– Продолжайте, мистер О’Брайен, – рассмеялась Моника. – Меня это страшно заинтриговало.
Эдвард молча слушал, и его глаза полыхали гневом – он едва сдерживался. Ему еще никогда не доводилось испытывать ревность, и он не мог свыкнуться с этим новым для него чувством. В прошлом, когда женщина ему надоедала, он ничего не имел против, если она начинала встречаться с другим мужчиной. Но с Викторией все было иначе…
Пол же тем временем продолжал свой рассказ.
– Когда Тори исполнилось четырнадцать, а мне девятнадцать, я начал замечать, что молодые люди со всей округи на нее заглядываются. И это вызывало у меня приступы ревности… А потом началась война, и мне пришлось покинуть Тори. В то время меня раздирали сомнения – ведь Тори была еще слишком юной, и я не мог раскрыть ей свое сердце. Я не знал, дождется ли она моего возвращения… Когда же я приехал в свой первый отпуск, Тори исполнилось пятнадцать. Меня пригласили на бал на соседнюю плантацию. Когда я увидел Тори, ее окружала толпа поклонников. Я даже не знал, как к ней подступиться. Она не подозревала о моем присутствии, а я не мог отвести от нее глаз. Она была необыкновенно красивая, но все еще слишком юная для замужества. С другой стороны, я не мог уехать, не признавшись ей в своей любви.
– И вы ей сказали? – спросила Моника.
– Да, – улыбнулся Пол. – Но больше я вам ничего не скажу. Вы видите у нее на пальце мое обручальное кольцо, и этого достаточно.
– Да будет вам известно, мистер О’Брайен, что помолвка не обязательно заканчивается свадьбой, – с сарказмом заметил Эдвард.
– Что касается меня, то я свято верю: одно следует за другим, – ответил Пол, несколько удивленный враждебностью Ганновера.
Эдвард стиснул зубы и промолчал. Доктор же с беспокойством поглядывал на приятеля – он слишком хорошо его знал.
Кларисса взяла Дэна за руку и с улыбкой сказала:
– Кто говорит, что романтической любви не существует, тот не видел Викторию и Пола. Я бы сказала, что романтическая любовь жива.
– А вот и я, – внезапно раздался голос Виктории, и все взоры обратились к ней. Золотистые волосы девушки обрамляли лицо и ниспадали на плечи, а белое шелковое платье придавало ей сходство с ангелом.
Казалось, появление Виктории лишило всех присутствующих дара речи. Не подозревая о произведенном впечатлении, она подошла к Полу и сказала:
– Если я не ослышалась, вы говорили о романтической любви. И к какому же выводу вы пришли?
Все рассмеялись. Один лишь Эдвард нахмурился: он не усмотрел в вопросе Виктории ничего смешного.
Пол взял девушку за руку и усадил ее на свой стул, сам же примостился рядом с Эдвардом на перилах.
– Тори, я рассказывал твоим друзьям, как мы вместе росли, – проговорил молодой человек.
– Ты рассказал им, как я неотступно следовала за тобой по пятам?
– Я сделал упор на том, как ты меня тиранила и задирала, Тори.
– Но это неправда, Пол. Я никогда не тиранила тебя!
– Пусть твои друзья нас рассудят, – рассмеялся Пол. Окинув взглядом присутствующих, он продолжал: – Леди и джентльмены, представьте себе кроткого и покладистого четырнадцатилетнего мальчика. Так вот, этот мальчик собирается на речку, чтобы насладиться покоем и половить рыбу. И тут к нему подходит девятилетняя богиня с золотистыми волосами и спрашивает: «Куда направляешься, Пол?» – «Ловить рыбку, Тори», – отвечает мальчик. «Возьми меня с собой, Пол», – просит девочка. «Не сегодня, Тори».
Мальчик хочет побыть один. К тому же девчонки всегда очень шумят и распугивают рыбу.
«Если ты меня возьмешь, Пол, я обещаю сидеть тихо, как мышка».
Будучи жалостливым, я в конце концов позволил ей пойти со мной. Первые пять минут я не жалел об этом, потому что Тори, верная своему слову, вела себя тихо. Но потом она начала пищать и задавать всевозможные вопросы.
«Тори, – говорю я, теряя терпение, – ты обещала вести себя тихо». – «Дай мне поудить, Пол», – умоляет она. «Нет, Тори, – возражаю я. – Рыбная ловля требует терпения и усидчивости». – «Пожалуйста, Пол…» – не унимается она.
«Ладно», – соглашаюсь я и протягиваю ей свою удочку. «Пол, ты не наденешь на крючок приманку? Я не могу дотронуться до этого мерзкого червяка».
Не в состоянии отказать ей в чем-либо, я повиновался. Тори села на берегу реки и забросила леску в воду. Я молча наблюдал за ней, мне было ужасно скучно, хотелось поговорить. Но стоило только открыть рот, как Тори потребовала, чтобы я сидел тихо, иначе распугаю всю рыбу. Мне оставалось лишь сидеть на берегу и пялиться на воду. Прошло какое-то время, и у Тори начало клевать. Она вскочила и засуетилась.
«Пол, я поймала рыбку. Ты мной гордишься?» – «Давай я помогу вытащить ее на берег, Тори», – предлагаю я великодушно. «Нет, я ее поймала и сама вытащу».
Она справилась, сама вытащила свой улов. Это оказалась хорошая рыбина весом килограмма два. И тут вдруг улыбка сползла с ее личика и сменилась выражением неподдельного ужаса. Она начала громко плакать.
«Пол, пожалуйста, вытащи из рыбки крючок. Разве ты не видишь, что ей больно?» – «Но, Тори, это единственный способ поймать рыбу», – отвечаю я.
Она начинает молотить меня по груди кулаком.
«Я сказала, освободи ее, Пол. Сделай это немедленно».
Что бы вы, джентльмены, сделали на моем месте? Например вы, доктор?..
– Наверное, я бы никогда не позволил девчонке увязаться за мной на рыбалку, – ответил Дэн с улыбкой. – Виктория, ты действительно испортила ему рыбалку.
– А вы, мистер Ганновер? – Пол повернулся к Эдварду.
Тот перевел взгляд на Викторию.
– Вероятнее всего, я бы выпустил рыбу на волю, мистер О’Брайен. Сомневаюсь, что я смог бы отказать малышке.
– Именно так я и поступил, мистер Ганновер! – воскликнул Пол.
– Неужели, мистер О’Брайен? – удивилась Моника. – Вы действительно отпустили рыбу?
– Ответь, Тори. Я рассказал правду?
Девушка расплылась в улыбке.
– Да, это правда. И с тех пор я ни разу не прикоснулась к рыбе.
– Мисс Фарради, – сказала Моника, – если бы мистер О’Брайен был моим женихом, я бы не стала откладывать свадьбу из опасения, что его кто-нибудь отобьет.
– Мне стоит беспокоиться на этот счет? – Виктория повернулась к Полу.
Пол ничего не ответил, но его ласковый взгляд был красноречивее любых слов.
Кларисса внимательно наблюдала за Эдвардом. Со дня пикника они относились друг к другу с холодной вежливостью, но она все еще сожалела о том, что не сумела его удержать.
– Я слышала, что ты собираешься жениться, Эдвард, – проговорила Кларисса. – Это правда?
Дэн откинулся на спинку стула и сказал:
– Действительно, Эдвард, поведай нам о своих планах.
Эдвард соскочил на пол и взял Монику за руку.
– Пойдем потанцуем.
Рыжеволосая красавица с улыбкой кивнула, и Эдвард вывел ее на середину лужайки перед домом. Виктория молча смотрела, как они танцуют, и спрашивала себя: «Когда же наконец закончится этот вечер?» Видеть Монику в объятиях Эдварда было невыносимо.
– Дорогой, неужели ты и впрямь намерен жениться? – спросила Моника.
– Кларисса слишком много болтает, – проворчал Эдвард.
– Значит, это неправда?
– Я рад, что ты согласилась поехать со мной на этот вечер, Моника. Ты помогаешь мне сохранять благоразумие.
– Ты не ответил на мой вопрос. И вообще я тебя не понимаю.
– Не пытайся понять. Просто танцуй, и все.
К танцующей на лужайке паре присоединились Дэн и Кларисса.
– А мы, Тори, пойдем танцевать? – спросил Пол.
Девушка кивнула, и молодой человек вывел ее на лужайку. Но тут Дэн, взглянув на Пола, предложил поменяться партнершами, и Виктория стала танцевать с доктором.
– А где блеск глаз, который я видел раньше? – спросил он с улыбкой.
– Здесь слишком темно, и ты не видишь моих глаз, Дэн.
– Зато я чувствую твое настроение, Виктория.
– Я просто устала, Дэн.
– А мне так не кажется, Виктория…
Тут музыка стихла, но почти тотчас же снова заиграла. В следующее мгновение к Виктории подошел Эдвард и взял ее за руку.
– А теперь мой танец, – заявил он.
Не успела Виктория опомниться, как Эдвард обнял ее за талию и закружил. Девушка тут же забыла обо всем на свете, она даже не заметила, что Пол повел в танце Монику.
Эдвард еще крепче прижал ее к себе и проговорил:
– Я видел, Виктория, как ты поцеловала Дэна, когда он приехал. Со мной же ты была холодна. Неужели ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
Виктория почувствовала, что у нее подгибаются колени, – вероятно, она не устояла бы на ногах, если бы Эдвард ее не поддержал.
– Я все еще люблю тебя, – прошептал Эдвард.
Она попыталась высвободиться, но у нее ничего не получилось.
– Не сопротивляйся, Виктория, если не хочешь, чтобы окружающие обратили на нас внимание.
– Эдвард, пожалуйста…
– Хочешь, чтобы я рассказал тебе, как ты терзаешь мне сердце? Я ужасно страдаю, Виктория.
– Эдвард, не говори мне подобные вещи. Подумай о Поле и Монике.
– Сейчас, Виктория, для нас никто не существует. Есть только ты и я.
Сердце девушки бешено колотилось; ей казалось, оно вот-вот выскочит из груди.
– Скажи, что ты любишь меня, – прошептал Эдвард.
– Нет!
– Лгунья. Ведь ты же любишь меня.
Она почувствовала, что его губы приблизились к ее губам.
– Я хочу зацеловать тебя до смерти, Виктория.
– Нет… Эдвард, на нас обратят внимание.
– Ты полагаешь, меня это волнует? Я пьян от одного твоего присутствия. Верни Полу его кольцо. Будь моей, умоляю тебя.
Виктория отвернулась. Неужели он просит ее стать его любовницей? Как он смеет?
– Ты хочешь меня опозорить, Эдвард?
Он крепко стиснул ее руку.
– В том, что я тебе предлагаю, нет ничего позорного, Виктория. Хотя ты, кажется, думаешь иначе. Что ж, возвращайся к своему Полу О’Брайену. Выходи за него замуж, а мне плевать.
– Какой ты гнусный и непостоянный, Эдвард! – вырвалось у девушки.
– А ты бессердечная!
Как только музыка стихла, Виктория бросилась к своему жениху. Она надеялась, что он не заметит ее волнения. И Пол, похоже, действительно ничего не заметил. Он ласково обнял девушку и привлек к себе. Обернувшись, она увидела, что Эдвард и Моника направляются к коляске. Причем Моника едва поспевала за своим спутником.
В эту ночь, лежа в постели, Виктория проливала горькие слезы. Эдвард не знал, что такое преданность и верность. Он собирался жениться на Монике – и в то же время говорил ей, Виктории, такие слова… Было совершенно очевидно: Моника получит неверного мужа. И все же Виктория ей завидовала.
А как быть с Полом? Может ли она выйти за него замуж, зная, что ее сердце принадлежит Эдварду Ганноверу? Что же делать? Виктория ненавидела себя за слабость. «Эдвард, любовь моя, возможно, ты не стоишь моего мизинца, но я не могу не любить тебя», – мысленно повторяла она.
Эдвард привез Монику домой и помог ей выбраться из коляски.
– Зайдешь, Эдвард? Сегодня я одна. Папа не вернется из Сан-Антонио до завтрашнего вечера.
Эдвард ненадолго задумался. Может, Моника в силах затушить пожар, бушевавший у него в груди? Он привлек ее к себе и поцеловал. Отстранившись, пробормотал:
– Нет, Моника, бесполезно. Ты не в силах мне помочь. Я еду домой.
– Я не понимаю тебя, Эдвард. – Женщина чувствовала себя уязвленной. – Ты вернешься?
– Нет, не вернусь. – Он вытер пальцем слезу, скатившуюся по ее щеке. – Прощай, Моника.
Глава 17
В этот вечер Виктория надела лучшее из своих платьев. Расчесав волосы – они волнами падали ей на плечи, – девушка придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале и осталась довольна.
Тут в дверь постучали, и в комнату тотчас же вошла Эллис Андерсон.
– Виктория, – проговорила старая леди, – внизу тебя ждет Эстансио. Консуэло рожает, и Дэн отправил за тобой. Похоже, что бедняжке очень скверно, она все время зовет тебя. Но мне совсем не хочется, чтобы ты туда ехала. Незамужней женщине не следует присутствовать при родах. Хотя Дэн не стал бы тебя беспокоить, если бы в этом не было необходимости…
– Я должна немедленно отправиться к Консуэло! – воскликнула Виктория. – Может, мне сначала переодеться?
– У тебя нет на это времени, дорогая. Эстансио ждет в коляске. Возьми плащ и беги. Хочешь, чтобы я тебя сопровождала?
– Нет, оставайся здесь, бабушка. Я не знаю, когда вернусь. При первой же возможности я непременно сообщу, как обстоят дела. Объяснишь Полу, куда я пропала?
Эллис кивнула.
Взяв плащ, Виктория бросилась к выходу. Эстансио помог ей сесть в экипаж, и они тотчас же тронулись. Дорогу им освещали факелы, установленные на бортах коляски.
Девушка корила себя за то, что в последнее время редко вспоминала о своей мексиканской подруге, а та, вероятно, чувствовала себя совсем забытой. Повернувшись к Эстансио, Виктория спросила:
– Как Консуэло?
Мексиканец пожал плечами:
– Не имею представления, сеньорита. Но у доктора был очень взволнованный вид, когда он послал меня за вами.
Вскоре факелы выхватили из тьмы огромные железные ворота, распахнутые настежь, и они въехали на территорию Рио-дель-Лобо. Через некоторое время перед ними вырос особняк в испанском стиле. Только в одном из окон мерцал свет, и Виктория подумала, что, возможно, за этим окном – комната Эдварда. Ей очень хотелось его увидеть, и она ненавидела себя за эту слабость.
Эстансио проехал мимо дома и погнал лошадей в глубь ранчо. Миновав загон, он подкатил к небольшому домику и, остановив коляску, помог Виктории сойти на землю.
В следующее мгновение дверь домика распахнулась, и на пороге появилась Хуанита.
– Быстрее, сеньорита, – поторопила она Викторию. – Доктор велел вам сразу пройти в комнату.
Они вошли в ярко освещенную спальню. Консуэло лежала на постели. Ее темные волосы разметались по подушке, а глаза были закрыты.
– Сядь рядом с ней, Виктория, – распорядился Дэн. – Как только она придет в себя, дай ей знать, что ты здесь.
– А где Мануэль и Роберто? – спросила девушка.
– Мануэль в Сан-Антонио. Они ждали появления ребенка не раньше чем через две недели. А Роберто забрала к себе жена Эстансио.
Тут Консуэло пришла в себя и громко застонала.
– Виктория, – сказал Дэн, – постарайся успокоить Консуэло. Она не подпускает меня к себе.
– Консуэло, это я, Виктория. – Девушка взяла подругу за руку. – Консуэло, ты должна быть мужественной, иначе доктор не сможет тебе помочь.
– Виктория, не бросай меня, – взмолилась мексиканка.
– Я останусь с тобой столько, сколько потребуется, – сказала девушка.
– Если со мной что-нибудь случится, обещай, что позаботишься о Роберто.
– С тобой ничего не случится, дорогая. Ты же знаешь, что Дэн – очень хороший доктор.
– Обещай мне… – бормотала Консуэло.
– Обещаю, Консуэло.
Женщина расслабилась и попыталась улыбнуться.
Час проходил за часом, а мучения Консуэло не прекращались. Порой роженица страдала так сильно, что Виктории хотелось зажать уши и бежать куда глаза глядят. Ей никогда прежде не доводилось присутствовать при родах. Вспомнив, что ее собственная мать умерла от родов, она еще больше встревожилась за подругу.
В какой-то момент Дэн велел девушке выйти из комнаты, и она подчинилась. Прикрыв за собой дверь, Виктория прислонилась к ней спиной и разрыдалась. Внезапно чьи-то сильные руки обняли ее, и она почти сразу поняла, что это Эдвард.
– Не плачь, Виктория, – прошептал он ей на ухо. – С твоей подружкой ничего не случится. Дэн – прекрасный доктор. – Эдвард вытащил из кармана носовой платок и осторожно приложил к ее глазам. – Пойдем, будем ждать вместе. – Он подвел Викторию к деревянной скамье и, усадив, опустился рядом.
– Я не представляла, что рождение ребенка связано с такими страданиями, – прошептала Виктория.
– Дэну не следовало тебя приглашать, – проворчал Эдвард.
– Нет, я рада, что он меня позвал. Консуэло ждала меня.
– Посмотрела бы ты на себя. Ты едва жива.
– Я успею отдохнуть. Главное – чтобы с Консуэло все было в порядке. – Виктория вдруг пристально взглянула на Эдварда. – Но почему ты пришел сюда?
Он медлил с ответом. Наконец проговорил:
– Я должен был прийти, ведь они мои работники.
Тут из комнаты донесся пронзительный крик Консуэло. Виктория хотела подняться, но молодой человек удержал ее.
– О, Эдвард, я молю Бога, чтобы все завершилось благополучно, – пробормотала Виктория, уткнувшись лицом ему в грудь.
Эдвард дрожащей рукой обнял ее за плечи и закрыл глаза. В этот момент он понял, что ни за что на свете не откажется от Виктории.
В следующее мгновение они услышали плач ребенка. Оба тотчас же вскочили на ноги и уставились на дверь спальни. Через несколько минут – эти минуты показались им вечностью – дверь отворилась, и на пороге появилась Хуанита с маленьким свертком в руках.
– С Консуэло все в порядке, – сообщила мексиканка. – Она родила дочку.
Виктория, с облегчением вздохнув, медленно приблизилась к Хуаните и спросила:
– Можно подержать ее?
Хуанита кивнула и протянула девушке младенца. Виктория заглянула в личико ребенка и с улыбкой прошептала:
– Она такая крошечная…
Эдвард же с восхищением смотрел на девушку; ему казалось, что сейчас, с младенцем на руках, она еще прекраснее, чем прежде. Наконец он перевел взгляд на новорожденную и пробормотал:
– Действительно крошечная.
Хуанита рассмеялась.
– Девица немного маловата для вашего вкуса, сеньор Эдуардо.
– Она красавица, – заявила Виктория. И тут же добавила: – Впрочем, я никогда раньше не видела новорожденных. Мне кажется, это какое-то чудо.
– Ее зовут Виктория Маргарита Дельгадо, – сообщила Хуанита.
Виктория просияла – ведь Консуэло назвала дочку в ее честь.
– Виктория Маргарита Дельгадо, ты очень красивая маленькая девочка. Хочешь подержать ее? – обратилась она к Эдварду.
– Только не я… – Молодой человек попятился.
Тут к ним вышел Дэн.
– Консуэло спит, – объявил он. – А я ужасно устал.
– Дэн, ты замечательный доктор, – сказала Виктория и отдала заснувшего ребенка Хуаните.
Доктор улыбнулся и пробормотал:
– Спасибо тебе, Виктория, что приехала помочь.
– Консуэло действительно в порядке? – спросила девушка.
– Да, в порядке. Хотя признаюсь, был момент, когда я по-настоящему за нее испугался.
– Тебе нужно отдохнуть, Дэн, – заметила Виктория.
– Тебе тоже, – ответил он с улыбкой. – Еще раз спасибо за помощь. По правде говоря, у меня никогда не было помощницы в таком наряде, – добавил доктор.
Виктория взглянула на свое платье.
– Когда Эстансио за мной приехал, у меня не было времени переодеваться, – пробормотала она в смущении.
– Я приглашаю всех к себе, – объявил Эдвард. – Мы все вместе у меня позавтракаем.
Прежде чем ему успели ответить, в дверь громко постучали. Дэн открыл. На пороге стояли Матушка и Пол. Виктория бросилась к бабушке.
– С Консуэло все в порядке, она родила дочь, – сообщила девушка.
– Ты очень устала, – обронила Эллис, взглянув на внучку. – Пол приехал, чтобы забрать тебя домой, а я останусь здесь.
Пол протянул Дэну руку.
– Рад снова с вами увидеться, доктор, – произнес он. Затем протянул руку Эдварду. – Как дела, мистер Ганновер? Похоже, что ночка у вас была нелегкая.
– Да, действительно, – кивнул Эдвард, пожимая руку Полу.
Взгляды мужчин встретились, и тут Пол наконец-то понял, что видит перед собой соперника.
– Я немедленно отвезу Тори домой, – сказал он, снимая со спинки стула плащ Виктории.
Виктория подошла к Эдварду.
– Спасибо за поддержку, – сказала она.
– Что ж, поезжай домой, Виктория. – Эдвард пристально посмотрел ей в глаза. – Ты действительно устала.
В следующее мгновение Эдвард повернулся и вышел. Виктория проводила его взглядом, и этот ее взгляд был слишком красноречивым – Пол понял, что теряет возлюбленную.
– Эй, постой! – крикнул Дэн вдогонку приятелю, быстро шагавшему в сторону дома. – Помнится, кто-то обещал накормить меня завтраком.
Эдвард замедлил шаг. Догнав его, доктор сказал:
– Знаешь, я очень удивился, увидев тебя у Дельгадо.
– Что тут особенного? – пробормотал Эдвард. – Они же у меня работают.
Дэн рассмеялся.
– Если ты будешь посещать все роды на своем ранчо, то ни на что другое у тебя просто не останется времени.
– Зачем ты позвал Викторию, Дэн? – проворчал Эдвард.
– У меня не было подобных намерений, но Консуэло постоянно ее звала. Мне пришлось выполнить ее желание. Что тут непонятного? Пока Виктория не приехала, Консуэло не могла расслабиться и не позволяла мне помочь ей.
– Виктория очень расстроилась, увидев, как страдает ее подруга, – проговорил Эдвард.
– Но благодаря ей Консуэло благополучно разрешилась от бремени, – возразил Дэн. – Пожалуйста, не заставляй меня мучиться угрызениями совести. Моя обязанность – спасать жизнь пациентам.
– Могу представить, – кивнул Эдвард. – Как ты полагаешь, что они собираются делать?
– Кого ты имеешь в виду, Эдвард?
– Пола О’Брайена и Викторию.
Дэн пожал плечами:
– Они меня в свои планы не посвящали, но смею предположить, что в скором времени они поженятся.
– Проклятие, – пробормотал Эдвард.
– Их поведение нарушило твои планы? – улыбнулся доктор.
Эдвард остановился и пристально посмотрел на друга.
– Советую тебе помолчать, Дэн. У меня нет настроения выслушивать твои шуточки.
– С неудачей не так-то легко смириться, мой друг, не правда ли? – продолжал Дэн с улыбкой. – Но даже в детстве ты никогда не отступал, пока не добивался желаемого.
Эдвард промолчал и снова зашагал к дому. Дэн догнал его и, к своему удивлению, увидел на лице приятеля улыбку.
– Спасибо, что напомнил мне об этом, – сказал Эдвард. – Ты прав, я всегда добиваюсь желаемого.
– Господи, Эдвард, неужели ты не понимаешь, что проиграл?
– Черт возьми, Дэн, помолчи!
Тут мимо них проехала коляска, увозившая Пола О’Брайена и Викторию на ранчо миссис Андерсон.
– Первое сражение выиграл Пол О’Брайен, – заметил доктор.
– Как тебе, наверное, известно, Дэн, выигранное сражение – еще не победа, – с усмешкой проговорил Эдвард и вошел в дом.
Доктор молча пожал плечами и последовал за приятелем.
Две недели спустя Виктория осознала, что не сможет выйти замуж за Пола. Она любила его, всегда любила – сколько себя помнила, но все же это были совсем не те чувства, которые она испытывала к Эдварду. Если бы она не встретила этого мужчину, то никогда бы не узнала, что такое настоящая любовь.
Виктория не хотела обидеть Пола, но понимала, что не имеет права вводить его в заблуждение. В конце концов, она, как всегда, пошла за советом к Бодайну. Тот находился в сарае.
– Можно поговорить с тобой? – спросила девушка.
– Конечно, малышка. Что тебя угнетает?
Виктория опустилась на табурет и пробормотала:
– Я в отчаянии, Бодайн.
Великан оторвался от своего занятия – он чинил колесо – и взглянул на воспитанницу.
– Слушаю тебя, малышка.
– Я должна сказать Полу, что не могу выйти за него замуж, но не представляю, как это сделать.
– Тебе нужен мой совет? – спросил Бодайн.
Виктория кивнула.
– Впрочем, я уже догадываюсь, что должна сделать, но мне не хотелось бы причинить ему боль. Пол такой замечательный… Ты не представляешь, как бы мне хотелось полюбить его. Как же мне сказать ему, что у нас ничего не получится?
– Ты сделаешь ему еще больнее, если позволишь и дальше заблуждаться.
– Я понимаю, Бодайн. И еще я никак не могу взять в толк, почему не люблю его.
– Один мудрый человек сказал, что мы можем выбирать своих врагов, но не в состоянии выбирать своих любимых.
– Кто это сказал?
– Я.
Виктория широко улыбнулась.
– Я люблю тебя больше всех на свете, Бодайн.
– Больше, чем Эдварда Ганновера?
Девушка вспыхнула.
– Как ты… Я же не говорила…
– Малышка, я знаю тебя лучше, чем ты сама.
Виктория потупилась.
– Когда я была девочкой, все казалось таким простым… Тогда ты решал все мои проблемы.
– Но так дальше не может продолжаться, Виктория. Ты уже выросла.
– Я знаю. – Она вздохнула. – Поговорю с Полом сегодня же вечером.
Она вернулась в дом. На сердце у нее было тяжело. Мысль о предстоящем разговоре угнетала.
После ужина Пол с Викторией вышли на веранду и уселись на ступеньки. Он обнял ее за плечи и проговорил:
– Мне кажется, Техас тебя изменил.
– Я знаю, – кивнула девушка. Она посмотрела на молодого человека и снова пожалела о том, что не могла его полюбить.
– Тори, я стою на распутье, – начал он.
– Что ты имеешь в виду, Пол?
– Если ты любишь меня, я останусь и мы поженимся. Если нет, то я вернусь в Джорджию.
– О, Пол! – Глаза Виктории наполнились слезами. – Как бы мне хотелось, чтобы ты остался. Но я люблю тебя не так, как должна любить.
– Не плачь, дорогая. Мне невыносимо видеть тебя несчастной.
– Я действительно много плачу в эти дни.
– Последнее время меня не оставляет мысль, что твои чувства ко мне изменились.
– Ты прав, Пол. Я виновата. Прости меня, пожалуйста.
– Ты уверена, Тори?
– Да, – кивнула она. – Ты мне слишком дорог, и я не могу тебе лгать. Надеюсь, что в скором времени ты встретишь ту единственную, которая сделает тебя по-настоящему счастливым.
– Не говори так, Тори. У меня нет сил выносить твою жалость.
Она дотронулась до его щеки.
– О, Пол, я не жалею тебя. Я жалею себя. Почему я не могу полюбить тебя? Ты такой замечательный…
Он привлек девушку к себе и поцеловал.
– О, Тори, мне кажется, что у меня вырвали сердце. Я могу думать только о тебе.
– Мой дорогой Пол, пожалуйста, прости меня.
Молодой человек отвернулся.
– Завтра я уеду в Джорджию. Но я буду тебя ждать, Тори.
– Не нужно. Ты не должен этого делать.
– А Эдвард Ганновер знает, как ему повезло? – спросил он неожиданно.
Виктория уставилась на него в изумлении. Оказалось, что ее чувства к Эдварду Ганноверу не секрет для окружающих. Но если все знают об этом… Знает ли об этом он сам? Она надеялась, что нет.
– Эдвард ни о чем не догадывается, он никогда ничего не узнает. Он готовится к свадьбе.
– Значит, он болван. Если он тебя обидит, помни, что я тебя жду.
– Пол, я должна вернуть тебе вот это. – Виктория сняла с пальца кольцо.
Пол накрыл ее ладонь своей.
– Нет, Тори. Не спеши возвращать его мне. Ты можешь передумать. Пожалуйста, сделай для меня эту малость.
Виктория вернула кольцо на прежнее место.
Какое-то время они молча смотрели на мерцавшие в небе звезды. Потом Пол поцеловал ее в щеку и поднялся.
– Мне пора собираться, Тори.
Молодой человек скрылся в доме, а Виктория еще долго сидела на крыльце. Она думала о том, что ей будет ужасно трудно проститься с Полом. Она понимала: вместе с ним уйдут в прошлое ее девичьи мечты. Впереди же ее ждала неизвестность и скорее всего душевная боль.
Глава 18
На следующий день Виктория, старый Нед и Пол отправились в Сидарвилл. Девушка смотрела на Пола, и ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется на части. В ушах у нее все еще звучали его последние слова: «Я буду ждать тебя Тори». Она провожала Пола взглядом до тех пор, пока уносивший его поезд не скрылся из виду. В душе у нее стало пусто.
Простившись с другом детства, Виктория отправилась в магазин, чтобы сделать покупки по составленному бабушкой списку. Когда она выходила из магазина, путь ей преградил какой-то мужчина. Девушка попыталась обойти его, но он грубо схватил ее за плечи, так что она выронила пакеты и свертки, которые держала в руках.
– Ты славная девочка, – произнес незнакомец, дыша на нее перегаром.
– Отойдите от меня! – потребовала Виктория.
– Только поцелуй меня, крошка.
Она ударила наглеца ногой в колено. Он взвыл от боли и отшатнулся. В этот момент ей на помощь подоспел Нед и отважно ринулся на противника, но тот толкнул старика прямо под копыта Бунтаря.
Виктория хотела броситься к старому Неду, но незнакомец снова схватил ее за плечи. Она попыталась высвободиться, но он держал ее мертвой хваткой.
– А теперь поцелуй меня, крошка.
Виктория размахнулась и влепила негодяю звонкую пощечину. Его глаза сверкнули, и он заорал:
– Еще ни одной женщине не удавалось безнаказанно меня ударить!
В следующее мгновение мужчина столкнул Викторию с лестницы. Девушка скатилась по ступенькам и тотчас же почувствовала резкую боль в боку. Подняв голову, она увидела своего обидчика – он медленно приближался к ней. Виктория попыталась встать на ноги, но помешала боль в боку. Она зажмурилась, надеясь, что боль утихнет. А открыв глаза, увидела, что ее обидчик лежит на земле и над ним возвышается Эдвард Ганновер.
– Я убью тебя, – говорил Эдвард сквозь зубы, и по выражению его лица было видно, что он не шутит.
Эдвард наклонился и, ухватив негодяя за ворот, с силой ударил его о стену дома. Затем нанес удар кулаком, так что тот скорчился от боли. Внезапно к нему подошел мужчина в синей униформе, и девушка сразу же узнала майора Кортни.
– Он без сознания, Эдвард, – сказал майор. – Оставь его.
Их уже обступили любопытные. Двое вызвались отнести бесчувственное тело в полицейский участок. Виктория наблюдала за происходившим словно сквозь пелену тумана. «Неужели Кортни узнал меня? – подумала она. – И что он здесь делает?»
Подле нее опустился на колени выбежавший из магазина продавец. Он хотел помочь Виктории подняться, но Эдвард его остановил.
