Проснувшись на следующее утро, Виктория почувствовала необыкновенный душевный подъем. Быстро одевшись, она спустилась вниз. Эллис и Пол готовили завтрак на кухне. Увидев девушку, Пол подошел к ней и поцеловал.
      – Я все еще не могу поверить, что ты здесь, Пол. Может, это сон? Может, ты исчезнешь, когда я проснусь?
      – Обещаю тебе, что этого не случится, Тори, – сказал Пол с улыбкой. – Мы больше никогда не расстанемся.
      – Ты уже подружился с моей бабушкой? – Виктория тоже улыбнулась и, повернувшись к старой леди, чмокнула ее в щеку.
      Пол пододвинул Виктории стул. Матушка протянула ей тарелку с яйцами, ветчиной и горячим хлебом.
      – Бабушка, неужели ты хочешь, чтобы я растолстела? – рассмеялась Виктория.
      – Птичка и та ест больше, чем ты, – возразила Эллис.
      – Я съем ветчину и хлеб. Но я как-то дала себе слово, что больше никогда не стану есть яйца.
      – Интересно, почему? – полюбопытствовала Матушка. – Я каждое утро прошу Лупе сварить для тебя яйца, но ты к ним не притрагиваешься.
      – Все очень просто, – ответила девушка. – По дороге в Техас мы с Бодайном питались одними яйцами и они мне смертельно надоели.
      – Понятно, – кивнула Матушка. – Тогда мне придется найти им какую-нибудь замену.
      – Дорогая бабушка, – улыбнулась Виктория, – обещаю, что не умру от голода.
      – Но ты действительно выглядишь очень хрупкой, Тори. – Пол с беспокойством посмотрел на девушку.
      – И ты, Пол?! – вскричала Виктория. – Послушайте, я съем все, что лежит у меня на тарелке, кроме яиц. Вас это устроит?
      Девушка весело рассмеялась и принялась за завтрак.
      – Пол рассказывал мне о твоей жизни в Джорджии, дорогая.
      – Как чудесно, что ты за мной приехал. – Девушка протянула молодому человеку руку. – Я так счастлива, что ты не пострадал на войне.
      – Какое счастливое семейство! – неожиданно раздался голос Бодайна.
      Виктория вскочила со стула и бросилась в объятия великана.
      – Я так рада тебя видеть, Бодайн!
      – И я тоже, – сказала Эллис. – На ранчо без тебя не обойтись.
      – Правда? Я об этом не догадывался, – улыбнулся Бодайн. – Двадцать лет ты отлично справлялась без меня. – Тут он перевел взгляд на Пола и протянул ему руку. – Как поживаешь, Пол? Рад тебя видеть.
      – Теперь, когда я нашел Тори, сэр, все хорошо. – Молодой человек пожал Бодайну руку.
      – Присаживайся, Бодайн, – сказала Матушка. – Поешь яиц и ветчины.
      – Позвольте мне сначала умыться, а потом я присоединюсь к вам. Только никаких яиц. – Бодайн с улыбкой взглянул на Викторию и вышел из кухни.
      Вскоре все четверо сидели за столом и обсуждали поездку Бодайна в западный Техас.
      – Какие мы понесли убытки за время перегона скота? – осведомилась Эллис.
      – Менее двадцати голов. Я ожидал, что будет больше. Но недостатка в воде мы не испытывали, и сочных пастбищ хватало.
      Матушка с облегчением вздохнула.
      – Вот видишь, – обратилась она к Виктории, – без Бодайна мне не обойтись.
      Великан вдруг взглянул на Пола и спросил:
      – В Джорджии нас с Викторией разыскивают?
      – Вас – нет, – ответил молодой человек после некоторого колебания. – Но они ищут Тори. Синие мундиры перевернули все вверх дном. О вашем участии в этом деле, Бодайн, они не знают. Они думают, что Тори убила обоих янки.
      – Если я заявлю, что убил обоих, они, возможно, оставят Викторию в покое. Ведь этот капрал Фиш на самом деле не видел, как она стреляла в солдата.
      – Нет, я на это не пойду! – закричала Виктория, вскакивая со стула. – Обещаю, Бодайн, если ты скажешь властям что-нибудь в этом роде, я пойду и расскажу правду.
      – Сядь на место, малышка. И не пытайся запугать меня.
      Пол вздохнул, извлек из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Бодайну. Тот развернул листок и прочитал: «Разыскивается Виктория Ли Фарради. Обвиняется в убийстве двух солдат».
      Далее шло описание внешности девушки и обещание награды за ее поимку в сумме двухсот долларов. Бодайн передал листок Матушке, а та, прочитав написанное, протянула листок Виктории.
      – Я предпочел бы скрыть это от тебя, Тори, – заметил Пол. – Но ты должна знать, что возвращение в Джорджию сейчас для тебя небезопасно.
      – Твоих родителей расспрашивали о Виктории? – спросил Бодайн.
      Молодой человек кивнул:
      – Много раз. По этой причине они не писали тебе, Тори. Они боялись, что письма попадут в чужие руки.
      – Они сделали из меня чудовище, – пробормотала Виктория. Руки у нее дрожали. – Как же мне теперь быть?..
      Бодайн привлек девушку к себе.
      – Здесь тебе ничто не угрожает, дорогая. Они тебя никогда не найдут. – Великан повернулся к Полу. – Ты не мог привести их за собой?
      – Нет-нет, я был очень осторожен. Я выехал ночью и сел на корабль не в Саванне, а в Джексонвилле.
      – Отлично, – кивнул Бодайн. – Но вы должны запомнить: то, о чем мы с вами теперь знаем, не должно выйти за пределы этой комнаты, понятно?
      Все дружно закивали. Потом Бодайн предложил девушке проводить Пола в конюшню и показать Бунтаря. Когда молодые люди вышли, Эллис в задумчивости проговорила:
      – Если бы этот Фиш рассказал правду, всем стало бы ясно, что Виктория не виновата.
      – Похоже, что он скрыл правду, – пробормотал Бодайн. – Существует вероятность, что Викторию выследят и здесь. Если начнут появляться подозрительные люди, я могу отвезти ее в Калифорнию.
      – Девочка не может всю жизнь бегать, – возразила Матушка. – У меня щемит сердце при мысли о том, что она перенесла и что ей еще предстоит.
      – Боюсь, что это еще не все, – продолжал Бодайн. – Пол хочет на ней жениться, и она, вероятно, ответит ему согласием.
      – Он, похоже, прекрасный человек и любит ее искренне, – заметила Эллис.
      – Лучшего жениха я бы ей не пожелал. Но проблема в том, что Виктория его не любит. Хотя, возможно, еще не знает об этом.
      – Она влюблена в Эдварда Ганновера, – сказала Матушка.
      – Это она сказала тебе об этом? – удивился Бодайн.
      – Нет. И я сомневаюсь, что она об этом догадывается.
      – От тебя ничего не скроешь, – заметил Бодайн.
      – Верно, – кивнула Матушка. – Но как ты об этом узнал?
      Бодайн пожал плечами:
      – Я ведь знаю Викторию с самого рождения…
      – А сейчас, Бодайн, я скажу тебе то, о чем ты даже не подозреваешь. Эдвард тоже ее любит. Я убедилась в этом вчера вечером, когда он наблюдал за Викторией и Полом.
      – Ты ошибаешься, Эллис. Мне тоже все известно – я возился с ним почти всю ночь.
      Бодайн рассказал Эллис о том, что произошло в салуне и в гостинице. Матушка внимательно выслушала и тяжко вздохнула.
      – Что же теперь делать? – пробормотала она. – Если Виктория и Эдвард объяснятся и поженятся, то правда о ее прошлом рано или поздно выплывет наружу.
      – Согласен, – кивнул Бодайн. – А что будет, если она выйдет замуж за Пола?
      Они на несколько минут задумались. Наконец Матушка проговорила:
      – Может, мы недооцениваем Викторию?
      – Возможно, – согласился Бодайн. – Но я абсолютно уверен в том, что мы недооцениваем Эдварда Ганновера.
 
      Держась за руки, Виктория и Пол вошли в конюшню. Едва лишь они оказались наедине, как Пол порывисто обнял девушку.
      – Наконец-то мы одни. Я ни о чем другом не мог и думать – только о том, как обниму тебя.
      – Как я рада видеть тебя, Пол. – Девушка улыбнулась и положила голову ему на плечо.
      – Дорогая, все со временем образуется, вот увидишь. Когда ты в моих объятиях… О, Тори, я безумно по тебе скучал.
      Виктория заглянула Полу в глаза. Он смотрел на нее с нежностью, и девушка ни на минуту не усомнилась в искренности его слов.
      – У меня кое-что для тебя есть, Тори. – Пол вытащил из кармана маленькую коробочку и, открыв ее, извлек оттуда кольцо. – Ты наденешь мое кольцо, дорогая?
      – Я почту за честь носить его, – ответила она с улыбкой.
      Молодой человек надел Виктории на палец кольцо, затем снова обнял ее и нежно поцеловал. Девушка заметила, что его рука, когда он убирал с ее лица волосы, чуть дрожала.
      – Когда мы сможем пожениться, Тори? Я хочу сделать тебя своей женой как можно скорее. Пожалуйста, не заставляй меня ждать.
      Виктория нахмурилось. Ей предстояло принять важное решение. Если она выйдет замуж за Пола, будет ли справедливо с ее стороны просить его остаться с ней в Техасе?
      – Дай мне немного времени, Пол. Меня потрясли новости, которые ты сообщил. Мы должны решить, что нам теперь делать.
      – Я дам тебе столько времени, дорогая, сколько понадобится. Ты увидишь, что я очень терпеливый во всем, что касается тебя. – Пол улыбнулся. – Ты скоро будешь принадлежать мне. – Он поцеловал Викторию в щеку и добавил: – Если бы ты знала, как я люблю тебя, то, наверное, испугалась бы.
      Девушка вздохнула и, положив голову Полу на плечо, прошептала:
      – С тобой я чувствую себя в полной безопасности.
 
      Эдвард спускался по лестнице. Красный ворс ковра приглушал его шаги. Он слышал шум, производимый рабочими, занимавшимися сменой убранства в соседней спальне. Каким же самоуверенным он был, когда все это затеял! Он нисколько не сомневался в том, что Виктория примет его предложение. А сейчас… Впрочем, он и сейчас не отказался от своих планов – вероятно, поэтому и не отослал рабочих.
      Уже направляясь в конюшню, Эдвард заметил коляску Дэна, приближавшуюся к дому. Минуту спустя доктор выпрыгнул из экипажа и с улыбкой подошел к приятелю.
      – Ты немного опоздал, Дэн, если приехал обедать, – проворчал Эдвард.
      – К твоему сведению, я уже пообедал. Я был у Матушки.
      – Как у них дела? – поинтересовался Эдвард.
      – Там предпраздничная суета. Я тоже приложил руку, когда Пол попросил меня помочь развесить бумажные гирлянды и ленты.
      – У них праздник? – удивился Эдвард.
      – Да, и они пригласили всю округу.
      Эдвард нахмурился.
      – Между прочим, у меня есть приглашение и для тебя, – продолжал доктор. – Когда я сказал Виктории, что еду сюда, она попросила передать его тебе.
      – Я не нуждаюсь в ее приглашении, Дэн. Можешь вернуться к ним и сказать, что я не намерен принимать участие в празднике.
      Дэн шагнул к своей коляске, взял конверт, лежавший на кожаном сиденье, и с улыбкой протянул Эдварду.
      Эдвард поморщился и проговорил:
      – Виктория сошла с ума, если думает, что я приеду.
      Дэн громко рассмеялся и сказал:
      – И все же возьми приглашение. Прочитай…
      Эдвард взял конверт и, открыв его, прочел:
 
      «Вы приглашаетесь на празднование дня рождения Эллис Андерсон, которое состоится на ее ранчо в 7 часов вечера 30 сентября. Пожалуйста, никаких подарков».
 
      Приглашение было подписано Викторией Ли Фарради.
      Эдвард взглянул на Дэна; его глаза метали молнии.
      – Только ничего не говори, Дэн. Мне плевать, что ты по этому поводу думаешь. У меня дела, и если ты закончил, то я с твоего позволения откланяюсь.
      – Эдвард, Виктория просила передать, что они тебя ждут, поскольку Матушка тебя очень любит. Ты приедешь?
      – Что ж, пожалуй, – пробормотал Эдвард. – Как Виктория?
      Дэн пожал плечами:
      – Вроде бы счастлива… Сегодня мы долго разговаривали с Полом, пока развешивали украшения. Я не думал, что проникнусь к нему уважением, но он мне понравился. Он очень открытый и искренний. Но главное – он очень любит Викторию.
      – Я спросил не об этом. Пол О’Брайен меня нисколько не интересует.
      – Оставь Викторию в покое, Эдвард.
      – Нет, не оставлю, Дэн. Ведь она еще не стала женой Пола О’Брайена.
 
      Дом Эллис Андерсон гудел как пчелиный рой, а гости прибывали. Стол в столовой ломился от всевозможных блюд; слышался веселый смех, и звучала музыка.
      Эдвард помог Монике Уэббер выйти из коляски.
      – А не уехать ли нам отсюда пораньше? – спросила она, обвивая руками его шею.
      Эдвард прижался губами к ее губам, однако ничего при этом не почувствовал. Он никак не думал, что до такой степени охладеет к Монике. И зачем он взял ее с собой?
      Моника только что вернулась из Нового Орлеана. С тех пор как они виделись в последний раз, прошло четыре года. Перед тем как уехать на войну, он провел с этой женщиной много веселых часов.
      – Я очень люблю Матушку, Моника. Я не могу уехать с ее праздника слишком рано.
      Моника покачала своей прелестной головкой – у нее были чудесные рыжие локоны.
      – Ты не собираешься меняться, Эдвард? – спросила она неожиданно.
      – А что бы ты хотела услышать, Моника?
      – Это не имеет значения, Эдвард.
      – Не строй на мой счет иллюзий, дорогая.
      – Мне хорошо известна твоя репутация, Эдвард. Женщины влюбляются в тебя, а ты их бросаешь.
      – Мне не нравятся навязчивые женщины, Моника. И свою так называемую репутацию я не заслужил. Вступая с женщиной в связь, я абсолютно честен. А потом, когда отношения заканчиваются, я делаю шаг в сторону.
      – Неужели ни одна женщина ни разу не задела твоих чувств, Эдвард?
      Он снова поцеловал Монику. Поцеловал, чтобы заставить ее замолчать.
      В этот момент появились Дэн и Кларисса. Увидев их, Эдвард отстранился от Моники. Однако рыжеволосая красавица ничуть не смутилась. Она взяла Эдварда под руку и с улыбкой проговорила:
      – Здравствуй, Кларисса.
      – Как дела, Моника? – Кларисса окинула ее взглядом.
      – Эдвард, ты легко успокаиваешься, – с усмешкой заметил Дэн. – Интересно, какой цвет сочетается с рыжим?
      – Добрый вечер, Кларисса, – поздоровался Эдвард, не обращая внимания на колкость друга. – Если общество нашего доброго доктора тебе надоест, дай мне знать. Он упражняется в остроумии, но у него это плохо получается.
      Дэн рассмеялся.
      – Боюсь, что на этот раз я угодил прямо в цель, Эдвард.
 
      Виктория, стоявшая рядом с Эллис и Полом, встречала друзей и соседей бабушки. Девушка радостно улыбалась гостям. Хотя она просила не приносить подарки, ее просьбу проигнорировали. Столик в гостиной был завален подарками.
      К Матушке подошли Дэн и Кларисса. После того как они поздравили старушку, Виктория представила подругу Полу.
      Кларисса одарила красивого южанина ослепительной улыбкой.
      – Я давно хотела с вами познакомиться, мистер О’Брайен. Виктория столько о вас рассказывала…
      Пол тоже улыбнулся:
      – Рад с вами познакомиться, мисс Паттерсон.
      Виктория тем временем поприветствовала доктора и поцеловала его в щеку.
      – Ты, Дэн, мой лучший друг, – сказала она.
      – Я очень ценю твою дружбу, – ответил Дэн. – Если вдруг у тебя что-нибудь случится, Виктория, без колебаний обращайся ко мне.
      – Ты сегодня ужасно серьезный, доктор. – Виктория рассмеялась. – А ведь ты приехал на праздник, чтобы повеселиться, не так ли?
      – Да, конечно. А где угощение? – Доктор расплылся в улыбке.
      – Дорогу в столовую ты знаешь, – сказала Виктория.
      Девушка повернулась к бабушке и вдруг увидела Эдварда Ганновера, стоявшего рядом с красивой рыжеволосой женщиной. Сердце Виктории болезненно сжалось. Вероятно, это и была таинственная невеста Эдварда. Девушка на мгновение закрыла глаза и подумала: «Я этого не вынесу».
      Тут Эдвард подошел к Эллис и поцеловал ее в щеку.
      – С днем рождения, Матушка! Вы ничуть не состарились.
      – Вероятно, любовь слепа, – промолвила старушка.
      Молодой человек достал из кармана маленькую коробочку и извлек из нее золотую брошь в форме бабочки.
      – Эдвард, ну зачем?.. – пробормотала Эллис. – Это брошь твоей матери, если мне не изменяет память. Я не могу принять от тебя столь ценный подарок.
      – Мама однажды сказала, что брошь вам нравится. Она всегда хотела подарить ее вам. Я только выполняю ее пожелание и был бы счастлив, если бы вы приняли подарок. – С этими словами Эдвард приколол бабочку к платью Эллис.
      В голубых глазах старушки заблестели слезы.
      – Я буду беречь ее… как самое дорогое сокровище.
      – Как я буду беречь вас. – Эдвард улыбнулся и снова поцеловал пожилую женщину.
      – Должна признаться, Матушка, – заметила рыжеволосая красавица, – что я к вам ревную.
      Эллис рассмеялась.
      – Я вам не соперница. Позвольте представить вас моей внучке Виктории Ли Фарради. Дорогая, это Моника Уэббер.
      – Рада с вами познакомиться, мисс Уэббер, – сказала Виктория. Она надеялась, что голос не выдал ее истинных чувств.
      Моника смерила Викторию долгим оценивающим взглядом.
      – О вас рассказывают легенды, мисс Фарради. Говорят, вы приехали в Техас верхом из самой Джорджии.
      – Это было вовсе не так трудно, мисс Уэббер. Позвольте представить вас моему жениху Полу О’Брайену.
      Увидев молодого человека, Моника просияла и грациозно протянула ему руку.
      – Счастлива с вами познакомиться, мистер О’Брайен.
      Пол галантно поклонился.
      – Вы меня очаровали, мисс Уэббер.
      Тут Виктория наконец-то повернулась к Эдварду. Стараясь держаться непринужденно, она проговорила:
      – Спасибо, что приехали на день рождения бабушки, мистер Ганновер.
      Он вежливо улыбнулся и ответил:
      – Я не мог не приехать на день рождения Матушки, мисс Фарради.
      Несколько секунд оба молчали; Пол же тем временем разговаривал с мисс Уэббер, а бабушка приветствовала очередного гостя. Наконец Эдвард вполголоса проговорил:
      – Ты ведь знала, Виктория, что я приеду.
      Взгляды их встретились, и девушка совершенно растерялась. Все было так же, как в первый день их встречи. Виктория лишилась дара речи. И она не могла отвести глаза…
      – Ты сегодня необыкновенно красивая, Виктория. Впрочем, ты всегда хороша собой. – Казалось, голос Эдварда доносится откуда-то издалека.
      Девушка почувствовала, что ноги ее подгибаются. Сердце билось все быстрее…
      – Ты уже знаком с мистером О’Брайеном? – осведомилась Моника, прикоснувшись к руке Эдварда.
      – Да, мы встречались, – ответил он, поворачиваясь к своей спутнице. – Как поживаете, мистер О’Брайен?
      Мужчины обменялись рукопожатиями.
      – Рад вас видеть, мистер Ганновер. – Пол вежливо улыбнулся.
      – Как вам Техас, мистер О’Брайен?
      – Тори немного поводила меня по окрестностям, и мне там понравилось.
      Виктория тихонько вздохнула; праздник, начавшийся так замечательно, превратился в сплошной кошмар.
 
      Поприветствовав последнего гостя, Виктория с Полом перешли в столовую. И девушка тотчас же стала высматривать Эдварда. Он стоял рядом со своей спутницей недалеко от входа. Моника что-то шептала ему на ухо, и Эдвард весело смеялся. Виктория снова подумала о том, что не сможет пережить вечер. Тут Пол протянул ей тарелку с закуской, и она заставила себя улыбнуться.
      – Спасибо, Пол. Я совсем не голодна.
      – И все-таки поешь, дорогая. А то я буду волноваться.
      Чтобы успокоить Пола, Виктория немного поела. Потом снова посмотрела на Эдварда. Он улыбался Монике, и та взирала на него с обожанием. Виктория видела, как Эдвард предложил подруге напиток из своего бокала. Девушка закрыла глаза – ей вспомнилось, как Эдвард предложил ей напиться из его фляги. Знала ли Моника о непостоянстве своего будущего мужа? «Но ведь и я такая же, – подумала вдруг Виктория. – Интересно, что сказал бы Пол, если бы узнал, как я реагировала на поцелуи Эдварда?» Стараясь оправдаться, она напомнила себе, что Эдвард действовал против ее воли. Но не лгала ли она себе? Разве она не хотела, чтобы он ее поцеловал?
 
      Когда совсем стемнело, многие молодые люди перебрались на веранду. Эдвард уселся на перила, Моника же расположилась рядом с ним на стуле. Она твердо решила, что не упустит своего, когда Эдвард повезет ее домой.
      – Я теперь понимаю, почему Виктория с таким нетерпением ждала Пола О’Брайена, – сказала Кларисса, выходя с доктором на веранду. – Он очень хорош собой. Более очаровательных молодых людей я еще не встречала.
      – А как же я? – Дэн рассмеялся.
      – Ты прелесть, Дэн, и мы все это знаем, – подала голос Моника.
      – Доктор, вы очень привлекательный мужчина. – Кларисса улыбнулась и спросила: – А тебе не кажется, Дэн, что Виктория и Пол очень друг другу подходят?
      – Верно, подходят. Они оба светловолосые и голубоглазые. К тому же знают друг друга с детства.
      Дэн выразительно посмотрел на своего темноглазого друга. Тот ответил доктору презрительным взглядом, однако промолчал.
      В этот момент на веранду вышел Пол, и Кларисса тут же указала на свободный стул.
      – Мистер О’Брайен, посидите, пожалуйста, рядом со мной и Дэном.
      – Спасибо, мисс… Паттерсон. – Пол снял сюртук. – Если вы позволите, мисс Паттерсон.
      – Не стесняйтесь, мистер О’Брайен. Располагайтесь, как вам удобно.
      Пол повесил сюртук на спинку стула, затем расстегнул ворот рубашки.
      – Довольно жарко, – пояснил он.
      – Последую его примеру, – заявил Дэн. Он также снял сюртук.
      – Скажите, мистер О’Брайен, когда вы с Викторией намерены пожениться? – осведомилась Кларисса.
      – Если бы это зависело только от меня, мы бы уже поженились, – ответил молодой человек.
      – Надеюсь, вы не собираетесь увозить ее в Джорджию, мистер О’Брайен, – продолжала Кларисса. – Мы с Викторией подружились, и мне бы не хотелось с ней расстаться.
      – Рано или поздно я увезу ее в Джорджию, мисс Паттерсон. Но мы будем рады видеть вас в нашем доме в любое время.
      – Вы не ответили на мой вопрос, мистер О’Брайен. Когда же вы с Викторией намерены обвенчаться? – допытывалась Кларисса.
      – Пожалуйста, называйте меня Пол, – сказал молодой человек. – Да, вы правы, я умышленно увильнул от ответа, потому что Тори пока не назвала точную дату. Вы видите перед собой человека, мисс Паттерсон…
      – Называйте меня Кларисса.
      Пол улыбнулся.
      – Вы видите перед собой человека, Кларисса, который всецело зависит от воли женщины, еще не принявшей решение. Если вы можете воздействовать на Тори, то я бы попросил вас замолвить за меня словечко.
      Кларисса рассмеялась.
      – Безусловно, я постараюсь… При первой же возможности. Я заметила, что у нее на пальце появилось красивое кольцо. Это в честь помолвки, Пол? Похоже, вы ее почти уговорили.
      – Насколько я могу судить, – вмешался Дэн, – никто и ничто не в силах подействовать на Викторию, пока она сама не будет готова.
      – Вижу, вы хорошо знаете мою Тори, доктор. Когда она была маленькой, она с легкостью вила из меня веревки. Но это не мешало мне ее обожать. Я на пять лет старше Виктории, но ее голос всегда был решающим. Я первый раз увидел ее, когда ей было всего два месяца от роду. Мне хватило одного взгляда на золотые кудряшки и голубые глазки, чтобы понять: я пропал. Хотя мне самому было всего пять лет…
      – Как романтично, – с улыбкой заметила Моника. – Расскажите нам еще что-нибудь.
      – Когда Тори исполнилось шесть, а мне одиннадцать, она потребовала, чтобы я больше не отмечал свои дни рождения – мол, тогда она сможет догнать меня по возрасту и мы поженимся.