Без оглядки

Майкл замолчал, увидев, как вздрогнула Линда при этих словах.

– «Золотым ребенком» называл его Джеймс, я помню, – кивнул он, опечалившись. – А Джеймс был совершенно другим, как внешне, так и по характеру… – Майкл пожал плечами. – Я сам очень виноват, что мои сыновья так враждебно относились друг к другу. Я испортил Стива. – Он тяжело вздохнул. – Гвендолайн не стало, когда Стиву было всего десять лет. С ней произошел несчастный случай во время лыжной прогулки – случайность, отнявшая у меня любимую женщину. – Он, казалось, погрузился в воспоминания. – После этого сын стал мне еще ближе…

Линда видела, эта трагедия до сих пор волнует его. Но он женился во второй раз, и от второго брака родился его младший сын…

Майкл взглянул на нее и догадался, о чем она думала. Его лицо снова стало печальным.

– Я понимаю, тебя удивляет, что я женился снова всего через два года после смерти Гвендолайн, но…

– Да нет. – Разве вправе она его за это упрекать? Разве она сама сейчас не поступала точно так же?

– Я был очень одинок, – вздохнул Майкл, откидываясь на спинку стула. – С Сандрой, матерью Джеймса, мы время от времени встречались на вечеринках. Она не была моим другом, скорее хорошей знакомой. После смерти Гвендолайн она стала ко мне добра, всегда была готова сесть и выслушать, понять, если надо, подставить свое плечо, чтобы я мог на нем поплакать. Но мне не стоило жениться на Сандре только из-за этого. – Он тяжело вздохнул. – А может, это она женила меня на себе. Ведь она знала, что я горюю о своей жене, – нахмурился он.

Линда не сомневалась, что при данных обстоятельствах он обязательно скажет это.

– Так или иначе, – резко сказал Майкл, – мы поженились. Она злилась на Стива за то, что я провожу с ним много времени, на мою любовь к нему. Утверждала, что я забочусь о нем больше, чем о ней. Конечно, здесь она была права. Наша семейная жизнь была обречена, и тут выяснилось, что Сандра беременна.

Джеймс! – с болью в сердце поняла Линда. Боже, бедный Джеймс. Нормальная семейная жизнь его родителей окончилась еще до того, как он родился. Сколько времени ему потребовалось, чтобы понять это?

– Да-да, – согласился Майкл, заметив переполнявшие ее эмоции. – Невинный ребенок, родившийся на поле брани. А когда родился Джеймс, стало еще хуже. Теперь ее ненависть к Стиву возросла настолько, что она попыталась вовсе выгнать его из дома и сделать Джеймса своим единственным наследником. Я, естественно, отказался, и она стала настраивать Джеймса против нас со Стивом, говоря ему про нас все, что взбредет ей в голову… Бог знает, что только она ему тогда не наговорила, – неприязненно произнес он. – Она полностью отгородила Джеймса от нас и стала вести свободную жизнь. У нее появились новые друзья, в основном мужчины. Наша семейная жизнь превратилась в кромешный ад. Стив, конечно, понимал происходящее и при первой же возможности уехал учиться, поступив в университет и предпочитая не жить на поле боя. Поэтому он не видел всех наших схваток с Сандрой, и словесных, и физических. Сандра, не испытывая никаких угрызений совести, набрасывалась на меня, как только что-нибудь получалось не так, как ей хотелось.

Линда просто не могла себе представить: этот почтенный, солидный человек жил такими тяжелыми эмоциями. Как он должен был ненавидеть такую жизнь. И, тем не менее, он терпел так долго, как только мог. А причина могла быть только одна – Джеймс, его младший сын, которого мать намеренно настраивала против отца и родного брата…

– К тому времени, как Джеймсу исполнилось восемь лет, я понял, что так жить больше не могу. После очередного скандала с Сандрой по поводу ее нового любовника я решил с ней разойтись. Но я не мог допустить, чтобы после нашего развода Джеймс остался с матерью. Она полностью отравила бы ему жизнь, согласись я на это. Вскоре состоялся суд, на котором также произошел скандал.

Он на минуту замолчал. Ему явно не хотелось делиться подробностями о его второй женитьбе.

– Когда во время слушаний суда Сандре наконец стало ясно – ребенка с ней не оставят, она заявила, что я Джеймсу не отец и, следовательно, не имею на него никаких прав! – Он покачал головой и неприязненно поморщился.

Линда смотрела на него широко раскрытыми глазами. Джеймс не был его сыном?

– Конечно, это ложь, – уверенно сказал Майкл, – последняя атака этой гремучей змеи. Хотя она стала гулять налево и направо, как только мы развелись, я никогда не сомневался в том, что Джеймс мой сын. – Он заметил, как Линда побледнела, и улыбнулся ей, хотя улыбка вышла вымученной. – Напомни, чтобы я тебе как-нибудь показал фотографию деда Джеймса, – проговорил он, – они похожи как две капли воды. Его дед, кстати, был таким же грубияном…

Майкл всего лишь одним словом так схватил характер Джеймса, что Линда улыбнулась, и ее напряжение исчезло.

– Я бы с удовольствием посмотрела ваши семейные фотографии… и фотографии Джеймса, – добавила она.

Майкл наклонился и сжал ее руку.

– Мы обязательно их посмотрим. За чашкой чая. Если уж мы решили ворошить прошлое, – мрачно добавил он и откинулся на спинку стула.

– Что заставило Джеймса двенадцать лет назад отправиться в Америку? И что произошло между Стивом и Джеймсом. – Она вопросительно посмотрела на него.

– Как ты уже, наверное, догадалась, – тяжело вздохнул Майкл, – дело было в них обоих. Неприязнь Джеймса к Стиву, с самого рождения внушаемая ему матерью, не кончилась и после того, как она ушла из дома. После развода Сандра на долгие годы полностью исчезла из жизни Джеймса, и он объяснил это наиболее простым для себя способом – обвинив во всем нас со Стивом. Может, я действительно был виноват. – Он покачал головой. – Ведь я не попытался наладить с ней отношения. Нельзя обвинять во всем одну Сандру. Но Стив здесь совершенно не виноват. Каким образом он мог ее вернуть? Прости меня, – виновато сказал он, – должно быть, я нарисовал слишком мрачную картину, но…

– Нет, нет, Майкл, – поспешила успокоить его Линда. Некоторое представление о жизни Джеймса у нее уже сложилось. Но она хотела выяснить все до конца.

– Теперь он, конечно, может быть, очень полезен для нее, – сказал Майкл, и в его глазах загорелся недобрый огонек. – Видимо, поэтому между ними сейчас существуют какие-то отношения.

Джеймс даже не пытался познакомить Линду со своей матерью. Но она приедет к ним на свадьбу…

Майкл покачал головой.

– На протяжении всех этих трудных лет, пока Джеймс не вырос, Сандра им практически не интересовалась и навещала крайне редко. Потом отношения со Стивом несколько улучшились. Стив занялся бизнесом с твоим отцом, а Джеймс поступил в университет…

Линда вздрогнула, вопросительно посмотрев на него.

– Мне как-то даже не пришла в голову мысль, что, когда мой отец и Стив организовали «Трентон и Грин», Джеймс еще был в Англии, – удивленно сказала она.

Она действительно была удивлена, что не подумала об этом раньше. Ведь ее отец сотрудничал со Стивом на протяжении пятнадцати лет. И если бы отношения между братьями не были такими странными, она могла встретиться с Джеймсом еще давным-давно… Хотя когда Джеймс уехал в Америку, ей было всего тринадцать лет. И все-таки жаль, что она не встретилась с ним тогда, до того как он разругался со своей семьей и уехал из страны… Может, в то время он был другим? Как странно, что они могли встретиться давным-давно…

– Я должна была подумать об этом, – вновь вернулась она к разговору.

Майкл улыбнулся.

– В те дни Джеймс был диким, – заметил он, словно угадывая ее мысли. – Он любил карты, выпивку, женщин. – Его лицо снова потемнело. – По иронии судьбы новый раздор в нашей семье опять произошел из-за женщины. Салли была очень похожа на Сандру, – печально сказал он. – Может, именно это и привлекло к ней Джеймса. И одному Богу известно, что нашел в ней Стив. – Он неприязненно покачал головой.

Линда затаила дыхание, ее сердце сильно забилось. Женщина! Стив с Джеймсом поссорились из-за женщины! Она никогда не думала о том, что ссора между ними могла произойти по этой причине… Хотя сейчас она вспомнила: Джеймс говорил, что однажды был влюблен, и любовь не принесла ему ничего, кроме горя. Теперь понятна и настойчивость Майкла, с которой он попытался выяснить у Джеймса – почему он собирается жениться на ней.

– Стив увел Салли у Джеймса, – печально сказала она, все наконец поняв.

Вот та причина, по которой Джеймс хочет жениться на ней. Их женитьба никак не связана с ее долями в компании. Это была месть Джеймса Стиву за то, что произошло много лет назад. Ей стало плохо…

– Не совсем так, – сухо ответил Майкл, словно не замечая, как побледнела Линда. Ее глаза остановились, и круги под ними стали еще темнее. – Просто Салли сама предпочла страстному, но все еще не устроившемуся в жизни Джеймсу его спокойного и уверенного в себе старшего брата. Она встречалась с Джеймсом несколько месяцев, но уже через неделю после того, как познакомилась со Стивом, Салли бесстыдно бегала за ним.

Стив никогда ничего не говорил Линде о Салли. Конечно, она никогда и не думала, что он будет ей рассказывать обо всех своих связях. В конце концов, он был намного старше ее и у него, конечно, раньше были женщины. Но Салли была первой любовью Джеймса, и именно из-за нее братья поссорились. Поэтому Стиву следовало бы рассказать о ней Линде.

Но может, он не хотел ее разочаровать? Но за время их совместной жизни он разочаровывал ее столько раз, что, узнай она еще и об этом, она нисколько бы не удивилась и тем более не обиделась бы на него.

– Что было, то было, Линда. – Майкл смотрел на нее с жалостью, заметив ее состояние.

Случившееся было страшным ударом для Джеймса. Сейчас она это прекрасно понимала. Он, видимо, любил Салли, и она вроде бы отвечала ему взаимностью. Ради нее он был готов на все, а она изменила ему с его же собственным братом. Самое худшее, что только можно придумать.

Боже, ничего удивительного, что Джеймс так удачлив в бизнесе. Все эти годы его сжигала ярость. Ему было необходимо доказать отцу, Стиву и Салли, что они ему не нужны, что ему вообще никто не нужен…

Она посмотрела на Майкла.

– А Салли? Что стало с ней?

Он пожал плечами.

– Стив не был ею ослеплен и быстро разобрался, что она собою представляет. Вероятно, он объяснил ей, что, в отличие от Джеймса, не собирается на ней жениться. Поэтому она решила опять вернуться к Джеймсу. – Майкл покачал головой. – Но она, конечно, его больше не интересовала.

– Вы его обвиняете в том, что он ее любил?! – воскликнула Линда. Через какие испытания пришлось пройти Джеймсу!

– Нет, – ответил Майкл, – конечно, я не могу обвинять его. Но, несомненно, Стив оказал ему добрую услугу…

– Но Джеймс так не считал, – уверенно сказала она, перебив его.

Майкл покачал головой.

– Из-за этого-то Джеймс и взорвался, и между нами произошла жуткая ссора. Он сказал, что ему больше от нас ничего не нужно, что он никогда не был членом нашей семьи, что он устроится где-нибудь в другом месте, подальше от нас, где никто не знает его проклятых родственников. – Майкл вздохнул. – И, судя по всему, ему это удалось.

– Да, видимо, так, – дипломатично согласилась она, стараясь полностью осознать все, что услышала сегодня, и каким образом это может повлиять на их отношения с Джеймсом. У нее уже возникли кое-какие мысли на этот счет.

– Он стал преуспевающим бизнесменом, но с личной жизнью у него по-прежнему не получается. Мне ничего не известно о его жизни за последние двенадцать лет. – Он хмуро посмотрел на Линду. – Я, конечно, знал, куда он уехали, и несколько раз пытался с ним связаться, но он отверг все мои попытки. Я надеялся, когда мой сын повзрослеет, он посмотрит на эти вещи другими глазами, он поймет… Впервые за двенадцать лет я встретился с ним только в этом году, когда он приехал сюда в первый раз.

Майкл снова погрузился в собственные мысли.

– Он стал высоким и сильным. Судя по тому, что я слышал о его бизнесе, он очень жесткий, но всегда честный делец.

По иронии судьбы, Джеймс снова вернулся в Англию из-за Стива, поскольку тот оставил ему свои доли в «Трентон и Грин». И сделав это, он предоставил ей расплачиваться за все его грехи!

Жесткий, но всегда справедливый делец… Такие слова слышал Майкл о своем сыне. Но по отношению к ней Джеймс был каким угодно, только не справедливым. Теперь она знала, как надо поступить, и возможный результат ее действий в равной степени восхищал и пугал ее.

– А где те фотографии, Майкл, – громко сказала она, видя, насколько глубоко он погрузился в печальные воспоминания. Хватит ворошить прошлое, это нисколько не поможет ни ей, ни Джеймсу. – Я хотела бы их посмотреть, если вы помните, где они лежат.

В альбоме Майкла были тысячи фотографий его предков и детей. Линда вспомнила, что видела некоторые из них. Фотографии показывал им Майкл, когда они приехали к нему в гости после того, как Стив сделал ей предложение. Тогда она не обратила внимания на маленького черноглазого мальчика, не проявив никакого интереса к младшему брату Стива. Она никогда с ним не встречалась и не собиралась встречаться. В то время его волосы вились и были длиннее, чем сейчас. Теперь он предпочитал строгую короткую стрижку. Черные глаза, смотревшие на нее с фотографии, были не по возрасту строгими, и в них не было веселья, даже когда мальчик улыбался. С самого детства его взгляд был суровым и задумчивым. Сердце Линды сжалось от жалости к мальчику.

Здесь же были фотографии Сандры Трентон, оставленные только из-за того, в этом Линда была уверена, что она была сфотографирована вместе со своим сыном. Вообще же Майкл, очевидно, не хотел хранить фотографии своей второй жены. Линда не имела представления о том, как эта женщина выглядит сейчас, но тогда она была прекрасна: темноволосая, с голубыми глазами, высокая, стройная. Тонкие черные брови, вздернутый носик, чувственный рот.

– Хочу тебя сразу предостеречь: держись подальше от Сандры, если встретишь ее. – Майкл сейчас также смотрел на фотографию своей второй жены. – Укус этих симпатичных зубок смертелен, – твердо заверил он.

– Вряд ли я когда-нибудь с ней буду общаться, – ответила Линда, заранее зная, что ей не понравится Сандра Трентон. Как можно относиться к эгоистичной женщине, которая так поступила со своим ребенком?

Майкл удивленно посмотрел на Линду.

– Но я думал, что Джеймс решил пригласить ее на свадьбу.

Он был озадачен.

– Да, – неопределенно ответила Линда, не желая входить в объяснения. – Майкл, можно я, заберу с собой несколько фотографий? – оживленно спросила она.

– Да, конечно! Но…

– Я их обязательно верну! – пообещала она, вытаскивая из альбома фотографии, совершенно точно зная, какие именно ей нужны.

Майкл по-прежнему удивленно смотрел на нее.

– Линда, что ты собираешься с ними делать?

Она неуверенно пожала плечами.

– Пока не знаю, – честно призналась она. – Но я точно знаю, что в Джеймсе живет обиженный маленький мальчик, которого необходимо выпустить. Это причинит Джеймсу боль. Но когда она уляжется, он почувствует себя намного лучше.

– И ты думаешь, эти фотографии помогут? – недоверчиво спросил Майкл.

– Честно говоря, не знаю, – устало ответила она. – Единственно, в чем я уверена, кто-то должен попробовать сделать это.

Он посмотрел на нее с восхищением.

– Ты действительно любишь Джеймса.

– Очень! – кивнула она. – Я люблю его так сильно, что не позволю ему продолжать это. – Она не стала объяснять, что имела в виду под словом «это». – Всего хорошего, Майкл. Скоро увидимся!

– Надеюсь! – кивнул он, и глубокая печаль снова появилась в его глазах. – Я действительно очень надеюсь на тебя.

Она тоже очень надеялась. Но в то же время пока еще точно не знала, что именно будет делать. Когда она приехала к матери за Мэнди и узнала, что Джеймс там уже был и забрал девочку домой, то поняла – будет ссора.

– Где тебя весь день носили черти?!

Линда не сразу прошла в гостиную, где ее ждал Джеймс. Она сначала забежала на кухню – там Кэрол поила Мэнди чаем. Линда хотела удостовериться, что ее дочь хорошо провела время у бабушки и сейчас действительно за столом. Пока Мэнди пила чай со своими любимыми пирожками, Линда поняла, что ее присутствие здесь совершенно не требовалось.

Но и после этого Линда не спешила в гостиную, понимая, как Джеймс сейчас разозлен. Однако чем дольше она тянет, тем, скорее всего, злее он становится. Они с Мэнди вернулись сюда уже полчаса назад, и он успел, наверное, разозлиться как следует.

Она вошла в комнату, и он, засунув руки в карманы, отошел от окна. В темном костюме, белоснежной рубашке, с аккуратно завязанным галстуком, он выглядел еще более холодным и неприступным, чем всегда. Кэрол сказала ей, что Джеймс пришел к ним прямо из конторы. Потом он отправился к ее матери, узнав от Кэрол, что они с Мэнди там.

Линда не сказала никому, куда собиралась на самом деле. Она не хотела заставлять пожилую женщину врать Джеймсу. А Энн, скорее всего, не испытывая никаких угрызений совести, доложила, что Линда заехала к матери только для того, чтобы оставить Мэнди, и сразу же исчезла по каким-то своим таинственным делам. Энн очень любила доставлять неприятности другим.

Линда не собиралась скрывать от Джеймса свой визит к Майклу. При данных обстоятельствах это вряд ли вообще было возможно. Но она думала рассказать ему об этом, когда сочтет нужным и в той форме, в какой будет нужно. Теперь у нее такой возможности не было.

– Джеймс! – негромко позвала его она, тихо прикрывая за собой дверь. – Спасибо, что забрал Мэнди от матери…

– Не притворяйся вежливой и невинной, Линда, – грубо оборвал ее он, стремительно направляясь к ней через комнату и пристально глядя ей в глаза. – Я спросил, где ты была весь день! Если ты встречалась с этим молокососом Прескоттом…

– Не смеши меня, – ответила она, тоже резко, смело глядя ему в лицо. – Почему ты с таким упорством называешь его молокососом? Он старше меня, и совсем не мальчик! К тому же он – мой помощник. – Она торопилась все высказать ему. Вступившись за Прескотта, начинала злиться на Джеймса. – Я буду встречаться с ним тогда, когда сочту нужным!

– И сегодня ты сочла это нужным? – насмешливо спросил он.

Если бы эти слова произнес кто-нибудь другой, можно было бы подумать, что человек ревнует. В устах Джеймса такая фраза звучала просто очередным оскорблением. Линда проигнорировала его замечание. Если и она начнет злиться, из их разговора не выйдет ничего хорошего. Какой бы ответ его не разозлил? Если она скажет, что встречалась с его отцом, то придется сейчас же рассказать обо всем. И она ровным счетом ничего не добьется. Может, действительно лучше сказать, что она встречалась с Прескоттом? А когда его гнев утихнет, и он способен будет ее спокойно выслушать, рассказать ему обо всем. Но будет ли Джеймс вообще когда-нибудь способен ее выслушать?

– Какая из тебя мать! – напал он на нее. От этого нового обвинения все ее мысли разбежались. – Ты бросаешь своего ребенка, а сама в это время таскаешься по мужикам…

– Я не таскаюсь по мужикам! – гневно ответила она, уязвленная клеветой.

Руки Джеймса больно сжали ее плечи. Она видела его разгневанное лицо прямо перед собой.

– Сколько времени продолжается ваша связь с этим твоим «помощником»?

– Я тебе уже ответила…

– Она началась еще при жизни Стива? – продолжал он, не слушая ее. – Ты изменяла своему мужу, который был намного старше тебя, с этим молодым любовником? – с отвращением бросил он.

– Не суди обо мне по своей матери… – вырвалось у нее. Она тут же замолчала, поняв, что сейчас просто не имела права этого говорить.

Линда взглянула на Джеймса и побледнела как смерть. Джеймс был страшно спокоен. Он отпустил ее плечи.

– Что ты сказала? – зловеще спросил он. О боже!..

9

Эти слова вырвались у нее непроизвольно, Линда пока не собиралась говорить что-либо Джеймсу. И нельзя было реагировать так на его насмешку. Сейчас он слишком разозлен ее исчезновением на целый день. Ведь она даже не сказала ему, куда направляется.

Он отстранился. Его лицо было холодным, а глаза совершенно безжизненными. От страха по спине у Линды побежали мурашки.

Раньше она считала, что его жестокость идет от высокомерия. Как она ошибалась!

Она вытянула перед собой руку, но так и не отважилась к нему прикоснуться, опасаясь, что он просто взорвется.

– Джеймс…

– Ты была у моего отца, – сказал он бесцветным голосом, не обращая внимания на ее протянутую в мольбе руку.

Линда тяжело вздохнула, поняв, как плохо она сделала.

– Да! – честно призналась она, и ее протянутая рука упала. Она вся дрожала.

– Хотя я специально попросил тебя не делать этого…

– Ты приказал мне, Джеймс, – мягко поправила она. – Ты меня еще никогда ни о чем не просил.

Ее щеки слегка порозовели, поскольку она вспомнила его мольбы, когда он любил ее. Тогда он наслаждался ею, словно огонь ото льда, хотя огонь плавит лед… Но только не сейчас, Джеймс был очень холоден и не мог растаять, что бы она ему ни говорила. И вспоминать что-то было сейчас совершенно бесполезно.

– Ты ведь знала, я не хотел, чтобы ты ездила туда, – хмуро упрекнул ее он.

Она в ответ кивнула.

– Но я не обещала не делать этого, – грустно напомнила она.

В самом деле, когда они об этом разговаривали, ей удалось сменить тему разговора. Нельзя обвинить в том, что она нарушила слово. Она не давала ему никаких обещаний. Ей необходимо было встретиться с Майклом.

– Правильно! – раздраженно ответил он. – Ты не обещала. – Его рот скривился. – И теперь ты считаешь себя специалистом по истории моей семьи. Заметь, моей семьи, – пошутил он, хотя ему сейчас было явно не до шуток.

Линда глубоко вздохнула и сочла за лучшее ничего ему не отвечать, не обострять ситуацию.

– Я просто спросила твоего отца…

– И он тебе просто ответил, – сказал Джеймс, пристально глядя на нее. – Если ты хотела узнать о моем прошлом, какого черта ты не спросила сразу у меня?!

Она подняла черные брови.

– И ты бы мне все рассказал? – скептически спросила она, стараясь оставаться спокойной и глядя на его разъяренное лицо. Она вся дрожала, ожидая, что он вот-вот взорвется. Слава богу, он не видел, как дрожали ее колени.

– Да, я бы тебе все изложил не хуже, – кивнул он.

Она нервно вздохнула.

– Твой отец прекрасно помнит обо всем, что произошло…

– Его воспоминания отличаются от моих, – перебил ее Джеймс.

– Конечно! – Она сделала попытку разрядить обстановку. – Ты был ребенком, а Сандра – твоя мать.

– Мое отношение к матери не изменилось и сейчас, – насмешливо заметил он.

– Я не это имела в виду, Джеймс. Я только… Давай возьмем, к примеру, то, что произошло сегодня, – продолжила она. – По твоему мнению, я «подбрасываю» ребенка матери на целый день, а сама в это время где-то таскаюсь. А по мнению Мэнди, я привезла ее к бабушке, где она целый день от души шалила, а потом ее забрал домой любимый дядя. Взгляды взрослого и ребенка на одни и те же вещи совершенно различны.

Линда вопросительно посмотрела на него. Как он будет защищать свою детскую точку зрения, не признавая, что не прав, обвинив Линду в том, что она «подбросила» Мэнди. Несомненно, каким-то образом ему это удастся.

– Здесь все совершенно по-другому…

– Ничуть! – настаивала на своем Линда. – Твой отец рассказал мне о своей семейной жизни с точки зрения несчастного мужа, ты же обвинил меня за сегодняшнее отсутствие как обманутый жених. Не такая уж большая разница. – Ее черные брови поднялись. – Я думаю, что правда лежит где-то посередине.

Джеймс, прищурившись, посмотрел на нее.

– Так что же тебе рассказал мой отец о матери?

Внимание, Линда! – предостерегла она сама себя. Джеймс становился очень чувствительным, когда речь заходила о его матери.

– Как я поняла, они были очень разными…

– Разными?! – презрительно отозвался Джеймс. – Мой отец продолжал вколачивать в мать добродетели его святой Гвендолайн до тех пор, пока она не была сыта ими по горло.

Линда и сама предполагала что-то вроде этого. Скорее всего, Майклу вообще не стоило жениться, пока он любил свою первую жену. И поэтому Сандра, выйдя за него, оказалась в ужасном положении. Но в то же время настраивать своего сына против семьи и заводить любовников, несомненно, не выход из положения. Теперь ей стало ясно, почему Джеймс так бурно реагировал, когда она подумала о Стиве после их близости. Хотел того Джеймс или нет, но поведение матери сильно сказалось на его характере.

Наверняка правда о прошлом лежала где-то посередине. И он, и Майкл были правы лишь отчасти.

Она кивнула.

– Я уверена, они достаточно скоро признали, что совершили ошибку…

– Мой отец признал, что он совершил ошибку?! – невесело усмехнулся Джеймс. – Плохо же ты его знаешь!

Она и не претендовала на то, что хорошо знает Майкла. За все время их знакомства сегодняшний разговор был самым продолжительным и доверительным. И из него она поняла: несмотря ни на что в прошлом, Майкл любил своего младшего сына так же сильно, как и Стива. Их натянутые отношения причиняли ему боль на протяжении всех этих лет. Боль, которую Джеймс не мог полностью понять.

– А я и не претендую на это, – мягко согласилась она. – Я только знаю, он очень хочет, чтобы отношения между вами складывались иначе…

– И именно поэтому он однажды даже попытался отрицать, что является моим отцом? – с неприязнью спросил Джеймс.

Линда нахмурилась. Она вспомнила рассказ Майкла. Ведь именно Сандра заявила суду, что Майкл – не отец Джеймса, пытаясь таким образом решить дело в свою пользу. Сандре нельзя было говорить об этом Джеймсу. Она, конечно, хотела внушить сыну, что она права. Внушить на всю жизнь. Что же за мать была Сандра Трентон?!

– И все же опеку над тобой взял именно он, Джеймс, – мягко напомнила Линда. И по его побледневшему лицу увидела, он прекрасно понимал, насколько необычно, когда одинокий мужчина берет опеку над чужим ребенком. Тем более что у него был сын.

– Да, – резко согласился он. – После того как ему доказали, что он мой отец, он не мог позволить мне остаться с матерью, хотя я ему был не нужен. – Он покачал головой. – Сейчас он, возможно, производит впечатление безобидного и одинокого старого человека, но тогда он не был таким, – с горечью сказал он.

– Почему же тогда на протяжении многих лет она тобою не интересовалась, словно тебя вовсе не было на свете?

– Отец сделал так, что у нее не было возможности встречаться со мной, – защищал он свою мать.

Да, Сандра Трентон хорошо «воспитала» сыночка.

– Ты говорил когда-нибудь об этом с отцом, Джеймс? – нахмурившись, спросила она.

– Разговаривать с ним? – Он принялся мерить шагами комнату. – Что бы это дало? Мне бы просто пришлось выслушать ту ложь, которую ты узнала сегодня, – усмехнулся он. – Какая же ты легковерная, Линда! Вот уж не ожидал.

Да, ему проще верить, что все женщины такие же непостоянные, как Салли. Конечно, за исключением его матери. Хотя именно она сформировала у него недоверие к женской честности. Если бы она вела себя иначе, то, возможно, он не реагировал бы так бурно на измену Салли, а воспринял бы ее как одну из небольших жизненных невзгод. Но этого Джеймс не понимал. И возможно, никогда не поймет.

Линда не хотела встречаться с Сандрой Трентон, поскольку не была уверена, что ей удастся сдержать свою злость на эту женщину за то, что она намеренно сделала со своим сыном во имя того, чтобы доставить неприятности его отцу и старшему брату.

– Я не легковерная, Джеймс, – печально возразила она, – просто я смотрю на вещи менее предвзято, чем ты.

Его рот упрямо сжался.

– Здесь мы с тобой никогда не придем к согласию, так что лучше забудем об этом. Что еще он тебе сказал? – Его глаза сузились. Сейчас он о чем-то размышлял. – Не могу поверить, что вы ограничились только этим.

Она все еще не собралась с духом рассказать ему про Стива. Но она обязательно должна сделать это до свадьбы. К этому времени между ними не должно остаться никаких секретов, по крайней мере, с ее стороны. Она его никогда не обманывала и не собиралась этого делать, пусть даже он полагал обратное. У нее оставалось четыре дня. И она непременно ему скажет!

– В чем дело, Линда? – усмехнулся он. Она все еще колебалась, не зная, как ответить на его вопрос. – Вы, наверное, поговорили и о том, что твой драгоценный Стив был не так уж безгрешен и не погнушался увести девушку у собственного брата.

– А я никогда и не думала, что он безгрешен, – спокойно ответила она. И это было правдой. – Твой отец рассказал мне о Салли, – закончила она.

Джеймс поморщился.

– Не очень красивая история, правда? – усмехнулся он. – Как оказалось, Стив питал слабость к молодым девочкам, которые годились ему в дочери. Салли было двадцать, когда ему было тридцать шесть.

Линда поняла, он хотел причинить ей боль, как-то отомстить за разговор о его матери. И, тем не менее, насмешка ее задела, она чувствовала себя уязвленной.

Стив разочаровывал ее все годы их совместной жизни, и она не могла притворяться, что это не так. Но речь шла сейчас о том, что произошло задолго до их знакомства. Правда о Стиве тоже лежала «где-то посередине». И она, и Майкл прекрасно знали – он не был безгрешным – и вовсе не считали его, как полагал Джеймс, ангелом. Он был обычным человеком со свойственными обычным людям недостатками.

Она глубоко вздохнула.

– Ты можешь думать что угодно, Джеймс, – спокойно сказала она, – но мы со Стивом друг друга понимали.

– Как ты помнишь – он звал меня как самого дорогого гостя на вашу свадьбу, – презрительно усмехнулся Джеймс.

– Да, – спокойно согласилась она. – Мы конечно же говорили об этом перед тем, как он тебя пригласил.