все пытался понять, что испытывает по отношению к вам Гарвин. Теперь, кажется, я понял…

Модести посмотрела на него, удивленная тем, что и у этого жесткого профессионала оказалась слабина, потом усмехнулась.

— Погодите, Джек, расточать комплименты. Сперва надо проверить, что там внутри.

Фрейзер взял стул и подставил ей, приглашая сесть.

— Это не так уж важно, — сказал он. — То есть, конечно, важно, но не это самое главное.

— Дорогу! — сказал Вилли и подкатил тележку с двумя большими кислородными баллонами. Человек в дубленке принес дюжину секций устройства для резки металла, каждая длиной в шесть футов.

— Слышал, но никогда не видел в деле, — заметил Фрейзер, показывая кивком на аппаратуру.

— Термальный метод — сильнодействующее средство, — отозвалась Модести, глядя на стальные стержни. — Эта, например, снабжена девятнадцатимиллиметровым сверлом. Устроено все просто — стальная труба, а в ней металлические стержни, в горящем кислороде. Подогрев производится с помощью обычной горелки или паяльной лампы. Затем кислород вступает в реакцию с железом, и возникает очень высокая температура. Поскольку горение происходит все то время, пока работает сверло, требуется довольно много стержней.

— Сколько времени уйдет на всю процедуру?

— Около часа.

— Вы шутите? — Фрейзер удивленно уставился на Модести.

— Нет. Таким методом можно просверлить отверстие в гранитной плите в восемь футов за пятнадцать минут. Главная проблема в самом устройстве. Если вы решили вскрыть с его помощью сейф, у вас могут появиться осложнения. Одно дело работать в подвале и резать стену, чтобы, скажем, получить доступ в банковское помещение, и совсем другое применить его для вскрытия сейфа. Поскольку оборудование громоздкое, его не так-то просто протащить в комнату, где находится сейф.

— Но разве от высоких температур содержимое сейфа не пострадает?

— Все происходит так быстро, что тепловое излучение просто не успевает нанести ущерб. Хотя, конечно, никогда не мешает проявить осторожность. Вилли, например, будет сверлить у замка, сбоку, так, чтобы пламя вообще не могло нагреть нужный участок внутри.

Фрейзер следил за операцией с выражением явного уважения.

Вилли в маске газосварщика включил ацетиленовую горелку, зажег свой инструмент. Пламя, коснувшееся стенки сейфа, было почти бесцветным, но Фрейзер сразу увидел, как на бетонный пол стали падать капли расплавленного металла. Он вдруг улыбнулся и сказал:

— Я сейчас только понял, что для нас в конечном счете не трагедия, если мы и уничтожим то, что там внутри. Главное, чтобы это исчезло…

Модести посмотрела на него с явным удивлением.

— Неужели вам не любопытно узнать, что содержится в сейфе Брунеля?

Фрейзер покривился и стал тыкать зонтиком в какого-то паучка, пробегавшего по полу мастерской.

— Когда женщина начинает меня учить, как мне поступать, я должен проявить безразличие, — проворчал он.

Модести с улыбкой смотрела, как на стальной стенке сейфа возникала алая полоса.

Нет, конечно, Фрейзеру было далеко не безразлично, что в сейфе и что думает по этому поводу Модести. Просто он давно не находился в таком возбужденном состоянии. Модести снова улыбнулась и добавила:

— У нас с Вилли есть причина, по которой мы хотели бы получить сингапурские документы в целости и сохранности.

— Правда? Но с какой целью?

Она посмотрела на него с легким недоумением.

— Господи, Джек, неужели вам не понятно, почему я здесь нахожусь? Эти бумаги наш подарок Тарранту ко дню рождения. Или вы считаете, что мы можем преподнести ему на тарелочке горстку золы?

Холодным зимним утром «даймлер», подобравший сэра Джеральда Тарранта в аэропорту Хитроу, въехал на автостоянку «Мельницы». Так называлась пивная, которую приобрел Вилли Гарвин, отойдя от прежних дел. Таррант не мог взять в толк, почему Вилли сохранил за собой эту недвижимость — ведь бывал он здесь не так уж часто. Держать пивную оказалось занятием и хлопотным, и довольно однообразным. Вилли всегда хотелось быть хозяином пивной, но желание его исполнилось слишком рано. Возможно, лет через двадцать это будет то, что ему необходимо, — при условии, что он, конечно, доживет до такого возраста.