– Да и я пока по-хорошему, – хмыкнула я и снова щелкнула пальцами.
      Рваное облезлое одеяло сорвалось с кровати и завернулось вокруг одного места старосты наподобие детского подгузника, задрав штаны до колен и выставив напоказ кривые волосатые ноги, которые мне очень не понравились. Кошмар! И он с такими ногами хотел меня соблазнить? На что он вообще надеялся? Надо это срочно спрятать. Простыня завершила свое дело по пеленанию новоиспеченного младенца, а роль пустышки сыграла индюшачья косточка. Необъемных размеров кокон с грохотом рухнул на пол. Возмущенное мычание и бешено вращающиеся глаза были достойной наградой, но мне и этого показалось мало. Редкие волосенки старосты медленно зашевелились, заплетаясь в огромное количество мелких тугих косичек, и вот уже передо мной на полу лежит эдакий гибрид арбуза с дикобразом, пытающимся превратиться в бабочку. Я даже несколько светящихся шаров зажгла, чтобы получше рассмотреть это живое произведение искусства неопределенного жанра.
      – Ну и что мне с тобой теперь делать? – спросила я у своей запеленутой жертвы, усаживаясь на табуретку и подпирая подбородок руками.
      – Ммм… Хр-хр-хр… – ответил мне староста, усиленно жестикулируя косточкой.
      – Думаешь? – Я сделала вид, что задумалась над его предложением. – Мне кажется, это не совсем то наказание, которого ты заслуживаешь…
      Вдруг дверь распахнулась, и я, вздрогнув от неожиданности, чуть не свалилась с табуретки прямо на свою несчастную жертву. Уж не знаю, кого надеялся увидеть староста, радостно загукав, но я-то точно меньше всего рассчитывала лицезреть именно тех, кто сейчас стоял на пороге моей комнаты, поэтому чуть не свалилась с табуретки повторно.
      Александр с Виктором в немом недоумении рассматривали представшую перед ними картину.
      – Ваше сиятельство, – еле сдерживая улыбку, первым нарушил молчание советник, – вы говорили, что надо срочно спасать вашу невесту? Но мне кажется, что здесь несколько иное положение.
      Из любой ситуации, даже самой неприятной, нужно уметь извлекать максимум пользы. Я снова повернулась к старосте, который, кажется, узнал вошедших. Что ж, это облегчает мне задачу.
      – Я отдам тебя на растерзание моему жениху, – злорадно пообещала я, снимая с него все свои магические ухищрения, кроме косичек. Уж больно они мне понравились.
      Староста попытался спрятаться в глубоком обмороке, но дрожащие веки и трясущиеся губы с косточкой выдавали его трусливый маневр.
      – Алена, он посмел прикоснуться к тебе?! – голосом, от которого даже у меня по спине пробежало не одно стадо мурашек, спросил Александр.
      – Да нет, – пожала я плечами. – Он просто требовал слишком завышенную плату за эту убогую конуру. К тому же в его положении это было достаточно проблематично.
      Если б я сказала, зачем он приходил на самом деле, то, боюсь, жителям этой потрясающей деревни пришлось бы соскребать своего старосту со стен, пола и потолка.
      Князь обошел вокруг распластанного на полу тела и рывком поставил его на ноги. Ноги старосту упорно слушаться не хотели, но голова, кажется, уже вспомнила, что она является тут своего рода представителем власти, поэтому ногам пришлось повиноваться приказу сверху. Индюшачья косточка сползла по подбородку трясущегося мужика и трусливо провалилась за пазуху.
      – Ваше сиятельство, если б я знал, что она ваша… – заплетающимся от страха языком заблеял староста.
      – Твое счастье, что она ведьма, да еще и не очень злая, – рыкнул Александр. – Иначе…
      Что же это за «иначе», мне не суждено было узнать, потому что старосты в комнате уже и след простыл.
      – Парикмахер из тебя никудышний, – посмотрел вслед улепетывающему мужику Bиктор, прежде чем закрыть дверь. – Ему такая прическа не идет.
      Князь рыпнулся было за моим обидчиком, но, как всегда, трезвомыслящий советник его остановил:
      – Не надо, он и так уже неплохо наказан за свою жадность. Над ним же теперь вся деревня потешаться будет.
      Я сидела, прилипнув к табуретке, совершенно не представляя, как реагировать на их появление, но приготовилась к самому худшему.
      – Ничего поесть нету? А то я голоден как волк. – Александр покрутил в руках мою пустую тарелку и с сожалением поставил обратно на стол.
      – Пойду узнаю внизу, что там у них сегодня на ужин, – как ни в чем не бывало сказал Виктор. – А заодно и насчет более комфортабельных номеров выясню.
      И скрылся за дверью, деликатно оставив нас одних.
      Александр плюхнулся на кровать, продавив ее почти до самого пола, и прикрыл глаза.
      – Наверное, надо было сразу снести ему голову, – лениво протянул он, думая о чем-то своем. – Зря Виктор меня остановил. Ладно, еще успею.
      Я растерялась окончательно. Такое спокойное поведение князю обычно было несвойственно. В подобных ситуациях он, как правило, начинает на меня жутко ругаться и призывать к несуществующему здравому смыслу, каждый раз надеясь, что он у меня откуда-то появится.
      – Что вы здесь делаете? – тупо задала я первый пришедший в голову вопрос. Глупый, конечно, но это все, на что был сейчас способен мой мозг.
      – Да мы гуляли тут мимо, – усмехнулся Александр, открывая глаза и с иронией глядя на меня. – Смотрим, знакомое лицо промелькнуло. Дай, думаем, зайдем, поговорим, новости последние узнаем.
      Я молчала, чувствуя себя самой распоследней свиньей. Да-а-а, умеет Александр поставить в неловкое положение. Куда только от этого положения деваться прикажете? Собственно, сама виновата.
      – Александр, я…
      – Алена, давай ты не будешь оправдываться. – Мой жених встал и вплотную приблизился ко мне. – Я не спрашиваю, куда ты едешь, потому что это знаю. Я не спрашиваю, зачем, потому что догадываюсь. Единственное, что мне хотелось бы выяснить, почему без меня?
      Я молчала, как червяк на крючке рыбака: и тикать некуда, и сожрут – страшно. А что ответить, не знаю.
      – Алена, послушай, – начал Александр, придя к выводу, что я буду молчать до посинения, но своей военной тайны не выдам. – Я не собираюсь тебя отчитывать и уж тем более вразумлять – бесполезно, я понял. Чтобы так сорваться с места, должна быть уважительная причина. Но ты можешь мне внятно объяснить, какого лешего ты уехала одна? Дороги Расстании достаточно опасны даже для одинокого мужчины, а уж для девушки и подавно.
      – Я не девушка, я – Баба-яга и умею за себя постоять, – пробурчала я. – И я привыкла решать все свои личные проблемы сама, а у тебя и так дел хватает. Я же сообщила, куда и зачем еду, чего зря панику разводить.
      Александр тяжело вздохнул и прошелся по комнате, разглядывая убогое убранство.
      – Алена! – Он снова остановился напротив меня. – Я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: пока у тебя есть я, ты одна никуда не поедешь, тем более в такую даль. Если уж тебе так приперло ехать в эти чертовы Забытки, мы поедем, но только вместе. Поняла?
      – А как же твои дела? – продолжала еще вяло сопротивляться я. – И магия твоя тут не действует… Мне казалось, что ты из-за нее не очень любишь уезжать из Трехгории. Я сама справлюсь.
      Александр посмотрел на меня, словно я была маленьким несмышленым котенком, написавшим в тапочку. И отшлепать вроде не мешало бы, да жалко.
      – Дела подождут, никуда не денутся. А помимо магии у меня еще есть твердая рука и крепкий меч, которые иногда бывают более убедительными. И к тому же не всем об этом известно.
      Я не знала, радоваться мне или пугаться еще больше после таких заявлений, но вроде никаких признаков надвигающейся грозы не было видно.
      Вернулся Виктор.
      – Что, ведьмоубийства не произошло? – поинтересовался он, переводя вопросительный взгляд с меня на Александра.
      – К твоему великому сожалению, нет, – в тон ему ответила я. – Кащей Бессмертный гораздо больший гуманист, чем ты.
      – Виктор, что там с ужином? – нетерпеливо перебил меня Александр.
      – Сейчас принесут, а вот с комнатами облом. У них больше нет ни одной свободной.
      – Ладно, переночуем как-нибудь.
 
      Через полчаса мы сидели за накрытым всевозможными блюдами столом и жадно поглощали поздний ужин. Я налегала на пирожки, горкой возвышавшиеся передо мной, и запивала их чаем, настоянным на травах. Пирожки были не ахти, скорее всего испеченные не меньше недели назад, но я ничего не могла с собой поделать. Люблю мучное, особенно если оно еще и сладкое, а эти были как раз с вареньем. Виктор поглядывал на меня с дежурной усмешкой, но от комментариев пока воздерживался.
      – А сегодня с утра пораньше ко мне прилетает гонец с живым письмом в виде Сеньки, – рассказывал Александр, поглощая жареного поросенка. – Твой кот в истерике, и путного от него добиться сразу было достаточно проблематично…
      – Ты забыл упомянуть, что первый час мы выслушивали полный психиатрический анамнез его хозяйки, – встрял в повествование князя Виктор. – И ведь ни разу не повторился. Мы так много о тебе узнали. Надо было записать, я всего не запомнил.
      – И слава богу, – проворчала я себе под нос.
      Ну Сенька! Ну паршивец! Умеет же он поставить все с ног на голову. По-человечески же просила…
      – …Но потом все-таки он более-менее внятно объяснил, что тебе попала какая-то шлея под хвост, причем во сне. Ты сорвалась и помчалась в Забытки, – продолжил мой жених.
      – Александр, мне действительно приснился сон, слишком реалистичный, чтобы просто от него отмахиваться, – попыталась объяснить я причину своего бегства. – Я должна была поехать, именно сейчас. Меня туда тянет так, что я не могу больше ждать, и этот сон… Он будто толкнул меня, не давая думать ни о чем другом.
      – Ладно, я понял, – махнул рукой князь и снова принялся за поросенка. – Только в следующий раз, если у тебя возникнет потребность куда-нибудь рвануть, ты сначала лично поставишь меня в известность. Пожалей мои нервы.
      Я согласно кивнула, с прискорбием признавая его правоту. Все-таки моя импульсивность иногда становится достаточно обременительной, особенно для окружающих. Что мне стоило если и не дождаться его возвращения, то хотя бы самой к нему приехать? Ничего. Так нет ведь, поперлась одна, как ненормальная. Собственно, а почему как? А то, что он не будет сидеть сложа руки и терпеливо ждать, а бросится за мной следом, у меня даже мысли не возникло. А должно было, знаю же его, ему только дай волю меня позащищать.
      – Так! А теперь объясните и мне тоже. – Виктор отложил вилку и вопросительно уставился на нас. – Александр, ты решил ехать со своей ненормальной невестой в Забытки?
      – Да, – кивнул князь. – Я еду с Аленой, но ты, если хочешь, можешь вернуться в замок.
      Советник снова взялся за вилку и нацепил на нее соленый огурчик.
      – Насколько я помню, ты сам свалил на меня все правовые вопросы, связанные с дарственной, – обдумав свое двойственное положение, выдал нам Виктор и захрустел огурцом так смачно, что даже у такой сластены, как я, потекли слюнки. – К тому же посмотреть на жилище Бабы-яги собственными глазами было бы интересно. Да и русалки, говорят, там водятся…
      – Насчет русалок, я бы не советовал, – хмыкнул князь, похоже вспомнив впечатляющую встречу с Даяной.
      Я понимающе прыснула, за что удостоилась возмущенно-обиженного взгляда.
      – Почему? – Советник выглядел искренне удивленным.
      – Потому что у них кроме рыбьего хвоста еще есть и склонность топить наиболее понравившихся мужчин.
      – И непонравившихся тоже, – добавила я от себя.
      Да, русалки очаровывают любого, кто относится к мужским особям (человеческим, естественно), а потом топят. Но по сути своей они не злые, просто природой в них так заложено. Главное – им в глаза не смотреть.
      Но Виктора в его жажде познания неизведанного это обстоятельство особо не пугало.
      Я начала отчаянно клевать носом, время-то недетское уже, ночь глубокая на дворе.
      – Алена, ложись спать, – тронул меня за руку Александр.
      – А вы как же? – зевнула я.
      – Мы разберемся, не переживай. К тому же нам с Виктором нужно еще кое-что обсудить.
      – Это что же? – подозрительно спросила я, направляясь к ближайшей кровати. Спать действительно хотелось со страшной силой.
      – Не волнуйся, связывать тебя мы не будем, – клятвенно заверил меня князь.
      – А не мешало бы, – позволил себе помечтать Виктор.
      Я уснула почти мгновенно, спокойно и счастливо.
 
      Никогда не мечтала проснуться под тяжестью гранитной двухметровой плиты, и не собираюсь мечтать об этом впредь. Ощущений масса, по большей части неприятных, и удовольствие ниже среднего. Мне даже дышать удавалось с трудом, от чего я, собственно, и проснулась. Меня что, заживо похоронили и уже успели поставить памятник с надписью «От благодарных поклонников и безутешных недругов»? Но, судя по солнечному свету, пробивавшемуся в комнату сквозь пыльные занавески, я вполне жива и даже не погребена еще. Ну и что за напасть со мной приключилась на этот раз? И куда мой вездесущий жених смотрит, интересно мне знать?
      Я с трудом повернула голову, чтобы увидеть немного больше, чем обшарпанная стена в непосредственной близости от моего носа, и сразу поняла – мой жених и есть та самая напасть. Просто лежать вдвоем на достаточно узкой да к тому же еще и продавленной по самое некуда кровати не то что неудобно, а практически невозможно, но человек – существо изобретательное, правда, не очень компактное. Александр примостился на самом краешке, видимо не решившись меня разбудить ночью, однако во сне трудно сохранять равновесие и балансировать между кроватью и полом. Выбор был сделан не в мою пользу. Хотя я помню что-то типа «подвинься, имей совесть», но приняла это за сон и двигаться даже не подумала, за что сейчас и расплачивалась.
      Попытка выбраться самостоятельно успехом не увенчалась хотя бы потому, что я могла пошевелить всего лишь одной рукой и одной ногой (теми, что были сверху), да и то несильно. Александр безмятежно спал, вдавив меня в матрац и даже не подозревал о тех жутких муках, которые я испытывала по его вине. Придется будить.
      – Ты чего делаешь, садистка? – выдохнул мне в ухо князь, • мгновенно проснувшись от удара локтем под дых. – Могла бы и более щадящими способами разбудить. Никакого сострадания к уставшему человеку…
      – Я пробовала, – зашипела в ответ я. – Только они на тебя не действуют. К тому же в моем положении выбор способов невелик, ты почти полностью лишил меня радости движения.
      – Да? – Александр приподнялся на локте и теперь удивленно разглядывал мою наполовину раздавленную тушку. – А я тебя просил подвинуться, между прочим. Сама виновата.
      – Ах вот как?!
      И я завозилась, в отчаянной попытке выбраться. Безрезультатно. Александр завалился на меня полностью. Местные кровати не предназначены для обширных маневров, все сводится к одному – к единственному безвылазному углублению.
      – До чего бессовестный народ пошел… – раздался недовольный голос Виктора. – Ни поспать, ни отдохнуть… Одни сплошные лишения.
      – Тебе грех жаловаться, ты один спишь, как король, – буркнул Александр, с трудом устраиваясь рядом со мной. Дышать сразу стало легче.
      – А меня тут вообще чуть не раздавили, – решила пожаловаться и я.
      – Да мне все равно, кто из вас кого и за что давит, – проворчал советник. – Спать-то вы мне не даете.
      Мы с князем переглянулись.
      – Запусти в него чем-нибудь, – попросила я, очень надеясь, что это будет что-нибудь тяжеленькое.
      – Щас.
      Александр выдернул у меня из-под головы подушку и швырнул куда-то в глубину комнаты. Видимо, попал, потому что сразу раздались такие бурные и многозначительные ругательства, что мы не выдержали и заржали. Но наше счастье было бы неполным, если бы Виктор с радостным воплем не сделал ответный залп. В общем, очень скоро по всей комнате летали пух и перья, а о сне все благополучно забыли.
 
      Через час мы уже собирались в дальнейший путь.
      – Госпожа ведьма, – осторожно тронули меня за плечо. Я довязала хитрый узел на дорожной сумке с провизией, приладив ее к седлу, и только тогда обернулась.
      – Что вам угодно, святой отец? – удивленно поинтересовалась я.
      Передо мной стоял пухлый монах, закутанный в длинный плащ по самое некуда, даже носа видно не было. Странствующие монахи в Расстании дело обычное, но чтобы вот так запросто подойти к ведьме, да еще и заговорить, такое на моей памяти было впервые. Не любят нас эти святоши, но жить особо не мешают, уже хорошо.
      – Расплетите косички, ради бога прошу!..
      Сдавленный шепот приобрел нотки вселенской трагедии, и капюшон слегка приподнялся. Я чуть не захохотала в полный голос, но умоляющий, наполненный вполне искренними слезами взгляд заставил меня подавить улыбку и сделать строгое лицо.
      – А зачем?
      – Так засмеют же… А мне с моим положением… Да и тянут уж больно они.
      По мне бы так ему и надо: не зная броду, не суйся в воду, как говорится.
      – Ничего, – все-таки расплылась я в довольной улыбке. – Будете самым экстравагантным старостой во всей Расстании. Единственным и неповторимым.
      Сомневаюсь, что кто-нибудь согласится добровольно сотворить у себя на голове нечто подобное.
      – Что ж мне теперь, налысо подстричься, что ли? – уже почти рыдал бедолага. – Я уже и расплетать пробовал, и маслом репейным смазывал – не помогает.
      – И не поможет, – отняла я у него последнюю надежду на избавление от моих парикмахерских изысков. – Полчаса, и все опять на месте.
      – Не губите! Я больше не бу-у-уду-у-у!
      Плащ завибрировал, словно стрекоза на взлете, выдавая истинное состояние пострадавшего.
      Искушение оставить все как есть чисто в воспитательных целях было слишком велико, но я представила, что через несколько дней его хватит удар от постоянных насмешек, и сжалилась. Проучить, конечно, не мешало бы, но все имеет разумные рамки.
      – Хорошо, – тщательно обдумав свое решение, согласилась я. – Только при одном условии…
      – Я согласен! – радостно закивал староста, даже не дав мне договорить. – На все!
      Я многозначительно хмыкнула. Сколько неплохих людей сгубило такое простое обещание, с ума сойти можно. Воспользоваться, что ли? А ну его… Как бы себе дороже потом не вышло.
      – Вы возвращаете мне стоимость моего ночлега и ужина, – изрекла я.
      – Я да… Я сейчас… Без проблем…
      Староста судорожно порылся в карманах и, выудив наконец кошель, высыпал мне в руку несколько золотых. Ничего себе! Это он еще решил за моральный ущерб со мной рассчитаться? Неплохо. На меня преданно смотрели полные надежды глаза. Я подняла руку и зашептала соответствующее заклинание. Блаженная улыбка расплылась по лицу старосты.
      – Алена, ты собираешься тут остаться? Мне казалось, у тебя несколько иные планы, – подъехал на Страже Александр.
      Староста при виде князя сразу съежился, еще больше надвинув капюшон, чтобы его не узнали, отчего стал похож на почерневшую тыкву.
      – Чем ты тут занимаешься? – озадаченно спросил мой жених, увидев нашу оригинальную компанию.
      – Да вот, благословение на путь дальний решила испросить, – как ни в чем не бывало ответила я, незаметно ссыпая деньги в карман.
      – Как интересно…
      – Благословляю тебя, дочь моя… – тут же включился в спасительную для себя игру староста, даже руку из-под плаща выпростал и сделал неуклюжее крестное знамение. Похоже, этот колобок нечасто ходит свои грехи замаливать.
      – Спасибо, святой отец, – громко сказала я и, повернувшись так, чтобы Александр не видел моего лица, с милой улыбкой прошептала сластолюбцу: – Только учти, при любой попытке соблазнить кого-нибудь косички заплетутся заново.
      И вскочила в седло.
      Дальше мы ехали уже вполне мирно, без всяких приключений и неприятностей. Ну нельзя же на полном серьезе считать неприятностями свору атаковавших нас голодных упырей, с которыми я на удивление быстро договорилась путем окончательного их упокоения, чуть не провалившийся под моей лошадью мост и жуткую грозу в лучших традициях конца света.

ГЛАВА 13