Доктор повернулся к двери – и замер в изумлении. В комнате появилась очаровательная девушка, совершенно непохожая на ту, которую Дэн видел в хижине Дельгадо. Виктория подошла к нему и с улыбкой протянула руку.
      – Здравствуйте, доктор Оуэнс, – проговорила она. – Вы нам с Бодайном очень помогли. Я чрезвычайно вам признательна.
      – О… мисс Фарради, не стоит меня благодарить. Ведь я… я выполнял свой долг, – в смущении пробормотал Дэн.
      – И все-таки я очень вам благодарна. – Виктория снова улыбнулась.
      Дэн почувствовал, что краснеет. Он понимал, что должен что-то сказать, но не находил слов. Каким же дураком он в конце концов оказался.
      – Ну что, в путь? – спросила Эллис.
      Доктор вытащил из кармана часы.
      – Похоже, мы опаздываем.
      – Не беспокойся, – сказала Матушка. – Ведь пикник продлится до самой ночи. Пойдем на кухню, Дэн, поможешь мне собрать корзины со снедью.
      По дороге доктор то и дело ловил себя на том, что откровенно таращится на прелестную девушку, сидевшую рядом. Дэн впервые видел такую красавицу. А ее голос был подобен музыке.
      – Скажите, почему бабушка называет вас Дэн, а не доктор Оуэнс? – спросила Виктория.
      – Это потому… что я здесь вырос, – пробормотал Дэн.
      – Совершенно верно, – сказала Эллис. – Для меня он всегда был Дэном. Ведь я присутствовала при его рождении. Впрочем, его здесь почти все называют по имени.
      – Надеюсь, мисс Фарради, что и вы будете называть меня Дэном. – Доктор улыбнулся девушке.
      – С удовольствием, – кивнула Виктория. – Но в таком случае вы тоже должны называть меня по имени.
      У Дэна перехватило дыхание.
      – Да-да, конечно, мисс… Конечно, Виктория.
      – А где устроят пикник? – спросила Виктория.
      – В очень живописном месте, – ответила бабушка. – Там раскинулись зеленые холмы и протекает Вулф-Ривер. И там есть павильон для танцев. А земля принадлежит Эдварду Ганноверу. Много лет назад его отец решил устраивать в этом месте пикники. С тех пор у нас традиция – собираться там раз в год, пятнадцатого мая.
      – Но почему именно пятнадцатого мая?
      – Это день рождения Эдварда. Его отец очень обрадовался рождению сына и решил устроить праздник, который запомнился бы всей округе.
      «Снова Эдвард Ганновер… – подумала девушка. – Здесь все о нем говорят». Виктория вдруг поняла, что ей очень хочется познакомиться с этим человеком.
 
      Сидя на невысоком холме под раскидистым дубом, Эдвард Ганновер разглядывал толпившихся внизу людей. Что заставило его присоединиться к этому муравейнику? Ведь обычно он избегал подобных сборищ – они навевали на него скуку.
      «Одни и те же лица, – думал Эдвард, – всегда одни и те же». Он не знал, как встретят его соседи, когда он вернется с войны, и вот сегодня наконец выяснил. Люди вели себя так, словно ничего не произошло. «Но почему же в таком случае я не испытываю к ним благодарности?» – спрашивал себя Эдвард. Он чувствовал: что-то угнетало его. Но что именно?
      – Что ты здесь делаешь, Эдвард? – послышался женский голос. – Ты сейчас похож на короля, взирающего сверху вниз на своих подданных.
      Он повернул голову. Перед ним стояла Кларисса Паттерсон. В свои двадцать три года она была очаровательна.
      – Я наслаждался тишиной и покоем, – ответил Эдвард.
      Девушка присела рядом. Расправив подол своего голубого платья, она с улыбкой проговорила:
      – Ты что-то очень грустный, Эдвард.
      – Возможно. – Он тоже улыбнулся. – Но все же я очень рад тебе.
      – Правда?
      Эдвард кивнул.
      – Ты сегодня выглядишь замечательно, Кларисса.
      – Спасибо. – Девушка кокетливо повела плечиком. – Тебе нравится мое платье? Я сшила его специально для сегодняшнего пикника.
      «Почему для женщин так важно слышать комплименты по поводу их нарядов?» – подумал Эдвард.
      – Да, очень миленькое, – согласился он.
      – Я по тебе скучала, – сказала девушка. – Почему ты к нам не заходишь?
      – На ранчо ужасно много дел. Нет ни минуты свободной.
      Кларисса дотронулась до его руки.
      – Ты думал обо мне, когда был на войне?
      – Конечно, – солгал Эдвард.
      Кларисса приблизила к нему лицо, и Эдвард ее поцеловал – он чувствовал, что она именно этого от него добивалась.
      – Я люблю тебя, Эдвард, – прошептала девушка.
      – Ты только думаешь, что любишь, – пробормотал он в ответ.
      – Нет-нет, это правда. Я давно тебя люблю.
      – Я тебя недостоин, – возразил Эдвард.
      – Разве ты меня не любишь? Может, хотя бы немножко? – спросила девушка с надеждой в голосе.
      – Кларисса, ты очень красивая. Если бы я мог кого-нибудь полюбить, то только тебя. Но мне не раз говорили, что у меня нет сердца, и я склонен этому верить.
      Карие глаза девушки наполнились слезами.
      – Но ты можешь… научиться. Может, ты меня все-таки полюбишь.
      – Давай не будем омрачать этот чудесный день такими серьезными разговорами. Лучше давай присоединимся к остальным. Посмотри, вон и Дэн приехал. Пойдем его встречать?
      – А ты сядешь рядом со мной, когда мы будем обедать? – спросила Кларисса.
      – С удовольствием. – Эдвард встал и помог девушке подняться. Она улыбнулась и взяла его под руку. Едва они спустились с холма, как к Клариссе подбежал младший брат; он сказал, что ее ищет мать.
      – Я скоро вернусь. – Девушка взглянула на Эдварда. – Ты подождешь меня?
      – Конечно. – Проводив Клариссу взглядом, он направился к Дэну.
      Приблизившись к коляске доктора, Эдвард увидел Матушку. Он подошел к ней и улыбнулся:
      – Вы моя единственная любовь. – Эдвард поцеловал старушку в щеку.
      – Если бы я была моложе лет на сорок, возможно, это и соответствовало бы действительности, – ответила Эллис.
      – Поверьте, вы и сейчас затмеваете всех местных красавиц.
      – Почти всех, – сказала старушка. – Ты ведь, кажется, еще не знаком с мисс Фарради? Виктория… – Эллис повернулась к внучке, стоявшей в нескольких шагах от нее. – Виктория, позволь представить тебе Эдварда Ганновера. Эдвард, это Виктория Ли Фарради, моя внучка.
      Эдвард повернулся к девушке в сиреневом платье – и глаза его расширились. А ведь Дэн назвал ее невзрачной.
      Перед ним стояла ослепительная красавица. Прелестное личико обрамляли золотистые локоны, алые губки были чуть приоткрыты, а синие глаза казались бездонными озерами. Взгляды их встретились, и Виктория вдруг почувствовала, что не в силах отвести глаза… Девушка затаила дыхание; она чего-то ждала, но чего именно – не ведала. Какое-то время они молча смотрели друг на друга; оба, казалось, забыли об окружающих их людях.
      – Рад с вами познакомиться, мисс Фарради, – пробормотал наконец Эдвард; он по-прежнему смотрел в глаза девушки.
      – Я тоже очень рада, мистер Ганновер, – ответила Виктория.
      В этот момент к ним подошел Дэн. Он хлопнул приятеля по спине и проговорил:
      – Не ожидал, что ты все-таки придешь. Ты ведь не хотел…
      – А я полагал, что ты не появишься, – усмехнулся Эдвард. – И я прекрасно понимаю, почему ты решил приехать. – Он покосился на стоявшую рядом девушку.
      – Похоже, с мисс Фарради ты уже познакомился, – в смущении пробормотал Дэн.
      – Да, уже познакомился, – кивнул Эдвард. – И должен заметить, приятель, что в твоем описании… она сильно проигрывала.
      Доктор еще больше смутился, но Виктория, к счастью, не прислушивалась к разговору мужчин. Она с любопытством осматривалась и то и дело поглядывала на бабушку. Наконец Эдвард снова к ней повернулся и с улыбкой проговорил:
      – Скажите, мисс Фарради, вам понравился Техас?
      – Пока не знаю, ведь Техас такой огромный… Но думаю, что мне здесь понравится.
      – Что ж, рад приветствовать вас в нашем штате. Благодаря вам Техас станет еще прекраснее.
      – Вы очень любезны, мистер Ганновер, – пробормотала Виктория и тут же потупилась – казалось, карие глаза Эдварда смотрели прямо ей в душу.
      – Почему же ты не навестил меня, Эдвард? – неожиданно спросила Эллис.
      – Я очень виноват. – Молодой человек обнял старушку за плечи. – Но обещаю в будущем исправиться.
      – Ловлю на слове, – сказала Матушка. – А теперь, молодые люди, я вас покину, если позволите. Хочу пообщаться со старыми подругами.
      – Бабушка, не уходи, – взмолилась Виктория.
      – Ты не нуждаешься в моем обществе. К тому же я обещала миссис Нельсон, что мы вместе пообедаем. У нее есть новый рецепт мармелада, и я хочу его узнать.
      Виктория смотрела на старушку с мольбой в глазах. Высокий красавец Эдвард Ганновер настолько поразил ее воображение, что она утратила душевное равновесие и нуждалась в бабушкиной поддержке.
      – Виктория немного волнуется среди незнакомых людей, – сказала Матушка Дэну. – Не присмотришь ли за ней?
      Доктор кивнул и взял у старушки корзину с провизией. Затем с улыбкой повернулся к девушке.
      – Виктория, пойдем поднимемся на тот холм и посмотрим, что Матушка для нас припасла.
      Дэн с девушкой поднялись на холм, и к ним почти тотчас же присоединились Кларисса и Эдвард. Доктор познакомил девушек, и Кларисса сказала:
      – Может, пообедаем вместе? У меня тоже кое-что есть. – Она кивнула на свою корзину. – Давайте устроим настоящий пир.
      – Как ты к этому относишься? – Дэн посмотрел на Викторию.
      – Не возражаю, – ответила девушка.
      – Мы с Эдвардом часто сюда приходили, когда были мальчишками, – проговорил Дэн, расстилая на траве скатерть. – Сначала мы отправлялись ловить рыбу, а потом готовили на костре нашу добычу.
      – А что вы делали, когда рыбалка была неудачной? – с улыбкой спросила Виктория.
      – Тогда мы рано возвращались домой, – пробормотал Эдвард, усаживаясь под своим любимым дубом.
      – Верно, – кивнул Дэн. – Иногда на обратном пути мы заходили к Матушке, чтобы совершить налет на ее кладовую.
      – О… чуть не забыла!.. – оживилась Виктория. – Дэн, бабушка испекла для тебя яблочный пирог. И еще она велела сказать, что задолжала тебе два куска.
      – Истинная правда. – Дэн рассмеялся и, подмигнув Эдварду, уселся с ним рядом. Девушки же принялись разгружать корзины.
      – Дэн, почему твое описание так сильно отличается от оригинала? – спросил Эдвард, покосившись на Викторию. – Ты испугался конкуренции?
      – Нет-нет, Эдвард. Клянусь. Видишь ли, тогда она и впрямь выглядела… В общем, я ошибся.
      – Ошибся? – усмехнулся Эдвард. – Доктор, мне кажется, что вам следовало бы проверить зрение.
      – Она очаровательна, – пробормотал Дэн.
      Вскоре все четверо, перебрасываясь шутливыми репликами, склонились над тарелками. Виктория расслабилась и обрела привычную уверенность.
      – Эдвард, как тебе шоколадный торт? – поинтересовалась Кларисса. – Я сама его испекла.
      – Выше всяких похвал, – отозвался Эдвард. Он посмотрел на Викторию. – А вы, мисс Фарради? Вы сами готовили?
      Девушка заставила себя улыбнуться и ответила:
      – Боюсь, мне нечем похвастаться. Все это приготовила моя бабушка.
      – А разве вам не известно, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
      – Я всегда считала эту фразу… вульгарной. – Виктория пристально взглянула на Эдварда.
      Он весело рассмеялся:
      – Похоже, меня только что поставили на место.
      Виктория предпочла не реагировать на это замечание Ганновера и повернулась к Дэну.
      – Ты давно не навещал Дельгадо? – спросила она.
      – Давно, – ответил доктор. – С того вечера, как познакомился с тобой.
      – Я беспокоюсь за Консуэло, – призналась Виктория. – Мне кажется, она такая хрупкая.
      – Она вполне здоровая, – возразил Дэн. – Не нужно волноваться.
      – Но я действительно за них беспокоюсь, – продолжала Виктория. – Боюсь, что им придется вернуться в Мексику.
      – Ты с ними подружилась? – Доктор внимательно посмотрел на девушку.
      – Да, и я никогда не забуду, с какой добротой они отнеслись к Бодайну и ко мне.
      – О ком вы говорите? – осведомилась Кларисса.
      – О Мануэле и Консуэло Дельгадо, – пояснила Виктория.
      – О, я о них слышала, – кивнула Кларисса. – Это мексиканская семья, что живет на границе с Рио-дель-Лобо, верно?
      – Верно, – подтвердила Виктория.
      – Бабушка не позволяет вам с ними общаться, не так ли?
      Виктория с негодованием взглянула на собеседницу.
      – Вы ошибаетесь, – заявила она. – Бабушка тоже считает их своими друзьями.
      – Странно… – пробормотала Кларисса. – Я уверена, что моя матушка не разрешила бы мне к ним наведываться.
      – Очень жаль, – тихо сказала Виктория.
      Эдвард прислушивался к разговору, однако не принимал в нем участия. Он наблюдал за прелестной Викторией, и этого ему было достаточно. Он пытался найти в ней хоть какой-нибудь изъян, но не находил, и его интерес к этой девушке с каждым мгновением усиливался.
      – Ты знаешь, – Виктория снова повернулась к Дэну, – что Дельгадо будут вынуждены вернуться в Мексику, если Мануэль не найдет покупателя на свои кожевенные изделия?
      – Знаю. – Доктор кивнул. – Но я не в силах им помочь. Боюсь, что этого не избежать.
      – Ясно. – Виктория вздохнула.
      – Уверена, что мы с матушкой, покопавшись на чердаке, могли бы найти для них что-нибудь из одежды, – проговорила Кларисса. – Мама всегда помогает неимущим.
      – Надеюсь, что вы не сделаете этого. – Виктория пристально взглянула на девушку. – Они очень гордые и не нуждаются в благотворительности. Они хотят сами зарабатывать себе на жизнь.
      – Когда ты беден, не следует зазнаваться, – возразила Кларисса.
      – Я не согласна. Быть бедным не значит утратить гордость.
      Кларисса нахмурилась и в поисках поддержки покосилась на Эдварда. Но тот по-прежнему молчал.
      – Консуэло учит меня испанскому языку, – продолжала Виктория, обращаясь к Дэну. – Я езжу к ним каждый четверг. Должна признаться, что дело вовсе не в испанском. Я без ума от маленького Роберто. Я все готова для него сделать, когда он смотрит на меня своими огромными шоколадными глазами.
      – Да, славный малыш, – согласился доктор. Взглянув на Эдварда, он вдруг спросил: – Дружище, почему ты сегодня такой молчаливый?
      Эдвард пожал плечами:
      – Я слушаю. Кто слушает, тот многое узнает.
      – Эдвард, когда ты пригласишь меня в гости? – спросила Кларисса. – Я уже забыла, когда навещала тебя в последний раз.
      – Тебе не требуется приглашение. Мои двери для тебя всегда открыты.
      – Да, конечно. – Девушка просияла. – Мама тоже приедет. Ты не против?
      – Добро пожаловать, – ответил Эдвард.
      Улучив момент, Виктория принялась разглядывать Ганновера. Глядя на его чувственные губы, она вдруг подумала: «Интересно, что бы я ощутила, если бы он поцеловал меня?» Тут он повернул голову и улыбнулся ей – оказалось, что он все это время наблюдал за ней краем глаза.
      Виктория залилась краской и поспешно отвернулась. Она не понимала, что с ней происходит. Этот смуглолицый красавец, с которым она едва успела познакомиться, притягивал ее взор как магнитом. Девушка вспомнила про Пола и почувствовала себя виноватой, словно совершила по отношению к нему предательство.
      – Эдвард, – снова заговорила Кларисса, – я слышала, ты получил новую партию коров из Англии. Ты собираешься держать отдельное стадо?
      – Конечно, я буду держать их отдельно. Их пасут на западном пастбище. Если они здесь акклиматизируются, у меня будут прекрасные мясные коровы.
      – А если не акклиматизируются? – осведомилась Кларисса.
      – Время покажет, – ответил Эдвард. – Но в случае удачи я получу неплохую прибыль.
      В этот момент к ним подошла девочка лет десяти; она держала в руках большой букет луговых цветов. Малышка робко подошла к Эдварду и протянула ему букет.
      – С днем рождением, мистер Ганновер, – пролепетала она.
      Эдвард принял букет и вопросительно взглянул на Дэна.
      – Это Мелисса Деннисон, – представил доктор малышку.
      – Большое спасибо за цветы, Мелисса, – улыбнулся Эдвард. – Они почти такие же красивые, как ты.
      Девочка смотрела на него сияющими глазами.
      – Я считаю вас самым красивым мужчиной на свете, мистер Ганновер.
      Эдвард вытащил из букета один цветок и воткнул его девочке в волосы.
      – Я рад, Мелисса, что ты так думаешь. – Он поцеловал девочку в щечку.
      Малышка отвернулась и, прижав ладошку к щеке, стала спускаться с холма.
      – Еще одна победа, Эдвард? – Дэн улыбнулся.
      Эдвард тоже улыбнулся и протянул цветы Клариссе.
      – У меня, похоже, появилась соперница, – проговорила девушка, разглядывая букет.
      Эдвард промолчал и снова посмотрел на Викторию.
      – С днем рождения, мистер Ганновер, – сказала она.
      – Спасибо, мисс Фарради. – Эдвард пристально смотрел ей в глаза.
      Виктория покраснела и потупилась.
      – Почему вы приехали в Техас, Виктория? – неожиданно спросила Кларисса.
      – Потому что у меня здесь бабушка.
      – И все-таки – почему? – не унималась Кларисса.
      – В Джорджии меня ничто не удерживало, – пробормотала Виктория.
      – Не удерживало? А ваш дом? А родители?
      – Мой дом сгорел, а отец погиб. Не было смысла оставаться. – Виктория закрыла глаза и отвернулась.
      – Ваш дом сожгли янки? – допытывалась Кларисса. – Мы слышали ужасные истории о том, что они вытворяли в Джорджии.
      – Дом сгорел из-за них, – ответила Виктория, снова поворачиваясь к собеседнице.
      – У вас в Джорджии кто-нибудь остался? Может быть, возлюбленный?
      Виктория с трудом сдерживала слезы. Воспоминания заставили ее заново пережить весь кошмар войны. Конечно же, Кларисса нарочно ее мучила, – но почему?
      – Да, остался, – прошептала девушка. – Его зовут Пол О’Брайен. Он отправился на войну, и с тех пор я о нем ничего не слышала.
      – А если он вернется и обнаружит, что вас нет, то он приедет за вами сюда?
      – Приедет, – кивнула Виктория. – Вы не против, если мы побеседуем о чем-нибудь другом? Я не желаю говорить на эту тему.
      Эдвард по-прежнему наблюдал за девушкой. Было очевидно: она что-то скрывает.
      – Оставь ее в покое, Кларисса, – проговорил он наконец. – Виктория же сказала, что не хочет вспоминать об этом.
      – Еще один вопрос. – Кларисса снова взглянула на девушку. – Неужели янки действительно пришли к вам на плантацию? Вы видели их?
      Виктория почувствовала, что теряет самообладание. Глаза ее наполнились слезами, и она прошептала:
      – Да, видела. О, это было ужасно. Они пришли и убили Бесс, нашу рабыню. Она была мне… как мать. – Виктория не хотела плакать, но не могла сдержаться. – Я ненавижу янки. Но больше всего я ненавижу генерала Шермана.
      Дэн привлек девушку к себе и, пытаясь успокоить ее, проговорил:
      – Виктория, пожалуйста, не расстраивайся, не надо об этом вспоминать.
      Виктория кивнула и сказала:
      – Дэн, я хочу посмотреть речку.
      – Да-да, конечно. Пойдем. – Доктор помог девушке подняться на ноги.
      – Какая ты безжалостная, Кларисса, – проговорил Эдвард, когда Виктория с Дэном отошли на почтительное расстояние.
      – Мне кажется, она что-то скрывает, – сказала Кларисса.
      Эдвард придерживался того же мнения, однако промолчал. Кларисса пристально посмотрела на него и прошептала:
      – Эдвард, я ради тебя на все готова.
      – На все? – Он взглянул на нее с удивлением.
      – Да, на все. – Она сунула руку ему под рубашку и провела ладонью по его груди.
      – Не надо со мной шутить, Кларисса. – Эдвард отстранил руку девушки.
      – Я не шучу. – Она заглянула ему в глаза. – Разве мы хотим не одного и того же?
      – Не думаю, Кларисса. – Эдвард поднялся на ноги и добавил: – Между прочим, мне не очень понравилось, как ты говорила с мисс Фарради. Вы, женщины, меня удивляете. Порой вы более жестокие и бессердечные, чем мужчины.
      – Эдвард, я не хотела обидеть Викторию. Просто мне захотелось узнать о ней побольше.
      – И что же ты узнала?
      – Я тебе уже говорила… мне кажется, она что-то скрывает. Но давай не будем из-за нее ссориться. Может, уйдем куда-нибудь потихоньку и побудем наедине?
      – Нет, Кларисса. – Эдвард покачал головой. – Когда мне нужна женщина, я сам ей об этом говорю.
      Девушка отступила на шаг. В глазах ее блеснули слезы.
      – Если я тороплю события, то только потому, что люблю тебя, Эдвард.
      – Кларисса, ты напрасно теряешь время. У меня было много женщин. Сомневаюсь, что ты захочешь стать одной из многих.
      – Ты ведешь себя вызывающе. – Глаза девушки округлились. – Разве ты не понимаешь, что оскорбляешь меня?! – воскликнула она. – Зачем только я обратила на тебя внимание?! Надеюсь, что в один прекрасный день кто-нибудь уязвит тебя так же, как ты уязвил меня сегодня.
      – Этого никогда не случится, Кларисса. Я же сказал, что у меня нет сердца.
      Спускаясь с холма, Эдвард думал о Виктории. Он надеялся, что ему в этот день еще удастся поговорить с ней.
 
      Тем временем Виктория с Дэном гуляли у реки.
      – Я очень сожалею, если Кларисса тебя обидела, – проговорил доктор.
      – Я сама во всем виновата. Я повела себя неправильно. Прошу меня простить.
      Дэн взял девушку за руку.
      – Надеюсь, Виктория, ты позволишь мне быть твоим другом, – пробормотал он.
      – Я и так считаю тебя другом, Дэн.
      – Если Пол О’Брайен приедет за тобой, ты выйдешь за него замуж?
      – Да, – ответила Виктория.
      «Что ж, во всяком случае, своей дружбы она меня не лишает», – подумал Дэн.
      После прогулки доктор отвел девушку к бабушке – Эллис хотела представить внучку своим соседям. Многие из тех, кто знал Мэри Элизабет, поражались сходству дочери с матерью. Дружелюбные техасцы понравились Виктории; теперь уже девушка не сомневалась: здесь, в Техасе, она не будет чувствовать себя чужой.
      Солнце клонилось к западу, и из танцевального павильона доносились звуки музыки. На тускло освещенной площадке уже кружили несколько пар. Люди постарше сидели у стен и негромко переговаривались, не желая мешать молодым. Дети же, утомленные играми, устроились на расстеленных одеялах.
      Виктория то и дело озиралась, пытаясь отыскать в толпе Эдварда Ганновера и Клариссу. Она стыдилась своей несдержанности и хотела извиниться перед ними обоими.
      – Может, потанцуем, Виктория? – спросил подошедший к ней Дэн.
      – С удовольствием, – ответила девушка.
      Доктор вывел ее на середину зала, и Виктория повеселела – она вновь почувствовала себя юной и беззаботной и на время забыла о Джорджии и о войне.
      Потом Виктория танцевала со многими молодыми людьми, но после каждого танца ее приводили обратно к Дэну. Внезапно к доктору подбежала взволнованная женщина.
      – Томми Нельсон упал с дерева, доктор. Думаю, вам надо срочно подойти к нему.
      Извинившись, Дэн последовал за женщиной. Виктория уже хотела вернуться к бабушке, когда вдруг увидела Эдварда Ганновера. Он приблизился к ней и спросил:
      – Могу я пригласить вас на танец, мисс Фарради?
      – Как вам будет угодно, мистер Ганновер.
      Тут зазвучала музыка, и Эдвард вывел девушку на танцевальную площадку. Они закружились в танце и, казалось, слились воедино в ритме вальса. Он смотрел прямо ей в глаза, и Виктория чувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
      – Вы такая красивая, – прошептал Эдвард. Теперь он смотрел на губы девушки, и ей вдруг почудилось, что он ее поцеловал.
      Виктория не понимала, что с ней происходит, и это ее пугало. Она пыталась думать о Поле, но не могла – мешали нахлынувшие на нее ощущения, мешал проникновенный взгляд карих глаз.
      Наконец музыка стихла, и Эдвард, уводя девушку с площадки, прошептал:
      – Нам нужно поговорить, мисс Фарради.
      – Поговорить?.. – спросила Виктория.
      – Да, но не здесь. Приходите на холм, где мы обедали. Не нужно, чтобы люди видели, что мы ушли вместе.
      – Нет, я никуда не пойду, – сказала девушка; в висках у нее стучало.
      – Пожалуйста, Виктория. Это очень важно. – Он пристально посмотрел ей в глаза.
      Виктория вспыхнула. «Неужели он вообразил, что я из тех женщин, что готовы без оглядки бежать ночью на свидание с мужчиной?» – подумала она.
      – Мистер Ганновер, кто позволил вам называть меня по имени? Прошу называть меня мисс Фарради.
      – Простите, я оговорился. – Эдвард улыбнулся. – Видите ли, мисс Фарради, вы столь прелестны, что я просто-напросто забылся и…
      – Прошу вас не продолжать, мистер Ганновер, – перебила Виктория. – Я вас совсем не знаю.
      – Ничего страшного, это можно исправить, – ухмыльнулся Эдвард.
      – Простите, мистер Ганновер, но я хотела бы найти бабушку, – заявила девушка.
      В этот момент к ним подошел мальчик лет двенадцати.
      – Мистер Ганновер, Матушка просила, чтобы вы доставили ее внучку домой. Миссис Андерсон поехала с доктором Дэном к Томми Нельсону. Доктор просил, чтобы вы взяли его коляску. Он сказал, что сам заберет ее потом.
      – Как Томми? – спросила Виктория.
      Мальчик пожал плечами:
      – Я видел, как его несли на носилках, мэм.
      – Мне бы не хотелось быть вам обузой, но похоже, что у меня нет выбора. – Виктория покосилась на Эдварда.
      – Уверяю, вы для меня не обуза, – улыбнулся молодой человек. – Очевидно, наш разговор все же состоится. Вы готовы к отъезду?
      Девушка молча кивнула. Эдвард тотчас же взял ее под руку и повел к коляске Дэна. Тут Виктория вдруг сообразила, что ей нечего бояться – ведь бабушка не побоялась оставить ее с этим мужчиной наедине.
      Эдвард привязал свою лошадь к коляске, и они тронулись в путь. В небе сияла полная луна, освещавшая окрестности, но Виктория даже не пыталась смотреть по сторонам; она сидела в напряженной позе, глядя прямо перед собой.
      Наконец Эдвард нарушил молчание:
      – Вы простили меня за фамильярность, мисс Фарради? – Он взглянул на Викторию.
      – Не понимаю, что заставило вас предположить, что я способна на столь предосудительный поступок, как встреча с вами на холме.
      – Мне придется просить прощения. – Эдвард улыбнулся. – Я был не прав. Приношу мои извинения, мисс Фарради.
      Виктория кивнула. Немного помедлив, проговорила:
      – Я тоже хотела перед вами извиниться.
      – За что? – удивился Эдвард.
      – Мне неловко за мое ужасное поведение во время обеда.
      Эдвард вопросительно посмотрел на девушку.
      – Я уже извинилась перед Дэном, – продолжала Виктория, – и обязательно принесу извинения Клариссе, как только ее увижу.
      – Вы ни в чем не виноваты, мисс Фарради. Виновата только Кларисса.
      – И все-таки мне следовало вести себя иначе. Я проявила несдержанность. Бесс пришла бы в ужас, случись ей наблюдать эту сцену.
      – Вы имеете в виду женщину, о которой упоминали ранее? – спросил Эдвард.
      Виктория кивнула.
      – Мисс Фарради, я не знаю, что случилось с вами в Джорджии, но мне кажется, что вам не следует думать об этом. Постарайтесь забыть…
      – Если бы это было так просто. – Девушка вздохнула.
      Эдвард остановил коляску у обочины дороги и, откинувшись на спинку сиденья, уставился на Викторию немигающим взглядом.
      – Хотите поговорить об этом?
      – Нет, я не могу. – Она покачала головой. – Пожалуйста, не задавайте мне больше вопросов. Давайте продолжим путь, мистер Ганновер.
      – Сейчас, мисс Фарради. – Эдвард испытывал непреодолимое желание утешить ее. – Хорошо, мы не станем говорить об этом, если вы не желаете. Но поверьте, я не встречал женщин, подобных вам, мисс Фарради. Вы для меня загадка.
      Эдвард осторожно провел ладонью по ее щеке, и Виктория вздрогнула. Она понимала, что должна потребовать, чтобы Ганновер отвез ее домой, но почему-то молчала. Тут он обнял девушку за плечи и привлек к себе. Затем легонько взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
      – Я так долго тебя ждал, – прошептал он.
      – Мы только сегодня познакомились, мистер Ганновер, – пролепетала Виктория, не в силах отвести взгляд.
      – Как такое могло случиться? – пробормотал Эдвард. – Значит, каждый день жизни приближал меня к этому счастливому моменту.
      Виктория вспомнила про Пола и попыталась высвободиться.
      – Пожалуйста, отпустите меня, – проговорила она.
      – Ты же не станешь утверждать, что ничего не почувствовала, когда мы с тобой увиделись сегодня утром, – прошептал Эдвард.
      – Я боюсь вас, мистер Ганновер.
      Он прижался щекой к щеке девушки и почувствовал тонкий аромат сирени.
      – Виктория, тебе не следует меня бояться.
      Она закрыла глаза и расслабилась. Она знала: в объятиях Эдварда Ганновера ей ничто не угрожает. Он чуть отстранился и снова заглянул ей в глаза.
      – Виктория, это я тебя боюсь.
      Тут губы его приблизились к ее губам, и Виктория поняла, что он собирается ее поцеловать. Она знала, что должна оттолкнуть Ганновера, но почему-то не сделала этого. Дрожь пронзила ее тело, когда она ощутила прикосновение его губ. В этот момент Виктория забыла обо всем на свете. Его поцелуй был долгим и нежным; когда же он отстранился, девушка тихонько вздохнула, однако не произнесла ни слова. Какое-то время они сидели молча, глядя друг другу в глаза.
      – Думаю, вам пора доставить меня домой, – пролепетала наконец Виктория.
      – Вы правы, – кивнул Эдвард.
      Он снова взялся за вожжи, и коляска, мерно раскачиваясь, покатила по дороге. Мысли девушки путались; она не понимала, что с ней происходит, но знала наверняка, что никогда не забудет этот поцелуй. Внезапно она снова вспомнила про Пола и почувствовала, что краснеет. Девушка потупилась; она задавала себе один и тот же вопрос: «Почему же я вела себя столь бесстыдным образом?» Виктория ненавидела себя за проявленную слабость.
      – Сколько вам лет, мисс Фарради? – неожиданно спросил Эдвард.
      – Восемнадцать.
      – Восемнадцать… – пробормотал он в задумчивости. – А мне двадцать восемь. Вы еще очень молоды.
      – Я не чувствую себя очень молодой, мистер Ганновер.
      – Но вы действительно… почти дитя. Я воздам вам должное, мисс Фарради. Не знаю, что повлияло на меня, ваш юный возраст или мое уважение к Матушке.
      – Вы о чем? – спросила девушка.