Громкое заявление о том, что человек произошел от обезьяны, прозвучало задолго до того, когда были обнаружены первые реальные факты, подтверждающие или опровергающие это утверждение История открытий останков ископаемых высших приматов (гоминидов), которым в разные времена приписывалось непосредственное отношение к родословной человека, началась довольно поздно — только в XX веке Эта история изобилует всевозможными заблуждениями и тупиками, рассказ о которых мог бы занять увесистый том Первые же действительные находки останков существ, которые по своим морфологическим особенностям могут быть отнесены к предшественникам современного человека (именно предшественникам, а не предкам1), связаны с именем Раймонда Артура Дарта (1893–1988)
      Уроженец Квинсленда (Австралия), Дарт учился и начинал свою научную карьеру в Англии, где за ним закрепилась репутация неортодоксально мыслящего и не признающего никаких авторитетов исследователя. В 1922 году Дарту было предложено место профессора анатомии в недавно основанный Витватерсрандский университет в Иоганнесбурге (Южная Африка) Дел здесь был непочатый край, и Дарту пришлось много и упорно работать, чтобы буквально из ничего создать при университете кафедру анатомии.
      В 1924 году геологи, работавшие в известняковом карьере близ станции Тунг, прислали Дарту странную находку. Это была окаменевшая отливка черепной коробки некоего существа, которую рабочие карьера приняли сперва за череп бабуина Но Дарт сразу определил, что это явно не обезьяна В ответ на его запрос — не находили ли в Тунге еще чего-нибудь подобного9 — геологи прислали Дарту еще две корзины со всевозможными окаменелостями, среди которых Дарт отыскал другие фрагменты скелета головы таинственного существа Спустя месяц, аккуратно расчистив и склеив все осколки, Дарт держал в руках почти целый череп. Уцелели лобная кость, правая скуловая дуга, часть височной области, вся верхняя и почти полная нижняя челюсти со всеми зубами, а всю полость мозговой коробки заполняло минеральное образование. Все это позволило Дарту с первого взгляда понять, что перед ним череп детеныша с молочными зубами, по своему строению явно напоминающими зубы современного человека. Однако сам череп имел многие признаки, роднящие это существо с обезьяной.
      Дарт пришел к выводу, что «младенец Тунг» — так он окрестил свою находку — являлся ископаемым человекообразным существом, стоящим по своему развитию на ступеньку выше обезьяны, но еще весьма далеким от человека. Это существо ученый назвал «австралопитеком» — «южной обезьяной». Фотографию черепа «младенца Тунга» и предварительное сообщение о находке Дарт отправил в популярный английский журнал «Нэйчур». Статья, опубликованная 7 февраля 1925 года под названием «Австралопитек африканский: человекообезьяна из Южной Африки», вызвала в научном мире эффект разорвавшейся бомбы. Первая реакция была резко отрицательной: большинство ученых было уверено, что находка у станции Тунг представляет собой всего лишь останки ископаемой человекообразной обезьяны, родственной шимпанзе или горилле. В то время научный мир был чрезвычайно увлечен проблемой так называемого пилтдаунского челове: которого группа исследователей во главе с Артуром Вудвордом и Тейяром де Шарденом объявила «предком современного человека». Впоследствии оказалось, что кости «пилтдаунского человека» — грубая подделка, сфабрикованная палеонтологом-любителем Чарлзом Доусоном из «лучших побуждений», и сегодня этот неприятный казус вошел в анналы палеоантропологии в качестве ее самой позорной страницы. Но это было потом, а пока на фоне всей этой раздутой шумихи с «пилтдаунским человеком» находка Дарта выглядела весьма скромно и оттого не вызвала никакого серьезного интереса — подумаешь, какая-то там обезьяна. Взгляды Дарта поддержал только его коллега, известный палеонтолог доктор Роберт Брум (1866–1951), директор Трансвальского музея в Претории. Стремясь новыми находками подкрепить «право австралопитека на жизнь», он начал усиленно заниматься поисками новых останков этого гоминида.
      Первый успех пришел в 1936 году. Управляющий каменоломней Штеркфонтейн прислал Бруму окаменевшую отливку черепной коробки ископаемого антропоида, в котором ученый безошибочно признал австралопитека! С этого времени Брум полностью посвятил себя раскопкам в Штерк-фонтейне. За несколько лет ему удалось здесь найти несколько отливок и отпечатков черепных коробок, затылочные кости, большой кусок верхней челюсти с зубами и с прилегающими лобной и височной областями. Этот фрагмент позволил Бруму без труда восстановить облик ископаемого существа: это была взрослая особь, весьма близкая к «человекообезьяне из Южной Африки», фрагменты черепа которой отыскал Дарт. «Свою» человекообезьяну Брум окрестил «австралопитеком трансваальским». Кроме черепов были обнаружены и другие части скелета, так что постепенно ученые получили более точное представление о внешнем виде австралопитека.
      В 1938 году неподалеку от Штеркфонтейна Брум нашел еще несколько обломков костей, по которым смог реконструировать череп. Это был еще один загадочный гоминид, существенно отличавшийся и от австралопитека африканского и от австралопитека трансваальского. Брум назвал его «парантропом», или австралопитеком массивным.
      Ученый мир с большим интересом следил за новостями из Южной Африки. К концу 1940-х годов виднейшие специалисты уже признали результаты исследований Дарта и Брума и согласились с тем, что южноафриканские находки действительно являются останками существ, стоящих между человекообразными обезьянами и человеком. Весомым аргументом в этом споре стала опубликованная в 1950 году работа Уилфреда Кларка, который на основании морфологического изучения зубов и челюстей заключил, что австралопитеки стоят, скорее, ближе к человеку, чем к обезьяне.
      Особенно сложно было определить возраст находок. По мере изучения останков австралопитеков принимались все новые и новые датировки, и сегодня принято считать, что древность этих южноафриканских находок колеблется в пределах 2–3 млн. лет.
      Мозг австралопитека по своему объему (428–530 см3) не достигал и половины величины мозга современного человека (порядка 1450 см3), но был несколько больше мозга крупных человекообразных обезьян (около 480 см3). Самое же «человеческое» в австралопитеках — это их челюсти с относительно короткими резцами и клыками, которые почти не выступают над жевательной поверхностью остальных зубов. Характер зубов и суставное соединение челюстей говорят о том, что австралопитеки жевали боковыми движениями, т. е. не как человекообразные обезьяны. В целом же челюсти австралопитека были гораздо массивней, чем у человека.
      Острейшие споры, не утихающие и по сей день, вызвал вопрос о том, на скольких конечностях — на двух или на четырех? — передвигались австралопитеки. Были ли они прямоходящими существами? Сегодня большинство ученых склоняется к тому, что австралопитеки передвигались на задних конечностях, держа тело почти в выпрямленном положении, — их тело было уже приспособлено для этого. Однако тип их хождения отличался от всех способов передвижения, известных у современных человекообразных обезьян и человека. Наряду с этим продолжают звучать голоса тех исследователей, кто указывает на некоторые особенности строения скелета австралопитека, которые, на их взгляд, не позволяют сделать вывод о прямохождении и двуногости австралопитека.
      Вместе с тем точно установлено, что австралопитеки даже в пределах Южной Африки не представляли собой единого вида. Найденные останки показывают, что австралопитек африканский и австралопитек массивный] существенно отличались друг от друга и внешним видом, и образом жизни.
      Австралопитек массивный был крепким, коренастым, имел рост 150-1 155 см, вес до 70 кг. Череп его более массивен, а челюсть сильней, чем у африканского австралопитека. Некоторые особи имели на темени головы костяной гребень, служивший для прикрепления сильных жевательных мышц. Весь челюстной аппарат и особенно коренные зубы были гораздо крупней человеческих. Представители этого вида обитали в лесостепной полосе, держась опушек лесов. Основу их пропитания составляли растительные корма.
      Представители вида африканских австралопитеков были гораздо мельче. Их рост не превышал 120 см, вес взрослой особи составлял около 40 кг. Держались они, вероятно, более выпрямленно, чем их «массивные» сородичи, но ходили вразвалку. По состоянию зубов специалисты определили, что австралопитек африканский был всеяден, но большую долю его рациона составляла мясная пища.
      Африканские австралопитеки жили в степях и лесостепях, кормясь собирательством и охотой. Не отваживаясь охотиться на крупного зверя, австралопитеки, подобно гиенам и шакалам, частенько «подкармливались» возле львов, леопардов и других хищников Дождавшись, когда зверь насытится и потеряет интерес к своей жертве, австралопитеки набрасывались на остатки его трапезы. На одной из стоянок археологи обнаружили множество разбитых костей животных — очевидно, что австралопитеки при охоте уже пользовались камнями или, по крайней мере, дробили ими кости, чтобы добраться до мозга.
      Оружием для этих ископаемых охотников могли служить и палки, длинные кости, а также челюсти животных, усаженные острыми зубами Однако австралопитек еще не умел вырабатывать, как говорят специалисты, «орудия повторяющихся форм». Попросту говоря, он пользовался тем, что подвертывалось под руку. Он сознательно применял эти орудия, но еще не дошел до их обработки.
      Охота стимулировала прямохождение, вела к разрастанию мозга и развитию всех его функций, а с переходом на новые корма связано и общее изменение челюстного аппарата. Использование орудий, пусть даже и случайных, более сложный способ добывания пищи, каким является охота и собирательство, форма и размеры мозга австралопитеков — все говорит об усложнении умственной деятельности. Поэтому сегодня австралопитека принято считать первым существом, перешагнувшим границы звериного интеллекта, а за начальную точку отсчета истории человеческого рода принимается время появления первых австралопитеков — то есть приблизительно 3 млн. лет тому назад.
      Сколько особей могла насчитывать первая на Земле популяция «человекообезьян»? Этой проблеме посвятил большое исследование американский палеоантрополог А Манн, использовавший весь костный материал, накопленный к 1973 году. Свои расчеты Манн строил исходя из того, что на сегодняшний день численность каждого из ныне живущих видов человекообразных обезьян не превышает нескольких тысяч особей. Из этой цифры, вероятно, нужно исходить и при определении численности обитавших когда-то на Земле ископаемых гоминидов.
      Фрагментарные скелеты австралопитеков найдены преимущественно в сцементированных отложениях пещер. Состояние костей заставило ряд исследователей предполагать искусственное происхождение этих скоплений' скорее всего, они представляют собой останки особей, убитых леопардами и принесенных ими в пещеры Примерное число индивидуумов, происходящих из пяти основных местонахождений останков австралопитеков в Южной Африке, колеблется от 121 до 157 особей (в зависимости от критерия подсчета). Если учесть, что нам известно до сих пор лишь ничтожное число местонахождений, то можно предполагать, что порядок этих цифр более или менее соответствует численности современных человекообразных обезьян. Таким образом, численность первобытного человечества составляла 10–20 тыс. особей.

      Самые значительные открытия в области палеоантропологии связаны с именем известного археолога и антрополога Луиса Лики (1903–1972) и его, без всякого преувеличения, историческими находками в Олдувайском ущелье (Танзания).
      Олдувайское ущелье — одно из интереснейших мест на Земле. Оно представляет собой огромный каньон, глубоко — до 90 м — врезавшийся в ложе древней долины, за многие тысячелетия заполнившейся речными наносами, вулканическим пеплом и другими отложениями. В стенах этого ущелья исследователи выявили пять слоев, относящихся к Различным геологическим эпохам, благодаря чему можно было достаточно надежно датировать находки, залегавшие в этих слоях.
      Луис Лики копал здесь более 40 лет, вплоть до самой смерти. В 1959 году он открыл в Олдувайском ущелье останки еще одного предшественника современного человека, которого первоначально назвал зинджантропом. Правда, после более тщательного изучения оказалось, что это еще одна ветвь рода австралопитековых, и зинджантроп был переименован в австралопитека бойсовского. Калий-аргоновый метод позволил определить его возраст: 1,8–1,6 млн. лет.
      Еще до этого открытия Лики нашел в олдувайских слоях примитивные 1 каменные орудия — ровесники зинджантропа. Это были простейшие отщепы со следами ретуши. Но открытие это стало поистине сенсационным: судя по' повторяемости типов, это были первые сознательно изготовленные орудия!
      Сначала, естественно, авторство этих первых в мире инструментов ученые приписали зинджантропу. Но вскоре это предположение пришлось отбросить — орудия подобного типа стали извлекать и из гораздо более ранних слоев. А между тем в них не было никаких останков гоминидов!
      Разгадку этой тайны принесло новое открытие, сделанное 2 ноября 1960 года. На уровне, лежащем примерно на 50 см ниже уровня залегания останков зинджантропа (что соответствует возрасту приблизительно 2,1–1,5 млн. лет) были обнаружены нижняя челюсть с зубами, один коренной зуб, две довольно хорошо сохранившиеся теменные кости и кости руки го-минида, уже на первый взгляд значительно отличавшегося от зинджантропа. Позже были извлечены большая часть скелета ноги и ключицы.
      Уже предварительное изучение этих останков показало, что новая находка, несмотря на свою большую древность, стоит на лестнице эволюции выше зинджантропа. Зинджантроп — это всего лишь более усовершенствованный вариант австралопитека массивного. Новая же олдувайская находка; получила название Homo habilis — «человек умелый».
      Подобно австралопитеку африканскому, «человек умелый» имел рост до 120 см и средний вес 40–50 кг. Судя по челюсти, он был всеяден, как и его родственник — австралопитек. Однако «человек умелый» имел значительно больший объем мозга (около 650 см3), но самое главное — он обладал двумя признаками, типичными только для человека.
      Стопа «человека умелого» имела продольную и поперечную сводчатость. Этот признак свидетельствует о передвижении исключительно на двух ногах, и он начисто отсутствует у человекообразных обезьян. При ходьбе человек ступает на всю стопу, и упругий двойной свод «гасит» возникающие при этом сотрясения. Антропоиды же при ходьбе ступают только на внешний край стопы.
      Вторым признаком эволюционного положения «человека умелого» стало строение его руки. Как известно, рука современного человека отличается от передних конечностей других приматов прежде всего прогрессивным развитием большого пальца и его способностью к противопоставлению указательному пальцу. Именно это свойство предопределяет точность трудовых действий. Такая позиция пальца обусловлена рядом анатомических особенностей скелета, мышц и соединительных тканей.
      Кисть руки «человека умелого» еще не давала возможности полного противопоставления большого пальца прочим. И все же этот гоминид выделывал простейшие орудия, не требующие особой сноровки. И руку «человека умелого» уже в целом можно назвать человеческой. Впрочем, неясно, был ли уже достаточно развит его мозг, чтобы воспользоваться возможностями такой руки.
      Африканский австралопитек также пользовался орудиями, вернее говоря, различными естественными предметами, форма которых казалась ему подходящей. «Человек умелый» не только использовал пригодные предметы, но и видоизменял их в соответствии с рабочим назначением. Орудия были примитивны и несовершенны. Но это были осмысленно изготовленные орудия!
      Когда же произошел этот, без всякого сомнения, революционный скачок в эволюции человека? И вот тут-то ученых ждала еще одна сенсация…
      Абсолютный возраст «человека умелого» из Олдувайского ущелья исчислялся в 1,8–1,6 млн. лет. То есть зинджантроп, он же бойсовский австралопитек, жил одновременно с ним, а судя по находкам, — чуть ли не бок о бок с ним! Более того — останки зинджантропа встречаются и в более поздних слоях!
      Как это можно объяснить с точки зрения эволюции? Ведь еще с конца XIX столетия бойкие дарвинисты лихо рисовали примитивные и оттого весьма доходчивые схемы: вот обезьяна, вот человекообезьяна, а вот и сам человек — разогнулся, встал на задние конечности, взял в руки сучковатую дубину и пошел двигать прогресс…
      Однако олдувайские находки наводят нас на мысль о том, что в рамках рода австралопитековых было несколько более или менее развитых форм. Эта формы существовали параллельно друг другу на протяжении довольно длительного периода времени, и сегодня невозможно установить, от какой из этих форм протянулась дальше цепочка эволюции. Да и от этих ли?
      Сенсационная находка Луиса Лики на некоторое время, казалось, сняла все вопросы: вот оно, то самое «недостающее звено» в цепи эволюции! Однако бум, поднятый в научной литературе вокруг «человека умелого», быстро утих. После тщательного изучения находку оказалось возможным включить в группу австралопитеков, и сегодня большинство исследователей склонны называть «человека умелого» «умелым австралопитеком» или «прогрессивным австралопитеком». А между тем находки еще более древних останков гоминидов, обладавших при этом гораздо более высоким уровнем развития, поставили перед специалистами множество новых неразрешенных вопросов.
      В долине Омо (Эфиопия) были найдены многочисленные останки гоминидов, большинство из которых приписываются бойсовскому австралопитеку (зинджантропу). Возраст находок был исчислен в диапазоне от 1,7 до 4 млн. лет- таким образом, они старше олдувайских находок. Сопровождавший находки инвентарь имеет возраст от 1,9–2,3 млн. лет.
      В 1971 и 1972 гг. в долине Омо были обнаружены орудия, возраст которых оценивается в 2 млн. лет. Кроме того, там же были найдены останки еще одного неизвестного гоминида, возраст которого составляет 2–3 лет. Он схож с видом «человека умелого» из Олдувая, но имеет родстве: черты и с южноафриканскими представителями вида австралопитеков.
      Настоящую революцию произвели открытия Ричарда Лики (сына Луи Лики), который со своими сотрудниками начиная с 1968 года раскапы стоянки Илерет и Кооби Фор, расположенные к северо-востоку от озера Рудольф. За пять лет здесь были открыты останки более 80 особей, относятся как к роду австралопитеков, так и к роду Homo. Анализ этих останков позволил сделать однозначный вывод: точку зрения, по которой австралопитек массивный является предшественником австралопитека бойсовского (зинг джантропа) следует признать несостоятельной. Эти виды существовали развивались параллельно друг другу, таким образом, эволюция австралопитек ков сегодня представляется еще более загадочной, чем полвека назад!
      Другой загадкой стала находка почти полного черепа неизвестного гоминида, получившего обозначение «череп KNM-ER 1470». Уже первые измерения показали, что объем мозга этого существа превышал 800 см3, а его древность исчисляется в 2,9 млн. лет. То есть он на миллион лет старше «человека умелого»! Здесь же Ричард Лики обнаружил еще более старые, чем в Оддувае, каменные орудия — их возраст составляет 2,6 млн. лет. А уже через год после открытия черепа KNM-ER 1470 из земли был извлечен еще один череп (на этот раз детский), принадлежащий тому же виду.
      Кем же тогда был «человек умелый», если еще за миллион лет до его появления на Земле уже существовал человек, еще более умелый? Каким образом два рода гоминидов — австралопитек и Homo — могли ужиться друг с другом, обитая бок о бок в течение примерно двух миллионов лет? Ведь такое сосуществование требовало от более примитивных австралопитеков огромной приспособляемости! И как эту приспособляемость связать с гипотезой о низком уровне адаптивности этих существ, якобы ставшем причиной их исчезновения?
      Чем больше накапливается палеоантропологических находок останков ископаемого человека (хотя их число все равно ничтожно), тем очевиднее становится, что древнейшее человечество с самого начала существовало во' многих формах, ряд которых, вероятно, оказались тупиками эволюционного развития. Красивая картинка, иллюстрирующая происхождение человека от обезьяны, таким образом, оказывается выброшенной в помойку: научные открытия последних лет со всей очевидностью свидетельствуют о многолинейности и стадиальности развития ископаемых гоминидов Иными словами, на каждом новом историческом этапе «вдруг», неизвестно откуда появлялось сразу несколько качественно новых видов, стоящих на го- лову выше видов предшествующей стадии. Но как, почему происходили эти скачки? Неясно. А между тем сосуществование на протяжении ряда, тысячелетий многообразных форм, относящихся к разным уровням развития, является вполне доказанным. Но вот какая из этих форм стала прообразом современного человека? На этот вопрос ответа пока нет.

      «Как очутился здесь человек? — недоуменно вопрошал известный путешественник Ф. П. Врангель, побывавший в Якутии в 1820–1824 гг. — Что могло завлечь его сюда, в могилу природы?». Если даже сам факт успешного проживания человека в этих суровых краях, как мы видим, еще столь недавно вызывал удивление, то что уж говорить о том потрясении, которое испытал научный мир в 1982 году, когда исследования стоянки древнейшего палеолита Диринг-Юрях показали, что человек, возможно, обитал в этой «могиле природы» еще 2,5–1,7 млн. лет назад! Это открытие, которое пока еще нельзя признать бесспорным, способно внести существеннейшие коррективы в понимание процессов происхождения человека.
      Археологическое изучение бассейна Средней Лены началось в 1964 году силами Приленской археологической экспедиции. В результате к настоящему времени в Якутии и на прилегающих к ней территориях было обнаружено большое число памятников верхнего палеолита, изучение которых коренным образом изменило многие представления о древнейших этапах заселения человеком Северо-Восточной Азии. Но наиболее поразительным стало открытие палеолитического комплекса Диринг-Юрях.
      Эта стоянка располагается на правом берегу Лены, в 3 км выше Якутска, возле устья ручья Диринг-Юрях Здесь археологами во главе с Ю. А. Мочановым была обнаружена настоящая «мастерская каменного века». На площади 108 кв. м найдено в общей сложности 24 скопления различных каменных орудий — 11 «наковален» из крупных валунов, поверхности которых имеют следы сработанности, отбойники из кварцитовых галек различной величины, отщепы, крупные обломки со сколами, каменные осколки. Большая часть этих орудий изготовлена из кварцита желтого цвета.
      Подобные «производственные площадки» характерны для каменного века: древнейшие обитатели Земли предпочитали изготавливать свои орудия там, где в изобилии встречается удобный для обработки камень. И находка такой «мастерской» не стала бы выдающимся открытием, если бы… Если бы не оказалось, что ее возраст составляет 2,5–1,7 млн. лет — то Диринг-Юряхская стоянка едва ли не старше знаменитых находок следов древнейших гоминидов в Восточной Африке! А ведь именно эти находки заставили большинство ученых признать Африку прародиной человек.
      По геоморфологическим и геологическим условиям залегания, по форме и способу изготовления каменные орудия Диринга сопоставимы лишь орудиями, найденными в Восточной Африке, возраст которых различны ми комплексными методами определяется в пределах 2,5–1,7 млн. лет. За тем их сменила ашельская культура (1,7–0,2 млн. лет) совершенно с др; набором орудий. То есть ближайший аналог Дирингу один знаменит! Олдувайское ущелье.
      Сообщение об открытии в Диринг-Юряхе прозвучало как гром сред ясного неба. До этого считалось, что в Якутии человек впервые появился только в позднем палеолите, примерно 40–35 тыс. лет назад. Колыбель же человечества признавался только экваториальный пояс — тропики и тропики. Но якутские находки вроде бы свидетельствуют, что уже 2 млн. лет назад некие гоминиды жили и в холодной зоне нашей планеты, причеЦ1 в экстремальных условиях, на вечной мерзлоте!
      Естественно, что научный мир воспринял открытие якутских археологов с недоверием. И дело здесь не только в консерватизме и приверженности старым схемам — речь идет о фундаментальных вещах, и осторожность тут вполне уместна Суть проблемы состоит в другом: в Восточной Африке найдены многочисленные останки самих древнейших обитателей тамошних мест. А это — аргумент неотразимый. А что найдено в Диринге? Камни? Но природа-мать способна совершать такие чудеса, которые человеку и не снились. Кстати, сам первооткрыватель Диринга, Ю. А Мочанов, писал в свое время, что «в этой связи можно сослаться на Обермайера, который на примере олигоценовых и эоценовых эолитов Франции прекрасно продемонстрировал, какие удивительно похожие на простейшие палеолитические изделия каменные предметы может создавать природа без какого-либо участия человека».
      Критики оспаривают и геологический возраст якутских находок. В частности, отложения, в которых были найдены каменные орудия, могут быть не связаны с речными наносами, а надуты ветром. В этом случае возраст орудий становится просто неопределимым.
      Так что «феномен Диринга» еще ждет своего признания. Или опровержения — в зависимости от того, что покажут дальнейшие исследования. Во всяком случае, сотрудники Приленской археологической экспедиции продолжают вести поиски новых следов древнейшего человека в Якутии. Так, в 1985 году в окрестностях города Олекминска были найдены каменные орудия, относящиеся к поздней ашельской (800–200 тыс. лет) и мустьерской (200-40 тыс. лет) культурам. В 1985–1998 гг. находки, подобные олекминским, были обнаружены на левом берегу Лены в различных пунктах от Олекминска до поселка Намцы, и на правом берегу Лены в районе поселка Качикатцы. Открытие этих памятников свидетельствует о том, что люди обитали здесь в эпоху палеолита. Но не более…
      В случае признания находка в Диринге станет серьезнейшим аргументом в пользу полицентрической теории происхождения человечества, которая исходит из постулата о независимом зарождении гоминидных форм в разных регионах с различными природными условиями. Пока же дискуссия между сторонниками моноцентрической и полицентрической гипотез происхождения человека продолжается, и чаша весов колеблется то в одну, то в другую сторону. Тот факт, что уже в весьма раннюю эпоху существовало несколько центров обитания древнейшего человека, не подлежит сомнению. В частности, огромное количество палеолитических памятников на территории Монголии, открытых в последней четверти XX века, заставило исследователей обратить свои взоры на Центральную Азию. Не меньшее число открытий на Африканском континенте приковывает к нему внимание ученых. Между тем Сиваликские холмы в Индии дают костные останки еще более древних, чем африканские австралопитеки, форм (характерно, что все перечисленные области располагаются все же в тропическом поясе или в примыкающих к нему субтропических зонах). В то же время генетические исследования указывают на общую родословную для всех народов, обитающих на земном шаре сегодня, и корень этого родословного древа, согласно анализам ДНК, находится на африканской земле… На этом фоне проблема Диринга еще больше запутывает картину. Пока ясно лишь одно: вопрос о прародине человечества — то есть о месте, где произошло выделение человека из животного мира, — далек от своего окончательного решения.

      Еще каких-нибудь полвека назад проблема классификации ископаемых гоминидов, казалось, не представляла никакой сложности, и простейшую схему, иллюстрирующую происхождение современного человека, можно было встретить в любом школьном учебнике: обезьяна — человекообезьяна — человек. Правда, никто из рисовальщиков схем не знал, что же представляет собой эта самая «человекообезьяна» — пресловутое «недостающее звено эволюционной цепи»., В разные времена разные исследователи выдвигали на эту роль австралопитека, «человека умелого» и т. п., однако все эти кандидатуры быстро отбрасывала сама жизнь. А вскоре ученый мир практически единодушно отбросил и саму эту схему, примитивную, как австралопитек.
      Пожалуй, дольше всех продержалось лишь одно старинное заблуждение, согласно которому первым «настоящим» представителем человеческого рода был всем известный питекантроп, он же человек прямоходящий! (Homo erectus).
      Открытие питекантропа связано с именем голландского врача и анатома профессора Эжена Дюбуа (1858–1940). Подобно многим своим современникам, Дюбуа находился под сильным влиянием дарвинизма, яростным пропагандистом которого в те годы являлся естествоиспытатель и философ Эрнст Геккель. На основе чисто умозрительных рассуждений Геккель нарисовал «эволюционное древо» человека, на которое поместил некое фантастическое существо, названное им «обезьяночеловек неговорящий». Этот плод воображения призван был представлять собой недостающее звено эволюционной цепи между животными и человеком.
      Схема Геккеля, по существу, ничем не отличалась от средневековых географических карт, на которых нигде не бывавшие и ничего не видавшие схоласты с уверенностью помещали «Острова блаженных», «Страну одноногов», Гога и Магога, собакоголовых людей, четырехглазых эфиопов и прочую дребедень. Но так как других карт не было, то путешественники и мореплаватели вынуждены были пользоваться этими, в результате чего одни гибли, а другие случайно открывали Америку, будучи в полной убежденности, что перед ними Индия. Точно такую же роль сыграли в истории палеоантропологии убогие схемки дарвинистов.
      Вдохновленный проблемой «недостающего звена», Дюбуа решил найти его во что бы то ни стало. Но где его искать? Эволюция человека из обезьян проходила, скорее всего, в тропиках, рассуждал Дюбуа, ведь именно там и сегодня еще живут человекообразные обезьяны!
      Вооружившись этой, прямо скажем, небесспорной идеей, Дюбуа в 1884 году приступил к поискам на Зондских островах (Индонезия). Семь лет бесплодных работ наконец увенчались успехом: в 1891 году близ селения Триниль (о. Ява) Дюбуа удалось обнаружить правый верхний коренной зуб и часть мозговой коробки существа, которое он сначала принял за человекообразную обезьяну. Год спустя в руки Дюбуа попала левая берцовая кость. Будучи опытным анатомом, он с первого взгляда понял, что перед ним останки ископаемого человека — именно человека, а не обезьяны!