- Виктор Солонин, Виктор Солонин... - забормотал начальник, наморщив лоб, - не помню такого. И ты тоже забудь. Не было никакого Солонина в нашей академии, и никто его не помнит. Его вообще никогда не было. Ни-ког-да. Усек?
      - Не совсем, - честно признался Витя.
      - Еще будет время. Завтра явишься в мой кабинет в семь часов утра, с вещами. Так что никакой вечеринки по поводу выпуска.
      - А куда меня... - хотел было спросить Солонин, но генерал не дал ему договорить:
      - Куда Родина пошлет. Ничего лишнего с собой не бери. Только все документы, какие есть, мыльно-бритвенные принадлежности и одну смену белья. Там все узнаешь. А теперь можешь идти.
      Виктор развернулся на каблуках и зашагал к выходу. Но у самой двери начальник его окликнул:
      - Солонин...
      - Я! - Виктор застыл по стойке "смирно".
      - Головка от патефона... Как я тебе завидую, кто бы знал. - Генерал вздохнул и грустно улыбнулся. - Мне бы годков тридцать скинуть и... Ладно, шагай.
      На следующий день, как только Виктор приехал в академию, его посадили в черный "мерседес" и молча повезли в Шереметьево. Там, минуя таможню, его запихнули в небольшой самолет и также молча отправили в Германию.
      В самолете Витя и увидел Питера Реддвея впервые. Тот сидел в своем кресле и тоже молча читал какую-то книжку, изредка бросая на Виктора безразличные взгляды.
      Под Мюнхеном, где самолет приземлился на огромном аэродроме, Витю встретили двое в штатском. Но по тому, как на них сидела гражданская одежда, а также по походке, манере держаться и по многим другим мелочам Солонин понял, что они - военные.
      Виктору объяснили, что он попал в центр подготовки специальных сверхсекретных агентов. Но какой организации служат агенты и какой стране принадлежит эта организация, ему не сказали.
      Трясясь в армейском джипе, Витя пытался сообразить, что же это за место такое интересное, куда его послала Родина в лице начальника академии, но так и не мог.
      Только в Гармиш-Партенкирхене, на небольшой базе, издали напоминающей обычный кемпинг для горнолыжников, его отвели в какой-то кабинет и оставили там одного, велев ждать начальства.
      Виктор ждал целых два часа. Сначала рассматривал стены комнаты, окрашенные в салатовый цвет, потом изучал собственные ногти, а потом вдруг заснул прямо в кресле - сказалась усталость от дальнего перелета.
      Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Этим кем-то оказался не кто иной, как сам "важняк" Генпрокуратуры России Турецкий. Витя знал его по академии, где Турецкий вел курс уголовного процесса и криминалистики. Солонин посещал семинар, который вел доцент Турецкий, и слушал лекции, посвященные расследованию особо опасных преступлений, в том числе и дел о терроризме.
      - Ну привет, Витек. - Турецкий похлопал его по плечу. - Нервы у тебя, надо сказать... Мы за тобой два часа наблюдали. Другой бы в твоей ситуации нервничать начал, на столе рыться, в окна глазеть, чтобы понять, куда угодил, а ты просто заснул. Мы сначала думали, что ты притворяешься, а ты действительно заснул.
      - Просто устал очень. - Виктор виновато улыбнулся и пожал плечами.
      - А теперь я расскажу, куда ты попал. - Лицо Турецкого стало серьезным. - Скажу сразу, что многие хотели бы оказаться на твоем месте, а еще больше отказались бы сразу. Если тебе не понравится, ты тоже сможешь отказаться. Получишь место в следственном управлении МВД. Или в уголовном розыске. К примеру, в МУРе. Да и к нам в прокуратуру дорога тебе не заказана...
      - А если соглашусь? - поинтересовался Солонин.
      - А если согласишься, то о нормальной жизни забудь сразу.
      И Турецкий рассказал Солонину, что по его рекомендации тот был отобран в элитный сверхсекретный отряд особого назначения при Организации Объединенных Наций.
      Необходимость в подобной структуре возникла несколько лет назад, как ни странно, с началом перестройки. В те годы с новой волной русской эмиграции в Европу и в Америку хлынул поток квалифицированных преступников из России. И довольно скоро в мир традиционной коза-ностры и якудзы вклинилась молодая и зубастая русская мафия. Довольно скоро она начала диктовать свои условия как в уголовном мире, так и в торговле, и даже в политике. Один за другим следовали теракты, совершенные русской мафией. За короткое время коренным образом поменялись все связи, были нарушены привычные традиции и законы уголовного мира, а на их место пришли совершенно другие порядки. Полиция и службы безопасности Запада просто потеряли контроль над ситуацией.
      Вот тогда и возникла идея создать при Организации Объединенных Наций свое подразделение. Если Интерпол строился на основе и по схеме полиции, то это подразделение должно стать неким подобием ЦРУ, ФБР или КГБ (теперь эта служба носит другие названия - Федеральная служба безопасности и Служба внешней разведки), только не в рамках одной страны, а в мировом масштабе. В задачи такого отряда входит освобождение заложников в тех странах, которые покровительствуют террористам на правительственном уровне, и борьба с наиболее крупными транснациональными мафиозными структурами. Причем борьба не только карательными мерами, но и путем внедрения своих агентов в самое сердце кланов и экономической блокады. Нужно постепенно поставить мафиози в такие экономические условия, чтобы им было невыгодно торговать наркотиками и оружием, а гораздо выгодней - медикаментами и оборудованием для спорта и любви.
      Помимо этого, подразделение должно строго следить за всеми махинациями, которые происходят не только на уровне мафии, но и на уровне правительства. Ведь ни для кого не секрет, что правительства некоторых стран не могут, например, создать ядерное оружие своими силами и готовы пойти на незаконные сделки с частными торговцами оружием.
      Турецкий говорил долго и интересно. Сказал, что отряд только формируется, объяснил, по каким принципам он будет действовать и каким статусом станут обладать ее члены, и многое другое. Упомянул о том, что идея создания отряда принадлежала его другу и учителю Константину Дмитриевичу Меркулову, заместителю Генпрокурора России.
      Само название отряда "Пятый уровень" возникло потому, что люди, хорошо знающие тот или иной иностранный язык, получают диплом пятого уровня наравне с носителями языка, словно для них этот язык тоже родной.
      Выслушав Турецкого, Солонин согласился.
      - Эй, Виктор, ты чего тут застрял? - В аудиторию заглянула Марго. Пойдем в теннис поиграем, пока есть время.
      - Да, уже иду. - Витя сунул под мышку сумку и вышел из кабинета.
      Но корт был занят. По нему бегали и громко ругались, размахивая ракетками, Марио и Кати.
      - Ну вот, опоздали, - вздохнула Марго.
      Витя улыбнулся и развел руками.
      - Ничего, в следующий раз. Я пока в тир пойду, постреляю.
      Тир находился в подвале под просмотровым залом. Там был целый арсенал. Любой из учеников и преподавателей мог зайти туда когда захочет, выбрать оружие и стрелять по мишеням, пока не надоест.
      Витя выбрал себе большой короткоствольный револьвер. Не потому, что он больше всего любил это оружие, а как раз наоборот: никак не мог его освоить. Тяжелая железяка давала сильную отдачу и все время задирала ствол.
      Но не успел Виктор забить барабан патронами, как в зал заглянул Джек:
      - Витя, тебя в амбулаторию.
      - Зачем? - Солонин раздраженно высыпал патроны в ящик и швырнул пистолет на полку.
      - К стоматологу. - Джек пожал плечами. - Всех вызывают.
      Когда они поднялись на третий этаж, из кабинета, держась за щеку, вышел Георгий и простонал:
      - Не-ет, плохой из меня разведчик. Первому стоматологу все тайны продам.
      - Следующий! - раздался властный мужской голос из-за двери. Дантист говорил по-английски.
      "Ничего себе, - подумал Солонин, - из Англии, что ли, зубника пригласили?"
      Виктор шагнул в кабинет. Лучше сразу, чем сидеть и зря тратить время. Ведь зубы у него были здоровы - это он знал точно.
      - Садись. - Врач в салатовом халате кивнул ему на кресло, и Солонин послушно сел. - Рот.
      Виктор послушно открыл рот. В руке у врача противно зажужжало сверло.
      - Что вы делаете? - удивленно воскликнул Солонин. - Там же лечить нечего, зубы все целы.
      - А я и не собираюсь лечить. - Врач больно уколол десну иглой, ввел обезболивающее и протянул Виктору какое-то лекарство в маленьком одноразовом стаканчике. - Выпей. Это лекарство действует как наркоз временный и легкий.
      Витя выпил, не понимая, зачем все это нужно.
      А как только сделал последний глоток, руки его ослабели, тело стало легким, а противный звук бормашины превратился в веселую соловьиную трель.
      Когда врач начал сверлить, Солонин не почувствовал ничего, кроме запаха жженой кости. Потом ему долго ставили пломбу. Все это время Виктор сидел, запрокинув голову, и механически выполнял команды.
      - Сплюнь... Закрой рот... Прижми... Еще сплюнь... Не давит?
      - Нет. - Он помотал головой и улыбнулся.
      - Ну тогда можешь идти. - Врач хлопнул его по плечу. - Следующий!..
      После наркоза совсем не стрелялось. Пули разлетались в разные стороны, как потревоженные пчелы из улья. Расстреляв таким образом три обоймы, Виктор оставил это занятие и пошел в свою комнату спать.
      Проснулся он ровно за полчаса до занятий. Не потребовалось никакого будильника, ничего. Самые точные часы были у Солонина в голове, еще с армии.
      Это была их первая лекция по гриму. Сухонькая благообразная старушка с киностудии "Метро Голдвин Майер" дребезжащим голосом долго рассказывала о том, какие бывают разновидности грима. Для верхней части лица, для нижней, для дневного, для искусственного освещения. Виктор сидел и никак не мог понять, для чего их головы забивают кучей такой ненужной информации.
      Через час старушка закончила свой длиннющий монолог.
      Как только дверь за ней закрылась, в аудиторию быстрым шагом вошел Роберт Портер, представитель английской разведки. Поставил на стол маленький кожаный саквояж и спросил, весело улыбнувшись:
      - Ну как вам вводная лекция? Старушонка понравилась?
      - Да как-то... - невнятно промямлил Марио, пожав плечами.
      - Ну что вы! - засмеялся Портер. - Знатная старушонка. Многие американские агенты были ее учениками. Лучше ее в гриме никто не разбирается.
      - Есть у мужчин места, которые никак не загримируешь, - двусмысленно улыбнулась Марго.
      Парни почему-то смутились.
      - Ладно, а теперь серьезно. - Портер открыл саквояж и стал вынимать оттуда какие-то баночки, упаковки таблеток, парафиновые свечи и другую мелочь. - То, что говорила мисс Бойл, очень интересно, но годится только для кино. Мы надеялись, что, прослушав ее рассказ, вы не станете спрашивать, а почему нельзя просто намазюкать физиономию жидкой пудрой и приклеить накладную бороду. Теперь перейдем непосредственно к тому, что касается нашей профессии. За курс лекций и практических занятий по этому предмету вы узнаете, как изменять форму лица, цвет глаз, состарить и, наоборот, омолодить кожу, как делать искусственные шрамы, как за три дня поправиться на двадцать килограммов и как быстро похудеть и тому подобное. Все это когда-нибудь пригодится в вашей работе. Если есть вопросы, задавайте сразу.
      - Скажите, - робко спросила Кати, подняв руку, - а как изменить цвет кожи?
      - И это мы будем проходить. Заключительную лекцию прочтет специалист, к которому обращался Майкл Джексон.
      Лекция пролетела очень быстро. На этот раз вместо сухих рассуждений была живая практика. Еще долго ребята сидели в аудитории и обсуждали услышанное. Никто даже не заметил, как в кабинет вошли Турецкий с Реддвеем и тихо уселись за последним столом.
      - А может, не стоит? - тихо спросил у полковника Турецкий, глядя на весело смеющихся парней и девушек. - Не рано?
      - В самый раз. - Полковник выложил на парту карту Боснии. - До конца жизни их тут не продержишь...
      Глава 6. Сараево
      - Значит, так, на все про все у вас только час, - в сотый раз повторял Турецкий, вышагивая по гостиничному номеру. - Если поймете, что с задачей не справляетесь, постарайтесь продержаться до подхода основных сил. Это будет несложно - там полно разбитых катакомб и есть где укрыться. Только помните - это не учение, и права на ошибку у вас уже не будет.
      Ребята сидели на диване и послушно кивали, внимательно слушая командира.
      Это задание было мало похоже на учение. Потому что теперь противник не был о нем оповещен, в обоймах вместо шариков с краской были боевые патроны, а на карту ставился не один десяток человеческих жизней.
      После разговора с Солониным Реддвей и сам всерьез стал задумываться над сложившейся ситуацией. И тут узнал, что две недели назад в Боснии отряд мусульманских боевиков захватил группу сербских демократов, оппозиционных правительству Милошевича. И хотя война в Боснии закончилась, ее страшные рецидивы порой нет-нет да случались. Людей из группы "Сербские демократы" следовало освободить как можно быстрее и по возможности бескровно.
      Операцию по освобождению поручили морским пехотинцам из американского контингента ООН. Те гарантировали освобождение восьмидесяти пяти процентов заложников.
      И Реддвей выбил всего час. Всего час до начала операции, чтобы попробовать освободить все сто процентов. Попросил, даже не надеясь, что согласятся. И ему неожиданно дали добро. Отказываться было поздно. Теперь это уже было делом чести.
      - Ладно, давайте еще раз повторим план действий. - Турецкий сел в кресло, но тут же вскочил снова, не в силах справиться с нервами.
      - Сразу после высадки я устраиваю пожар на оружейном складе, чтобы отвлечь внимание и дать возможность Кати пробраться к бараку с заложниками, - сказал Марио.
      - Я снимаю охрану и проникаю к пленным, чтобы попытаться организовать их и предотвратить панику, - сразу за ним выпалила Кати.
      - Мы с Гошей, как только начинается пожар, завязываем бой возле автопарка, стараясь отвлечь на себя основные силы противника. - Солонин посмотрел на Георгия и подмигнул. - Ну, короче, танцуем. Как только получаем сигнал, уходим в пещеры и там теряемся, ждем подхода морской пехоты.
      Турецкий внимательно слушал, делая какие-то пометки в блокноте.
      - Как только они завязывают бой, - сказал Барагин, мы с Джеком начинаем незаметно выводить пленных из барака и уводить их в сторону гор. Их там должно быть двадцать человек, правильно?
      - Абсолютно правильно, - кивнул Турецкий. - На всю эвакуацию у вас будет минут семь, не больше. Ведь через двадцать минут после того, как Солонин ввяжется в драку, мы начинаем бомбежку. Марио, устроив пожар, должен действовать по обстановке. Там решишь сам, подключиться тебе к Виктору с Гошей или эвакуировать пленных вместе с Барагиным и Фрэнки.
      - А я, как только получу сигнал от Барагина, что все пленные в безопасности, взрываю барак, - подытожила Марго.
      - Это все? - тихо спросил Турецкий.
      - Все. - Ребята закивали.
      - Ну а теперь я вам вот что скажу. - Он вдруг встал и стукнул кулаком по столу. - Операция отменяется. Ни к черту все не годится.
      - Как?.. Почему?.. - раздались удивленные возгласы ребят. - Все у нас получится.
      - Ни черта у вас не получится, зря на это надеетесь. - Турецкий покачал головой. - И вообще, дурацкая это затея. Если кто-нибудь из вас погибнет...
      - Никто не погибнет! - вмешался Виктор. - Почему кто-нибудь должен погибнуть? Мы же все рассчитали. Этак нас можно еще десять лет на базе держать. Когда-то надо начинать, разве нет?
      Турецкий не ответил.
      Если бы хоть один из этих молодых ребят смог увидеть, какая борьба происходит в нем в эту минуту... С одной стороны, они, конечно, правы рано или поздно нужно будет выпускать их из гнезда. Нельзя держать их под своим крылышком до конца жизни. Но...
      Но в обычных условиях, когда птенцы покидают родителей, примерно две трети погибают в первые несколько дней. Выживают самые сильные - таков закон природы. А с этим законом Турецкий соглашаться не хотел, отказывался его принимать, как раньше люди отказывались принимать факт, что не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца, как будто это зависело от их желания. А в таких ситуациях, как эта, потери личного состава бывают не меньше сорока процентов.
      - Так что? Мы летим или не летим? - тихо спросил Солонин, посмотрев на часы. - Если не сейчас, то...
      - Никуда мы не летим, я же сказал! Всем сдать оружие! - металлическим голосом скомандовал Турецкий.
      Но через семь с половиной минут три вертолета, прижав к земле жухлую осеннюю траву, тяжело поднялись в черное ночное небо...
      Никакой колючей проволоки вокруг лагеря не было. И это насторожило Солонина. Подав предупреждающий знак Гоше, он медленно пополз вперед, убирая со своего пути каждую веточку, каждый листик, шорох которого мог их обнаружить.
      Здесь, в этом лагере, прятались те, для кого война так и не кончилась. То ли они мстили кому-то, то ли просто не могли отвыкнуть убивать. Они-то были сейчас особенно опасны.
      Вскоре за деревьями замелькали огоньки костров, а еще через полсотни метров стали слышны мужские голоса.
      И тут метрах в пяти, откуда-то сверху, раздался шорох. Солонин приник к земле, стараясь даже не дышать. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди.
      Снайпер сидел на дереве. Виктору еле удалось рассмотреть его в густой листве. Ножом его не достать, а выстрелить отсюда не получится. Можно промахнуться, а если и попадут, то нет никакой гарантии, что убьют наповал. Нужно ждать, когда снайпер слезет с дерева, размять ноги. И ждать тоже нельзя - через десять минут Марио подожжет склад и нужно будет начинать бой.
      И тут за спиной вдруг раздался голос Барагина.
      - Эй, друг... - громко попросил он пьяным голосом. - Кинь мне зажигалку.
      Листва зашуршала, и послышалось щелканье затвора. Солонина вмиг прошиб холодный пот.
      А Гоша вдруг встал на ноги и, шатаясь, направился прямо к дереву, чуть не наступив Виктору на ногу.
      - Ну дай, чего жмешься?
      Двух секунд, пока снайпер брал Гошу на прицел, было достаточно, чтобы Витя выхватил пистолет, перевернулся на спину и нажал на спуск. Снайпер покачнулся, и Барагин еле успел отскочить от падающего с дерева тела.
      - Прямо в глаз, - прошептал он, заглянув снайперу в лицо. - Пошли, быстро. Опаздываем уже.
      Дальше постов не было. Через двести метров лес закончился, и Солонин с Барагиным выползли на огромную поляну, где стояло несколько покосившихся строений и две вышки. Наверное, лет пять назад здесь была мирная деревня. Жили люди, выращивали скот, рожали детей, влюблялись и умирали. Теперь тут был лагерь боевиков, гнездо смерти.
      - Туда... - Солонин махнул рукой в сторону одной из вышек и, вскочив на ноги, метнулся к разбитой телеге.
      Боевики по три - по четыре человека сидели у костров и о чем-то мирно беседовали. Это ночной караул. Остальные сейчас храпят в избах, накурившись марихуаны.
      Благополучно миновав несколько таких компаний, друзья вскоре оказались как раз под вышкой, по которой, гремя коваными ботинками, вышагивал постовой. А за вышкой, обтянутые тремя рядами колючки, стояли семь бэтээров.
      Гоша, оглядевшись, ловко, как кошка, полез по перегородкам вышки. Витя замер в ожидании, прижавшись к столбу. Через несколько секунд он услышал звук падающего тела. Барагин быстрой тенью скользнул вниз.
      - Быстрее, быстрее, время... - Витя перелез проволоку ряд за рядом.
      У бэтээров никого не было. Ребята разбежались в разные стороны. Прикрепив пластид к еще не остывшей броне трех машин, Солонин вскочил на четвертую и тихонько потянул за крышку люка. Та довольно легко подалась.
      И тут раздалось сразу несколько голосов, следом в небо взвился столб огня.
      - Пожар! Снаряды спасай! - закричали боевики, бросившись к складу. Сейчас рванет!
      Никто из них не обратил внимания, что один из бронетранспортеров у горы вдруг завелся.
      - Бей прямо вон в ту кучу! - кричал Витя, припав глазами к перископу и дергая рычаги скоростей. - Третье строение справа, по окнам.
      Георгий повернул башню, и ночную суматоху вспорола длинная очередь крупнокалиберного пулемета.
      - Бей их, Гоша! - закричал Виктор, глядя, как пули разрывают на куски боевиков.
      Бронетранспортер сорвался с места и, подмяв ряды колючки, вылетел на площадь. Где-то сзади один за другим гулко загремели взрывы - это взлетали на воздух остальные машины.
      - Гранатомет слева! - коротко предупредил Георгий, увидев, как за телегу метнулся мужик с огромной металлической трубой в руках.
      Солонин дернул за рычаги, и машина понеслась прямо на телегу. Наскочила на нее, подпрыгнув, и понеслась дальше.
      - Ты куда? Там же скала, там они нас прижмут! - Барагин испуганно смотрел на несущуюся прямо на них черную громаду скалы.
      - От лагеря уводить надо... - пояснил Солонин. - Ты стреляй, чего заснул?
      Вдруг прямо перед глазами что-то полыхнуло, и бронетранспортер бросило в сторону. Из моторного отделения в кабину ворвались первые языки пламени.
      Постовой даже ничего не заметил. Тоненькая металлическая удавка, взвизгнув, захлестнулась на его шее. Кати дернула еще разок для верности.
      - Готов... - Она спрыгнула с крыши и начала лихорадочно искать в его карманах ключ от замка, краем глаза глядя на мечущихся по площади боевиков.
      Те пробегали совсем рядом, метрах в десяти, лупя из автоматов по подорвавшемуся на мине бронетранспортеру.
      Наверное, Витя и Георгий сгорели, - пронеслось у нее в мозгу. Но впадать в панику было некогда. Она-то жива и еще может кое-что сделать... Руки тряслись и никак не могли оторвать ключ от кожаного ремня. Кати даже не заметила, как из-за угла дома высунулось жало автоматного ствола, глядя прямо ей в затылок...
      - Осторожно, тут мин полно! - кричал Гоша, отстреливаясь из автомата. - К лесу бежим, а то перестреляют, как куропаток!
      Витя лихорадочно пытался завести мотор. Должно ведь получиться, обязательно должно. Но мотор только чихал, наполняя кабину черным маслянистым дымом.
      - Ну чего ты там? Вылезай! - В люк свесилась голова Гоши. - Они уже окружили почти.
      И тут мотор завелся. Затрещал шестеренками, взревел и завелся.
      - Прыгай! - крикнул Солонин и метнулся к отверстию люка. Выскочил на броню, дал длинную очередь по бегущей толпе боевиков и кубарем полетел в кусты.
      Жало треснуло выстрелом, и пуля, просвистев над самым ухом Кати, впилась в стену. Но вслед за первым выстрелом сразу прогремел второй. Из-за угла медленно вышел боевик и, выронив автомат, схватился за живот. Кати уже выхватила пистолет и хотела выстрелить, но мужчина сделал несколько шагов ей навстречу и упал на землю.
      - Дура, по сторонам смотреть надо, - раздался из темноты голос Джека. - Пошли вместе. Времени семь минут осталось.
      Заложники лежали на земле, накрыв головы руками, и плакали. Даже не сразу услышали, что в барак кто-то вошел.
      - Прошу всех успокоиться! - сказала Кати. - От того, насколько четко вы будете выполнять мои указания, зависит ваша жизнь. В первую очередь прошу всех встать. Мы прибыли сюда, чтобы...
      Но она не успела договорить, потому что пленные разом вдруг вскочили и бросились к выходу, чуть не сбив ее с ног.
      Бронетранспортер, проехав еще несколько десятков метров, вдруг встал на дыбы и перевернулся. И моментально превратился в большой горящий факел.
      - Гоша, ты жив? - тихо позвал Солонин, прислушиваясь к приближающейся трескотне автоматов.
      - Я тут! - послышалось где-то рядом, и как бы в подтверждение этих слов из-за дерева начал короткими очередями стрелять автомат. Боевики попадали на землю. - Витек! Не давай им встать!
      Солонин очнулся и тоже начал стрелять, даже не целясь. Сейчас главное - не попасть в противника, а хотя бы на несколько минут затянуть время, чтобы дать возможность вывести пленных. И совершенно не важно, чего тебе будут стоить эти несколько минут, даже если за них придется расплачиваться собственной кровью.
      Автоматная очередь прогремела над самыми головами заложников, и они снова попадали на землю.
      - Вы что, не понимаете, что вам говорят?! - заревел Джек на чистом сербском. Не зря они в "Пятом уровне" проходили ускоренные курсы языков. Вы куда претесь? Под пули? А ну всем встать! Мужчинам выйти вперед!
      Кто-то из пленных поднял голову и тихо, очень вежливо поинтересовался:
      - Молодой человек, зачем вы так кричите? Нам же страшно.
      - Ну слава Богу, - облегченно вздохнул Джек. - Кажется, понимают. Значит, так, выходить по три человека. Две женщины и мужчина. Каждый мужчина берет у меня пистолет. И двигаться сразу за дверью налево, до угла. А там сто метров до кромки леса. В лесу не разбегаться. Женщины уходят вглубь, а мужчина остается, чтобы прикрывать. Все умеют пользоваться оружием? Постарайтесь сохранять дистанцию между тройками. И смотрите, не подстрелите своих. Кто первый? У нас мало времени.
      Вскочило сразу несколько человек.
      - Вы, вы и вы, - ткнул пальцем Джек. - Держите пистолет - и вперед...
      ...Марио видел, как три фигуры отделились от стены дома и бросились бежать в сторону леса, в его сторону. Потом еще и еще.
      - Ну вот, вы без меня справитесь, - облегченно вздохнул он и побежал на звук выстрелов.
      На ходу двумя короткими очередями он скосил четверых боевиков, бегущих туда же. В небе послышался шум моторов. Вертолеты. Но прилетят они не раньше чем через десять минут, когда сделают крюк, чтобы зайти со стороны гор.
      Георгий с Витей стреляли откуда-то из леса. Стреляли, очевидно, наобум, почти вслепую, потому что пули ложились беспорядочно, куда попало. Марио нырнул к какую-то канаву, вскинул автомат и тоже начал стрелять. Только каждая его пуля вылетала по определенной мишени. Прямо как в тире. И чего этот Турецкий боялся?..
      Лежа на крыше, Барагин шарил по площади оптическим прицелом своей винтовки. Чуть не подстрелил Марио, когда тот вынырнул из леса и бросился к горящему бэтээру. В последний момент отдернул палец. Потом снял какого-то мужика, который медленно тащил к месту боя пулемет. Когда пятая тройка выскочила из-за угла, достал ракетницу и пустил в звездное небо еще одну звезду, самую яркую...
      Витя уже оглох от стрельбы. Видел, что Гоша что-то кричит ему, но ничего не мог разобрать. Автомат прямо раскалился, до ствола нельзя было дотронуться. А он все продолжал стрелять, пока что-то вдруг не подбросило его в воздух и не швырнуло на поваленное дерево.
      ...Первое, что он увидел, когда открыл глаза, было лицо Реддвея. Полковник что-то громко кричал, размахивая руками.
      - Пригнитесь, - простонал Витя. - Подстрелят.
      - Что? - как из колодца донесся до него голос Питера. - Да уже все кончилось, дурак! Ты сознание потерял от взрыва.
      Слух постепенно вернулся, и Витя услышал далекую стрельбу и взрывы.
      - Все живы? - Витя попытался встать, и это удалось ему с огромным трудом. - Где Гоша, как он?
      - Да все нормально. - Реддвей хлопнул его по плечу. - Вы отлично сработали, только двое заложников ранены.
      - Откуда вы знаете? - Витя недоверчиво покосился на полковника.
      - Знаю! - Полковник засмеялся и ткнул себя пальцем в пузо, в то место, где на поясе висел небольшой пейджер. - Зачем, ты думаешь, мы вам зубы лечили? Если кто-нибудь погибнет, у меня сразу запикает. Это датчики жизненных функций.
      Витя облегченно вздохнул и устало опустился на траву, отбросив в сторону ненужный уже автомат, который до сих пор сжимал в руках.
      Идея создания команды "Пятый уровень" принадлежала Константину Меркулову, он разработал и проект этой структуры.
      Организацией Объединенных Наций эта команда была создана не как альтернативная Интерполу, но как самостоятельное подразделение по борьбе с терроризмом, мафией, торговцами наркотиками и так далее. Ребят в команду собирали по всему миру, тщательно и дотошно. Конечно, в первую очередь искали в Америке и России, потому что инициаторами создания подразделения были американский и российский президенты. Кроме того, в этих странах были наиболее развитые структуры вооруженных сил. Германия предоставила базу, техническое обеспечение и коммуникации.
      Специалистов тоже собирали по крохам. Русских кандидатов предложил все тот же Меркулов.
      Так сюда попал и Турецкий. К слову, после нескольких громких дел Александра Борисовича пригласили преподавать в Академию МВД, он согласился. Поначалу совмещал обе профессии: суетную и опасную работу следователя и размеренную, спокойную - доцента кафедры криминалистики Академии МВД.
      А потом бесценный друг Костя Меркулов пригласил Турецкого к себе и предложил "Пятый уровень", только-только создающуюся международную организацию по борьбе с терроризмом и международной мафией.
      - Будешь лишь преподавать, учить, - убеждал Константин Дмитриевич.
      - И никаких криминальных дел? Никакой опасности? - спросил тогда Турецкий.
      - Ну разве что иногда, - уклончиво ответил Меркулов. - Почему я рекомендую тебя? А кто из "важняков" лучше знает, как расследовать дела о терроризме. Кстати - оплата в долларах...
      - Кстати... - задумчиво повторил Турецкий, хотя это относилось вовсе не к долларам. - Иногда, говоришь?
      - В смысле опасностей - очень редко, - развел руками Меркулов.
      - Согласен, - сказал Турецкий.
      И ни разу об этом скором решении не пожалел. Это "иногда" он превратил в "постоянно", потому что сам ни одной операции не пропустил. Правда, об этих его командировках было известно очень узкому кругу людей.
      Ребят он отбирал вместе с полковником Реддвеем, тучным и краснолицым американцем, с которым сразу подружился. Конечно, без споров не обошлось, Турецкий горой стоял за русских специалистов, а Реддвей, не уступая Джекандру в патриотизме, всеми силами тащил своих американцев.
      В конечном счете команда сложилась крепкая. Были тут и русские, и американцы, и французы. Были даже американские русские - Мамонтов например.
      Но с какого-то момента это все не имело значения, талантливые ребята уже через год все владели английским в совершенстве, а некоторые, пройдя особый курс, овладели китайским, японским, русским, арабским языками на довольно высоком уровне. Сейчас проходили европейские языки, в курс которых входил и сербский, который оказался так кстати.